А теперь – пора собираться в путь!
Мал лежал ничком на медвежьей шкуре, покрывающей его постель. Брошенный у входа прямо на землю, смешанную с золой, белоснежный сверток развернулся, и дорогие дары рассыпались. Но охотнику было все равно.
Жабье дерьмо! Все потеряно; никакой надежды! Ему остается одно, только одно: взять завтра эту самую Наву за руку и… принять совет этого… Иначе Колдун не будет молчать; тут нечего и думать! О, жабье дерьмо !
Кинжал колол левый бок. Хотелось схватить его и нанести точный, смертельный удар… Самому себе? Да хотя бы и самому себе! И пойти по ледяной тропе, и спросить Великого Мамонта: зачем ты это сделал? Зачем дал нам Закон, из-за которого Мал ушел к тебе раньше срока?.. Если, конечно, это Он… Если Мал вообще кого-нибудь встретит на этой тропе…
Давно не кормленный очаг обиженно уснул… А может, умер. Все равно. Мал не может больше оставаться в своем жилище, в своем стойбище. Мал должен уйти прочь. Или по ледяной тропе смерти, или… Куда? Ответ пришел сам собой: туда, где мох так мягок и сух; где Одноглазая будет смотреть на охотника между вершинами елей, где ее око на миг закроет черный силуэт летучей твари… В Проклятую ложбину, где снятся такие интересные и странные сны.
Мал хорошо помнил свою первую ночь, проведенную в Проклятой ложбине. Он уже почти засыпал, как вдруг показалось, что кто-то приближается, совсем бесшумно. Охотник вскочил, готовый отразить нападение или напасть. Шагах в десяти спокойно стоял молодой охотник – незнакомый и в то же время чем-то до странности знакомый! Пришел с миром: на землю легли копье, колчан и кинжал; показал безоружные руки… Мал опустил свое копье острием вниз, и знакомый незнакомец приблизился… Небесная Старуха смотрела вполглаза; все было отчетливо видно, и Мал понял… Свое лицо он видел редко, только отраженным в воде, но одежда… Рукав рубахи, зашитый только вчера; две выпавшие из узора бусины (так и не вставил!); пятно на мокасине… перед ним стоял второй Мал! Только одна разница: то, что у него было справа, у того, второго, слева!.. Чтобы проверить, охотник прикрыл свой правый глаз правой ладонью, – и тот повторил жест, но левой рукой и с левым глазом. Мал понял, что спит, и засмеялся, И спокойно сел на мох, положив оружие. Второй Мал опустился рядом, так же скрестив ноги (темное пятно было на правом мокасине, а не на левом, как у Мала-первого). И они заговорили…
А вот о чем они говорили, Мал не мог вспомнить – ни сразу, наутро, ни потом. Утром он внимательно осмотрел всю ложбину и окрест в поисках следов пришельца и понял окончательно: сон – и ничего больше! Только почему он не может вспомнить сам разговор! Ведь было так интересно, так захватывающе интересно! Как в детстве, когда он слушал бесконечные истории про лесных духов и всему верил…
Следующую ночь Мал провел в своем жилище – и тот, второй, не пришел. В следующие ночи – тоже… А Мал все пытался вспомнить их разговор и наконец вновь отправился ночевать в Проклятую ложбину, твердо решив: сейчас он все запомнит! Почему-то была уверенность: второй придет опять! Да, пришел, и все повторилось: долгий, захватывающий разговор, а наутро – вновь ничего не вспомнить, как ни старайся! И так было много раз. Проклятая ложбина притягивала к себе все больше и больше, все навязчивее хотелось: вспомнить! Так интересно, а главное – так важно!..
Сейчас, в уже опустившейся ночи, он шел туда самым скорым своим шагом; почти бежал. И чем ближе подходил, тем сильнее росла и крепла уверенность: в этот раз он не забудет! И ему помогут!
Мальчики сгрудились у очага, в центральном доме. Долговязый Айми рассказывал какую-то нудную, бесконечную историю о Хозяине воды, которого он якобы видел; остальные делали вид, что слушают. Ночь тепла, очаг горит ровно – и все равно по телу пробегала дрожь. Нервы напряжены до предела, уши ловят не слова а звуки на тропе, ведущей к стойбищу.
Вот оно! Еле слышный стук палки и шаги! Айми прервал свою речь на полуслове… В жилище вошел Колдун – в какой-то вывернутой мехом наружу шкуре, в высокой меховой шапке; правая рука сжимает огромную суковатую палку-костыль.
По его приказу мальчики заложили очаг мокрой травой, догола разделись и аккуратно сложили свою детскую одежду. Затем поочередно подошли к Колдуну, и тот наложил каждому на глаза тугую непроницаемую повязку. Нагу, сын вождя, первым положил свою правую руку на плечо Колдуна. На его правое плечо тоже легла чья-то рука (не Туули… Сэмми? ). Предводительствуемая единственным зрячим , процессия двинулась вон из мужского дома.
Они двигались мелкими шагами, неизвестно куда. Подошвы ощущали вначале твердую надежность тропы, затем свежесть и упругость весенней травы… Куда-то вниз; снова вверх по склону. Под ступни стали попадать шишки; кажется, еловые… Что-то (ветка? или КТО-ТО?! ) касалось плеч… Снова вниз… вода? И опять под ногами твердая земля, кажется усыпанная иглами…
Нагу не смог бы ответить, как долго длился их «слепой» путь. Казалось, бесконечно! Но вот что-то изменилось, шаг замедлился, а в ноздри просочился суховатый запах давно срезанного лапника. Ногам стало колко от сухих ветвей; какой-то острый сучок царапнул руку… Предводитель остановился, и Нагу едва не уткнулся носом в медвежью шерсть его одеяния. Руки Колдуна скользнули по его затылку, развязывая повязку.
Готовящиеся стояли на узком пятачке, со всех сторон окруженном высокими и густыми елями. Казалось, деревья еще больше сгустили тьму, противясь завораживающему сиянию Одноглазой… Прямо перед ними – старый шалаш, большой, давно не чиненный. Колдун молча показал рукой на вход. Внутри не было ничего, кроме кучи давным-давно срезанного лапника и ветвей, отдававших и сухостью, и гнилью. Крыша – в дырах. Перед тем как удалиться, Колдун подал властный знак: молчать!
Все пятеро опустились на колкое, отвратительно хлюпнувшее ложе. Они останутся здесь до тех пор, пока этот белый глаз, светящийся сквозь щели, не закроется окончательно.
А потом придут духи!
Тот, второй, появился сразу, едва лишь Мал, спустившись в Проклятую ложбину, прилег на мох. Теперь он был уверен: это – не сон!
– Помог ли Малу, первому охотнику, его могучий Колдун, ученик великого Хорру?
Знает. Насмешничает.
– Нет!
– Что же думает делать храбрый Мал? Наверное, взять в жены Наву…
– Замолчи!
– Мал груб, но его друг не в обиде. Он понимает: Малу тяжело! Так, может быть, первый охотник нуждается сейчас в помощи?
– За помощь Мал отдаст все! Все дары, что он приносил Колдуну, и много больше…
Холодная усмешка.
– Пусть прославленный Мал оставит эти дары для кого-нибудь другого… Для своего Колдуна, если только тот сможет хотя бы убрать камешек из-под ноги охотника! Мне дары ни к чему. Я готов помочь бесстрашному Малу и за так.
– Кто же ты?
– Мал интересовался духами? Перед ним – дух!
– Я думал, ты – сон!
– Да, я – сон! Дух, сон… не будем об этом! Важно другое: я могу тебе помочь!
– Но как?!
– Мал спрашивал: Кто придумал эти Законы? Его друг отвечал: Сильные! Но Мал не закрытый, и память его не закрыта – он забыл!
Редкий случай – видеть самого себя так близко и так ясно! Но неужели у него, Мала, – такой взгляд?! А тот продолжал:
– Да, сильные, – для того, чтобы им служили слабые. Мал тоже силен, – какой же Закон может стоять на его пути? Он сам может создавать Законы! Ему нужна Айрис? Так пусть он возьмет Айрис!
– Но сегодня…
– Не сегодня, нет! Завтра. Нужно, чтобы Колдун поверил: Мал принял его совет! Мал хочет взять в жены Наву! А потом Мал сделает то, что хочет, и Колдун не сможет ему помешать!
– Нава погибнет. После такого никто не возьмет ее в жены.
– Сильному нужна Нава? Пусть возьмет Наву! Нет? Тогда – что ему до Навы?
– Айрис… Она не пойдет со мной!
– Сделай так, чтобы она пошла с тобой! Чтобы не могла не пойти!
Мал вглядывался в эти ледяные, пустые и в то же время какие-то бездонные, какие-то втягивающие в себя глаза своего собеседника.
– Смогут ли нарушившие Закон крови жить дальше, найти себе пристанище?
– Я сказал: Законы создают сильные – для слабых… Разве Мал слабак? А сильные… Девицы тоже становятся взрослыми через свое Посвящение. Знает ли Мал, как именно колдуны делают взрослыми девушек своего же Рода?
Мал стиснул зубы. Айрис!
– Почему ты мне помогаешь?
– Потому, что Мал – сильный! Я люблю сильных. Но, быть может, Мал недостаточно силен для того, чтобы сделать то, что он хочет? Я могу помочь отважному Малу стать еще сильнее. Я дух. Я могуч, но бестелесен. Если первый охотник согласится дать приют мне, духу, в своем теле, наши силы сольются, и Мал станет воистину непобедим!
(Странное предложение! …Что бы оно значило?)
– Благодарю. Малу хватит и своей собственной силы!
Мал проснулся на самом рассвете. Странно! Проговорили всю ночь, а он чувствует себя необычайно бодрым и свежим… Или и это был только сон?! Но сон или нет, теперь охотник помнил все слова, весь разговор, до мельчайших деталей! Теперь он знал, что ему делать!
Глава 4
ВЕСЕННИЕ СВАДЬБЫ
Дважды в год, в самом конце весны и в самом начале осени, соседствующие общины справляют свои свадьбы. Конечно, можно и в другие дни прийти к своему вождю со своей подругой, сказать: «Вождь, эта дочь Серой Совы войдет в наш род хозяйкой моего очага, чтобы детей Мамонта стало еще больше!» – и принести положенный дар, помимо тех, что уже переданы семье невесты. Но так поступают только пожилые вдовцы, берущие обычно вдову, уже живущую в том же стойбище. Решись на такое молодой охотник – ему и его молодой жене проходу не будет от насмешек! «Что, зимой под кустиком холодно? А ты бы попросил мою медвежью шкуру, я бы и до кустов ее дотащил». «Кто из вас до весны не дотерпел – ты или твой муж? Пригрела бы его у своего очага, пока мужчины за оленями ходят. Он бы сказал: живот болит! А мать бы отвернулась». Умение ждать, умение терпеть – одно из главных достоинств настоящего мужчины. А языки остры, особенно у женщин!
Да и кто хочет разжигать свой первый очаг без этого веселого праздника! Спорят лишь о том, какой лучше: весенний или осенний? Но тут уж выбирать – дело каждого! Осенние свадьбы богаче, обильнее, да и подготовить свое жилье к этому времени легче. И сами люди окрепшие… Зато весной, когда и звери, и птицы справляют свои свадьбы, когда сама Земля вступает в брак с Водой, начинать семейную жизнь особенно радостно! Тем более если ты молод, если всем сердцем любишь свою избранницу и она отвечает тебе тем же…
Ранним утром на большую зеленую поляну через веселый березняк вышли дети Мамонта и дети Серой Совы. Они встретились в устье лога, на открытом склоне, сбегавшем в речную долину. Вожди и колдуны не столько предводительствовали, сколько шли в окружении прыгающих, галдящих, награждающих друг друга тумаками детей, под веселый гомон, возгласы и смех уже смешавшейся вместе молодежи двух общин. На Поляне празднеств их уже ждали гости из общин более дальних. Арго издали увидел своего молодого преемника Кано. Когда все хорошо, когда женщины рожают часто, а детей умирает мало, тогда, рано или поздно, даже близким становится тесно жить в одном месте. И тогда община делится. Не сразу, постепенно, шаг за шагом. Вначале часть людей уходит на лето, возвращаясь на родное становище к зиме. Потом остается на новом месте на зиму, на вторую… Потом – возникает новая община твоего рода, со своим вождем и колдуном.
Это – хорошо! Бывает, охотники уйдут от своего стойбища за много дневных переходов. Бывает, зайдут в места, принадлежащие другим. И разожгут костер на виду, вблизи от их стойбища, чтобы сказать: «Пришли – не со злом!» И если вестник из чужого стойбища не принесет знак: «Уйдите!» – будет встреча и знакомство. И как хорошо, когда на вопрос: «С кем говорят дети Мамонта?» – в ответ звучит: «С детьми Мамонта!» Значит, ты вдали от своего очага оказался не просто у чужих, захотевших познакомиться с пришельцем. Ты – у своих, у братьев и сестер!
Община Кано отделилась от их общины уже давно. Живут недалеко, через лог, но – своей жизнью, своим умом. Вождь Арго считается вождем Рода: старшим братом вождя Кано. За этим стоит только одно: кость предка, наполненная сухой кровью Рода . Она хранится у Арго.
Кроме Кано и его общины, здесь была еще одна община Серых Сов, живущая подальше, через два лога, бок о бок с Куницами. И – хороший знак! – Рам, вождь детей Куницы, был здесь со своим молодым колдуном и с кем-то еще!
Арго, хозяин праздника, прежде всех направился к нему:
– Арго, вождь детей Мамонта, приветствует своего собрата Рама, вождя детей Куницы! Мы все рады видеть прославленного вождя на весеннем празднике. Желают ли дети Куницы породниться с Серыми Совами или детьми Мамонта?
– Рам, вождь детей Куницы, приветствует своего собрата Арго, вождя детей Мамонта! Рам надеется: Арго не откажет отдать одну из дочерей своего рода в стойбище Куниц. Сын Куницы, за которого просит Рам, храбр и удачлив!
А, вот он, удачливый храбрец! Как большинство Куниц, высок, статен, белокур и безбород… Как и его отец (Арго поклонился гостям)… А кто же… Круглолицая черноглазая девочка едва не сбила вождя с ног. Неужели она уже приняла Посвящение?! И невеста этого богатыря? Ну и ну!.. И где они только встретились?
– Арго видит: дочь Мамонта согласна! Дети Мамонта всегда рады породниться с детьми Куницы!
Праздник начинался с омовения в Большой воде. После взаимных приветствий вожди и колдуны подошли к самому ее краю, и Арго, простирая руки вперед, произнес:
– Большая вода! Дети Мамонта, дети Серой Совы и дети Куницы пришли к тебе, чтобы омыться после долгой зимы перед тем, как наши юные дети изберут друг друга для продолжения рода. Помоги их выбору. Ты даешь Земле силу и плодовитость, – дай же их и нашим телам!
Арго достал Священную кость, наполненную сухой кровью Рода. Эта кость, передающаяся из поколения в поколение, от вождя к вождю, принадлежала самому Великому Первобрату-дарителю. Наполнявшая ее сухая кровь добывалась по-разному. Можно было выкопать в береговом обрыве тяжелые камни с черной блестящей поверхностью и долго нагревать их в очаге, а потом бросить в холодную воду. Камень расколется, и внутри его будет красное вещество. А можно в том же береговом обрыве отыскать прослой красной земли и набрать ее без лишних хлопот. Но и в том, и в другом случае красная земля сухой кровью Рода не станет до тех пор, пока не будет освящена. Сказать нужные слова может любой взрослый мужчина-охотник, но, конечно, кровь, освященная вождем или Колдуном, сильнее. А самая сильная кровь хранится в Священной кости Первобрата. Ее-то Арго и опустил в воду – щепоть, не больше. Остальные вожди по очереди сделали то же самое. Теперь Большая вода приняла и смешала священную сухую кровь всех трех Родов. Теперь можно было начинать омовение.
Почти все общинники, кроме вождей и колдунов, пришли сюда налегке: женщины и девушки – в простых, неподпоясанных рубахах, мужчины – в коротких штанах или набедренниках; праздничную одежду и все необходимое принесли с собой. Мужчины – при оружии: даже в праздник, даже недалеко от дома, даже среди родных и друзей нельзя забывать о том, что ты – мужчина!.. Да и всякое может случиться: вновь подкрадутся лашии или чужие, жаждущие крови, встретишь на обратной тропе тигрольва или даже волка – что сделаешь без копья, дротика или хотя бы кинжала?.. Для грядущего пира принесли еду и питье, а те, кто собрался сегодня обзавестись хозяйкой очага, пришли с дарами. Сейчас все весело раздевались, готовясь войти в воду. Омовение совершалось группами, разделенными не по полу и даже не по тотемам, а по возрасту: вместе купалась незамужняя молодежь, а заодно и подростки всех трех Родов, вместе – семейные и старики, отдельно – колдуны. Конечно, этот ритуал был особенно привлекателен для молодых: самый подходящий момент и для того, чтобы затеять флирт, и для того, чтобы лучше рассмотреть свою избранницу. Табу на тело не было, но люди редко бывали обнажены, даже летом: воды скорее боялись, плавали плохо и купались нечасто.
Вода казалась ледяной. Девушки заходили в нее с визгом, ежась; опытные мужчины приседали так, чтобы сразу окунуть все тело, плескали водой на подруг. Вдруг над поляной, над Большой водой, перекрывая обычные выкрики и смех, прокатилось единодушное:
– Мал! Мал! Мал!
Колдун пригляделся… Да, Мал был там, где ему и положено, – среди своих! И в свертке у него, кажется, не только праздничная одежда!.. Что ж, похоже, охотник одумался и сделал единственно возможный выбор! Тогда все будет хорошо – для всех!
Первый охотник не вошел – вбежал в реку, подняв тучу брызг и новый взрыв веселого визга; окунулся сразу, с головой; повернулся лицом к девушкам…
А вот и Нава! Красавица Нава, мечтающая стать хозяйкой моего очага…
Мал зачерпнул обеими ладонями воду и плеснул на девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70