А лев тем временем давно уже выскочил из воды, отряхнулся и с недоу-
мением смотрел на своего нового товарища, который все еще барахтался на
середине реки.
Наконец и осел выбрался на берег. Он сипел, хрипел, фыркал, кашлял и
чихал.
- Что с тобой? - спросил лев. - Ты же говорил, что плавать - сущие
пустяки!
- Так и есть, - сказал Гарпалиону. - Но видишь ли, я приметил в воде
рыбу и подцепил ее хвостом, чтобы угостить тебя обедом. Глупая рыба не
могла понять, какую ей оказывают честь, и упиралась изо всех сил. Вот и
пришлось с ней повозиться.
- Где же рыба? - спросил лев.
- Да у самого берега я разглядел, что это всего-навсего костлявая щу-
ка, и бросил ее.
Друзья немножко обсохли и отправились дальше. Шли, шли и подошли к
высокой стене. Лев, недолго думая, перемахнул ее одним прыжком. А бедня-
га осел сначала поднял передние ноги, забросил их на верх стены, оттолк-
нулся задними и повис на брюхе - передние копыта по одну сторону, задние
- по другую.
Лев очень удивился.
- Что ты там делаешь? - закричал он.
- Разве ты не видишь, что я взвешиваюсь? - еле выговорил осел.
Тут он отчаянно брыкнул задними ногами и свалился на землю.
- Удивительное дело, - сказал он своему спутнику, - сколько раз ни
взвешиваюсь, всегда одно и то же - перетягивает голова, да и только.
Впрочем, это и понятно, у кого так много ума...
- Умен-то ты умен, - согласился лев, - а вот... Ты не обижайся, но
силой ты, кажется, похвастал понапрасну.
- Ну знаешь, - возмутился осел, - силы во мне не меньше, чем ума. Да
зачем далеко ходить, давай померяемся силой на месте. Попробуй-ка разру-
шить эту стену.
Лев кивнул косматой головой, поднял лапу, размахнулся и ударил по ка-
менной стене. Стена как стояла, так и осталась стоять, а лев пребольно
расшиб себе лапу.
За дело принялся осел. Сначала он внимательно осмотрел кладку и при-
метил камень внизу стены, державшийся не очень прочно. Потом повернулся
задом, примерился и лягнул стену раз, другой. Камень вылетел, и большой
кусок стены рухнул, зашибив льву вторую лапу.
- Да, - сказал с уважением лев. - До сих пор я думал, что сильнее
льва зверя нет. Оказывается, я ошибался. А что ты умеешь еще делать? -
спросил он почтительно.
- А еще я умею есть колючки, - сказал осел, который к этому времени
сильно проголодался.
- Ну, уж этому невозможно поверить! - воскликнул лев.
Гарпалиону огляделся кругом, выбрал самый пышный куст чертополоха и с
удовольствием принялся жевать колючие листья и колючие цветы.
- Теперь я вижу, ты действительно необыкновенный зверь и имя свое но-
сишь не даром, - сказал лев. - Ты рожден, чтобы царствовать над всеми
зверями. Идем скорее, я познакомлю тебя с моими сородичами. Уверен, что
они будут счастливы назвать тебя своим владыкой.
- Это мне подходит, - согласился осел.
Лев пустился огромными прыжками вперед. Осел еле поспевал за ним.
Скоро они достигли пустынной местности, где среди желтых песков взды-
мались скалистые утесы. Лев взбежал на самый высокий и оглушительно за-
рычал. В ответ послышалось такое же грозное рычание, и со всех сторон
стали собираться косматые сородичи.
Наш осел, признаться, оробел при виде львиного племени. Но потом
вспомнил, что его зовут Гарпалиону, и приосанился - захлопал ушами и
отставил хвост в сторону.
Лев сказал:
- Собратья, я привел к вам удивительного зверя. Думаю, что лучше его
владыки нам нигде не найти.
- А зачем нам владыка? - спросили львы.
- Но вы не знаете, что он умеет делать. Он ловит рыбу хвостом, он так
умен, что голова его всегда перевешивает зад, и так силен, что от удара
его могучих ног рушатся каменные стены. Но самое главное - это то, что
он может есть колючки. К тому же его зовут Гарпалиону.
- Ну, если так, - сказали львы, - пусть будет нашим королем.
И осел Гарпалиону стал владыкой львов.

КОШАЧИЙ КОРОЛЬ
Давным-давно жили в глуши Шотландии двое братьев. Жили они в очень
уединенном месте, за много миль от ближайшей деревни, и прислуживала им
старуха кухарка. Кроме них троих, в доме не было ни души, если не счи-
тать старухиного кота да охотничьих собак.
Как-то раз осенью старший брат, Элсхендер, решил остаться дома, и
младший, Фергас, пошел на охоту один. Он отправился далеко в горы, туда,
где охотился с братом накануне, и обещал вернуться домой до захода солн-
ца.
Но день кончился, давно пора было сесть за ужин, а Фергас все не
возвращался. Элсхендер забеспокоился - никогда еще не приходилось ему
ждать брата так долго.
Наконец Фергас вернулся, задумчивый, промокший, усталый, и не захотел
рассказывать, почему он так запоздал. Но вот после ужина, когда братья
сидели с трубками у камина, в котором, весело потрескивая, горел торф, и
собаки лежали у их ног, а черный кот старой стряпухи, полузакрыв глаза,
расположился на коврик между ними, Фергас словно очнулся и рассказал
брату о том, что с ним приключилось.
- Ты, наверное, удивляешься, почему я так поздно вернулся? - сказал
он. - Ну, слушай! Я сегодня видел такие чудеса, что даже не знаю, как
тебе и рассказать про них. Я шел, как и собирался, по нашей вчерашней
дороге. Но когда настала пора возвращаться домой, горы заволокло таким
густым туманом, что я сбился с пути. Долго я блуждал, сам не знаю где,
как вдруг увидел огонек. Я скорее пошел на него. Но только я приблизился
к нему, как перестал его видеть и оказался возле какого-то толстого ста-
рого дуба. Я влез на дерево, чтоб легче было отыскать этот огонек, и
вдруг вижу подо мной в стволе дупло, а в дупле что-то вроде церкви, и
там кого-то хоронят. Я слышал пение, видел гроб и факелы. И знаешь, кто
нес факелы? Но нет, ты мне все равно не поверишь!..
Элсхендер принялся уговаривать брата продолжать. Он даже подбросил
торфа в камин, чтоб огонь запылал ярче, и младший брат повеселел. Собаки
мирно дремали, а черный кот поднял голову и, казалось, слушал так же
внимательно, как сам Элсхендер. Братья даже невольно взглянули на него.
- Поверь же, - продолжал Фергас, - все, что я скажу, истинная правда.
Гроб и факелы несли коты, а на крышке гроба были нарисованы корона и
скипетр!
Больше он ничего не успел добавить, ибо черный кот вскочил и крикнул:
- О небо! Значит, старый Питер преставился, и теперь я - кошачий ко-
роль!
Тут кот прыгнул в камин и пропал навсегда...

ФЕИ МЕРЛИНОВОЙ СКАЛЫ
Лет двести назад жил-был некий бедный человек. Он работал батраком на
одной ферме в Ланеркшире, был там, как говорится, на побегушках - выпол-
нял разные поручения и делал все, что прикажут.
Как-то раз хозяин послал его копать торф на торфянике. А надо вам
сказать, что в конце этого торфяника высилась скала, очень странная на
вид. Ее прозвали "Мерлинова скала". Так ее называли потому, что в ней,
по преданию, когда-то давным-давно жил знаменитый волшебник Мерлин.
Вот батрак пришел на торфяник и с великим усердием принялся за рабо-
ту. Он долго копал торф на участке по соседству с Мерлиновой скалой и
уже накопал целую кучу, как вдруг вздрогнул от неожиданности - перед ним
стояла такая крошечная женщина, какой он в жизни не видывал, - фута в
два ростом, не больше. Она была в зеленом платье и красных чулках, а ее
длинные желтые волосы не были перевязаны ни лентой, ни тесемкой и рассы-
пались по плечам.
Женщина была такая маленькая да такая ладненькая, что батрак, не пом-
ня себя от удивления, перестал работать и, воткнув заступ в торф, смот-
рел на нее во все глаза. Но он удивился еще больше, когда женщина подня-
ла крошечный пальчик и проговорила:
- Что бы ты сказал, если бы я послала своего мужа снять кровлю с тво-
его дома, а? Вы, люди, воображаете, что вам все дозволено! - Она топнула
крошечной ножкой и строгим голосом приказала батраку: - Сейчас же положи
торф на место, а не то после будешь каяться!
Бедняк не раз слышал много всяких рассказов про фей и про то, как они
мстят своим обидчикам. Он задрожал от страха и принялся перекладывать
торф обратно. Каждый кусок он клал на то самое место, откуда взял его,
так что все его труды пропали даром.
Но вот он с этим покончил и огляделся в поисках своей диковинной со-
беседницы. А ее и след простыл. Как и куда она скрылась, он не заметил.
Батрак вскинул заступ на плечо, вернулся на ферму и доложил хозяину обо
всем, что с ним приключилось. А потом сказал, что лучше, мол, копать
торф на другом конце торфяника.
Но хозяин только расхохотался. Сам он не верил ни в духов, ни в фей,
ни в эльфов - словом, ни во что волшебное, и ему пришлось не по нраву,
что его батрак верит во всякую чепуху. И вот он решил образумить его.
Приказал батраку тотчас же запрячь лошадь в повозку, поехать на торфяник
и забрать оттуда весь выкопанный торф, а как вернется на ферму, разло-
жить торф во дворе для просушки.
Не хотелось батраку выполнять приказ хозяина, а делать нечего - приш-
лось. Но неделя проходила за неделей, а ничего плохого с ним не случа-
лось, и он наконец успокоился. Он даже начал думать, что маленькая жен-
щина ему просто привиделась и, значит, хозяин его оказался прав.
Прошла зима, прошла весна, прошло лето, и вот снова наступила осень,
и ровно год прошел с того дня, когда батрак копал торф у Мерлиновой ска-
лы.
В тот день батрак ушел с фермы после захода солнца и направился к се-
бе домой. В награду за усердную работу хозяин дал ему небольшой кувшин
молока, и батрак нес его своей жене.
На душе у него было весело, и он бодро шагал, напевая песню. Но как
только он подошел к Мерлиновой скале, его сморила неодолимая усталость.
Глаза у него слипались, как перед сном, а ноги стали тяжелыми, как сви-
нец.
"Дай-ка я тут посижу, отдохну немного, - подумал он. - Нынче дорога
домой кажется мне что-то уж очень длинной". И вот он сел в траву под
скалой и вскоре заснул глубоким тяжелым сном.
Проснулся он уже около полуночи. Над Мерлиновой скалой взошел месяц.
Батрак протер глаза и увидел, что вокруг него вихрем вьется огромный хо-
ровод фей. Они пели, плясали, смеялись, показывали на батрака крошечными
пальчиками, грозили ему маленькими кулачками и все кружили и кружили
вокруг него при свете месяца.
Не помня себя от удивления, батрак поднялся на ноги и попытался было
уйти прочь - подальше от фей. Не тут-то было! В какую бы сторону он ни
ступал, феи мчались за ним и не выпускали его из своего заколдованного
круга. Так что батрак никак не мог вырваться на свободу.
Но вот они перестали плясать, подвели к нему самую хорошенькую и на-
рядную фею и закричали с пронзительным смехом:
- Попляши, человек, попляши с нами! Попляши, и тебе никогда уже не
захочется покинуть нас! А это твоя пара!
Бедный батрак не умел плясать. Он смущенно упирался и отмахивался от
нарядной феи. Но она ухватила его за руки и повлекла за собой. И вот
будто колдовское зелье проникло в его жилы. Еще миг, и он уже скакал,
кружился, скользил по воздуху и кланялся, словно всю жизнь только и де-
лал, что плясал. Но что всего страннее - он начисто позабыл про свой дом
и семью. Ему было так хорошо, что у него пропало всякое желание убежать
от фей.
Всю ночь кружился веселый хоровод. Маленькие феи плясали, как безум-
ные, и батрак плясал в их заколдованном кругу. Но вдруг над торфяником
прозвучало громкое "ку-ка-реку". Это петух на ферме во все горло пропел
свое приветствие заре.
Веселье прекратилось мгновенно. Хоровод распался. Феи с тревожными
криками сгрудились в кучку и устремились к Мерлиновой скале, увлекая за
собой батрака, и как только они долетели до скалы, в ней сама собой отк-
рылась дверь, которой батрак никогда раньше не замечал. И не успели феи
проникнуть в скалу, как дверь с шумом захлопнулась.
Она вела в огромный зал. Он был тускло освещен тоненькими свечками и
заставлен крошечными ложами. Феи так устали от плясок, что сразу же
улеглись спать на свои ложа, а батрак сел на обломок камня в углу и по-
думал: "А что же дальше будет?"
Но, должно быть, его околдовали. Когда феи проснулись и принялись
хлопотать по хозяйству, батрак с любопытством приглядывался к ним. А о
том, чтобы с ними расстаться, он и не помышлял. Феи занимались не только
хозяйством, а и другими, довольно-таки странными делами, - батрак такого
в жизни не видывал, - но как вы позже узнаете, про это ему запретили
рассказывать.
И вот уже под вечер кто-то дотронулся до его локтя. Батрак вздрогнул
и, обернувшись, увидел ту самую крошечную женщину в зеленом платье и
красных чулках, что год назад бранила его, когда он копал торф.
- В прошлом году ты снял торф с крыши моего дома, - сказала она, - но
на ней опять вырос торфяной настил и покрылся травою. Поэтому можешь
вернуться домой. За то, что ты натворил, тебя покарали. Но теперь срок
твоего наказания кончился, а он ведь немалый был. Только сперва покля-
нись, что не будешь рассказывать людям про то, что видел.
Батрак с радостью согласился и торжественно поклялся молчать. Тогда
дверь открыли, и батрак вышел из скалы на вольный воздух.
Его кувшин с молоком стоял в траве, там, куда он его поставил перед
тем, как заснуть. Казалось, будто фермер дал ему этот кувшин только вче-
ра вечером.
Но когда батрак вернулся домой, он узнал, что это не так. Жена в ис-
пуге смотрела на него, как на привидение, а дети выросли и, видимо, даже
не узнавали отца - уставились на него, словно на чужого человека. Да и
не мудрено - ведь он расстался с ними, когда они были совсем маленькими.
- Где же ты пропадал все эти долгие, долгие годы? - вскричала жена
батрака, когда опомнилась и наконец поверила, что он и вправду ее муж, а
не призрак. - Как у тебя хватило духу покинуть меня и детей?
И тут батрак все понял: те сутки, что он провел в Мерлиновой скале,
равнялись семи годам жизни среди людей.
Вот как жестоко покарал его "маленький народец" - феи!

ИВАН-БОГАТЫРЬ
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик да ста-
руха. Детей у них не было. Сколько старик со старухой ни тужили, ни го-
ревали, сколько разных знахарей ни звали - детей все нет и нет.
И вот приснился старухе сон: будто есть в глухом лесу тихое озеро, и
водится в том озере рыба-золотое перо. Коли золотую рыбку съесть - сын
народится.
Старуха пробудилась и посылает старика, торопит:
- Поди вот в такое-то место. Есть там озеро. Излови золотоперую рыб-
ку. Страсть как охота свежей ухи похлебать.
Старик снарядился, взял сети и отправился в путь-дорогу. Ходил, ходил
по дремучим лесам, разыскал озеро.
Первый раз сеть закинул, пришла сеть пустая. Другой раз закинул, и
опять ничего. На третий раз вытащил сеть, а в ней бьется рыба-золотое
перо.
Старик сети собрал, прихватил добычу и воротился домой.
- На, старуха, вари!
Сварили. Едят да похваливают:
- Ох, и до чего уха хороша! Отродясь такой сладкой ухи не хлебали.
Уху выхлебали, рыбу съели, и в тот же день старуха понесла.
Родился у них сын, по имени Иван.
Старик с утра до вечера в поле работает, а старуха по хозяйству уп-
равляется да сына качает.
И растет парень не по дням, а по часам: будто тесто на опаре подыма-
ется.
По третьему году стал на улицу выбегать, стал в ребячьи игры поигры-
вать. И тут соседи с жалобой пришли:
- Уймите сына. Шутит он с нашими ребятами шутки нехорошие: кого за
руку схватит - у того рука прочь, кого за ногу схватит - нога прочь.
Побьет, покалечит всех детей.
Пригорюнились старик со старухой, призадумались: "Что с парнем де-
лать?"
И говорит старик:
- Стану его с собой в поле водить, пусть там играет.
На том и согласились.
На другой день поехал старик на пашню и сына с собой повез. Только
старик за соху взялся, просит парень:
- Дай, я пахать стану!
- Ну, где тебе, сынок, ты еще мал. Вырастешь - тогда напашешься, а
сейчас побегай, поиграй, только далеко не отходи.
А сын неотступно просит:
- Нет, хочу пахать!
- Ну, ладно, попробуй, - говорит отец.
Парень так глубоко соху в землю вогнал, что конь стал: тянуть не мо-
жет.
- Ты, сынок, глубоко берешь! Конь не тянет, и соху поломаешь.
Тут Иван соху приподнял, стал коню пособлять, и споро дело пошло.
Столько до обеда напахал - старику в день не управиться.
- Стой, сынок, надо коня покормить! Видишь, весь в пене, словно в мы-
ле стал.
Коня отпрягли, пустили на луг, а сами сели обедать.
Попили, поели, посылает отец:
- Сходи, сынок, за конем, пора за дело приниматься.
Пошел парень на луг - нету коня. Оглянулся и видит: сидит за кустом
волк - медный лоб, облизывается, а от коня только кожа да кости оста-
лись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94