Ближайший поворот находился в двухстах ярдах впереди, у нее не было времени пройти и половины этого расстояния.
Может быть, она воспользовалась каким-нибудь гоблинским колдовством? Каким-нибудь толстопятским плащом-невидимкой? Он знал, что такой плащ может быть очень тонким и легким, он мог лежать, например, в той самой сумочке, которую он ей так галантно подал. И если так и было, он теперь ее точно не найдет.
И все-таки он провел еще часа четыре, обыскивая близлежащие улочки, сначала в сгущающихся сумерках, потом при свете фонарей. К полуночи он сдался. Ругая себя последними словами за то, что так непоправимо испортил все дело, он направился обратно к реке, к парому.
Полуденное солнце клонилось к закату. Лили устала, ей было жарко, и она вся вспотела в своем тяжелом бомбазиновом платье, под густой черной вуалью вдовьего чепца. Приподнимая подол, чтобы получше рассмотреть сбитые носки черных кожаных полуботинок, она с отвращением покачала головой. К подошвам присохла эта невероятно липкая и едкая грязь, которой славился Фермулин. Говорили, она в равных пропорциях состоит из простой пыли, дерьма и железной пыли от стиравшихся колес карет и телег, сновавших туда-сюда по улицам. Из чего бы она ни была, воняла эта грязь просто жутко. Что еще хуже, туфли Лиллиане жали. И хотя в Хоксбридже они казались в самый раз, но там ей не приходилось проводить на ногах столько часов подряд и проделывать столько миль по брусчатке и кирпичу.
Лили оглянулась в поисках тени, где она могла бы присесть отдохнуть. Сесть было негде, да и вообще, наверное, пора было двигаться дальше. Она уже дважды прошлась вверх и вниз по этой улице, зашла во все магазинчики — безуспешно.
Свернув за угол, она вдруг столкнулась нос к носу со своим кузеном Ником. От неожиданности она чуть вслух не назвала его по имени. С бьющимся сердцем она ждала, что вот сейчас он с ней заговорит, но он только вежливо кивнул и отступил в сторону, пропуская ее. Слава богам, на ней была вуаль! Если бы не это, он в тот же миг узнал бы ее.
Лили прислонилась к грязной кирпичной стене. А что это Ник здесь делает? За последние две недели ей несколько раз приходилось нырять за угол, завидев приближающегося Вилла. Но его-то она с самого начала ожидала встретить, зная, что он обязательно появится, и радуясь, что хоть в этом у нее перед ним преимущество. Но если в городе был еще и Ник, ее шансы быть замеченной удваивались.
«Но это же нелепо! — подумала она. — Я должна сосредоточиться на Машине Хаоса и на тех, ко ее похитил, а не на том, чтоб прятаться от собственного мужа и любимого кузена».
И верно, ее визит в Фермулин все больше походил на продолжительный фарс: интрига, переодевания, постоянная игра в прятки, где все прячутся от всех, — и все ради чего? Она сейчас была не ближе к Сокровищу Маунтфалькона, чем две недели назад, когда только появилась в городе.
Был уже почти вечер, когда Лили повернула усталые стопы к аккуратному каменному домику в восточной части города, где она и сэр Бастиан остановились. Обитателями этого дома были Спекулярии — по крайней мере когда-то, много лет назад. Теперь им обоим было за восемьдесят — тихая пожилая семейная пара, их не особенно интересовала Лили и ее поиски, но они были люди добрые и гостеприимные. Жить у них было значительно удобнее, чем в гостинице, и значительно более прилично.
«Хотя, — сказала она сама себе, — Вилрована все это не волнует. Если он узнает, что я здесь с другим мужчиной, не важно какого возраста, Виллу будет плевать на то, сколько почтенных пожилых людей вокруг. Упрекам конца не будет. Если, конечно, он не махнул на меня рукой окончательно».
Ее наставник ждал ее дома, в залитой солнцем гостиной. Наверное, что-то в ее походке выдавало разочарование.
— И сегодня мы не продвинулись в наших поисках? — спросил сэр Бастиан. Лили кивнула.
— Несколько раз мне казалось, что я совсем близко, я почти чувствовала этот механизм — как двигаются рычажки и колесики, как трепещут магнетические силовые линии, но каждый раз ощущение быстро проходило.
Она села в массивное дубовое кресло и устало вздохнула.
— Вчера, перед наступлением темноты, это ощущение было сильнее всего. Я была уверена, что нашла место, где спрятана Машина Хаоса, — это маленькая лавочка в подвале, где продают булавки и ленты. Но когда я вернулась туда сегодня утром и придумала повод зайти — осталось только ощущение… пустоты, ощущение потери. Но как я могу потерять то, чего у меня никогда не было?
Сэр Бастиан внимательно обдумал ее слова.
— Ты раньше испытывала такую пустоту или потерю?
— Никогда. Это было очень непривычное ощущение. Я прошлась по улице туда-сюда, но вчерашнее ощущение так и не вернулось. Думаю… думаю, за ночь Сокровище перевезли. Мне кажется, его больше нет в городе.
— И куда, по-твоему, его повезли?
Лили взялась за голову.
— На север. Не знаю почему, но меня тянет на север.
Сэр Бастиан достал из жилетного кармана длинную тонкую серебряную цепь. На конце этой цепи крепился маленький маятник в форме косы. Намотав несколько дюймов цепи на кулак, так, что маятник висел примерно в восьми дюймах от его руки, он закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.
Несколько минут ничего не происходило, потом серебряный маятник шевельнулся, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока не начал сильно раскачиваться из стороны в сторону. Рука, державшая цепочку, стала подрагивать, затем ее свела судорога, казалось, волна магнетической вибрации проходит от самого плеча. Сэр Бастиан открыл глаза.
— Определенно, к северу магнетические течения сильно потревожены. — Он собрал в кулак цепь и подвеску, дрожь резко прекратилась. — Сколько времени тебе надо, чтобы собраться?
Лили глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Я так толком и не распаковывала вещи. Кроме некоторых мелочей и той одежды, что на мне, все остальное — в чемодане. Я могу быть готова через несколько минут.
— Чтобы подготовить карету и запрячь лошадей, понадобится больше времени, — сказал пожилой джентльмен, складывая цепь обратно в карман. — И, дитя мое, ты устала и голодна. Я велю повару собрать нам в дорогу хороший обед — мы поедим в пути. Неизвестно ведь, когда мы снова остановимся.
Три четверти часа спустя они сидели в карете, которая с грохотом катилась по улице. Как бы Лили ни устала, настроение у нее было приподнятое. Приятно было снова двигаться, стремиться к какой-то цели после того, как они столько времени потратили впустую.
Они достигли реки, где возница поторговался с одним из паромщиков, и тот согласился перевезти карету на другой берег. Ударили по рукам, перевели лошадей на борт, и плоскодонка отчалила. Сидя напротив сэра Бастиана, Лили была уверена, что теперь Машину Хаоса догнать будет несложно, потому что она двигалась и помехи в магнетических течениях были очень сильны.
Но снова на суше, в миле за Чокфордом, на нее неожиданно накатила дурнота. Желудок крутило, пульс колотился, как бешеный. Казалось, ледяная рука сомкнулась на ее сердце и сдавливала все сильнее и сильнее, пока у нее не потемнело в глазах от боли. Вспомнив все, чему ее учили, она постаралась с этим справиться. Но тошнота не уходила. С каждым ярдом, который проезжала коляска, ей становилось все хуже и хуже. Наконец Лили больше не могла этого выносить.
— Сэр Бастиан, нам надо вернуться. Мы должны немедленно вернуться в Фермулин.
Старик ошарашенно на нее посмотрел.
— Дорогая, ты побледнела и выглядишь взволнованной. Что случилось? Сокровище вернулось в город?
Лили отрицательно покачала головой и тяжело сглотнула, чтобы сдержать подступающую рвоту.
— Нет-нет, Машина Хаоса все еще двигается на север. Но мы должны… вернуться… назад в любом случае. Не пойму, откуда я это знаю, но мне кажется, что Вилрован умирает!
38
Вилл сидел в пивном зале «Золотой Пятерки», уставясь в кружку горького эля. В комнате царила полутьма, потолок был низкий, в воздухе висела тяжелая пелена дыма. Где-то хлопнула дверь. Пламя свечей мигнуло от внезапного сквозняка, и по исцарапанному полу простучали каблуки. Но Вилрован не обращал никакого внимания на окружающее. С того самого часа вчера, когда эта женщина от него ускользнула, он непрестанно ломал голову, пытаясь придумать какой-нибудь хитрый план, чтобы выяснить ее местонахождение. Теперь она будет настороже и вряд ли вернется в ту часть города, где он ее видел, но ведь должен же существовать способ выкурить ее из норы…
Вилл снова глотнул густой мутный напиток. В жизни ему не доводилось пробовать ничего хуже — это была гордость «Золотой Пятерки», ему сказали, что это варево называлось «Петушиный Эль», в этом эле со специями отварили целого петуха, но вода в этой гостинице была еще хуже, да и сидр — не лучше.
Он закончил свой обед и осушил кружку, потом поднялся к себе. Несколько минут Вилрован изучал карту на стене, составляя в уме маршрут, по которому он мог мы побыстрее пересечь город. Как раз когда он поворачивался спиной к карте, в глазах у него потемнело, ему показалось, что его неожиданно очень сильно ударили в грудь. Боль была тошнотворная.
Вил слепо пошарил в поисках стены, надеясь удержаться на ногах, но не смог ее нащупать. Он сделал неуверенный шаг вперед и почти согнулся пополам от нового приступа боли. Он почувствовал, что падает и ударился об пол. Его голова стукнулась о стену с громким треском. А потом была только тьма.
А в восьмидесяти милях от Фермулина, в Брейкберн-Холле, по дубовой аллее к дому как раз подъезжала очень изящная карета. Владелец кареты, по всей видимости, любил путешествовать с шиком, карету сопровождали девять верховых слуг, пара лакеев бежала впереди, а сзади семенили два больших мастиффа. Когда карета остановилась у подножья широкой каменной лестницы, свита засуетилась. Всадники спешились и выстроились на лестнице, образуя широкий коридор. Дверь кареты отворилась, подскочил запыхавшийся лакей, спустил подножку и помог даме спуститься на землю. А обе собаки прыжками взбежали по лестнице и уселись по сторонам массивной входной двери.
Аллора Брейкберн сидела в гостиной и вязала бахрому, когда несколько оторопелый лакей объявил о прибытии леди Кроган. Недоумевая по поводу этого неожиданного визита, Аллора поспешно отложила работу и поднялась на ноги как раз в тот момент, когда величественная фигура в вихре струящихся шалей, шарфов и вуалей стремительно вошла в дверь, а за ней последовали два золотистых мастиффа.
— Добрый день, госпожа Брейкберн, — произнесла вдова. И хотя она очень энергично пересекла комнату, было заметно, как тяжело она опирается на трость с серебряной рукояткой. — Надеюсь, я не помешала.
— Нисколько, — отвечала Аллора, приседая в легком реверансе и одновременно меряя гостью взглядом. Эти две выдающиеся пожилые леди никогда раньше не встречались, но многое друг о друге знали понаслышке. Аллора, которой редко приходилось смотреть на кого-либо снизу вверх, была несколько ошарашена. Она и не подозревала, что у Вилла такая высокая и внушительная бабка. — Хотя мне и трудно предположить, что привело вас сюда.
— Ваша внучатая племянница и мой Вилрован, — сказала леди Кроган, сбрасывая несколько слоев соболиных накидок.
Аллора нахмурилась. Сама женщина на редкость прямолинейная, она не всегда любила, чтобы другие обращались с ней столь же бесцеремонно. Она жестом предложила гостье сесть, и та аккуратно опустилась в кресло с изогнутой спинкой, а два мастиффа, похожие на львов, уселись на полированный пол у ее ног.
— Мне хотелось бы поспособствовать примирению этих двух детей, и мне кажется, что вы могли бы мне в этом помочь.
Аллора недоверчиво усмехнулась.
— Примирение между вашим Виллом и моей Лиллианой? — Она вернулась в свое кресло, но от раздражения у нее это вышло слишком резко, так что она даже слегка подпрыгнула. — Нет, леди Кроган, я не могу, да и не хотела бы помогать вам в этом. Мне очень неприятно это говорить, но непростительное поведение вашего внука…
Вдова перебила ее:
— Я не поведение Вилрована собираюсь обсуждать, здесь вы мне ничего нового рассказать не сможете. Но вот в том, что касается Лили, признаюсь, я пребывала в достойном сожаления неведении — до недавних пор, когда я решила навести некоторые справки. И то, что мне удалось узнать, меня чрезвычайно удивило.
Аллора тихо и гневно ахнула.
— Если вы считаете, что вам удалось обнаружить какой-то скандал, то вы очень глубоко ош…
— Не скандал, — опять прервала ее леди Кроган, на этот раз повелительным взмахом холеной руки. — Хотя вы все равно не захотите предавать это огласке. Короче говоря, госпожа Брейкберн, я узнала, что вы учили Лили на мага Спекулярии.
Аллора окаменела. Повисло долгое молчание, в течение которого Аллора пыталась вернуть себе самообладание.
— Не понимаю, что вы имеете в виду. Может быть, вы скажете мне, что такое эти ваши маги Спекулярии и почему мне может прийти в голову выучить Лили на такого мага?
Вдова покачала головой.
— Ну-ну, давайте хоть будем честны друг с другом. Вы ничего не добьетесь, разыгрывая неведение. Мы с вами слишком стары и слишком опытны, чтобы нас можно было провести такими детскими уловками. Чтобы такая женщина, как вы, с такими обширными знакомствами в эзотерических кругах, — и вдруг ничего не знала о Спекулярии? Ваши увертки только подтверждают правдивость моих сведений.
Аллора ничего не ответила. Она сидела, выпрямившись на своем стуле, и упрямо молчала. Да ей и нечего было сказать. Ей оставалось только разыгрывать полнейшее безразличие, пока леди Кроган продолжала.
— Совершенно очевидно, что Вилл и Лили покинули Маунтфалькон по одной и той же причине. Разве шанс на успех не увеличится, если они будут действовать не по отдельности, а сообща?
Аллора вздернула подбородок.
— Куда отправилась Лили и что она там делает, не имеет ничего общего с Вилрованом. Но если бы это и было так, это не имело бы значения. Где Лили находится прямо сейчас, я не знаю, и у меня нет возможности это узнать. То есть, — она натянуто улыбнулась, — если предположить, что я захотела бы повлиять на нее по поводу вашего внука, — а подобных намерений у меня определенно нет!
Вдова презрительно на нее посмотрела.
— Ну, так вы, оказывается, глупая и капризная старуха. Жаль. Я большего ожидала от тети Лиллианы. — Она встала. Собаки глухо зарычали и тяжело поднялись на ноги. — Вы могли бы значительно облегчить мне задачу, но раз вы не хотите — не важно.
Собрав все свои развевающиеся одежды, она направилась к двери, но остановилась на пороге, чтобы сказать последнее слово.
— Лиллиана больше не ребенок. Когда они с Вилрованом вернутся, вам придется с большим уважением относиться к их браку; дайте вашей племяннице жить собственной жизнью, не вмешивайтесь. А иначе, я вас предупреждаю: вы можете потерять ее, и вам некого будет винить, кроме себя самой.
Вместо того чтобы возвращаться в Одэмантэ, леди Кроган велела кучеру свернуть на западную дорогу. Она позволила лакею помочь ей подняться в карету, постаралась устроиться там поудобнее, потом свистнула одному из мастиффов. Большой золотистый пес одним прыжком вскочил в карету и устроился, положив голову на туфли вдовы.
Она с трудом сдержала стон, когда коляска тронулась. Хотя у кареты были хорошие рессоры и мягкие сиденья, вдова уже была слишком стара для таких долгих путешествий. Дорога до Брейкберн-Холла казалась сущим мучением, и вдова боялась, что к тому времени, как она доедет до Хоксбриджа, едва сможет двигаться. Но ей теперь совершенно необходимо было навестить Волари.
Три дня спустя, после тяжелого и утомительного путешествия, она прибыла в дом, который содержала для себя в городе, и направилась прямиком наверх, в свою спальню. Отпустив служанку, которая помогала ей снять обувь и шнуровать корсет, она с глубоким вздохом откинулась на подушки из конского волоса.
Кровать была мягкая, в комнате — темно, но сколько бы она ни старалась уснуть, в голове продолжали крутиться мысли. Наконец она оставила все попытки отдохнуть, встала с постели и, прихрамывая, прошлась по комнате, тяжело опираясь на свою трость.
Леди Кроган и не ожидала со стороны Аллоры Брейкберн особой открытости и понимания, на самом деле она просто хотела заставить тетушку Лиллианы подтвердить ее догадки относительно Лили, Спекулярии и поисков некого загадочного пропавшего объекта, истинную сущность которого шпионы леди Кроган установить не смогли. По крайней мере в этом она преуспела. Если Аллора и не сказала ничего в подтверждение подозрений вдовы, выражение ее лица, даже ее молчание в определенные моменты были достаточно красноречивы.
— Но может быть, я смогу больше узнать от короля Родарика, — вслух пробормотала она. — Посмотрим, насколько мне удастся его убедить довериться мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Может быть, она воспользовалась каким-нибудь гоблинским колдовством? Каким-нибудь толстопятским плащом-невидимкой? Он знал, что такой плащ может быть очень тонким и легким, он мог лежать, например, в той самой сумочке, которую он ей так галантно подал. И если так и было, он теперь ее точно не найдет.
И все-таки он провел еще часа четыре, обыскивая близлежащие улочки, сначала в сгущающихся сумерках, потом при свете фонарей. К полуночи он сдался. Ругая себя последними словами за то, что так непоправимо испортил все дело, он направился обратно к реке, к парому.
Полуденное солнце клонилось к закату. Лили устала, ей было жарко, и она вся вспотела в своем тяжелом бомбазиновом платье, под густой черной вуалью вдовьего чепца. Приподнимая подол, чтобы получше рассмотреть сбитые носки черных кожаных полуботинок, она с отвращением покачала головой. К подошвам присохла эта невероятно липкая и едкая грязь, которой славился Фермулин. Говорили, она в равных пропорциях состоит из простой пыли, дерьма и железной пыли от стиравшихся колес карет и телег, сновавших туда-сюда по улицам. Из чего бы она ни была, воняла эта грязь просто жутко. Что еще хуже, туфли Лиллиане жали. И хотя в Хоксбридже они казались в самый раз, но там ей не приходилось проводить на ногах столько часов подряд и проделывать столько миль по брусчатке и кирпичу.
Лили оглянулась в поисках тени, где она могла бы присесть отдохнуть. Сесть было негде, да и вообще, наверное, пора было двигаться дальше. Она уже дважды прошлась вверх и вниз по этой улице, зашла во все магазинчики — безуспешно.
Свернув за угол, она вдруг столкнулась нос к носу со своим кузеном Ником. От неожиданности она чуть вслух не назвала его по имени. С бьющимся сердцем она ждала, что вот сейчас он с ней заговорит, но он только вежливо кивнул и отступил в сторону, пропуская ее. Слава богам, на ней была вуаль! Если бы не это, он в тот же миг узнал бы ее.
Лили прислонилась к грязной кирпичной стене. А что это Ник здесь делает? За последние две недели ей несколько раз приходилось нырять за угол, завидев приближающегося Вилла. Но его-то она с самого начала ожидала встретить, зная, что он обязательно появится, и радуясь, что хоть в этом у нее перед ним преимущество. Но если в городе был еще и Ник, ее шансы быть замеченной удваивались.
«Но это же нелепо! — подумала она. — Я должна сосредоточиться на Машине Хаоса и на тех, ко ее похитил, а не на том, чтоб прятаться от собственного мужа и любимого кузена».
И верно, ее визит в Фермулин все больше походил на продолжительный фарс: интрига, переодевания, постоянная игра в прятки, где все прячутся от всех, — и все ради чего? Она сейчас была не ближе к Сокровищу Маунтфалькона, чем две недели назад, когда только появилась в городе.
Был уже почти вечер, когда Лили повернула усталые стопы к аккуратному каменному домику в восточной части города, где она и сэр Бастиан остановились. Обитателями этого дома были Спекулярии — по крайней мере когда-то, много лет назад. Теперь им обоим было за восемьдесят — тихая пожилая семейная пара, их не особенно интересовала Лили и ее поиски, но они были люди добрые и гостеприимные. Жить у них было значительно удобнее, чем в гостинице, и значительно более прилично.
«Хотя, — сказала она сама себе, — Вилрована все это не волнует. Если он узнает, что я здесь с другим мужчиной, не важно какого возраста, Виллу будет плевать на то, сколько почтенных пожилых людей вокруг. Упрекам конца не будет. Если, конечно, он не махнул на меня рукой окончательно».
Ее наставник ждал ее дома, в залитой солнцем гостиной. Наверное, что-то в ее походке выдавало разочарование.
— И сегодня мы не продвинулись в наших поисках? — спросил сэр Бастиан. Лили кивнула.
— Несколько раз мне казалось, что я совсем близко, я почти чувствовала этот механизм — как двигаются рычажки и колесики, как трепещут магнетические силовые линии, но каждый раз ощущение быстро проходило.
Она села в массивное дубовое кресло и устало вздохнула.
— Вчера, перед наступлением темноты, это ощущение было сильнее всего. Я была уверена, что нашла место, где спрятана Машина Хаоса, — это маленькая лавочка в подвале, где продают булавки и ленты. Но когда я вернулась туда сегодня утром и придумала повод зайти — осталось только ощущение… пустоты, ощущение потери. Но как я могу потерять то, чего у меня никогда не было?
Сэр Бастиан внимательно обдумал ее слова.
— Ты раньше испытывала такую пустоту или потерю?
— Никогда. Это было очень непривычное ощущение. Я прошлась по улице туда-сюда, но вчерашнее ощущение так и не вернулось. Думаю… думаю, за ночь Сокровище перевезли. Мне кажется, его больше нет в городе.
— И куда, по-твоему, его повезли?
Лили взялась за голову.
— На север. Не знаю почему, но меня тянет на север.
Сэр Бастиан достал из жилетного кармана длинную тонкую серебряную цепь. На конце этой цепи крепился маленький маятник в форме косы. Намотав несколько дюймов цепи на кулак, так, что маятник висел примерно в восьми дюймах от его руки, он закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.
Несколько минут ничего не происходило, потом серебряный маятник шевельнулся, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока не начал сильно раскачиваться из стороны в сторону. Рука, державшая цепочку, стала подрагивать, затем ее свела судорога, казалось, волна магнетической вибрации проходит от самого плеча. Сэр Бастиан открыл глаза.
— Определенно, к северу магнетические течения сильно потревожены. — Он собрал в кулак цепь и подвеску, дрожь резко прекратилась. — Сколько времени тебе надо, чтобы собраться?
Лили глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Я так толком и не распаковывала вещи. Кроме некоторых мелочей и той одежды, что на мне, все остальное — в чемодане. Я могу быть готова через несколько минут.
— Чтобы подготовить карету и запрячь лошадей, понадобится больше времени, — сказал пожилой джентльмен, складывая цепь обратно в карман. — И, дитя мое, ты устала и голодна. Я велю повару собрать нам в дорогу хороший обед — мы поедим в пути. Неизвестно ведь, когда мы снова остановимся.
Три четверти часа спустя они сидели в карете, которая с грохотом катилась по улице. Как бы Лили ни устала, настроение у нее было приподнятое. Приятно было снова двигаться, стремиться к какой-то цели после того, как они столько времени потратили впустую.
Они достигли реки, где возница поторговался с одним из паромщиков, и тот согласился перевезти карету на другой берег. Ударили по рукам, перевели лошадей на борт, и плоскодонка отчалила. Сидя напротив сэра Бастиана, Лили была уверена, что теперь Машину Хаоса догнать будет несложно, потому что она двигалась и помехи в магнетических течениях были очень сильны.
Но снова на суше, в миле за Чокфордом, на нее неожиданно накатила дурнота. Желудок крутило, пульс колотился, как бешеный. Казалось, ледяная рука сомкнулась на ее сердце и сдавливала все сильнее и сильнее, пока у нее не потемнело в глазах от боли. Вспомнив все, чему ее учили, она постаралась с этим справиться. Но тошнота не уходила. С каждым ярдом, который проезжала коляска, ей становилось все хуже и хуже. Наконец Лили больше не могла этого выносить.
— Сэр Бастиан, нам надо вернуться. Мы должны немедленно вернуться в Фермулин.
Старик ошарашенно на нее посмотрел.
— Дорогая, ты побледнела и выглядишь взволнованной. Что случилось? Сокровище вернулось в город?
Лили отрицательно покачала головой и тяжело сглотнула, чтобы сдержать подступающую рвоту.
— Нет-нет, Машина Хаоса все еще двигается на север. Но мы должны… вернуться… назад в любом случае. Не пойму, откуда я это знаю, но мне кажется, что Вилрован умирает!
38
Вилл сидел в пивном зале «Золотой Пятерки», уставясь в кружку горького эля. В комнате царила полутьма, потолок был низкий, в воздухе висела тяжелая пелена дыма. Где-то хлопнула дверь. Пламя свечей мигнуло от внезапного сквозняка, и по исцарапанному полу простучали каблуки. Но Вилрован не обращал никакого внимания на окружающее. С того самого часа вчера, когда эта женщина от него ускользнула, он непрестанно ломал голову, пытаясь придумать какой-нибудь хитрый план, чтобы выяснить ее местонахождение. Теперь она будет настороже и вряд ли вернется в ту часть города, где он ее видел, но ведь должен же существовать способ выкурить ее из норы…
Вилл снова глотнул густой мутный напиток. В жизни ему не доводилось пробовать ничего хуже — это была гордость «Золотой Пятерки», ему сказали, что это варево называлось «Петушиный Эль», в этом эле со специями отварили целого петуха, но вода в этой гостинице была еще хуже, да и сидр — не лучше.
Он закончил свой обед и осушил кружку, потом поднялся к себе. Несколько минут Вилрован изучал карту на стене, составляя в уме маршрут, по которому он мог мы побыстрее пересечь город. Как раз когда он поворачивался спиной к карте, в глазах у него потемнело, ему показалось, что его неожиданно очень сильно ударили в грудь. Боль была тошнотворная.
Вил слепо пошарил в поисках стены, надеясь удержаться на ногах, но не смог ее нащупать. Он сделал неуверенный шаг вперед и почти согнулся пополам от нового приступа боли. Он почувствовал, что падает и ударился об пол. Его голова стукнулась о стену с громким треском. А потом была только тьма.
А в восьмидесяти милях от Фермулина, в Брейкберн-Холле, по дубовой аллее к дому как раз подъезжала очень изящная карета. Владелец кареты, по всей видимости, любил путешествовать с шиком, карету сопровождали девять верховых слуг, пара лакеев бежала впереди, а сзади семенили два больших мастиффа. Когда карета остановилась у подножья широкой каменной лестницы, свита засуетилась. Всадники спешились и выстроились на лестнице, образуя широкий коридор. Дверь кареты отворилась, подскочил запыхавшийся лакей, спустил подножку и помог даме спуститься на землю. А обе собаки прыжками взбежали по лестнице и уселись по сторонам массивной входной двери.
Аллора Брейкберн сидела в гостиной и вязала бахрому, когда несколько оторопелый лакей объявил о прибытии леди Кроган. Недоумевая по поводу этого неожиданного визита, Аллора поспешно отложила работу и поднялась на ноги как раз в тот момент, когда величественная фигура в вихре струящихся шалей, шарфов и вуалей стремительно вошла в дверь, а за ней последовали два золотистых мастиффа.
— Добрый день, госпожа Брейкберн, — произнесла вдова. И хотя она очень энергично пересекла комнату, было заметно, как тяжело она опирается на трость с серебряной рукояткой. — Надеюсь, я не помешала.
— Нисколько, — отвечала Аллора, приседая в легком реверансе и одновременно меряя гостью взглядом. Эти две выдающиеся пожилые леди никогда раньше не встречались, но многое друг о друге знали понаслышке. Аллора, которой редко приходилось смотреть на кого-либо снизу вверх, была несколько ошарашена. Она и не подозревала, что у Вилла такая высокая и внушительная бабка. — Хотя мне и трудно предположить, что привело вас сюда.
— Ваша внучатая племянница и мой Вилрован, — сказала леди Кроган, сбрасывая несколько слоев соболиных накидок.
Аллора нахмурилась. Сама женщина на редкость прямолинейная, она не всегда любила, чтобы другие обращались с ней столь же бесцеремонно. Она жестом предложила гостье сесть, и та аккуратно опустилась в кресло с изогнутой спинкой, а два мастиффа, похожие на львов, уселись на полированный пол у ее ног.
— Мне хотелось бы поспособствовать примирению этих двух детей, и мне кажется, что вы могли бы мне в этом помочь.
Аллора недоверчиво усмехнулась.
— Примирение между вашим Виллом и моей Лиллианой? — Она вернулась в свое кресло, но от раздражения у нее это вышло слишком резко, так что она даже слегка подпрыгнула. — Нет, леди Кроган, я не могу, да и не хотела бы помогать вам в этом. Мне очень неприятно это говорить, но непростительное поведение вашего внука…
Вдова перебила ее:
— Я не поведение Вилрована собираюсь обсуждать, здесь вы мне ничего нового рассказать не сможете. Но вот в том, что касается Лили, признаюсь, я пребывала в достойном сожаления неведении — до недавних пор, когда я решила навести некоторые справки. И то, что мне удалось узнать, меня чрезвычайно удивило.
Аллора тихо и гневно ахнула.
— Если вы считаете, что вам удалось обнаружить какой-то скандал, то вы очень глубоко ош…
— Не скандал, — опять прервала ее леди Кроган, на этот раз повелительным взмахом холеной руки. — Хотя вы все равно не захотите предавать это огласке. Короче говоря, госпожа Брейкберн, я узнала, что вы учили Лили на мага Спекулярии.
Аллора окаменела. Повисло долгое молчание, в течение которого Аллора пыталась вернуть себе самообладание.
— Не понимаю, что вы имеете в виду. Может быть, вы скажете мне, что такое эти ваши маги Спекулярии и почему мне может прийти в голову выучить Лили на такого мага?
Вдова покачала головой.
— Ну-ну, давайте хоть будем честны друг с другом. Вы ничего не добьетесь, разыгрывая неведение. Мы с вами слишком стары и слишком опытны, чтобы нас можно было провести такими детскими уловками. Чтобы такая женщина, как вы, с такими обширными знакомствами в эзотерических кругах, — и вдруг ничего не знала о Спекулярии? Ваши увертки только подтверждают правдивость моих сведений.
Аллора ничего не ответила. Она сидела, выпрямившись на своем стуле, и упрямо молчала. Да ей и нечего было сказать. Ей оставалось только разыгрывать полнейшее безразличие, пока леди Кроган продолжала.
— Совершенно очевидно, что Вилл и Лили покинули Маунтфалькон по одной и той же причине. Разве шанс на успех не увеличится, если они будут действовать не по отдельности, а сообща?
Аллора вздернула подбородок.
— Куда отправилась Лили и что она там делает, не имеет ничего общего с Вилрованом. Но если бы это и было так, это не имело бы значения. Где Лили находится прямо сейчас, я не знаю, и у меня нет возможности это узнать. То есть, — она натянуто улыбнулась, — если предположить, что я захотела бы повлиять на нее по поводу вашего внука, — а подобных намерений у меня определенно нет!
Вдова презрительно на нее посмотрела.
— Ну, так вы, оказывается, глупая и капризная старуха. Жаль. Я большего ожидала от тети Лиллианы. — Она встала. Собаки глухо зарычали и тяжело поднялись на ноги. — Вы могли бы значительно облегчить мне задачу, но раз вы не хотите — не важно.
Собрав все свои развевающиеся одежды, она направилась к двери, но остановилась на пороге, чтобы сказать последнее слово.
— Лиллиана больше не ребенок. Когда они с Вилрованом вернутся, вам придется с большим уважением относиться к их браку; дайте вашей племяннице жить собственной жизнью, не вмешивайтесь. А иначе, я вас предупреждаю: вы можете потерять ее, и вам некого будет винить, кроме себя самой.
Вместо того чтобы возвращаться в Одэмантэ, леди Кроган велела кучеру свернуть на западную дорогу. Она позволила лакею помочь ей подняться в карету, постаралась устроиться там поудобнее, потом свистнула одному из мастиффов. Большой золотистый пес одним прыжком вскочил в карету и устроился, положив голову на туфли вдовы.
Она с трудом сдержала стон, когда коляска тронулась. Хотя у кареты были хорошие рессоры и мягкие сиденья, вдова уже была слишком стара для таких долгих путешествий. Дорога до Брейкберн-Холла казалась сущим мучением, и вдова боялась, что к тому времени, как она доедет до Хоксбриджа, едва сможет двигаться. Но ей теперь совершенно необходимо было навестить Волари.
Три дня спустя, после тяжелого и утомительного путешествия, она прибыла в дом, который содержала для себя в городе, и направилась прямиком наверх, в свою спальню. Отпустив служанку, которая помогала ей снять обувь и шнуровать корсет, она с глубоким вздохом откинулась на подушки из конского волоса.
Кровать была мягкая, в комнате — темно, но сколько бы она ни старалась уснуть, в голове продолжали крутиться мысли. Наконец она оставила все попытки отдохнуть, встала с постели и, прихрамывая, прошлась по комнате, тяжело опираясь на свою трость.
Леди Кроган и не ожидала со стороны Аллоры Брейкберн особой открытости и понимания, на самом деле она просто хотела заставить тетушку Лиллианы подтвердить ее догадки относительно Лили, Спекулярии и поисков некого загадочного пропавшего объекта, истинную сущность которого шпионы леди Кроган установить не смогли. По крайней мере в этом она преуспела. Если Аллора и не сказала ничего в подтверждение подозрений вдовы, выражение ее лица, даже ее молчание в определенные моменты были достаточно красноречивы.
— Но может быть, я смогу больше узнать от короля Родарика, — вслух пробормотала она. — Посмотрим, насколько мне удастся его убедить довериться мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60