Засмеялась и леди Эйрес.
— Если кто издевается, так это ты. Я-то думала, что ты пригласишь меня на ленч.
— Я бы с удовольствием, но у меня сегодня безумный день. Придется ограничиться сэндвичем в кабинете.
— Смех, да и только. То же самое заявил мне и Лорен.
Или так принято среди американских чиновников? Символ прилежания или что-то в этом роде.
— Я не в курсе, — честно ответил ой.
— Тогда поднимись наверх. Я обещаю, что не съем тебя.
— Ой, не зарекайся, — засмеялся Анджело.
— Если ты поднимешься ко мне, я обещаю поделиться с тобой лучшим блюдом американского ленча.
— Что же это за блюдо?
— Сэндвич на двоих.
Он захохотал.
— Уже иду. Ты знаешь, как найти путь к сердцу итальянского мальчишки.
— Воспользуйся последним лифтом. Я сниму блокировку, и он поднимет тебя на крышу.
Она ждала его, когда он вышел из кабины лифта. Двери за его спиной мягко закрылись, и они еще несколько секунд постояли, глядя друг на друга.
— Я лишь птичка в золоченой клетке, — голос у нее дрогнул. Она попыталась улыбнуться, но без особого успеха, и приникла к его груди. Анджело обнял ее, и они застыли.
Потом она подняла голову, отступила назад.
— Ты похудел.
— Есть немного.
— Мне недоставало тебя.
Он промолчал.
— Мне действительно недоставало тебя.
Никакого ответа.
— Ты просто не представляешь себе, каково здесь сидеть. Иной раз мне кажется, что я вот-вот сойду с ума.
Он повернулся и нажал кнопку вызова лифта.
— Куда ты?
— Вниз. Не следовало мне приезжать сюда, — он вошел в кабину.
Бобби положила руку на дверь, не давая ей закрыться.
— Останься.
Он покачал головой.
— Если я останусь, то могу все тебе испортить. Ты и впрямь этого хочешь?
Она лишь смотрела на него.
— Хочешь?
Ее рука бессильно упала вниз. Она повернулась и пошла прочь еще до того, как закрылись двери. Кабина медленно поползла вниз.
Номер Один, как обычно, сидел у дальнего торца длинного стола, за которым заседали директора.
— Как я понимаю, мы пришли к единому мнению, господа. Мы одобряем продолжение производства «сандансера» до первого апреля 1971 года. Если к этому сроку мистер Перино предложит нам достойный вариант нового автомобиля, мы проголосуем за остановку производства и переоборудование сборочных конвейеров.
Он посмотрел на Анджело.
— Тебя это устроит?
— Нет, сэр, — твердо заявил Анджело — Но разве у меня есть варианты?
— Нет, — отрезал Номер Один.
— В таком случае хочу обратить внимание совета директоров на следующее. Я поставил перед собой цель довести изготовление и продажу нового автомобиля до пятисот тысяч экземпляров в первый же год. Ваше решение ополовинит эту цифру, потому что нам просто не хватит времени на демонтаж старого оборудования и установку нового.
— Мы отметим это в протоколе, — пообещал Номер Один. — Поскольку все вопросы рассмотрены, объявляю заседание закрытым.
Трель дверного звонка все-таки проникла в его сон, и ему потребовалось добрых полминуты, чтобы вспомнить, что он в номере отеля «Понтчартрейн». Он выбрался из кровати, пересек гостиную, открыл дверь.
На пороге стояла Бетси. Трудно сказать, кто из них удивился больше.
— Извините, — пролепетала Бетси. — Я и подумать не могла, что вы так рано ляжете спать.
— Я совершенно вымотался, — пробурчал он. — За последние трое суток не спал и четырех часов.
— Извините.
— Довольно извинений. От них я чувствую себя виноватым. Заходите.
Она вошла в гостиную.
— Сколько времени?
— Половина одиннадцатого.
Он указал на бар:
— Налейте себе что-нибудь, а я накину халат, — и в пижамных штанах скрылся в спальне.
Когда он вернулся, она пила «кока-колу». Анджело налил себе канадского виски, разбавил водой, отпил полбокала.
— А теперь, мисс Элизабет, чем я могу вам помочь?
Она посмотрела на него, потом отвела глаза.
— Я хочу попросить вас об одной услуге. Важной для меня.
Он выпил еще виски.
— Какой же?
— Анджело.
— Да? — в нем начало подниматься раздражение.
Она замялась.
— Так я слушаю.
— Мой гороскоп говорит, что все получится.
— Что получится?
— Вы знаете. Вы, я. Телец и Дева.
— О, конечно, — он уже отказывался что-либо понимать.
— Тогда все решено, — она заулыбалась, поставила бокал. — Мы можем лечь в постель, — она обняла его за шею.
— Подождите, подождите, — запротестовал он. — Разве мое мнение не в счет?
— Разумеется, нет. Все решили звезды.
— Но я не Телец, а Лев.
В глазах ее он прочитал укор.
— Разве это имеет значение, Анджело? Ты не хочешь жениться на мне?

Книга третья
1971 год
Глава 1
Маленький зал судебных заседаний в старом бревенчатом доме в городке на полпути от Сиэтла до Спокана, где размещался окружной суд, затих. Присяжные жюри коронера вошли по одному и заняли места на деревянных стульях с высокими спинками рядом со столом, за которым восседал сам коронер, высокий мужчина с загорелым лицом. Коронер кивнул судебному приставу. Тот повернулся к залу.
— Заседание суда коронера, вызванное разбором причины смерти Сильвестера Пирлесса, последовавшей во время испытаний экспериментального автомобиля компании «Вифлеем моторс», объявляю открытым, — пристав глянул на листок, который держал в руке. — Суд вызывает свидетельницу Синди Моррис.
Синди повернулась к Анджело.
— Я нервничаю. Что мне им сказать?
— Правду, — посоветовал Анджело. — Тут ты никогда не ошибешься.
Она поднялась — в облегающем комбинезоне, подчеркивающем достоинства ее фигуры, с надписью «ВИФЛЕЕМ МОТОРС» на спине. Подошла к стулу, предназначенному для свидетелей, поклялась говорить только правду. Судебный пристав спросил, как ее зовут.
— Синди Моррис.
— Пожалуйста, садитесь, — и он отошел к своему стулу.
Едва она села, поднялся окружной прокурор. Высокий мужчина, как и большинство проживающих в этой частя округа, с таким же загорелым, обветренным лицом, что и у коронера. В его серых глазах светился ум.
Он остановился перед ней.
— Сколько вам лет, мисс Моррис?
— Двадцать четыре.
— Двадцать четыре, — повторил он, покивал.
— Да.
— Вы — сотрудница «Вифлеем моторс»?
— Да.
— В какой должности?
— Водитель-испытатель и консультант отдела дизайна.
— Пожалуйста, разъясните нам ваши обязанности.
— Я испытываю экспериментальные автомобили и докладываю главному конструктору, каковы мои впечатления как женщины.
— Как давно вы работаете в «Вифлеем моторс»?
— Полтора года.
— Сколько машин вы испытали за это время?
— Девятнадцать.
— Вы расцениваете вашу работу как опасную?
— В общем-то нет.
Окружной прокурор посмотрел на Синди.
— Любопытный ответ. Что вы хотели этим сказать?
— На испытательном кольце полигона, оборудованном всевозможными средствами безопасности, я чувствую себя гораздо спокойнее, чем в обычном потоке городского транспорта.
Прокурор помолчал, потом кивнул:
— Понятно, — прошел к своему столику, взял лист бумаги, вернулся к свидетельнице. — Вы были знакомы с погибшим водителем Сильвестером Пирлессом?
— Да.
— Насколько хорошо?
— Мы были давними друзьями.
Прокурор взглянул на листок, что держал в руке.
— Я вот смотрю на копию регистрационной карточки мотеля «Звездный свет». Тут написано, я цитирую: «Мистер и миссис Сильвестер Пирлесс, Тарзана, Калифорния». И в скобках: «Синди Моррис». Вы были замужем за мистером Пирлессом?
— Нет.
— Тогда как вы можете объяснить эту регистрационную карточку?
— Я же сказала, мы были давними друзьями. Жили в одном номере. А как Пирлесс регистрировал нас, меня не интересовало.
Адвокат улыбнулся.
— То есть вы просто делили один номер, и все?
Синди улыбнулась в ответ. От ее нервозности не осталось и следа. В таких разговорах она была докой.
— Я этого не говорила, не так ли? А если вы желаете знать, вступала ли я с Пирлессом в сексуальные отношения, почему же не спросить об этом прямо?
— Вступали? — незамедлительно отреагировал прокурор.
— Время от времени. Когда нам этого хотелось.
Прокурор постоял, не произнося ни слова, пожал плечами, вновь прогулялся к столику, положил на него листок и повернулся к Синди.
— Вы были на полигоне в день гибели мистера Пирлесса?
— Да.
— Отличался ли тот день от других?
— Да.
— Чем именно?
— Пирлесс убился.
В зале засмеялись. Прокурор дождался тишины.
— Чем-нибудь еще?
— Синди на мгновение задумалась.
— Кажется, нет. Куда уж больше.
Снова смех в зале. И опять прокурор подождал, пока» установится тишина.
— Я имел в виду, не отметили ли вы чего-нибудь необычного в работе автомобиля, который вы испытывали?
— Нет, — она покачала головой. — Я передала ему машину, отъездив два часа, и все системы функционировав ли нормально.
— Сказал ли он что-нибудь насчет своей озабоченности работой автомобиля?
— Нет.
— Но что-то он сказал?
— Да.
— Что же?
— Пошутил. Вы понимаете.
— Отнюдь, — возразил прокурор.
Синди заерзала, оглядела зал.
— Такие шутки не принято произносить на людях.
— Так что он сказал? — настаивал прокурор.
Синди покраснела, уставилась в пол.
— Он сказал, что ему ужас как хочется трахнуться, — пробормотала она, — и он боится, что его хобот зацепится за рулевое колесо.
Тут уж покраснел и прокурор.
— А что вы ему ответили?
— Как обычно.
— Поконкретнее, пожалуйста.
— Езжай осторожнее.
— А что это означает? — полюбопытствовал прокурор.
— Ничего. Я говорю это каждому, кто садится за руль после меня.
— То есть вы не имели в виду, что в машине, которую вы передали Пирлессу, может что-то барахлить?
— Нет. Я говорю это всегда.
— Вы видели, как произошла авария?
— Нет. Я вернулась в мотель и легла спать.
Прокурор пристально посмотрел на Синди, обошел свой столик, сел.
— Вопросов у меня больше нет.
Коронер наклонился вперед.
— Нет ли у вас предположений, что могло послужить причиной аварии, в результате которой погиб мистер Пирлесс?
— Нет, сэр, — твердо ответила Синди.
— Насколько мне известно, этот автомобиль был снабжен новым типом двигателя — газовой турбиной. Я также знаю, что такие двигатели иногда взрываются при определенных условиях. Не думаете ли вы, что подобный взрыв и послужил причиной аварии?
Синди ответила не сразу.
— Возможно, и послужил, но я так не думаю. Автомобиль с этим двигателем откатал уже тридцать тысяч миль, и будь в нем дефект, взорвался бы гораздо раньше.
— Но он мог взорваться?
— Я этого не знаю. И разве не цель сегодняшнего заседания — определить причину аварии?
— Именно это мы и намерены сделать, — холодно ответил коронер. Оглядел присяжных. — Есть у кого-нибудь вопросы?
Один за другим присяжные покачали головами или ответили отрицательно. Коронер вновь посмотрел на Синди.
— Это все, мисс Моррис. Благодарю вас. Вы можете вернуться на свое место.
В наступившей тишине Синди пересекла зал, села рядом с Анджело. Тот похлопал ее по руке.
— Молодец.
— Каков сукин сын, — прошептала она. — Он мог бы и не задавать мне все эти вопросы.
— Ты же сказала правду. Не волнуйся.
— Для дачи показаний вызывается мистер Джон Дункан, — возвестил судебный пристав.
Дункан встал. Он выглядел куда моложе своих шестидесяти пяти лет, когда шел по проходу между рядами и давал клятву.
— Ваше имя, пожалуйста, — задал стандартный вопрос судебный пристав.
— Джон Энгус Дункан, — ответил шотландец и сел.
Окружной прокурор подошел к нему и начал допрос.
— Вас не затруднит назвать вашу должность в «Вифлеем моторс»?
— Вице-президент по конструированию автомобилей.
— Как давно вы работаете в этой должности?
— Полтора года.
— А ранее?
— Я двадцать лет был вице-президентом этой компании, занимаясь производством автомобилей. В шестьдесят лет вышел на пенсию. Через два года вновь начал работать в нынешней должности.
— Не могли бы вы определить ваши обязанности?
— Я руковожу инженерными проработками проекта «Бетси».
— А что такое проект «Бетси»?
— Разработка и изготовление опытных образцов нового автомобиля, возможность массового производства которого рассматривается советом директоров компании.
— Не могли бы вы рассказать нам, что это за автомобиль?
— Нет, — твердо ответил Дункан. — Я не имею права раскрывать конфиденциальные сведения, принадлежащие моему работодателю.
Окружной прокурор сверился со своими записями.
— Как я понимаю, вы — владелец нескольких патентов на конструкцию газотурбинного двигателя для автомобилей. Это правда?
— Да, — кивнул Дункан. — Обращаю лишь ваше внимание, что патентовладельцем является и фирма, в которой я работаю.
— Этот двигатель был установлен на автомобиле, в котором разбился мистер Пирлесс?
— Вариант этого двигателя.
— В чем же заключались отличия?
— Сказать этого я вам не могу по причине, упомянутой ранее, а также в связи с тем, что эти изменения составляют суть рассматриваемых сейчас патентов, и их могут использовать наши конкуренты.
Прокурор вернулся к своему столику.
— Вы находились на полигоне, когда погиб мистер Пирлесс?
— Да.
— Вы можете рассказать, как это произошло?
— Мистер Пирлесс несмотря на наши предупреждения вошел в поворот номер четыре на скорости сто семьдесят одна миля в час, вылетел с трассы и врезался в стену.
— Вы говорите, что предупреждали его. Каким образом?
— Мы поддерживаем постоянный радиоконтакт с исполнителем, сидящим за рулем.
— И вы могли определить скорость автомобиля?
— Да. Испытательные экземпляры снабжены радиодатчиками, которые непрерывно передают информацию в компьютер, регистрирующий работу всех основных элементов автомобиля.
— Можем ли мы посмотреть распечатки?
— Нет. По тем же причинам, о которых я уже говорил.
— Но ваши датчики показывали, что в автомобиле не было неполадок?
— Все системы работали как часы.
— Вы можете подтвердить, что предупреждали мистера Пирлесса?
— Да. Имеется запись нашего разговора.
— Могли бы мы ее прослушать прямо здесь?
Дункан взглянул на Анджело. Тот повернулся к Робертсу. Последний кивнул.
— Да. Портативный магнитофон с записью я оставил в брифкейсе на сиденье моего автомобиля. Ее можно прокрутить вам прямо сейчас.
Коронер наклонился вперед.
— Не следует ли нам попросить судебного пристава принести брифкейс мистеру Дункану?
Судебный пристав так и сделал. Шотландец открыл брифкейс и достал кассетный магнитофон. Вопросительно посмотрел на коронера.
— Вы можете поставить его на стол передо мной, мистер Дункан.
Дункан поднялся, прошел к столу, поставил магнитофон перед коронером и нажал кнопку «пуск». Слабый гул наполнил зал заседаний. Дункан повернул регулятор звука. Гул стал громче.
— Я не слышу шума работающего двигателя» — заметил коронер.
— Это особенность газотурбинного двигателя. Его уровень шума значительно ниже по сравнению с обычным двигателем внутреннего сгорания. Из посторонних звуков вы услышите лишь ветер да визг или шуршание шин.
Из динамика раздался мужской голос.
— На спидометре сто семьдесят пять миль. Подтвердите. Конец связи.
Тут же послышался голос Дункана.
— Сто семьдесят четыре девятьсот девяносто семь тысячных, подтверждаю. Начинай снижать скорость Ты входишь в поворот номер четыре. Конец связи.
Пауза, легкий фоновый шум, вновь голос Дункана.
— Твоя скорость сто семьдесят три сто двадцать пять тысячных. Притормаживай. Времени у тебя почти не осталось. Конец связи.
Новая пауза. Опять Дункан, голос звучит тревожно.
— Дункан — Пирлессу. Твоя скорость сто семьдесят одна миля пятьдесят тысячных. Немедленно тормози!
Это приказ! Конец связи.
Молчание. Голос Дункана, сердитый и раздраженный.
— Ты сошел с ума, Пирлесе? Тормози, а не то убьешься. Конец связи.
И смех Пирлесса.
— Чего вы так засуетились? Проедем как надо.
Голос Дункана.
— Слишком крутой поворот. Приказываю тебе, тормози.
— Как вы можете не верить в собственное детище, — рассмеялся Пирлесс. — Оставьте все заботы старине Пирлессу. Я знаю, что делаю. Со мной едут ангелы.
Фоновый шум, звук удара и тишина. Полная тишина.
Дункан протянул руку и выключил магнитофон. Посмотрел на коронера.
Тот откашлялся.
— Вы все слышали? — спросил он присяжных.
Поднявшийся старшина присяжных ответил за всех.
— Да.
Коронер повернулся к Дункану.
— Какова безопасная скорость на том повороте? Разумеется, максимальная.
— Сто десять миль.
— И на трассе установлены предупреждающие знаки?
— Да, сэр. Через каждые двести ярдов, начиная с отметки за две мили до поворота.
— То есть мистер Пирлесс вошел в поворот со скоростью, на шестьдесят миль в час превышающей максимально допустимую?
— Да, сэр.
— Вы можете сказать мне, когда взорвался двигатель?
— Двигатель не взрывался, сэр, — возразил Дункан.
— Но предыдущие свидетели показали, что был взрыв, за которым последовал пожар, — вмешался окружной прокурор. — Как вы можете это объяснить, мистер Дункан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36