Ждал нидерландец долго у запертых ворот –
Закрыт врагу надёжно был доступ в замок тот,
Пока на окрик гостя и непрестанный стук
Привратник, ростом исполин, не отозвался вдруг.

Был этот страж суровый отважен, зол, силён.
С оружьем даже ночью не расставался он.
«Кто ломится в ворота?» – воскликнул великан.
Тут Зигфрид голос изменил и ввёл его в обман.

Ответил он: «Я – витязь. Я – витязь (Recke). – Зигфрид фигурирует в этой авентюре как одиноко странствующий герой. См. прим. к строфе 1.

Впусти скорей меня,
Не то с постели мягкой до наступленья дня
Поднимет многих в замке мой верный спутннк – меч».
Разгневала привратника столь дерзостная речь.

Спустя минуту к бою готов был он совсем: –
Схватил своё оружье, надел огромный шлем,
Повесил щит на локоть, ворота распахнул
И к пришлецу незваному, рассвирепев, шагнул.

Как смеет гость тревожить хозяев здешних мест?
Бил исполин так сильно, что гул пошёл окрест.
Щит Зигфрида удары выдерживал с трудом,
И все застёжки прочные полопались на нём.

Свист палицы железной Свист палицы железной… – Палица – обычное оружие великанов в эпосе.

услышав над собой,
Стал Зигфрид опасаться, что проиграет бой,
И всё ж не рассердился на своего врага:
Он счастлив был, что у него столь преданный слуга.

Весь замок нибелунгов от грохота дрожал.
Врывались через окна и лязг и крики в зал.
Но гость осилил стража и, повалив, скрутил,
Чем нибелунгов доблестных встревожил и смутил.

В той потайной пещере, где Зигфрид спрятал клад,
Услышал грозный Альбрих, как панцири звенят.
Он взялся за оружье и побежал туда,
Где смелый гость привратника вязал не без труда.

Был карлик и отвагой и силой наделён,
Бронёй и прочным шлемом надёжно защищён.
Держал в руке могучей он золотой кистень. Держал в руке могучей он золотой кистень – характерное оружие карликов.


Пришлось вторично Зигфриду сражаться в этот день.

Кистень с семью шипами был тяжек до того,
Что разъярённый Альбрих при помощи его
Одним ударом метким разбил герою щит.
Сын Зигмунда почувствовал, что смерть ему грозит.

Он бросил щит разбитый, вложил в ножны клинок:
Слуге, который честно его же клад стерёг,
Не мог удар смертельный он сгоряча нанесть –
Быть даже в гневе сдержанным повелевает честь.

В объятиях железных сдавил врага смельчак,
За бороду седую его рванувши За бороду седую его рванувши… – В бороде у сказочного карлика – источник силы, и тот, кто завладеет его бородой, подчиняет его своей власти.

так,
Что карлик взвыл от боли и побелел с лица.
Подобного приёма он не ждал от подлеца.

«Пощады! – вскрикнул Альбрих. – Даю вам, рыцарь, слово,
Что если бы я не был вассал бойца другого,
Кому до смерти верность поклялся я блюсти,
Во мне слугу отменного могли б вы обрести».

Стал, как и великана, пришлец его вязать
И мощными руками пребольно сжал опять.
«Да кто ж вы?» – молвил пленник, когда нажим ослаб.
Герой ответил: «Зигфрида тебе узнать пора б».

Сказал могучий Альбрих: «Я счастлив видеть вас.
Делами доказали вы и на этот раз,
Что взяли власть по праву над нашею страною;.
Коль вы мне жизнь оставите – располагайте мною».

Промолвил витязь Зигфрид: «Ступай да поскорей
Сыщи меж нибелунгов мне десять сот мужей
Отважных, сильных, рослых, привычных к бою смлада».
Он умолчал лишь об одном – зачем сыскать их надо.

Верёвки с великана и карлика он снял.
Помчался Альбрих в замок, влетел с разбегу в зал
И крикнул нибелунгам: «С себя стряхните сон!
К нам Зигфрид припожаловал. Вас хочет видеть он».

Всех нибелунгов поднял с постели этот крик.
Одежду и доспехи они надели вмиг,
К воротам устремились трёхтысячной толпой,
И встречен был торжественно вассалами герой.

За рвенье королевич их поблагодарил,
Вина с дороги выпил и так заговорил:
«Я за море с собою вас, удальцы, возьму»
Готов был каждый нибелунг сопутствовать ему.

Но выбрал из трёх тысяч мужей отважных этих
Воитель нидерландский всего одну лишь треть их.
Велел одеться пышно он спутникам своим –
В страну Брюнхильды завтра же они отбудут с ним.

Он молвил: «Не забудьте, что все вы без изъятья
Предстать очам Брюнхильды должны в богатом платье.
Взирать на вас там будет немало знатных дам,
А значит, понаряднее одеться нужно вам».

Они отплыли утром, чуть заалел восток.
Нарадоваться Зигфрид на спутников не мог:
Их кони были резвы, богато платье их
Не стыдно было ко двору везти бойцов таких.

Пригожие девицы стояли на стене.
Спросила королева: «Скажите, девы, мне,
Кто жалует к нам в гости и чьи это суда
Под парусами белыми стрелой летят сюда?»

Властитель рейнский молвил: «К вам так стремился я,
Что от меня в дороге отстала рать моя,
Но я послал: за нею, и вот плывёт она».
В гостей вперили жадный взор все девы, как одна.

Стоял, от всех поодаль, на судне головном
Неустрашимый Зигфрид в наряде дорогом.
Спросила королева: «Почтить мне их приветом,
Иль вы не видите, король, нужды особой в этом?»

Король в ответ: «Вы встретить их у дворца должны.
Вниманьем вашим будут вассалы польщены».
Всех обласкала дева, как наказал он ей,
И обошлась лишь с Зигфридом чуть-чуть похолодней. И обошлась лишь с Зигфридом чуть-чуть похолодней. – Здесь, как и выше, в сцене первой встречи Зигфрида с Кримхильдой, следует предположить два плана: на первом сдержанное обращение Брюнхильды с Зигфридом мотивируется тем, что она принимает его (или вынуждена делать вид, что принимает) за вассала Гунтера. Но, вероятно, её холодность на самом деле вызвана более глубокой причиной, а именно тем, что Зигфрид забыл об их былых отношениях. Эта забывчивость здесь остается совершенно необъяснённой, но она была понятна тогдашнему читателю, если он знал сказание (нашедшее отражение в «Саге о Вёльсунгах») о том, как Зигфриду (Сигурду) поднесли напиток забвения, после чего он забыл о Брюнхильде, что и сделало возможным его брак с Гудрун (Кримхильдой).



С бойцов доспехи сняли, им отвели жильё.
Смекнул жених Брюнхильды, что в замке у неё
Нельзя гостей столь многих удобно расселить,
И молвил, что пора ей с ним в Бургундию отплыть.

Брюнхильда объявила: «Отличён будет мной
Тот, кто гостей одеждой и золотой казной
Мне одарить поможет». И Данкварт ей сказал
(Млад Гизельхеру он служил и был его вассал):

«Уж коль ключи доверить благоволите мне вы,
Гостей не обделю я дарами, королева,
А обделю, так буду один и виноват».
Всем доказал брат Хагена, что он не скуповат.

Едва ему Брюнхильда ключи велела дать,
Как стал он всех казною без счёта награждать.
Бедняк, кому богатством казалась раньше марка,
Отныне мог в довольстве жить за счёт его подарка.

По сотне фунтов разом давал он всем подряд,
И тот, кто накануне обноскам был бы рад,
Роскошною одеждой теперь дворец дивил.
Не в меру щедрый казначей Брюнхильду прогневил.

«Король, я опасаюсь, – воскликнула она, –
Что ваш слуга ретивый моё добро сполна
Раздарит, не оставив мне ровно ничего.
Скажу спасибо я тому, кто сдержит прыть его.

Торопится он слишком – ещё не умерла я.
К тому ж сама сумею, коль смерти возжелаю,
Я отчее наследье истратить без труда».
Такого казначея мир не видел никогда!

Владетель Тронье молвил: «Поболее, чем здесь,
И золота и платья у нас на Рейне есть.
Добро везти с собою вам, госпожа, не след –
У государя моего ни в чём нехватки нет».

Сказала королева: «Не сомневаюсь в том,
И всё же мы в дорогу десятка два возьмём
Казною и шелками наполненных ларцов,
Чтоб в Вормсе одарить могла я мужниных бойцов»

Тут принесли ей груды каменьев дорогих,
Но по ларцам рассыпал уже не Данкварт их,
А спальники Брюнхильды, над чем исподтишка
Посмеивался с Хагеном её жених слегка.

Спросила королева: «Кого назначить мне
Блюстителем престола в моей родной стране?»
Промолвил Гунтер знатный: «Такой ответ я дам:
Пусть будет здесь наместником тот, кто угоден вам»

Ближайшего из присных – был деве дядей он –
Назначила Брюнхильда блюсти исландский трон:
«Пусть вам подвластны будут мой край и мой народ,
Пока их под руку свою сам Гунтер не возьмёт».

По слову королевы две тысячи мужей,
А также нибелунги, приехавшие к ней,
Отправились на берег и там на корабли
Снесли своё оружие и лошадей взвели.

Взяла с собой Брюнхильда, блюдя свой сан и честь,
Девиц придворных – сотню, дам – восемьдесят шесть,
И всем им не терпелось в Бургундию отплыть.
Зато оставшимся пришлось немало слёз пролить.

Простясь, как подобает, с народом и страной,
Расцеловалась дева с ближайшею роднёй
И тут же знак к отплытью поторопилась дать,
И больше ей не довелось отчизну увидать. И больше ей не довелось отчизну увидать. – В «Песни о нибелунгах» судьба Брюнхильды после гибели Зигфрида не разъясняется, нет никаких намёков на её самоубийство. Ср. «Старшую Эдду» («Первая Песнь о Сигурде», «Краткая Песнь о Сигурде», «Поездка Брюнхильд в Хель»).



От скуки по дороге никто не изнывал:
Тот тешился беседой, тот игры затевал.
Гудел попутный ветер в надутых парусах.
Все на чужбину ехали с веселием в сердцах.

Но не исторг у девы жених любви залог,
Покуда не приплыли они в свой час и срок
На Рейн, в страну бургундов, где в Вормсе наконец
Повёл король ликующий Брюнхильду под венец.



Авентюра IX
О том, как Зигфрид был послан в Вормс


В десятый раз зардела заря на небосклоне,
Когда бургундам молвил лихой владетель Тронье:
«Известье в Вормс на Рейне пора отправить нам.
Давно бы нашему гонцу быть надлежало там».

«Вы правы, друг мой Хаген, – сказал король в ответ, –
И лучшего посланца, чем вы, конечно, нет.
В Бургундию родную отправьтесь сей же час
И нашим милым землякам поведайте про нас».

«Нет, – отмахнулся витязь, – в гонцы я не гожусь
И с большею охотой здесь, в море, потружусь,
Оберегая женщин, поклажу и казну,
Пока не возвратимся мы в бургундскую страну.

Пусть лучше Зигфрид едет гонцом от вас туда. Пусть лучше Зигфрид едет гонцом от вас туда. – Хаген в очередной раз побуждает Гунтера воспользоваться услугами Зигфрида.


Он ваше порученье исполнит без труда.
А если вам отказом ответит он в досаде,
Его просите уступить сестрицы вашей ради».

Послал державный Гунтер за Зигфридом людей
И молвил: «Мы подходим к родной стране моей,
И должен известить я сестру и мать о том,
Что в стольный Вормс мы вскорости по Рейну приплывём.

Коль быть гонцом согласны вы, друг бесстрашный мой,
В долгу я не останусь, когда вернусь домой».
Не согласился Зигфрид, но Гунтер стал опять
С настойчивыми просьбами к герою приступать.

«Вам за услугу эту воздам не только я –
Вовеки не забудет о ней сестра моя,
Пригожая Кримхильда, которой Зигфрид мил».
Тут королевич сразу же решенье изменил.

«Служить гонцом я счастлив вам, Гунтер благородный,
Я для сестрицы вашей готов на что угодно.
Ужели отказать я хоть в чём-нибудь решусь
Той, чьё благоволение утратить так страшусь?»

«Тогда скажите Уте, что сватовство своё
Осуществил с успехом счастливый сын её.
Скажите также братьям и всем друзьям моим,
Что ныне в добром здравии в отчизну мы спешим.

Вас передать прошу я сестре моей пригожей
Земной поклон от брата и от Брюнхильды тоже.
Пусть ведает вся челядь и каждый мой вассал,
Что я добился за морем того, чего желал.

Пусть Ортвин, мой племянник, немедля разобьёт
И уберёт богато шатры у рейнских вод,
И пусть без промедленья даст знать моей родне,
Что я на свадьбу всех прошу пожаловать ко мне.

Уведомите, Зигфрид, сестру мою особо,
Что буду я Кримхильде признателен до гроба,
Коль, встретившись впервые с невестою моей,
Радушье и внимание она окажет ей».

Брюнхильде Зигфрид отдал почтительный поклон.
Со свитой королевы затем простился он
И в Вормс помчался сушей, чтоб обогнать суда.
Никто гонца проворнее не видел никогда.

Скакало с нидерландцем две дюжины бойцов.
Весь город всполошило прибытье храбрецов –
Узнав, что королевич вернулся к ним один,
Решили вормсцы в ужасе: «Погиб наш господин!»

Как только Зигфрид спрыгнул с коня у стен дворца,
Сбежал ему навстречу млад Гизельхер с крыльца,
За ним вдогонку Гернот, который закричал,
Узрев, что королевич в Вормс без Гунтера примчал:

«С приездом, смелый Зигфрид! Я был бы слышать рад,
Что с Гунтером случилось. Где наш любезный брат?
Ужель не совладал он с Брюнхильдой молодою
И завершилось сватовство великою бедою?»

«Ни вам, ни вашим ближним тревожиться не след.
Через меня мой спутник вам шлёт большой привет.
С чужбины возвратился он цел и невредим.
С хорошими известьями вперёд я послан им.

Вы лучше так устройте, чтоб я сию ж минуту
Мог повидать Кримхильду и королеву Уту –
Мне передать велели невеста и жених,
Что к счастью обоюдному всё сладилось у них».

Млад Гизельхер ответил: «Идёмте к ним сейчас.
Ручаюсь, будет рада сестра увидеть вас.
Она о брате слёзы и днём и ночью льёт,
Но все её сомнения рассеет ваш приход».

«Я, – молвил смелый Зигфрид, – ей предан всей душой,
Всё для неё свершу я с охотою большой,
Но мой приход внезапный перепугает дам».
И Гизельхер пообещал, что предварит их сам.

Он отыскал немедля свою сестру и мать
И стал с весёлым видом такую речь держать:
«К нам Зигфрид Нидерландский явился во дворец.
Он Гунтером вперёд на Рейн отправлен как гонец.

Я вас прошу покорно принять скорей его.
Пускай он всё расскажет про брата моего –
Ведь им же вместе ездить в Исландию пришлось».
Немалые волнения доставил дамам гость.

Они оделись наспех, и был в покои к ним
Введён посланец знатный с почтением большим.
Предстал Кримхильде Зигфрид к восторгу своему,
И обратилась девушка приветливо к нему:

«С приездом, славный Зигфрид, храбрейший из мужей!
Но где ж державный Гунтер, король страны моей?
Ужель мой брат могучий Брюнхильду не сломил?
Коль на чужбине он погиб, мне белый свет не мил».

Сказал отважный витязь: «Не лейте больше слёз.
Я радостные вести, красавица, привёз
И жду за них награды, положенной гонцам.
Жив и здоров ваш смелый брат, меня пославший к вам.

Он и его невеста должны быть скоро тут
И в ожиданье встречи родне поклоны шлют.
Вы плачете напрасно, ручаюсь в этом честью».
Кримхильда век не слышала отраднее известья.

Оборкой платья белой, как первый зимний снег,
Она смахнула слёзы с ланит, ресниц и век.
Прошли её печали, рассеялась тревога,
За что она была гонцу признательна премного.

Кримхильда сесть велела посланцу на скамью Кримхильда сесть велела посланцу на скамью… – Тем самым посланцу оказана особая честь.
Тому не нужно золота, кто им богат и так. – Кримхильда не решается предложить награду Зигфриду не только потому, что он и без того богат, но и потому, что он очень знатен, принятие же дара влечет за собой обязательства со стороны одарённого: получивший подарок считался в какой-то мере подвластным дарителю. Вот причина, по которой Кримхильда ограничивается выражением Зигфриду своей признательности. Он, со своей стороны, изъявляет готовность принять от нее подарок (строфа 557), не страшась зависимости от Кримхильды. Раздав тут же полученные от нее запястья, Зигфрид, наряду с демонстрацией царственной щедрости, доказывает Кримхильде, что для него дороги не сами по себе подарки, а её милостивый жест.


И молвила сердечно: «Признательность мою –
Вот всё, что дать в награду могу я вам, смельчак:
Тому не нужно золота, кто им богат и так».

«Будь я, – ответил Зигфрид, – богаче в тридцать раз,
Любой подарок принял я и тогда б от вас».
Красавица зарделась: «Благодарю за честь»,
И приказала спальнику дары гонцу принесть.

Две дюжины запястий, широких, золотых,
Украшенных рядами каменьев дорогих,
Дала послу Кримхильда, но не взял их герой.
А щедро ими одарил её прислужниц рой.

Когда ж и Ута стала его благодарить,
Он молвил: «Вас обеих я должен предварить,
Что просьбу к вам имеет король, ваш сын и брат.
Коль вы её исполните, он будет очень рад.

Надеется он твёрдо, что всех гостей его
Вы примете с почётом, и хочет, сверх того,
Чтоб вышли вы со свитой на берег их встречать.
Я думаю, его не след отказом огорчать».

Воскликнула Кримхильда: «Вовек не откажу!
Всегда с большой охотой я брату услужу.
Что мне он ни прикажет, я всё исполню вмиг».
И заалел от радости её прекрасный лик.

Теплей не принимали ни одного посла.
Не будь ей стыдно, дева его бы обняла.
Когда ж он с ней учтиво простился наконец,
Всё сделали бургунды так, как им велел гонец.

Созвали Синдольт, Хунольт, а также Румольт смелый
Дворцовую прислугу и принялись за дело,
Спеша убрать к прибытью невесты с женихом
Шатры, уже разбитые на берегу речном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58