Сир Лорас сам внес ее наверх. Маргери может говорить, что свадьба не была завершена, что лорд Ренли выпил в тот день слишком много, но уверяю вас, клинок между его ног, когда я видела его в последний раз, вовсе не выглядел уставшим.– Тебе не довелось увидеть брачное ложе на утро после этого? – поинтересовалась Серсея. – Кровь была?– Простыней никому не показывали, Ваше Величество.«Какая жалость». – И все же, отсутствие крови на простыне само по себе ничего не значит. Крестьянки в брачную ночь, как она слышала, текут как свиньи, однако с благородными девицами, вроде Маргери Тирелл, подобное не всегда верно. Есть поговорка: «дочка лорда скорее отдаст свою девственность коню, чем мужу», а Маргери ездит верхом с тех пор, как научилась ходить. – Я так поняла, что у нашей маленькой королевы множество поклонников среди наших собственных рыцарей. Близнецы Редвины, сир Таллад… кто там еще?Леди Мерривезер пожала плечами.– Сир Ламберт, дурачок, который прячет свой здоровый глаз под повязкой. Байярд Норкросс. Кортни Гринхилл. Братья Вудрайт – Портифер бывает пореже, а Лукантин чаще. А! И грандмейстер Пицелль очень частый посетитель.– Пицелль? Правда? – Неужели слабоумный старый червяк променял льва на розу? – «Если так, что ж, он сильно об этом пожалеет». – Кто еще?– Дикарь с Летних островов в плаще из перьев. Как же я могла про него позабыть, ведь он с ног до головы черен, как чернила? Остальные приходят ко двору, чтобы полюбезничать с ее кузинами. Элинор была обещана мальчишке Амброзу, но любит пофлиртовать, а у Мегги каждый вечер новый ухажер. Однажды она даже целовалась на кухне с поваренком. Я слышала разговоры о ее свадьбе с братом леди Балвер, но если б Мегге было позволено выбирать самой, уверена, она бы скорее выбрала Марка Муллендора.Серсея рассмеялась.– Легкомысленный рыцарь, потерявший руку в битве на Черноводной? Что толку в калеке?– Мегга считает его милым. Она даже просила леди Маргери помочь ей найти для него обезьянку.– Значит, обезьянку. – Королева не нашлась, что на это сказать. – «Воробьи и обезьяны. Истинно, королевство сходит с ума».– Как там наш храбрый сир Лорас? Как часто он вспоминает о своей сестре?– Куда чаще остальных. – Когда Таэна нахмурилась, между ее глаз появилась тонкая морщинка. – Он приходит каждое утро и каждый вечер, если только ему позволяет служба. Ее братец сильно к ней привязан, они делятся всем… О!.. – На какой?то момент мирийка выглядела по?настоящему шокированной. Потом на ее лице появилась улыбка. – У меня едва не появились нехорошие мысли, Ваше величество.– Лучше держи их при себе. На холмах полно воробьев, а мы отлично знаем, что воробьи ненавидят порочных.– Я слышала, что еще они ненавидят мыло с мочалкой, Ваше величество.– Возможно, большое количество молитв притупляет мужское обоняние. Но я хочу быть полностью уверена, что доберусь до Его Святейшества.Занавески качнулись вперед?назад вихрем алого шелка.– Ортон говорил мне, что у Верховного Септона нет имени. – Сказала Таэна. – Это правда? В Мире у всех есть имена.– О! Когда?то и у него оно было. У всех них. – Королева махнула рукой. – Даже септоны происходящие из благородных домов, принося клятвы, оставляют только первое имя. Когда же один из них становится Верховным септоном, он оставляет и его тоже. Церковь утверждает, что он больше не нуждается в мирском имени, потому что он становится живым подобием божества.– Как же вы отличаете одного Верховного септона от другого?– С трудом. Одни говорят: «тот, что был толстым» или «тот, который был до толстого» или «тот, что умер во сне». Ты, конечно, всегда можешь воспользоваться их именами, но они этого не любят. Это напоминает им, что они родились обычными людьми, а этого никто не любит.– Мой супруг говорит, что этот новый родился с грязью под ногтями.– Я тоже так полагаю. Как правило, угодные Богу выбирают его из собственного числа, но случаются и исключения. – Грандмейстер Пицелль поведал ей всю эту довольно длинную историю. – Во время правления короля Бэйлора Благословенного Верховным Септоном был выбран простой каменщик. Он обрабатывал камень с таким искусством, что Бэйлор решил будто тот сам Кузнец воплоти. Он не мог ни читать, ни писать, ни даже припомнить единого слова простейшей молитвы. – Поговаривают, что Десница Бэйлора приказал его отравить, чтобы спасти страну от зарождавшейся смуты. – После того, как он умер, следующим Верховным Септоном был выбран восьмилетний мальчик, опять?таки по настоянию короля. Бэйлор объявил, что мальчишка способен творить чудеса, хотя даже его исцеляющие руки не помогли королю во время его последнего поста.Леди Мерривезер улыбнулась.– Восьмилетний? Может и мой сын может стать Верховным Септоном? Ему почти исполнилось семь.– А он усердно молится? – спросила королева.– Он предпочитает игры с мечом.– Стало быть, обычный мальчик. А он сумеет назвать семерых богов?– Думаю, да.– Мне нужно будет о нем подумать. – Серсея нисколько не сомневалась, что можно найти огромное множество мальчишек, которые принесут хрустальной короне куда больше чести, чем то ничтожество, которого избрали угодные Богу. – «Вот, что случается, когда позволяешь дуракам и трусам самим принимать решения о своей судьбе. В следующий раз я сама выберу им господина». – И в следующий раз может наступить уже скоро, если новый Верховный Септон продолжит досаждать ей в том же духе. В подобных случаях Десница Бэйлора вряд ли сумел бы научить Серсею Ланнистер чему?то новому.«С дороги!» – Снова заорал Осмунд Кеттлблэк. – «Дорогу Ее Королевскому Величеству!»Носилки начали замедляться, что могло означать только одно – они приблизились к вершине холма.– Тебе нужно привести сына ко двору. – Сказала королева леди Мерривезер. – Шесть лет не так и мало. Томмену нужны товарищи. Почему не твой сын? – Она вспомнила, что у Джоффри никогда не было близких друзей того же возраста. – «Бедный мальчик был совсем одинок. У меня, по крайней мере, в детстве был Джейме… и Мелара, пока она не упала в колодец». – На самом деле, Джофф сильно привязался к Псу, но это была никакая не дружба. Он искал отца, которого не мог найти в Роберте. – «Маленький сводный брат, возможно, именно то, что нужно Томмену, чтобы отвлечь его от Маргери и ее курятника». – Со временем они могли бы вырасти верными друзьями, как Роберт и его друг детства Нед Старк. – «Он был глупцом, но преданным глупцом. Томмену нужны верные друзья, чтобы прикрыть спину».– Ваше Величество так добры, но Рассел не знает иного дома, кроме Лонгтейбла. Боюсь, он испугается большого города.– Только поначалу. – Согласилась королева. – Но это скоро пройдет, как было у меня. Когда отец отправил меня ко двору, я расплакалась, а Джейме злился, пока моя тетка, усадив меня в Каменном садике, не сказала мне, что в Королевской гавани мне некого бояться. «Ты – львица», – сказала она мне. – «Это прочим зверям нужно тебя бояться». Твой сын тоже найдет свою смелость. Конечно, тебе придется держать его поближе к себе, где бы ты могла за ним ежедневно присматривать. Он ведь твой единственный сын, не так ли?– Пока. Мой супруг просит богов благословить нас вторым сыном, на случай…– Я знаю. – Ей пришел на ум Джоффри, впившийся в собственное горло. В последний момент он посмотрел на нее с отчаянной мольбой, и от нахлынувшего воспоминания екнуло сердце: капелька крови шипит в пламени свечи, каркающий голос твердит о коронах и саванах, и о смерти от руки валонкара.Снаружи носилок снова закричал сир Осмунд, и кто?то закричал в ответ. Носилки вздрогнули и остановились.– Вы что там, поумирали все? – Ревел Кеттлблэк. – Убирайтесь с проклятой дороги!Королева откинула уголок занавески и помахала сиру Меррину Транту.– Какие?то затруднения?– Воробьи, Ваше Величество. – На Транте под плащом был белый чешуйчатый доспех. Но его шлем со щитом висели на седле. – Они устроили лагерь прямо посреди улицы. Но, ничего. Мы сейчас заставим их убраться.– Извольте, только вежливо. Я не хочу оказаться в самом сердце нового мятежа. – Серсея отпустила занавеску. – Какая?то ерунда.– Верно, Ваше Величество. – Согласилась леди Мерривезер. – Это Верховный Септон должен был идти к вам. А уж что касается этих отвратительных воробьев…– Он их кормит, нянчится с ними, благословляет. Но не желает благословить короля. – Она знала, благословение было пустой формальностью, ритуалом, но ритуалы и церемонии имеют власть среди простаков. Эйегон Завоеватель лично датировал начало своего правления королевством с того дня, когда его благословил Верховный Септон в Староместе. – Этот никчемный жрец станет подчиняться или узнает, насколько он слаб и по?прежнему человечен.– Ортон говорит, что на самом деле он хочет золота. Что он не благословит, пока не дождется возобновления выплат долга.– Церковь получит свое золото, как только мы обретем мир. – Септоны Торберт и Рейнард прекрасно понимали ее положение… в отличие от жалких браавосцев, которые доконали несчастного лорда Джильса, что он слег в постель, кашляя кровью. – «Нам нужны эти корабли». – Она не может полагаться только на флот Арбора. Редвины слишком близки Тиррелам. Ей нужны собственные военно?морские силы.Дромонды, подрастающие на речной верфи, обеспечат ее такой силой. Ее флагман будет иметь вдвое больше весел, чем «Молот Роберта». Ауран упросил ее дать ему имя «лорд Тайвин», что Серсея милостиво разрешила. Другой корабль решили назвать «Милая Серсея», и поместить на его носу ее позолоченное подобие в кольчуге, в львином шлеме и с копьем в руке. Остальные получили имена: «Храбрый Джоффри», «Леди Джоанна», «Львица», а так же «Королева Маргери», «Золотая Роза», «Лорд Ренли», «Леди Оленна» и «Принцесса Мирцелла». Королева совершила ошибку, разрешив Томмену дать имена последним пяти кораблям. Последний он вообще поначалу решил назвать «Лунатиком», но после того как Ауран сказал, что никто не захочет плавать на корабле, носящем имя шута, мальчик покорно согласился оказать честь сестре.– Если этот оборванный септон думает, что заставит меня купить благословение Томмену, то он скоро пожалеет. – Заявила она Таэне. Королева не собиралась пресмыкаться перед горсткой жрецов.Носилки вновь остановились, и так внезапно, что Серсея вздрогнула.– Ох, это уже начинает бесить. – Она прильнула к окошку снова и увидела, что они добрались до вершины холма Визении. Впереди возвышалась Великая Септа Бэйлора, ее чудесный купол и семь сияющих башен, но между мраморной лестницей септы и ею разлилось целое человеческое море: бурое, оборванное и немытое. – «Воробьи», – решила она, принюхавшись, хотя ни один воробей не мог вонять столь противно.Серсея была потрясена. Квиберн приносил ей отчеты об их численности, но слышать это одно, а увидеть их живьем – совсем другое. На площади их жили сотни, и еще многие сотни в садах. Их костры наполнили воздух запахом дыма и вони. Прекрасный белый мрамор был загублен заплатанными палатками и жалкими хижинами, сделанными из глины и кусков древесины. Они спали даже на лестнице, прямо напротив высоких дверей Великой Септы.Сир Осмунд обернулся и подъехал к ней. За ним последовал сир Осфрид на жеребце золотистого отмастка, как его плащ. Осфрид был средним Кеттлблэком, посмирнее своих родичей, серьезным и скорее хмурым, чем приветливым. – «И самым жестоким из всей троицы, если верить слухам. Возможно, мне нужно было отправить на Стену именно его».Грандмейстер Пицелль хотел поставить командовать Золотыми плащами кого?нибудь постарше, «закаленного в битвах мужа», и несколько ее советников были с ним согласны.– Сир Осфрид достаточно закален в битвах. – Ответила она им, но даже это не заставило их заткнуться. – «Они лают на меня словно свора мелких надоедливых собачонок». – Ее терпение в отношение Пицелля начинало истекать. Он даже имел наглость оспаривать ее решение отправить в Дорн за мастером над оружием, на том основании, что это может оскорбить Тиррелов.– А ты как думаешь, почему я это делаю? – Резко поинтересовалась она у него.– Прошу прощения, Ваше Величество. – Сказал сир Осмунд. – Не бойтесь. Мой брат вызовет больше золотых плащей, и мы расчистим для вас путь.– У меня нет времени. Я пойду дальше пешком.– Пожалуйста, Ваше Величество. – Таэна взяла ее за руку. – Они меня пугают. Их там сотни, и они такие грязные.Серсея поцеловала ее в щеку.– Львы не боятся воробьев… но спасибо, что беспокоишься за меня. Я знаю, что ты меня любишь. Сир Осмунд, помогите мне сойти вниз.«Если б я только знала, что мне придется идти пешком, я бы оделась по?другому». – На ней было надето белое платье с парчовыми вставками, кружевное, но вполне скромное. С тех пор, как она последний раз его надевала прошло уже несколько лет, и королева нашла его несколько сковывающим в талии.– Сир Осмунд, сир Меррин – вы пойдете со мной. Сир Осфрид, присмотрите за моими носилками. – Некоторые воробьи выглядели достаточно голодными, чтобы сожрать ее лошадей.Проходя сквозь толпу оборванцев, мимо их костров, телег и убогих жилищ, королева вспомнила другую толпу, тоже когда?то собравшуюся на этой площади. В день ее свадьбы с Робертом Баратеоном поприветствовать их здесь собрались многие тысячи людей. Женщины надели свои лучшие наряды, и половина пришедших привела с собой детей, которых мужчины посадили себе на плечи. Когда она, держа за руку молодого короля, вышла из септы на площадь, толпа взревела так, что ее могли услышать в Ланниспорте.– Они любят вас, миледи, – Прошептал Роберт ей на ухо. – Посмотрите, все улыбаются.В то короткое мгновение она была счастлива в своем браке… до тех пор, пока случайно не увидела Джейме. – «Нет», – подумала она в тот момент. – «Не все улыбаются, милорд».Сегодня никто не улыбался. Взгляды, которыми ее провожали воробьи были тусклыми, опустошенными и ожесточенными. Они расступались, но очень неохотно. – «Если б они были настоящими воробьями, я бы могла распугать их одним криком. Сотня золотых плащей с палками и мечами смогли бы разогнать эту чернь в мгновение ока». – Так бы поступил лорд Тайвин. – «Он бы не стал идти пешком, вместо этого он проехал бы прямо по ним верхом на лошади».Когда она увидела, что они сотворили с Бэйлором Возлюбленным, казалось мягкое сердце королевы разорвется от жалости. Огромная мраморная статуя, сотни лет с кроткой улыбкой взиравшая сверху на площадь, была по грудь завалена черепами и костями. На некоторых черепах еще сохранились лоскуты плоти. На таких сидели вороны и с удовольствием сдирали сухие, омертвевшие кусочки. И повсюду были тучи мух.– Что все это значит? – Громко спросила Серсея у толпы. – Вы решили погрести Бэйлора Благословенного под кучей падали?Одноногий мужчина, опираясь на деревянный костыль, вышел вперед.– Ваше Величество, это кости святых женщин и мужчин, пострадавших за веру. Септоны, септы, коричневые братья, серые и зеленые, белые сестры, синие и серые. Некоторые были повешены, другие обезглавлены. Септы были обесчещены, девы и матери изнасилованы безбожниками и демонопоклонниками. Даже молчаливые сестры были растлены. Узрев это, Матерь на небесах возрыдала. Мы принесли прах со всего королевства, чтобы дать свидетельство агонии Святой Церкви.Серсея почувствовала на себе взгляды множества глаз.– Король должен узнать об этих злодеяниях. – Мрачно ответила она. – Томмен разделяет ваше негодование. Это все работа Станниса и его красной ведьмы, и злобных северян, которые поклоняются деревьям и волкам. – Она повысила голос. – Добрые люди! Ваши родные будут отомщены!Ей ответили несколько радостных криков, только и всего.– Мы не просим мщения для мертвых, – сказал одноногий. – Мы просим всего лишь защиты для живых. А также для септ и святых мест.– Железный трон должен защищать Церковь. – Гаркнул громадный деревенщина с семилучевой звездой, нанесенной краской на лбу. – Король, который не защищает своих подданных и не король вовсе. – Согласное бурчание разнеслось по соседним рядам. Один человек обратился к сиру Меррину, схватившись за его грудь руками:– Пришло время всем помазанным рыцарям покинуть мирских владык и встать на защиту святой церкви. Вставай с нами, сир, если ты любишь Семерых.– Отпусти меня. – Выворачиваясь, ответил сир Меррин.– Я вас выслушала. – Сказала Серсея. – Мой сын еще юн, но он тоже любит Семерых. Вы получите его защиту, и мою тоже.Человек со звездой на лбу этим не удовлетворился.– Нас защитит Воин. – Ответил он. – А не этот толстый мальчишка?король.Меррин Трант потянулся за мечом, но Серсея остановила его прежде, чем тот смог его вытащить. С ней было всего два рыцаря в целом море воробьев. Она видела у них посохи и косы, дубинки и палицы, у некоторых – топоры.– Я не хочу кровопролития в этом святом месте, сир.«Почему все мужчины ведут себя равно дети? Только тронь его, и остальные растерзают нас на кусочки».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108