Ц А может, в вас говорит профессиональная ревность?
Ц Завяжите мне глаза, и я обставлю этого Рэнделла одной левой.
Я усмехнулся.
Ц Даже в воскресенье и с похмелья, Ц добавил Конвей.
Ц А что он за человек? Ц спросил я.
Ц Скотина. Форменная скотина. Стажеры говорят, он таскает в карманах мол
оток и пяток гвоздей на тот случай, если выдастся возможность распять ко
го-нибудь.
Ц Неужто бывают такие сволочи?
Ц Вообще-то, Ц сказал Конвей, Ц он не всегда такой. Только когда в хорош
ей форме. Ему, как и всем нам, тоже требуется отдых.
Ц Вас послушать, так он Ц та еще тварь.
Ц Не хуже любого подонка, Ц ответил Конвей. Ц Впрочем, стажеры говорят
еще кое-что.
Ц Правда?
Ц Да. По их мнению, Джей Ди любит вскрывать сердца, потому что у него нет се
рдца.

11

Ни один англичанин, если он в здравом уме, не поехал бы жить в Бостон, особе
нно в 1630 году. Чтобы взойти на борт корабля и пуститься в долгое плавание к
неведомой враждебной земле, отваги и мужества мало, для этого надо быть о
держимым или вконец отчаявшимся человеком, который к тому же готов к пол
ному и бесповоротному разрыву с родиной. К счастью, вынося свой суд, истор
ия принимает во внимание людские дела, а не побуждения, и поэтому бостонц
ы могут тешить себя мыслью, что их предки были привержены идеям свободы и
демократии, геройски совершили революцию и внесли огромный вклад в либе
ральную культуру, написав немало картин и книг. Бостон Ц это город, где жи
ли Адамс и Ревер, где до сих пор чтут и лелеют старую северную церковь и во
споминания о битве на Маячном холме.
Но есть у Бостона и другое лицо. Точнее, темная изнанка, на которой вытканы
позорные столбы, колодки, сцены пыток водой и охоты на ведьм. Едва ли кто-т
о из ныне живущих видит в этих орудиях пыток то, чем они были в действитель
ности, Ц свидетельства болезненной одержимости, душевного недомогани
я и порочной жестокости, доказательства того факта, что применявшее их о
бщество жило в коконе страха перед грехопадением, вечным проклятием, адс
ким пламенем, мором и индейцами, выстраивая все эти жупелы примерно в том
порядке, в котором они перечислены здесь. Это было настороженное, подозр
ительное и напуганное общество. Иными словами, общество реакционных фан
атиков веры.
Отчасти в этом повинно географическое положение Бостона. Когда-то на ме
сте города было болото, совершенно непролазная трясина. Говорят, этим об
ъясняется наш влажный климат, благодаря которому тут всегда премерзкая
погода. Впрочем, существует и мнение, что болота тут ни при чем.
Бостонцы имеют привычку забывать свою историю, во всяком случае, изрядну
ю ее часть. Словно дитя трущоб, выбившееся в люди, город совсем не держится
за свои корни и даже норовит скрыть их от остального мира. Еще в бытность
его поселением простолюдинов тут зародилась нетитулованная аристокра
тия, не менее косная, чем древнейшие кланы Европы. Как город истинной веры
, Бостон стал колыбелью научного сообщества, не знающего себе равных на В
осточном побережье. Кроме того, Бостон одержим нарциссизмом, и это родни
т его с другим городом весьма сомнительного происхождения Ц Сан-Франци
ско.
К великому их сожалению, обоим этим городам никак не удается полностью о
свободиться от пут прошлого. Над Сан-Франциско до сих пор витает дух сует
ливой и жестокой «золотой лихорадки», не дающий ему превратиться в мещан
ски-претенциозный аристократический город восточного образца. А Босто
н, как ни силится, не может окончательно избавиться от пуританизма и снов
а стать английским городом.
И целые общины, и отдельные их члены крепко связаны узами прошлого. Оно по
всюду Ц в строении наших скелетов, в распределении волосяного покрова,
в цвете кожи, в том, как мы стоим, ходим, одеваемся и мыслим.
Памятуя об этом, я отправился на встречу со студентом медицинской школы
Уильямом Харви Шаттуком Рэнделлом.

***

Полагаю, любой человек, нареченный в честь Уильяма Харви (британского су
дебного врача, который в 1628 году открыл, что человеческая кровь течет по за
мкнутому кругу), должен чувствовать себя набитым дураком. Это все равно ч
то быть названным в честь Наполеона или Гранта: такое имятворчество Ц в
ызов для ребенка, а может быть, и непосильно тяжкое бремя. Есть немало веще
й, с которыми человеку не так-то просто сжиться. Но труднее всего поладить
с собственным именем.
Взять, к примеру, Джорджа Печеньеддера. После медицинской школы, где он че
тыре года был многострадальной мишенью всевозможных насмешек и поднач
ек, Джордж получил диплом хирурга и стал специализироваться на печени и
желчном пузыре. Это была самая большая глупость, которую только мог сове
ршить человек с таким именем, но Джордж двинулся по избранному пути спок
ойно и решительно, словно эта судьба была предначертана ему свыше. В како
м-то смысле так, наверное, и было. Спустя много лет, когда коллеги выдохлис
ь и их шуточки стали совсем уж плоскими, Печеньеддеру вдруг захотелось с
менить имя, но, увы, это было невозможно, ибо по закону человек, получивший
степень доктора медицины, теряет такое право. То есть имя-то сменить он мо
жет, но тогда его диплом теряет законную силу, вот почему суды каждый год п
ереживают нашествия выпускников медицинских школ, желающих обзавестис
ь более благозвучной фамилией, которая затем и будет вписана в диплом.
Я очень сомневался, что Уильям Харви Шаттук Рэнделл когда-либо сменит им
я, которое, помимо обязательств, давало ему значительные преимущества, о
собенно в том случае, если он останется жить в Бостоне. Выглядел он доволь
но миловидно Ц рослый белокурый парень с приятным открытым лицом. Истый
американец, цельная личность, облик которой придавал окружающему нелеп
ый и немного потешный вид.
Уильям Харви Шаттук Рэнделл проживал на первом этаже Шератон-холла, общ
ежития медицинской школы. Его комната, как и большинство других, была рас
считана на одного постояльца, но значительно превосходила размерами лю
бую другую в том же здании. Она была гораздо просторнее, чем та каморка на
четвертом этаже, в которой в бытность свою здешним студентом ютился я. Ко
мнаты наверху много дешевле.
Теперь тут все перекрасили, и стены, которые в мои времена были грязно-сер
ыми, как яйца доисторических ящеров, стали тошнотворно-зелеными. Но кори
доры остались все такими же мрачными, лестницы Ц такими же грязными, воз
дух Ц таким же затхлым. Тут по-прежнему воняло нестиранными носками, уче
бниками и хлоркой.
Рэнделл обустроил свое жилище с большим вкусом. Старинное убранство, меб
ель, достойная версальского аукциона. От потертого алого бархата и обшар
панной позолоты веяло каким-то тусклым великолепием и светлой тоской по
былым временам.
Рэнделл отступил в сторону и пригласил меня войти, даже не поинтересовав
шись, кто я такой. Наверное, с первого взгляда распознал во мне эскулапа. Е
сли долго трешься среди врачей, у тебя вырабатывается чутье на них.
Я вошел в комнату и сел.
Ц Вы насчет Карен? Ц спросил он скорее озабоченно, чем печально, словно
только что вернулся с важного совещания или, наоборот, собирался куда-то
бежать.
Ц Да, Ц ответил я. Ц Понимаю, что сейчас не время…
Ц Ничего страшного. Спрашивайте.
Я закурил сигарету и бросил спичку в золоченую пепельницу венецианског
о стекла, безобразную, но явно дорогую.
Ц Я хотел поговорить с вами о ней.
Ц Что ж, давайте.
Я все ждал, когда же он спросит, кто я такой, но его это, похоже, не волновало.
Уильям устроился в кресле напротив меня, закинул ногу на ногу и сказал:
Ц Итак, что вы хотите знать?
Ц Когда вы последний раз видели ее?
Ц В субботу. Она приехала из Нортгемптона автобусом, и я встретил ее на а
втовокзале вскоре после обеда. У меня было часа два времени, и я довез Каре
н до дома.
Ц Как она выглядела?
Уильям передернул плечами.
Ц Нормально. Все было в порядке. Карен держалась бодрячком, все рассказы
вала мне про колледж и свою подружку. А еще болтала о тряпках и тому подобн
ой ерунде.
Ц Она не нервничала? Не казалась подавленной?
Ц Ничуть. Вела себя как обычно. Может, немного волновалась, потому что ве
рнулась домой после долгой отлучки. Чуть-чуть тревожилась из-за учебы. Ро
дители до сих пор считают Карен маленькой девочкой, и она была убеждена, ч
то они не верят в ее способность усваивать знания. Она была.., как бы это ска
зать? Немного дерзкой, что ли.
Ц А до прошлой субботы? Когда вы виделись последний раз?
Ц Не знаю. Вероятно, в конце августа.
Ц Значит, в субботу произошло своего рода воссоединение семьи?
Ц Да, Ц подтвердил Уильям. Ц Я всегда радовался встречам с сестрой. Она
была настоящим живчиком и обладала способностями мима. Умела сыграть пр
офессора или влюбленного юношу так, что вы покатывались со смеху. Это уме
ние и помогло ей заполучить машину.
Ц Машину?
Ц В субботу вечером мы ужинали всей семьей Ц Карен, я, Ив и дядя Питер.
Ц Ив?
Ц Моя мачеха, Ц объяснил Уильям. Ц Мы зовем ее Ив.
Ц Значит, вас было пятеро.
Ц Четверо.
Ц А ваш отец?
Ц Он работал, Ц Уильям произнес это таким деловитым тоном, что я предпо
чел воздержаться от расспросов.
Ц Карен понадобилась машина, Ц продолжал он, Ц а Ив ей отказала: не хоте
ла, чтобы Карен каталась ночи напролет. Тогда она обратилась к дядюшке Пи
теру, которого легче уговорить. Ему тоже не хотелось снабжать Карен коле
сами, но она пригрозила, что начнет имитировать его, и тотчас получила жел
аемое.
Ц А как же сам Питер добрался до дома?
Ц Я подвез его по пути сюда.
Ц Значит, в субботу вы провели в обществе Карен несколько часов?
Ц Да, с часу дня до десяти вечера.
Ц А потом уехали с вашим дядюшкой?
Ц Совершенно верно.
Ц А Карен?
Ц Осталась с Ив.
Ц Она уходила из дома тем вечером?
Ц Наверное. Иначе зачем бы ей машина?
Ц Не сказала, куда отправляется?
Ц В Гарвард. У нее там подружки.
Ц Вы видели ее в воскресенье?
Ц Нет, только в субботу.
Ц Скажите, не показалось ли вам, что у Карен несколько необычный вид?
Уильям покачал головой:
Ц Нет. Карен как Карен. Немножко поправилась, но такое бывает со всеми пе
рвокурсницами. Летом она много двигалась, играла в теннис, плавала, а с нач
алом занятий все эти упражнения пришлось прекратить, вот она и накинула
несколько фунтов. Ц Он тускло улыбнулся. Ц Мы даже подшучивали над ней.
Карен сетовала на отвратительную еду, а мы ответили, что еда, должно быть,
не так уж плоха, раз от нее раздаются вширь.
Ц Карен всегда была склонна к полноте?
Ц Наоборот. Тщедушная, почти костлявая, она изрядно смахивала на мальчи
шку. А потом вдруг налилась и расцвела, словно бабочка вылупилась из коко
на.
Ц Значит, прежде у нее никогда не бывало избыточного веса?
Уильям пожал плечами.
Ц Не знаю. По правде говоря, я не обращал на это внимания.
Ц А больше вы ничего не заметили?
Ц Ничего.
Я обвел взглядом комнату. На столе, рядом с «Патологией и хирургической а
натомией» Роббинса, стояла фотография, на которой были запечатлены Уиль
ям и Карен. Оба были черны от загара и выглядели совершенно здоровыми. Уил
ьям проследил за моим взглядом.
Ц Снимок сделан прошлой весной на Багамах, Ц сообщил он. Ц В кои-то век
и нам удалось выкроить недельку и отдохнуть всей семьей. Мы прекрасно пр
овели время.
Я встал и, подойдя к столу, внимательно всмотрелся в фотографию. Карен выг
лядела сногсшибательно. Синие глаза и белокурые волосы красиво оттенял
и ее темную загорелую кожу.
Ц Понимаю, что мой вопрос звучит странно, Ц сказал я. Ц Но скажите, всег
да ли на бедрах и предплечьях Карен были черные волоски?
Ц И впрямь занятно, Ц задумчиво проговорил Уильям. Ц Теперь я припоми
наю, как в субботу дядя Питер посоветовал Карен обесцветить эти волоски
или натереть их воском. Она впала в бешенство, но через пару минут поостыл
а и рассмеялась.
Ц Значит, волоски появились недавно?
Ц Наверное. Или они были всегда, но я не замечал. А что?
Ц Пока не знаю, Ц ответил я.
Уильям встал и подошел к фотографии.
Ц А по виду и не скажешь, что такой девушке может понадобиться аборт, Ц п
роговорил он. Ц Славная, жизнерадостная, забавная девчонка. У нее было зо
лотое сердце. Понимаю, что это звучит глупо, но так оно и было. Семья считал
а ее чем-то вроде живого талисмана. Она была всеобщей любимицей.
Ц Куда она ездила прошлым летом? Ц спросил я.
Уильям покачал головой.
Ц Понятия не имею.
Ц Вы не шутите?
Ц Ну, вообще-то Карен должна была ехать на мыс и работать в картинной гал
ерее в Провинстауне. Ц Он помолчал. Ц Но я не думаю, что она просидела там
долго. Наверное, проводила время на Холме. У нее там были дружки. Она колле
кционировала разных чокнутых.
Ц Что за дружки? Какого пола?
Ц Какого угодно, Ц Уильям передернул плечами. Ц Впрочем, я не в курсе. К
арен пару раз упоминала их, но вскользь. А когда я начинал расспрашивать о
б этом, она только смеялась и переводила разговор на другое. Ей всегда уда
валось повернуть все по-своему.
Ц Она называла какие-нибудь имена?
Ц Возможно, но я не помню. Она вообще очень вольно обращалась с именами, г
оворила о каких-нибудь людях так, словно подразумевалось, что вы их прекр
асно знаете, никогда не называла фамилий. И бесполезно было говорить ей, ч
то вы сроду не слыхали ни о каких Герби, Сюсю и Элли. Ц Уильям усмехнулся.
Ц Помню, однажды Карен передразнивала девчонку, которая пускала мыльны
е пузыри.
Я поднялся.
Ц Ну что ж… Надо полагать, вы очень устали. Чем вы сейчас занимаетесь?
Ц Хирургией. Только что прошли акушерство и гинекологию.
Ц Нравится?
Ц Нормально, Ц добродушно ответил он.
Уже с порога я спросил:
Ц Где вы проходили акушерскую практику?
Ц В бостонском роддоме. Ц Он посмотрел на меня и нахмурился. Ц И, предво
схищая ваш следующий вопрос, скажу честно: да, я ассистировал при ПВ и знаю
, как сделать аборт. Но в воскресенье я был на ночном дежурстве в больнице.
Вот так-то.
Ц Спасибо, что приняли меня, Ц сказал я.
Ц Всегда к вашим услугам.

***

Выходя из общежития, я увидел рослого худощавого седовласого мужчину, ша
гавшего мне навстречу. Разумеется, я сразу узнал его. Джей Ди Рэнделла ни с
кем не спутаешь.

12

Солнце уже садилось, и квадратный двор общежития был залит золотистым св
етом. Я закурил сигарету и двинулся навстречу Рэнделлу. Когда он заметил
меня, его глаза едва заметно округлились, мгновение спустя на губах Джей
Ди заиграла улыбка.
Ц Доктор Берри! Ц вполне дружеским тоном произнес он и протянул мне рук
у Ц чистую руку хирурга, надраенную до самого локтя, даже выше.
Ц Здравствуйте, доктор Рэнделл.
Ц Вы хотели меня видеть? Ц спросил он.
Я недоуменно вскинул брови.
Ц Секретарша сказала, что вы заходили за историей болезни, Ц пояснил Дж
ей Ди.
Ц Ах, да! Ц спохватился я. Ц Насчет карточки.
Рэнделл снисходительно улыбнулся. Он был на полголовы выше меня.
Ц Полагаю, нам не мешало бы кое-что выяснить.
Ц Хорошо, давайте.
Ц Идемте.
Он вовсе не собирался говорить со мной приказным тоном. Это получилось к
ак бы само собой. Еще одно напоминание о том, что хирурги Ц каста, которой
дана полная и неограниченная власть над жизнью. Ведь хирург отвечает и з
а больного, и за действия своих помощников. Короче, за все.
Мы побрели в сторону автостоянки. Меня не оставляло ощущение, что Джей Ди
специально искал встречи со мной. Я понятия не имел, как он догадался, где
меня искать, но нутром чуял, что Рэнделл явился сюда по мою душу. Его руки б
олтались как плети, и я по какой-то неведомой причине уставился на них. Во
зможно, потому что вспомнил наблюдение невропатологов: они подметили, чт
о человек, переживший паралич, при ходьбе размахивает поврежденной руко
й менее энергично, чем здоровой. У Рэнделла были непропорционально крупн
ые кисти, сильные, волосатые и темно-багровые. Ногти не длиннее миллиметр
а, как того требует памятка хирурга.
Ц Последнее время ваше имя на слуху, Ц заметил Джей Ди.
Ц Правда?
Мы подошли к серебристому «Порше» Рэнделла. Джей Ди вальяжно привалился
к сияющему крылу. Что-то в его позе говорило мне: не следуй моему примеру. Н
есколько секунд он молча изучал мою физиономию, потом сказал:
Ц О вас хорошо отзываются.
Ц Рад это слышать.
Ц Как о человеке разумном и рассудительном.
Я пожал плечами.
Джей Ди снова одарил меня улыбкой:
Ц Что, трудный день?
Ц Бывают и поспокойнее.
Ц Вы, кажется, работаете в Линкольновской?
Ц Совершенно верно.
Ц И на хорошем счету.
Ц Стараюсь.
Ц Я слышал, что вы превосходный специалист.
Ц Благодарю вас.
Джей Ди сумел-таки сбить меня с толку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31