Стражники вскочили, преградили юноше путь, но Ачу не растерялся.
Бросил он в глаза стражникам горсть зерна и схватился за меч. Пока
стражники протирали глаза, юноша успел выскочить из пещеры. Но шум раз-
будил других стражников. Словно рой пчел, окружили они юношу. Рассыпая
удары направо и налево, отважный юноша вырвался из их кольца и кинулся
бежать.
Но, на свою беду, он побежал прямо навстречу возвращающемуся царю
змей. Впереди - царь змей, позади - стражники. Тогда Ачу быстро сунул в
рот Жемчужину ветров и бросился с отвесной скалы в горное ущелье. Сразу
же загремел гром, засверкали молнии, и Ачу превратился в желтую собаку.
Но, помня наказ горного духа, он бежал все дальше и дальше. Одним прыж-
ком перелетал через ущелья, переносился через высокие горы. Сзади все
гремели раскаты грома и сверкали молнии, но они уже не могли испугать
Ачу.
Долго бежал Ачу, превращенный в желтую собаку, пока не добрался до
пограничного с Було княжества Луджо. В Луджо также не сеяли злаков, лишь
несколько фруктовых деревьев росло вблизи замка тусы - местного князя. А
вокруг расстилалась дикая степь, там паслись стада яков и овец.
От жителей княжества Ачу услыхал, что имя их тусы Кэньпан. У Кэньпана
было три красавицы дочери: старшую звали Цзэтан, среднюю - Хамуцо, млад-
шую - Эмань. Из всех троих Эмань была не только самой красивой, но и са-
мой доброй девушкой. Она помогала всем бедным людям, никогда не обижала
животных, и даже пугливые птички брали корм из ее рук.
"Только Эмань может спасти меня", - подумал Ачу, вспомнив о словах
горного духа. Он решил отыскать ее, подарить доброй девушке семена ячме-
ня и подружиться с ней.
Несколько дней бродил Ачу, превращенный в собаку, вокруг замка тусы
Кэньпана. Наконец он увидел, как Эмань вышла из замка и начала собирать
на лужайке цветы. Ачу подбежал к ней, стал радостно лаять, тихонько хва-
тать зубами за подол и вилять хвостом. Девушке очень понравилась краси-
вая желтая собака. Она наклонилась и погладила собаку по голове. Собака
же поглядела на Эмань по-человечески умными глазами и показала лапой на
мешок, висевший у нее на шее.
Эмань сняла мешок с шеи Ачу, осторожно развязала его и увидела там
золотистые зерна. Но девушка не знала, что это за зерна и какая от них
польза. Тогда собака опять дернула ее за подол, а затем вырыла в земле
небольшую ямку и начала показывать носом то на семена, то на ямку. Нако-
нец Эмань поняла желание собаки и стала бросать золотистые зерна в ямки,
вырытые Ачу, и засыпать их землей. Долго работали они, пока не посеяли
все семена. Затем Эмань вернулась в замок, но уже не одна, а с желтой
собакой. Добрая девушка полюбила свою красивую и ласковую собаку, а со-
бака ни на шаг не отходила от своей хозяйки. Умные глаза собаки с лю-
бовью и тоской смотрели на Эмань.
Но вот наступила осень. Созрели все плоды, толстый слой жира нагуляли
яки и овцы. Для дочерей тусы Кэньпана пришло время выходить замуж.
В один прекрасный осенний вечер на лужайке перед замком тусы было
устроено веселое гулянье. Со всех окрестных мест собрались сюда знатные
люди со своими женами, сыновьями и дочерьми. Много песен было пропето,
много танцев перетанцовано, много чаю с молоком, солью и сливочным мас-
лом выпито.
Но вот наконец наступило время последнего танца - танца выбора мужей
дочерьми тусы Кэньпана. Этот танец, согласно древнему обычаю, девушки
должны были танцевать с фруктами в руках и вручить эти фрукты своему
избраннику.
Первый круг протанцевали дочери тусы, и старшая сестра, отдав свои
фрукты сыну главного советника, вышла из танца. Второй круг танцуют ос-
тавшиеся две сестры, и средняя сестра, вручив фрукты сыну соседнего ту-
сы, также закончила танец. А Эмань прошла в танце и третий круг, но так
никого себе и не выбрала. Много красивых юношей было среди собравшихся,
но девушке казалось, что каждому из них чего-то недостает, и она никому
не могла отдать предпочтение.
А юноши уже начали шептаться между собой.
- Кого же в конце концов выберет Эмань себе в мужья? - говорили они.
Всем хотелось назвать своей женой эту умную, красивую и добрую девушку.
Четвертый круг пошла танцевать Эмань и вдруг увидела свою любимую
желтую собаку. С мокрыми от слез глазами сидел Ачу среди гостей, и, кру-
жась в танце, она невольно приблизилась к желтой собаке. Девушка, конеч-
но, и не думала выбирать себе в мужья собаку. Но, подойдя к ней, она
случайно поскользнулась, фрукты выпали из ее рук и подкатились прямо к
собаке.
- Эмань выбрала себе в мужья собаку! Эмань выбрала себе в мужья соба-
ку! - злорадно закричали юноши, напрасно ожидавшие от нее фруктов.
Даже старшие сестры, и те не пожалели бедную девушку, а стали вместе
со всеми насмехаться над ней.
Тусы Кэньпан был очень гордый и самолюбивый человек. Видя, как люди
высмеивают его дочь, он страшно разгневался и, указывая на Эмань, закри-
чал сердито:
- Раз ты полюбила пса и перед всем народом выбрала его себе в мужья,
то уходи отсюда вместе с ним и никогда больше не возвращайся в мой за-
мок!
Зарыдала Эмань и пошла прочь, а желтая собака не отставала от нее ни
на шаг.
Пришла Эмань на поле, где сажала ячмень, и видит: стоят повсюду нали-
тые зерном желтые колосья, склоняются перед ней, словно в приветствии.
Пала Эмань на землю, обняла свою собаку и зарыдала горше прежнего.
- Не надо так плакать, умная, прекрасная Эмань, - вдруг сказала ей
собака человеческим голосом.
От неожиданности девушка даже рыдать перестала, потихоньку всхлипы-
вая, с удивлением и испугом посмотрела на свою собаку.
- Не удивляйся и не бойся, - продолжал Ачу, - я человек, а не собака.
- Ты человек?! Почему же ты принял облик собаки?! - воскликнула
Эмань.
Вздохнул Ачу и произнес:
- Тебе, конечно, известно про страну Було. Так вот, я сын кузнеца из
той страны. Наши жители, как и жители твоего княжества, никогда не сеяли
ячмень и не ели пищи, приготовленной из его зерен. Поэтому я похитил се-
мена ячменя у царя змей Кабулэ, а он в отместку за это превратил меня в
пса. Но я могу вновь стать человеком.
Посмотрела Эмань на спелую ниву ячменя, на собаку, стоящую перед ней,
и показалось ей, будто стоит около нее не желтый пес, а красивый и от-
важный юноша.
Нагнулась она к собаке, обняла ее и спросила дрожащим голосом:
- И когда же ты сможешь снова стать человеком?
- Когда меня полюбит чистой любовью какая-нибудь девушка, - отвечал
ей Ачу.
- Я люблю тебя! - воскликнула Эмань. - Я по-настоящему люблю тебя!
Почему же ты не превращаешься в человека? Чем я могу тебе помочь?
- Если ты действительно любишь меня, - сказал Ачу, - то сначала собе-
ри спелые колосья ячменя, сшей мешок и насыпь туда зерна. Мы пойдем в
мою страну, станем по дороге сеять ячмень. Пусть он будет в радость лю-
дям! А придем ко мне на родину, и я опять стану человеком.
Эмань принялась быстро собирать урожай. Затем она сняла свой перед-
ник, сшила из него мешок и наполнила его зернами ячменя.
Долго шли Ачу и Эмань и повсюду сеяли золотистые зерна. Наконец впе-
реди показался большой город:
- Здесь я тебя покину, - сказал Ачу, обращаясь к девушке. - Не хочу,
чтобы мои земляки видели тебя рядом со мной, пока я нахожусь в обличье
желтой собаки. Войдешь в город, спроси у прохожих, где кузнец живет, и
иди прямо туда. - С этими словами Ачу быстро скрылся из глаз.
У городских ворот Эмань спросила прохожих, где находится дом кузнеца.
- Дойдешь до базара, - отвечали ей, - там тебе каждый покажет.
Только Эмань к базару подошла, как навстречу ей выскочила желтая со-
бака. Немного не добежав до девушки, собака вдруг остановилась и исчезла
в облаке белого дыма, внезапно окутавшем ее. Облако дыма быстро рассея-
лось, и на месте собаки Эмань увидела высокого красивого юношу. Это и
был Ачу. Он взял Эмань за руку и повел к своим родителям.
Заплакали от радости отец и мать Ачу, увидев своего единственного сы-
на живым и невредимым. Не знали они, как и благодарить красавицу Эмань,
освободившую их сына от злых чар царя змей.
А вскоре в доме кузнеца состоялась веселая свадьба Эмань и Ачу. Много
простого народа было на этой свадьбе. Во время свадебной церемонии одна
за другой слагались песни в честь новобрачных. Одни из них славили отва-
гу Ачу, добывшего своему народу зерна ячменя. Другие воспевали доброту и
верность красавицы Эмань.
С тех пор по всему Тибету выращивают ячмень, и люди научились делать
из его золотистых зерен вкусную цзамбу, ставшую любимой пищей тибетцев.

КРАСАВИЦА НАСТО
Жил когда-то в одной деревне парень. Женился он на девушке, издалека
привез ее к себе домой. Дружно стали жить, но молодая жена что-то груст-
ная ходит. Муж и говорит ей:
- О чем ты все тоскуешь?
Она ему отвечает:
- Хорошо мне с тобой, да дом родной забыть не могу, оттого и тоскую.
Муж ей верит и не верит: в жизни не знал тоски. А жена нет-нет и
вздохнет украдкой, глаза невеселые. Захотелось мужу испытать, что это
такое - тоска по дому, говорит жене:
- Пойду-ка я в чужие края, наймусь в работники, поживу и посмотрю,
есть ли на свете тоска или нет.
И ушел в далекие края, нанялся в работники к одному купцу. Дал ему
купец новые сапоги и сказал:
- Я тебя возьму в работники с таким условием: будешь служить у меня
до тех пор, пока эти сапоги не износишь.
Долго ли сапоги износить! Согласился молодой муж и стал на купца ра-
ботать. Работает, работает, а сапоги все как новенькие. Много ли, мало
ли времени прошло - стало ему тоскливо. То жену вспомнит, то дом родной.
Смотрит на сапоги: не износились ли? Куда там! Все такие же, как в пер-
вый день.
Шел он как-то с поля, соху на плече нес. Идет навстречу человек.
Смотрит - земляк! Обрадовался, про все расспрашивает: и про жену, и про
дом, и про то, про се. Даже соху не догадался на землю опустить. Вот что
значит земляка встретить!
Пришел в дом купца, задумался: "Вот и мне довелось узнать, что такое
тоска по дому. Правду жена говорила". Прожил он у купца много лет. А са-
погам износу нет.
Шел он однажды лесом, смотрит - избушка. Постучался, дверь открыл,
видит - сидит в избе старушка. И спросил он у старушки:
- Не знаешь ли, бабушка, что это за сапоги на мне? Из какой кожи сши-
ты? Восемнадцать лет ношу их, а они все не износятся!
Говорит ему старушка:
- Сапоги твои не простые, а заколдованные. Но я тебе дам совет. Как
придешь домой, к хозяину своему, так сними сапоги и брось их незаметно в
печку. А утром достань. Они сгореть не сгорят, да зато быстро износятся.
Тогда и службе твоей у купца конец.
Так и сделал муж. Сапоги в печку бросил, утром достал, обулся, они
враз и развалились.
Пришел он к хозяину:
- Ну, хозяин, сапоги мои истрепались. Теперь срок мой кончился!
Делать нечего, дал ему купец расчет и домой отпустил. Идет он домой,
ног под собой от радости не чует.
А день был жаркий, и начала его жажда мучить. Вдруг увидел он ручей.
Нагнулся, чтобы попить, а водяной вцепился ему в бороду и не пускает.
Взмолился мужик:
- Батюшка водяной, отпусти ты меня! Я дома восемнадцать лет не был!
А водяной его за бороду держит и говорит:
- Не отпущу, покуда не пообещаешь отдать мне то, чего дома у себя не
знаешь!
Обрадовался муж: эка задача, да он дома у себя, поди, все знает. И
пообещал водяному то, чего дома не знает.
Водяной его отпустил, он и пошел домой.
Приходит домой, а жена его с дочкой встречает. Не знал, не ведал, что
пока у купца служил, жена его дочку родила - красавицу Насто.
Пока он на чужбине был, Насто выросла и невестой стала. Да такой кра-
сивой, что ни в сказке сказать, ни пером описать: ни в верхнем, ни в
нижнем мире, ни на земле, ни в подводном царстве такой не сыщешь:
По локоть руки в золоте,
По колено ноги в серебре,
На макушке ясно солнышко,
На височках ярки звездочки,
На каждом волоске по жемчужине!
Обрадовались жена и дочь, от счастья не знают, куда мужа, куда отца
посадить, чем угостить!
А он сидит невесел: ведь дочь свою единственную водяному обещал!
Как остались муж с женой вдвоем, жена его и спрашивает:
- Что это ты, муженек, невесел? Тебе бы радоваться, что домой вернул-
ся, а ты печален!
Он ей все и рассказал:
- Вот отчего я печален. Как нагнулся я в дороге дальней к ручью воды
напиться, так водяной меня за бороду схватил. "Обещай, говорит, что от-
дашь мне из дому то, чего и сам не знаешь!" Откуда мне было знать, что
ты дочку родила? Я и обещал.
Заплакала жена и сказала:
- Чему быть, того не миновать. Только своими глазами видеть, как во-
дяной нашу дочь любимую со двора уведет, я не могу. Давай, уйдем по-
раньше из дому, а Насто оставим здесь. Без нас беде быть, все легче
жить.
Ушли отец с матерью ночью из дому. А красавица Насто одна осталась.
Утром встала - дома нет никого. Вышла Насто во двор, а там одна коза
старая бродит. Обняла девушка козу и заплакала.
Коза ей и говорит:
- Не плачь, не горюй. Лучше запряги меня, в санки соломы положи, а
сама в ней заройся.
Запрягла Насто козу, сама в соломе зарылась. И пошла коза, санки по-
везла куда глаза глядят.
Едут они - вдруг навстречу толпа водяных идет. Спрашивают у козы:
- Красавица Насто ждет ли нас?
- Ждет, ждет! - отвечает коза. - Столы накрыты, самовары кипят, свечи
горят.
Пошли водяные дальше своей дорогой, побежали к дому, где Насто жила,
а коза с девушкой тем временем далеко ушла.
Приехали в одну деревню, вылезла Насто из соломы. Попросилась в дом
переночевать. Люди глаз оторвать от Насто не могут: видеть не видели,
слышать не слышали о такой красоте. Ведь у нее:
По локоть руки в золоте,
По колено ноги в серебре,
На макушке ясно солнышко,
На височках ярки звездочки,
На каждом волоске по жемчужине!
Прослышал о ней царский сын, сам в ту деревню прискакал.
Понравилась ему девушка, полюбилась. И решил он на ней жениться.
А Насто сказала ему:
- Ты мне люб, царевич, и согласна я за тебя замуж пойти, но обещай
только, что никогда ты меня с козой моей не разлучишь. Где я буду, там и
она должна быть. Где я стану есть, пить, там и старая коза эта чтобы пи-
ла и ела.
Царевич сказал:
- Пусть по-твоему будет. Для тебя что хочешь сделать готов!
Увез царевич красавицу Насто во дворец и козу с ней вместе взял. Ста-
ли они жить-поживать.
Вот прошло времени столько, а может, еще больше, родила Насто сына
красоты необыкновенной, под стать ей самой.
Прослышала о том колдунья Сюоятар, старухой обернулась, пришла во
дворец в няньки наниматься.
А царевич-то не знал, кто она, взял ее в няньки.
Повела нянька красавицу Насто с ребенком в баню. А баня-то на берегу
озера стояла. Подвела к воде и крикнула:
- Эй, водяные! Вот она, обещанная, возьмите ее!
Только вымолвить успела, поднялись из воды руки, схватили красавицу
Насто и утянули под воду.
А вместо нее Сюоятар свою дочь во дворец привела. Увидел царевич Сюо-
ятарову дочь безобразную, подумал:
"Была моя жена красавицей, а как сына родила, видно, некрасивой ста-
ла!"
А ребенок день и ночь без матери родной плачет. Да что ребенок - сады
цвести перестали, цветы завяли, птицы умолкли.
Невзлюбила дочь Сюоятар старую козу красавицы Насто. Говорит цареви-
чу:
- Уберите ее прочь с глаз моих! А еще лучше - зарежьте!
Диву дается царевич: что с женой стало? То в козе своей души не чая-
ла, только что за стол не сажала, а тут зарезать просит.
Сказала коза слугам царским:
- Вы не режьте меня, слуги добрые! Сперва пустите в поле широкое, на
зеленый лужок попастись, а уж потом убивайте.
Пожалели слуги царские старую козу, отпустили в поле широкое, на зе-
леный лужок. А коза на берег озера пришла и крикнула:
- Водяной, водяной, отпусти красавицу Насто! Позволь мне на прощание
ей хоть одно слово сказать!
Привязал водяной к ноге Насто золотую цепь, отпустил красавицу на бе-
рег. Обняла Насто свою старую верную козу, и заплакали они обе. А потом
сказала коза:
- Пришла я с тобой, Насто, прощаться. Зарежут меня скоро!
Поплакали бы они еще, да в это время водяной потянул за цепь, и скры-
лась Насто под водой.
Пришла коза домой в слезах, в печали глубокой.
А Сюоятарова дочка опять говорит:
- И чего ее держат, козу шелудивую? Зарежьте ее!
Повели слуги козу резать, а она им и говорит:
- Слуги, слуги, погодите меня резать! Отпустите меня, старую, перед
смертью в поле широкое, на зеленый лужок попастись!
Пожалели ее слуги, отпустили в широкое поле, на зеленый лужок погу-
лять, попастись.
А царевич-то все удивляется, никак в толк не возьмет:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94