Семен Альтов
СОБАЧЬИ РАДОСТИ
Избранное
* От автора
* Из книги "Набрать высоту" 1987
* Из книги "Карусель" 1989
* Из книги "Шанс" 1990
* Из книги "Как нам разорить Америку" 1993
* Из неопубликованного 1970-1995
От автора
По специальности я писатель-сатирик. Крохотная черточка, за которой
стоит насмерть бесстрашное слово "сатирик", у культурного человека вызы-
вает сомнение: а писатель ли?
Вот уже лет пятнадцать, как я с облегчением снял форму сатирика, что
в силу мягкости характера вообще мне не свойственно, и по сей день я
несгибаемый юморист. Словечко, конечно, несолидное, вызывающее улыбку,
но по сегодняшним меркам это не так уж и мало.
У меня свой взгляд на этот безумный мир, отчего жить со мной трудно,
но читать об этом смешно.
Отсутствие сатирической желчи позволило включить в "Избранное" многое
из написанного в разные годы. Потому что, кроме сорвавшейся с цепи сво-
боды слова, мало что изменилось в самом человеке.
Я благодарен нелепо прожитой жизни, своей семье и пуделю Арто за сю-
жеты, вошедшие в эту книгу.
Семен Альтов
Из книги "Набрать высоту" 1987
* Нарушение
* Живой уголок
* Ты глянь
* Багратион
* Паучок
* Не люди, что ли?
* Бельмондо
* Слушай меня
* Ключи
* Адреса
* Лекарство
* Женись, не женись...
* Алиби
* Джоконда
* Проездом
* Сила воли
* Змеюка
* Рецепт
* Искренне Ваш
* Удостоверение личности
* Муха
* Под лютню
* Не порть людям!
* Орел
* Знаменитость
* С блохой и без
* Длина ушей
* Разбудить зверя
* Заминированный
* Дальновидность
* Волк и семеро козлят
* Про того, кому больше всех надо
* Человек-птица
* Умелец
* Але-Оп!
* Соучастник
* Десятка
* Эстетика
* Почин
* Вечер встречи
* ПотомственныЙ неудачник
* Об Англии
* Магдалина
* Лингвист
* Шанс
* Набрать Высоту
* Памятник
* Зал ожидания
* Почему я курю
Нарушение
П о с т о в о й (останавливает машину). Сержант Петров! Попрошу доку-
менты!
В о д и т е л ь. Добрый день!
П о с т о в о й. Документы ваши! Права!
В о д и т е л ь. И не говорите. Очень жарко.
П о с т о в о й. Права!
В о д и т е л ь. А?
П о с т о в о й. Вы плохо слышите?
В о д и т е л ь. Говорите громче.
П о с т о в о й (орет). Вы нарушили правила! Ваши права!
В о д и т е л ь. Вы правы. Очень жарко. Я весь мокрый. А вы?
П о с т о в о й. Вы что, глухой? Какой знак висит? Знак висит какой?!
В о д и т е л ь. Где?
П о с т о в о й. Вон, наверху!
В о д и т е л ь. Я вижу, я не глухой.
П о с т о в о й. Красное с желтым наверху для чего повешено?
В о д и т е л ь. Кстати, там что-то висит, надо снять - отвлекает.
П о с т о в о й. Посередине на желтом фоне, что чернеет такое крас-
ное?
В о д и т е л ь. Громче, очень жарко!
П о с т о в о й. Вы глухой?
В о д и т е л ь. Я плохо вижу.
П о с т о в о й. Глухой да еще и слепой, что ли?!
В о д и т е л ь. Не слышу!
П о с т о в о й. Как же вы за руль сели?
В о д и т е л ь. Спасибо, я не курю. Да вы не волнуйтесь. Вон в маши-
не двое. Один видит, другой слышит! А я рулю.
П о с т о в о й. Черная стрелка направо зачеркнута. Это что значит?
Не слышу.
В о д и т е л ь. Вы что, глухой? Зачеркнута? Неверно, поставили, по-
том зачеркнули.
П о с т о в о й. Вы в своем уме? Это значит, направо поворачивать
нельзя.
В о д и т е л ь. Кто вам сказал?
П о с т о в о й. Я что, по-вашему, идиот?
В о д и т е л ь. Вы много на себя берете. Куда я, по-вашему, повер-
нул?
П о с т о в о й. Повернули направо.
В о д и т е л ь. Да вы что? Я поворачивал налево. Вы просто не тем
боком стоите.
П о с т о в о й. Господи! Где у вас лево?
В о д и т е л ь. Вот у меня лево. Вот левая рука, вот правая! А у
вас?
П о с т о в о й. Тьфу! Хорошо, вон идет прохожий, спросим у него.
Слава богу, у нас не все идиоты. Товарищ! Ответьте: какая рука левая,
какая правая?
П р о х о ж и й (вытягиваясь по стойке "смирно"). Виноватый!
П о с т о в о й. Я не спрашиваю вашу фамилию. Какая рука левая, какая
правая?
П р о х о ж и й. Первый раз слышу.
П о с т о в о й. Не иначе в сумасшедшем доме день открытых дверей.
Какая ваша левая рука правая?
П р о х о ж и й. Лично у меня эта левая, а эта правая. Или с сегод-
няшнего дня переименовали?
В о д и т е л ь. А вы не верили, товарищ сержант. Видите, у нас руки
совпадают, а у вас перепутаны.
П о с т о в о й (недоуменно разглядывает свои руки). Ничего не пони-
маю.
П р о х о ж и й. Я могу идти?
П о с т о в о й. Идите, идите!
П р о х о ж и й. Куда?
П о с т о в о й. Идите прямо, никуда не сворачивая, и уйдите отсюда
подальше!
П р о х о ж и й. Спасибо, что подсказали. А то два часа иду, не могу
понять куда! (Уходит.)
В о д и т е л ь. Вам надо что-то делать с руками. Я никому не скажу,
но при вашей работе могут быть неприятности.
П о с т о в о й. И я про вас никому. Езжайте! Да, когда свернете на-
лево, ну вы-то направо, там проезд запрещен, обрыв. Но вам туда можно.
Живой уголок
Началось зто семнадцатого числа. Год и месяц не помню, но то, что
двадцать третьего сентября, - это точно. Меня выдвинули тогда от предп-
риятия прыгать с парашютом на точность приземления. Приземлился я точнее
всех, поскольку остальных участников не удалось вытолкать из самолета.
За это на собрании вручили мне грамоту и здоровый кактус. Отказаться
я не смог, притащил урода домой. Поставил на окно и забыл о нем. Тем бо-
лее что мне поручили ориентироваться на местности за честь коллектива.
И вот однажды, год и месяц не помню, но число врезалось - десятого
мая 1969 года - я проснулся в холодном поту. Вы не поверите - на кактусе
полыхал огромный бутон красного цвета! Цветок так на меня подействовал,
что впервые за долгие годы безупречной службы я опоздал на три минуты,
за что с меня и срезали тринадцатую зарплату, чтобы другим было неповад-
но.
Через несколько дней цветок сморщился и отвалился от кактуса. В ком-
нате стало темно и грустно.
Вот тогда я начал собирать кактусы. Через два года у меня было
пятьдесят штук! Ознакомившись со специальной литературой, для чего приш-
лось выучить мексиканский язык, я сумел создать у себя дома для кактусов
прекрасные условия, не уступающие естественным. Но оказалось, что чело-
век в них выживает с трудом. Поэтому я долго не мог приспособиться к тем
условиям, которые создал для кактусов. Зато каждый день на одном из как-
тусов горел красный бутон!
Я завязал переписку с кактусистами разных стран и народов, обменивал-
ся с ними семенами. И тут как-то, не помню в каком месяце, но помню, что
двадцать пятого числа 1971 года, какой-то идиот из Бразилии прислал ры-
жие зернышки. Я сдуру посадил. Росло это безобразие очень быстро. Но
когда я понял, что это такое, - было поздно! Здоровенный баобабище пус-
тил корни в пол, вылез ветками из окна и облепил стекла соседей сверху.
Они подали в товарищеский суд. Мне присудили штраф в размере двадцати
пяти рублей и обязали ежемесячно подрезать ветки у соседей сверху и об-
рубать корни соседям снизу.
Каких только семян не присылали! Скоро у меня появились лимоны, бана-
ны и ананасы. Кто-то написал на работу, что ему не понятно, как я на
свою зарплату могу позволить себе такой стол. Меня пригласили в местком,
поручили собрать деньги на подарок Васильеву и проведать его: "Как-никак
человек болен. Уже два месяца не ходит на работу. Может быть, он хочет
пить".
Наверно, я путаю хронологию, но осенью, после обеда, ко мне пришел
человек с портфелем. Попили чаю с банановым вареньем, поболтали, а перед
уходом он сказал: "Извините, я чувствую, вы любите растительный мир во-
обще и животный, в частности. Я уезжаю на месяц в плавание, пусть это
время Лешка побудет у вас". Он вынул Лешку из портфеля. Это был питон.
Того человека я больше не видел, а с Лешкой до сих пор живем бок о бок.
Ему очень нравятся диетические яйца, пельмени и соседка по площадке,
Клавдия Петровна.
Вскоре ко мне стали приходить журналисты. Они фотографировали, брали
интервью и ананасы.
Боюсь ошибиться в хронологии, но в том году, когда я собрал небывалый
для наших широт урожай кокосов, юннаты из зоопарка принесли маленького
тигренка Цезаря. В том же урожайном году моряки теплохода "Крым" переда-
ли мне в дар двух львят. Степана и Машку.
Я никогда не думал, что можно так жрать! Вся зарплата и ананасы, не
съеденные журналистами, шли в обмен на мясо. И еще приходилось халту-
рить. Но я кормил не зря. Через год я имел в доме двух приличных львов и
одного тигра. Или двух тигров и одного льва? Хотя какое это имеет значе-
ние?
Когда Цезарь сошелся с Машкой, я думал, что сойду с ума! Степан уст-
раивал мне дикие сцены. И с горя загрыз страуса Ипполита. Зато у меня
освободилась постель, потому что гнездо, которое в ней устроил Ипполит,
я выкинул за ненадобностью.
Как-то утром, принимая ванну, я почувствовал, что принимаю ее не
один. И точно. Какие-то хулиганы подбросили крокодила!
Через полгода крокодил принес потомство, хотя я до сих пор не пойму,
откуда он его принес, поскольку был один. В газетах писали, что это
"редкий случай, потому что крокодилы в неволе размножаются с трудом". А
чего ему не размножаться? Я приходил с работы и в этой неволе чувствовал
себя как дома!
Один только раз я смалодушничал и, как посоветовали, оставил на ночь
дверь открытой. Сказали, может, кто-то уйдет. Результаты превзошли все
ожидания. Мало того, что никто не ушел, утром я обнаружил у себя еще
трех кошек, одну дворнягу и соседа, от которого ушла жена. Наутро к нам
попросилась женщина из сорок второй, к которой вернулся супруг, и пенси-
онер, который сильно страдал одиночеством. А как прикажете выставить па-
ру с годовалым ребенком? Сказали: "Больше жить с тещей не можем. Что хо-
тите, то и делайте!" Выделил им местечко около баобаба.
И потянулся народ. Через месяц наше племя насчитывало вместе с живот-
ными пятнадцать человек. Живем дружно. Вечерами собираемся у костра, од-
ни поют, другие подвывают тихонько, но мелодию держат все!
Не так давно была экскурсия. Люди из другого города приехали погля-
деть на наш живой уголок. Остались все, кроме экскурсовода. Она поехала
за следующей группой.
Да, однажды анонимка была. "Почему столько непрописанной живности
проживает незаконно на площади тридцать три квадратных метра, а я с суп-
ругом ютюсь вдвоем на площади тридцать два квадратных метра? Чем мы хуже
ихней скотины?" Мы знаем, кто писал. Это из тридцать четвертой Тонька
Тяжелая Рука. Собачатся с мужем, бьются до синяков, а после говорят,
что, мол, звери распоясались, к незнакомым женщинам пристают!
Эх, спустить бы на них Цезаря со Степаном! Да ладно. Что ж, выходит,
если с волками жить, так всем по-волчьи выть, что ли?
Но что ж они делают, а? Яд на лестнице сыплют, капканы ставят. Сиво-
лапов с рогатиной ломился в дверь, кричал: "Пусти на медведя один на
один, а то накипело!" Ну, дикари!
А у нас тихо, мирно: ты подвинешься, я сяду, я встану, ты ляжешь.
Да, если кому-нибудь нужны семена баобаба или просто детеныши кроко-
дила, заходите. На обмен приносите... ну, я не знаю... бусы красивые,
зеркальце, топоры. И такие палочки, знаете... тоненькие... Потереть о
коробочку - огонь получается. Честное слово!
Ты глянь
Вась, ты посмотри какая женщина! Видал? Ножка оканчивается каблучком
естественно, словно так и родилась на свет.
Ты никогда не стоял на каблуках, Вась? Я по молодости минуту стоял,
потом неделю лежал. Это прием дзюдо, стопу выворачивает. А они, смотри,
на каблуках бегают! Они на них по лестнице вверх к ребенку больному. Они
на каблуках вниз к начальству на ковер быстренько. На каблуках ждут, на
каблуках надеются, плачут на каблуках, целуются - живут на каблуках, Ва-
ся!
А все ради чего? За что страдают? Чтобы ножка казалась длиннее, а
спинка - короче. И так кажется, Вася. Смотри, кругом одни ноги. Как в
лесу, честное слово! Мы думаем, как бы дойти, они - о том, как пройти.
Вася, кто-нибудь смотрел на твои ноги? А ты на них смотрел? Пра-
вильно, твои ноги никого не волнуют. А ее ноги волнуют всех. Вишь, ози-
раются! Она свои ножки легкие переставляет и глазом даже не ведет, пото-
му что спинным мозгом чувствует: сзади все в порядке, мужики шеи вывер-
нули, окосели. А ей больше ничего и не нужно, Вась! А нам нужно. Тут на-
ша слабость и ее сила.
А сколько еще на ней непростого на кнопочках, крючочках, шнурочках -
ты бы во всем этом задохнулся, Вася, а она дышит. Причем как! Посмотри,
посмотри! Слева! Грудь поднялась, опустилась, опять поднялась. Что дела-
ет, а? Просто она так дышит. А у тебя, Вася, дыхание перехватывает, хотя
твою грудь ничего не стесняет, плевать ты хотел на свою грудь... Глянь
на ее лицо, Вась! Правей! Ага! Ну как? Это ты побрился - и король, а не
побрился - тоже король, только небритый. А у нее посмотри... Да не пока-
зывай ты пальцем! Достаточно, что я газетой показываю. Смотри: крем, те-
ни, тушь, помада, румяна, тон. И все так положено, ни за что не догада-
ешься, где кончается лицо и начинается косметика.
Ты никогда не красил глаза, Вася? Да они у тебя и так красные! А она
каждый день глазки себе рисует. Ее глаз - произведение искусства. Глаз
женщины, это надо видеть, Вася, если она тебя в него пустит!
Смотри, смотри, какая пошла! Не та, эта еще лучше! Ну как тебе моя?
Кажется, утром так и вскочила с постели румяная, глаз под аккуратно
растрепанной челкой горит. Кажется, все у нее хорошо. Спрятала неприят-
ности под румяна, обиду по скулам вверх в стороны развела, слезы назад
втянула - и взгляд получается влажный...
Вась, я от них балдею! Ты посмотри, пуговка у нее на блузочке вроде
бы расстегнулась. У тебя расстегнулась, оторвалась - это небрежность,
Вася. А у нее на одну пуговку не застегнуто - тут точный расчет, тайный
умысел. Попробуй глаза отвести. Не можешь. И я не могу. Никто не может.
А всего-то расстегнута одна пуговка. Учись, Вася!
А ты представь, сколько на все это надобно времени. И где его взять?
Ведь в остальном у нас все полы равны. Материальные ценности создают на-
равне, вот этим вот пальчиком с гладеньким ноготком. А в свободное время
рожают в основном они, Вася. Я узнавал - они! И кормят нас они, и Софья
Ковалевская при всем том была женщиной. Когда успевают? Да, зато им
бриться не надо! Это ты прав. Это они себе выбили.
А кто еще станет слушать нас, почему мы не стали, кем могли, а стали,
кем стали, и кто виноват - всю эту ежевечернюю тягомотину слушают они,
одной рукой стирая наши рубашки, второй стругая картошку, третьей воспи-
тывая наших бездарных детей.
А после всего кремом почистив зубы, а пастой покрыв лицо, падают за-
мертво в постель, где бормочут спросонья одно: "Гражданин, вы тут не
стояли!"
Вот так годами терпят нас и живут рядом с нами, ни разу толком не из-
менив, храня верность черт знает кому!
И при этом еще норовят одеться по моде. Да! Ты знаешь, что такое
"модно", Вась? Когда надето оба носка, причем одного цвета? Сильно ска-
зано.
А у них журнальчики, выкройки. Ночами чего-то шьют, плетут, вяжут,
либо пытаются подогнать фигуру под то, что достали.
А для чего они муки терпят? Что им надо? А надо им всем одного:
семьи, гнездышка, плеча надежного рядом.
И снится им сказочный принц вроде тебя, Вася!
Багратион
Началось это той проклятой осенью, когда я покупал помидоры. Продавец
швырял в миску гнилые, я мигом выбрасывал, на красные менял, он красные
менял на гнилые, и в такой азарт вошли, что он начал швырять красные, а
я сдуру менял на гнилые! И тут очередь сзади взвыла: "Если первые выби-
рать начнут, последним только на расстройство желудка останется. За
красный обязан гнилой съесть, не подавишься, не Рокфеллер!!"
То ли оттого, что Рокфеллером обозвали, то ли от запаха гнили - орга-
низм затрясло. И слышу крик свой сумасшедший: "Перекусаю всех в порядке
очереди! Почему за свои деньги гнилью питаться должен?!" И помидорами
как зафугачу в очередь! Думал, все, убьют! Нет. Молчат, облизываются,
сок томатный с лица убирают. Поняли: раз человек один против очереди по-
шел - сдурел. С ним лучше не связываться.
Я теперь больше часу в очереди не жду. Час - все!
Зашел тут в пельменную. Вижу, очередь в кассу на месте марширует.
Оказывается, кассирша пельмени за кассой лопает. Кто-то интеллигентно
так ее спрашивает: "Простите, вы в другое время пообедать не можете?"
Кассирша отвечает сквозь пельменю: "А ты?!" И вся очередь хором считает,
как при запуске ракеты, сколько ей осталось: "Три, две, одна! Наелась!"
Наконец выбил я пельмени, к повару с подносом подхожу, говорю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
СОБАЧЬИ РАДОСТИ
Избранное
* От автора
* Из книги "Набрать высоту" 1987
* Из книги "Карусель" 1989
* Из книги "Шанс" 1990
* Из книги "Как нам разорить Америку" 1993
* Из неопубликованного 1970-1995
От автора
По специальности я писатель-сатирик. Крохотная черточка, за которой
стоит насмерть бесстрашное слово "сатирик", у культурного человека вызы-
вает сомнение: а писатель ли?
Вот уже лет пятнадцать, как я с облегчением снял форму сатирика, что
в силу мягкости характера вообще мне не свойственно, и по сей день я
несгибаемый юморист. Словечко, конечно, несолидное, вызывающее улыбку,
но по сегодняшним меркам это не так уж и мало.
У меня свой взгляд на этот безумный мир, отчего жить со мной трудно,
но читать об этом смешно.
Отсутствие сатирической желчи позволило включить в "Избранное" многое
из написанного в разные годы. Потому что, кроме сорвавшейся с цепи сво-
боды слова, мало что изменилось в самом человеке.
Я благодарен нелепо прожитой жизни, своей семье и пуделю Арто за сю-
жеты, вошедшие в эту книгу.
Семен Альтов
Из книги "Набрать высоту" 1987
* Нарушение
* Живой уголок
* Ты глянь
* Багратион
* Паучок
* Не люди, что ли?
* Бельмондо
* Слушай меня
* Ключи
* Адреса
* Лекарство
* Женись, не женись...
* Алиби
* Джоконда
* Проездом
* Сила воли
* Змеюка
* Рецепт
* Искренне Ваш
* Удостоверение личности
* Муха
* Под лютню
* Не порть людям!
* Орел
* Знаменитость
* С блохой и без
* Длина ушей
* Разбудить зверя
* Заминированный
* Дальновидность
* Волк и семеро козлят
* Про того, кому больше всех надо
* Человек-птица
* Умелец
* Але-Оп!
* Соучастник
* Десятка
* Эстетика
* Почин
* Вечер встречи
* ПотомственныЙ неудачник
* Об Англии
* Магдалина
* Лингвист
* Шанс
* Набрать Высоту
* Памятник
* Зал ожидания
* Почему я курю
Нарушение
П о с т о в о й (останавливает машину). Сержант Петров! Попрошу доку-
менты!
В о д и т е л ь. Добрый день!
П о с т о в о й. Документы ваши! Права!
В о д и т е л ь. И не говорите. Очень жарко.
П о с т о в о й. Права!
В о д и т е л ь. А?
П о с т о в о й. Вы плохо слышите?
В о д и т е л ь. Говорите громче.
П о с т о в о й (орет). Вы нарушили правила! Ваши права!
В о д и т е л ь. Вы правы. Очень жарко. Я весь мокрый. А вы?
П о с т о в о й. Вы что, глухой? Какой знак висит? Знак висит какой?!
В о д и т е л ь. Где?
П о с т о в о й. Вон, наверху!
В о д и т е л ь. Я вижу, я не глухой.
П о с т о в о й. Красное с желтым наверху для чего повешено?
В о д и т е л ь. Кстати, там что-то висит, надо снять - отвлекает.
П о с т о в о й. Посередине на желтом фоне, что чернеет такое крас-
ное?
В о д и т е л ь. Громче, очень жарко!
П о с т о в о й. Вы глухой?
В о д и т е л ь. Я плохо вижу.
П о с т о в о й. Глухой да еще и слепой, что ли?!
В о д и т е л ь. Не слышу!
П о с т о в о й. Как же вы за руль сели?
В о д и т е л ь. Спасибо, я не курю. Да вы не волнуйтесь. Вон в маши-
не двое. Один видит, другой слышит! А я рулю.
П о с т о в о й. Черная стрелка направо зачеркнута. Это что значит?
Не слышу.
В о д и т е л ь. Вы что, глухой? Зачеркнута? Неверно, поставили, по-
том зачеркнули.
П о с т о в о й. Вы в своем уме? Это значит, направо поворачивать
нельзя.
В о д и т е л ь. Кто вам сказал?
П о с т о в о й. Я что, по-вашему, идиот?
В о д и т е л ь. Вы много на себя берете. Куда я, по-вашему, повер-
нул?
П о с т о в о й. Повернули направо.
В о д и т е л ь. Да вы что? Я поворачивал налево. Вы просто не тем
боком стоите.
П о с т о в о й. Господи! Где у вас лево?
В о д и т е л ь. Вот у меня лево. Вот левая рука, вот правая! А у
вас?
П о с т о в о й. Тьфу! Хорошо, вон идет прохожий, спросим у него.
Слава богу, у нас не все идиоты. Товарищ! Ответьте: какая рука левая,
какая правая?
П р о х о ж и й (вытягиваясь по стойке "смирно"). Виноватый!
П о с т о в о й. Я не спрашиваю вашу фамилию. Какая рука левая, какая
правая?
П р о х о ж и й. Первый раз слышу.
П о с т о в о й. Не иначе в сумасшедшем доме день открытых дверей.
Какая ваша левая рука правая?
П р о х о ж и й. Лично у меня эта левая, а эта правая. Или с сегод-
няшнего дня переименовали?
В о д и т е л ь. А вы не верили, товарищ сержант. Видите, у нас руки
совпадают, а у вас перепутаны.
П о с т о в о й (недоуменно разглядывает свои руки). Ничего не пони-
маю.
П р о х о ж и й. Я могу идти?
П о с т о в о й. Идите, идите!
П р о х о ж и й. Куда?
П о с т о в о й. Идите прямо, никуда не сворачивая, и уйдите отсюда
подальше!
П р о х о ж и й. Спасибо, что подсказали. А то два часа иду, не могу
понять куда! (Уходит.)
В о д и т е л ь. Вам надо что-то делать с руками. Я никому не скажу,
но при вашей работе могут быть неприятности.
П о с т о в о й. И я про вас никому. Езжайте! Да, когда свернете на-
лево, ну вы-то направо, там проезд запрещен, обрыв. Но вам туда можно.
Живой уголок
Началось зто семнадцатого числа. Год и месяц не помню, но то, что
двадцать третьего сентября, - это точно. Меня выдвинули тогда от предп-
риятия прыгать с парашютом на точность приземления. Приземлился я точнее
всех, поскольку остальных участников не удалось вытолкать из самолета.
За это на собрании вручили мне грамоту и здоровый кактус. Отказаться
я не смог, притащил урода домой. Поставил на окно и забыл о нем. Тем бо-
лее что мне поручили ориентироваться на местности за честь коллектива.
И вот однажды, год и месяц не помню, но число врезалось - десятого
мая 1969 года - я проснулся в холодном поту. Вы не поверите - на кактусе
полыхал огромный бутон красного цвета! Цветок так на меня подействовал,
что впервые за долгие годы безупречной службы я опоздал на три минуты,
за что с меня и срезали тринадцатую зарплату, чтобы другим было неповад-
но.
Через несколько дней цветок сморщился и отвалился от кактуса. В ком-
нате стало темно и грустно.
Вот тогда я начал собирать кактусы. Через два года у меня было
пятьдесят штук! Ознакомившись со специальной литературой, для чего приш-
лось выучить мексиканский язык, я сумел создать у себя дома для кактусов
прекрасные условия, не уступающие естественным. Но оказалось, что чело-
век в них выживает с трудом. Поэтому я долго не мог приспособиться к тем
условиям, которые создал для кактусов. Зато каждый день на одном из как-
тусов горел красный бутон!
Я завязал переписку с кактусистами разных стран и народов, обменивал-
ся с ними семенами. И тут как-то, не помню в каком месяце, но помню, что
двадцать пятого числа 1971 года, какой-то идиот из Бразилии прислал ры-
жие зернышки. Я сдуру посадил. Росло это безобразие очень быстро. Но
когда я понял, что это такое, - было поздно! Здоровенный баобабище пус-
тил корни в пол, вылез ветками из окна и облепил стекла соседей сверху.
Они подали в товарищеский суд. Мне присудили штраф в размере двадцати
пяти рублей и обязали ежемесячно подрезать ветки у соседей сверху и об-
рубать корни соседям снизу.
Каких только семян не присылали! Скоро у меня появились лимоны, бана-
ны и ананасы. Кто-то написал на работу, что ему не понятно, как я на
свою зарплату могу позволить себе такой стол. Меня пригласили в местком,
поручили собрать деньги на подарок Васильеву и проведать его: "Как-никак
человек болен. Уже два месяца не ходит на работу. Может быть, он хочет
пить".
Наверно, я путаю хронологию, но осенью, после обеда, ко мне пришел
человек с портфелем. Попили чаю с банановым вареньем, поболтали, а перед
уходом он сказал: "Извините, я чувствую, вы любите растительный мир во-
обще и животный, в частности. Я уезжаю на месяц в плавание, пусть это
время Лешка побудет у вас". Он вынул Лешку из портфеля. Это был питон.
Того человека я больше не видел, а с Лешкой до сих пор живем бок о бок.
Ему очень нравятся диетические яйца, пельмени и соседка по площадке,
Клавдия Петровна.
Вскоре ко мне стали приходить журналисты. Они фотографировали, брали
интервью и ананасы.
Боюсь ошибиться в хронологии, но в том году, когда я собрал небывалый
для наших широт урожай кокосов, юннаты из зоопарка принесли маленького
тигренка Цезаря. В том же урожайном году моряки теплохода "Крым" переда-
ли мне в дар двух львят. Степана и Машку.
Я никогда не думал, что можно так жрать! Вся зарплата и ананасы, не
съеденные журналистами, шли в обмен на мясо. И еще приходилось халту-
рить. Но я кормил не зря. Через год я имел в доме двух приличных львов и
одного тигра. Или двух тигров и одного льва? Хотя какое это имеет значе-
ние?
Когда Цезарь сошелся с Машкой, я думал, что сойду с ума! Степан уст-
раивал мне дикие сцены. И с горя загрыз страуса Ипполита. Зато у меня
освободилась постель, потому что гнездо, которое в ней устроил Ипполит,
я выкинул за ненадобностью.
Как-то утром, принимая ванну, я почувствовал, что принимаю ее не
один. И точно. Какие-то хулиганы подбросили крокодила!
Через полгода крокодил принес потомство, хотя я до сих пор не пойму,
откуда он его принес, поскольку был один. В газетах писали, что это
"редкий случай, потому что крокодилы в неволе размножаются с трудом". А
чего ему не размножаться? Я приходил с работы и в этой неволе чувствовал
себя как дома!
Один только раз я смалодушничал и, как посоветовали, оставил на ночь
дверь открытой. Сказали, может, кто-то уйдет. Результаты превзошли все
ожидания. Мало того, что никто не ушел, утром я обнаружил у себя еще
трех кошек, одну дворнягу и соседа, от которого ушла жена. Наутро к нам
попросилась женщина из сорок второй, к которой вернулся супруг, и пенси-
онер, который сильно страдал одиночеством. А как прикажете выставить па-
ру с годовалым ребенком? Сказали: "Больше жить с тещей не можем. Что хо-
тите, то и делайте!" Выделил им местечко около баобаба.
И потянулся народ. Через месяц наше племя насчитывало вместе с живот-
ными пятнадцать человек. Живем дружно. Вечерами собираемся у костра, од-
ни поют, другие подвывают тихонько, но мелодию держат все!
Не так давно была экскурсия. Люди из другого города приехали погля-
деть на наш живой уголок. Остались все, кроме экскурсовода. Она поехала
за следующей группой.
Да, однажды анонимка была. "Почему столько непрописанной живности
проживает незаконно на площади тридцать три квадратных метра, а я с суп-
ругом ютюсь вдвоем на площади тридцать два квадратных метра? Чем мы хуже
ихней скотины?" Мы знаем, кто писал. Это из тридцать четвертой Тонька
Тяжелая Рука. Собачатся с мужем, бьются до синяков, а после говорят,
что, мол, звери распоясались, к незнакомым женщинам пристают!
Эх, спустить бы на них Цезаря со Степаном! Да ладно. Что ж, выходит,
если с волками жить, так всем по-волчьи выть, что ли?
Но что ж они делают, а? Яд на лестнице сыплют, капканы ставят. Сиво-
лапов с рогатиной ломился в дверь, кричал: "Пусти на медведя один на
один, а то накипело!" Ну, дикари!
А у нас тихо, мирно: ты подвинешься, я сяду, я встану, ты ляжешь.
Да, если кому-нибудь нужны семена баобаба или просто детеныши кроко-
дила, заходите. На обмен приносите... ну, я не знаю... бусы красивые,
зеркальце, топоры. И такие палочки, знаете... тоненькие... Потереть о
коробочку - огонь получается. Честное слово!
Ты глянь
Вась, ты посмотри какая женщина! Видал? Ножка оканчивается каблучком
естественно, словно так и родилась на свет.
Ты никогда не стоял на каблуках, Вась? Я по молодости минуту стоял,
потом неделю лежал. Это прием дзюдо, стопу выворачивает. А они, смотри,
на каблуках бегают! Они на них по лестнице вверх к ребенку больному. Они
на каблуках вниз к начальству на ковер быстренько. На каблуках ждут, на
каблуках надеются, плачут на каблуках, целуются - живут на каблуках, Ва-
ся!
А все ради чего? За что страдают? Чтобы ножка казалась длиннее, а
спинка - короче. И так кажется, Вася. Смотри, кругом одни ноги. Как в
лесу, честное слово! Мы думаем, как бы дойти, они - о том, как пройти.
Вася, кто-нибудь смотрел на твои ноги? А ты на них смотрел? Пра-
вильно, твои ноги никого не волнуют. А ее ноги волнуют всех. Вишь, ози-
раются! Она свои ножки легкие переставляет и глазом даже не ведет, пото-
му что спинным мозгом чувствует: сзади все в порядке, мужики шеи вывер-
нули, окосели. А ей больше ничего и не нужно, Вась! А нам нужно. Тут на-
ша слабость и ее сила.
А сколько еще на ней непростого на кнопочках, крючочках, шнурочках -
ты бы во всем этом задохнулся, Вася, а она дышит. Причем как! Посмотри,
посмотри! Слева! Грудь поднялась, опустилась, опять поднялась. Что дела-
ет, а? Просто она так дышит. А у тебя, Вася, дыхание перехватывает, хотя
твою грудь ничего не стесняет, плевать ты хотел на свою грудь... Глянь
на ее лицо, Вась! Правей! Ага! Ну как? Это ты побрился - и король, а не
побрился - тоже король, только небритый. А у нее посмотри... Да не пока-
зывай ты пальцем! Достаточно, что я газетой показываю. Смотри: крем, те-
ни, тушь, помада, румяна, тон. И все так положено, ни за что не догада-
ешься, где кончается лицо и начинается косметика.
Ты никогда не красил глаза, Вася? Да они у тебя и так красные! А она
каждый день глазки себе рисует. Ее глаз - произведение искусства. Глаз
женщины, это надо видеть, Вася, если она тебя в него пустит!
Смотри, смотри, какая пошла! Не та, эта еще лучше! Ну как тебе моя?
Кажется, утром так и вскочила с постели румяная, глаз под аккуратно
растрепанной челкой горит. Кажется, все у нее хорошо. Спрятала неприят-
ности под румяна, обиду по скулам вверх в стороны развела, слезы назад
втянула - и взгляд получается влажный...
Вась, я от них балдею! Ты посмотри, пуговка у нее на блузочке вроде
бы расстегнулась. У тебя расстегнулась, оторвалась - это небрежность,
Вася. А у нее на одну пуговку не застегнуто - тут точный расчет, тайный
умысел. Попробуй глаза отвести. Не можешь. И я не могу. Никто не может.
А всего-то расстегнута одна пуговка. Учись, Вася!
А ты представь, сколько на все это надобно времени. И где его взять?
Ведь в остальном у нас все полы равны. Материальные ценности создают на-
равне, вот этим вот пальчиком с гладеньким ноготком. А в свободное время
рожают в основном они, Вася. Я узнавал - они! И кормят нас они, и Софья
Ковалевская при всем том была женщиной. Когда успевают? Да, зато им
бриться не надо! Это ты прав. Это они себе выбили.
А кто еще станет слушать нас, почему мы не стали, кем могли, а стали,
кем стали, и кто виноват - всю эту ежевечернюю тягомотину слушают они,
одной рукой стирая наши рубашки, второй стругая картошку, третьей воспи-
тывая наших бездарных детей.
А после всего кремом почистив зубы, а пастой покрыв лицо, падают за-
мертво в постель, где бормочут спросонья одно: "Гражданин, вы тут не
стояли!"
Вот так годами терпят нас и живут рядом с нами, ни разу толком не из-
менив, храня верность черт знает кому!
И при этом еще норовят одеться по моде. Да! Ты знаешь, что такое
"модно", Вась? Когда надето оба носка, причем одного цвета? Сильно ска-
зано.
А у них журнальчики, выкройки. Ночами чего-то шьют, плетут, вяжут,
либо пытаются подогнать фигуру под то, что достали.
А для чего они муки терпят? Что им надо? А надо им всем одного:
семьи, гнездышка, плеча надежного рядом.
И снится им сказочный принц вроде тебя, Вася!
Багратион
Началось это той проклятой осенью, когда я покупал помидоры. Продавец
швырял в миску гнилые, я мигом выбрасывал, на красные менял, он красные
менял на гнилые, и в такой азарт вошли, что он начал швырять красные, а
я сдуру менял на гнилые! И тут очередь сзади взвыла: "Если первые выби-
рать начнут, последним только на расстройство желудка останется. За
красный обязан гнилой съесть, не подавишься, не Рокфеллер!!"
То ли оттого, что Рокфеллером обозвали, то ли от запаха гнили - орга-
низм затрясло. И слышу крик свой сумасшедший: "Перекусаю всех в порядке
очереди! Почему за свои деньги гнилью питаться должен?!" И помидорами
как зафугачу в очередь! Думал, все, убьют! Нет. Молчат, облизываются,
сок томатный с лица убирают. Поняли: раз человек один против очереди по-
шел - сдурел. С ним лучше не связываться.
Я теперь больше часу в очереди не жду. Час - все!
Зашел тут в пельменную. Вижу, очередь в кассу на месте марширует.
Оказывается, кассирша пельмени за кассой лопает. Кто-то интеллигентно
так ее спрашивает: "Простите, вы в другое время пообедать не можете?"
Кассирша отвечает сквозь пельменю: "А ты?!" И вся очередь хором считает,
как при запуске ракеты, сколько ей осталось: "Три, две, одна! Наелась!"
Наконец выбил я пельмени, к повару с подносом подхожу, говорю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48