Из его глаз катились слезы и замутняли взор, но не настолько, чтобы не видеть связанных мужчин и женщин, которые превращались в зловещие пародии на людей, прежде чем рево окончательно обращало их в пепел. Рейт думал, что его будут вечно преследовать крики невинных жертв и зрелище их гибели. И картина смерти Велин, умирающей в нечеловеческих страданиях, в то время как с безопасной стороны магического щита сидел Луэркас тал-Джернас, хлопая в ладоши от радости.
Как только крики стихли, как только улегся прах, который всего несколько мгновений назад был живыми людьми, исчез и золотисто-зеленый экран, удерживающий рево на поле казни. Вновь заиграла музыка, и в наступившем молчании вывели следующую группу жертв. Рейт закрыл глаза и начал молиться голосу, который предложил ему успокоение:
— Спаси их. Возьми меня и спаси их.
Если бы он мог своей волей изменить исход событий, привязанные к столбам мужчины и женщины исчезли бы, и вместо них на поле казни стоял бы он один.
Но он открыл глаза и увидел, как Соландера привязывают в первом ряду посередине, и перед ним в воздухе висела одна из голубых сфер-трансляторов. Комментаторы, обсуждая его с боковых сторон поля, говорили во вторую сферу-транслятор.
— …Соландер Артис, который должен был оказаться в первой группе и который заканчивает многообещающую карьеру в исследовании магии. Полагаем, что Артис, чей отец занимал очень высокое положение в Совете Драконов Эл Артиса, прежде чем несколько лет назад во время стихийного бедствия отдал свою жизнь во имя спасения города Эл Маритас, получит место в Совете Драконов, и из компетентных источников известно, что его могли выдвинуть на пост, ранее занимаемый его отцом. Обвинение в государственной измене позорит не только его; оно также бросает тень на всю его семью. Из-за этого они потеряют свою репутацию среди стольти.
— Естественно, Фарван. Не могу себе представить, что сейчас думает клан Артисов. Обрати внимание, что среди зрителей нет никого из них.
Рейту было очень трудно думать критически — ужас, который он только что увидел и который сейчас увидит снова, почти вытеснил разумные мысли. Но, глядя на комментаторов и летающие сферы-трансляторы, он внезапно осознал, что ни одна сфера не повернулась в сторону Велин, когда она закричала, что Рейт и есть Подстрекатель Винкалис, и указала толпе на него. В действительности комментаторы даже не обратили на нее внимания.
Но все же сферы-трансляторы нацелились на Соландера.
Значит, комментаторы хотя бы в малейшей степени знали о происходящем, раз никак не прокомментировали слова Велин. А волшебники, контролирующие экраны, знали достаточно, чтобы показать ее изображение лишь на расстоянии. Было ли им известно, что она покажет на него и разрушит их иллюзию, что Подстрекатель Винкалис находится на свободе?
Возможно.
И она умерла, ненавидя его. Рейт подумал, что это будет преследовать его вечно. Он пытался спасти ее — пытался ей помочь. И помог погибнуть.
Рейт вздрогнул, когда стражники привязали оставшихся жертв из второй группы и покинули место казни.
На этот раз сфера-транслятор висела перед Соландером. Рейт увидел, как Соландер закрыл глаза. Когда золотисто-зеленый световой щит опустился, он увидел другой огонь — тихий, бледно-белый, — мерцавший из кожи Соландера.
Позади Рейта у Джесс перехватило дыхание.
Напротив него Соландер поднял взгляд к небесам.
Он закричал:
— Водор Имриш! Дай мне время — я еще не все сделал здесь!
Когда вывели Соландера, Джесс сжала руку Патра и прошептала:
— Нет.
Патр взял ее руку в свою, наклонился к ней и тихо, так, что она едва услышала его, прошептал:
— Мы не можем уйти. Если попытаемся это сделать, то привлечем к себе внимание и в мгновение ока окажемся на арене вместе с остальными. Так что сиди здесь, накрой голову капюшоном и не смей плакать, иначе мы оба погибнем.
Джесс кивнула.
— Прости, Джесс, — добавил ее спутник. — Я не хотел, чтобы ты была здесь и видела это.
Теперь она жалела о том, что пришла. И хотя она ненавидела Велин, ей было страшно смотреть, как у нее на глазах Велин превратилась в пепел. Кошмарное зрелище столь же жуткой смерти первой сотни людей будет всегда стоять у нее перед глазами. Но сейчас Джесс видела Соландера, который, после Рейта, был ее лучшим другом. Ему предстояло умереть, и ей придется стать свидетельницей его последних мгновений, не имея ни малейшей возможности помочь ему.
Через четыре ряда перед ней сидел Рейт. По бокам стояли стражники. Еще два стражника стояли у него за спиной. Джесс не знала, почему он не на арене, а в числе зрителей. Его схватили следователи Безмолвного Дознания, и, по словам Патра, если они оставили его в живых, то его судьбе вряд ли можно будет позавидовать.
Джесс казалось, что мир рушится. Ей отчаянно захотелось встать со своего места и закричать: «Я — одна из них! Убейте и меня!»
Однако выражение лица Соландера удержало ее от этого безрассудного поступка и вселило в сердце надежду. Он не выглядел испуганным. Скорее спокойным и торжествующим. Он поднял взгляд на огненный шар, который разослал его изображение по всему миру, и Джесс показалось, что на его лице промелькнула еле заметная улыбка. Она не могла представить себя на его месте — как можно, находясь буквально на волосок от мучительных страданий и смерти, излучать такое спокойствие?
Возможно, подумала она, Соландер нашел способ вырваться отсюда.
Щит, заслонявший арену, упал, и сидящие в зрительном зале люди в предвкушении неповторимого зрелища подались вперед, однако эффекту рево не суждено было коснуться несчастных мучеников.
— Водор Имриш! — неожиданно воскликнул Соландер. — Дай мне время! Я еще не все сделал здесь!
После встречи с Водором Имришем Соландер занялся накоплением энергии. Сейчас, всматриваясь в лица тех, кто пришел понаблюдать за казнью, он в последний раз перебрал в уме возможные варианты спасения.
Соландер был уверен в том, что может оградить себя от всего, что волшебники Империи способны обрушить на него.
По крайней мере на какое-то время. Однако Империя может использовать сотни магов, которые могут задействовать практически все неисчерпаемые ресурсы уорренской энергии. У него же имеется только то, что он хранит внутри себя. Существует серьезная опасность того, что он не сможет выдержать такой мощный натиск и погибнет.
Возможно, ему удастся и самому атаковать волшебников, контролируя рево при помощи собственной жизненной энергии. Но при этом не следует забывать о том, что сила, которую он обрушит на своих противников, вряд ли сможет сравниться с мощью щитов, которые те выставят. Он погибнет, так и не добившись поставленной цели.
Долгое время Соландеру казалось, что третьего варианта развития событий нет, что он либо погибнет, прикрываясь щитом, либо лишится жизни, предприняв бессмысленную атаку на врагов. Лишь задумавшись о судьбе тех, кого Империя безжалостно уничтожала, он понял, что имеется и другой, третий вариант.
Водор Имриш сообщил, что Соландер сделал почти все, что было в его силах, и что его смерть завершит миссию, возложенную на него судьбой. Но, возможно, он сможет сделать нечто большее. Если он лишится возможности жить и продолжать борьбу, то, может быть, ему удастся бороться и дальше, находясь по ту сторону человеческого существования. Ему даже может посчастливиться найти путь обратно в жизнь. Бог предложил освободить его. Но Соландер не мог принять его предложение. Он почувствовал, как вокруг арены возводятся силовые щиты, и понял, что за считанные мгновения до смерти ему необходимо сделать то, что он страстно желал осуществить.
Он посмотрел на мерцающую нежным светом голубую сферу магического экрана и улыбнулся при мысли о том, какой будет реакция властителей Империи, если удастся осуществить задуманное. Собрав до последней капельки свою жизненную энергию воедино, Соландер крикнул:
— Водор Имриш! Дай мне время. Я еще не все сделал здесь!
В следующее мгновение он отдал Водору Имришу свою жизнь, дыхание, свою плоть и кровь, свою душу.
Вокруг Соландера засиял свет магических силовых щитов, и он почувствовал, как рево уходит в землю у него под ногами.
Он почувствовал мощь собственной ярости, рожденной в глубинах души.
Но прежде чем рево коснулось и его самого, и пленников на поле казни, в происходящее вмешался Водор Имриш. Он принял жертву Соландера — его дыхание, плоть, кровь и душу — и к этому жертвоприношению добавил свою собственную невероятную силу, свой собственный праведный гнев. Соландер почувствовал, как через него проходит божественный огонь, чисто и безболезненно поглощая его, и испытал невыразимую радость.
Освобожденный от веса своего тела, с душой, на мгновение слившейся с душой бога, он внезапно ощутил безмерную боль и сострадание ко всем тем несчастным, которые сейчас находились на поле казни и ожидали, что крылья смерти в любое мгновение коснутся их.
Соландер всем своим невесомым бестелесным существом потянулся к ним и за долю секунды до того, как рево уничтожило бы их, отвел от них опасность и спрятал в надежное место, вне пределов досягаемости Магистров Империи Харс Тикларим. Когда они оказались вне опасности, Соландер на какое-то мгновение восстановил свое лицо и обратился к тем, кто сидел в амфитеатре, а также к миллионам людей, наблюдавших за происходящим из своих домов.
— Я все еще с вами! — сказал он.
Водор Имриш выпустил Соландера из своих объятий, и тот обнаружил, что лишился тела и парит в непроглядной тьме, далеко за пределами времени и света. Он чувствовал, что сзади его тянет к себе жизнь, а спереди — что-то другое, необъяснимое. Где-то во тьме открылась дверь — дорога, которая поведет его вперед. За границы смерти.
— Ступай! — произнес Водор Имриш. — Ты все сделал правильно.
Однако идти Соландер, естественно, не мог. У него за спиной лежал его привычный мир, его время, его люди, его цели, надежды и мечты. За ним лежали обещания, которые он дал себе и другим. За ним лежала магия, в которой только он по-настоящему разбирался. Если он не найдет правильную дорогу обратно, то кто поведет спасенных им людей на борьбу с Драконами?
Водор Имриш признал, что Соландер завершил свою миссию. Но Водор все же ошибся.
— Постарайся не совершить этой ошибки! — прошептал бог. — Твое будущее находится впереди, а не позади тебя.
И все же сердце Соландера осталось далеко позади, в Матрине. Через открытую дверь его неудержимо влекло в вечность, в потоки золотого света, призывно манившего его к себе.
Еще рано, подумал он и отвернулся от двери. Устремив взгляд во тьму, на ощупь побрел через пустоту обратно в мир, который совсем недавно покинул.
Он увидел, что все вокруг него завертелось, заструилось подобно огромной реке — прошлое, настоящее и будущее. Он мог погружать в них свои мысли и вытягивать фрагменты, образующие историю, в которой, конечно же, находились Драконы.
Соландер обнаружил, что ему не удается снова войти в свой прежний мир. Пока еще не удается. Но он обязательно найдет возможность вернуться в него. Найдет путь к прошлой жизни, к своему бывшему телу и голосу. Он придумает способ противостоять Драконам и в конечном итоге победить их.
После того как Соландер прокричал свое обращение к небесам, Джесс увидела, как его тело засияло ослепительно ярким светом, светом золотистым и мощным, как солнце, светом чистым, как сама жизнь. Этот свет коснулся каждого, кто находился вместе с ним на поле казни. Один из лучей угодил прямо в щит и попал в туннель, из которого выводили тех, кому была также уготована смерть. Плененные заговорщики исчезли в мгновение ока, поле казни опустело. Соландер же какое-то время оставался на прежнем месте. Прямо на глазах у присутствующих его тело освободилось от оков и поднялось в воздух. Прищурившись, Джесс увидела, как, все еще узнаваемые, черты его растворились в свете, который с каждым мгновением становился все ярче и ярче. Она подняла руку, чтобы защитить глаза от нестерпимо яркого света, и увидела, как лицо Соландера заполнило всю арену, и услышала, как знакомый голос произнес:
— Я все еще с вами!
Свет на мгновение ослепил ее. Затем из земли вырвался поток рево, вызванный Драконами для того, чтобы уничтожить заговорщиков. При отсутствии человеческого топлива ему было нечего заполнить и нечего уничтожить, нечем кормиться. Адский огонь рево прорвался сквозь щиты, никак не рассчитанные на такую неистовую силу. Щиты начали гнуться. В следующее мгновение воцарился хаос. Истерически крича, люди бросились в разные стороны. Джесс метнулась к Патру, но его кресло оказалось пустым. В следующее мгновение чья-то сильная рука крепко схватила ее за предплечье и заставила подняться. Голос Патра прошептал ей на ухо:
— Рейт у нас, но нам сейчас нужно выбираться отсюда. Прикрой лицо капюшоном и молчи.
Последовав его совету, Джесс стала быстро подниматься вверх по ступенькам. Ее со всех сторон окружала плотная толпа людей, пытавшихся поскорее покинуть место казни. Они старательно прокладывали дорогу, отталкивая окружающих локтями. Джесс удавалось оставаться на ногах исключительно благодаря тому, что она испытывала сильный страх при мысли о том, что если упадет, то ее непременно растопчет обезумевшая толпа.
— Налево! — прокричал Патр и принялся энергично прокладывать дорогу сквозь толпу в направлении левой стороны коридора, который в этом месте разветвлялся.
Они оказались в левом, меньшем по размеру проходе. Он был слабо освещен, однако народу в нем было меньше, чем в соседнем проходе.
Здесь Джесс и Патр могли двигаться гораздо быстрее. Пригнув головы, они пытались не отставать от других людей в длинных одеяниях с капюшонами. Все по возможности пытались бежать, насколько хватало сил.
Патр стал заворачивать направо, и вскоре они с Джесс протолкнулись в очень узкий, неосвещенный коридор, который располагался под прямым углом к проходу, в котором они только что находились.
— Мы погасили свет, потому что я не хочу привлекать к себе внимания окружающих, — объяснил Патр. В ограниченном пространстве коридора его голос прозвучал неожиданно глухо и громко. — Смотри себе под ноги. Скоро начнутся ступеньки.
Но, даже получив предупреждение, Джесс сделала неверный шаг, и если бы Патр не подхватил ее под руку, она непременно упала бы.
— Осторожно! — произнес Патр.
С другой стороны до нее донесся голос Рейта — он чертыхнулся по какому-то непонятному поводу.
— Тихо! — сказал Патр.
— Чуть было не убился на чертовых ступеньках, — прошептал Рейт. — Попробуй-ка удержи равновесие, когда у тебя связаны руки.
— Я исправлю эту ошибку, когда мы доберемся до места назначения.
В темноте лестница казалась бесконечной. У Джесс возникло ощущение, будто она направляется к самому сердцу мира. В воздухе запахло каким-то гнильем и плесенью. Это был тошнотворный, сладковатый запах смерти. По коже Джесс пробежали мурашки. Она услышала тихое капанье воды, и ей показалось, что перед ней вскоре появится открытое пространство.
— Скоро уже будет последняя ступенька, — произнес Патр. — Как только спустимся с лестницы, будет скользко, так что будь осторожна. Слава богам, мы уже почти пришли.
Джесс почувствовала, как где-то далеко рвется наружу безжалостная магия зла.
— Если ты считаешь, что там мы…
— Ты почувствовала, как рево вырвалось наружу? — спросил Рейт.
— Конечно.
— Черт возьми! — выругался Патр.
Беглецы вошли в естественную, созданную самой природой пещеру, огромную и неправильной формы. С потолка, подобно огромным клыкам неведомого демона, свисали массивные сталактиты. С пола вздымались острые иглы сталагмитов. Джесс показалось, будто она попала в злобные челюсти самой смерти. Жутковатые сине-зеленые огоньки отбрасывали длинные тени. Несмотря на полумрак, Джесс все-таки могла видеть валявшиеся на полу раздувшиеся мертвые тела людей на разной стадии разложения. На нее смотрели широко открытые мертвые глаза. Открытые рты застыли в последней предсмертной муке. Некоторые лица были человеческими, другие вообще невозможно было назвать лицами. Джесс показалось, что некоторые из них все еще подрагивают. Она почувствовала, как у нее сжалось сердце. Голос Патра за ее спиной произнес:
— Не смотри на них. Беги.
И они побежали. Патр потянул обоих своих спутников к двери, выбитой в огромной каменной колонне, открыл ее и быстро втолкнул в узкий проход, после чего захлопнул дверь. Опустив засов, нажал красную кнопку над дверью. В следующее мгновение ощущение зла, ужаса и страха, выпущенных на волю в амфитеатре Золотого Здания, куда-то разом исчезло.
— Это безопасное место, — пояснил Патр. Тяжело дыша, он прислонился к стене. Его со всех сторон окружал слабый свет, источник которого Джесс не смогла определить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Как только крики стихли, как только улегся прах, который всего несколько мгновений назад был живыми людьми, исчез и золотисто-зеленый экран, удерживающий рево на поле казни. Вновь заиграла музыка, и в наступившем молчании вывели следующую группу жертв. Рейт закрыл глаза и начал молиться голосу, который предложил ему успокоение:
— Спаси их. Возьми меня и спаси их.
Если бы он мог своей волей изменить исход событий, привязанные к столбам мужчины и женщины исчезли бы, и вместо них на поле казни стоял бы он один.
Но он открыл глаза и увидел, как Соландера привязывают в первом ряду посередине, и перед ним в воздухе висела одна из голубых сфер-трансляторов. Комментаторы, обсуждая его с боковых сторон поля, говорили во вторую сферу-транслятор.
— …Соландер Артис, который должен был оказаться в первой группе и который заканчивает многообещающую карьеру в исследовании магии. Полагаем, что Артис, чей отец занимал очень высокое положение в Совете Драконов Эл Артиса, прежде чем несколько лет назад во время стихийного бедствия отдал свою жизнь во имя спасения города Эл Маритас, получит место в Совете Драконов, и из компетентных источников известно, что его могли выдвинуть на пост, ранее занимаемый его отцом. Обвинение в государственной измене позорит не только его; оно также бросает тень на всю его семью. Из-за этого они потеряют свою репутацию среди стольти.
— Естественно, Фарван. Не могу себе представить, что сейчас думает клан Артисов. Обрати внимание, что среди зрителей нет никого из них.
Рейту было очень трудно думать критически — ужас, который он только что увидел и который сейчас увидит снова, почти вытеснил разумные мысли. Но, глядя на комментаторов и летающие сферы-трансляторы, он внезапно осознал, что ни одна сфера не повернулась в сторону Велин, когда она закричала, что Рейт и есть Подстрекатель Винкалис, и указала толпе на него. В действительности комментаторы даже не обратили на нее внимания.
Но все же сферы-трансляторы нацелились на Соландера.
Значит, комментаторы хотя бы в малейшей степени знали о происходящем, раз никак не прокомментировали слова Велин. А волшебники, контролирующие экраны, знали достаточно, чтобы показать ее изображение лишь на расстоянии. Было ли им известно, что она покажет на него и разрушит их иллюзию, что Подстрекатель Винкалис находится на свободе?
Возможно.
И она умерла, ненавидя его. Рейт подумал, что это будет преследовать его вечно. Он пытался спасти ее — пытался ей помочь. И помог погибнуть.
Рейт вздрогнул, когда стражники привязали оставшихся жертв из второй группы и покинули место казни.
На этот раз сфера-транслятор висела перед Соландером. Рейт увидел, как Соландер закрыл глаза. Когда золотисто-зеленый световой щит опустился, он увидел другой огонь — тихий, бледно-белый, — мерцавший из кожи Соландера.
Позади Рейта у Джесс перехватило дыхание.
Напротив него Соландер поднял взгляд к небесам.
Он закричал:
— Водор Имриш! Дай мне время — я еще не все сделал здесь!
Когда вывели Соландера, Джесс сжала руку Патра и прошептала:
— Нет.
Патр взял ее руку в свою, наклонился к ней и тихо, так, что она едва услышала его, прошептал:
— Мы не можем уйти. Если попытаемся это сделать, то привлечем к себе внимание и в мгновение ока окажемся на арене вместе с остальными. Так что сиди здесь, накрой голову капюшоном и не смей плакать, иначе мы оба погибнем.
Джесс кивнула.
— Прости, Джесс, — добавил ее спутник. — Я не хотел, чтобы ты была здесь и видела это.
Теперь она жалела о том, что пришла. И хотя она ненавидела Велин, ей было страшно смотреть, как у нее на глазах Велин превратилась в пепел. Кошмарное зрелище столь же жуткой смерти первой сотни людей будет всегда стоять у нее перед глазами. Но сейчас Джесс видела Соландера, который, после Рейта, был ее лучшим другом. Ему предстояло умереть, и ей придется стать свидетельницей его последних мгновений, не имея ни малейшей возможности помочь ему.
Через четыре ряда перед ней сидел Рейт. По бокам стояли стражники. Еще два стражника стояли у него за спиной. Джесс не знала, почему он не на арене, а в числе зрителей. Его схватили следователи Безмолвного Дознания, и, по словам Патра, если они оставили его в живых, то его судьбе вряд ли можно будет позавидовать.
Джесс казалось, что мир рушится. Ей отчаянно захотелось встать со своего места и закричать: «Я — одна из них! Убейте и меня!»
Однако выражение лица Соландера удержало ее от этого безрассудного поступка и вселило в сердце надежду. Он не выглядел испуганным. Скорее спокойным и торжествующим. Он поднял взгляд на огненный шар, который разослал его изображение по всему миру, и Джесс показалось, что на его лице промелькнула еле заметная улыбка. Она не могла представить себя на его месте — как можно, находясь буквально на волосок от мучительных страданий и смерти, излучать такое спокойствие?
Возможно, подумала она, Соландер нашел способ вырваться отсюда.
Щит, заслонявший арену, упал, и сидящие в зрительном зале люди в предвкушении неповторимого зрелища подались вперед, однако эффекту рево не суждено было коснуться несчастных мучеников.
— Водор Имриш! — неожиданно воскликнул Соландер. — Дай мне время! Я еще не все сделал здесь!
После встречи с Водором Имришем Соландер занялся накоплением энергии. Сейчас, всматриваясь в лица тех, кто пришел понаблюдать за казнью, он в последний раз перебрал в уме возможные варианты спасения.
Соландер был уверен в том, что может оградить себя от всего, что волшебники Империи способны обрушить на него.
По крайней мере на какое-то время. Однако Империя может использовать сотни магов, которые могут задействовать практически все неисчерпаемые ресурсы уорренской энергии. У него же имеется только то, что он хранит внутри себя. Существует серьезная опасность того, что он не сможет выдержать такой мощный натиск и погибнет.
Возможно, ему удастся и самому атаковать волшебников, контролируя рево при помощи собственной жизненной энергии. Но при этом не следует забывать о том, что сила, которую он обрушит на своих противников, вряд ли сможет сравниться с мощью щитов, которые те выставят. Он погибнет, так и не добившись поставленной цели.
Долгое время Соландеру казалось, что третьего варианта развития событий нет, что он либо погибнет, прикрываясь щитом, либо лишится жизни, предприняв бессмысленную атаку на врагов. Лишь задумавшись о судьбе тех, кого Империя безжалостно уничтожала, он понял, что имеется и другой, третий вариант.
Водор Имриш сообщил, что Соландер сделал почти все, что было в его силах, и что его смерть завершит миссию, возложенную на него судьбой. Но, возможно, он сможет сделать нечто большее. Если он лишится возможности жить и продолжать борьбу, то, может быть, ему удастся бороться и дальше, находясь по ту сторону человеческого существования. Ему даже может посчастливиться найти путь обратно в жизнь. Бог предложил освободить его. Но Соландер не мог принять его предложение. Он почувствовал, как вокруг арены возводятся силовые щиты, и понял, что за считанные мгновения до смерти ему необходимо сделать то, что он страстно желал осуществить.
Он посмотрел на мерцающую нежным светом голубую сферу магического экрана и улыбнулся при мысли о том, какой будет реакция властителей Империи, если удастся осуществить задуманное. Собрав до последней капельки свою жизненную энергию воедино, Соландер крикнул:
— Водор Имриш! Дай мне время. Я еще не все сделал здесь!
В следующее мгновение он отдал Водору Имришу свою жизнь, дыхание, свою плоть и кровь, свою душу.
Вокруг Соландера засиял свет магических силовых щитов, и он почувствовал, как рево уходит в землю у него под ногами.
Он почувствовал мощь собственной ярости, рожденной в глубинах души.
Но прежде чем рево коснулось и его самого, и пленников на поле казни, в происходящее вмешался Водор Имриш. Он принял жертву Соландера — его дыхание, плоть, кровь и душу — и к этому жертвоприношению добавил свою собственную невероятную силу, свой собственный праведный гнев. Соландер почувствовал, как через него проходит божественный огонь, чисто и безболезненно поглощая его, и испытал невыразимую радость.
Освобожденный от веса своего тела, с душой, на мгновение слившейся с душой бога, он внезапно ощутил безмерную боль и сострадание ко всем тем несчастным, которые сейчас находились на поле казни и ожидали, что крылья смерти в любое мгновение коснутся их.
Соландер всем своим невесомым бестелесным существом потянулся к ним и за долю секунды до того, как рево уничтожило бы их, отвел от них опасность и спрятал в надежное место, вне пределов досягаемости Магистров Империи Харс Тикларим. Когда они оказались вне опасности, Соландер на какое-то мгновение восстановил свое лицо и обратился к тем, кто сидел в амфитеатре, а также к миллионам людей, наблюдавших за происходящим из своих домов.
— Я все еще с вами! — сказал он.
Водор Имриш выпустил Соландера из своих объятий, и тот обнаружил, что лишился тела и парит в непроглядной тьме, далеко за пределами времени и света. Он чувствовал, что сзади его тянет к себе жизнь, а спереди — что-то другое, необъяснимое. Где-то во тьме открылась дверь — дорога, которая поведет его вперед. За границы смерти.
— Ступай! — произнес Водор Имриш. — Ты все сделал правильно.
Однако идти Соландер, естественно, не мог. У него за спиной лежал его привычный мир, его время, его люди, его цели, надежды и мечты. За ним лежали обещания, которые он дал себе и другим. За ним лежала магия, в которой только он по-настоящему разбирался. Если он не найдет правильную дорогу обратно, то кто поведет спасенных им людей на борьбу с Драконами?
Водор Имриш признал, что Соландер завершил свою миссию. Но Водор все же ошибся.
— Постарайся не совершить этой ошибки! — прошептал бог. — Твое будущее находится впереди, а не позади тебя.
И все же сердце Соландера осталось далеко позади, в Матрине. Через открытую дверь его неудержимо влекло в вечность, в потоки золотого света, призывно манившего его к себе.
Еще рано, подумал он и отвернулся от двери. Устремив взгляд во тьму, на ощупь побрел через пустоту обратно в мир, который совсем недавно покинул.
Он увидел, что все вокруг него завертелось, заструилось подобно огромной реке — прошлое, настоящее и будущее. Он мог погружать в них свои мысли и вытягивать фрагменты, образующие историю, в которой, конечно же, находились Драконы.
Соландер обнаружил, что ему не удается снова войти в свой прежний мир. Пока еще не удается. Но он обязательно найдет возможность вернуться в него. Найдет путь к прошлой жизни, к своему бывшему телу и голосу. Он придумает способ противостоять Драконам и в конечном итоге победить их.
После того как Соландер прокричал свое обращение к небесам, Джесс увидела, как его тело засияло ослепительно ярким светом, светом золотистым и мощным, как солнце, светом чистым, как сама жизнь. Этот свет коснулся каждого, кто находился вместе с ним на поле казни. Один из лучей угодил прямо в щит и попал в туннель, из которого выводили тех, кому была также уготована смерть. Плененные заговорщики исчезли в мгновение ока, поле казни опустело. Соландер же какое-то время оставался на прежнем месте. Прямо на глазах у присутствующих его тело освободилось от оков и поднялось в воздух. Прищурившись, Джесс увидела, как, все еще узнаваемые, черты его растворились в свете, который с каждым мгновением становился все ярче и ярче. Она подняла руку, чтобы защитить глаза от нестерпимо яркого света, и увидела, как лицо Соландера заполнило всю арену, и услышала, как знакомый голос произнес:
— Я все еще с вами!
Свет на мгновение ослепил ее. Затем из земли вырвался поток рево, вызванный Драконами для того, чтобы уничтожить заговорщиков. При отсутствии человеческого топлива ему было нечего заполнить и нечего уничтожить, нечем кормиться. Адский огонь рево прорвался сквозь щиты, никак не рассчитанные на такую неистовую силу. Щиты начали гнуться. В следующее мгновение воцарился хаос. Истерически крича, люди бросились в разные стороны. Джесс метнулась к Патру, но его кресло оказалось пустым. В следующее мгновение чья-то сильная рука крепко схватила ее за предплечье и заставила подняться. Голос Патра прошептал ей на ухо:
— Рейт у нас, но нам сейчас нужно выбираться отсюда. Прикрой лицо капюшоном и молчи.
Последовав его совету, Джесс стала быстро подниматься вверх по ступенькам. Ее со всех сторон окружала плотная толпа людей, пытавшихся поскорее покинуть место казни. Они старательно прокладывали дорогу, отталкивая окружающих локтями. Джесс удавалось оставаться на ногах исключительно благодаря тому, что она испытывала сильный страх при мысли о том, что если упадет, то ее непременно растопчет обезумевшая толпа.
— Налево! — прокричал Патр и принялся энергично прокладывать дорогу сквозь толпу в направлении левой стороны коридора, который в этом месте разветвлялся.
Они оказались в левом, меньшем по размеру проходе. Он был слабо освещен, однако народу в нем было меньше, чем в соседнем проходе.
Здесь Джесс и Патр могли двигаться гораздо быстрее. Пригнув головы, они пытались не отставать от других людей в длинных одеяниях с капюшонами. Все по возможности пытались бежать, насколько хватало сил.
Патр стал заворачивать направо, и вскоре они с Джесс протолкнулись в очень узкий, неосвещенный коридор, который располагался под прямым углом к проходу, в котором они только что находились.
— Мы погасили свет, потому что я не хочу привлекать к себе внимания окружающих, — объяснил Патр. В ограниченном пространстве коридора его голос прозвучал неожиданно глухо и громко. — Смотри себе под ноги. Скоро начнутся ступеньки.
Но, даже получив предупреждение, Джесс сделала неверный шаг, и если бы Патр не подхватил ее под руку, она непременно упала бы.
— Осторожно! — произнес Патр.
С другой стороны до нее донесся голос Рейта — он чертыхнулся по какому-то непонятному поводу.
— Тихо! — сказал Патр.
— Чуть было не убился на чертовых ступеньках, — прошептал Рейт. — Попробуй-ка удержи равновесие, когда у тебя связаны руки.
— Я исправлю эту ошибку, когда мы доберемся до места назначения.
В темноте лестница казалась бесконечной. У Джесс возникло ощущение, будто она направляется к самому сердцу мира. В воздухе запахло каким-то гнильем и плесенью. Это был тошнотворный, сладковатый запах смерти. По коже Джесс пробежали мурашки. Она услышала тихое капанье воды, и ей показалось, что перед ней вскоре появится открытое пространство.
— Скоро уже будет последняя ступенька, — произнес Патр. — Как только спустимся с лестницы, будет скользко, так что будь осторожна. Слава богам, мы уже почти пришли.
Джесс почувствовала, как где-то далеко рвется наружу безжалостная магия зла.
— Если ты считаешь, что там мы…
— Ты почувствовала, как рево вырвалось наружу? — спросил Рейт.
— Конечно.
— Черт возьми! — выругался Патр.
Беглецы вошли в естественную, созданную самой природой пещеру, огромную и неправильной формы. С потолка, подобно огромным клыкам неведомого демона, свисали массивные сталактиты. С пола вздымались острые иглы сталагмитов. Джесс показалось, будто она попала в злобные челюсти самой смерти. Жутковатые сине-зеленые огоньки отбрасывали длинные тени. Несмотря на полумрак, Джесс все-таки могла видеть валявшиеся на полу раздувшиеся мертвые тела людей на разной стадии разложения. На нее смотрели широко открытые мертвые глаза. Открытые рты застыли в последней предсмертной муке. Некоторые лица были человеческими, другие вообще невозможно было назвать лицами. Джесс показалось, что некоторые из них все еще подрагивают. Она почувствовала, как у нее сжалось сердце. Голос Патра за ее спиной произнес:
— Не смотри на них. Беги.
И они побежали. Патр потянул обоих своих спутников к двери, выбитой в огромной каменной колонне, открыл ее и быстро втолкнул в узкий проход, после чего захлопнул дверь. Опустив засов, нажал красную кнопку над дверью. В следующее мгновение ощущение зла, ужаса и страха, выпущенных на волю в амфитеатре Золотого Здания, куда-то разом исчезло.
— Это безопасное место, — пояснил Патр. Тяжело дыша, он прислонился к стене. Его со всех сторон окружал слабый свет, источник которого Джесс не смогла определить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56