Все его существо жаждало лишь одного – оставаться счастливой частицей этой счастливой природы вокруг. Наслаждаясь взаимными ласками и поцелуями, сжимая друг друга в объятиях, покусывая острыми молодыми зубами, впивая сочность кожи губами, языком, они встречали радостным счастливым смехом рядом с ними подпрыгивающих в совокуплении лягушек, кружащих друг друга весенних жуков; шумного пса, покрывающего сзади свою кудлатую подругу. Это было счастье!
Трудно себе представить, но прошло более десяти дней, прежде чем они заговорили друг с другом, захотели что-то друг о друге узнать. Простодушной Маритане нечего было скрывать. Она была младшей дочерью в большой цыганской семье. Отец вскоре после ее рождения был убит в какой-то драке. Старшие сестры сделались многодетными матронами, братья – контрабандистами или главами больших, как у ее отца, семей. Эрендайра рано заметила талант и очарование младшей дочери и отказывала себе во всем, лишь бы девочка была сыта, нарядно одета, могла бы учиться пению и танцам. Теперь старуха была вознаграждена за свои лишения, она получила столько денег, что ей с избытком хватило бы на ближайшие полвека.
В свою очередь, Филипп тоже открылся возлюбленной. Но Маритана была так влюблена в него, что даже не задумалась о том, что любит самого короля, ни тем более о том, какие выгоды сулит ей теперешнее ее положение королевской любовницы.
Зато призадумался сам Филипп. И не нашел ничего лучшего, как узаконить свою связь с цыганкой. Он решил тайно обвенчаться с ней, ни с кем не советуясь предварительно. Наивный честный юноша полагал, что брак, освященный церковью, никто не сможет оспорить. Ночью, в одном из пригородов Мадрида молодых обвенчал священник, так и не узнавший, чей брак скрепляет.
На следующий день Филипп послал слугу за герцогом Лермой. Старик не замедлил явиться и порадовался перемене к лучшему, которая явно произошла в юноше. Филипп с гордостью объявил о своем браке с Маританой. Герцог призадумался, затем начал мягко увещевать молодого короля:
– Разумеется, вы можете продолжать вашу связь с этой девушкой, ваше величество, но брак вы должны заключить с принцессой, с особой благородного происхождения. Она подарит вам наследника, законного наследника престола. Но уверяю вас, это ни в малой степени не стеснит вашей свободы.
– Но церковь запрещает двоеженство, – возразил Филипп. – А я уже обвенчан с Маританой.
– Обвенчан? Но кто знает об этом?
– Кто знает об этом? – переспросил Филипп, по-мальчишески заложив руки за спину. – То есть вы хотите сказать, что в вашей власти заставить молчать священника, венчавшего нас. Да, я понимаю, вы можете даже убить его. Но мы все равно останемся супругами перед Богом!
– Хорошо, – согласился герцог. – Тогда я попрошу вас лишь об одном: повремените пока с объявлением вашего брака.
Король согласился.
Теперь он стал появляться во дворце, занимался государственными делами, но каждая минута, проведенная не с Маританой, казалась ему потерянной. Между тем, герцог Лерма в отсутствие его величества навестил девушку в тайных покоях. Она была прелестна. Поглощенная любовью, она не обращала внимания на то богатство, которое ее теперь окружало. Она тоже считала мгновения, тоскуя о любимом. Вид престарелого знатного царедворца в строгом черном наряде смутил ее. Герцог назвал ей свое имя и сказал о том, что он друг и бывший воспитатель Филиппа. Маритана поклонилась ему с врожденной грацией, очаровательно робея. Герцог стал говорить о том, что не сомневается в ее искренней любви к Филиппу и что именно поэтому умоляет ее подумать о судьбе молодого короля. Опытный в интригах герцог легко убедил пламенно любящую девушку в том, что законный брак с принцессой и рождение законного наследника необходимы для блага короля. Вскоре Маритана, обливаясь слезами, клялась, что навеки покинет дворец и скроется в безвестности, лишь бы Филипп был счастлив своим королевским счастьем.
– Но, дорогая! – воскликнул растроганный Лерма. – В подобных жертвах с вашей стороны нет ни малейшей необходимости. Вы по-прежнему останетесь возлюбленной вашего обожаемого Филиппа, и я уверен, он будет проводить с вами все время, свободное от государственных дел.
Девушка улыбнулась сквозь слезы.
Когда Филипп вернулся к ней, горя желанием заключить ее в объятия, она принялась горячо убеждать его вступить в законный брак с принцессой. Молодой король недоумевал, сердился, возражал. Девушка сдержалась и не сказала ему о своем разговоре с герцогом Лермой. Она умоляла Филиппа и говорила юноше, что ей невыносимо будет видеть его одиноким, отвергнутым всеми; возможно, даже лишенным трона, и все из-за их злосчастного брака. Весенний ливень слез и водопад лихорадочных ласк излился на юношу. Кончилось тем, что он внял убеждениям.
– Но в сердце моем ты навсегда останешься единственной королевой!
И с этими словами он прижал девушку к груди.
Даже во время пышных торжеств, связанных с его свадьбой, Филипп ухитрялся проводить время в покоях Маританы. Но и оставаясь в одиночестве, она не скучала. Филипп научил ее читать и был в восторге, когда оказалось, что так же, как и он, Маритана обожает рыцарские романы и итальянские сонеты. Она занималась рукоделием, прогуливаясь по саду. Светской жизни она не знала и потому не стремилась к ней.
Король, познавший любовь, больше не страшился женщин, не робел перед ними и не презирал их. Он вступил с королевой в супружеские отношения, и вскоре результаты их не замедлили сказаться – королева забеременела. Вся страна с нетерпением ждала рождения наследника. А Филипп? Его вдруг стала занимать мысль о том, с какой радостью держал бы он на руках сына любимой женщины. Но у Маританы не было детей. Между тем королева родила Филиппу двух сыновей и трех дочерей. С годами страсть Филиппа к прекрасной цыганке не угасала, в то время как со своей законной супругой и детьми он держался все более холодно и мрачно. Герцог Лерма и канцлер уже скончались, у короля были другие советники, но они не играли особой роли в делах государства, Филипп успел превратиться в самовластного и жестокого правителя. И лишь в покоях Маританы он снова преображался в нежного и ласкового возлюбленного. В народе ходили рассказы о том, что Маритана благотворно влияет на короля, заступаясь за обиженных и несправедливо осужденных. Маритана была добра по натуре, но в этих рассказах тем не менее не было правды. О делах государства Маритана не была осведомлена; она жила отшельницей в своих роскошных покоях.
Много раз королеве обиняками, а то и напрямую предлагали расправиться с Маританой. Яд или кинжал легко пресекли бы нить жизни королевской возлюбленной, а виновных никто бы не нашел. Но чутье умной женщины подсказывало королеве, что смерть Маританы еще более отдалит короля от его законной супруги и детей, сделает его еще более жестоким и беспощадным.
Глава девяносто четвертая
Но вот однажды вечером Маритана призналась королю, что ей предстоит стать матерью. Филипп, казалось, помолодел на двадцать лет. Лицо его сделалось добродушным и улыбчивым. Он готов был исполнить все докучливые просьбы, освободить из тюрем всех справедливо и несправедливо осужденных, по королевскому приказу раздавали щедрую милостыню у церквей и заказывали молебны. Рождение наследника двух любящих сердец должно было стать для страны большим праздником, нежели появление на свет законного престолонаследника.
Но вскоре король задумался над тем, какое место в обществе займет его сын от любимой. Кем станет он?
Кем будут его считать? Незаконнорожденным сыном цыганки? Кое-кто из приближенных к его величеству советников предлагал ему вызвать из провинции отпрыска какого-нибудь дворянского рода, достаточно обедневшего, и женить его на Маритане, чтобы узаконить ребенка. Сама мысль королю понравилась. Но претворил он ее в жизнь по-своему.
Ко двору был вызван представитель знатнейшего рода, владелец богатейших поместий, маркиз де Басан. Старик был удостоен аудиенции у короля. В кабинете его величества он узнал страшную новость. Его единственный восемнадцатилетний сын должен был вступить в брак с Маританой, и первенец Маританы должен был наследовать титул и все имущество маркизов де Басан. Отказать – значило обречь себя на гибель. Шатаясь, вышел маркиз от короля. Дома сын предложил ему бегство, мать поддержала единственного, горячо любимого отпрыска. Но старик, поразмыслив, отверг этот вариант судьбы. Ведь и в этом случае де Басаны теряли все, что имели. Решено было претерпеть унижение.
В королевской церкви обвенчали странную пару. Юный де Басан был в черной маске, лицо Маританы было скрыто под покрывалом. Они не соприкоснулись даже кончиками пальцев. Разумеется, и речи не было ни о какой брачной ночи. Жизнь Маританы никак не изменилась. Она по-прежнему оставалась добровольной затворницей в потайных покоях дворца. Юный де Басан, казалось, также получил свободу. Но король строжайше предупредил его, что он не должен тратить свое достояние, не имеет права растрачивать деньги и имущество на разгульную жизнь. Ибо отныне все достояние де Басанов принадлежало будущему ребенку Маританы.
Королева и большинство придворных со страхом ожидали родов цыганки. Трудно было себе представить, как увеличится ее влияние на короля после рождения сына. А сам этот сын? Кто знает, на что пойдет любящий отец, чтобы… Королева боялась произнести это вслух, но про себя договаривала: «… чтобы сделать этого своего сына наследником престола в ущерб ее сыновьям». В народе же наоборот, с радостью ожидали рождения сына Маританы, видя в нем чуть ли не сказочного народного справедливого короля.
Однако все мучительные опасения и надежды оказались напрасными. В положенный срок родилась девочка. Королева вздохнула свободно. Король, разумеется, мечтал о сыне от любимой женщины, но когда он взглянул на крохотное розовое личико, на огромные темные глаза, он пришел в восторг. Уже теперь девочка напоминала свою красавицу-мать. Новорожденная маркиза де Басан, при крещении нареченная Марианной, получила от короля богатые подарки. Ее крестным был сам король, крестной матерью – знатнейшая дама испанского двора, герцогиня Альба.
Маленькая Марианна была окружена роскошью, заботами, неусыпным попечением. Прошло два года. Для короля по-прежнему самыми отрадными в его жизни были часы, проводимые с возлюбленной и дочерью. Молодая маркиза де Басан по-прежнему не тяготилась своим одиночеством, не желала светской жизни.
Однажды, когда она прогуливалась по саду, внезапно к ее ногам бросился юноша. Маритана вскрикнула от неожиданности. Она хотела было кинуться бежать или позвать на помощь слуг, но юноша умоляюще сложил руки. Он стоял перед ней на коленях. Было ясно, что он не сделает ей ничего дурного.
– Умоляю вас, выслушайте меня! – произнес он срывающимся голосом. – Пощадите!
– Я не сделаю вам зла, – ответила Маритана своим нежным голосом. – Это вы напугали меня, появившись так внезапно. Как вы попали сюда? Кто вы?
– Отчаяние способно преодолеть самые высокие стены и самые крепкие замки. Признаюсь вам откровенно, я проник сюда, подкупив служанку.
Маритана нахмурилась. Юноша снова простер к ней руки в молящем жесте. Она взглянула на него. Он оказался красив и строен. Она сделала ему знак продолжать.
– Вы спрашиваете, кто я, – он улыбнулся. – А между тем вы должны были бы хорошо знать меня. Ведь я связан с вами перед Богом и людьми. Я – ваш законный супруг, маркиз Диего Уртадо де Мендоса де Басан!
Маритана взволнованно прижала ладони к груди. Она считала свой брак простой формальностью и даже никогда не думала о том, кто был ее мужем. Молодая женщина полагала, что это – дело короля, такое же, как и другие государственные и придворные дела, которые ее не касались и в которые она не желала вмешиваться. И вдруг перед ней предстал живой человек, молодой, красивый, страдающий, он о чем-то хотел просить ее…
– Я умоляю вас о сочувствии, – между тем продолжал он. – Я влюблен. Вам знакомо это чувство, и вы должны понять меня. – Маритана покраснела. – Девушка, которую я полюбил – ровня мне; как и я, Инес де Кастро – знатного рода. Отец ее давно обеднел. Единственное ее приданое – красота…
Но, услышав этот монолог, Маритана почувствовала себя оскорбленной. Маркиз невольно дал ей понять, что в этом кругу знатных по крови она всего лишь самозванка, отнявшая чужие права. Маритана нахмурилась.
– Простите, – произнесла она холодно и отчужденно. – У меня нет времени выслушивать вас. Обратитесь с вашей просьбой к его величеству. Я всего лишь скромная покорная служанка короля и ничего не решаю.
Молодой маркиз понял, что сказал что-то не то. Ему стало стыдно. Он вовсе не желал обидеть эту изумительную красавицу.
– Нет, не уходите, – он преградил ей путь, – я буду говорить с вами прямо, и вы должны простить меня. Я люблю мою невесту, но она – обычная женщина, вы же – богиня, и я прекрасно осознаю это. О, вы богиня вовсе не потому, что удостоены благоволения его величества. В жалкой хижине, одетая в лохмотья, вы все равно оставались бы лучезарной богиней. – Маритана слушала, краснея все более. – Да, я самый обычный человек. Я хотел бы жениться на Инес. Более того, она ждет от меня ребенка. Я прошу лишь об одной милости. Нельзя ли мне узаконить ребенка Инес и оставить ему в наследство хотя бы крохотную долю имущества де Басанов…
– Но кто мешает вам передать ваше имущество вашему ребенку? – смущенно спросила Маритана.
Де Басан поднял глаза и прочел в ее взгляде полное непонимание сути его просьбы. Он ощутил, как чиста и наивна эта красавица. В сравнении с ее очарованием все, что с ним происходило, казалось житейскими мелочами, теряло значение. Ему сделалось неловко.
– По распоряжению его величества все мое имущество должна унаследовать ваша дочь, – пробормотал он, сгорая от стыда. Его внезапно стало заботить, что думает о нем эта красавица. Сам он с ужасом подумал о том, что она сочтет его мелочным и низменным созданием…
– Я поняла вас. – Ему почудилось, что Маритана слабо вздохнула. – Я передам его величеству вашу просьбу и сама попрошу за вас и за вашу невесту. Я… Я не хотела несчастья вашей семьи. – Щеки ее вспыхнули. – А теперь оставьте меня! – Она быстро повернулась, чтобы уйти. Де Басан на мгновение преградил ей дорогу и порывисто облобызал край ее шелкового платья. Маритана резко вырвалась и пошла по направлению к дому. В просторной прихожей она чуть склонилась и вдруг ощупала подол, бессознательно желая прикоснуться к тому краешку ткани, что поцеловал де Басан. Но тотчас она показалась себе ужасной, подхватила пышную юбку и вбежала в гостиную. Она громко позвала прислугу и сердито выбранила за то, что в ее покои проникают чужие. Слуги не понимали, что происходит с их госпожой. Маритана устроила настоящее расследование, и когда служанка, впустившая де Басана, созналась в своем проступке, Маритана немедленно рассчитала ее.
Вечером Маритана рассказала обо всем королю.
– Я не хочу служить причиной несчастья этого человека! – пылко воскликнула она. – Позволь ему узаконить его ребенка и отдай ему его имущество. Зачем это, чтобы наша дочь была наследницей чужих владений и денег?
Филипп любовался Маританой. В своем справедливом гневе она казалась ему еще более прекрасной.
– Я все улажу, жизнь моя, – кротко пообещал он. Спустя некоторое время король со смехом сказал Маритане, что де Басан просит у нее аудиенции, желая поблагодарить за то, что она для него сделала.
– Я непременно должна с ним встретиться? – Маритана досадливо сдвинула брови. – Никак нельзя избежать этого?
– Любимая, я думаю, отказ обидит его.
Маритана согласилась.
– Если тебе это так уж неприятно, я буду с тобой, – предложил Филипп.
– Будь со мной, умоляю! – она схватила его за руки и прижала их к своей трепещущей груди.
Короля даже немного встревожила эта пылкость. Он уже подумал отменить злосчастную аудиенцию, если Маритане так уж неприятно видеть де Басана; но теперь она возразила, что неприлично сначала дать согласие, затем резко отказать.
Маритана и Филипп приняли де Басана в саду, по-домашнему. Но он явился в строгом придворном костюме, держался чопорно и всячески унижал себя, рассыпаясь в благодарностях. Маритана едва вытерпела этот визит. Когда маркиз ушел, она сказала королю:
– Филипп, я не хочу больше видеть этого человека. Но я так и не поняла, ты вернул ему его имущество и деньги?
Король чуть прикусил губу, что служило у него признаком сдерживаемого гнева. Впервые Маритана произносила слово «деньги», оно так странно звучало в ее устах. Впервые она словно бы приказывала ему, словно бы требовала от него отчета. Все это вызывало у короля невольное раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Трудно себе представить, но прошло более десяти дней, прежде чем они заговорили друг с другом, захотели что-то друг о друге узнать. Простодушной Маритане нечего было скрывать. Она была младшей дочерью в большой цыганской семье. Отец вскоре после ее рождения был убит в какой-то драке. Старшие сестры сделались многодетными матронами, братья – контрабандистами или главами больших, как у ее отца, семей. Эрендайра рано заметила талант и очарование младшей дочери и отказывала себе во всем, лишь бы девочка была сыта, нарядно одета, могла бы учиться пению и танцам. Теперь старуха была вознаграждена за свои лишения, она получила столько денег, что ей с избытком хватило бы на ближайшие полвека.
В свою очередь, Филипп тоже открылся возлюбленной. Но Маритана была так влюблена в него, что даже не задумалась о том, что любит самого короля, ни тем более о том, какие выгоды сулит ей теперешнее ее положение королевской любовницы.
Зато призадумался сам Филипп. И не нашел ничего лучшего, как узаконить свою связь с цыганкой. Он решил тайно обвенчаться с ней, ни с кем не советуясь предварительно. Наивный честный юноша полагал, что брак, освященный церковью, никто не сможет оспорить. Ночью, в одном из пригородов Мадрида молодых обвенчал священник, так и не узнавший, чей брак скрепляет.
На следующий день Филипп послал слугу за герцогом Лермой. Старик не замедлил явиться и порадовался перемене к лучшему, которая явно произошла в юноше. Филипп с гордостью объявил о своем браке с Маританой. Герцог призадумался, затем начал мягко увещевать молодого короля:
– Разумеется, вы можете продолжать вашу связь с этой девушкой, ваше величество, но брак вы должны заключить с принцессой, с особой благородного происхождения. Она подарит вам наследника, законного наследника престола. Но уверяю вас, это ни в малой степени не стеснит вашей свободы.
– Но церковь запрещает двоеженство, – возразил Филипп. – А я уже обвенчан с Маританой.
– Обвенчан? Но кто знает об этом?
– Кто знает об этом? – переспросил Филипп, по-мальчишески заложив руки за спину. – То есть вы хотите сказать, что в вашей власти заставить молчать священника, венчавшего нас. Да, я понимаю, вы можете даже убить его. Но мы все равно останемся супругами перед Богом!
– Хорошо, – согласился герцог. – Тогда я попрошу вас лишь об одном: повремените пока с объявлением вашего брака.
Король согласился.
Теперь он стал появляться во дворце, занимался государственными делами, но каждая минута, проведенная не с Маританой, казалась ему потерянной. Между тем, герцог Лерма в отсутствие его величества навестил девушку в тайных покоях. Она была прелестна. Поглощенная любовью, она не обращала внимания на то богатство, которое ее теперь окружало. Она тоже считала мгновения, тоскуя о любимом. Вид престарелого знатного царедворца в строгом черном наряде смутил ее. Герцог назвал ей свое имя и сказал о том, что он друг и бывший воспитатель Филиппа. Маритана поклонилась ему с врожденной грацией, очаровательно робея. Герцог стал говорить о том, что не сомневается в ее искренней любви к Филиппу и что именно поэтому умоляет ее подумать о судьбе молодого короля. Опытный в интригах герцог легко убедил пламенно любящую девушку в том, что законный брак с принцессой и рождение законного наследника необходимы для блага короля. Вскоре Маритана, обливаясь слезами, клялась, что навеки покинет дворец и скроется в безвестности, лишь бы Филипп был счастлив своим королевским счастьем.
– Но, дорогая! – воскликнул растроганный Лерма. – В подобных жертвах с вашей стороны нет ни малейшей необходимости. Вы по-прежнему останетесь возлюбленной вашего обожаемого Филиппа, и я уверен, он будет проводить с вами все время, свободное от государственных дел.
Девушка улыбнулась сквозь слезы.
Когда Филипп вернулся к ней, горя желанием заключить ее в объятия, она принялась горячо убеждать его вступить в законный брак с принцессой. Молодой король недоумевал, сердился, возражал. Девушка сдержалась и не сказала ему о своем разговоре с герцогом Лермой. Она умоляла Филиппа и говорила юноше, что ей невыносимо будет видеть его одиноким, отвергнутым всеми; возможно, даже лишенным трона, и все из-за их злосчастного брака. Весенний ливень слез и водопад лихорадочных ласк излился на юношу. Кончилось тем, что он внял убеждениям.
– Но в сердце моем ты навсегда останешься единственной королевой!
И с этими словами он прижал девушку к груди.
Даже во время пышных торжеств, связанных с его свадьбой, Филипп ухитрялся проводить время в покоях Маританы. Но и оставаясь в одиночестве, она не скучала. Филипп научил ее читать и был в восторге, когда оказалось, что так же, как и он, Маритана обожает рыцарские романы и итальянские сонеты. Она занималась рукоделием, прогуливаясь по саду. Светской жизни она не знала и потому не стремилась к ней.
Король, познавший любовь, больше не страшился женщин, не робел перед ними и не презирал их. Он вступил с королевой в супружеские отношения, и вскоре результаты их не замедлили сказаться – королева забеременела. Вся страна с нетерпением ждала рождения наследника. А Филипп? Его вдруг стала занимать мысль о том, с какой радостью держал бы он на руках сына любимой женщины. Но у Маританы не было детей. Между тем королева родила Филиппу двух сыновей и трех дочерей. С годами страсть Филиппа к прекрасной цыганке не угасала, в то время как со своей законной супругой и детьми он держался все более холодно и мрачно. Герцог Лерма и канцлер уже скончались, у короля были другие советники, но они не играли особой роли в делах государства, Филипп успел превратиться в самовластного и жестокого правителя. И лишь в покоях Маританы он снова преображался в нежного и ласкового возлюбленного. В народе ходили рассказы о том, что Маритана благотворно влияет на короля, заступаясь за обиженных и несправедливо осужденных. Маритана была добра по натуре, но в этих рассказах тем не менее не было правды. О делах государства Маритана не была осведомлена; она жила отшельницей в своих роскошных покоях.
Много раз королеве обиняками, а то и напрямую предлагали расправиться с Маританой. Яд или кинжал легко пресекли бы нить жизни королевской возлюбленной, а виновных никто бы не нашел. Но чутье умной женщины подсказывало королеве, что смерть Маританы еще более отдалит короля от его законной супруги и детей, сделает его еще более жестоким и беспощадным.
Глава девяносто четвертая
Но вот однажды вечером Маритана призналась королю, что ей предстоит стать матерью. Филипп, казалось, помолодел на двадцать лет. Лицо его сделалось добродушным и улыбчивым. Он готов был исполнить все докучливые просьбы, освободить из тюрем всех справедливо и несправедливо осужденных, по королевскому приказу раздавали щедрую милостыню у церквей и заказывали молебны. Рождение наследника двух любящих сердец должно было стать для страны большим праздником, нежели появление на свет законного престолонаследника.
Но вскоре король задумался над тем, какое место в обществе займет его сын от любимой. Кем станет он?
Кем будут его считать? Незаконнорожденным сыном цыганки? Кое-кто из приближенных к его величеству советников предлагал ему вызвать из провинции отпрыска какого-нибудь дворянского рода, достаточно обедневшего, и женить его на Маритане, чтобы узаконить ребенка. Сама мысль королю понравилась. Но претворил он ее в жизнь по-своему.
Ко двору был вызван представитель знатнейшего рода, владелец богатейших поместий, маркиз де Басан. Старик был удостоен аудиенции у короля. В кабинете его величества он узнал страшную новость. Его единственный восемнадцатилетний сын должен был вступить в брак с Маританой, и первенец Маританы должен был наследовать титул и все имущество маркизов де Басан. Отказать – значило обречь себя на гибель. Шатаясь, вышел маркиз от короля. Дома сын предложил ему бегство, мать поддержала единственного, горячо любимого отпрыска. Но старик, поразмыслив, отверг этот вариант судьбы. Ведь и в этом случае де Басаны теряли все, что имели. Решено было претерпеть унижение.
В королевской церкви обвенчали странную пару. Юный де Басан был в черной маске, лицо Маританы было скрыто под покрывалом. Они не соприкоснулись даже кончиками пальцев. Разумеется, и речи не было ни о какой брачной ночи. Жизнь Маританы никак не изменилась. Она по-прежнему оставалась добровольной затворницей в потайных покоях дворца. Юный де Басан, казалось, также получил свободу. Но король строжайше предупредил его, что он не должен тратить свое достояние, не имеет права растрачивать деньги и имущество на разгульную жизнь. Ибо отныне все достояние де Басанов принадлежало будущему ребенку Маританы.
Королева и большинство придворных со страхом ожидали родов цыганки. Трудно было себе представить, как увеличится ее влияние на короля после рождения сына. А сам этот сын? Кто знает, на что пойдет любящий отец, чтобы… Королева боялась произнести это вслух, но про себя договаривала: «… чтобы сделать этого своего сына наследником престола в ущерб ее сыновьям». В народе же наоборот, с радостью ожидали рождения сына Маританы, видя в нем чуть ли не сказочного народного справедливого короля.
Однако все мучительные опасения и надежды оказались напрасными. В положенный срок родилась девочка. Королева вздохнула свободно. Король, разумеется, мечтал о сыне от любимой женщины, но когда он взглянул на крохотное розовое личико, на огромные темные глаза, он пришел в восторг. Уже теперь девочка напоминала свою красавицу-мать. Новорожденная маркиза де Басан, при крещении нареченная Марианной, получила от короля богатые подарки. Ее крестным был сам король, крестной матерью – знатнейшая дама испанского двора, герцогиня Альба.
Маленькая Марианна была окружена роскошью, заботами, неусыпным попечением. Прошло два года. Для короля по-прежнему самыми отрадными в его жизни были часы, проводимые с возлюбленной и дочерью. Молодая маркиза де Басан по-прежнему не тяготилась своим одиночеством, не желала светской жизни.
Однажды, когда она прогуливалась по саду, внезапно к ее ногам бросился юноша. Маритана вскрикнула от неожиданности. Она хотела было кинуться бежать или позвать на помощь слуг, но юноша умоляюще сложил руки. Он стоял перед ней на коленях. Было ясно, что он не сделает ей ничего дурного.
– Умоляю вас, выслушайте меня! – произнес он срывающимся голосом. – Пощадите!
– Я не сделаю вам зла, – ответила Маритана своим нежным голосом. – Это вы напугали меня, появившись так внезапно. Как вы попали сюда? Кто вы?
– Отчаяние способно преодолеть самые высокие стены и самые крепкие замки. Признаюсь вам откровенно, я проник сюда, подкупив служанку.
Маритана нахмурилась. Юноша снова простер к ней руки в молящем жесте. Она взглянула на него. Он оказался красив и строен. Она сделала ему знак продолжать.
– Вы спрашиваете, кто я, – он улыбнулся. – А между тем вы должны были бы хорошо знать меня. Ведь я связан с вами перед Богом и людьми. Я – ваш законный супруг, маркиз Диего Уртадо де Мендоса де Басан!
Маритана взволнованно прижала ладони к груди. Она считала свой брак простой формальностью и даже никогда не думала о том, кто был ее мужем. Молодая женщина полагала, что это – дело короля, такое же, как и другие государственные и придворные дела, которые ее не касались и в которые она не желала вмешиваться. И вдруг перед ней предстал живой человек, молодой, красивый, страдающий, он о чем-то хотел просить ее…
– Я умоляю вас о сочувствии, – между тем продолжал он. – Я влюблен. Вам знакомо это чувство, и вы должны понять меня. – Маритана покраснела. – Девушка, которую я полюбил – ровня мне; как и я, Инес де Кастро – знатного рода. Отец ее давно обеднел. Единственное ее приданое – красота…
Но, услышав этот монолог, Маритана почувствовала себя оскорбленной. Маркиз невольно дал ей понять, что в этом кругу знатных по крови она всего лишь самозванка, отнявшая чужие права. Маритана нахмурилась.
– Простите, – произнесла она холодно и отчужденно. – У меня нет времени выслушивать вас. Обратитесь с вашей просьбой к его величеству. Я всего лишь скромная покорная служанка короля и ничего не решаю.
Молодой маркиз понял, что сказал что-то не то. Ему стало стыдно. Он вовсе не желал обидеть эту изумительную красавицу.
– Нет, не уходите, – он преградил ей путь, – я буду говорить с вами прямо, и вы должны простить меня. Я люблю мою невесту, но она – обычная женщина, вы же – богиня, и я прекрасно осознаю это. О, вы богиня вовсе не потому, что удостоены благоволения его величества. В жалкой хижине, одетая в лохмотья, вы все равно оставались бы лучезарной богиней. – Маритана слушала, краснея все более. – Да, я самый обычный человек. Я хотел бы жениться на Инес. Более того, она ждет от меня ребенка. Я прошу лишь об одной милости. Нельзя ли мне узаконить ребенка Инес и оставить ему в наследство хотя бы крохотную долю имущества де Басанов…
– Но кто мешает вам передать ваше имущество вашему ребенку? – смущенно спросила Маритана.
Де Басан поднял глаза и прочел в ее взгляде полное непонимание сути его просьбы. Он ощутил, как чиста и наивна эта красавица. В сравнении с ее очарованием все, что с ним происходило, казалось житейскими мелочами, теряло значение. Ему сделалось неловко.
– По распоряжению его величества все мое имущество должна унаследовать ваша дочь, – пробормотал он, сгорая от стыда. Его внезапно стало заботить, что думает о нем эта красавица. Сам он с ужасом подумал о том, что она сочтет его мелочным и низменным созданием…
– Я поняла вас. – Ему почудилось, что Маритана слабо вздохнула. – Я передам его величеству вашу просьбу и сама попрошу за вас и за вашу невесту. Я… Я не хотела несчастья вашей семьи. – Щеки ее вспыхнули. – А теперь оставьте меня! – Она быстро повернулась, чтобы уйти. Де Басан на мгновение преградил ей дорогу и порывисто облобызал край ее шелкового платья. Маритана резко вырвалась и пошла по направлению к дому. В просторной прихожей она чуть склонилась и вдруг ощупала подол, бессознательно желая прикоснуться к тому краешку ткани, что поцеловал де Басан. Но тотчас она показалась себе ужасной, подхватила пышную юбку и вбежала в гостиную. Она громко позвала прислугу и сердито выбранила за то, что в ее покои проникают чужие. Слуги не понимали, что происходит с их госпожой. Маритана устроила настоящее расследование, и когда служанка, впустившая де Басана, созналась в своем проступке, Маритана немедленно рассчитала ее.
Вечером Маритана рассказала обо всем королю.
– Я не хочу служить причиной несчастья этого человека! – пылко воскликнула она. – Позволь ему узаконить его ребенка и отдай ему его имущество. Зачем это, чтобы наша дочь была наследницей чужих владений и денег?
Филипп любовался Маританой. В своем справедливом гневе она казалась ему еще более прекрасной.
– Я все улажу, жизнь моя, – кротко пообещал он. Спустя некоторое время король со смехом сказал Маритане, что де Басан просит у нее аудиенции, желая поблагодарить за то, что она для него сделала.
– Я непременно должна с ним встретиться? – Маритана досадливо сдвинула брови. – Никак нельзя избежать этого?
– Любимая, я думаю, отказ обидит его.
Маритана согласилась.
– Если тебе это так уж неприятно, я буду с тобой, – предложил Филипп.
– Будь со мной, умоляю! – она схватила его за руки и прижала их к своей трепещущей груди.
Короля даже немного встревожила эта пылкость. Он уже подумал отменить злосчастную аудиенцию, если Маритане так уж неприятно видеть де Басана; но теперь она возразила, что неприлично сначала дать согласие, затем резко отказать.
Маритана и Филипп приняли де Басана в саду, по-домашнему. Но он явился в строгом придворном костюме, держался чопорно и всячески унижал себя, рассыпаясь в благодарностях. Маритана едва вытерпела этот визит. Когда маркиз ушел, она сказала королю:
– Филипп, я не хочу больше видеть этого человека. Но я так и не поняла, ты вернул ему его имущество и деньги?
Король чуть прикусил губу, что служило у него признаком сдерживаемого гнева. Впервые Маритана произносила слово «деньги», оно так странно звучало в ее устах. Впервые она словно бы приказывала ему, словно бы требовала от него отчета. Все это вызывало у короля невольное раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50