Почему он уехал? Почему не вернулся? И вообще любил ли он ее? Ей очень хотелось знать правду. Когда она впервые появилась на балу в доме лорда Финчли в качестве иллюстратора «Лондон уикли», трудно было не заметить косые взгляды, удивленно поднятые брови и шепотки со всех сторон. Анджела искала ответы. А вместо этого дала почву для пересудов и бурных обсуждений: громко и приглушенным шепотом, за обеденным столом и за партией в бридж. Известные игроки даже заключали пари и, как в Аскоте, делали ставки.
– Что я такого сделала? – спросила Анджела свою тетушку.
– Ты произвела сенсацию. И сейчас не время терять присутствие духа, моя дорогая.
Понадобилось совсем немного времени, чтобы найти Девона и Эмилию. Неужели каждый раз, когда она будет видеть Девона, ее сердце будет уходить в пятки? Поскольку Девон был женат на племяннице леди Палмерстон, Анджела виделась с ним довольно часто. Вблизи она легко улавливала разницу между братьями, но когда на балу Девон вдруг появлялся в другом конце зала, ее сердечко замирало.
– Мы как раз обсуждали вашу последнюю иллюстрацию, – сказала Эмилия с лукавой улыбкой, едва Анджела и леди Палмерстон присоединились к ним. Анджела и Эмилия были вполне в дружеских отношениях, но не слишком близки. Анджела многое хранила в тайне, и не потому, что не доверяла ей, просто из-за того, что не могла заставить себя обсуждать – например, то, что было связано с Филиппом.
– Меня уже начали называть лордом Злодеем, – добавил Девон с печальным видом.
– Мне очень жаль, Девон. Я думала, что будет понятно; что это не вы. Ведь у моего персонажа сломанный нос… – Анджела умолкла, не добавив больше ни слова. Она и так сказала слишком много.
– Поразительное сходство с братом, – продолжил Демон, и они с Эмилией обменялись многозначительными взглядами. Он сказал это таким тоном, что стало ясно: они что-то знают. Они могли не знать подробностей, но ее прошлые отношения с Филиппом явно не были для них тайной. Хотелось бы ей знать, что именно рассказал им Филипп. Но Анджела так и не осмелилась спросить.
– Твоя репутация, пожалуй, не пострадает, если в свете будут думать, что ты нарисовала Девона, – разумно заметила леди Палмерстон, и тут же они с Эмилией начали живо обсуждать необычную прическу леди Радерфорд.
А Анджела и Девон продолжили разговор.
– Как вы думаете, он это видел? – Она не смогла удержаться от вопроса, в общем-то, достаточно невинного, но позволяющего сделать определенные выводы.
– Маловероятно. Газет он не читает: Хотя в последнее время у него могла появиться такая привычка. Я уже несколько месяцев не получал от него никаких вестей, с момента его отъезда в Астон-Хаус. Мы с ним не очень близки.
– Я знаю, – кивнула Анджела, ведь Филипп говорил ей об этом тоже. – Мне жаль, что я совсем не подумала о том, как публикация рисунка скажется на вас…
– Всю мою жизнь меня принимают за моего брата, и я уже смирился с этим.
– Я знаю.
– Я тоже кое-что знаю, Анджела.
– Вы о чем? – невозмутимо спросила она, хотя догадывалась, что скажет Девон.
– Филипп пришел ко мне, чтобы одолжить денег. Он сказал, что у него есть невеста в аббатстве. Когда вскоре после этого разговора вы объявились в Лондоне, я понял, что это вы. Ваш рисунок подтвердил мою догадку. Но я посчитал себя не вправе обсуждать эту тему.
– Вы раскрыли мою тайну, – призналась Анджела, чувствуя, что с ее плеч свалился тяжкий груз.
– Даю вам слово, что сохраню ее, – ответил Девон. Анджела поблагодарила его, но ей пришла в голову ужасная мысль: а если этот номер газеты не попадет в руки Филиппа и он не увидит ее призыв? Неужели она зря рисковала?
– Если только, – продолжил Девон, – вы не пожелаете, чтобы я объяснил своему брату, что джентльмен не имеет права покидать свою невесту. Ведь он именно так и поступил, верно?
– Если он сам не может этого понять, то ничего не поделаешь.
Дружеская беседа между Девоном и Анджелой не осталась незамеченной и тут же дала повод для новых разговоров. Однако никто, кроме одного человека, не решился подойти к ним, чтобы разрядить атмосферу. Это был не кто иной, как лорд Лукас Фрост, некогда явившийся причиной ее падения. Улыбаясь, он подошел к ним. Лукас открыто ухаживал за Анджелой, и его не отпугивала та холодная сдержанность, с которой она относилась к нему.
Две недели назад на балу у Каррингтонов она чуть не упала в обморок, увидев, как он, лавируя между гостями, направляется к ней.
– Анджела, дорогая моя, – сказал Лукас, беря ее за руку. – Неужели я вновь вижу вас?
И он одарил ее той улыбкой, которая некогда заставляла ее забывать обо всем.
«Да, это я, мисс Анджела Салливан, некогда любимая и покинутая, и не один раз, а дважды», – подумала она про себя и грустно улыбнулась. Ей было приятно сознавать, что Лукас больше не имеет власти над ней. И одновременно было грустно оттого, что она уже не семнадцатилетняя девушка.
– Здравствуйте, лорд Фрост, – сдержанно поприветствовала его Анджела.
– Давайте не будем забывать о нашем первом знакомстве, – еле слышно проговорил он, склоняясь к ее руке, и, запечатлев поцелуй, добавил: – Зовите меня Лукас. Как в старые добрые времена.
– Гм… – пробормотала ее тетушка, стоявшая рядом с Анджелой.
– Позвольте мне представить вам леди Палмерстон, мою тетю и наставницу.
– Рад познакомиться с вами, миледи.
– К сожалению, не могу ответить тем же, – не без иронии заметила леди Палмерстон. – Но выражаю вам искренние соболезнования по поводу постигшего вас горя.
– Благодарю вас, – любезно ответил Лукас, решив не обращать внимания на ее колкость. Затем обратился к Анджеле: – Позвольте пригласить вас на вальс.
«Отказаться было бы невежливо», – сказала она самой себе. Он подал ей руку, Анджела мгновение смотрела на нее, затем приняла. Она вспомнила свои прежние надежды и мечты стать женой этого человека. Теперь у нее появился второй шанс.
Однако будь у нее выбор, она предпочла бы выйти замуж за Филиппа.
Но выбора не было.
Анджела закружилась в вальсе с Лукасом. Его бесстрастные голубые глаза смотрели на нее. Он теперь стал другим, гораздо старше… Черты лица утратили прежнюю мягкость и стали более резкими.
– Ты все такая же красивая, – отметил Лукас.
Анджела лишь улыбнулась в ответ. Ей хотелось бы, чтобы сейчас у ее партнера глаза были карие, нос – с горбинкой, волосы темные. Чтобы он был выше, сильнее… Словом, лучше бы это был совершенно другой человек.
Первая встреча с Лукасом произошла две недели назад. Ее настрой по отношению к нему в основном остался прежним. Но теперь она была раздражена. Она призывала Филиппа, а он все не появлялся. В то время как Лукас всегда был рядом, вел себя так, словно в прошлом их ничто не связывало, в общем, путал все карты и вносил в ее жизнь неразбериху. Она не могла простить этого человека за то, что он почти погубил ее и их семью. Он был косвенной причиной смерти ее отца. Но когда-то Анджела любила его.
Отсутствие Филиппа толкало ее в объятия Лукаса, а она совсем не была уверена в том, что хочет этого. Лукас постоянно наносил им визиты, присылал цветы. На каждом балу он танцевал с ней вальс. Однажды Лукас осмелился спросить ее о семье, и она увидела в его глазах вину и боль, когда он услышал в ответ: «Я не знаю, как обстоят у них дела». После этого они вообще не говорили об их прошлом. Они беседовали о Лондоне, и Лукас подробно рассказывал о своем поместье – Брэдли-Парк.
Намерения Лукаса Фроста были ясны.
Он намеревался вернуть ей статус честной женщины. Но сможет ли его женитьба на ней устранить все то зло, которое он ей причинил много лет назад?
– Вы сегодня чем-то расстроены, – заметил Лукас. Он нежно сжал ее руку, напоминая о том, что ждет ее внимания.
– Извините меня.
– Если вас волнует то, что я думаю по поводу вашей иллюстрации, то могу вас заверить, для меня это не имеет никакого значения.
– Очень любезно с вашей стороны, – сказала она, с трудом скрывая охватившее ее раздражение.
Он думает, что ее волнует его мнение, но ей это совершенно безразлично. В глубине души теплилась надежда – Лукас поймет, что это Филипп, и оставит ее в покое.
– Но может быть, по секрету все же скажете мне, кого из братьев вы изобразили? – с улыбкой спросил Лукас. – Признаюсь, мне любопытно.
Анджела хмыкнула и промолчала.
Она была очень зла на Филиппа. Он причинил ей сильную боль. Но она искренне любит его, любит чисто и глубоко. И ничем не оскорбит это чувство, сделав его предметом банальных пересудов.
Даже, несмотря на то, что она чертовски зла на него. Боже, избави его от этого гнева, если все-таки он вернется!
– Ваше молчание красноречивее любых слов, – заметил Лукас.
– Вероятно, оно подтверждает ваши самые худшие подозрения?
– Для меня вы по-прежнему остаетесь той невинной романтичной девушкой, какой были в семнадцать лет. Я не могу видеть вас другой.
Лукас хочет сказать, что он слеп и не видит в ней взрослую женщину, которой она стала.
– А вы, Лукас? Вы все тот же человек, которого я знала?
– Нет, – печально произнес он. – А как бы мне этого хотелось! Если бы мы были вместе…
Танец кончился, прежде чем он успел закончить признание. Но она и так знала, что он хочет сказать. Мол, если бы они снова оказались вместе, то могли бы вернуться к тому, что было много лет назад. Лукас предлагал ей второй шанс. А может, это ее последний шанс выйти замуж, обрести семью и чувство, похожее на любовь?
* * *
Несколько дней спустя…
Филипп посмотрел на листок бумаги с адресом, потом на дом перед ним: Беркли-сквер, 4. Его смелость и решимость стали понемногу угасать. Он знал этот адрес и этот дом.
Раздобыть адрес было не так сложно. Выдав себя за брата, Филипп явился в редакцию «Лондон уикли» в образе разгневанного герцога, и уже через минуту перепуганный клерк дрожащей рукой писал адрес Анджелы.
В течение последних восьми месяцев Филипп выдумывал всяческие причины, чтобы отложить встречу с Анджелой. Он убеждал себя в том, что она презирает его, что не сможет простить, что будет лучше, если каждый пойдет своей дорогой, и что в любом случае она не будет с ним счастлива. Но, самое главное, если Анджела не смогла подождать какую-то неделю, разве она станет ждать дольше? Он не находил для этого никаких оснований.
Но что-то в его сознании изменилось. Может быть, на него повлияло письмо отца. Возможно, эта газетная иллюстрация. Или все дело в том, что имя стали часто упоминать вместе с именем Фроста. Филипп любит Анджелу и не может позволить ей вновь совершить такую очевидную ошибку.
И уж если ему суждено остаться жалким неудачником, то он сделает все для того, чтобы его нельзя было упрекнуть в том, что он не пытался стать лучше. Анджела может отвергнуть его, окончательно и бесповоротно, но он должен рискнуть.
Филипп вновь взглянул на адрес. Этого не может быть. Ведь он хорошо знал этот дом. Когда-то он бывал здесь довольно часто, но теперь его отношения с хозяйкой дома можно определить не иначе как взаимную неприязнь.
От редакционного клерка Филипп узнал, что леди Палмерстон – тетка Анджелы. Когда-то у него был роман с другой ее племянницей. И вот теперь судьба сыграла с ним злую шутку. Чтобы завоевать руку и сердце Анджелы, ему придется заручиться поддержкой именно этой леди. Такая ситуация ни в малейшей степени не казалась ему забавной.
Конечно, он сейчас может развернуться и уйти. Но ведь он специально преодолел этот долгий путь из Бедфордшира. И ощущение было такое, будто он из глубин ада прошел босым по горячим углям, чтобы получить свой шанс на счастье. «Доброта и любовь. Долг и чувство вины».
Нет, он не уйдет. И потом, кто знает, ведь леди Палмерстон могла переехать. Но забыть Филиппа она точно не могла.
– Гроувз, проводите лорда Хантли! – услышал Филипп ее голос, стоя в холле. Да, никаких сомнений, это был голос леди Палмерстон.
Филипп проследовал за дворецким в гостиную. Здесь со времени его последнего визита ничего не изменилось, тогда он сделал Эмилии предложение и подарил кольцо, это была его отчаянная попытка заполучить богатое приданое. Интерьер гостиной по-прежнему избыточно декорирован разными аксессуарами. Создавалось ощущение, что в любую секунду ты можешь что-нибудь разбить. Филипп поморщился и непроизвольно съежился при воспоминании о своем последнем визите сюда. Если бы он знал тогда, что когда-нибудь ему понадобится поддержка леди Палмерстон, он вел бы себя иначе.
Леди Палмерстон, как на троне, восседала в кресле у камина. Она посмотрела на него пронизывающим взглядом. При безусловной бесстрастности лица и позы от леди Палмерстон веяло абсолютным превосходством. И это пугало Филиппа. Он знал, что она видит его насквозь. Но в этом был и свой плюс. Она сможет понять, что Филипп искренне любит Анджелу, которая, без сомнения, была где-то рядом – Филипп всем своим существом ощущал ее присутствие.
Он не пойдет на попятную, несмотря на ее надменную холодность. Только не на сей раз. Слишком многое зависит от этого визита. Он поднял голову и со спокойной уверенностью воспринял изучающий взгляд дамы.
– И вновь мы встретились с вами лорд Хантли, – констатировала леди Палмерстон. – Я заинтригована вашим появлением в моей гостиной. Но все когда-нибудь повторяется, не так ли? – Слегка наклонив голову, она пристально смотрела на него, чтобы уловить его реакцию на столь прозрачный намек.
– Я пришел не для того, чтобы вспоминать былое, леди Палмерстон, и признаю, что вам, к сожалению, наверняка непросто относиться ко мне без предубеждения, – ответил Филипп спокойно.
– В таком случае хотелось бы узнать причину вашего прихода, – сказала леди Палмерстон.
Вне всяких сомнений, это было лицедейство. Все знали, что леди Палмерстон одна из самых осведомленных светских дам. И Филипп решил, что самая лучшая стратегия – быть предельно откровенным.
– Мне необходимо увидеть Анджелу.
– Необходимо?
– Да, необходимо. Если я не увижу ее, моя жизнь потеряет всякий смысл, поэтому, повторюсь, мне просто необходимо увидеть Анджелу.
– И почему вас так привлекают мои племянницы? – язвительно спросила леди Палмерстон, меняя направление разговора.
– Сам удивляюсь.
– Надеюсь, это случайное совпадение, – заметила она.
Действительно. Ну, сколько незамужних племянниц может иметь одна женщина? И когда же перестанут пересекаться их пути?
– Да, но мне, в самом деле, необходимо увидеть Анджелу.
– Я это уже слышала. Пожалуйста, избавьте меня от необходимости выслушивать ваши пылкие речи, – жестко сказала леди Палмерстон, и взгляд ее стал холодным. – Анджелы нет дома.
– Значит, она живет здесь, – ответил Филипп, обратив внимание на то, что леди Палмерстон случайно проговорилась и тем самым подтвердила, что Анджела действительно проживает здесь.
– Вы стали немного проницательней, не так ли? – не преминула заметить леди Палмерстон.
Филипп не был уверен, что эти слова стоит воспринимать как комплимент, поэтому решил промолчать.
– Ну, конечно же, она живет в моем доме, лорд Хантли. Вы должны признать, что для молодой женщины это самое безопасное место в Лондоне.
– Если их нужно оберегать от мужчин с сомнительной репутацией, то тут, безусловно, ваши усилия могут сравниться с действиями целой армии, – ответил Филипп и оцепенел от собственной дерзости. Потому что только что допустил бестактность по отношению к женщине, в поддержке которой остро нуждался. Но что это?.. Филипп заметил, как уголки ее губ слегка приподнялись. Ему захотелось кричать от восторга. Но он сохранял хладнокровие.
– Но каковы ваши истинные намерения, лорд Хантли? Надеюсь, на этот раз вы не будете действовать в привычном вам стиле?
Это ведь вопрос, не так ли? И Филипп заговорил четко, тщательно подбирая слова, чтобы их нельзя было истолковать превратно:
– Мои намерения не изменились с того момента, как Анджела приняла мое предложение. Я собираюсь на ней жениться.
– Помнится, лорд Хантли, последний раз, когда вы говорили, что обручены с моей племянницей, вы бесстыдно лгали.
Филипп тяжело вздохнул. Вновь его прошлое настигло его. Тот вечер, о котором упомянула леди Палмерстон, даже для него был падением.
Но, тем не менее, вот уже десять минут он довольно мирно беседует с этим драконом в шелках и бриллиантах. Так что, похоже, Филиппа Кенсингтона не собираются сразу насаживать на вертел, чтобы приготовить из него жаркое.
– Леди Палмерстон, если меня не подводит память, вы тогда тоже мне лгали и к тому же серьезно оскорбили мое мужское достоинство. Но я прощаю вас, – хладнокровно парировал Филипп.
– Ну, наконец-то моя совесть будет спокойна, – невозмутимо ответила она.
– Всегда рад помочь. Но, как вы заметили, я теперь стал более проницательным, поэтому не рассчитываю на то, что вы поверили мне, когда я сказал, что Анджела приняла мое предложение. Но, полагаю, ей-то вы верите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Что я такого сделала? – спросила Анджела свою тетушку.
– Ты произвела сенсацию. И сейчас не время терять присутствие духа, моя дорогая.
Понадобилось совсем немного времени, чтобы найти Девона и Эмилию. Неужели каждый раз, когда она будет видеть Девона, ее сердце будет уходить в пятки? Поскольку Девон был женат на племяннице леди Палмерстон, Анджела виделась с ним довольно часто. Вблизи она легко улавливала разницу между братьями, но когда на балу Девон вдруг появлялся в другом конце зала, ее сердечко замирало.
– Мы как раз обсуждали вашу последнюю иллюстрацию, – сказала Эмилия с лукавой улыбкой, едва Анджела и леди Палмерстон присоединились к ним. Анджела и Эмилия были вполне в дружеских отношениях, но не слишком близки. Анджела многое хранила в тайне, и не потому, что не доверяла ей, просто из-за того, что не могла заставить себя обсуждать – например, то, что было связано с Филиппом.
– Меня уже начали называть лордом Злодеем, – добавил Девон с печальным видом.
– Мне очень жаль, Девон. Я думала, что будет понятно; что это не вы. Ведь у моего персонажа сломанный нос… – Анджела умолкла, не добавив больше ни слова. Она и так сказала слишком много.
– Поразительное сходство с братом, – продолжил Демон, и они с Эмилией обменялись многозначительными взглядами. Он сказал это таким тоном, что стало ясно: они что-то знают. Они могли не знать подробностей, но ее прошлые отношения с Филиппом явно не были для них тайной. Хотелось бы ей знать, что именно рассказал им Филипп. Но Анджела так и не осмелилась спросить.
– Твоя репутация, пожалуй, не пострадает, если в свете будут думать, что ты нарисовала Девона, – разумно заметила леди Палмерстон, и тут же они с Эмилией начали живо обсуждать необычную прическу леди Радерфорд.
А Анджела и Девон продолжили разговор.
– Как вы думаете, он это видел? – Она не смогла удержаться от вопроса, в общем-то, достаточно невинного, но позволяющего сделать определенные выводы.
– Маловероятно. Газет он не читает: Хотя в последнее время у него могла появиться такая привычка. Я уже несколько месяцев не получал от него никаких вестей, с момента его отъезда в Астон-Хаус. Мы с ним не очень близки.
– Я знаю, – кивнула Анджела, ведь Филипп говорил ей об этом тоже. – Мне жаль, что я совсем не подумала о том, как публикация рисунка скажется на вас…
– Всю мою жизнь меня принимают за моего брата, и я уже смирился с этим.
– Я знаю.
– Я тоже кое-что знаю, Анджела.
– Вы о чем? – невозмутимо спросила она, хотя догадывалась, что скажет Девон.
– Филипп пришел ко мне, чтобы одолжить денег. Он сказал, что у него есть невеста в аббатстве. Когда вскоре после этого разговора вы объявились в Лондоне, я понял, что это вы. Ваш рисунок подтвердил мою догадку. Но я посчитал себя не вправе обсуждать эту тему.
– Вы раскрыли мою тайну, – призналась Анджела, чувствуя, что с ее плеч свалился тяжкий груз.
– Даю вам слово, что сохраню ее, – ответил Девон. Анджела поблагодарила его, но ей пришла в голову ужасная мысль: а если этот номер газеты не попадет в руки Филиппа и он не увидит ее призыв? Неужели она зря рисковала?
– Если только, – продолжил Девон, – вы не пожелаете, чтобы я объяснил своему брату, что джентльмен не имеет права покидать свою невесту. Ведь он именно так и поступил, верно?
– Если он сам не может этого понять, то ничего не поделаешь.
Дружеская беседа между Девоном и Анджелой не осталась незамеченной и тут же дала повод для новых разговоров. Однако никто, кроме одного человека, не решился подойти к ним, чтобы разрядить атмосферу. Это был не кто иной, как лорд Лукас Фрост, некогда явившийся причиной ее падения. Улыбаясь, он подошел к ним. Лукас открыто ухаживал за Анджелой, и его не отпугивала та холодная сдержанность, с которой она относилась к нему.
Две недели назад на балу у Каррингтонов она чуть не упала в обморок, увидев, как он, лавируя между гостями, направляется к ней.
– Анджела, дорогая моя, – сказал Лукас, беря ее за руку. – Неужели я вновь вижу вас?
И он одарил ее той улыбкой, которая некогда заставляла ее забывать обо всем.
«Да, это я, мисс Анджела Салливан, некогда любимая и покинутая, и не один раз, а дважды», – подумала она про себя и грустно улыбнулась. Ей было приятно сознавать, что Лукас больше не имеет власти над ней. И одновременно было грустно оттого, что она уже не семнадцатилетняя девушка.
– Здравствуйте, лорд Фрост, – сдержанно поприветствовала его Анджела.
– Давайте не будем забывать о нашем первом знакомстве, – еле слышно проговорил он, склоняясь к ее руке, и, запечатлев поцелуй, добавил: – Зовите меня Лукас. Как в старые добрые времена.
– Гм… – пробормотала ее тетушка, стоявшая рядом с Анджелой.
– Позвольте мне представить вам леди Палмерстон, мою тетю и наставницу.
– Рад познакомиться с вами, миледи.
– К сожалению, не могу ответить тем же, – не без иронии заметила леди Палмерстон. – Но выражаю вам искренние соболезнования по поводу постигшего вас горя.
– Благодарю вас, – любезно ответил Лукас, решив не обращать внимания на ее колкость. Затем обратился к Анджеле: – Позвольте пригласить вас на вальс.
«Отказаться было бы невежливо», – сказала она самой себе. Он подал ей руку, Анджела мгновение смотрела на нее, затем приняла. Она вспомнила свои прежние надежды и мечты стать женой этого человека. Теперь у нее появился второй шанс.
Однако будь у нее выбор, она предпочла бы выйти замуж за Филиппа.
Но выбора не было.
Анджела закружилась в вальсе с Лукасом. Его бесстрастные голубые глаза смотрели на нее. Он теперь стал другим, гораздо старше… Черты лица утратили прежнюю мягкость и стали более резкими.
– Ты все такая же красивая, – отметил Лукас.
Анджела лишь улыбнулась в ответ. Ей хотелось бы, чтобы сейчас у ее партнера глаза были карие, нос – с горбинкой, волосы темные. Чтобы он был выше, сильнее… Словом, лучше бы это был совершенно другой человек.
Первая встреча с Лукасом произошла две недели назад. Ее настрой по отношению к нему в основном остался прежним. Но теперь она была раздражена. Она призывала Филиппа, а он все не появлялся. В то время как Лукас всегда был рядом, вел себя так, словно в прошлом их ничто не связывало, в общем, путал все карты и вносил в ее жизнь неразбериху. Она не могла простить этого человека за то, что он почти погубил ее и их семью. Он был косвенной причиной смерти ее отца. Но когда-то Анджела любила его.
Отсутствие Филиппа толкало ее в объятия Лукаса, а она совсем не была уверена в том, что хочет этого. Лукас постоянно наносил им визиты, присылал цветы. На каждом балу он танцевал с ней вальс. Однажды Лукас осмелился спросить ее о семье, и она увидела в его глазах вину и боль, когда он услышал в ответ: «Я не знаю, как обстоят у них дела». После этого они вообще не говорили об их прошлом. Они беседовали о Лондоне, и Лукас подробно рассказывал о своем поместье – Брэдли-Парк.
Намерения Лукаса Фроста были ясны.
Он намеревался вернуть ей статус честной женщины. Но сможет ли его женитьба на ней устранить все то зло, которое он ей причинил много лет назад?
– Вы сегодня чем-то расстроены, – заметил Лукас. Он нежно сжал ее руку, напоминая о том, что ждет ее внимания.
– Извините меня.
– Если вас волнует то, что я думаю по поводу вашей иллюстрации, то могу вас заверить, для меня это не имеет никакого значения.
– Очень любезно с вашей стороны, – сказала она, с трудом скрывая охватившее ее раздражение.
Он думает, что ее волнует его мнение, но ей это совершенно безразлично. В глубине души теплилась надежда – Лукас поймет, что это Филипп, и оставит ее в покое.
– Но может быть, по секрету все же скажете мне, кого из братьев вы изобразили? – с улыбкой спросил Лукас. – Признаюсь, мне любопытно.
Анджела хмыкнула и промолчала.
Она была очень зла на Филиппа. Он причинил ей сильную боль. Но она искренне любит его, любит чисто и глубоко. И ничем не оскорбит это чувство, сделав его предметом банальных пересудов.
Даже, несмотря на то, что она чертовски зла на него. Боже, избави его от этого гнева, если все-таки он вернется!
– Ваше молчание красноречивее любых слов, – заметил Лукас.
– Вероятно, оно подтверждает ваши самые худшие подозрения?
– Для меня вы по-прежнему остаетесь той невинной романтичной девушкой, какой были в семнадцать лет. Я не могу видеть вас другой.
Лукас хочет сказать, что он слеп и не видит в ней взрослую женщину, которой она стала.
– А вы, Лукас? Вы все тот же человек, которого я знала?
– Нет, – печально произнес он. – А как бы мне этого хотелось! Если бы мы были вместе…
Танец кончился, прежде чем он успел закончить признание. Но она и так знала, что он хочет сказать. Мол, если бы они снова оказались вместе, то могли бы вернуться к тому, что было много лет назад. Лукас предлагал ей второй шанс. А может, это ее последний шанс выйти замуж, обрести семью и чувство, похожее на любовь?
* * *
Несколько дней спустя…
Филипп посмотрел на листок бумаги с адресом, потом на дом перед ним: Беркли-сквер, 4. Его смелость и решимость стали понемногу угасать. Он знал этот адрес и этот дом.
Раздобыть адрес было не так сложно. Выдав себя за брата, Филипп явился в редакцию «Лондон уикли» в образе разгневанного герцога, и уже через минуту перепуганный клерк дрожащей рукой писал адрес Анджелы.
В течение последних восьми месяцев Филипп выдумывал всяческие причины, чтобы отложить встречу с Анджелой. Он убеждал себя в том, что она презирает его, что не сможет простить, что будет лучше, если каждый пойдет своей дорогой, и что в любом случае она не будет с ним счастлива. Но, самое главное, если Анджела не смогла подождать какую-то неделю, разве она станет ждать дольше? Он не находил для этого никаких оснований.
Но что-то в его сознании изменилось. Может быть, на него повлияло письмо отца. Возможно, эта газетная иллюстрация. Или все дело в том, что имя стали часто упоминать вместе с именем Фроста. Филипп любит Анджелу и не может позволить ей вновь совершить такую очевидную ошибку.
И уж если ему суждено остаться жалким неудачником, то он сделает все для того, чтобы его нельзя было упрекнуть в том, что он не пытался стать лучше. Анджела может отвергнуть его, окончательно и бесповоротно, но он должен рискнуть.
Филипп вновь взглянул на адрес. Этого не может быть. Ведь он хорошо знал этот дом. Когда-то он бывал здесь довольно часто, но теперь его отношения с хозяйкой дома можно определить не иначе как взаимную неприязнь.
От редакционного клерка Филипп узнал, что леди Палмерстон – тетка Анджелы. Когда-то у него был роман с другой ее племянницей. И вот теперь судьба сыграла с ним злую шутку. Чтобы завоевать руку и сердце Анджелы, ему придется заручиться поддержкой именно этой леди. Такая ситуация ни в малейшей степени не казалась ему забавной.
Конечно, он сейчас может развернуться и уйти. Но ведь он специально преодолел этот долгий путь из Бедфордшира. И ощущение было такое, будто он из глубин ада прошел босым по горячим углям, чтобы получить свой шанс на счастье. «Доброта и любовь. Долг и чувство вины».
Нет, он не уйдет. И потом, кто знает, ведь леди Палмерстон могла переехать. Но забыть Филиппа она точно не могла.
– Гроувз, проводите лорда Хантли! – услышал Филипп ее голос, стоя в холле. Да, никаких сомнений, это был голос леди Палмерстон.
Филипп проследовал за дворецким в гостиную. Здесь со времени его последнего визита ничего не изменилось, тогда он сделал Эмилии предложение и подарил кольцо, это была его отчаянная попытка заполучить богатое приданое. Интерьер гостиной по-прежнему избыточно декорирован разными аксессуарами. Создавалось ощущение, что в любую секунду ты можешь что-нибудь разбить. Филипп поморщился и непроизвольно съежился при воспоминании о своем последнем визите сюда. Если бы он знал тогда, что когда-нибудь ему понадобится поддержка леди Палмерстон, он вел бы себя иначе.
Леди Палмерстон, как на троне, восседала в кресле у камина. Она посмотрела на него пронизывающим взглядом. При безусловной бесстрастности лица и позы от леди Палмерстон веяло абсолютным превосходством. И это пугало Филиппа. Он знал, что она видит его насквозь. Но в этом был и свой плюс. Она сможет понять, что Филипп искренне любит Анджелу, которая, без сомнения, была где-то рядом – Филипп всем своим существом ощущал ее присутствие.
Он не пойдет на попятную, несмотря на ее надменную холодность. Только не на сей раз. Слишком многое зависит от этого визита. Он поднял голову и со спокойной уверенностью воспринял изучающий взгляд дамы.
– И вновь мы встретились с вами лорд Хантли, – констатировала леди Палмерстон. – Я заинтригована вашим появлением в моей гостиной. Но все когда-нибудь повторяется, не так ли? – Слегка наклонив голову, она пристально смотрела на него, чтобы уловить его реакцию на столь прозрачный намек.
– Я пришел не для того, чтобы вспоминать былое, леди Палмерстон, и признаю, что вам, к сожалению, наверняка непросто относиться ко мне без предубеждения, – ответил Филипп спокойно.
– В таком случае хотелось бы узнать причину вашего прихода, – сказала леди Палмерстон.
Вне всяких сомнений, это было лицедейство. Все знали, что леди Палмерстон одна из самых осведомленных светских дам. И Филипп решил, что самая лучшая стратегия – быть предельно откровенным.
– Мне необходимо увидеть Анджелу.
– Необходимо?
– Да, необходимо. Если я не увижу ее, моя жизнь потеряет всякий смысл, поэтому, повторюсь, мне просто необходимо увидеть Анджелу.
– И почему вас так привлекают мои племянницы? – язвительно спросила леди Палмерстон, меняя направление разговора.
– Сам удивляюсь.
– Надеюсь, это случайное совпадение, – заметила она.
Действительно. Ну, сколько незамужних племянниц может иметь одна женщина? И когда же перестанут пересекаться их пути?
– Да, но мне, в самом деле, необходимо увидеть Анджелу.
– Я это уже слышала. Пожалуйста, избавьте меня от необходимости выслушивать ваши пылкие речи, – жестко сказала леди Палмерстон, и взгляд ее стал холодным. – Анджелы нет дома.
– Значит, она живет здесь, – ответил Филипп, обратив внимание на то, что леди Палмерстон случайно проговорилась и тем самым подтвердила, что Анджела действительно проживает здесь.
– Вы стали немного проницательней, не так ли? – не преминула заметить леди Палмерстон.
Филипп не был уверен, что эти слова стоит воспринимать как комплимент, поэтому решил промолчать.
– Ну, конечно же, она живет в моем доме, лорд Хантли. Вы должны признать, что для молодой женщины это самое безопасное место в Лондоне.
– Если их нужно оберегать от мужчин с сомнительной репутацией, то тут, безусловно, ваши усилия могут сравниться с действиями целой армии, – ответил Филипп и оцепенел от собственной дерзости. Потому что только что допустил бестактность по отношению к женщине, в поддержке которой остро нуждался. Но что это?.. Филипп заметил, как уголки ее губ слегка приподнялись. Ему захотелось кричать от восторга. Но он сохранял хладнокровие.
– Но каковы ваши истинные намерения, лорд Хантли? Надеюсь, на этот раз вы не будете действовать в привычном вам стиле?
Это ведь вопрос, не так ли? И Филипп заговорил четко, тщательно подбирая слова, чтобы их нельзя было истолковать превратно:
– Мои намерения не изменились с того момента, как Анджела приняла мое предложение. Я собираюсь на ней жениться.
– Помнится, лорд Хантли, последний раз, когда вы говорили, что обручены с моей племянницей, вы бесстыдно лгали.
Филипп тяжело вздохнул. Вновь его прошлое настигло его. Тот вечер, о котором упомянула леди Палмерстон, даже для него был падением.
Но, тем не менее, вот уже десять минут он довольно мирно беседует с этим драконом в шелках и бриллиантах. Так что, похоже, Филиппа Кенсингтона не собираются сразу насаживать на вертел, чтобы приготовить из него жаркое.
– Леди Палмерстон, если меня не подводит память, вы тогда тоже мне лгали и к тому же серьезно оскорбили мое мужское достоинство. Но я прощаю вас, – хладнокровно парировал Филипп.
– Ну, наконец-то моя совесть будет спокойна, – невозмутимо ответила она.
– Всегда рад помочь. Но, как вы заметили, я теперь стал более проницательным, поэтому не рассчитываю на то, что вы поверили мне, когда я сказал, что Анджела приняла мое предложение. Но, полагаю, ей-то вы верите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34