– Однако сегодня что-то много, – пробормотала Брук. – Как вы думаете, сколько это все может стоить? Полторы тысячи долларов? Две?
Аманда покачала головой. Ее очень беспокоили непрекращающиеся попытки Сьюзи спровоцировать их на воровство. И то, что вещи становятся все дороже, казалось ей дурным предзнаменованием.
Кэндис взяла кольцо и поднесла его к свету.
– Жаль, что у меня нет с собой лупы, – сказала она. – Бриллиант выглядит не слишком чистым. Цвет так себе, и явно имеются вкрапления. Но, тем не менее, это бриллиант, и оправа очень хороша. К тому же платина сейчас в цене.
Она положила кольцо на место.
– Слушайте, вам здесь что – распродажа у Тиффани? – Аманда оттеснила подруг от трюмо. – Это ловушка, и нам даже близко к ней подходить не стоит. Вдруг у Сьюзи здесь стоят камеры наблюдения.
– Может, нам тогда стоит разыграть сцену искушения? – спросила Брук.
– Что? – Аманда вытаращила глаза.
– Ну, если за нами наблюдают и если бы мы были тем, кем притворяемся, то есть небогатыми горничными, то возможность стащить что-нибудь выглядела бы очень заманчиво. Мы можем разыграть сценку. Как будто Шинель хочет взять кольцо, а Соланж и Симона ее отговаривают. Ну, вот в кино бывает хороший коп и плохой коп, а у вас будет хорошая горничная и плохая горничная.
– А почему это я должна быть плохой горничной? – возмутилась Кэндис. – Я хочу быть хорошей! Может, это именно я тот светлый ангел, который прибыл в Америку, чтобы наставить сестер на путь истинный!
Аманда рассмеялась.
– Ну, все, – сказала она. – Хватит. Не стоит торчать здесь и обижать Сьюзи тем, что мы пренебрегаем ее драгоценностями. Поэтому работаем и убираемся отсюда. Нам еще надо успеть к Салливанам и к семейству Гленц.
– Держи-ка. – Брук вынула из ведерка бутыль с моющим средством и вручила ее Кэндис. – Обойди все туалеты и в каждый унитаз налей с полчашки этого. Минут через пять нужно почистить унитаз вот этим. – Она протянула подруге туалетный ершик.
– Oui! – Кэндис отсалютовала и отправилась в туалет при хозяйской спальне. Но как только она открыла флакон, острый запах ударил в нос. В следующее мгновение Кэндис упала на колени и ее вырвало в тот самый туалет, который ей полагалось вымыть.
Через пару минут Аманда заглянула в туалет, испугалась и позвала Брук. Вдвоем они вывели бледную Кэндис и усадили ее на стул в спальне.
– К туалетам больше не подходи, – приказала Аманда. – Как ты себя чувствуешь?
– Простите меня, – пробормотала Кэндис. – Я, должно быть, подцепила какую-нибудь инфекцию. Но мне уже лучше. Что еще я могу сделать… не связанное с химикатами?
– Отдышись, а потом начинай пылесосить, – приказала Брук. – Видя, что Кэндис собирается возразить, она поспешила добавить: – У нас нет времени на споры.
Если ты сможешь пропылесосить все три этажа – это будет действительно большая помощь. Когда закончишь, возьми метелочку для пыли и пройдись по мебели и подоконникам. Встречаемся внизу в холле в одиннадцать тридцать.
Аманда взглянула на часы: пора. Слава Богу, они все успели. Она взяла со стола конверт с деньгами и направилась в холл, где уже ждали Кэндис и Брук с ведрами и пылесосом. И вдруг со второго этажа донесся истошный вопль:
– Стойте! Воры! Ограбили!
К голосу Сьюзи присоединился голосок Люси, которая кричала на школьном французском:
– Au voleur! Arretes!
«Три мушкетера» замерли в холле. Кто-то бежал вниз по лестнице. Впрочем, было очевидно, что это Сьюзи, потому что она вопила в голос:
– Они украли мои драгоценности!
Аманда, Брук и Кэндис переглянулись. Аманда решила, что нужно остаться и как следует во всем разобраться, но Кэндис уже качала головой и отступала к двери.
– А если нас решат обыскать? Я не могу, чтобы меня раздели…
И, подхватив ведра и пылесос, троица горничных устремилась к двери.
– Чес, вызывай полицию! – кричала Сьюзи. – Люси, беги через гараж и задержи их!
– Oui, маман! – И Люси с готовностью бросилась на перехват.
Сестрицы де Папильон бежали к машине.
– К черту багажник! – крикнула Аманда. – Просто кидайте все на заднее сиденье!
Она впихнула в машину пылесос, потом судорожно зашарила в сумочке, болтавшейся на плече. Достала ключи и скользнула за руль. Брук уже сидела сзади, а Кэндис плюхнулась на переднее сиденье. Не дожидаясь, пока она закроет дверцу, Аманда завела мотор и попыталась закрыть 264 свою дверцу. Но оказалось, что Сьюзи Симмонс тоже не теряла времени даром. Она влезла между Амандой и дверцей машины, и теперь не было никакой возможности тронуться, тем более что Люси торчала с другой стороны, блокируя дверцу Кэндис.
– Никуда вы не поедете! – верещала Сьюзи. – Верните мои драгоценности!
В отдалении раздался звук полицейской сирены. У Аманды бешено колотилось сердце, а нога все еще находилась в паре сантиметров от педали газа. Если… если сейчас нажать на педаль, то у них еще будет шанс уйти вовремя.
Но если машина сейчас рванется с места, то Сьюзи и Люси упадут… кто-нибудь из них может даже попасть под колеса… Не то чтобы она отказалась при случае переехать Сьюзи Симмонс, но это будет гораздо более серьезное преступление, чем безосновательное обвинение в воровстве. Но что же делать? Ведь Соланж, Симона и Шанель не смогут защитить себя… даже предъявить документы – и то не смогут!
За несколько секунд вся жизнь пронеслась перед глазами Аманды. И чем же она должна закончиться? Неужели погоней по шоссе? Она представила себе эту сцену очень живо… каждый видит что-то подобное в выпусках новостей. То есть пятнадцать минут славы в телеэфире для сестер Папильон обеспечены, но вот потом…
Она все еще колебалась, когда Сьюзи, устав вопить и держаться за дверцу, сунула руку в машину и потянула… Аманда так и не поняла, что та пыталась ухватить, но потянула она за парик Соланж.
– Ой, мамочки! – завопила миссис Симмонс, когда темные кудри Соланж остались у нее в руках.
– Мамочки! – в один голос закричали Аманда, Брук и Кэндис, когда, скрежеща тормозами, на дорогу вылетела полицейская машина и два копа выскочили из нее и бросились к ним с оружием в руках.
– Mere de Dieu! – вопила Люси, которую, видимо, заклинило на французском.
А полицейские кричали:
– Стоять! Руки вверх!
Глава 27
– Спасибо и на том, что обошлось без личного досмотра, – пробормотала Кэндис, когда им разрешили, наконец, покинуть полицейский участок. Случилось это лишь пять часов спустя после того, как трех мушкетеров привезли туда на заднем сиденье полицейской машины.
– А я вот думаю, что нужно было настоять на личном досмотре – может, тогда Сьюзи заткнулась бы! Подумать только, она по-прежнему настаивает, что мы украли ее деньги и драгоценности.
– Хорошо, что они засунули ее в соседнюю камеру, – пробормотала Кэндис. – Я разорвала бы эту мерзавку. Благо часть ногтей у меня осталась.
Аманда и Брук испуганно взглянули на подругу и решили, что даже краткосрочное пребывание за решеткой не пошло Кэндис на пользу.
Они пошатывались от усталости и пережитой нервотрепки. В участке их встретили Хэп и Дэн, которые молча заняли позиции с флангов. Они явились на зов своих женщин, чтобы внести залог и дать им свободу. За Аманду залог внесла Кэндис, и Аманда позвонила Робу, чтобы он забрал детей из школы. Она ничего толком не рассказала мужу, даже не потому, что хотела скрыть случившееся. Просто сама никак не могла осознать и поверить, что все это приключилось именно с ней – Амандой Шеридан. Подумать только: добропорядочная мать семейства арестована, помещена в камеру временного содержания и отпущена под залог!
– А вот интересно: почему у меня отобрали шнурки? – спросила вдруг Кэндис. – Неужели они думали, я захочу на них повеситься?
– Не знаю, – отозвалась Аманда. – Шнурки-то хоть отдали? Может, одолжишь? В настоящий момент мысль удавиться кажется мне исключительно привлекательной… Я… я никогда не смогу снова показаться на людях.
– Ты? – Брук фыркнула. – Ты была красоткой, помнишь? А меня они по дороге сюда сфотографировали с той ужасной волосатой родинкой.
Хэп молча прислушивался к разговору. Он обнимал жену за плечи, но во взгляде его сквозило огромное удивление, словно он обнаружил на месте жены совершенно незнакомую особу.
Дэн тоже выглядел несколько удивленным и растерянным, но вообще оба мужчины держались очень спокойно и молчаливо.
– А моя мать! – Кэндис застонала. – Да она откажется от меня! Проклянет! А потом упечет в сумасшедший дом и по суду лишит дееспособности.
Дэн оживился и даже улыбнулся.
– Господи! – Кэндис возвела очи горе. – Прошу тебя, сделай так, чтобы эта история не просочилась в город. Иначе я никогда не смогу показаться в приличном обществе!
Брук молчала, но посматривала на мужа испуганно. Аманда, наклонившись, прошептала ей на ухо что-то ободряющее.
У выхода они замешкались, собираясь с силами. Аманда не чувствовала ничего, кроме огромной усталости. Она понятия не имела, как Роб среагирует на то, что случилось, и, честно говоря, его реакция тревожила ее в наименьшей степени. Гораздо больше волновалась она за Меган и Уайатта. Они будут в ужасе и могут даже возненавидеть мать. А все усилия, которые она предпринимала, чтобы защитить своих детей, создать хоть какое-то подобие финансового благополучия, потеряли всякий смысл. Она чувствовала себя жалкой и понимала, что ее ждет судьба всеобщего посмешища. Взрослая женщина, которая переодевалась в кого-то другого и работала уборщицей – ведь это смешно! Наверняка никто из клиентов Соланж де Папильон не захочет, чтобы их дом убирала Аманда Шеридан.
За дверями полицейского участка толпилась куча народу. Здесь были просто любопытные, представители прессы и даже телевидение. Фургончик телекомпании со спутниковой тарелкой на крыше виднелся на другой стороне улицы.
Кэндис обняла подруг за плечи и сказала:
– Держитесь! Нам придется пройти и через это. И мы справимся! Ну, вполне возможно, что нам придется сменить город… имя… может, даже страну. Но мы выживем!
– Господи, я не могу переехать! У меня нет денег, – прошептала Аманда, в ужасе глядя на шумящую толпу. – И здесь жить я тоже не смогу… Что же я наделала… о чем я только думала!
Хэп и Дэн старались оградить женщин от напора толпы, когда они пошли вниз по ступенькам.
– Вон они! – кричали люди. – Смотрите, вот идут отчаянные домохозяйки!
Толпа сомкнулась вокруг них, вспышки фотоаппаратов слепили глаза.
– Зачем вам понадобилась маскировка? – крикнул кто-то. – Какое из занятий было основным? Воровство или уборка?
– Смотрите в объектив! – надрывался телевизионщик. – Скажите зрителям. Пятого канала – почему вы пошли на это?
Женщины автоматически повернули головы, и Аманда с ужасом представила, как она будет выглядеть на экране телевизора в выпуске новостей: измученная и с видом побитой собаки. Вот уж развлечение для зрителей: три домохозяйки, которые развлекались, переодевшись в горничных-француженок.
Хэп и Дэн, как два ледокола, раздвигали толпу, направляясь к стоянке. Брук с мужем уехала первой. Аманда села на заднее сиденье рядом с Кэндис, Дэн, вел машину. Женщины чувствовали себя настолько измученными, что едва могли говорить.
– Вам обеим нужно принять горячий душ и хорошо поесть, – сказал Дэн. – Еще я рекомендовал бы пару стопок виски… в профилактических и лечебных целях.
– Как ты можешь шутить в такой момент! – возмутилась Кэндис.
– А почему нет? – Пока они стояли на светофоре, Донован повернулся и, перегнувшись через сиденье, чмокнул Кэндис в нос. Его поддержка заставила Аманду почувствовать себя еще более одинокой. – Думаю, у вас есть объяснение происходящему, и с удовольствием выслушаю его, – продолжал Дэн. – Кроме того, насколько я понял, ничего страшного не случилось и в данном случае пострадала лишь ваша гордость.
– Как меня только угораздило связаться с таким клиническим… оптимистом? – простонала Кэндис. – Ты и не представляешь себе, что будет.
– Да, я бы хотела знать, что будет, – эхом отозвалась Аманда. – Как вы думаете, что теперь станется с нашим бизнесом?
– Не знаю, – покачала головой Кэндис. – Но пока Сьюзи не прекратит всем рассказывать о том, что мы воровки, о работе придется забыть. Полагаю, нам лучше приготовиться к худшему.
Когда Дэн остановил машину подле дома Аманды, она увидела, что все огни в доме и во дворе горят. И еще увидела две машины – автомобиль Роба и трейлер родителей.
– Хочешь, мы пойдем с тобой? – спросила Кэндис.
Честно сказать, Аманда хотела. Но она взглянула на Кэндис и увидела, что та совсем измучена и очень бледна. Да и что они смогут сделать?
– Спасибо, – ответила Аманда. – Но мне придется справиться с этим самой.
Она вышла из машины и, махнув на прощание друзьям, пошла по дорожке. Открыла дверь. Вся семья ждала ее в холле. Несколько секунд царила неестественная тишина. Аманда видела, что близкие смотрят на нее со страхом и недоверием, и знала, что и у нее такое же испуганно-удивленное выражение лица. «Ну почему родители не позвонили, прежде чем приехать? – с отчаянием подумала она. – Впрочем, какая разница? Нельзя же выбрать день для неприятностей и ареста и попросить родственников приехать в другой?»
– Полагаю, вы все уже слышали о моей попытке заняться бизнесом, – сказала она.
Меган выглядела ужасно – ее глаза были красные и опухли от слез. Девочка разглядывала мать: ее испачканную униформу, парик, который Аманда почему-то принесла с собой и теперь комкала в руках, и в глазах ее стыл ужас. Аманда стояла, расправив плечи и подняв подбородок, но внутри у нее все дрожало, а сердце билось как бешеное.
– Мы узнали еще кое о чем. – Ее мать кивнула на Роба, имея в виду развод. – Знаешь, Аманда, зря ты не доверилась нам. Ведь мы могли бы помочь.
С этими словами мама подошла к Аманде и крепко обняла ее. Отец тоже прижал к себе взрослую дочь. Слезы затуманили глаза, и Аманда прошептала:
– Я не могла вам сказать… мне было так стыдно.
– Стыдно? – Меган в ярости топнула ногой. – А как мне теперь быть? Я не могла поверить в то, что Люси кричала мне по телефону! Думала, она все выдумывает, но нет, все оказалось правдой – ты и правда мыла их туалеты! И в доме Саманты Джеймс убиралась! Мы видели тебя в новостях по Пятому каналу! Как ты могла так поступить с нами? Как я теперь пойду в школу?
У Аманды было такое ощущение, что она получила пощечину. Несправедливость обвинений острым ножом вошла в сердце, и Аманда покачнулась. Но прежде чем она опомнилась и смогла хоть что-то сказать в ответ, Меган уже взлетела по лестнице на второй этаж и со всей силы захлопнула за собой дверь.
Аманда перевела взгляд с двери на личико сына. Уайатт смотрел на нее мрачно.
– Неужели ты не могла заняться чем-нибудь другим? – спросил он. – Это так глупо и противно – убирать за другими. – Он тоже ушел к себе в комнату, оставив Аманду в обществе Роба и родителей.
Пытаясь обрести хоть какие-то силы, Аманда огляделась.
Вот он – ее дом, ради которого она пошла на такие жертвы. Во что бы то ни стало хотела она сохранить теплое гнездо для своих детей. Неужели все напрасно? Или с самого начала вся авантюра являлась чудовищной ошибкой? В принципе она готова была столкнуться с непониманием и осуждением со стороны знакомых, незнакомых и даже родственников. Но дети… Почему-то Аманда верила, что они будут на ее стороне, и столь полное осуждение и неприятие того, на что она решилась ради них, оказалось больнее всего. Как просто сын и дочь осудили ее, как мало им дела до ее чувств и мотивов!
Она взглянула на бывшего мужа. Роб маялся, и ему явно было не по себе. Но вызван его дискомфорт смущением и стыдом за жену или присутствием ее родителей, то есть стыдом за себя, Аманда не могла понять, а спрашивать почему-то не хотелось.
– Я завтра заеду за детьми, и они поживут со мной несколько дней, пока все не успокоится, – сказал, наконец, Роб. – Я… прости, что поставил тебя в такое положение, что тебе пришлось… – Он помолчал и повторил: – Мне жаль.
Он ушел, и некоторое время оставшиеся молча смотрели ему вслед. Потом Аманда повернулась к родителям и сказала:
– Я пойду лягу. Мне жаль, что вы приехали и стали участниками всего этого… но сейчас я больше не хочу говорить о том, что случилось.
Она поднималась по лестнице, и ей казалось, что за последние несколько часов ее тело прибавило в весе десяток килограммов. «Должно быть, это усталость, стыд и унижение», – решила она. Оказавшись в безопасности своей спальни, Аманда сбросила грязную униформу, положила на столик парик и серьги Соланж и смыла остатки грима. Потом она долго стояла под горячим душем, пытаясь смыть не только грязь, но и воспоминание о сегодняшнем унижении.
Тело плохо слушалось, и голова болела. Аманда надела пижаму и с ненавистью посмотрела на телефон, который звонил не переставая. Она просто отключила аппарат, решив, что родители могут переключить телефон внизу на голосовую почту, или выдернуть из розетки, или выкинуть в окно – ей было безразлично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35