Его тоже запи-
сываю. Приглашу на пятое августа.
А вы будете жить, вы мне нравитесь, вы сидите со мной за одним сто-
лом. Теперь вы самый близкий мне человек - уезжайте подальше. Вас я пре-
дупредил. А с остальными поговорю пятого августа в двадцать ноль-ноль.
Дальновидность
- Простите, когда умрете, сколько человек пойдет за вашим гробом?
- Я как-то не считал пока...
- Прикиньте ориентировочно.
- Ну откуда я знаю... человек пятнадцать, двадцать наверно, наберет-
ся.
- Двадцать?! А у меня сто пятьдесят!
- Вас хоронили?
- Пока нет. Но я уже договорился. Обзвонил, взял расписки. Мертвого
обманывать - грех! Все придут, как миленькие, когда расписка. И вы при-
дете.
- Я??!
- Конечно. Вы ко мне хорошо относитесь?
- Нормально.
- Ну вот. Неужели вам трудно будет сделать для меня такую малость, -
проводить в последний путь? Я бы вас проводил.
- В какой последний путь?
- Это займет у вас полтора часа. Автобус в оба конца уже заказан. Ну?
Последняя просьба умирающего?!
- Да вы же здоровы, как бык! Господи, прости!
- Поэтому и прошу сейчас! Умру, - будет поздно. Так я могу на вас
рассчитывать? Конечно, если я имею дело с порядочным...
- Господи! Ну до чего вы... Да приду я, приду!
- Благодарю вас. Товарищ обещал прилететь из Сыктывкара! Двадцать лет
не виделись, все некогда, далеко! А на похороны обещал, хоть раз в жизни
повидаемся! Расписочку, пожалуйста.
- Черт возьми! Я же сказал, - приду... Где расписаться?
- Здесь. Спасибо. Знаете, когда за гробом идет много народа, - зна-
чит, он хорошо жил. "У него было много друзей," - скажут, Столько дру-
зей, пусть после смерти, но есть! Итак, вместе с вами у меня на похоро-
нах будет сто пятьдесят два человека, надеюсь, вы придете с женой? Целая
траурная процессия! Как у знаменитости! Да! За барахлом столько народа
не пойдет! Раз на широкую ногу умер, значит, широко жил!.. Хотелось бы
посмотреть, как это будет выглядеть! Сделайте, пожалуйста, пару снимков
для меня, ладно? А в чем вы будете? Оденьте на похороны этот костюм, он
мне нравится. Только галстук построже, - все-таки похороны! Надгробное
слово я могу от вас ждать?
- О чем вы говорите!
- Заранее благодарю. У вас тембр красивый, скажете: "Такой человек
был!"
- Такой человек!
- Нет! Знаете, как сделаем? Вы сначала слезы сдержите, а потом вдруг
расплачетесь, хорошо? (Всхлипывает.) На кого ж я вас покинул!.. (Рыдая.)
Смерть вырвала из наших рядов удивительного человека! Кажется, вчера
еще... Господи!..
- А отчего он умер? То есть вы?
- Ах, оставьте меня! Уйдите! Хочу побыть один. Каждый раз так
расстраиваюсь, просто нет сил дожить до этих похорон!
- Не дай бог! Надеюсь, все будет хорошо - доживете! А уж похороним
вас - не пожалеете!
Волк и семеро козлят
Идет по лесу серый волк - зубами щелк, а навстречу ему семеро козлят.
И такие на вид симпатичные, просто слюнки текут! Волк страшно обрадовал-
ся неожиданной встрече и говорит шестерым козлятам:
- Козлятушки-ребятушки, а что это мы в лесу в такое позднее время де-
лаем, а?
- Мы... А мы... гуляем, - испуганно ответили пятеро козлят.
- И нисколечко вам не страшно в лесу, вот так, вчетвером?
- Страшно, - заплакали трое козлят.
- М-да, - зевнул волк. - Конечно, страшно в лесу. Страшно, потому что
не поете. Молодежь, вам еще жить и жить, а вы не поете. Песенки знаете?
А ну, давайте дуэтом!
- "Жил-был у бабушки серенький козлик...".
- "Вот как, вот как! Серенький козлик!" - подхватил волк. - Погромчей
давай, пободрей! Ну! Запевала ты мой единственный! Ближе, я плохо слы-
шу... А худой-то какой, чем поет непонятно...
- Ах, певуны мои милые, - бормотал волк, укладываясь под деревом. -
Могут же, если захотят, могут... Но обязательно поломаться вначале...
Про того, кому больше всех надо
Зимой люди переходили речку по льду, летом шли по пояс в бурлящей во-
де. Человек сделал из бревен мостик. Теперь все шли по мосту, было тес-
но, люди ругались:
- Да что же это делается? Придумал, понимаешь, мост, давку устраива-
ет! Что ему, больше всех надо, что ли?
Человек вырыл возле дома колодец. Люди наливали полные ведра чистой
воды, вскидывали на плечо коромысло, кряхтели:
- Ну, тип! Вечно ему больше всех надо! Ни у кого нет колодцев - и ни-
чего, а у него, видите ли, - возле самого дома!
Чтобы летом не было пыльно и жарко, человек посадил вдоль улицы де-
ревья, и уже через несколько лет шумела прохладная листва, к осени под
тяжестью плодов гнулись вниз ветви. Люди рвали сладкие плоды, сидя в те-
ни, сплевывали косточки и возмущались:
- Тьфу! Раньше была улица как улица. Куда ни глянешь, горизонты ка-
кие-то. А теперь?! Как в лесу живем, честное слово! И что ему, больше
всех надо?
Умирая, человек попросил похоронить его на кладбище рядом с отцом и
матерью.
- Ишь ты, какой хитрый! На кладбище и так не повернуться, а его, ви-
дите ли, возле папы с мамой положи. Все не как у людей.
И похоронили его в стороне на высоком холме.
Глядя издали на его могилу, люди говорили:
- Вот, полюбуйтесь! Все лежат на кладбище друг на друге, понимаешь! А
этот разлегся на холме, как у себя дома. Ему и при жизни больше всех на-
до было.
И люди начали хоронить своих близких на холме, рядом с могилой чело-
века.
Человек-птица
У него была мечта - летать!
Он мечтал утром, днем, вечером, мечтал изо всех сил, и однажды к утру
у него выросли крылья. Не бог весть какие, но крылья. Он замахал ими и
полетел. Честное слово, полетел!
Ах, какое это было счастье - лететь!
Увидев в небе стаю птиц, человек полетел к ним. "Привет, птицы!" -
крикнул он и засмеялся. Птицы переглянулись и спросили:
- А ты кто такой?
- Я человек, который мечтал летать.
- Ах, человек... Ну так мечтай, где положено. Лети на землю!
Человек полетел на землю. Там были люди. "Привет вам, люди! " - зак-
ричал он и засмеялся.
- А ты кто такой? - спросили люди, подозрительно заглядывая ему за
спину.
- Я человек, который мечтал летать.
- Еще один, - сказали люди. - А ну, дуй отсюда, пока не забрали! Те-
терев!
Человек полетел. Он летел над морями и лесами, горами и линиями высо-
ковольтных передач, летел, пока хватило сил. Опустился на крохотный ост-
ров, которого не было ни на одной карте. Там на скалах сидели люди с
крыльями за спиной. "Привет! А вот и я!" - сказал человек и засмеялся.
- Привет! - сказал кто-то. - Только не ори, понял?
- Но я человек, который мечтал летать. Братцы, я...
- Тсс! Ты здесь не один, понял? Мечтал, пока не полетел. А раз поле-
тел, значит, мечты больше нет. Отдыхай. - И говоривший устало спрятал
голову под крыло.
- Вот чудаки! - человек засмеялся. - Когда есть крылья, как не мах-
нуть за линию горизонта? Интересно, что там?
И человек полетел.
Потому что одним даны крылья, чтобы прятать голову под крыло, а дру-
гим дана голова, чтобы летать. С крыльями или без. Крылья обязательно
вырастут за время полета.
Умелец
Золотые руки у Федота Березова! Когда в первый раз заходишь к нему в
дом, то поначалу кажется, что в нем абсолютно пусто. И только когда хо-
зяин начинает знакомить со своей коллекцией, начинаешь понимать, какие
удивительные сокровища собраны под этой крышей.
Федот - мастер уникальной миниатюры. Вот прямо передо мной на стене
висит известная картина "Иван Грозный убивает своего сына". Пронизанное
драматизмом полотно выполнено на срезе конского волоса. А всего в кар-
тинной галерее Федота двенадцать картин.
Хозяин приглашает нас к столу. Садимся пить чай. На столе - прелест-
ный чайный сервиз на двенадцать персон, расписанный картинами из жизни
природы. Весь сервиз состоит из двенадцати маковых зернышек.
Как и все дома в этой деревне, дом Березова славится своим хлебо-
сольством. Дети расставляют баночки с разносолами, вареньем и прочими
вкусными вещами, которые достают из холодильника, - его Федот мастерски
выдолбил в сосульке, висящей за окном!
Маленькая девочка, очевидно дочурка Федота, просит у папы денег на
мороженое.
- Возьми сама, - ласково говорит он и кивает на кошелек, искусно сши-
тый из шелупайки семечки подсолнечника.
Кошелек лежит на тумбочке возле двуспальной кровати. Весь спальный
гарнитур вырезан из цельного зернышка перца.
Обращает на себя внимание обстановка квартиры: тончайшей работы оре-
ховый гарнитур - стол, стулья, сервант, диван, канапе - все из скорлупы
кедровых орешков. Уютно смотрятся на стене часы с кукушкой в рисовом
зернышке... Каждый час кукушечка выскакивает и что-то истошно кричит.
Подойдем к книжным полкам, сплошь уставленным шедеврами отечественной
и зарубежной литературы. Все это каким-то чудом уместилось на кусочке
пчелиных сот величиной с ладонь. От меда странички несколько слиплись,
но если послюнить палец, можно кое-что разобрать. Отдельно на окне лежит
любимая книга Федота - "Три мушкетера" Дюма. Она позаимствована из биб-
лиотеки.
А вот и последняя работа Федота: в стеклянной бусинке два крошечных
микроба - один в синей маечке, другой в красной. И что характерно, оба в
черных трусах. Их сшила жена Федота - Мария, тоже большая искусница.
Что-то давно пищит за дверьми. Оказывается, это пришла с поля любимая
корова Федота Эсмеральда. Мария, гремя ведрами из ольховых шишечек, ухо-
дит. Очевидно, пошла доить...
Кстати, все экспонаты в этом доме-музее настолько тонкой ювелирной
работы, что их трудно заметить невооруженным глазом. Все эти чудеса мож-
но разглядеть только под микроскопом. Этот микроскоп, увеличивающий в
тысячу раз, смастерил Федот в свободное от работы время. Весь сложный
прибор с механикой, оптикой смонтирован в зерне озимой пшеницы и лежит в
мешке, где этой пшеницы пуда полтора.
Временами слышен негромкий приятный звон. Это Федот подковал всех
блох серебряными подковами. "Какой талант!" - думаю я, глядя на Федота
через микроскоп, увеличивающий в тысячу раз.
Але-Оп!
- Поверьте, этого вы не увидите ни в одном цирке мира. Номер
экстра-класса. Смотрите. Я беру из чана совершенно живую салаку. Бьется,
видите?.. А теперь смотрите туда - морж открывает пасть. Жоржик, але!..
Я кидаю салаку. Хрум - и нет салаки! Ну как?
- Здорово... наверно. Простите, ну а что тут такого? Я в цирке никог-
да не был... Может, я чего-то не совсем... Ну подумаешь, морж слопал са-
лаку. И кот съест. И я съем. Только дайте. Я же не выступаю с этим круп-
ными буквами на афише. Один ест другого. Что тут экстра-класса?
- Вы ничего не поняли. Салака перед тем, как попасть моржу в пасть,
делает тройное сальто. Тройное! Смотрите, я повторяю. Ап!
- Ах вот оно что. Простите, обсчитался. Тройное. Это другой разговор.
Браво! Браво! А как же... простите, я в цирке не был, как вы добились?..
Ведь салака согласилась крутить это дело, отправляясь, как говорится, в
последний путь? Грубо говоря, как вы добились такого щемящего зрелища?
- Лаской! Исключительно лаской. - Дрессировщик погладил бочку с сала-
кой, и та вздрогнула.
- Неужели в природе существуют такие ласки, чтобы в ответ в пасть
прыгали?..
- Конечно. Но знали бы вы, чего мне это стоило! Глупее салаки, пожа-
луй, только килька. Лишь на четырехсотом килограмме до нее дошло, что
надо делать именно тройное сальто.
- Понял... Ну а как вы моржа заставили?.. Морж - тюфяк полный, он
запросто может обсчитаться и с голодухи после одного сальто проглотит.
Какой же лаской надо?..
- Да самой обыкновенной человеческой лаской. Уверяю вас, моржи, как
люди, все понимают. До трех считает как миленький. А сейчас он и сам у
меня делает тройное сальто.
- Морж? Тройное сальто? Бедняга. Неужели есть такая ласка?..
- Есть. Смотрите. Жоржик! Приготовились! Делаем дяде тройное сальто
или... Ты понял? Раз, два, три! Але-оп!..
Морж сделал тройное сальто и прыгнул в пасть дрессировщика.
Соучастник
С деньгами получалась вечная путаница. У одного они есть, а ему пло-
хо, у остальных ничего нет - им хорошо!
И решили все оценивать по-другому. По времени. Каждая вещь теперь
стоила столько, сколько человек над ней работал.
Скажем, один целый год пишет роман. Другой за полчаса делает отличную
табуретку, а за год, соответственно, пятнадцать тысяч отличных табуре-
ток. Третий за полгода строит дом, а за год - два дома. Значит, тот, кто
писал роман в течение года, имел право обменять его на один дом плюс
семь с половиной тысяч табуреток. Или же на пятнадцать тысяч табуреток,
но тогда дом ему, естественно, уже не полагается. И все довольны, потому
что все по-честному. И тут приходит один человек и говорит:
- Мне, пожалуйста, полромана, получше который, дом, машину, четыре
табуретки, ложку и вилку.
- Простите, а вы сами что сделали за этот год?
- Ничего.
- Тогда простите...
- Нет, это вы простите! Я целый год честно ничего не делал, так? Зна-
чит, целый год я ни во что не вмешивался. А начни я что-нибудь делать,
ничего бы толком не сделал сам и другим не дал. Можете поверить, я себя
хорошо знаю. И во имя нашего общего дела я себя целый год сдерживал. По-
этому считаю, что в каждую вещь вложена частица моего безделья. Так что
заверните все, что я просил, а я за это создам вам нормальные условия
для работы. Дам честное слово порядочного человека, что по-прежнему ни-
чего делать не буду.
И он оказался порядочным человеком.
Сколько прекрасного создано на земле благодаря таким людям!
Десятка
Как вам не стыдно?! Эх, вы! Да чтобы я стал унижаться из-за вашей
премии? Пропади она пропадом! Не хотите давать и не надо! Не хотите?..
Не надо!
Позориться из-за каких-то двадцати тысяч?! Смешно! Не двадцать? А
сколько? Десять?! Тем более! Знал бы раньше, что не двадцать, а десять -
только бы вы меня и видели! Из-за десятки торгуемся! Как вам не стыдно!
Да я бы на вашем месте со стыда сгорел! Ладно, можете не давать! Слыши-
те? Можете не давать! Можете?! Прекрасно. Я ухожу! Поворачиваюсь, хлопаю
дверью, звенят стекла - все!!! Я ушел! Пока! Оставьте себе эту несчаст-
ную десятку, подавитесь вы ею! Да, да, подавитесь! Все, я ушел, не могу
здесь больше оставаться! Противно! Значит, не дадите? Я вас правильно
понял? Не надо! Не на-до! Думали, я душу продам за десять тысяч?! За де-
сять!!! Никогда! Я был о вас лучшего мнения, вы похожи на порядочного
человека. Были похожи. Да не надо мне ваших денег! То есть моих денег!
Дайте - и я швырну их вам в лицо! Дайте, дайте - увидите! Дадите? Нет?!
Уперлись, как баран, да?! Ладно. Знаете, как поступают приличные люди?
Смотрите на меня. Слушайте, что я говорю. Отдайте их Петину, скажите,
что от меня, пусть на них лекарство купит! Отдайте, отдайте, вы же ему
всегда даете, он талант, его стимулировать надо, а я что?! Винтик, гаеч-
ка, шайбочка!
Ну ладно, заболтался я с вами. На чем мы остановились? Чего я сюда
пришел. Зачем вы меня вызывали? Не вызывали? Ах да! Премия! Ну что, от-
дадите? Нет?! Из-за десятульки крохотной вы отняли у меня столько драго-
ценного времени?! Да за это время, знаете, сколько бы мог заработать и
потом швырнуть вам в лицо?! Все! Хватит! Достоинство и честь мне гораздо
дороже! Хотя, что я вам говорю, разве вы знаете, что это такое! Трид-
цать!!! Вот вы сколько должны были дать! Но я вам слова не сказал - вы
обратили внимание?! Ни слова! Не так воспитан, простите! Повернусь,
хлопну дверью и уйду! Вы дождетесь! Надо быть выше этого!
Десять тысяч?! О чем мы говорим! Вдумайтесь в эту мелкую цифру! Мы же
интеллигентные люди! По крайней мере, я! Дайте вы их мне, не унижайтесь!
Ну! Плюньте на все и дайте! Ну?! Где расписаться? Тут? Пожалуйста. Да-
вайте их сюда. Правильно. Десять. Да не бойтесь, не стану швырять их вам
в лицо. Не так воспитан!
Эстетика
- Журавль, а журавль, скажи, почему, когда вы летите по небу, люди
улыбаются, говорят: "Журавлиная стая летит!" А когда идем мы, коровы,
воротят носы, ворчат: "Стадо коровье прется!" В чем разница?
Журавль гордо задрал голову и сказал:
- Мы как-никак журавли. А вы коровы. Извини.
Буренка замотала головой:
- Но как же так? Мы даем людям молоко, мясо, шкуру - последнее отда-
ем! А вы? Что даете народному хозяйству?
- Ну не знаю, - обиделся журавль. - Зато летим красиво. Журавлиным
клином. А вы бредете как попало, стадом. Неэстетично.
Буренка задумалась: "А ведь журавль прав. Нам бы клином, по-журавли-
ному. И люди скажут: "Вон коровья стайка прошла!"
На следующий день коровы возвращались домой, построившись несколько
странно. Впереди бежала Буренка. Она то и дело оглядывалась назад и мы-
чала, чтобы коровы подравнялись, держали линию. Пропуская коров, люди
прижимались к заборам, ругались:
- Совсем очумела скотина. Всю улицу заняли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48