Тишина была абсолютной: молчали Паладин и Стефан, не работал генератор звука, исчезло бодрое гудение реактора. Лишь биение сердца да стук крови в висках нарушали ее, не давая впасть в полное оцепенение. Отрегулировав крен корабля, Джеймс посмотрел на альтиметр — и вздрогнул: истребитель уже опустился ниже назначенной высоты, и парил на расстояние каких-то ста тридцати метров от земли. Подумав, Джеймс быстро скользнул вниз еще метров на тридцать и пристально взглянул в монитор инфравизора.
Во-первых, очень мешала та же тьма: будь солнце на этой стороне планеты, им бы не пришлось бы напрягать свои глаза и приборы. Даже со ста метров поверхность казалась какой-то изломанной, словно некто провел по ней огромным ножом, не позаботившись о появившихся затем трещинах и морщинах.
Джеймс отчетливо видел только ту часть поля, над которой висел истребитель, но все же молодой пилот смог разглядеть в грозные стены, вздымавшиеся на добрую сотню метров ввысь — колонию разместили в огромном кратере. По правую руку от посадочного поля и в самом деле виднелось нечто похожее на развалины, но какого они происхождения — природного или рукотворного — этого с высоты юноша понять не мог. Еще дальше во тьме пропадали контуры громадного строения, а около него ютилось здания — или что это было? — несколько меньших размеров. Окинув местность еще одним внимательным взглядом, Джеймс плавно взмыл вверх, где его ждали Стефан с Паладином.
— Тигр, что там у тебя? — потеряв терпение, спросил Стефан.
Прежде, чем ответить, Джеймс хмуро хмыкнул: неужели не только он один нервничает до такой степени, что хочется бежать куда-либо подальше от того, что скрывается в молчаливой тьме? Вкратце доложив о своих наблюдениях, не утаивая и того, что спустился ниже двухсот пятидесяти метров, Джеймс приблизил истребитель к Стефану. Сверху описывал круг за кругом Паладин, следивший от начала до конца за действиями Джеймса.
К удивлению юноши Стефан ни словом не упомянул его проступок, больше внимания уделив сообщению о развалинах и о полной безжизненности базы. Приказав Паладину спуститься к ним, он сам нырнул вниз, и минут через семь возвратился.
— Тигр, давай спускайся вниз за мной, — чтобы там он не увидел, контроль над голосом он не утратил. — Садимся на посадочное поле в южной стороне — там, похоже, нет ни одного корабля; при посадке поглядывай по сторонам. Паладин, спускайся до ста тридцати метров и летай по периметру базы, на ее территорию над посадочной площадкой не залетай, — возможно, нам придется в спешке стартовать. Следи за всем внизу внимательно, если что заметишь — немедленно сообщай и не вздумай геройствовать. Понял?
— Понял. А что с оружием?
— Только, если на тебя или на нас нападут, — решительно отрезал Стефан.
— Нападут? — взволновался Джеймс. — Вы считаете, что здесь есть, кому нападать?
Стефан ответил не сразу:
— Скорее всего, нет. Не думаю, что тут есть кто-то, кто может напасть, но осторожность не помешает в любом случае. Повторяю: может быть, защитный комплекс работает в автоматическом режиме. Так что…
— Так что может быть жарко, — закончил Паладин. — Ну а если у вас будут неприятности?
— Поступай по усмотрению, главное не поджарь там нас. Тигр, ты готов?
— Готов, — ответил Джеймс, протирая стекло шлема. Но не удержался и спросил:
— Сэр, вы заметили там внизу что-либо необычное?
Короткий смешок Стефана донес до него микрофон:
— Необычного там хоть отбавляй, — его «Жнец» плавно качнул крыльями и начал спуск к поверхности. Оглянувшись на всякий случай вокруг, Джеймс последовал за ним. — То, что ты принял за развалины — это просто груда развороченного камня; словно взорвалось что-то под землей. А люди? — голос как-то потускнел. — Людей не заметно, но мне показалось, что к северу от руин я видел несколько тел в сьютерах.
Рука Джеймса задрожала и, прежде чем он смог ее остановить, чуткая машина откликнулась на его движение: «Жнец» словно на мягкой, но могучей волне качнулся сначала в одну сторону, а затем резко зарылся носом вниз. Выровняв корабль, Джеймс посмотрел на опознавательные огни Стефана, зависшего в сорока-тридцати метрах под ним. Голубоватое сияние посадочного механизма охватило низ истребителя и перебросилось на землю. Мгновение-другое мощное поле держало всю массу истребителя на весу, а затем выскочившие упоры коснулись поверхности. Покачнувшись на амортизаторах, космолет неподвижно замер, направив нос к темнеющим зданиям заброшенной базы; выхлоп двигателя Стефана погас в тот же миг, когда включился посадочный механизм у Джеймса, пронзив все тело тонкой, с трудом переносимой вибрацией. Стук упоров, ощущаемый не слухом, а телом, возвестил про успешную посадку и уже два «Жнеца» стояли на покрытой мраком поверхности и два человека настороженно изучали окружающий их пейзаж.
— Тигр?
— Порядок, — ответил Джеймс, мечтая, чтобы все как можно скорее закончилось; ему жутко не хотелось вылезать из, внезапно, ставшего таким уютным и мирным корабля. — Ну что, выходим?
— Выходим, — подтвердил Стефан. — Системы сьютера в порядке?
— Вроде в порядке, — рассеяно ответил Джеймс, отстегивая ремни безопасности. Все основные системы после посадки автоматически отключились, оставив лишь жизненно необходимые, и теперь погасло даже то небольшое освещение, что давала приборная панель. Джеймс знал, что включить все можно за считанные секунды, но все же с работающей панелью было бы легче.
Отстегнув последний ремень, он достал из специального кармана кресла вейер. Дрогнув, вверх пополз прозрачный колпак, а Джеймс, ожидая, пока он откроется полностью, увидел, что Стефан уже спускается на бетонное покрытие.
Не желая отставать от него, юноша скользнул в тонкую щель — и спрыгнул вниз, одной рукой поддерживая вейер, другой — отталкиваясь от фюзеляжа корабля. Спуск прошел нормально, но, только опустившись, юноша понял, что ему показалось странным с момента посадки: гравитация была слишком непривычна для человека, привыкшего к земному тяготению: здесь он весил раз в семь меньше, и падение с высоты двух метров заняло почти полторы минуты.
Но колония не походила на недавно установленную — скорее наоборот — значит, тут просто обязана была быть суспензерная установка для обеспечения искусственного тяготения. Из прочитанных еще в Академии книг Джеймс знал, что гравитационные установки вместе с системами жизнеобеспечения подводятся к автоматической линии реактора, которая находится вне контроля человека; даже в случае полного отказа всех систем реактора, эта линия должна функционировать. Но раз она вышла из строя, то система жизнеобеспечения тоже не работает и в каждом здании колонии сейчас должна быть температура окружающего пространства: примерно минус восемьдесят градусов по Цельсию, не считая того, что прервана подача воды и кислорода. А это означало гибель всех людей, находившихся в данный момент в колонии, всех, кто не успел влезть в сьютер или запереться в герметических помещениях и запастись кислородом и воды. Но если такие и были, то холод убьет их не менее верно, чем отсутствие кислорода, а кислородных запасов, предназначенных для аварийных ситуаций, могли растянуть агонию на три, максимум, четыре часа. Посмотрев сквозь узкую полоску стекла шлема на сумрачное лицо Стефана, Джеймс понял, что отсутствия тяжести, и все вытекающее из этого не прошло мимо внимания Громова.
— Тигр, включи гравитатор на плюс восемь, иначе мы и за неделю не осмотрим тут всего, — в голосе командира слышался страх перед тем, что они могли обнаружить и угрюмое осознание необходимости сделать это. Присев за упор своего «Жнеца», он пристально осматривал доступную глазу местность. — Ты что-то понимаешь?
— По-моему, это реактор, — тошнота подступила к горлу, как только суспензер увеличил вес Джеймса, прижимая его к земле. Справившись с неприятным симптомом работы всех суспензеров, Джеймс спрятался за амортизатор, пытаясь понять, что же могло так разворотить поверхность земли в нескольких десятках метров от края посадочной площадки. Бомбардировка с орбиты, в принципе, могла сотворить подобное, но происходящее все меньше и меньше напоминало бомбардировку или какой-либо другой вид атаки; происшедшее явно имело сугубо местный характер.
— Несомненно, реактор, — согласился Стефан. — Только что они с ним тут такое сотворили, что отключилась гравитационная система — этого я уразуметь не могу. Ведь с собственной жизнью игрались…
— А может быть, не все погибли? — робко спросил Джеймс, уже не ставя под сомнение факт смерти большей части населения. — Может, кто-то спасся?
— Если система жизнеобеспечения отключилась вместе с реактором, сразу, то мы найдем только трупы.
— Почему?
— Если отключается реактор, то моментально открываются переходы и блокируется деятельность всех систем, — терпеливо стал растолковывать Стефан.
— Спастись могли те, кто был в сьютере или находился в герметически запертом помещении с автономной подачей кислорода; остальные просто не могли загерметизировать отдельные отсеки. А если система жизнеобеспечения отключилась одновременно с суспензерной… — он пожал плечами. — Представь сам, какой хаос был в те секунды, пока еще можно было что-то сделать. Ну, дадим от силы пятнадцать минут на то, что температура опустится до нуля, еще десять — на уравновешивание температуры снаружи и внутри. Самые крепкие держались, допустим, еще пятнадцать-двадцать минут, прежде чем замерзнуть. Поверь мне, парень, большая часть погибла не от недостатка кислорода, а именно от холода.
— Но почему вы так уверены, что они погибли все? Может, у них вышла из строя гравитационная установка, — взорвался Джеймс, раздраженный мрачным пессимизмом спутника.
— Одновременно с реактором и радиостанцией? — усмехнулся Стефан.
— Да, действительно, — прикусил губу Джеймс, разглядывая землю перед собой. — А почему не включился запасной реактор?
— Сам удивляюсь, — честно признался Стефан. — Я думаю…
Джеймс так и не понял, что произошло в следующий момент. Он как раз повернул голову к северно-восточной части поля, когда краем глаза увидел вспышку где-то около развалин. И в следующую секунду чудовищный удар отшвырнул его на метр от упора, об который разбился плазменный заряд. Падая, юноша успел заметить, как присевший на колено Стефан дважды выстрелил в сторону развалин, а затем сиреневая точка ударила откуда-то сверху, на несколько секунд превратив ночь в ярчайший день, залив дрожащим светом все кругом. «Паладин!» — подумал Джеймс и провалился во тьму.
Без сознания он пробыл буквально несколько секунд, ибо, едва он открыл глаза, как гаснущее зарево плеснуло в них своим светом. Стефан только-только разворачивался, чтобы броситься к нему, а сверху, описывая узкие круги, летал Паладин, готовый вновь пустить ракету по любой подозрительной цели. Приподнявшись на локте, Джеймс в панике осмотрел свой костюм, ища повреждения, но, к счастью, прочнейшая ткань выдержала испытание, хотя жар проник и сквозь нее.
Юноша махнул рукой Стефану — мол, все в порядке, не волнуйся! — и перекатился на бок обратно за стойку массивного амортизатора, который один раз уже спас ему жизнь. И, лишь когда успокоилось бешено бьющееся сердце, Джеймс понял, что дрожит такой мелкой-мелкой дрожью, что с трудом держит в руках тяжелый излучатель. Один лишь выстрел, пришедший неизвестно откуда, отбросил в сторону все привычные до этого понятия, поставив на их место совершенно новые, соответствующее этой войне, этому миру, который он знал до сего понаслышке. Краткий всплеск энергии — и на своем челе он ощутил леденящее дыхание Смерти, отныне вечно будущей стоять за его плечами и терпеливо ждать своего часа.
В ушах что-то гудело, и с опозданием Джеймс понял, что Стефан пытается докричаться до него, а он, оцепенев, не обращает на это внимания.
— Тигр, Тигр, ты как?!
— Нормально, — прошептал Джеймс в микрофон. Сейчас он не хотел, чтобы Стефан услышал, как стучат его зубы, и срывается голос; он и без того достаточно натерпелся.
— Ты уверен?
— Уверен. Кто это был? — пришлось помотать головой, дабы разогнать мельтешащие круги перед глазами: белые, красные, синие — целая радуга плясала в них. — Ты его видел?
Стефан, слегка успокоившись, тяжело вздохнул:
— В том-то и дело, что видел. Похоже, это человек!
— Человек? — вздрогнул Джеймс и пристально вгляделся во мрак, успевший сгуститься над ними.
— Для килрача слишком маленький, так что остается только человек. Правда, я боюсь, что от него не много осталось!
— Это Паладин шуганул туда? — поискав истребитель Паладина, и не найдя, Джеймс проверил упор, куда ударил заряд плазмы, затем нижнюю часть корпуса, но повреждений не было — броня с честью вышла из этого испытания, всего лишь потемнев в месте попадания.
— Паладин, — вновь вздохнул Стефан. — Он немного перестарался, но вряд ли его упрекнешь — очевидно, он нажал на первое попавшееся под руку. Следовало бы плазмометом обстрелять там все, а не пускать ракету, но что уж тут поделаешь. По меньшей мере, спектакль был зрелищным, — по-философски заключил он.
— Ну а дальше что будем делать?
— Вот я и думаю. Самое лучшее — улетать отсюда, пока кому-либо не пришло в голову сюда чем-то мощнее залепить, вроде наземного плазмоизлучателя или аннигилятора. Но, не зная, что с людьми и что здесь происходит, — нет улетать мы не можем! Придется все разведывать.
Да, что происходит в колонии, они и впрямь не знали. Ну, имелось у них предположение, что нечто случилось с реактором; возможно, все население погибло; кто-то выстрелил по ним из бластера, причем без всякого повода с их стороны: Возможно, он погиб после выстрела Паладина; возможно, там еще скрываются десяток таких же, готовых пустить бластер в ход, не задумываясь, кто перед ними: друзья или враги, возможно… Предполагать они могли до бесконечности, но им требовались не предположения, а твердые факты и ответы на некоторые вопросы: что тут случилось, где люди, почему в них стреляли, кто это сделал? Пока же они коллекционировали не ответы, а новые загадки.
— Ясно. Пойдем друг за другом?
— Нет.
— Нет?
— Нет. Если мы будем друг за другом шагать, то на все уйдет неделя. Давай уж поодиночке, но… осторожно. Снайпер-то наш, скорее всего, погиб, но кто знает… Видишь вот тот угол, похожий на вытянутый коготь? — он вытянул руку. Отсутствие атмосферы и темнота мешали определить расстояние, но Джеймс решил, что от северного края посадочного поля туда придется бежать метров семьдесят. — Ты давай к этому когтю, а я с восточной стороны обогну, где камней меньше. Через эту мешанину лезть не следует, но не забывай за ней приглядывать — укромных мест там хоть отбавляй. Вейер держи наготове, но каждую расщелину не стоит, пожалуй, расстреливать, — натянуто пошутил Стефан. — В случае нападения — меня не жди, отвечай огнем; попадешь, не попадешь — не важно, главное попугай их немного, авось сами отвяжутся.
— А Паладин?
— Что Паладин? — удивился Стефан. — Как летал себе, так пусть и летает. Спуститься же сюда он не может — нет сьютера, а, кроме того, надо же кому-то наши истребители охранять.
— Ну, хорошо, доберемся туда, — махнул рукой Джеймс в сторону развалин, — а дальше-то как?
— Там посмотрим! Сейчас надо добраться и желательно в одном куске. Угадывать не хочу, но эта база строилась по стандартной схеме, так что тебе достанутся жилые помещения и центр управления, а я пойду к реактору и складам. Только помни, — добавил он после минутной паузы, — наши передатчики не настолько мощные, чтобы обеспечить нормальный разговор в пределах всей базы. С поправкой на ионизацию звезды их хватит метров на семьдесят-восемьдесят, а потом шум, треск — короче, друг друга мы не услышим. Удаляться друг от друга больше, чем на пятьдесят метров, не стоит, понял?
Не отвечая, юноша утвердительно поднял руку, и Стефан без дальнейших слов бросился к завалам. Джеймс слегка замешкался около опоры, но, поняв, что отсидеться не удастся, побежал, но не к восточной стороне, а к западной. Ноги, обутые в прочные ботинки, вздымали небольшие облачка пыли при каждом шаге, и, оглянувшись назад, Джеймс заметил в тусклом и неверном свете, исходившим от их космолетов, что за ним протянулось две дорожки: одна на земле, а другая, сотканная из пыли, висела в безвоздушном пространстве, медленно опускаясь вниз.
Споткнувшись об обломок камня, Джеймс едва удержал равновесие, перепрыгнул через следующий обломок — и плавно опустился прямо за похожим на коготь камнем. Посмотрев направо, он не смог найти Стефана — он тоже добрался до выбранного места. В подтверждение этому, пискнув, ожил передатчик:
— Тигр, ты на месте?
Джеймс попытался ответить, но сперва не смог произнести ни слова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Во-первых, очень мешала та же тьма: будь солнце на этой стороне планеты, им бы не пришлось бы напрягать свои глаза и приборы. Даже со ста метров поверхность казалась какой-то изломанной, словно некто провел по ней огромным ножом, не позаботившись о появившихся затем трещинах и морщинах.
Джеймс отчетливо видел только ту часть поля, над которой висел истребитель, но все же молодой пилот смог разглядеть в грозные стены, вздымавшиеся на добрую сотню метров ввысь — колонию разместили в огромном кратере. По правую руку от посадочного поля и в самом деле виднелось нечто похожее на развалины, но какого они происхождения — природного или рукотворного — этого с высоты юноша понять не мог. Еще дальше во тьме пропадали контуры громадного строения, а около него ютилось здания — или что это было? — несколько меньших размеров. Окинув местность еще одним внимательным взглядом, Джеймс плавно взмыл вверх, где его ждали Стефан с Паладином.
— Тигр, что там у тебя? — потеряв терпение, спросил Стефан.
Прежде, чем ответить, Джеймс хмуро хмыкнул: неужели не только он один нервничает до такой степени, что хочется бежать куда-либо подальше от того, что скрывается в молчаливой тьме? Вкратце доложив о своих наблюдениях, не утаивая и того, что спустился ниже двухсот пятидесяти метров, Джеймс приблизил истребитель к Стефану. Сверху описывал круг за кругом Паладин, следивший от начала до конца за действиями Джеймса.
К удивлению юноши Стефан ни словом не упомянул его проступок, больше внимания уделив сообщению о развалинах и о полной безжизненности базы. Приказав Паладину спуститься к ним, он сам нырнул вниз, и минут через семь возвратился.
— Тигр, давай спускайся вниз за мной, — чтобы там он не увидел, контроль над голосом он не утратил. — Садимся на посадочное поле в южной стороне — там, похоже, нет ни одного корабля; при посадке поглядывай по сторонам. Паладин, спускайся до ста тридцати метров и летай по периметру базы, на ее территорию над посадочной площадкой не залетай, — возможно, нам придется в спешке стартовать. Следи за всем внизу внимательно, если что заметишь — немедленно сообщай и не вздумай геройствовать. Понял?
— Понял. А что с оружием?
— Только, если на тебя или на нас нападут, — решительно отрезал Стефан.
— Нападут? — взволновался Джеймс. — Вы считаете, что здесь есть, кому нападать?
Стефан ответил не сразу:
— Скорее всего, нет. Не думаю, что тут есть кто-то, кто может напасть, но осторожность не помешает в любом случае. Повторяю: может быть, защитный комплекс работает в автоматическом режиме. Так что…
— Так что может быть жарко, — закончил Паладин. — Ну а если у вас будут неприятности?
— Поступай по усмотрению, главное не поджарь там нас. Тигр, ты готов?
— Готов, — ответил Джеймс, протирая стекло шлема. Но не удержался и спросил:
— Сэр, вы заметили там внизу что-либо необычное?
Короткий смешок Стефана донес до него микрофон:
— Необычного там хоть отбавляй, — его «Жнец» плавно качнул крыльями и начал спуск к поверхности. Оглянувшись на всякий случай вокруг, Джеймс последовал за ним. — То, что ты принял за развалины — это просто груда развороченного камня; словно взорвалось что-то под землей. А люди? — голос как-то потускнел. — Людей не заметно, но мне показалось, что к северу от руин я видел несколько тел в сьютерах.
Рука Джеймса задрожала и, прежде чем он смог ее остановить, чуткая машина откликнулась на его движение: «Жнец» словно на мягкой, но могучей волне качнулся сначала в одну сторону, а затем резко зарылся носом вниз. Выровняв корабль, Джеймс посмотрел на опознавательные огни Стефана, зависшего в сорока-тридцати метрах под ним. Голубоватое сияние посадочного механизма охватило низ истребителя и перебросилось на землю. Мгновение-другое мощное поле держало всю массу истребителя на весу, а затем выскочившие упоры коснулись поверхности. Покачнувшись на амортизаторах, космолет неподвижно замер, направив нос к темнеющим зданиям заброшенной базы; выхлоп двигателя Стефана погас в тот же миг, когда включился посадочный механизм у Джеймса, пронзив все тело тонкой, с трудом переносимой вибрацией. Стук упоров, ощущаемый не слухом, а телом, возвестил про успешную посадку и уже два «Жнеца» стояли на покрытой мраком поверхности и два человека настороженно изучали окружающий их пейзаж.
— Тигр?
— Порядок, — ответил Джеймс, мечтая, чтобы все как можно скорее закончилось; ему жутко не хотелось вылезать из, внезапно, ставшего таким уютным и мирным корабля. — Ну что, выходим?
— Выходим, — подтвердил Стефан. — Системы сьютера в порядке?
— Вроде в порядке, — рассеяно ответил Джеймс, отстегивая ремни безопасности. Все основные системы после посадки автоматически отключились, оставив лишь жизненно необходимые, и теперь погасло даже то небольшое освещение, что давала приборная панель. Джеймс знал, что включить все можно за считанные секунды, но все же с работающей панелью было бы легче.
Отстегнув последний ремень, он достал из специального кармана кресла вейер. Дрогнув, вверх пополз прозрачный колпак, а Джеймс, ожидая, пока он откроется полностью, увидел, что Стефан уже спускается на бетонное покрытие.
Не желая отставать от него, юноша скользнул в тонкую щель — и спрыгнул вниз, одной рукой поддерживая вейер, другой — отталкиваясь от фюзеляжа корабля. Спуск прошел нормально, но, только опустившись, юноша понял, что ему показалось странным с момента посадки: гравитация была слишком непривычна для человека, привыкшего к земному тяготению: здесь он весил раз в семь меньше, и падение с высоты двух метров заняло почти полторы минуты.
Но колония не походила на недавно установленную — скорее наоборот — значит, тут просто обязана была быть суспензерная установка для обеспечения искусственного тяготения. Из прочитанных еще в Академии книг Джеймс знал, что гравитационные установки вместе с системами жизнеобеспечения подводятся к автоматической линии реактора, которая находится вне контроля человека; даже в случае полного отказа всех систем реактора, эта линия должна функционировать. Но раз она вышла из строя, то система жизнеобеспечения тоже не работает и в каждом здании колонии сейчас должна быть температура окружающего пространства: примерно минус восемьдесят градусов по Цельсию, не считая того, что прервана подача воды и кислорода. А это означало гибель всех людей, находившихся в данный момент в колонии, всех, кто не успел влезть в сьютер или запереться в герметических помещениях и запастись кислородом и воды. Но если такие и были, то холод убьет их не менее верно, чем отсутствие кислорода, а кислородных запасов, предназначенных для аварийных ситуаций, могли растянуть агонию на три, максимум, четыре часа. Посмотрев сквозь узкую полоску стекла шлема на сумрачное лицо Стефана, Джеймс понял, что отсутствия тяжести, и все вытекающее из этого не прошло мимо внимания Громова.
— Тигр, включи гравитатор на плюс восемь, иначе мы и за неделю не осмотрим тут всего, — в голосе командира слышался страх перед тем, что они могли обнаружить и угрюмое осознание необходимости сделать это. Присев за упор своего «Жнеца», он пристально осматривал доступную глазу местность. — Ты что-то понимаешь?
— По-моему, это реактор, — тошнота подступила к горлу, как только суспензер увеличил вес Джеймса, прижимая его к земле. Справившись с неприятным симптомом работы всех суспензеров, Джеймс спрятался за амортизатор, пытаясь понять, что же могло так разворотить поверхность земли в нескольких десятках метров от края посадочной площадки. Бомбардировка с орбиты, в принципе, могла сотворить подобное, но происходящее все меньше и меньше напоминало бомбардировку или какой-либо другой вид атаки; происшедшее явно имело сугубо местный характер.
— Несомненно, реактор, — согласился Стефан. — Только что они с ним тут такое сотворили, что отключилась гравитационная система — этого я уразуметь не могу. Ведь с собственной жизнью игрались…
— А может быть, не все погибли? — робко спросил Джеймс, уже не ставя под сомнение факт смерти большей части населения. — Может, кто-то спасся?
— Если система жизнеобеспечения отключилась вместе с реактором, сразу, то мы найдем только трупы.
— Почему?
— Если отключается реактор, то моментально открываются переходы и блокируется деятельность всех систем, — терпеливо стал растолковывать Стефан.
— Спастись могли те, кто был в сьютере или находился в герметически запертом помещении с автономной подачей кислорода; остальные просто не могли загерметизировать отдельные отсеки. А если система жизнеобеспечения отключилась одновременно с суспензерной… — он пожал плечами. — Представь сам, какой хаос был в те секунды, пока еще можно было что-то сделать. Ну, дадим от силы пятнадцать минут на то, что температура опустится до нуля, еще десять — на уравновешивание температуры снаружи и внутри. Самые крепкие держались, допустим, еще пятнадцать-двадцать минут, прежде чем замерзнуть. Поверь мне, парень, большая часть погибла не от недостатка кислорода, а именно от холода.
— Но почему вы так уверены, что они погибли все? Может, у них вышла из строя гравитационная установка, — взорвался Джеймс, раздраженный мрачным пессимизмом спутника.
— Одновременно с реактором и радиостанцией? — усмехнулся Стефан.
— Да, действительно, — прикусил губу Джеймс, разглядывая землю перед собой. — А почему не включился запасной реактор?
— Сам удивляюсь, — честно признался Стефан. — Я думаю…
Джеймс так и не понял, что произошло в следующий момент. Он как раз повернул голову к северно-восточной части поля, когда краем глаза увидел вспышку где-то около развалин. И в следующую секунду чудовищный удар отшвырнул его на метр от упора, об который разбился плазменный заряд. Падая, юноша успел заметить, как присевший на колено Стефан дважды выстрелил в сторону развалин, а затем сиреневая точка ударила откуда-то сверху, на несколько секунд превратив ночь в ярчайший день, залив дрожащим светом все кругом. «Паладин!» — подумал Джеймс и провалился во тьму.
Без сознания он пробыл буквально несколько секунд, ибо, едва он открыл глаза, как гаснущее зарево плеснуло в них своим светом. Стефан только-только разворачивался, чтобы броситься к нему, а сверху, описывая узкие круги, летал Паладин, готовый вновь пустить ракету по любой подозрительной цели. Приподнявшись на локте, Джеймс в панике осмотрел свой костюм, ища повреждения, но, к счастью, прочнейшая ткань выдержала испытание, хотя жар проник и сквозь нее.
Юноша махнул рукой Стефану — мол, все в порядке, не волнуйся! — и перекатился на бок обратно за стойку массивного амортизатора, который один раз уже спас ему жизнь. И, лишь когда успокоилось бешено бьющееся сердце, Джеймс понял, что дрожит такой мелкой-мелкой дрожью, что с трудом держит в руках тяжелый излучатель. Один лишь выстрел, пришедший неизвестно откуда, отбросил в сторону все привычные до этого понятия, поставив на их место совершенно новые, соответствующее этой войне, этому миру, который он знал до сего понаслышке. Краткий всплеск энергии — и на своем челе он ощутил леденящее дыхание Смерти, отныне вечно будущей стоять за его плечами и терпеливо ждать своего часа.
В ушах что-то гудело, и с опозданием Джеймс понял, что Стефан пытается докричаться до него, а он, оцепенев, не обращает на это внимания.
— Тигр, Тигр, ты как?!
— Нормально, — прошептал Джеймс в микрофон. Сейчас он не хотел, чтобы Стефан услышал, как стучат его зубы, и срывается голос; он и без того достаточно натерпелся.
— Ты уверен?
— Уверен. Кто это был? — пришлось помотать головой, дабы разогнать мельтешащие круги перед глазами: белые, красные, синие — целая радуга плясала в них. — Ты его видел?
Стефан, слегка успокоившись, тяжело вздохнул:
— В том-то и дело, что видел. Похоже, это человек!
— Человек? — вздрогнул Джеймс и пристально вгляделся во мрак, успевший сгуститься над ними.
— Для килрача слишком маленький, так что остается только человек. Правда, я боюсь, что от него не много осталось!
— Это Паладин шуганул туда? — поискав истребитель Паладина, и не найдя, Джеймс проверил упор, куда ударил заряд плазмы, затем нижнюю часть корпуса, но повреждений не было — броня с честью вышла из этого испытания, всего лишь потемнев в месте попадания.
— Паладин, — вновь вздохнул Стефан. — Он немного перестарался, но вряд ли его упрекнешь — очевидно, он нажал на первое попавшееся под руку. Следовало бы плазмометом обстрелять там все, а не пускать ракету, но что уж тут поделаешь. По меньшей мере, спектакль был зрелищным, — по-философски заключил он.
— Ну а дальше что будем делать?
— Вот я и думаю. Самое лучшее — улетать отсюда, пока кому-либо не пришло в голову сюда чем-то мощнее залепить, вроде наземного плазмоизлучателя или аннигилятора. Но, не зная, что с людьми и что здесь происходит, — нет улетать мы не можем! Придется все разведывать.
Да, что происходит в колонии, они и впрямь не знали. Ну, имелось у них предположение, что нечто случилось с реактором; возможно, все население погибло; кто-то выстрелил по ним из бластера, причем без всякого повода с их стороны: Возможно, он погиб после выстрела Паладина; возможно, там еще скрываются десяток таких же, готовых пустить бластер в ход, не задумываясь, кто перед ними: друзья или враги, возможно… Предполагать они могли до бесконечности, но им требовались не предположения, а твердые факты и ответы на некоторые вопросы: что тут случилось, где люди, почему в них стреляли, кто это сделал? Пока же они коллекционировали не ответы, а новые загадки.
— Ясно. Пойдем друг за другом?
— Нет.
— Нет?
— Нет. Если мы будем друг за другом шагать, то на все уйдет неделя. Давай уж поодиночке, но… осторожно. Снайпер-то наш, скорее всего, погиб, но кто знает… Видишь вот тот угол, похожий на вытянутый коготь? — он вытянул руку. Отсутствие атмосферы и темнота мешали определить расстояние, но Джеймс решил, что от северного края посадочного поля туда придется бежать метров семьдесят. — Ты давай к этому когтю, а я с восточной стороны обогну, где камней меньше. Через эту мешанину лезть не следует, но не забывай за ней приглядывать — укромных мест там хоть отбавляй. Вейер держи наготове, но каждую расщелину не стоит, пожалуй, расстреливать, — натянуто пошутил Стефан. — В случае нападения — меня не жди, отвечай огнем; попадешь, не попадешь — не важно, главное попугай их немного, авось сами отвяжутся.
— А Паладин?
— Что Паладин? — удивился Стефан. — Как летал себе, так пусть и летает. Спуститься же сюда он не может — нет сьютера, а, кроме того, надо же кому-то наши истребители охранять.
— Ну, хорошо, доберемся туда, — махнул рукой Джеймс в сторону развалин, — а дальше-то как?
— Там посмотрим! Сейчас надо добраться и желательно в одном куске. Угадывать не хочу, но эта база строилась по стандартной схеме, так что тебе достанутся жилые помещения и центр управления, а я пойду к реактору и складам. Только помни, — добавил он после минутной паузы, — наши передатчики не настолько мощные, чтобы обеспечить нормальный разговор в пределах всей базы. С поправкой на ионизацию звезды их хватит метров на семьдесят-восемьдесят, а потом шум, треск — короче, друг друга мы не услышим. Удаляться друг от друга больше, чем на пятьдесят метров, не стоит, понял?
Не отвечая, юноша утвердительно поднял руку, и Стефан без дальнейших слов бросился к завалам. Джеймс слегка замешкался около опоры, но, поняв, что отсидеться не удастся, побежал, но не к восточной стороне, а к западной. Ноги, обутые в прочные ботинки, вздымали небольшие облачка пыли при каждом шаге, и, оглянувшись назад, Джеймс заметил в тусклом и неверном свете, исходившим от их космолетов, что за ним протянулось две дорожки: одна на земле, а другая, сотканная из пыли, висела в безвоздушном пространстве, медленно опускаясь вниз.
Споткнувшись об обломок камня, Джеймс едва удержал равновесие, перепрыгнул через следующий обломок — и плавно опустился прямо за похожим на коготь камнем. Посмотрев направо, он не смог найти Стефана — он тоже добрался до выбранного места. В подтверждение этому, пискнув, ожил передатчик:
— Тигр, ты на месте?
Джеймс попытался ответить, но сперва не смог произнести ни слова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42