– Тебе весело?
– Oui, papa.
Остановившийся неподалеку Холбрук улыбался почти как родной дедушка. Симона содрогнулась.
– Bon. Мы с лордом Холбруком поищем спокойное местечко, чтобы обсудить… э-э-э… деловые вопросы. – Арман выделил последние слова, у Симоны екнуло сердце, она перевела испуганный взгляд на толстого лорда. Арман едва заметно кивнул и неловко улыбнулся. – Ты не заскучаешь, если мы тебя ненадолго оставим?
– Конечно, нет. – Симона опустила глаза и едва ответила на прощальное «Mademoiselle» лорда Холбрука.
– Симона выходит замуж! Симона выходит замуж! – запел Дидье, отплясывая вокруг ее стула.
– Похоже, – вздохнула Симона. Конечно, мысль о том, чтобы стать женой старого толстобрюхого лорда, не радовала ее, но Симона знала, что смирится.
– О, Дидье, – тихонько проговорила она и даже не постаралась прикрыть рот, – если бы маман была жива… Мы жили бы сейчас во Франции, а я уже была бы женой Шарля.
– Шарль никогда меня не любил, – тихонько заметил Дидье. Сейчас он сидел у ног Симоны, положив кудрявую головку ей на колени.
– Шарль любил тебя, Дидье, он просто не знал, что с тобой делать. В поместье Бовиль не было детей.
Тут Симона увидела, как барон Крейн снова пробирается к ней с кубком в руках и с той же ласково-ленивой улыбкой на губах. В голове закружился хоровод запретных образов – должно быть, мысль о предложении лорда Холбрука сыграла свою роль. Вот ее тело прижимается к его огромному животу. Старческие губы касаются ее кожи. О, если бы хоть на миг оказаться в мощных объятиях этого мускулистого гиганта, не думать ни о чем, кроме его поцелуев, прикосновений, соблазнительного шепота!
– Сестрица, ты вся дрожишь! – произнес Дидье и только сейчас заметил приближение барона. Губы брата раздвинулись в лукавой усмешке, открывая взгляду просвет на месте потерянного в позапрошлом году зуба. Однако Симону не разжалобил умильный вид Дидье, она ответила брату строгим предостерегающим взглядом.
– Леди дю Рош, – произнес барон, вручая ей кубок. – Здесь довольно душно. Не хотите ли подышать свежим воздухом?
Склоняясь над кубком, Симона уловила в немыслимо синих глазах барона явно порочные намерения, и ее вдруг охватило бездумное желание забыть обо всех обязательствах и убежать с этим отчаянным повесой, убежать хоть на миг! Симона слышала о похождениях таких вот баронов и прекрасно понимала: единственное, чего он хочет, – это соблазнить ее. Знала она и то, что любое нарушение приличий с ее стороны приведет к полному краху отцовских планов успешно выдать дочь замуж. Однако мысли о будущем с толстобрюхим Холбруком не оставляли, и Симона вдруг почувствовала, что ей все равно. Кто знает, может быть, это ее первый, последний и единственный шанс испытать настоящую страсть? Пусть мысли об этой ночной эскападе поддерживают проданную невесту всю оставшуюся жизнь. А барон улыбается так соблазнительно, что устоять невозможно!
– Вперед, сестрица! – шептал ей в ухо Дидье, и его слова сливались с бешеным стуком сердца. Она поднялась с козетки. Колени подгибались, а губы уже произносили:
– С превеликим удовольствием.
Глава 2
Николас вел миниатюрную леди дю Рош по лабиринту дворцовых коридоров. Сердце замирало от предвкушения.
Ник правильно угадал рост девушки. Высокое сооружение из головного убора и тяжелых кос едва возвышалось у него над плечом. В голове Ника роились игривые мысли: интересно, как такая разница в росте скажется на их приключениях в постели?
Сквозь позолоченный портал Ник провел свою даму в богато обставленные покои, но не остановился, а направился к двойным дверям, которые выходили на укрытый с трех сторон балкон – ночная прохлада и ветер не могли помешать уединению. Леди дю Рош отошла от своего спутника и встала у резного каменного парапета, чтобы полюбоваться ночным садом.
Итак, охота началась. Ник ухмыльнулся – темнота скрыла его ухмылку, – стянул с себя плащ и сделал шаг к Симоне. Остановившись у нее за спиной, он спросил:
– Вам не холодно? – и накинул плащ ей на плечи.
Она оглянулась через плечо и, коснувшись руки Ника холодными пальцами, запахнула плащ на груди.
– Merci.
От шеи красавицы шел теплый лавандовый аромат. Сочетание этого запаха и вида ее фигуры, закутанной в его плащ, ударило в голову, бросая вызов мужским инстинктам Ника. Однако он понимал: если собираешься ухаживать за женщиной, следует сдерживаться. Он не может просто подхватить ее на руки, усадить на парапет и нырнуть под пышные бархатные юбки, где аромат лаванды будет, конечно…
Ник мотнул головой, глубоко вдохнул прохладный воздух и дружелюбно улыбнулся.
– Мне показалось, что праздник доставил вам меньше удовольствия, чем другим дамам, – начал он, стараясь ободрить Симону легким разговором.
Леди дю Рош пожала плечами и, прежде чем ответить, сделала глоток вина.
– О каком удовольствии вы говорите? Откуда ему взяться? От танцев с толстыми стариками, которые рассматривают меня, как выставленную на продажу кобылу? Настоящее варварство.
Ник приподнял бровь. Ну и темперамент! А по холодному лицу даже не заподозришь…
– Значит, слухи верны?
Симона резко обернулась. В полутьме балкона зеленые глаза сверкнули яростным огнем.
– О каких слухах вы говорите?
– Болтают, что вы явились в Лондон, чтобы подыскать себе мужа, – удивляясь ее враждебности, объяснил Ник.
– Ах, вот вы о чем! – Леди дю Рош явно испытала облегчение и отвела от Ника глаза. – Oui. И похоже, поиски подходят к концу. В этот самый час отец заканчивает переговоры с человеком, который должен стать моим мужем.
– Это Холбрук? – выпалил Ник, вспомнив толстого старика, который беседовал с отцом француженки. – Да у него внуки старше вас!
– Но он очень богат, – вздохнула леди дю Рош. – А это необходимое условие.
– Вы испытываете к нему привязанность?
Ник удивился, услышав ее смех – чистый, звонкий.
– Нет, милорд. Я уже знаю, что чувства не имеют отношения к брачным делам. – Она снова посмотрела Нику в лицо: – Будь я в него влюблена, разве я стояла бы сейчас рядом с вами?
В словах Симоны прозвучала болезненная правда. Ник сразу вспомнил о предательстве Ивлин. Может быть, у француженки тоже разбито сердце? Ведь Хейт что-то говорила о разорванной помолвке.
– Красива и умна, – пробормотал Ник, впиваясь взглядом в нежное лицо Симоны. – Значит, вы не страшитесь будущего и готовы прожить остаток дней с трясущимся от старости мужем?
– Вы же сами сказали, что он стар. Если мне повезет, я переживу его и когда-нибудь обрету покой. – Она повернулась к Нику, но луна у нее за спиной не позволила разглядеть выражения лица француженки. – А может быть, он не так уж и стар и сможет дать мне ребенка, чтобы не было так одиноко?
– Вы говорите очень смело, – заметил Ник и придвинулся к ней настолько, что почувствовал тепло, исходящее от ее тела. – Позор, что такая страстная женщина должна соединиться с подобным старцем. Он никогда не сумеет разжечь в вас любовь.
Даже в темноте Ник сумел разглядеть ее усмешку.
– Не думаете ли вы, Николас Фицтодд, барон Крейн, что вы этого сумеете добиться?
Несколько мгновений Ник не мог вымолвить ни слова. Он вынул кубок из ее пальцев и поставил на парапет, потом положил ладонь на теплую шею француженки и заставил ее поднять лицо навстречу своему взгляду. От этого прикосновения Симона тихонько вздохнула. Ник усмехнулся, заметив, что она отводит глаза.
– Поистине так, леди дю Рош, – начал он. – Я…
– Симона, – хриплым шепотом поправила она его.
– Симона, – повторил Ник, растягивая слоги, как будто пробуя их на вкус. – Желаете, чтобы я продемонстрировал вам свои способности? – Он ждал, что Симона отступит, но она высвободила руки из-под складок плаща и положила ладони ему на грудь. Ее взгляд отыскал его глаза. Ник прочел в них такую жажду, что его решимость сдерживать свои порывы заколебалась.
Симона облизнула губы розовым язычком.
– Да, Николас, пожалуйста…
Он накрыл губами ее рот и с силой притянул француженку к себе. От нее пахло медовым вином, осенней прохладой. Когда маленькие ладошки легли ему на щеки, заключая в ловушку твердые скулы, Ник испытал такое потрясение, какого не испытывал ни с одной другой женщиной.
Его рука скользнула под плащ и обхватила тонкую талию. Ладонь Симоны сместилась ему на затылок, и она крепко прижала губы Николаса к своим. Ник с трудом оторвался от них.
– Леди Симона, будьте осторожны. Я известен своей несдержанностью, – предупредил Ник, давая ей последний шанс на спасение. При каждом вздохе он чувствовал, как ее груди прижимаются к его широкой груди. Сдерживаться становилось все труднее.
– Тогда почему же вы остановились?
Губы ее раздвинулись и влажно сверкали в свете луны. В невинных глазах горело такое нетерпение, что путь к отступлению оказался для Ника отрезан. Он притянул Симону к себе и впился в жадные губы. Его рука скользнула по ключице к плечу, затем опустилась на грудь.
Симона вздрогнула от этого смелого прикосновения. Николас прервал поцелуй и слегка отстранился.
– Я должен вас предупредить, леди Симона, – прошептал он, – что не поддаюсь женским интригам. Если это просто уловка, чтобы заполучить меня в мужья, то она обречена на провал.
Глаза Симоны сверкнули, она с иронией приподняла бровь и коротко хохотнула:
– Вам нечего опасаться, лорд Николас. Моя помолвка почти заключена. Да и в любом случае вы неподходящая для меня партия.
Она прикрыла глаза и подалась вперед, стремясь продолжить прерванный поцелуй, но Ник уклонился от ее жаждущих губ.
– Почему вы так думаете? – требовательно спросил он, чувствуя, как его обдало холодом. Симона открыла глаза и нетерпеливо вздохнула. Ник продолжил: – Потому что мне нет еще и восьмидесяти?
– Нет. – Симона удивленно захлопала глазами. – Потому что вы пьяница и хвастун и скорее всего не обладаете достаточным состоянием, а мой отец считает, что это непременное условие брака. – Она снова подалась к Нику, и он снова отстранился.
– О Боже, что же заставило тебя сделать такие выводы?
– Простые наблюдения, – будничным тоном ответила Симона. – Когда ты подошел ко мне в первый раз, то споткнулся, а плащ на тебе выглядел так, будто им мыли полы. – Она слегка наклонилась к его груди и потянула носом. – От тебя пахнет дешевыми женщинами и вином. Вот я и решила, что ты нищий обожатель.
Ник фыркнул, Симона, должно быть, неправильно его поняла, потому что приложила пальчик к его губам, заставляя молчать, и продолжила:
– Тебе нечего стыдиться, mon cher, – прошептала она. – Мне нет дела до твоего богатства.
Ник тряхнул головой, освобождаясь от этого жалостливого прикосновения. Неужели он недостаточно хорош для нее? Сначала Ивлин, а теперь и эта куколка сочли его никудышным! Может, его костюм и пострадал от прежних гулянок, но, видит Бог, Сесил Холбрук – один из его вассалов, Ник может купить его с потрохами, и не один раз!
– Отлично, миледи! – прорычал он. – Во всяком случае, эта единственная ночь оставит в вашей памяти такие воспоминания, что никакие сокровища мира не смогут стереть их.
Он снова притянул ее к себе, на сей раз грубо, безжалостно – огромными ручищами схватил за плечи и прижал к груди так, что она вскрикнула, а потом решительно вторгся в распахнувшиеся ему навстречу губы. Его язык вторгся ей в рот, как ураган. Ник прижал девушку к парапету, руки жадно метались по ее телу. Симона слабо стонала.
О Боже! Что с ней такое? Симона не ожидала такой бури эмоций. Прежде она и вообразить не могла, что способна на столь мощную страсть. Ноги почти не держали ее. Внутри возникла и стала расти сладкая боль. Шарль тоже целовал ее, даже случайно касался коленей, но сейчас все было иначе. Совсем иначе.
– Симона! – Шепот прозвучал прямо у нее в ухе. Голос принадлежал Дидье. Но Симона крепче зажмурила глаза и приказала ему исчезнуть.
– Сестрица! – настаивал Дидье. – Ты должна меня послушать!
– Не сейчас, – хрипло произнесла она прямо в уста барона.
Николас приподнял голову, не сводя опьяненного взгляда с бледного лица Симоны.
– Конечно, не сейчас, – прошептал он. – Я отведу тебя в свои покои.
Симона тряхнула головой и снова прильнула к губам Ника.
– Сестра!
– Убирайся прочь! – прорычала она.
– Леди дю Рош? Что вы говорите? – гневно воскликнул Николас. – Вы отказываете мне, заманив так далеко?
Симона издала слабый горловой звук, схватила руку барона и потянула ее себе под плащ.
– Нет, милорд, я…
– Отец идет! – завизжал Дидье.
Двойные двери балкона распахнулись, в проеме появился Арман дю Рош, за его спиной маячил лорд Холбрук.
Тут же был и светловолосый господин из танцевального зала, его рыжеволосая жена выглядела явно встревоженной, но сам он оставался бесстрастным.
– Симона! – прошипел Арман дю Рош, и Симона вдруг осознала, что самым недвусмысленным образом прижимается к груди барона Крейна. Она словно очнулась, оттолкнула Николаса, стала суетливо поправлять платье, сбросила чужой плащ и сунула его владельцу.
– Отец, я…
– Нет! – закричал Арман. Правая половина его лица перекосилась, старый шрам побелел, он прижал руку к груди и быстро заговорил по-французски: – Никаких извинений! Ты должна была оставаться в зале, но, как только я вышел, ты улизнула с этим… с этим… – он сделал презрительный жест в сторону барона, – с этим бродягой. Ты ведешь себя как шлюха!
Симона опустила глаза. Ее щеки пылали от стыда.
– Прости меня, папа.
– А вы! – Арман перешел на английский. – Вас следует выпороть за оскорбление леди!
– Прошу вас простить меня, лорд дю Рош, – спокойно произнес Николас, надевая плащ и тщательно его застегивая. – Но возможно, вам не известно, что предложение исходило от вашей дочери?
Задыхаясь от возмущения, Симона резко повернулась к Николасу:
– Лжец! Это ты заманил меня сюда!
– Ха! Да я едва поспевал за вами!
Рыжеволосая дама обратилась к своему мужу:
– Неужели ты ничего не можешь сделать?
Ее муж покачал головой и усмехнулся:
– Ты опять за свое? О Ник…
– И кстати, с моей нареченной, – вмешался в скандал толстый лорд.
Арман обернулся к старику:
– Вы знаете этого хлыща?
– Э-э-э… да, мы с бароном знакомы.
Ник приветливо улыбнулся лорду Холбруку:
– Сесил! Да ты прекрасно выглядишь! Мои поздравления в связи с грядущими свадебными торжествами!
Симона зарычала от злобы. Холбрук метнул на нее недовольный взгляд.
– А-а… э-э-э… благодарю. Рад вас видеть, милорд. Николас обратился к Арману:
– Полагаю, мы не знакомы. Я Николас Фи…
– Я слышал, кто вы такой, – холодно произнес Арман, игнорируя протянутую ему руку. Вместо пожатия он через плечо глянул, на дочь, тотчас отвернулся, словно не желая ее видеть, и коротко приказал: – Принеси наши плащи и жди меня.
Симона жалобно протянула руки к отцу:
– Папа, не верь ни одному его слову. Он…
– Иди, Симона.
Симона бессильно уронила руки и направилась к двери, но потом вдруг замерла на месте, обернулась и гневно бросила Нику:
– Ты просто трусливый побирушка! Я всегда буду ненавидеть тебя!
Николас зарычал и сделал к ней шаг, но тут вмешалась рыжеволосая. Она взяла Симону за руку и легонько потянула ее с балкона.
В коридоре Симона вырвала у нее свою руку и бросилась прочь, но рыжеволосая не отставала. Симона резко остановилась и, указывая на балконную дверь, выкрикнула:
– Этот негодяй… он мерзавец!
В ответ спутница спокойно улыбнулась и сообщила:
– Я знаю. Я невестка барона. Позвольте проводить вас?
– Non. Я желаю побыть одна. – Симона потянула на себя тяжелую дверь и исчезла в проходе.
– Дидье, – прошипела она, летя на цыпочках к бальному залу и стараясь не пропустить нужный поворот. Направо или налево? У Симоны вспыхнули щеки – она вдруг поняла, что, занятая бароном, совсем не заметила, в какую сторону отправилась в его обществе. – Дидье, где ты?
– Кто такой Дидье?
Симона едва не подпрыгнула, услышав за спиной голос леди Хейт.
– Я же сказала, что желаю остаться в одиночестве, – бросила она через плечо и решительно повернула налево.
– Как хотите, – крикнула ей вслед Хейт, – но вы идете не в ту сторону.
Симона резко остановилась и прикрыла глаза, отчаянно стараясь не расплакаться. Справившись с собой, она обернулась и увидела, что леди Хейт с сочувственной улыбкой на губах всё еще стоит неподалеку.
Тут же стоял и Дидье, разглядывая рыжеволосую даму, словно та была древним кельтским божеством.
Симона, стараясь не смотреть в сторону брата, поспешно вернулась к повороту.
– Леди Хейт, пожалуйста, простите мою грубость, – опустив глаза, проговорила она. – Я очень устала за этот вечер и сейчас хочу скорее вернуться в свои покои.
– Я понимаю, – мягко ответила рыжеволосая. – Вам сюда.
– Мне жаль, сестрица, – заговорил Дидье, шагая между двумя дамами. – Но я ведь старался тебя предупредить.
– Подождите-ка. – Леди Хейт застыла на месте и удивленно посмотрела на Симону:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Oui, papa.
Остановившийся неподалеку Холбрук улыбался почти как родной дедушка. Симона содрогнулась.
– Bon. Мы с лордом Холбруком поищем спокойное местечко, чтобы обсудить… э-э-э… деловые вопросы. – Арман выделил последние слова, у Симоны екнуло сердце, она перевела испуганный взгляд на толстого лорда. Арман едва заметно кивнул и неловко улыбнулся. – Ты не заскучаешь, если мы тебя ненадолго оставим?
– Конечно, нет. – Симона опустила глаза и едва ответила на прощальное «Mademoiselle» лорда Холбрука.
– Симона выходит замуж! Симона выходит замуж! – запел Дидье, отплясывая вокруг ее стула.
– Похоже, – вздохнула Симона. Конечно, мысль о том, чтобы стать женой старого толстобрюхого лорда, не радовала ее, но Симона знала, что смирится.
– О, Дидье, – тихонько проговорила она и даже не постаралась прикрыть рот, – если бы маман была жива… Мы жили бы сейчас во Франции, а я уже была бы женой Шарля.
– Шарль никогда меня не любил, – тихонько заметил Дидье. Сейчас он сидел у ног Симоны, положив кудрявую головку ей на колени.
– Шарль любил тебя, Дидье, он просто не знал, что с тобой делать. В поместье Бовиль не было детей.
Тут Симона увидела, как барон Крейн снова пробирается к ней с кубком в руках и с той же ласково-ленивой улыбкой на губах. В голове закружился хоровод запретных образов – должно быть, мысль о предложении лорда Холбрука сыграла свою роль. Вот ее тело прижимается к его огромному животу. Старческие губы касаются ее кожи. О, если бы хоть на миг оказаться в мощных объятиях этого мускулистого гиганта, не думать ни о чем, кроме его поцелуев, прикосновений, соблазнительного шепота!
– Сестрица, ты вся дрожишь! – произнес Дидье и только сейчас заметил приближение барона. Губы брата раздвинулись в лукавой усмешке, открывая взгляду просвет на месте потерянного в позапрошлом году зуба. Однако Симону не разжалобил умильный вид Дидье, она ответила брату строгим предостерегающим взглядом.
– Леди дю Рош, – произнес барон, вручая ей кубок. – Здесь довольно душно. Не хотите ли подышать свежим воздухом?
Склоняясь над кубком, Симона уловила в немыслимо синих глазах барона явно порочные намерения, и ее вдруг охватило бездумное желание забыть обо всех обязательствах и убежать с этим отчаянным повесой, убежать хоть на миг! Симона слышала о похождениях таких вот баронов и прекрасно понимала: единственное, чего он хочет, – это соблазнить ее. Знала она и то, что любое нарушение приличий с ее стороны приведет к полному краху отцовских планов успешно выдать дочь замуж. Однако мысли о будущем с толстобрюхим Холбруком не оставляли, и Симона вдруг почувствовала, что ей все равно. Кто знает, может быть, это ее первый, последний и единственный шанс испытать настоящую страсть? Пусть мысли об этой ночной эскападе поддерживают проданную невесту всю оставшуюся жизнь. А барон улыбается так соблазнительно, что устоять невозможно!
– Вперед, сестрица! – шептал ей в ухо Дидье, и его слова сливались с бешеным стуком сердца. Она поднялась с козетки. Колени подгибались, а губы уже произносили:
– С превеликим удовольствием.
Глава 2
Николас вел миниатюрную леди дю Рош по лабиринту дворцовых коридоров. Сердце замирало от предвкушения.
Ник правильно угадал рост девушки. Высокое сооружение из головного убора и тяжелых кос едва возвышалось у него над плечом. В голове Ника роились игривые мысли: интересно, как такая разница в росте скажется на их приключениях в постели?
Сквозь позолоченный портал Ник провел свою даму в богато обставленные покои, но не остановился, а направился к двойным дверям, которые выходили на укрытый с трех сторон балкон – ночная прохлада и ветер не могли помешать уединению. Леди дю Рош отошла от своего спутника и встала у резного каменного парапета, чтобы полюбоваться ночным садом.
Итак, охота началась. Ник ухмыльнулся – темнота скрыла его ухмылку, – стянул с себя плащ и сделал шаг к Симоне. Остановившись у нее за спиной, он спросил:
– Вам не холодно? – и накинул плащ ей на плечи.
Она оглянулась через плечо и, коснувшись руки Ника холодными пальцами, запахнула плащ на груди.
– Merci.
От шеи красавицы шел теплый лавандовый аромат. Сочетание этого запаха и вида ее фигуры, закутанной в его плащ, ударило в голову, бросая вызов мужским инстинктам Ника. Однако он понимал: если собираешься ухаживать за женщиной, следует сдерживаться. Он не может просто подхватить ее на руки, усадить на парапет и нырнуть под пышные бархатные юбки, где аромат лаванды будет, конечно…
Ник мотнул головой, глубоко вдохнул прохладный воздух и дружелюбно улыбнулся.
– Мне показалось, что праздник доставил вам меньше удовольствия, чем другим дамам, – начал он, стараясь ободрить Симону легким разговором.
Леди дю Рош пожала плечами и, прежде чем ответить, сделала глоток вина.
– О каком удовольствии вы говорите? Откуда ему взяться? От танцев с толстыми стариками, которые рассматривают меня, как выставленную на продажу кобылу? Настоящее варварство.
Ник приподнял бровь. Ну и темперамент! А по холодному лицу даже не заподозришь…
– Значит, слухи верны?
Симона резко обернулась. В полутьме балкона зеленые глаза сверкнули яростным огнем.
– О каких слухах вы говорите?
– Болтают, что вы явились в Лондон, чтобы подыскать себе мужа, – удивляясь ее враждебности, объяснил Ник.
– Ах, вот вы о чем! – Леди дю Рош явно испытала облегчение и отвела от Ника глаза. – Oui. И похоже, поиски подходят к концу. В этот самый час отец заканчивает переговоры с человеком, который должен стать моим мужем.
– Это Холбрук? – выпалил Ник, вспомнив толстого старика, который беседовал с отцом француженки. – Да у него внуки старше вас!
– Но он очень богат, – вздохнула леди дю Рош. – А это необходимое условие.
– Вы испытываете к нему привязанность?
Ник удивился, услышав ее смех – чистый, звонкий.
– Нет, милорд. Я уже знаю, что чувства не имеют отношения к брачным делам. – Она снова посмотрела Нику в лицо: – Будь я в него влюблена, разве я стояла бы сейчас рядом с вами?
В словах Симоны прозвучала болезненная правда. Ник сразу вспомнил о предательстве Ивлин. Может быть, у француженки тоже разбито сердце? Ведь Хейт что-то говорила о разорванной помолвке.
– Красива и умна, – пробормотал Ник, впиваясь взглядом в нежное лицо Симоны. – Значит, вы не страшитесь будущего и готовы прожить остаток дней с трясущимся от старости мужем?
– Вы же сами сказали, что он стар. Если мне повезет, я переживу его и когда-нибудь обрету покой. – Она повернулась к Нику, но луна у нее за спиной не позволила разглядеть выражения лица француженки. – А может быть, он не так уж и стар и сможет дать мне ребенка, чтобы не было так одиноко?
– Вы говорите очень смело, – заметил Ник и придвинулся к ней настолько, что почувствовал тепло, исходящее от ее тела. – Позор, что такая страстная женщина должна соединиться с подобным старцем. Он никогда не сумеет разжечь в вас любовь.
Даже в темноте Ник сумел разглядеть ее усмешку.
– Не думаете ли вы, Николас Фицтодд, барон Крейн, что вы этого сумеете добиться?
Несколько мгновений Ник не мог вымолвить ни слова. Он вынул кубок из ее пальцев и поставил на парапет, потом положил ладонь на теплую шею француженки и заставил ее поднять лицо навстречу своему взгляду. От этого прикосновения Симона тихонько вздохнула. Ник усмехнулся, заметив, что она отводит глаза.
– Поистине так, леди дю Рош, – начал он. – Я…
– Симона, – хриплым шепотом поправила она его.
– Симона, – повторил Ник, растягивая слоги, как будто пробуя их на вкус. – Желаете, чтобы я продемонстрировал вам свои способности? – Он ждал, что Симона отступит, но она высвободила руки из-под складок плаща и положила ладони ему на грудь. Ее взгляд отыскал его глаза. Ник прочел в них такую жажду, что его решимость сдерживать свои порывы заколебалась.
Симона облизнула губы розовым язычком.
– Да, Николас, пожалуйста…
Он накрыл губами ее рот и с силой притянул француженку к себе. От нее пахло медовым вином, осенней прохладой. Когда маленькие ладошки легли ему на щеки, заключая в ловушку твердые скулы, Ник испытал такое потрясение, какого не испытывал ни с одной другой женщиной.
Его рука скользнула под плащ и обхватила тонкую талию. Ладонь Симоны сместилась ему на затылок, и она крепко прижала губы Николаса к своим. Ник с трудом оторвался от них.
– Леди Симона, будьте осторожны. Я известен своей несдержанностью, – предупредил Ник, давая ей последний шанс на спасение. При каждом вздохе он чувствовал, как ее груди прижимаются к его широкой груди. Сдерживаться становилось все труднее.
– Тогда почему же вы остановились?
Губы ее раздвинулись и влажно сверкали в свете луны. В невинных глазах горело такое нетерпение, что путь к отступлению оказался для Ника отрезан. Он притянул Симону к себе и впился в жадные губы. Его рука скользнула по ключице к плечу, затем опустилась на грудь.
Симона вздрогнула от этого смелого прикосновения. Николас прервал поцелуй и слегка отстранился.
– Я должен вас предупредить, леди Симона, – прошептал он, – что не поддаюсь женским интригам. Если это просто уловка, чтобы заполучить меня в мужья, то она обречена на провал.
Глаза Симоны сверкнули, она с иронией приподняла бровь и коротко хохотнула:
– Вам нечего опасаться, лорд Николас. Моя помолвка почти заключена. Да и в любом случае вы неподходящая для меня партия.
Она прикрыла глаза и подалась вперед, стремясь продолжить прерванный поцелуй, но Ник уклонился от ее жаждущих губ.
– Почему вы так думаете? – требовательно спросил он, чувствуя, как его обдало холодом. Симона открыла глаза и нетерпеливо вздохнула. Ник продолжил: – Потому что мне нет еще и восьмидесяти?
– Нет. – Симона удивленно захлопала глазами. – Потому что вы пьяница и хвастун и скорее всего не обладаете достаточным состоянием, а мой отец считает, что это непременное условие брака. – Она снова подалась к Нику, и он снова отстранился.
– О Боже, что же заставило тебя сделать такие выводы?
– Простые наблюдения, – будничным тоном ответила Симона. – Когда ты подошел ко мне в первый раз, то споткнулся, а плащ на тебе выглядел так, будто им мыли полы. – Она слегка наклонилась к его груди и потянула носом. – От тебя пахнет дешевыми женщинами и вином. Вот я и решила, что ты нищий обожатель.
Ник фыркнул, Симона, должно быть, неправильно его поняла, потому что приложила пальчик к его губам, заставляя молчать, и продолжила:
– Тебе нечего стыдиться, mon cher, – прошептала она. – Мне нет дела до твоего богатства.
Ник тряхнул головой, освобождаясь от этого жалостливого прикосновения. Неужели он недостаточно хорош для нее? Сначала Ивлин, а теперь и эта куколка сочли его никудышным! Может, его костюм и пострадал от прежних гулянок, но, видит Бог, Сесил Холбрук – один из его вассалов, Ник может купить его с потрохами, и не один раз!
– Отлично, миледи! – прорычал он. – Во всяком случае, эта единственная ночь оставит в вашей памяти такие воспоминания, что никакие сокровища мира не смогут стереть их.
Он снова притянул ее к себе, на сей раз грубо, безжалостно – огромными ручищами схватил за плечи и прижал к груди так, что она вскрикнула, а потом решительно вторгся в распахнувшиеся ему навстречу губы. Его язык вторгся ей в рот, как ураган. Ник прижал девушку к парапету, руки жадно метались по ее телу. Симона слабо стонала.
О Боже! Что с ней такое? Симона не ожидала такой бури эмоций. Прежде она и вообразить не могла, что способна на столь мощную страсть. Ноги почти не держали ее. Внутри возникла и стала расти сладкая боль. Шарль тоже целовал ее, даже случайно касался коленей, но сейчас все было иначе. Совсем иначе.
– Симона! – Шепот прозвучал прямо у нее в ухе. Голос принадлежал Дидье. Но Симона крепче зажмурила глаза и приказала ему исчезнуть.
– Сестрица! – настаивал Дидье. – Ты должна меня послушать!
– Не сейчас, – хрипло произнесла она прямо в уста барона.
Николас приподнял голову, не сводя опьяненного взгляда с бледного лица Симоны.
– Конечно, не сейчас, – прошептал он. – Я отведу тебя в свои покои.
Симона тряхнула головой и снова прильнула к губам Ника.
– Сестра!
– Убирайся прочь! – прорычала она.
– Леди дю Рош? Что вы говорите? – гневно воскликнул Николас. – Вы отказываете мне, заманив так далеко?
Симона издала слабый горловой звук, схватила руку барона и потянула ее себе под плащ.
– Нет, милорд, я…
– Отец идет! – завизжал Дидье.
Двойные двери балкона распахнулись, в проеме появился Арман дю Рош, за его спиной маячил лорд Холбрук.
Тут же был и светловолосый господин из танцевального зала, его рыжеволосая жена выглядела явно встревоженной, но сам он оставался бесстрастным.
– Симона! – прошипел Арман дю Рош, и Симона вдруг осознала, что самым недвусмысленным образом прижимается к груди барона Крейна. Она словно очнулась, оттолкнула Николаса, стала суетливо поправлять платье, сбросила чужой плащ и сунула его владельцу.
– Отец, я…
– Нет! – закричал Арман. Правая половина его лица перекосилась, старый шрам побелел, он прижал руку к груди и быстро заговорил по-французски: – Никаких извинений! Ты должна была оставаться в зале, но, как только я вышел, ты улизнула с этим… с этим… – он сделал презрительный жест в сторону барона, – с этим бродягой. Ты ведешь себя как шлюха!
Симона опустила глаза. Ее щеки пылали от стыда.
– Прости меня, папа.
– А вы! – Арман перешел на английский. – Вас следует выпороть за оскорбление леди!
– Прошу вас простить меня, лорд дю Рош, – спокойно произнес Николас, надевая плащ и тщательно его застегивая. – Но возможно, вам не известно, что предложение исходило от вашей дочери?
Задыхаясь от возмущения, Симона резко повернулась к Николасу:
– Лжец! Это ты заманил меня сюда!
– Ха! Да я едва поспевал за вами!
Рыжеволосая дама обратилась к своему мужу:
– Неужели ты ничего не можешь сделать?
Ее муж покачал головой и усмехнулся:
– Ты опять за свое? О Ник…
– И кстати, с моей нареченной, – вмешался в скандал толстый лорд.
Арман обернулся к старику:
– Вы знаете этого хлыща?
– Э-э-э… да, мы с бароном знакомы.
Ник приветливо улыбнулся лорду Холбруку:
– Сесил! Да ты прекрасно выглядишь! Мои поздравления в связи с грядущими свадебными торжествами!
Симона зарычала от злобы. Холбрук метнул на нее недовольный взгляд.
– А-а… э-э-э… благодарю. Рад вас видеть, милорд. Николас обратился к Арману:
– Полагаю, мы не знакомы. Я Николас Фи…
– Я слышал, кто вы такой, – холодно произнес Арман, игнорируя протянутую ему руку. Вместо пожатия он через плечо глянул, на дочь, тотчас отвернулся, словно не желая ее видеть, и коротко приказал: – Принеси наши плащи и жди меня.
Симона жалобно протянула руки к отцу:
– Папа, не верь ни одному его слову. Он…
– Иди, Симона.
Симона бессильно уронила руки и направилась к двери, но потом вдруг замерла на месте, обернулась и гневно бросила Нику:
– Ты просто трусливый побирушка! Я всегда буду ненавидеть тебя!
Николас зарычал и сделал к ней шаг, но тут вмешалась рыжеволосая. Она взяла Симону за руку и легонько потянула ее с балкона.
В коридоре Симона вырвала у нее свою руку и бросилась прочь, но рыжеволосая не отставала. Симона резко остановилась и, указывая на балконную дверь, выкрикнула:
– Этот негодяй… он мерзавец!
В ответ спутница спокойно улыбнулась и сообщила:
– Я знаю. Я невестка барона. Позвольте проводить вас?
– Non. Я желаю побыть одна. – Симона потянула на себя тяжелую дверь и исчезла в проходе.
– Дидье, – прошипела она, летя на цыпочках к бальному залу и стараясь не пропустить нужный поворот. Направо или налево? У Симоны вспыхнули щеки – она вдруг поняла, что, занятая бароном, совсем не заметила, в какую сторону отправилась в его обществе. – Дидье, где ты?
– Кто такой Дидье?
Симона едва не подпрыгнула, услышав за спиной голос леди Хейт.
– Я же сказала, что желаю остаться в одиночестве, – бросила она через плечо и решительно повернула налево.
– Как хотите, – крикнула ей вслед Хейт, – но вы идете не в ту сторону.
Симона резко остановилась и прикрыла глаза, отчаянно стараясь не расплакаться. Справившись с собой, она обернулась и увидела, что леди Хейт с сочувственной улыбкой на губах всё еще стоит неподалеку.
Тут же стоял и Дидье, разглядывая рыжеволосую даму, словно та была древним кельтским божеством.
Симона, стараясь не смотреть в сторону брата, поспешно вернулась к повороту.
– Леди Хейт, пожалуйста, простите мою грубость, – опустив глаза, проговорила она. – Я очень устала за этот вечер и сейчас хочу скорее вернуться в свои покои.
– Я понимаю, – мягко ответила рыжеволосая. – Вам сюда.
– Мне жаль, сестрица, – заговорил Дидье, шагая между двумя дамами. – Но я ведь старался тебя предупредить.
– Подождите-ка. – Леди Хейт застыла на месте и удивленно посмотрела на Симону:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31