Лицо Донтара, с которым попрощалась вчера, грусть в его глазах и надежду на ее возвращение. Его странную улыбку, за которой он словно бы прятал слезы, что не в силах был удержать.
Этот воин любил ее. Этого воина, с улыбкой мальчишки, и в этом она не могла себе не признаться вчера, стоя под струями серого дождя, любила она. Любила так, словно у них было одно сердце и одна душа на двоих.
Хотелось остановиться, но сзади, отстав лишь на пару шагов, шел Шабар, а она побаивалась его острого глаза, подмечавшего многое, если не все. Не хотелось, что б он заметил, что в ее глазах стоят слезы.
« Этот мир может превратиться в пыль, — вспомнила она осторожное замечание учителя, — если только Император заметит, что за игру я здесь веду».
« Этот мир может превратиться в пыль», — повторила она про себя, чувствуя, как от нереальной красоты перехватывает дыхание. Форэтмэ, этот пик, этот остров всегда будили какое-то особенное чувство в душе. Она вспомнила перепачканные соком свежих ягод руки, их детскую дружбу, особенное, маленькое братство. Иланта. Рэя.
Она вспомнила отца. Невысокий человек, вызывал двоякие чувства. Было жаль уходить, уводя с собой тех, кого он любил. Иридэ. Гресси. Было чувство вины, с которым приходилось бороться, уговаривая себя избыть искушение вернуться назад. Была любовь. Было ощущение необходимости. Странное чувство, которое появилось в момент прощания.
Глядя в серые, похожие на два острия кинжала, глаза Да-Дегана, она вдруг прочла в них то, что властно отозвалось в ее душе, как понимание, сопонимание, сочувствие, разгадка. Необходимость. То, что заставляло его перечеркнуть минувшее, отказаться от прошлого, стать столь не похожим на себя самого, минувшего. В серых глазах жила боль, так похожая на жестокость.
Она, тихонечко вздохнув, прибавила хода, обогнав Гресс, и поравнявшись, почти поравнявшись с Рокшаром. Отчего-то она никак не могла назвать его старым, знакомым, мягким именем: «Иридэ», он словно вырос из него.
Он был отнюдь не тот рыжеволосый, солнечный мальчик, которого она помнила, который воскресал, стоило кому-то назвать это имя. И все ж, это был он, ее брат, тот, кто понимал ее, вырастя из детских забав, став настоящим надежным другом.
Впереди, обогнав их всех лишь на несколько шагов, шуршал сандалиями по камням мальчишка. Шел, ориентируясь по одному ему известным заметкам.
Корабль, серый, замаскировавшийся под цвет камней, путники увидели случайно, едва не пройдя мимо. Он лежал на грунте, небольшой, похожий на валун, но не на корабль.
Рокшар подошел близко, с осторожностью погладил холодный, словно и не нагревшийся за весь день, лежа на солнцепеке, бок. Открылся люк, словно приглашая войти в темный зев. Там, в его темном нутре, сразу за шлюзом, находилась рубка, призывно помигивали навигационные приборы.
Войдя, Гресс тихонечко осмотрелась. Шабар нервно закурил, а Рокше, присев к пульту, посмотрел на экран, немного подумал и дал команду на старт.
Корабль плавно оторвался от земли, словно над ним не властна была сила тяготения, и быстро пошел набирать высоту, уходя все дальше и дальше.
Рэна, казавшаяся сначала огромной чашей, становилась все меньше, превращаясь в шар — голубой и белый. Отдаляясь, становилась все меньше и меньше, стирались детали. Она не видела ни островов, потом потерялись очертания материка, потом, потом осталась только сияющая точка, едва выделявшаяся на фоне остальных.
Корабль, разгоняясь, уходил на периферию системы. На экранах высвечивались запросы диспетчерских служб, которые они проигнорировали.
Лия положила ладонь на плечо Рокше. Он, усмехнувшись, отер капельки пота со лба. Посмотрел на нее, оторвав взгляд от дисплея. Гресси Кохилла заняла место второго пилота.
— Жаль, — проговорила Лия, — столько времени уходит на разгоны. На уход из системы, на подход к системе и порту.
Рокшар тихонечко рассмеялся, послав улыбку Гресси, вновь повернулся к пульту, отдавая команду на вход в прыжок по заданным координатам. Гресс посмотрела на него зло, словно он творил святотатство.
— След возмущений не заденет Рэну, — проговорил юноша. — Я давно научился рассчитывать последствия прыжка. Это просто. Гораздо проще, чем кажется...
Вспыхнул свет, ударив по глазам, свет ничего общего не имевший с лампами на потолке, свет на который тело отозвалось пением каждой клеточки тела. А потом свет погас....
Когда же темнота рассеялась, как туман, порвавшийся в клочья, перед ними, на экране дисплеев вспыхнул свет миллионов звезд, миллиардов капель света. Небо Софро, необыкновенное, украшенное спиральной брошью великолепной Галактики.
Гресс быстро шла по аллеям, рядом, сопровождая ее по сторонам, следовали несколько парней из служб безопасности. Она смотрела на их юные лица, чувствуя негодование в душе. Ее не приходилось подгонять, ноги несли сами. Так хотелось поскорее увидеть Элейджа, поговорить с сенатором, рассказать, все, что видели ее глаза, рассказать о сказочном мире Аюми, о возвращении, о том, что видела на Рэне.
Новости переполняли ее. И тем обиднее были задержки и помехи.
Она вспомнила, как корабли Лиги взяли в кольцо сопровождения их корабль на подходах к порту. Так, что бесполезно было пытаться сбежать. Впрочем, Рокше, наверняка, мог бы нырнуть в прыжок, оставив преследователей ни с чем, но не было этой цели — бежать. Их целью была Софро, сказочный мир, что, она уже верила в то, верила, увидев раз мир Аюми, что, если верить Легендам, был оставлен мирам Лиги в дар, как напоминание Странниками, что в мире возможно все. Все, что может представить себе человек.
Она вспомнила, как на борт влетели несколько человек в боевых доспехах, оружие в их руках. Вспомнила смятение на лицах. Смятение, что почти сразу же прошло. Что она могла им представить? Только свои воспоминания. Как она могла их убедить? Переговоры шли долго, затяжные, от которых устали все.
И вот теперь, как пленницу, ее ведут по знакомым с юности тропинкам. А на небе, в зените, сияет Галактика, сияет как вызов человеку, брошенный вечностью, как насмешка божества. «Невозможно, — подумала она, — невозможно только то, чего не может создать разум и воображение. Все остальное — реально. Рано или поздно в плоть облачается любая мысль. Рано или поздно все, о чем осмеливается мечтать человек, обретает жизнь. Но о чем мы не можем мечтать? Может быть, лишь о действительно, по-настоящему, невозможном?».
Она вновь посмотрела на небо, отмечая, что в нем неизменно осталось все, в противовес тому, что было на земле. Никогда ранее Софро не была столь многолюдна. И, вновь, навстречу попадались люди в строгой форме Стратегов, у них были озабоченные лица, они шли быстро, спеша по своим делам, обращая на нее внимания не больше, чем на муху.
Ее проводили в здание Сената, в этот муравейник, полный человеческих существ, что гудел как улей. И здесь все спешили, слишком спешили, что б росить на нее более чем один, праздный взгляд. С тех пор, как она ушла в полет, изменилось все. Исчезла ленца в движениях людей, исчезло ощущение вечного сна, заторможенная замороженность, словно ты не на поверхности, а на дне.
Она поднялась в знакомый кабинет, надеясь увидеть лицо Элейджа, его улыбку, мудрые глаза, незлобивую иронию, но вместо него увидела Юфнаресса. Юфнаресса, что медленно прохаживался по кабинету, словно ожидая ее.
— А где Элейдж? — просила она, чувствуя, что от неожиданности подгибаются колени.
Юфнаресс слегка пожал плечами.
— Вы сказали, — заметил он спокойно, что у вас дело к сенатору. Я — сенатор. Что вам угодно?
Гресси осторожно откинула прядь с лица.
— Что с Элейджем? — спросила упрямо.
Он не ответил, посмотрел на нее странно, подозрительно, окидывая взглядом от головы до пят. Словно пытаясь понять, кто она и можно ли ей доверять. Его глаза буравили. Гресс тихонечко вздохнула. Чувствуя, что взгляд с каждым мгновением становится все холоднее, слегка пожала плечами.
— Вы прибыли сюда на корабле неизвестного типа, — заметил Юфнаресс спокойно, — утверждая, что прибыли с Рэны. Я не могу сказать, что верю. И сказать, что полностью не доверяю вам, тоже не могу. Я просто жду объяснений. Мне сказали, что тип корабля ранее Лиге не известен.
— Неизвестен, — откликнулась Гресси, — да только не вам. Мне много рассказали о Вас, Юфнаресс Антайи. И разговаривать с вами я не намерена. Я хочу видеть Элейджа.
— Вот уж не знаю, захочет ли увидеть вас Лорд. — проговорил Юфнаресс устало, он пожал плечами и отошел к окну.
— Лорд? — тихо переспросила Гресс.
— Лорд, — подтвердил Юфнаресс, отчего-то усмехнувшись.
Он медленно отошел от окна, посмотрел на нее вновь.
— Кто вы? — спросил доверительно, — кто вас послал? Скажите мне, может быть, несмотря на занятость, Лорд сможет уделить вам несколько минут.
Она вздохнула, сжав пальцы так, что побелели костяшки.
— Скажите ему, что я могу рассказать о судьбе «Раяни», о том, что случилось с кораблем и экипажем.
— То, что корабль взорвался, известно всем.
— А всем известно, что он взорвался в районе Ками-Еиль-Ергу? — переспросила женщина упрямо. — И, может быть, вам интересно продолжение?
Юфнаресс тихо выдохнул воздух, посмотрел на нее с интересом.
— Хорошо, — заметил он, — я передам это Лорду. Но не знаю, что скажет он.
Мужчина вышел из кабинета, а она, вздохнув, пошевелилась в кресле, разминая пальцы и чувствуя, как в висках бьется кровь. Пальцы слегка подрагивали.
«Элейдж — Лорд», — подумала она ошеломленно. Сколько лет прошло с тех пор, как мужчина последний раз вставал на верховной ступеньке управления Лигой, она не знала. История не входила в список ее интересов. Но Гресс слышала о таких случаях. Правда это было давно, так давно, что невозможно было даже представить, какая пропасть разделяла его и тех, кто был до.
Гресс заметила, что, против всех ожиданий не осталась в кабинете одна. Стражи стояли у двери, наблюдая за каждым ее жестом. Гресс невольно сжалась, чувствуя, что это начинает ее слегка злить. Хотелось побыть одной, посмотрев на стражей, она вновь собралась в клубок, ожидая.
Шагов не было долго, почти целую вечность. Ей казалось, что прошла уйма времени, что звезды в рукавах Галактики сдвинулись и поменяли свое положение. Ей казалось, что мир успел обветшать, пока она ждала, сидя, напряженная, как сжатая пружина, чувствуя, что неизвестность и ожидание способны взорвать весь ее внутренний мир. Женщина хотела сорваться с места и хотя бы пройти — из угла в угол, от кресла к окну, постоять, вдыхая воздух, и вновь пройти по комнате, по мягкому ковру, что глушил шум шагов. Движения уняло б бешеное биение пульса. Оно было бы к месту. А вместо этого приходилось сидеть неподвижно, полностью владея собой, стараясь, что б не отразилась на лице та гамма чувств, которые она испытывала.
И, несмотря на ожидание, шаги прозвучали как небесный гром. Вошли трое. Она узнала Юфнаресса, узнала того, кого Юфнаресс называл Лордом. Женщина, что шла рядом, была ей неизвестна. Женщина, что была изумительно — прекрасна и хороша собой. У нее были мягкие глаза, небесной сини, такие яркие, такие мягкие, как глаза лани. У нее были слегка неправильные черты лица и серебро волос, стекавшее с головы, падавшее на плечи плащом.
А еще, вокруг ее рук и лица тихонечко мерцал воздух, словно с рук и головы непрестанно слетали слабые искры разрядов. И если присмотреться, то было видно, как играет на воздухе свет — то блеснет червонным золотом, то пробьет неистовой синью, затмевающей синь взгляда.
Элейдж подошел совсем близко, заглянул в глаза Гресс.
— Что вы хотите мне сказать? — спросил он.
Женщина подошла и мягко положила свою ладонь ему на плечо. Все ее движения были полны грацией, отточенного, воздушного совершенства. Ее глаза встретились с взглядом Гресс, и неожиданно пришло ощущение того, что незнакомка видит ее мысли, видит так, как видел Имрэн, словно и мысли и сомнения и надежды, как открытый книжный лист, лежали перед ней. И было ощущение тепла. Тепла и сочувствия. Поддержки. Чего-то доброго. Очень доброго.
Незнакомка опустилась в кресло напротив, и отвела взгляд, сразу избавив от напряжения и неловкости, от избытка чувств. Словно в голове образовалась дырка, через которую вытеки мысли и чувства, оставив пустоту, странную после такого кипения. Легкость разливалась по телу, унимая дрожь.
Вспомнился Имри. Его лицо, его улыбка. Он и эта женщина были неуловимо похожи. Общей была улыбка, осторожно распускающаяся из уголков губ, улыбка, что дрожала в уголках глаз и изломе бровей. Незнакомка легко повела плечами и чуть заметно, слегка кивнула. Переведя взгляд на Элейджа, улыбнулась ему.
— Значит, — проговорила она, — вы готовы рассказать, что же случилось с «Раяни», что вы видели в районе тройной и на Рэне. Я думаю, что Лорду будет небезынтересно это узнать.
Незнакомка улыбнулась вновь, и в ее улыбке Гресс увидела и слезы волнения и нечаянную радость. Оттенки чувств, игру эмоций, что-то, что заставило саму Гресс проникнуться к ней симпатией.
— Меня зовут Лиит, — откликнулась на немой вопрос незнакомка, — и это так же верно, что я вижу перед собой Гресси Кохиллу, капитана космического флота Лиги, у которой и вправду есть что сказать Лорду.
— И Леди, — тихо добавил Юфнаресс.
Глядя на камни Аюми, лежавшие на ладонях, Гресси тихонечко вздохнула. Вновь. Вновь эти камни были в ее руках. Рядом стоял Рокше, смотрел, затаив дыхание, словно ослепленный глубиной их сини, очарованный, словно поддавшись не людским, сильным чарам, неведомому колдовству. Камни на ее руках не только играли. Да, по их поверхности проносились сполохи, похожие на синие, холодные зарницы.
Казалось, будто камни пели, рождая тихий, неверный, чарующий отзвук, похожий на далекое пение хорала, на звон колоколов, на песни ветра и песни звезд. Звук был едва слышен и чист, как родник. Звук рождал ощущение тихого ликования в душе, даря надежду? счастье? от которых хотелось плакать.
Она взглянула на Гайдуни, что стоял же здесь, рядом, в двух шагах, и глядел на нее, смущенный, ошеломленный. Огромный, похожий на грузного медведя он не сочетался с собственным смущением. Рядом с ним стоял Пайше, одетый вольно и свободно, как любой контрабандист, не признававший дисциплины, но со знаками отличия Стратега.
А еще, рядом стояла Лиит. И здесь, в темной, едва освещенной комнате, как никогда было заметно исходившее от нее сияние. И здесь же был Элейдж. И такое же, слабое, хорошо различимое лишь в темноте, дрожавшее пламя, окружало и его. Он смотрел с грустью, с надеждой. Он смотрел, кусая губы, словно не хотел никого из них отпускать.
Гресс молча положила камни назад, в углубления обитой мягким бархатом коробочки, которую спрятала в обычную сумку, висевшую на боку. И посмотрев на Лиит, заметила, как узкая ладонь, словно сотканная из лунного серебра, из ниоткуда, из воздуха, собирает небесную синь, кладя ее туда, где несколько минут назад покоилось сокровище Аюми. Настоящее сокровище, которое не имело цены.
Гресси хлопнула рукой по сумке, отряхивая невидимую пыль. Никто не знал, никто не должен был догадаться, что сокровище Странников вновь покидает Софро, отправляясь в странствие. В путь, ведущий к дому.
Она посмотрела на Рокше. Лицо контрабандиста, еще несколько мгновений назад восхищенное, с отпечатавшимся на нем чистым, светлым удивлением, что присуще детям, стало вновь строгим и собранным. Словно он уже сидел за пультом корабля, рассчитывая трассу.
Именно ему, ему, вместе с ней, предстояло уйти в полет. В сложный полет. Туда, назад, к тройной. К флоту, что был надежно укрыт вуалями плазмы и возмущениями гравитационных полей. Туда, где они были так недавно, откуда ушли. В этот сказочный мир им предстояло вернуться. Прикрыв глаза, Гресс воскресила в памяти странный мир, сад, где на ветках располагался ароматный цвет, соседствуя со спелыми плодами, где замок рос в небо, где огненные шары, превращались в золотокрылых птиц.
Гресс посмотрела в глаза Лиит, словно спрашивая совета. Но другого пути не было. Она, вздохнув, вспомнила ночь, разговор, тихий голос Лиит, немного завораживающий, ее волнение. Ощущение мыслей, текущих параллельно и в ее мозгу, как слабое эхо, что возникало чуть раньше, чем губы Лиит успевали произнести слова. В голосе Лиит звучала грусть.
"За те тысячелетия, что утекли с той поры, как исчезла раса Аюми, — говорила она, — многое было утеряно. Кто знает, что тому причиной? Но информатории Аюми уже не связаны в единую сеть, что было когда-то. Каждый из информаториев существует отдельно, исполняя лишь часть функций. Я не знаю, каким образом вам удалось вернуться на Рэну, не понимаю, как удалось рэанам попасть на корабль. Эти возможности давно были утеряны. Впрочем, может, где-то и существует такая возможность. Да, где-то, еще возможна связь между отдельными информаториями, но эта связь не полна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Этот воин любил ее. Этого воина, с улыбкой мальчишки, и в этом она не могла себе не признаться вчера, стоя под струями серого дождя, любила она. Любила так, словно у них было одно сердце и одна душа на двоих.
Хотелось остановиться, но сзади, отстав лишь на пару шагов, шел Шабар, а она побаивалась его острого глаза, подмечавшего многое, если не все. Не хотелось, что б он заметил, что в ее глазах стоят слезы.
« Этот мир может превратиться в пыль, — вспомнила она осторожное замечание учителя, — если только Император заметит, что за игру я здесь веду».
« Этот мир может превратиться в пыль», — повторила она про себя, чувствуя, как от нереальной красоты перехватывает дыхание. Форэтмэ, этот пик, этот остров всегда будили какое-то особенное чувство в душе. Она вспомнила перепачканные соком свежих ягод руки, их детскую дружбу, особенное, маленькое братство. Иланта. Рэя.
Она вспомнила отца. Невысокий человек, вызывал двоякие чувства. Было жаль уходить, уводя с собой тех, кого он любил. Иридэ. Гресси. Было чувство вины, с которым приходилось бороться, уговаривая себя избыть искушение вернуться назад. Была любовь. Было ощущение необходимости. Странное чувство, которое появилось в момент прощания.
Глядя в серые, похожие на два острия кинжала, глаза Да-Дегана, она вдруг прочла в них то, что властно отозвалось в ее душе, как понимание, сопонимание, сочувствие, разгадка. Необходимость. То, что заставляло его перечеркнуть минувшее, отказаться от прошлого, стать столь не похожим на себя самого, минувшего. В серых глазах жила боль, так похожая на жестокость.
Она, тихонечко вздохнув, прибавила хода, обогнав Гресс, и поравнявшись, почти поравнявшись с Рокшаром. Отчего-то она никак не могла назвать его старым, знакомым, мягким именем: «Иридэ», он словно вырос из него.
Он был отнюдь не тот рыжеволосый, солнечный мальчик, которого она помнила, который воскресал, стоило кому-то назвать это имя. И все ж, это был он, ее брат, тот, кто понимал ее, вырастя из детских забав, став настоящим надежным другом.
Впереди, обогнав их всех лишь на несколько шагов, шуршал сандалиями по камням мальчишка. Шел, ориентируясь по одному ему известным заметкам.
Корабль, серый, замаскировавшийся под цвет камней, путники увидели случайно, едва не пройдя мимо. Он лежал на грунте, небольшой, похожий на валун, но не на корабль.
Рокшар подошел близко, с осторожностью погладил холодный, словно и не нагревшийся за весь день, лежа на солнцепеке, бок. Открылся люк, словно приглашая войти в темный зев. Там, в его темном нутре, сразу за шлюзом, находилась рубка, призывно помигивали навигационные приборы.
Войдя, Гресс тихонечко осмотрелась. Шабар нервно закурил, а Рокше, присев к пульту, посмотрел на экран, немного подумал и дал команду на старт.
Корабль плавно оторвался от земли, словно над ним не властна была сила тяготения, и быстро пошел набирать высоту, уходя все дальше и дальше.
Рэна, казавшаяся сначала огромной чашей, становилась все меньше, превращаясь в шар — голубой и белый. Отдаляясь, становилась все меньше и меньше, стирались детали. Она не видела ни островов, потом потерялись очертания материка, потом, потом осталась только сияющая точка, едва выделявшаяся на фоне остальных.
Корабль, разгоняясь, уходил на периферию системы. На экранах высвечивались запросы диспетчерских служб, которые они проигнорировали.
Лия положила ладонь на плечо Рокше. Он, усмехнувшись, отер капельки пота со лба. Посмотрел на нее, оторвав взгляд от дисплея. Гресси Кохилла заняла место второго пилота.
— Жаль, — проговорила Лия, — столько времени уходит на разгоны. На уход из системы, на подход к системе и порту.
Рокшар тихонечко рассмеялся, послав улыбку Гресси, вновь повернулся к пульту, отдавая команду на вход в прыжок по заданным координатам. Гресс посмотрела на него зло, словно он творил святотатство.
— След возмущений не заденет Рэну, — проговорил юноша. — Я давно научился рассчитывать последствия прыжка. Это просто. Гораздо проще, чем кажется...
Вспыхнул свет, ударив по глазам, свет ничего общего не имевший с лампами на потолке, свет на который тело отозвалось пением каждой клеточки тела. А потом свет погас....
Когда же темнота рассеялась, как туман, порвавшийся в клочья, перед ними, на экране дисплеев вспыхнул свет миллионов звезд, миллиардов капель света. Небо Софро, необыкновенное, украшенное спиральной брошью великолепной Галактики.
Гресс быстро шла по аллеям, рядом, сопровождая ее по сторонам, следовали несколько парней из служб безопасности. Она смотрела на их юные лица, чувствуя негодование в душе. Ее не приходилось подгонять, ноги несли сами. Так хотелось поскорее увидеть Элейджа, поговорить с сенатором, рассказать, все, что видели ее глаза, рассказать о сказочном мире Аюми, о возвращении, о том, что видела на Рэне.
Новости переполняли ее. И тем обиднее были задержки и помехи.
Она вспомнила, как корабли Лиги взяли в кольцо сопровождения их корабль на подходах к порту. Так, что бесполезно было пытаться сбежать. Впрочем, Рокше, наверняка, мог бы нырнуть в прыжок, оставив преследователей ни с чем, но не было этой цели — бежать. Их целью была Софро, сказочный мир, что, она уже верила в то, верила, увидев раз мир Аюми, что, если верить Легендам, был оставлен мирам Лиги в дар, как напоминание Странниками, что в мире возможно все. Все, что может представить себе человек.
Она вспомнила, как на борт влетели несколько человек в боевых доспехах, оружие в их руках. Вспомнила смятение на лицах. Смятение, что почти сразу же прошло. Что она могла им представить? Только свои воспоминания. Как она могла их убедить? Переговоры шли долго, затяжные, от которых устали все.
И вот теперь, как пленницу, ее ведут по знакомым с юности тропинкам. А на небе, в зените, сияет Галактика, сияет как вызов человеку, брошенный вечностью, как насмешка божества. «Невозможно, — подумала она, — невозможно только то, чего не может создать разум и воображение. Все остальное — реально. Рано или поздно в плоть облачается любая мысль. Рано или поздно все, о чем осмеливается мечтать человек, обретает жизнь. Но о чем мы не можем мечтать? Может быть, лишь о действительно, по-настоящему, невозможном?».
Она вновь посмотрела на небо, отмечая, что в нем неизменно осталось все, в противовес тому, что было на земле. Никогда ранее Софро не была столь многолюдна. И, вновь, навстречу попадались люди в строгой форме Стратегов, у них были озабоченные лица, они шли быстро, спеша по своим делам, обращая на нее внимания не больше, чем на муху.
Ее проводили в здание Сената, в этот муравейник, полный человеческих существ, что гудел как улей. И здесь все спешили, слишком спешили, что б росить на нее более чем один, праздный взгляд. С тех пор, как она ушла в полет, изменилось все. Исчезла ленца в движениях людей, исчезло ощущение вечного сна, заторможенная замороженность, словно ты не на поверхности, а на дне.
Она поднялась в знакомый кабинет, надеясь увидеть лицо Элейджа, его улыбку, мудрые глаза, незлобивую иронию, но вместо него увидела Юфнаресса. Юфнаресса, что медленно прохаживался по кабинету, словно ожидая ее.
— А где Элейдж? — просила она, чувствуя, что от неожиданности подгибаются колени.
Юфнаресс слегка пожал плечами.
— Вы сказали, — заметил он спокойно, что у вас дело к сенатору. Я — сенатор. Что вам угодно?
Гресси осторожно откинула прядь с лица.
— Что с Элейджем? — спросила упрямо.
Он не ответил, посмотрел на нее странно, подозрительно, окидывая взглядом от головы до пят. Словно пытаясь понять, кто она и можно ли ей доверять. Его глаза буравили. Гресс тихонечко вздохнула. Чувствуя, что взгляд с каждым мгновением становится все холоднее, слегка пожала плечами.
— Вы прибыли сюда на корабле неизвестного типа, — заметил Юфнаресс спокойно, — утверждая, что прибыли с Рэны. Я не могу сказать, что верю. И сказать, что полностью не доверяю вам, тоже не могу. Я просто жду объяснений. Мне сказали, что тип корабля ранее Лиге не известен.
— Неизвестен, — откликнулась Гресси, — да только не вам. Мне много рассказали о Вас, Юфнаресс Антайи. И разговаривать с вами я не намерена. Я хочу видеть Элейджа.
— Вот уж не знаю, захочет ли увидеть вас Лорд. — проговорил Юфнаресс устало, он пожал плечами и отошел к окну.
— Лорд? — тихо переспросила Гресс.
— Лорд, — подтвердил Юфнаресс, отчего-то усмехнувшись.
Он медленно отошел от окна, посмотрел на нее вновь.
— Кто вы? — спросил доверительно, — кто вас послал? Скажите мне, может быть, несмотря на занятость, Лорд сможет уделить вам несколько минут.
Она вздохнула, сжав пальцы так, что побелели костяшки.
— Скажите ему, что я могу рассказать о судьбе «Раяни», о том, что случилось с кораблем и экипажем.
— То, что корабль взорвался, известно всем.
— А всем известно, что он взорвался в районе Ками-Еиль-Ергу? — переспросила женщина упрямо. — И, может быть, вам интересно продолжение?
Юфнаресс тихо выдохнул воздух, посмотрел на нее с интересом.
— Хорошо, — заметил он, — я передам это Лорду. Но не знаю, что скажет он.
Мужчина вышел из кабинета, а она, вздохнув, пошевелилась в кресле, разминая пальцы и чувствуя, как в висках бьется кровь. Пальцы слегка подрагивали.
«Элейдж — Лорд», — подумала она ошеломленно. Сколько лет прошло с тех пор, как мужчина последний раз вставал на верховной ступеньке управления Лигой, она не знала. История не входила в список ее интересов. Но Гресс слышала о таких случаях. Правда это было давно, так давно, что невозможно было даже представить, какая пропасть разделяла его и тех, кто был до.
Гресс заметила, что, против всех ожиданий не осталась в кабинете одна. Стражи стояли у двери, наблюдая за каждым ее жестом. Гресс невольно сжалась, чувствуя, что это начинает ее слегка злить. Хотелось побыть одной, посмотрев на стражей, она вновь собралась в клубок, ожидая.
Шагов не было долго, почти целую вечность. Ей казалось, что прошла уйма времени, что звезды в рукавах Галактики сдвинулись и поменяли свое положение. Ей казалось, что мир успел обветшать, пока она ждала, сидя, напряженная, как сжатая пружина, чувствуя, что неизвестность и ожидание способны взорвать весь ее внутренний мир. Женщина хотела сорваться с места и хотя бы пройти — из угла в угол, от кресла к окну, постоять, вдыхая воздух, и вновь пройти по комнате, по мягкому ковру, что глушил шум шагов. Движения уняло б бешеное биение пульса. Оно было бы к месту. А вместо этого приходилось сидеть неподвижно, полностью владея собой, стараясь, что б не отразилась на лице та гамма чувств, которые она испытывала.
И, несмотря на ожидание, шаги прозвучали как небесный гром. Вошли трое. Она узнала Юфнаресса, узнала того, кого Юфнаресс называл Лордом. Женщина, что шла рядом, была ей неизвестна. Женщина, что была изумительно — прекрасна и хороша собой. У нее были мягкие глаза, небесной сини, такие яркие, такие мягкие, как глаза лани. У нее были слегка неправильные черты лица и серебро волос, стекавшее с головы, падавшее на плечи плащом.
А еще, вокруг ее рук и лица тихонечко мерцал воздух, словно с рук и головы непрестанно слетали слабые искры разрядов. И если присмотреться, то было видно, как играет на воздухе свет — то блеснет червонным золотом, то пробьет неистовой синью, затмевающей синь взгляда.
Элейдж подошел совсем близко, заглянул в глаза Гресс.
— Что вы хотите мне сказать? — спросил он.
Женщина подошла и мягко положила свою ладонь ему на плечо. Все ее движения были полны грацией, отточенного, воздушного совершенства. Ее глаза встретились с взглядом Гресс, и неожиданно пришло ощущение того, что незнакомка видит ее мысли, видит так, как видел Имрэн, словно и мысли и сомнения и надежды, как открытый книжный лист, лежали перед ней. И было ощущение тепла. Тепла и сочувствия. Поддержки. Чего-то доброго. Очень доброго.
Незнакомка опустилась в кресло напротив, и отвела взгляд, сразу избавив от напряжения и неловкости, от избытка чувств. Словно в голове образовалась дырка, через которую вытеки мысли и чувства, оставив пустоту, странную после такого кипения. Легкость разливалась по телу, унимая дрожь.
Вспомнился Имри. Его лицо, его улыбка. Он и эта женщина были неуловимо похожи. Общей была улыбка, осторожно распускающаяся из уголков губ, улыбка, что дрожала в уголках глаз и изломе бровей. Незнакомка легко повела плечами и чуть заметно, слегка кивнула. Переведя взгляд на Элейджа, улыбнулась ему.
— Значит, — проговорила она, — вы готовы рассказать, что же случилось с «Раяни», что вы видели в районе тройной и на Рэне. Я думаю, что Лорду будет небезынтересно это узнать.
Незнакомка улыбнулась вновь, и в ее улыбке Гресс увидела и слезы волнения и нечаянную радость. Оттенки чувств, игру эмоций, что-то, что заставило саму Гресс проникнуться к ней симпатией.
— Меня зовут Лиит, — откликнулась на немой вопрос незнакомка, — и это так же верно, что я вижу перед собой Гресси Кохиллу, капитана космического флота Лиги, у которой и вправду есть что сказать Лорду.
— И Леди, — тихо добавил Юфнаресс.
Глядя на камни Аюми, лежавшие на ладонях, Гресси тихонечко вздохнула. Вновь. Вновь эти камни были в ее руках. Рядом стоял Рокше, смотрел, затаив дыхание, словно ослепленный глубиной их сини, очарованный, словно поддавшись не людским, сильным чарам, неведомому колдовству. Камни на ее руках не только играли. Да, по их поверхности проносились сполохи, похожие на синие, холодные зарницы.
Казалось, будто камни пели, рождая тихий, неверный, чарующий отзвук, похожий на далекое пение хорала, на звон колоколов, на песни ветра и песни звезд. Звук был едва слышен и чист, как родник. Звук рождал ощущение тихого ликования в душе, даря надежду? счастье? от которых хотелось плакать.
Она взглянула на Гайдуни, что стоял же здесь, рядом, в двух шагах, и глядел на нее, смущенный, ошеломленный. Огромный, похожий на грузного медведя он не сочетался с собственным смущением. Рядом с ним стоял Пайше, одетый вольно и свободно, как любой контрабандист, не признававший дисциплины, но со знаками отличия Стратега.
А еще, рядом стояла Лиит. И здесь, в темной, едва освещенной комнате, как никогда было заметно исходившее от нее сияние. И здесь же был Элейдж. И такое же, слабое, хорошо различимое лишь в темноте, дрожавшее пламя, окружало и его. Он смотрел с грустью, с надеждой. Он смотрел, кусая губы, словно не хотел никого из них отпускать.
Гресс молча положила камни назад, в углубления обитой мягким бархатом коробочки, которую спрятала в обычную сумку, висевшую на боку. И посмотрев на Лиит, заметила, как узкая ладонь, словно сотканная из лунного серебра, из ниоткуда, из воздуха, собирает небесную синь, кладя ее туда, где несколько минут назад покоилось сокровище Аюми. Настоящее сокровище, которое не имело цены.
Гресси хлопнула рукой по сумке, отряхивая невидимую пыль. Никто не знал, никто не должен был догадаться, что сокровище Странников вновь покидает Софро, отправляясь в странствие. В путь, ведущий к дому.
Она посмотрела на Рокше. Лицо контрабандиста, еще несколько мгновений назад восхищенное, с отпечатавшимся на нем чистым, светлым удивлением, что присуще детям, стало вновь строгим и собранным. Словно он уже сидел за пультом корабля, рассчитывая трассу.
Именно ему, ему, вместе с ней, предстояло уйти в полет. В сложный полет. Туда, назад, к тройной. К флоту, что был надежно укрыт вуалями плазмы и возмущениями гравитационных полей. Туда, где они были так недавно, откуда ушли. В этот сказочный мир им предстояло вернуться. Прикрыв глаза, Гресс воскресила в памяти странный мир, сад, где на ветках располагался ароматный цвет, соседствуя со спелыми плодами, где замок рос в небо, где огненные шары, превращались в золотокрылых птиц.
Гресс посмотрела в глаза Лиит, словно спрашивая совета. Но другого пути не было. Она, вздохнув, вспомнила ночь, разговор, тихий голос Лиит, немного завораживающий, ее волнение. Ощущение мыслей, текущих параллельно и в ее мозгу, как слабое эхо, что возникало чуть раньше, чем губы Лиит успевали произнести слова. В голосе Лиит звучала грусть.
"За те тысячелетия, что утекли с той поры, как исчезла раса Аюми, — говорила она, — многое было утеряно. Кто знает, что тому причиной? Но информатории Аюми уже не связаны в единую сеть, что было когда-то. Каждый из информаториев существует отдельно, исполняя лишь часть функций. Я не знаю, каким образом вам удалось вернуться на Рэну, не понимаю, как удалось рэанам попасть на корабль. Эти возможности давно были утеряны. Впрочем, может, где-то и существует такая возможность. Да, где-то, еще возможна связь между отдельными информаториями, но эта связь не полна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73