Ну так обыщите еще и комнату, — горько сказал Люк. — Чего бы вы там ни искали, здесь вы это не найдете.
— Я знаю, что Сокровище не здесь, — спокойно ответил Кнеф. — Если бы вы держали его при себе, мне было бы значительно проще вас найти. Я хочу знать, где вы его спрятали. А потом мы обсудим, что делать с вами.
Люк откинул голову и смерил его гневным взглядом.
— Сокровище? Какое сокровище? Демоны вас забери, Кнеф! Как я могу снять с себя обвинение, если вы не хотите даже сказать, что именно я, по-вашему, украл?
Левеллер продолжал бесстрастно его разглядывать.
— Хорошо, раз вы хотите, чтобы я говорил прямо, я скажу: я ищу артефакт чародеев, Сокровище Риджксленда. Есть все основания предполагать, что он покинул Люден одновременно с вами. А так как вы имели к нему доступ, естественно было бы предположить, что вы за него и в ответе.
— Доступ? — Люк недоверчиво покачал головой. — Но я его даже не видел. Эта штука ведь должна была храниться во дворце в Людене, а ваши шпионы не могли вам не доложить, что во дворце я никогда не был!
— Не во дворце, а у доктора Ван Тюльпа, где король Изайя всегда держал Сокровище под рукой. Когда мадемуазель исчезла, он впал в беспокойство. Когда он обнаружил, что пропало и Сокровище, он немедленно послал за принцессой Марджот, которая вскоре позвала меня и премьер-министра.
Кнеф пододвинул стул, развернул его спинкой к столу и сел на него верхом.
— Когда приглашение дошло до лорда Флинкса, он как раз узнал о бегстве своей племянницы.
— Совпадение, — заявил Люк. — Что это еще может быть, как не совпадение, черт побери? Вы что, поверите, что, планируя бегство, я стал бы брать с собой Серебряный Неф? Это что, похоже на правду? Это разумно? Он же такой большой и его везде узнают! И что бы я с ним делал, даже вывезя за пределы Риджксленда?
На лице левеллера мелькнуло сомнение.
— Мы, естественно, говорим не о Серебряном Нефе. Украдено нечто значительно более ценное. Возможно, вы не знали, что это такое, когда брали его. Хотя и в этом случае кража остается кражей…
Его прервал возглас Тремер, которая вдруг поняла, что он ищет.
— Это я… я во всем виновата. Но я не знала. Ах, Люк, Люк, что же я наделала! Я втянула тебя в такое, что хуже и не придумаешь, но я только хотела выиграть время!
Она повернулась вместе со стулом, вся бледная, и огромными глазами уставилась на левеллера.
— Неужели вы не понимаете? Люк и понятия не имеет, даже сейчас, о чем речь. Это же карманные изумрудные часы короля Изайи, да? Лорд Флинкс велел мне найти их и отдать ему… давно… год назад.
— И вы так удачно нашли их как раз перед отъездом из Людена?
Тремер решительно покачала головой.
— Я всегда знала, где они лежат. Это я помогла королю тайком унести часы из дворца. Я понятия не имела, почему он так к ним привязан, но и не видела причины их у него забирать. Поэтому я сделала, как он велел, и спрятала часы за пределами дворца. Когда он переехал в сумасшедший дом, мы выбрались однажды ночью и вместе зарыли их в саду — где, я думаю, они и оставались, пока мы с Люком не бежали. А потом я оставила лорду Флинксу письмо и написала, где их найти. Я думала, что, если выполню этот его последний приказ, он, может быть, и не станет меня искать.
— Интересная история, и вполне правдоподобная, — заметил Кнеф, который, казалось, пока она говорила, взвешивал в уме все детали. — Но, к сожалению, мадемуазель, вы известны как искусная рассказчица, поэтому мне было бы сложно принять даже такое вероятное объяснение. У господина Гилиана тоже очень живое воображение. Мне несложно представить, что это убедительное объяснение — плод ваших совместных трудов.
Люк внимательно слушал все это время. Сначала он был удивлен, потом пришел в ярость, а потом впал в задумчивость.
— А где сейчас лорд Флинкс? — с вызовом спросил он. — Когда принцесса рассказала вам обоим о пропаже Сокровища, он решил остаться в Людене, как, несомненно, поступил бы невинный человек, или прикрыл собственное бегство, притворившись, что отправляется на поиски нас?
И снова сомнение сверкнуло в глазах Кнефа.
— Я не стану отвечать на такой провокационный вопрос. Но скажу вот что: лорд Флинкс не в Людене. Он отправился искать вас в Маунтфалькон.
Люк приподнял брови, изображая удивление.
— В Маунтфалькон? Я ведь сказал всем, что поеду в Херндайк.
— Естественно, мы понимали, что как раз в Херндайке вас искать не имеет смысла, если вы так открыто всем заявили, что направляетесь туда. Мы заключили — принцесса, премьер-министр и я, — что вы все-таки вряд ли отправитесь дальше на север, в Винтерскар, ведь ваше появление там покроет несмываемым позором имя короля Джарреда и остальных ваших родственников.
Кнеф скрестил руки на спинке стула.
— Именно лорд Флинкс предположил, что вы можете отправиться в Монтсье, где юная леди попробует отыскать друзей детства. Я отправился искать вас там, но случайно напал на ваш след и нашел вас здесь.
— А вам не пришло в голову, — саркастически спросил Люк, — что раз у лорда Флинкса там поместье, это ему следовало отправиться в Монтсье?
Лицо левеллера на мгновение стало задумчивым.
— Теперь, когда вы об этом заговорили, меня и самого это немного удивляет. Я также должен признать, что судил не совсем беспристрастно. Я сам с радостью отправил его на восток. Мне казалось, что всем будет легче, если именно я вас найду.
Люк нетерпеливо дернулся, натянув веревки.
— Вы говорите, что мы друзья, и все знают, что вы презираете лорда Флинкса, но тем не менее вы с готовностью заподозрили в этом тяжком преступлении меня, но никак не его. Как вы можете это объяснить?
Левеллер покачал головой.
— Я должен напомнить вам, господин Гилиан, что при сложившихся обстоятельствах это я задаю вопросы и жду объяснений.
На улице послышался шум, звон шпаг и звук быстро удаляющихся шагов, Кнеф встал и закрыл ставни.
— И тем не менее я вам отвечу, — сказал он, садясь обратно на стул. — Мне жаль, если мои слова причинят вам боль. Вы всегда производили впечатление человека, который считает, что лучше других знает, что и как делать. А раз так, я не мог не думать, что вы могли бы — с самыми лучшими намерениями, желая всем только добра — вступить в заговор, направленный на то, чтобы…— Кнеф пожал плечами. — Я не стану смягчать свои слова. А кроме того, если бы вам дали возможность поиграть в заговорщиков, не думаю, чтобы вы смогли устоять против такого искушения.
Люк сжался, ведь он сам дал повод для таких умозаключений своими собственными поступками, своими собственными неосторожными словами.
— А что до лорда Флинкса, — продолжал Кнеф, — его честолюбие, хоть и чрезмерное, было всегда значительно менее… грандиозным. Насколько мне до сих пор казалось, его бы вполне удовлетворила власть над своим собственным маленьким уголком мира.
— Но власть над этим уголком ему сейчас не принадлежит. Может быть, сейчас он и самый влиятельный человек в Риджксленде, но, когда король Изайя умрет, лорд Флинкс потеряет все.
Левеллер слушал Люка с большим вниманием.
— И вы снова правы. Когда принцесса Марджот наследует трон, на волне популярности и поддержки, которая всегда сопровождает восшествие на престол нового монарха, она сможет все устроить по-своему. И если я не сильно ошибаюсь, то это подразумевает и выбор собственного премьер-министра. А к тому времени, как к ее политике станут приглядываться внимательнее, лорд Флинкс будет уже выслан с дипломатической миссией за тысячу миль от столицы.
— Ну тогда вы видите, — воскликнул Люк, — что лорд Флинкс значительно более подходящий подозреваемый, чем я. — Он опять натянул веревки. — Ради всего святого! Отпустите нас и отправляйтесь побыстрее за тем, кто действительно в ответе за похищение Сокровища.
Кнеф с сожалением покачал головой.
— Боюсь, я не могу отпустить вас. И хотя я очень хочу вам верить, и хотя я вам уже почти поверил, я не могу рисковать и отпустить вас.
Люк громко и сердито усмехнулся.
— Но при этом, — сказал левеллер, — я и не собираюсь игнорировать ни один из серьезных вопросов, которые вы затронули. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы отыскать лорда Флинкса и узнать правду. Но боюсь, что сейчас не могу позволить вам и мадемуазель исчезнуть.
Тремер снова заговорила:
— Но вы же признаете, что мы не совершили никакого преступления, поженившись…
Кнеф взялся своими большими ладонями за спинку стула и подвинулся ближе к столу.
— Я не имел в виду, что одобряю ваш противозаконный брак, я всего лишь понимаю и сочувствую побуждениям господина Гилиана. Я признаю, что есть закон выше человеческого, и, возможно, вы оба считаете, что поступили в соответствии с этим законом, — возможно, вы даже правы. Но вы нарушили запрет, существовавший полторы тысячи лет. И поступили так, прекрасно понимая, что делаете и каковы могут быть последствия этого поступка, а потому я не вижу, почему вам стоит надеяться этих последствий избежать.
— Но этот проклятый закон — это же чистый произвол! — запротестовал Люк. — Да в нашем случае он и совсем не имеет смысла. Ведь даже не доподлинно известно, связана ли Тремер родственными узами с королем Изайей. А что до меня — я Джарреду родня в седьмом колене, да еще и не по королевской линии. Я даже не попадаю в список престолонаследников, и, если Джарред умрет, не оставив потомства, я даже не буду родственником тому его кузену, который ему наследует. Запрещать нам жениться совершенно нелепо!
— Я должен признать, — сказал Кнеф, сверкнув темными глазами, — что, если бы это было единственным вашим преступлением, я бы с легкостью дал вам ускользнуть. Но вы еще не сняли с себя второе обвинение, а пока оно остается в силе, у меня нет иного выбора, кроме как…— он помолчал минутку. — Или, может быть, у меня есть выбор. Вместо того чтобы отправлять вас обратно в Люден, я возьму вас в плен и отпущу тогда, и только тогда, когда я смогу доподлинно установить вашу невиновность.
Люк недоверчиво на него уставился.
— Да вы шутите. Повезете нас обоих с собой — связанных по рукам и ногам? Или вы возьмете с нас честное слово?
— Не подходит; да и не получится у нас ни то ни другое. Но существуют и иные путы, кроме веревок и железных кандалов. Вы будете связаны со мной так же крепко, но вы и представить себе не можете, каким именно образом. — Кнеф выпрямился во весь свой внушительный рост, сунул руку во внутренний карман плаща и вытащил короткую серебряную цепь. — Я собираюсь наложить на вас магическое заклятие.
Сказав так, он налил в серебряное блюдо немного вина, поджег его и протянул цепь через самое сердце огня. По той или иной причине вся сцена показалась Люку невероятно смешной. Он рассмеялся, сначала тихо, потом все сильнее и сильнее. Тремер удивленно смотрела на него, несомненно, обеспокоенная таким неожиданным приступом истерии.
— Только не хватало, — сумел выдохнуть Люк между приступами смеха, — чтобы вы ко всему прочему оказались еще и магом. Дорогой мой Кнеф, вы самый удивительный человек, которого я знаю, но все это время мне казалось, что они в вас ошиблись. Левеллер с пистолетом в кармане — это уже само по себе курьезно, но кто поверит в существование антидемониста-колдуна?
— Не колдуна, — спокойно сказал Кнеф, вынимая кусок мела и рисуя на грязных досках пола цифры. — Хотя и в этом меня обвиняли. Но мы с моими соратниками магами иначе называем наше дело. Мы называем себя «Спекулярии».
41
Фермулин, Шенебуа. 11 флореаля 6538 г.
Когда Ник Брейкберн толкнул входную дверь и вошел в комнату, Вилл сидел, развалившись на стуле, с мокрой тряпкой на лбу.
— Тьма небесная, Вилл! Да ты страшнее смерти! Что с тобой случилось?
— Меня отравили вчера вечером, — отвечал Вилл, невольно вздрогнув от громкого голоса лейтенанта. — И здесь была Лили. Нет, мне это не привиделось. Я видел ее и говорил с ней, а если это и звучит сомнительно, в любом случае она оставила платок со своими инициалами. — Он снял тряпку со лба и показал Нику.
Ник рассмотрел его внимательно, качая головой.
— Но ты же не хочешь мне сказать, что Лили сговорилась с кем-то тебя убить? Не дури, Вилл. Хотя, возможно…
— Конечно, она не замешана ни в каком заговоре и не собирается меня убивать, — раздраженно ответил Вилл. — Она меня спасла. И нам нужно ее найти. Она уехала из Хоксбриджа при очень странных обстоятельствах, а теперь вдруг появляется здесь, в Шенебуа. Я тебе потом все расскажу. А пока поверь мне на слово, что это жизненно необходимо. Она была одета по-дорожному и, похоже, чертовски спешила. Поспрашивай на всех больших дорогах, ведущих из города, узнай, не видели ли черную коляску, запряженную четверкой серых лошадей. Кучер невысокого роста, полный и в темном парике.
Ему оставалось только надеяться, что Лили и ее таинственный спутник едут все в той же коляске и с тем же кучером, которых ему описали слуги в Хоксбридже.
— Если услышишь хоть что-нибудь, все что угодно, тут же возвращайся и докладывай мне.
Ника не было несколько часов. Когда он наконец появился и широкими шагами вошел в комнату, Вилла уже лихорадило от нетерпения.
— Коляска пересекла реку по направлению к Брайдмору и поехала дальше на север примерно в полночь, причем довольно быстро. И все-таки мы могли бы их догнать до того, как они достигнут Фенкастера, первого городка на северной дороге. Дорога несколько раз делает петли, и, если ехать верхом по бездорожью….
Вилл вскочил на ноги, накинул драповый плащ, подхватил шляпу, пистолеты, порох и красную шелковую перевязь.
— Мои вещи уложены, а оседланная лошадь ждет внизу.
— Ты обещал все объяснить. Забыл?
Вилрован остановился на полдороге к двери.
— Забыл. — Он положил оружие, сдвинул шляпу на затылок и провел по лбу тыльной стороной ладони. — Но с чего начинать, даже и не знаю. Я подозреваю, что Лили как-то ввязана с нашими поисками, но сейчас не соображу, как именно. Кроме таинственной связи с сэром Фредериком Марло, кроме того, что она покинула Хоксбридж одновременно с нами, и того факта, что вчера вечером она была здесь, она еще и находилась в «Левиафане», когда убили Маккея. Не может быть, чтобы все это оказались только случайные совпадения.
— Прости меня, — Ник сложил руки на груди. — Но я тебя что-то не понимаю. Руфус Маккей-то тут при чем?
— Проклятье! — простонал еле слышно Вилрован. — Я забыл, что ты всего не знаешь! Черт бы побрал Родарика и его секретность! Пусть убьет меня, когда узнает, что я наделал, но пришло время рассказать тебе всё. Особенно учитывая, что тебе придется продолжить здесь поиски, пока я отправлюсь за Лили. — И Вилл наскоро рассказал ему про пропажу Машины Хаоса и перечислил все важные обстоятельства до и после этого события.
Ник внимательно слушал.
— Конечно, — сказал он, когда Вилл закончил, — это объясняет многое, что ставило меня в тупик в последнее время. Забавно, что мне не пришло в голову самому все сопоставить.
— С чего бы ты стал это делать? — Вилл коротко, хрипло рассмеялся. — Неужели бы тебе пришло в голову, что на тебя возложили секретную миссию и при этом солгали насчет самого предмета твоих поисков? На твоем месте я пришел бы в ярость.
— Я в ярости, — сказал Ник совершенно ровным тоном. Если он и был зол, то во всем блеске проявил сейчас знаменитую брейкберновскую невозмутимость. — Но, поразмыслив, я понимаю, чем руководствовался Родарик. Если бы люди об этом узнали, то началось бы такое, что я и представить себе не могу. — На мгновение выдержка изменила ему, и на его лице отразился ужас, но тут же пропал. — Я рад, что наконец узнал эту тайну, но не думаю, что нам стоит спешить с посвящением в это Джилпина и Оджерса.
— Здесь я доверюсь твоему суждению. Второй раз они меня не отравят, я тебе обещаю. — Вилл рассмеялся и похлопал себя по карману камзола, куда он уже сложил причудливые пузырьки, которые захватил в Хоксбридже. — Я буду проверять всю еду и питье перед тем, как положить что-нибудь в рот.
Он открыл дверь, но застыл на пороге.
— Не знаю, отправилась ли Лили следом за горбачом и той женщиной или идет по какому-нибудь другому следу. И не узнаю, пока ее не догоню. Если она не следует за ними, они, вполне возможно, все еще в Фермулине или за рекой — в Чокфорде. Если так, ты, Джилпин и Оджерс можете оказаться в опасности. Так что будь осторожнее, Ник, и, пожалуйста, останься в живых.
В Брайдморе было угрюмо и ветрено, кругом сплошь рябые гранитные валуны да дымчато-лиловые вересковые пустоши с островками желтого ракитника. Поселения были маленькие, редко больше дюжины домов и двух-трех церквей, одна из которых обычно была заброшена. Жители разводили коз и овец и обрабатывали, как могли, суровую неплодородную землю. Это была пустынная местность, и Виллу по нескольку часов не встречалось ни единого путника.
Сутки Вилл ехал по бездорожью, и вот уже он и его пятнистый мерин оказались на окраине Фенкастера, а Лили и черной коляски и в помине не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Я знаю, что Сокровище не здесь, — спокойно ответил Кнеф. — Если бы вы держали его при себе, мне было бы значительно проще вас найти. Я хочу знать, где вы его спрятали. А потом мы обсудим, что делать с вами.
Люк откинул голову и смерил его гневным взглядом.
— Сокровище? Какое сокровище? Демоны вас забери, Кнеф! Как я могу снять с себя обвинение, если вы не хотите даже сказать, что именно я, по-вашему, украл?
Левеллер продолжал бесстрастно его разглядывать.
— Хорошо, раз вы хотите, чтобы я говорил прямо, я скажу: я ищу артефакт чародеев, Сокровище Риджксленда. Есть все основания предполагать, что он покинул Люден одновременно с вами. А так как вы имели к нему доступ, естественно было бы предположить, что вы за него и в ответе.
— Доступ? — Люк недоверчиво покачал головой. — Но я его даже не видел. Эта штука ведь должна была храниться во дворце в Людене, а ваши шпионы не могли вам не доложить, что во дворце я никогда не был!
— Не во дворце, а у доктора Ван Тюльпа, где король Изайя всегда держал Сокровище под рукой. Когда мадемуазель исчезла, он впал в беспокойство. Когда он обнаружил, что пропало и Сокровище, он немедленно послал за принцессой Марджот, которая вскоре позвала меня и премьер-министра.
Кнеф пододвинул стул, развернул его спинкой к столу и сел на него верхом.
— Когда приглашение дошло до лорда Флинкса, он как раз узнал о бегстве своей племянницы.
— Совпадение, — заявил Люк. — Что это еще может быть, как не совпадение, черт побери? Вы что, поверите, что, планируя бегство, я стал бы брать с собой Серебряный Неф? Это что, похоже на правду? Это разумно? Он же такой большой и его везде узнают! И что бы я с ним делал, даже вывезя за пределы Риджксленда?
На лице левеллера мелькнуло сомнение.
— Мы, естественно, говорим не о Серебряном Нефе. Украдено нечто значительно более ценное. Возможно, вы не знали, что это такое, когда брали его. Хотя и в этом случае кража остается кражей…
Его прервал возглас Тремер, которая вдруг поняла, что он ищет.
— Это я… я во всем виновата. Но я не знала. Ах, Люк, Люк, что же я наделала! Я втянула тебя в такое, что хуже и не придумаешь, но я только хотела выиграть время!
Она повернулась вместе со стулом, вся бледная, и огромными глазами уставилась на левеллера.
— Неужели вы не понимаете? Люк и понятия не имеет, даже сейчас, о чем речь. Это же карманные изумрудные часы короля Изайи, да? Лорд Флинкс велел мне найти их и отдать ему… давно… год назад.
— И вы так удачно нашли их как раз перед отъездом из Людена?
Тремер решительно покачала головой.
— Я всегда знала, где они лежат. Это я помогла королю тайком унести часы из дворца. Я понятия не имела, почему он так к ним привязан, но и не видела причины их у него забирать. Поэтому я сделала, как он велел, и спрятала часы за пределами дворца. Когда он переехал в сумасшедший дом, мы выбрались однажды ночью и вместе зарыли их в саду — где, я думаю, они и оставались, пока мы с Люком не бежали. А потом я оставила лорду Флинксу письмо и написала, где их найти. Я думала, что, если выполню этот его последний приказ, он, может быть, и не станет меня искать.
— Интересная история, и вполне правдоподобная, — заметил Кнеф, который, казалось, пока она говорила, взвешивал в уме все детали. — Но, к сожалению, мадемуазель, вы известны как искусная рассказчица, поэтому мне было бы сложно принять даже такое вероятное объяснение. У господина Гилиана тоже очень живое воображение. Мне несложно представить, что это убедительное объяснение — плод ваших совместных трудов.
Люк внимательно слушал все это время. Сначала он был удивлен, потом пришел в ярость, а потом впал в задумчивость.
— А где сейчас лорд Флинкс? — с вызовом спросил он. — Когда принцесса рассказала вам обоим о пропаже Сокровища, он решил остаться в Людене, как, несомненно, поступил бы невинный человек, или прикрыл собственное бегство, притворившись, что отправляется на поиски нас?
И снова сомнение сверкнуло в глазах Кнефа.
— Я не стану отвечать на такой провокационный вопрос. Но скажу вот что: лорд Флинкс не в Людене. Он отправился искать вас в Маунтфалькон.
Люк приподнял брови, изображая удивление.
— В Маунтфалькон? Я ведь сказал всем, что поеду в Херндайк.
— Естественно, мы понимали, что как раз в Херндайке вас искать не имеет смысла, если вы так открыто всем заявили, что направляетесь туда. Мы заключили — принцесса, премьер-министр и я, — что вы все-таки вряд ли отправитесь дальше на север, в Винтерскар, ведь ваше появление там покроет несмываемым позором имя короля Джарреда и остальных ваших родственников.
Кнеф скрестил руки на спинке стула.
— Именно лорд Флинкс предположил, что вы можете отправиться в Монтсье, где юная леди попробует отыскать друзей детства. Я отправился искать вас там, но случайно напал на ваш след и нашел вас здесь.
— А вам не пришло в голову, — саркастически спросил Люк, — что раз у лорда Флинкса там поместье, это ему следовало отправиться в Монтсье?
Лицо левеллера на мгновение стало задумчивым.
— Теперь, когда вы об этом заговорили, меня и самого это немного удивляет. Я также должен признать, что судил не совсем беспристрастно. Я сам с радостью отправил его на восток. Мне казалось, что всем будет легче, если именно я вас найду.
Люк нетерпеливо дернулся, натянув веревки.
— Вы говорите, что мы друзья, и все знают, что вы презираете лорда Флинкса, но тем не менее вы с готовностью заподозрили в этом тяжком преступлении меня, но никак не его. Как вы можете это объяснить?
Левеллер покачал головой.
— Я должен напомнить вам, господин Гилиан, что при сложившихся обстоятельствах это я задаю вопросы и жду объяснений.
На улице послышался шум, звон шпаг и звук быстро удаляющихся шагов, Кнеф встал и закрыл ставни.
— И тем не менее я вам отвечу, — сказал он, садясь обратно на стул. — Мне жаль, если мои слова причинят вам боль. Вы всегда производили впечатление человека, который считает, что лучше других знает, что и как делать. А раз так, я не мог не думать, что вы могли бы — с самыми лучшими намерениями, желая всем только добра — вступить в заговор, направленный на то, чтобы…— Кнеф пожал плечами. — Я не стану смягчать свои слова. А кроме того, если бы вам дали возможность поиграть в заговорщиков, не думаю, чтобы вы смогли устоять против такого искушения.
Люк сжался, ведь он сам дал повод для таких умозаключений своими собственными поступками, своими собственными неосторожными словами.
— А что до лорда Флинкса, — продолжал Кнеф, — его честолюбие, хоть и чрезмерное, было всегда значительно менее… грандиозным. Насколько мне до сих пор казалось, его бы вполне удовлетворила власть над своим собственным маленьким уголком мира.
— Но власть над этим уголком ему сейчас не принадлежит. Может быть, сейчас он и самый влиятельный человек в Риджксленде, но, когда король Изайя умрет, лорд Флинкс потеряет все.
Левеллер слушал Люка с большим вниманием.
— И вы снова правы. Когда принцесса Марджот наследует трон, на волне популярности и поддержки, которая всегда сопровождает восшествие на престол нового монарха, она сможет все устроить по-своему. И если я не сильно ошибаюсь, то это подразумевает и выбор собственного премьер-министра. А к тому времени, как к ее политике станут приглядываться внимательнее, лорд Флинкс будет уже выслан с дипломатической миссией за тысячу миль от столицы.
— Ну тогда вы видите, — воскликнул Люк, — что лорд Флинкс значительно более подходящий подозреваемый, чем я. — Он опять натянул веревки. — Ради всего святого! Отпустите нас и отправляйтесь побыстрее за тем, кто действительно в ответе за похищение Сокровища.
Кнеф с сожалением покачал головой.
— Боюсь, я не могу отпустить вас. И хотя я очень хочу вам верить, и хотя я вам уже почти поверил, я не могу рисковать и отпустить вас.
Люк громко и сердито усмехнулся.
— Но при этом, — сказал левеллер, — я и не собираюсь игнорировать ни один из серьезных вопросов, которые вы затронули. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы отыскать лорда Флинкса и узнать правду. Но боюсь, что сейчас не могу позволить вам и мадемуазель исчезнуть.
Тремер снова заговорила:
— Но вы же признаете, что мы не совершили никакого преступления, поженившись…
Кнеф взялся своими большими ладонями за спинку стула и подвинулся ближе к столу.
— Я не имел в виду, что одобряю ваш противозаконный брак, я всего лишь понимаю и сочувствую побуждениям господина Гилиана. Я признаю, что есть закон выше человеческого, и, возможно, вы оба считаете, что поступили в соответствии с этим законом, — возможно, вы даже правы. Но вы нарушили запрет, существовавший полторы тысячи лет. И поступили так, прекрасно понимая, что делаете и каковы могут быть последствия этого поступка, а потому я не вижу, почему вам стоит надеяться этих последствий избежать.
— Но этот проклятый закон — это же чистый произвол! — запротестовал Люк. — Да в нашем случае он и совсем не имеет смысла. Ведь даже не доподлинно известно, связана ли Тремер родственными узами с королем Изайей. А что до меня — я Джарреду родня в седьмом колене, да еще и не по королевской линии. Я даже не попадаю в список престолонаследников, и, если Джарред умрет, не оставив потомства, я даже не буду родственником тому его кузену, который ему наследует. Запрещать нам жениться совершенно нелепо!
— Я должен признать, — сказал Кнеф, сверкнув темными глазами, — что, если бы это было единственным вашим преступлением, я бы с легкостью дал вам ускользнуть. Но вы еще не сняли с себя второе обвинение, а пока оно остается в силе, у меня нет иного выбора, кроме как…— он помолчал минутку. — Или, может быть, у меня есть выбор. Вместо того чтобы отправлять вас обратно в Люден, я возьму вас в плен и отпущу тогда, и только тогда, когда я смогу доподлинно установить вашу невиновность.
Люк недоверчиво на него уставился.
— Да вы шутите. Повезете нас обоих с собой — связанных по рукам и ногам? Или вы возьмете с нас честное слово?
— Не подходит; да и не получится у нас ни то ни другое. Но существуют и иные путы, кроме веревок и железных кандалов. Вы будете связаны со мной так же крепко, но вы и представить себе не можете, каким именно образом. — Кнеф выпрямился во весь свой внушительный рост, сунул руку во внутренний карман плаща и вытащил короткую серебряную цепь. — Я собираюсь наложить на вас магическое заклятие.
Сказав так, он налил в серебряное блюдо немного вина, поджег его и протянул цепь через самое сердце огня. По той или иной причине вся сцена показалась Люку невероятно смешной. Он рассмеялся, сначала тихо, потом все сильнее и сильнее. Тремер удивленно смотрела на него, несомненно, обеспокоенная таким неожиданным приступом истерии.
— Только не хватало, — сумел выдохнуть Люк между приступами смеха, — чтобы вы ко всему прочему оказались еще и магом. Дорогой мой Кнеф, вы самый удивительный человек, которого я знаю, но все это время мне казалось, что они в вас ошиблись. Левеллер с пистолетом в кармане — это уже само по себе курьезно, но кто поверит в существование антидемониста-колдуна?
— Не колдуна, — спокойно сказал Кнеф, вынимая кусок мела и рисуя на грязных досках пола цифры. — Хотя и в этом меня обвиняли. Но мы с моими соратниками магами иначе называем наше дело. Мы называем себя «Спекулярии».
41
Фермулин, Шенебуа. 11 флореаля 6538 г.
Когда Ник Брейкберн толкнул входную дверь и вошел в комнату, Вилл сидел, развалившись на стуле, с мокрой тряпкой на лбу.
— Тьма небесная, Вилл! Да ты страшнее смерти! Что с тобой случилось?
— Меня отравили вчера вечером, — отвечал Вилл, невольно вздрогнув от громкого голоса лейтенанта. — И здесь была Лили. Нет, мне это не привиделось. Я видел ее и говорил с ней, а если это и звучит сомнительно, в любом случае она оставила платок со своими инициалами. — Он снял тряпку со лба и показал Нику.
Ник рассмотрел его внимательно, качая головой.
— Но ты же не хочешь мне сказать, что Лили сговорилась с кем-то тебя убить? Не дури, Вилл. Хотя, возможно…
— Конечно, она не замешана ни в каком заговоре и не собирается меня убивать, — раздраженно ответил Вилл. — Она меня спасла. И нам нужно ее найти. Она уехала из Хоксбриджа при очень странных обстоятельствах, а теперь вдруг появляется здесь, в Шенебуа. Я тебе потом все расскажу. А пока поверь мне на слово, что это жизненно необходимо. Она была одета по-дорожному и, похоже, чертовски спешила. Поспрашивай на всех больших дорогах, ведущих из города, узнай, не видели ли черную коляску, запряженную четверкой серых лошадей. Кучер невысокого роста, полный и в темном парике.
Ему оставалось только надеяться, что Лили и ее таинственный спутник едут все в той же коляске и с тем же кучером, которых ему описали слуги в Хоксбридже.
— Если услышишь хоть что-нибудь, все что угодно, тут же возвращайся и докладывай мне.
Ника не было несколько часов. Когда он наконец появился и широкими шагами вошел в комнату, Вилла уже лихорадило от нетерпения.
— Коляска пересекла реку по направлению к Брайдмору и поехала дальше на север примерно в полночь, причем довольно быстро. И все-таки мы могли бы их догнать до того, как они достигнут Фенкастера, первого городка на северной дороге. Дорога несколько раз делает петли, и, если ехать верхом по бездорожью….
Вилл вскочил на ноги, накинул драповый плащ, подхватил шляпу, пистолеты, порох и красную шелковую перевязь.
— Мои вещи уложены, а оседланная лошадь ждет внизу.
— Ты обещал все объяснить. Забыл?
Вилрован остановился на полдороге к двери.
— Забыл. — Он положил оружие, сдвинул шляпу на затылок и провел по лбу тыльной стороной ладони. — Но с чего начинать, даже и не знаю. Я подозреваю, что Лили как-то ввязана с нашими поисками, но сейчас не соображу, как именно. Кроме таинственной связи с сэром Фредериком Марло, кроме того, что она покинула Хоксбридж одновременно с нами, и того факта, что вчера вечером она была здесь, она еще и находилась в «Левиафане», когда убили Маккея. Не может быть, чтобы все это оказались только случайные совпадения.
— Прости меня, — Ник сложил руки на груди. — Но я тебя что-то не понимаю. Руфус Маккей-то тут при чем?
— Проклятье! — простонал еле слышно Вилрован. — Я забыл, что ты всего не знаешь! Черт бы побрал Родарика и его секретность! Пусть убьет меня, когда узнает, что я наделал, но пришло время рассказать тебе всё. Особенно учитывая, что тебе придется продолжить здесь поиски, пока я отправлюсь за Лили. — И Вилл наскоро рассказал ему про пропажу Машины Хаоса и перечислил все важные обстоятельства до и после этого события.
Ник внимательно слушал.
— Конечно, — сказал он, когда Вилл закончил, — это объясняет многое, что ставило меня в тупик в последнее время. Забавно, что мне не пришло в голову самому все сопоставить.
— С чего бы ты стал это делать? — Вилл коротко, хрипло рассмеялся. — Неужели бы тебе пришло в голову, что на тебя возложили секретную миссию и при этом солгали насчет самого предмета твоих поисков? На твоем месте я пришел бы в ярость.
— Я в ярости, — сказал Ник совершенно ровным тоном. Если он и был зол, то во всем блеске проявил сейчас знаменитую брейкберновскую невозмутимость. — Но, поразмыслив, я понимаю, чем руководствовался Родарик. Если бы люди об этом узнали, то началось бы такое, что я и представить себе не могу. — На мгновение выдержка изменила ему, и на его лице отразился ужас, но тут же пропал. — Я рад, что наконец узнал эту тайну, но не думаю, что нам стоит спешить с посвящением в это Джилпина и Оджерса.
— Здесь я доверюсь твоему суждению. Второй раз они меня не отравят, я тебе обещаю. — Вилл рассмеялся и похлопал себя по карману камзола, куда он уже сложил причудливые пузырьки, которые захватил в Хоксбридже. — Я буду проверять всю еду и питье перед тем, как положить что-нибудь в рот.
Он открыл дверь, но застыл на пороге.
— Не знаю, отправилась ли Лили следом за горбачом и той женщиной или идет по какому-нибудь другому следу. И не узнаю, пока ее не догоню. Если она не следует за ними, они, вполне возможно, все еще в Фермулине или за рекой — в Чокфорде. Если так, ты, Джилпин и Оджерс можете оказаться в опасности. Так что будь осторожнее, Ник, и, пожалуйста, останься в живых.
В Брайдморе было угрюмо и ветрено, кругом сплошь рябые гранитные валуны да дымчато-лиловые вересковые пустоши с островками желтого ракитника. Поселения были маленькие, редко больше дюжины домов и двух-трех церквей, одна из которых обычно была заброшена. Жители разводили коз и овец и обрабатывали, как могли, суровую неплодородную землю. Это была пустынная местность, и Виллу по нескольку часов не встречалось ни единого путника.
Сутки Вилл ехал по бездорожью, и вот уже он и его пятнистый мерин оказались на окраине Фенкастера, а Лили и черной коляски и в помине не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60