А когда-нибудь, рано или поздно, уйдешь из жизни и ты.
Но ведь уходят из жизни все. Бессмертны лишь немногие.
Винкалис, «Далекий холм»
Глава 13
В полной тишине, под покровом ночи городские стражники двигались по улицам окраинного района Эл Артиса. Однако на их стук в дверь никто так и не откликнулся, и когда они пинками стали отворять двери и обшаривать квартиры, то не обнаружили никого. Тем не менее, налицо были все признаки того, что люди здесь совсем недавно были. Казалось, обитатели некоторых квартир покинули свои жилища считанные минуты назад — их постели оставались теплыми, а на столах еще дымились кастрюли и тарелки с пищей. Стражникам надлежало вернуться с полным комплектом фуража для Уоррена, однако им пришлось уйти с пустыми руками.
Как только они ушли, на крышах домов засияли огоньки, и с неба спустились аэрокары, из которых бесшумно высадились люди вернувшиеся в свои дома, чтобы собрать вещи и навсегда покинуть свои жилища. Они уже не надеялись, что им удастся выжить здесь, куда снова и снова будут наведываться преследующие их городские стражники. Теперь у них есть новые друзья и новые жилища, куда они попадут благодаря помощи этих новоявленных друзей, которые дадут им новые документы и подыщут новую работу. Многие из них, памятуя о том, что они и их дети обязаны своими жизнями этим безымянным помощникам, которые, словно боги, спустились с небес, чтобы вырвать их из цепких объятий беды и нужды, вступали в ряды подполья. Эти новые бунтари знали только одно имя из числа имен тех, с которыми они бок о бок станут бороться против тиранического режима. Имя, которое дало им надежду на лучшее будущее, было Винкалис.
В то солнечное утро, когда с моря тянуло солоноватым свежим ветром, солнечные лучи нежно ласкали лица людей, а со всех сторон доносились привычные звуки большого оживленного города, сливаясь в гул, подобный колокольному набату, Рейту больше всего на свете хотелось пешком уйти из Эл Артиса, вернуться в свой загородный дом и насладиться безмятежным спокойствием, подаренным нарождающимся приятным днем. Возможно, это ему и удастся, правда, не сегодня, а, скажем, завтра. Ведь сегодня у него нет даже минуты, свободной от встреч с разными людьми.
Рейт улыбнулся, бросив взгляд на фасад экспериментального театра Уэст-Бич, своего последнего творения. Конструкцию и интерьер здания он придумал и разработал сам. Хватит с него импровизированных театральных залов в очищенных от ржавчины заброшенных фабриках. Больше ничего подобного не будет.
В настоящее время в городе с успехом идут три его пьесы, а пятнадцать театральных трупп гастролируют по всем уголкам Империи. Бремя второстепенных повседневных забот взяли на себя его управляющие, чтобы он мог тайно заниматься сочинением пьес и общим руководством.
Когда Рейт подошел к двери своего кабинета, его поприветствовала помощница. Однако радостной улыбки на ее лице на этот раз не было.
— Вы получили приглашение на несколько званых вечеров. Бенедиктанский посланник из Кирта попросил о встрече с вами для обсуждения вопроса о приезде к ним на гастроли одной из наших театральных трупп. Киртанцы особо интересуются комедиями, однако прекрасно понимают, что трагедии — обязательная часть нашего репертуара. Они сделали нам весьма внушительное предложение. Ваши бухгалтеры закончили отчеты по Полбену, Фальзану и Шеффену и хотят, чтобы вы просмотрели данные по расходам и прибылям. Мне кажется, они остались довольны результатами своей работы. Так что это известие вполне приятное. Далее у вас должна состояться встреча с потенциальными меценатами. И последнее, но не последнее по значимости — за вашим письменным столом сидит некая женщина и плачет. Она уверяет, что знакома с вами и вы ее также помните. Предлагаю вам не заходить в кабинет одному — потребуется по крайней мере один надежный свидетель вашей встречи. Впрочем, чем больше будет свидетелей, тем лучше.
Рейт, который в этот момент уже поднимался по ступенькам лестницы, ведущей в его кабинет на самом верхнем этаже, остановился и спросил:
— Свидетели? А зачем они? Она что, обвиняет меня в чем-то?
— Нет. Но вам точно понадобятся свидетельства людей, способных и желающих подтвердить, что она была как раз в том состоянии, в котором вы увидели ее, войдя в кабинет, не при выходе из него.
— Состоянии? В каком состоянии? — Рейт взял Лур себе в помощницы потому, что она была человеком обязательным, исполнительным и надежным. — Тогда войдите вместе со мной. Пусть также зайдут Дан и Мурин. Они сейчас скорее всего в бухгалтерии. Сходите, пожалуйста, позовите их.
— Сходите лучше вы сами, — ответила Лур. — Я побуду здесь и присмотрю, чтобы она не ушла до вашего возвращения.
— Не хочу, чтобы вы оставались с ней наедине. С ней произошло что-то… что-то жутко неправильное.
— Мы могли бы убрать ее оттуда.
— Но она стольти. Стольти из самого знатного рода. Вы не можете просто так взять и отправить ее восвояси.
Рейт кивнул, направился в бухгалтерию и вернулся с двумя свидетелями. Он надеялся, что незнакомку он не знает, и в то же время опасался, что это окажется не так.
Однако несчастное, избитое неведомым злодеем существо, боязливо забившееся в угол его кабинета, привело его в неописуемый ужас. Ему не удалось припомнить ее. Покрытая синяками, кровоподтеками и порезами, со следами засохшей крови на руках и ногах, она смотрела на Рейта лишь одним глазом, второй после мощного безжалостного удара совсем заплыл. У нее были блестящие черные волосы, превосходно подстриженные умелым парикмахером. Дорогое, изысканного покроя платье смотрелось удивительно жалко и совершенно не к месту. Несмотря на то что Рейт сразу не узнал ее, в женщине было что-то смутно знакомое. Он смотрел на нее долгим взглядом, пытаясь припомнить, при каких обстоятельствах мог встречаться с ней и представить себе, как она может выглядеть в нормальном виде, без жутких следов побоев. Заметив это, незнакомка резко поднялась и теперь стояла перед ними, вся дрожа. Рейт узнал ее по ожерелью. Если бы не оно, ему вряд ли удалось узнать ее. Несмотря на то что он долгие годы любил ее, и, возможно, это чувство еще не до конца угасло в его сердце.
— Велин?! — недоверчиво прошептал он.
Женщина попыталась улыбнуться, но разбитые губы сделали выражение ее лица еще более ужасным.
— Неужели это ты? О боги, Велин, извини. Я не могу сейчас обмениваться с тобой куртуазностями, когда ты стоишь передо мной в таком виде и сама похожа на смерть! Что с тобой случилось? Кто с тобой это сделал?
— Мой нареченный. Я действительно приняла не лучшее решение в моей жизни, — прошептала Велин.
Рейт сжал кулаки.
— Так это сделал Луэркас?
— Луэркас занимается рукоприкладством с самого первого дня нашей совместной жизни. Этот кошмар длится до сих пор. Но вчера вечером он пытался убить меня. Я… мне некуда идти и поэтому я пришла к тебе. Мне нужна помощь.
Что же Рейт мог на это сказать? Что все эти годы он был ей не нужен и понадобился только сейчас? Что она сама выбрала свою судьбу? Но она ведь не хотела, чтобы в новой жизни ее ждали только побои и оскорбления. Но как же Луэркасу все это время удавалось держать эти истязания в секрете? Почему об этом никто не знал? И почему никто не вмешался и не помог Велин?
Рейт сделал глубокий вдох и посмотрел на своих помощников. Лур помогла Велин набросить на плечи легкое одеяло и угостила ее чашкой горячего чая. Дан и Мурин что-то обсуждали, стоя возле западной стены, повернувшись спиной к Рейту и Велин. Судя по всему, они были шокированы услышанным и видом избитой гостьи. Рейт прекрасно понимал их состояние. Ему самому хотелось выскочить из кабинета и немедленно отправиться на поиски Луэркаса. Он был готов сразу же убить негодяя.
— Я не знаю, чем помочь тебе, — с нежностью произнес он. — Но что-нибудь обязательно придумаю. Я найду людей, которые присмотрят за тобой, и поговорю с юристами — может быть, они подскажут какой-нибудь нормальный законный выход из твоей ситуации. — Рейт почувствовал, что больше не может говорить с ней спокойным, официальным тоном. — Как он это сделал? Как ты могла до вчерашнего вечера оставаться с ним и позволить ему сделать это с тобой?
— Я жила не слишком праведной жизнью, Рейт, — ответила Велин. — Я совершила немало ошибок. Да что там немало — много, множество. А Луэркас из тех, кто с радостью использует каждый твой промах в своих целях. Я лишу свою семью всего состояния, если уйду от него, не родив для него двоих детей, как это оговорено в брачном контракте. А он уже уверился в том, что я не смогу стать матерью его детей, что я навеки останусь его… его позорным столбом для порки.
Велин посмотрела на свои руки. Рейт заметил, что некоторые пальцы уже раньше были сломаны и успели неправильно срастись. Он попытался понять, почему Велин, которая никогда не признавала в людях слабости и недостатков и отличалась решительным характером и абсолютной самоуверенностью, сама сделалась такой покорной и забитой, когда она сказала ему что никогда не станет его женой, Рейт понял, что они с ней никогда не понимали и не знали друг друга как следует. Теперь же он видел перед собой женщину, столь непохожую на прежнюю Велин, что ему трудно было обнаружить в ней следы ее былой юношеской непосредственности.
Рейт хорошо знал, что время сильно меняет людей. Однако оно никогда не меняет их так, как им в то хотелось бы верить. Основа человеческой натуры остается неизменной. Он поймал себя на том, что пристально разглядывает Велин, пытаясь отыскать в ней что-то такое, что оживило бы в его памяти воспоминания о той женщине, которую он когда-то любил до умопомрачения.
Велин зарыдала, спрятав лицо в изуродованных, покрытых ссадинами ладонях, и беспомощно посмотрела на Лур. Помощница Рейта нахмурилась, а затем кивнула и присела перед ней на корточки — та снова скорчилась в углу.
— Пойдемте со мной, я уведу вас отсюда. У меня есть один знакомый врачеватель. Он творит с ранами настоящие чудеса. Мы отведем вас к нему, а Геллас тем временем подыщет для вас какое-нибудь жилье, где вы сможете находиться до тех пор, пока все не уладится.
С этими словами он помогла Велин подняться на ноги и повела ее к дверям.
— Я приведу к вам моего знакомого целителя, и он осмотрит вас, прежде чем вы обратитесь в Комиссию по пересмотру брачных контрактов. Он может авторитетно свидетельствовать о побоях, причиненных вам. Если Луэркас пытался убить вас, то он не имеет права на соблюдение условий брачного контракта. Я уверена в этом. Думаю также, что его постоянные издевательства над вами позволят пересмотреть контракт в вашу пользу…
Поскольку женщины вышли за дверь, то окончания фразы помощницы Рейт не услышал.
Он прислонился спиной к стене и с трудом восстановил ровное дыхание.
К нему подошел Дан.
— Надеюсь, муж этой женщины получит свое, и его непременно отправят на работы в рудники.
— Его не накажут, — покачал головой Рейт. — Его скорее всего даже и не оштрафуют. Этому все сойдет с рук. Наивной Лур кажется, что его заставят понести наказание за содеянное, но он Магистр Совета Драконов, глава Департамента Магических Исследований города Эл Артиса, и если он сумел сохранять до сих пор свои злодеяния в тайне, то, значит, бесполезно даже пытаться вывести его на чистую воду. — Рейт вздохнул. — Лур, конечно, может отвезти ее на Комиссию по пересмотру брачных контрактов, но даже если удастся вызвать туда и Луэркаса, тот скорее всего все исказит и выставит в неблаговидном свете именно ее.
— Это неправильно.
— Верно. Но если вы думаете, что высшее руководство Империи поступает по тем же правилам, что и простые люди, которых большинство, то вы заблуждаетесь. Вы просто пребываете в сладостном сне. Когда же проснетесь, суровая явь вас точно не обрадует.
Рейт повернулся к окну, из которого открывался прекрасный вид улицы. Он заметил, как Лур сажает Велин в аэротакси.
Рейт испытал неприятное ощущение в глубине желудка. При виде изуродованной Велин он почувствовал не боль и сострадание, это скорее всего было некое дурное предчувствие. Ему не хотелось, чтобы она приходила к нему в поисках помощи, не хотелось вникать в ее проблемы, но в то же самое время Рейт хотел остаться собою прежним и не отталкивать человека в тяжелую минуту жизни.
Рейт прижался лбом к холодному оконному стеклу и на короткий миг закрыл глаза. Домой Велин вернуться, конечно же, не может. А после того как ее осмотрит врачеватель и она побывает на Комиссии по пересмотру брачных контрактов, ей придется подыскать хотя бы временное новое жилище. Ей также понадобится новое имя. И новое лицо, и новая легенда.
Рейт знал, как все это делается. Последние четыре года, соприкасаясь с деятелями подпольного движения, он часто занимался подобными вещами. Он вполне мог бы вывезти тайно ее за пределы города, превратить совсем в другого человека и — если она, конечно, будет прислушиваться к его советам и строго следовать указаниям — защитить от Луэркаса. Рейт задумался над тем, согласится ли она во всем слушаться его. Если она осталась стопроцентно прежней, избалованной Велин, то все это совершенно не имеет никакого смысла. В таком случае не стоит даже думать о том, что из всего этого может выйти. Рейт выпрямился и повернулся к Мурину.
— Я хочу, чтобы вы занялись всеми моими встречами, назначенными на завтра, — сказал он. — Мне нужно быть абсолютно уверенным, что с Велин все в порядке, и подыскать ей надежное место, какой-нибудь тихий пансионат, где она могла бы поселиться на то время, пока будет решаться ее судьба. У меня запланировано на сегодня очень много важных дел, но… — Рейт пожал плечами. — По причинам, которые я не могу объяснить даже самому себе, я сначала все-таки должен заняться делами Велин.
Мурин согласно кивнул. Он вполне в состоянии взять на себя все дела, которые должен исполнить сам Рейт, причем без особых усилий — он подменял начальника и раньше.
— Самое главное из запланированных на сегодня дел — встреча по подготовке предстоящих гастролей наших четырех трупп в Бенедикте. Постарайтесь договориться о том, чтобы именно четвертая труппа получила ангажемент, потому что по возвращении из турне по Манарканскому побережью дела у нее идут не слишком хорошо. Кроме того, необходимо заручиться обязательством принимающей стороны в том, что они принимают наш репертуар полностью. Я особенно хочу, чтобы в него были включены «Весна и ноктюрн» и «Падение первого солнца». Знаю, они потребуют комедий, но четвертой труппе следует быть готовой к тому, чтобы сразу занять место третьей труппы, когда та закончит гастроли. Третьей нужен отдых. Кроме того, я не хочу, чтобы они зацикливались на трагедиях.
Мурин снова кивнул.
— Я позабочусь об этом.
— Не забудьте договориться и о хороших деньгах для нас. С этими словами Рейт вышел, пожалев о том, что солгал помощнику относительно того, чем станет сейчас заниматся — он лично займется поиском жилья для Велин, если не удастся пристроить ее где-нибудь у членов клана Артисов. Он непременно отыщет для нее какой-нибудь приличный пансионат. Но это должно быть такое место, откуда его людям будет легко похитить Велин с тем, чтобы потом переправить в более безопасные края, обеспечив и ему, и им подходящее алиби. Он позволит Винкалису организовать это похищение. Подполье, организованное Винкалисом, также подыщет ей хорошее жилье, подберет наиболее опытных людей на роль похитителей и продумает сопутствующие мероприятия. Решит, кто из кудесников займется разработкой легенды новой внешности Велин. Выберет город, в котором ее поселят.
Как и прежде, выступая в роли Винкалиса, Рейт часто занимался подобными вещами; прежде чем позволить своему сердцу и эмоциям из далекого прошлого принять решения времени настоящего, он обычно задумывался над тем, стоит ли доверять тем, кому собирался помогать. Дело в том, что в ту самую секунду, когда Велин, пусть даже косвенно, соприкоснется с делами подпольного движения, она может выдать и его, и все, что связано с его детством, проведенном в трущобах Уоррена. Риск был очень велик.
Если Велин не сможет выполнять все его указания, если не спрячется от привычного ей мира, не перевоплотится в новую личность и не порвет все связи со своим прошлым, то уничтожит все, что он так долго и кропотливо создавал. Настоящее и главное дело всей его жизни.
— Магистр Фареган, у нас первая ошибка за долгое время.
Голос по тайному каналу связи прозвучал довольно тихо, как будто говоривший звонил из места, в котором опасался быть услышанным другими людьми. Говорящего Фареган узнал сразу.
— Какая ошибка, Лур?
— К Гелласу сегодня пришла с просьбой о помощи его бывшая возлюбленная, а ныне супруга Луэркаса тал-Джернаса. Луэркас ее жестоко избил и даже пытался убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Но ведь уходят из жизни все. Бессмертны лишь немногие.
Винкалис, «Далекий холм»
Глава 13
В полной тишине, под покровом ночи городские стражники двигались по улицам окраинного района Эл Артиса. Однако на их стук в дверь никто так и не откликнулся, и когда они пинками стали отворять двери и обшаривать квартиры, то не обнаружили никого. Тем не менее, налицо были все признаки того, что люди здесь совсем недавно были. Казалось, обитатели некоторых квартир покинули свои жилища считанные минуты назад — их постели оставались теплыми, а на столах еще дымились кастрюли и тарелки с пищей. Стражникам надлежало вернуться с полным комплектом фуража для Уоррена, однако им пришлось уйти с пустыми руками.
Как только они ушли, на крышах домов засияли огоньки, и с неба спустились аэрокары, из которых бесшумно высадились люди вернувшиеся в свои дома, чтобы собрать вещи и навсегда покинуть свои жилища. Они уже не надеялись, что им удастся выжить здесь, куда снова и снова будут наведываться преследующие их городские стражники. Теперь у них есть новые друзья и новые жилища, куда они попадут благодаря помощи этих новоявленных друзей, которые дадут им новые документы и подыщут новую работу. Многие из них, памятуя о том, что они и их дети обязаны своими жизнями этим безымянным помощникам, которые, словно боги, спустились с небес, чтобы вырвать их из цепких объятий беды и нужды, вступали в ряды подполья. Эти новые бунтари знали только одно имя из числа имен тех, с которыми они бок о бок станут бороться против тиранического режима. Имя, которое дало им надежду на лучшее будущее, было Винкалис.
В то солнечное утро, когда с моря тянуло солоноватым свежим ветром, солнечные лучи нежно ласкали лица людей, а со всех сторон доносились привычные звуки большого оживленного города, сливаясь в гул, подобный колокольному набату, Рейту больше всего на свете хотелось пешком уйти из Эл Артиса, вернуться в свой загородный дом и насладиться безмятежным спокойствием, подаренным нарождающимся приятным днем. Возможно, это ему и удастся, правда, не сегодня, а, скажем, завтра. Ведь сегодня у него нет даже минуты, свободной от встреч с разными людьми.
Рейт улыбнулся, бросив взгляд на фасад экспериментального театра Уэст-Бич, своего последнего творения. Конструкцию и интерьер здания он придумал и разработал сам. Хватит с него импровизированных театральных залов в очищенных от ржавчины заброшенных фабриках. Больше ничего подобного не будет.
В настоящее время в городе с успехом идут три его пьесы, а пятнадцать театральных трупп гастролируют по всем уголкам Империи. Бремя второстепенных повседневных забот взяли на себя его управляющие, чтобы он мог тайно заниматься сочинением пьес и общим руководством.
Когда Рейт подошел к двери своего кабинета, его поприветствовала помощница. Однако радостной улыбки на ее лице на этот раз не было.
— Вы получили приглашение на несколько званых вечеров. Бенедиктанский посланник из Кирта попросил о встрече с вами для обсуждения вопроса о приезде к ним на гастроли одной из наших театральных трупп. Киртанцы особо интересуются комедиями, однако прекрасно понимают, что трагедии — обязательная часть нашего репертуара. Они сделали нам весьма внушительное предложение. Ваши бухгалтеры закончили отчеты по Полбену, Фальзану и Шеффену и хотят, чтобы вы просмотрели данные по расходам и прибылям. Мне кажется, они остались довольны результатами своей работы. Так что это известие вполне приятное. Далее у вас должна состояться встреча с потенциальными меценатами. И последнее, но не последнее по значимости — за вашим письменным столом сидит некая женщина и плачет. Она уверяет, что знакома с вами и вы ее также помните. Предлагаю вам не заходить в кабинет одному — потребуется по крайней мере один надежный свидетель вашей встречи. Впрочем, чем больше будет свидетелей, тем лучше.
Рейт, который в этот момент уже поднимался по ступенькам лестницы, ведущей в его кабинет на самом верхнем этаже, остановился и спросил:
— Свидетели? А зачем они? Она что, обвиняет меня в чем-то?
— Нет. Но вам точно понадобятся свидетельства людей, способных и желающих подтвердить, что она была как раз в том состоянии, в котором вы увидели ее, войдя в кабинет, не при выходе из него.
— Состоянии? В каком состоянии? — Рейт взял Лур себе в помощницы потому, что она была человеком обязательным, исполнительным и надежным. — Тогда войдите вместе со мной. Пусть также зайдут Дан и Мурин. Они сейчас скорее всего в бухгалтерии. Сходите, пожалуйста, позовите их.
— Сходите лучше вы сами, — ответила Лур. — Я побуду здесь и присмотрю, чтобы она не ушла до вашего возвращения.
— Не хочу, чтобы вы оставались с ней наедине. С ней произошло что-то… что-то жутко неправильное.
— Мы могли бы убрать ее оттуда.
— Но она стольти. Стольти из самого знатного рода. Вы не можете просто так взять и отправить ее восвояси.
Рейт кивнул, направился в бухгалтерию и вернулся с двумя свидетелями. Он надеялся, что незнакомку он не знает, и в то же время опасался, что это окажется не так.
Однако несчастное, избитое неведомым злодеем существо, боязливо забившееся в угол его кабинета, привело его в неописуемый ужас. Ему не удалось припомнить ее. Покрытая синяками, кровоподтеками и порезами, со следами засохшей крови на руках и ногах, она смотрела на Рейта лишь одним глазом, второй после мощного безжалостного удара совсем заплыл. У нее были блестящие черные волосы, превосходно подстриженные умелым парикмахером. Дорогое, изысканного покроя платье смотрелось удивительно жалко и совершенно не к месту. Несмотря на то что Рейт сразу не узнал ее, в женщине было что-то смутно знакомое. Он смотрел на нее долгим взглядом, пытаясь припомнить, при каких обстоятельствах мог встречаться с ней и представить себе, как она может выглядеть в нормальном виде, без жутких следов побоев. Заметив это, незнакомка резко поднялась и теперь стояла перед ними, вся дрожа. Рейт узнал ее по ожерелью. Если бы не оно, ему вряд ли удалось узнать ее. Несмотря на то что он долгие годы любил ее, и, возможно, это чувство еще не до конца угасло в его сердце.
— Велин?! — недоверчиво прошептал он.
Женщина попыталась улыбнуться, но разбитые губы сделали выражение ее лица еще более ужасным.
— Неужели это ты? О боги, Велин, извини. Я не могу сейчас обмениваться с тобой куртуазностями, когда ты стоишь передо мной в таком виде и сама похожа на смерть! Что с тобой случилось? Кто с тобой это сделал?
— Мой нареченный. Я действительно приняла не лучшее решение в моей жизни, — прошептала Велин.
Рейт сжал кулаки.
— Так это сделал Луэркас?
— Луэркас занимается рукоприкладством с самого первого дня нашей совместной жизни. Этот кошмар длится до сих пор. Но вчера вечером он пытался убить меня. Я… мне некуда идти и поэтому я пришла к тебе. Мне нужна помощь.
Что же Рейт мог на это сказать? Что все эти годы он был ей не нужен и понадобился только сейчас? Что она сама выбрала свою судьбу? Но она ведь не хотела, чтобы в новой жизни ее ждали только побои и оскорбления. Но как же Луэркасу все это время удавалось держать эти истязания в секрете? Почему об этом никто не знал? И почему никто не вмешался и не помог Велин?
Рейт сделал глубокий вдох и посмотрел на своих помощников. Лур помогла Велин набросить на плечи легкое одеяло и угостила ее чашкой горячего чая. Дан и Мурин что-то обсуждали, стоя возле западной стены, повернувшись спиной к Рейту и Велин. Судя по всему, они были шокированы услышанным и видом избитой гостьи. Рейт прекрасно понимал их состояние. Ему самому хотелось выскочить из кабинета и немедленно отправиться на поиски Луэркаса. Он был готов сразу же убить негодяя.
— Я не знаю, чем помочь тебе, — с нежностью произнес он. — Но что-нибудь обязательно придумаю. Я найду людей, которые присмотрят за тобой, и поговорю с юристами — может быть, они подскажут какой-нибудь нормальный законный выход из твоей ситуации. — Рейт почувствовал, что больше не может говорить с ней спокойным, официальным тоном. — Как он это сделал? Как ты могла до вчерашнего вечера оставаться с ним и позволить ему сделать это с тобой?
— Я жила не слишком праведной жизнью, Рейт, — ответила Велин. — Я совершила немало ошибок. Да что там немало — много, множество. А Луэркас из тех, кто с радостью использует каждый твой промах в своих целях. Я лишу свою семью всего состояния, если уйду от него, не родив для него двоих детей, как это оговорено в брачном контракте. А он уже уверился в том, что я не смогу стать матерью его детей, что я навеки останусь его… его позорным столбом для порки.
Велин посмотрела на свои руки. Рейт заметил, что некоторые пальцы уже раньше были сломаны и успели неправильно срастись. Он попытался понять, почему Велин, которая никогда не признавала в людях слабости и недостатков и отличалась решительным характером и абсолютной самоуверенностью, сама сделалась такой покорной и забитой, когда она сказала ему что никогда не станет его женой, Рейт понял, что они с ней никогда не понимали и не знали друг друга как следует. Теперь же он видел перед собой женщину, столь непохожую на прежнюю Велин, что ему трудно было обнаружить в ней следы ее былой юношеской непосредственности.
Рейт хорошо знал, что время сильно меняет людей. Однако оно никогда не меняет их так, как им в то хотелось бы верить. Основа человеческой натуры остается неизменной. Он поймал себя на том, что пристально разглядывает Велин, пытаясь отыскать в ней что-то такое, что оживило бы в его памяти воспоминания о той женщине, которую он когда-то любил до умопомрачения.
Велин зарыдала, спрятав лицо в изуродованных, покрытых ссадинами ладонях, и беспомощно посмотрела на Лур. Помощница Рейта нахмурилась, а затем кивнула и присела перед ней на корточки — та снова скорчилась в углу.
— Пойдемте со мной, я уведу вас отсюда. У меня есть один знакомый врачеватель. Он творит с ранами настоящие чудеса. Мы отведем вас к нему, а Геллас тем временем подыщет для вас какое-нибудь жилье, где вы сможете находиться до тех пор, пока все не уладится.
С этими словами он помогла Велин подняться на ноги и повела ее к дверям.
— Я приведу к вам моего знакомого целителя, и он осмотрит вас, прежде чем вы обратитесь в Комиссию по пересмотру брачных контрактов. Он может авторитетно свидетельствовать о побоях, причиненных вам. Если Луэркас пытался убить вас, то он не имеет права на соблюдение условий брачного контракта. Я уверена в этом. Думаю также, что его постоянные издевательства над вами позволят пересмотреть контракт в вашу пользу…
Поскольку женщины вышли за дверь, то окончания фразы помощницы Рейт не услышал.
Он прислонился спиной к стене и с трудом восстановил ровное дыхание.
К нему подошел Дан.
— Надеюсь, муж этой женщины получит свое, и его непременно отправят на работы в рудники.
— Его не накажут, — покачал головой Рейт. — Его скорее всего даже и не оштрафуют. Этому все сойдет с рук. Наивной Лур кажется, что его заставят понести наказание за содеянное, но он Магистр Совета Драконов, глава Департамента Магических Исследований города Эл Артиса, и если он сумел сохранять до сих пор свои злодеяния в тайне, то, значит, бесполезно даже пытаться вывести его на чистую воду. — Рейт вздохнул. — Лур, конечно, может отвезти ее на Комиссию по пересмотру брачных контрактов, но даже если удастся вызвать туда и Луэркаса, тот скорее всего все исказит и выставит в неблаговидном свете именно ее.
— Это неправильно.
— Верно. Но если вы думаете, что высшее руководство Империи поступает по тем же правилам, что и простые люди, которых большинство, то вы заблуждаетесь. Вы просто пребываете в сладостном сне. Когда же проснетесь, суровая явь вас точно не обрадует.
Рейт повернулся к окну, из которого открывался прекрасный вид улицы. Он заметил, как Лур сажает Велин в аэротакси.
Рейт испытал неприятное ощущение в глубине желудка. При виде изуродованной Велин он почувствовал не боль и сострадание, это скорее всего было некое дурное предчувствие. Ему не хотелось, чтобы она приходила к нему в поисках помощи, не хотелось вникать в ее проблемы, но в то же самое время Рейт хотел остаться собою прежним и не отталкивать человека в тяжелую минуту жизни.
Рейт прижался лбом к холодному оконному стеклу и на короткий миг закрыл глаза. Домой Велин вернуться, конечно же, не может. А после того как ее осмотрит врачеватель и она побывает на Комиссии по пересмотру брачных контрактов, ей придется подыскать хотя бы временное новое жилище. Ей также понадобится новое имя. И новое лицо, и новая легенда.
Рейт знал, как все это делается. Последние четыре года, соприкасаясь с деятелями подпольного движения, он часто занимался подобными вещами. Он вполне мог бы вывезти тайно ее за пределы города, превратить совсем в другого человека и — если она, конечно, будет прислушиваться к его советам и строго следовать указаниям — защитить от Луэркаса. Рейт задумался над тем, согласится ли она во всем слушаться его. Если она осталась стопроцентно прежней, избалованной Велин, то все это совершенно не имеет никакого смысла. В таком случае не стоит даже думать о том, что из всего этого может выйти. Рейт выпрямился и повернулся к Мурину.
— Я хочу, чтобы вы занялись всеми моими встречами, назначенными на завтра, — сказал он. — Мне нужно быть абсолютно уверенным, что с Велин все в порядке, и подыскать ей надежное место, какой-нибудь тихий пансионат, где она могла бы поселиться на то время, пока будет решаться ее судьба. У меня запланировано на сегодня очень много важных дел, но… — Рейт пожал плечами. — По причинам, которые я не могу объяснить даже самому себе, я сначала все-таки должен заняться делами Велин.
Мурин согласно кивнул. Он вполне в состоянии взять на себя все дела, которые должен исполнить сам Рейт, причем без особых усилий — он подменял начальника и раньше.
— Самое главное из запланированных на сегодня дел — встреча по подготовке предстоящих гастролей наших четырех трупп в Бенедикте. Постарайтесь договориться о том, чтобы именно четвертая труппа получила ангажемент, потому что по возвращении из турне по Манарканскому побережью дела у нее идут не слишком хорошо. Кроме того, необходимо заручиться обязательством принимающей стороны в том, что они принимают наш репертуар полностью. Я особенно хочу, чтобы в него были включены «Весна и ноктюрн» и «Падение первого солнца». Знаю, они потребуют комедий, но четвертой труппе следует быть готовой к тому, чтобы сразу занять место третьей труппы, когда та закончит гастроли. Третьей нужен отдых. Кроме того, я не хочу, чтобы они зацикливались на трагедиях.
Мурин снова кивнул.
— Я позабочусь об этом.
— Не забудьте договориться и о хороших деньгах для нас. С этими словами Рейт вышел, пожалев о том, что солгал помощнику относительно того, чем станет сейчас заниматся — он лично займется поиском жилья для Велин, если не удастся пристроить ее где-нибудь у членов клана Артисов. Он непременно отыщет для нее какой-нибудь приличный пансионат. Но это должно быть такое место, откуда его людям будет легко похитить Велин с тем, чтобы потом переправить в более безопасные края, обеспечив и ему, и им подходящее алиби. Он позволит Винкалису организовать это похищение. Подполье, организованное Винкалисом, также подыщет ей хорошее жилье, подберет наиболее опытных людей на роль похитителей и продумает сопутствующие мероприятия. Решит, кто из кудесников займется разработкой легенды новой внешности Велин. Выберет город, в котором ее поселят.
Как и прежде, выступая в роли Винкалиса, Рейт часто занимался подобными вещами; прежде чем позволить своему сердцу и эмоциям из далекого прошлого принять решения времени настоящего, он обычно задумывался над тем, стоит ли доверять тем, кому собирался помогать. Дело в том, что в ту самую секунду, когда Велин, пусть даже косвенно, соприкоснется с делами подпольного движения, она может выдать и его, и все, что связано с его детством, проведенном в трущобах Уоррена. Риск был очень велик.
Если Велин не сможет выполнять все его указания, если не спрячется от привычного ей мира, не перевоплотится в новую личность и не порвет все связи со своим прошлым, то уничтожит все, что он так долго и кропотливо создавал. Настоящее и главное дело всей его жизни.
— Магистр Фареган, у нас первая ошибка за долгое время.
Голос по тайному каналу связи прозвучал довольно тихо, как будто говоривший звонил из места, в котором опасался быть услышанным другими людьми. Говорящего Фареган узнал сразу.
— Какая ошибка, Лур?
— К Гелласу сегодня пришла с просьбой о помощи его бывшая возлюбленная, а ныне супруга Луэркаса тал-Джернаса. Луэркас ее жестоко избил и даже пытался убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56