— Расскажите нам, — попросил Тромиль.
— Вы меня не узнаете. Я Луэркас тал-Джернас, сын Эми Артис и Грегора тал-Джернаса. Я также сотрудник Департамента Энергетики. Я пришел, чтобы сообщить вам, что Рон Артис, новый Почетный Магистр Совета Драконов и Магистр города, погиб.
Взгляд Рейта переместился на Соландера, чье лицо вытянулось и побледнело. Луэркас продолжил:
— Прошлым вечером мы обнаружили, что окраина города получала мало энергии и была на грани разрушения. Рон Артис мог дождаться дополнительной помощи, но в этом случае мы бы потеряли весь город и всех жителей. Поэтому он решил подключить новый источник энергии к системе и таким образом устранил опасность разрушения Полифонического Центра и последующей цепной реакции разгерметизации города, что убило бы всех нас. Однако когда он высвободил новую энергию, то не смог с ней справиться; она убила его и чуть не убила нас с Мейдан.
Новый источник энергии. У Рейта не было сомнения, что это за источник. Город Эл Маритас теперь сжигал человеческие души. Его затошнило при одной мысли об этом.
Он взглянул на Соландера и увидел, что его друга трясет, а его руки и губы побелели. И Рейт, который хотел выкрикнуть, что правосудие свершилось — люди, которые сжигали души невинных, заслуживали смерти, — вспомнил, что Соландер был близок с отцом. Даже известие предыдущего дня о том, что действия его отца выходили за рамки принятого, не уменьшили авторитет Дракона в глазах Соландера.
Для Соландера это не было воздаянием за совершенное зло; это было крушение его надежд. Он любил отца, хотя иногда боялся его. Он восхищался Роном Артисом, хотел быть похожим на него. И когда Соландер узнал, какой магией занимался отец, он захотел расспросить его о работе и о том, почему он выбрал такой путь. Хотел понять, найти смягчающие вину обстоятельства и факторы, которые бы объяснили ужасную магию, которой пользовался отец. Это позволило бы ему оставить человека, который всегда был для него кумиром, на его пьедестале.
Со смертью Рона умерли и все надежды Соландера понять и простить отца.
Луэркас все еще говорил:
— Рон Артис рисковал всем, чтобы спасти жителей Эл Маритаса. Он расстался с жизнью, мы жутко покалечены, но новая энергия теперь в системе. У нас достаточно магии, чтобы отремонтировать город и снова опустить его на морское дно. Теперь у нас достаточно энергии, чтобы все прошло безопасно. Он сделал это для вас — для всех нас. Рон Артис был великим человеком. Для меня честь, что я стал его помощником, другом и в конце — протеже. Мейдан и я сожалеем, что не смогли спасти его. Мы пытались, но оказались слишком слабы.
Рейт слушал Луэркаса, но наблюдал за Соландером. Соландер ненавидел Луэркаса. И теперь тот стоял перед ним и восхвалял Рона, называя его павшим героем, одновременно номинируя себя на роль живого героя. Ведь если Рон, который пожертвовал своей жизнью, был героем, то Луэркас и Мейдан, которые подверглись таким физическим пыткам, тоже должны стать героями.
Соландер посмотрел на Рейта, и боль в его глазах сменилась злостью.
— Этот ублюдок Луэркас — бесталанный второстепенный чародей, который решил возвысить мертвого человека, надеясь, что часть его славы перейдет ему.
Рейт кивнул.
— Я знаю.
— И это случится. Через два года он станет младшим Магистром, вот увидишь.
— Не станет, если мы расскажем жителям города, как все было.
— Ничего не изменится, — горестно вздохнул Соландер. — Они не поверят нам без доказательства. Я бы не поверил тебе без доказательства, а ты мой лучший друг. Ты говоришь о том, что очернит репутацию Драконов.Эти люди заставляют города летать, дают бесплатную пищу и ночлег бедным, поддерживают ночные улицы настолько безопасными, что почти в любом месте трехлетний ребенок может бродить по ним один и с ним ничего не случится, разве что кто-нибудь отведет его домой. Если мы скажем: «Да, все это так, но для этого они сжигают души уорренцев», — думаешь, кто-нибудь в Империи Харс Тикларим поверит нам? Думаешь, если они все-таки поверят, их это будет волновать? Граждан Империи научили ненавидеть уорренцев, более того, их научили бояться их. Поэтому если Драконы делают что-то нехорошее с людьми в Уоррене, граждане скажут: «Хороший конец злу», — только и всего.
Рейту четко вырисовывалось будущее — Драконы провозгласят Рона Артиса мучеником, который отдал свою жизнь в поисках знаний, и потребуют, чтобы знания, добытые такой ценой, не были забыты и растрачены впустую. Они будут так же тщательно скрывать свою бессердечность, ненасытность и жажду новой легкодоступной энергии, как скрывали ее источник, и будут говорить о благе для большинства людей, полученном минимальной ценой.
И они не будут подсчитывать эту цену, потому что ни они, ни те, кого они любят, не собираются ее платить.
Рейт не мог позволить им лгать остальным. Лгать себе. Прикрывать зло красивой оболочкой. Он хотел дать шанс Соландеру обсудить все с отцом, прежде чем приступить к действиям, однако теперь все изменилось. Катастрофа в Эл Маритасе и «спасительное» открытие нового источника магической энергии, которой хватит всему городу, изменят облик Империи; нужно быть к этому готовым.
Как он хотел познать магию, чтобы напрямую бороться с людьми, которые уничтожали уорренцев в корыстных целях. Но такие желания были более чем бесполезными, потому что одна лишь жалость ничего не решала.
Что он мог сделать? Он потратил время на изучение философии и истории, письма, поэзии, на составление уравнений для теоретической магии, которую он никогда не проверит на практике. У него нет навыков тактика или умений опытного воина. Чем он обладал? Ему нужно было что-то, чтобы бороться с этим ужасом.
Рейт пропустил конец речи Луэркаса. Теперь Тромиль стоял на возвышении и слушал окровавленную молодую девушку, которая одновременно и запиналась, и плакала.
Наконец Тромиль поднял руку и обратился к собравшимся:
— Мы получаем сообщения из Полифонического Центра — там имеются погибшие и очень много раненых. Много людей засыпано обломками. Нам понадобятся все здоровые и сильные граждане, чтобы спасти их.
Он показал рукой на Соландера.
— Ты ведь сын Рона?
Соландер, весь бледный, кивнул. Тромиль продолжил:
— Знаю, тебе понадобится какое-то время, сынок. Это ужасная потеря — твой отец был хорошим человеком, мы его не забудем и не забудем то, что он для нас сделал. Но работа поможет тебе унять боль. Сейчас ты нужен живым. Мертвые поймут — иногда им приходится ждать.
Он снова обратился к собравшимся:
— Я останусь здесь со старшими детьми. Мы еще не установили связь с Эл Артисом, но установим. А пока я хочу,.чтобы три человека, один из которых должен владеть залечивающей магией, обошли все комнаты в Доме Артисов и нашли всех, кого здесь нет.
Вероятно, где-то позади Рейта подняли руки, потому что Тромиль показал туда и сказал:
— Да, вы втроем. И вы, — обратился он к своему помощнику. — Вы будете связующим звеном между мной и переписью. Как только слуги всех проверят, отправьте их в Центр. Вы двое, — он указал на Велин и Джесс, — возьмете на себя главную детскую. Согласно сообщениям, дети слегка пострадали, но никто не погиб. Однако они напуганы, и им нужен рядом кто-то из своих. Можете взять с собой слугу, только одного. Займите детей. Найдите для них полезные занятия, пусть они думают, что помогают. Не оставляйте им время расспрашивать про родителей. Их семьи придут за ними, когда мы… найдем их.
На мгновение он посмотрел в пол, откашлялся и снова поднял глаза.
— Остальные отправятся в Полифонический Центр. В экстренных ситуациях Уровни и сословия не имеют значения — будете работать с теми, кто окажется рядом, чтобы доставить наших людей в безопасное место. Мы вывезем всех из этого города так быстро, как только сможем.
Он вытер глаза.
— И последнее. Не подходите к окнам. С водой что-то не так. Пока мы не узнаем, что именно и как с этим справиться, не нужно… рисковать.
Он отпустил всех и сел в кресло.
Измученная женщина повела группу к Полифоническому Центру. Все пути аэрокаров, даже самые глубокие транспортные линии, были настолько завалены руинами, что движение застопорилось. Но слуги расчистили одну из экспресс-линий, и хотя Рейт не хотел больше иметь дело ни с чем, что осквернено магией, он молча ступил на эскалатор со всеми остальными.
Два следующих дня навсегда отпечатались в его памяти. В разбросанных руинах того, что некогда было великолепным и потрясающим местом, валялись тела, части тел, раздавленные, смятые, разорванные и раскромсанные. А рядом — плачущие живые, умоляющие дать им хоть немного воды, снять боль, спасти их или прекратить страдания, лишив жизни. До этих двух дней и ночей Рейт не задумывался о том, что такое ад. Теперь он разбирал руины, собирал трупы в невыносимой жаре, которая все усиливалась, и увозил и живых, и мертвых подальше от развалин. Рейт всегда думал, что имеет четкое понимание того, что такое ад, ведь он когда-то жил в Уоррене.
Но он ошибался.
Он и Соландер работали плечом к плечу, убирая куски упавшей плавающей платформы; они слышали, как люди внизу всхлипывают и цепляются за скользкую поверхность, пытаясь выбраться.
— Все это натворила магия, — сказал Соландер.
Рейт подсунул ноги под одну секцию пластины и поднял ее достаточно высоко, чтобы трое других мужчин могли хорошо ухватиться за нее. Вместе они начали оттаскивать пластину в сторону.
— Я знаю, — сказал он. — Без магии не было бы подводного города, аварии, плавающих платформ, заклинаний, которые уничтожили все. Магию нужно запретить.
— Нет, — возразил Соландер. — Магия кормит людей, оберегает и дает жилье, возит на работу и обратно. Без магии не было бы Империи. Но магию, которая сжигает души людей, берет силу в разрушении и уничтожает самого мага, — этот вид магии нужно запретить.
Рейт усмехнулся и вместе с другими мужчинами вытащил свою секцию пластины.
— Магия вся такая.
— Неверно. Это единственный вид магии, который позволяет создать невероятно мощное заклинание. Однако я кое-что придумал — кстати, результат работы с тобой. Мне кажется, я нашел способ создавать заклинания, используя мою собственную энергию.
Рейт заговорил шепотом, чтобы только Соландер его слышал:
— Я видел уравнения. Огонь ада, я составлял уравнения. Энергия одного человека незначительна. Лишь связав огромные массы людей воедино, можно получить достаточно энергии, чтобы сделать то, что заинтересует Драконов или обеспечит существование города. Кроме того, они не согласятся платить за свои заклинания своей же жизнью. И если у тебя хватает здравого смысла, ты тоже.
Соландер взглянул на людей по обе стороны от них. Никто не подслушивал.
— Энергия, которую Драконы получают из одного человека, незначительна, потому что она не отдается добровольно. Ее забирают силой и обманом. Я пока не уверен в соотношениях энергии, но считаю, что смогу получить значительно больше при заклинании на своей собственной энергии, чем на энергии жертвы — и пока в моих тестах не появлялось большого рево. Это, конечно, не прорыв, которого я хотел, — не ответ на вопрос, почему ты такой, какой есть. Но это может быть ответом на потребность Империи в энергии.
Рейт покачал головой.
— Ты уже пробовал что-нибудь значительное?
— Значительное? Насколько значительное? Я почти уверен, то, что я делаю, сработает.
— Значительное. Ты управлял аэрокаром? Регулировал движение без несчастных случаев?
Соландер вздохнул.
— Одному с этим не справиться.
— Значит, Драконам придется не только предложить себя в качестве жертв для твоей магии — со всеми серьезными и достаточно болезненными последствиями, — но и работать сообща.
— Ну, в общем, да. Думаю, парящие в воздухе города, подводные города и аэрокары уйдут в прошлое — они расходуют ужасно много энергии.
Рейт искоса посмотрел на него и промолчал. Соландер покраснел.
— Они ведь не сделают это? Не откажутся от того, что любят, для спасения чьих-то жизней или душ?
Рейт медленно покачал головой.
— Нет, если мы их не заставим.
— Мы? То есть ты и я?
— Ты, я, Джесс, Велин… и все, кого мы сможем объединить вокруг нас.
— Что ты задумал?
— Я задумал открыть правду, доказать гражданам Империи, что Драконы не берут энергию для жизни городов из солнца, земли или моря. Я хочу показать им жизнь в Уоррене, показать людей, которых приносят в жертву для того, чтобы другие жили в облаках. Не знаю, как мы это сделаем; надо найти способ. Драконы никогда сами не откажутся от жертвенной магии — но, думаю, их можно заставить.
Соландер ничего не сказал, пока они убирали следующие два куска развалин, а потом спросил:
— Что, если Драконы ответят?
Луэркас, чье тело представляло собой ужасное зрелище, лежал на носилках в специально отведенной комнате рядом с тысячами других пострадавших.
— По последним данным, погибло около полторы тысяч стольти, — сообщил Дафрил.
Дафрил был единственным настоящим другом Луэркаса и восхищался им с того времени, когда оба были еще детьми. Он сидел на корточках рядом с Луэркасом, под палящим солнцем, время от времени макал полотенце в ведро со свежей водой и промывал наиболее пострадавшие участки кожи Луэркаса. Ожидалось прибытие спасательных кораблей.
— Спасатели все еще продолжают извлекать тела пострадавших из-под руин, — сказал Луэркас.
— О, конечно. Операция по спасению продлится несколько дней — это настоящий кошмар. Но сейчас развалины расчищают только чадри и муфери — кто-то наконец отпустил стольти, чтобы они позаботились о себе.
Луэркас взглянул на выживших и скорчил гримасу.
— По-моему, трагедия не коснулась того, кого нужно.
Дафрил наклонился к нему поближе и усмехнулся.
— Даже в большей степени, чем ты думаешь. Мы нашли тела тех, кто голосовал против твоего места в Совете. В следующий раз, когда подашь прошение — особенно учитывая, что ты сейчас герой, — полагаю, ты обязательно получишь место.
— И если я смогу занять его, это будет настоящее чудо.
— Опытные маги скоро вернут тебе здоровье.
— Надеюсь, что ты окажешься прав.
Луэркас услышал, что отовсюду раздаются чьи-то тихие возгласы. Он поднял голову, чтобы посмотреть. На горизонте показался огромный корабль, затем еще один, а затем третий.
— Отлично, — обрадовался Дафрил. — Скоро тебя увезут из этого пекла. Пострадавших отправят с первым кораблем — лучшие врачеватели-маги уже на борту, чтобы ко времени прибытия в Эл Маритас вы были здоровыми.
Все три судна двигались с немыслимой скоростью. Первый корабль дошел до области бушующего моря близ плавающих обломков Эл Маритаса. Из моря появились чьи-то руки и ухватились за нос корабля. Они потянули нос корабля вниз, под воду — корма тут же поднялась вверх. Когда она стала подниматься все выше и выше, корабль начал разваливаться пополам. Воздух наполнился скрежетом металла; люди, размахивая руками и ногами, падали в пучину моря и бесследно исчезали. Через мгновение вода поглотила обе части разломанного корабля.
Никто так и не появился на гладкой как стекло, сверкающей водной поверхности. Ни один уцелевший не плыл к городу или к двум остальным кораблям.
На причальной платформе, где столько людей ждали спасения, гибель корабля была встречена глубоким, как само море, молчанием. Затем люди начали кричать, требуя, чтобы их забрали обратно в коридоры Эл Маритаса и спасли от моря.
— Маги-врачеватели, — прошептал Дафрил.
— Рево! — вздохнул Луэркас. — Великие боги, какая магия могла превратить море в живого, мстительного монстра?
Два оставшихся корабля успели свернуть в сторону от опасного золотисто-зеленого участка моря. На палубе одного из них кто-то объявил в громкоговоритель:
— Мы поворачиваем обратно, но вызвали воздушный транспорт. К вам на помощь отправились аэробы.
— Плохая магия, — заметил Дафрил. — Но не будем сейчас забивать этим головы.
Он помог Луэркасу подняться на ноги и, поддерживая его под руку, повел внутрь.
— Подождем внутри, пока не прибудет хороший транспорт.
Аэробы? Зачем они нужны, размышлял Луэркас. Огромные, наполненные газом шары с гондолой — возврат к давним, примитивным временам. Наверное, их использование имело смысл. Аэроб мог зависнуть над плавающим городом и забрать сразу более тысячи людей, а не всего лишь несколько дюжин, как самый большой аэрокар.
Но аэробы отличаются маленькой скоростью — да и у кого сохранились воздухоплавательные аппараты, пригодные к использованию? Скорее всего, у бедных торговцев, которые не могли себе позволить дорогие быстрые корабли или аэрокары для перевозки своих товаров. Или у крупных оптовиков.
Помощь придет; главное, чтобы море не решило утопить то, что осталось от Эл Маритаса. И если она придет вовремя, то Луэркас решил, что с радостью покинет это место и никогда больше не будет жить под водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56