В веселую переделку угодил наш цезарь. Ну, да сам виноват — нечего рот разевать на чужое.Короче, вчера я прибыл в Остию, но там мне сказали, что Постума нет в городе и куда он делся — неизвестно. Говорили со мной вполне откровенно — ведь я показал им печать Германика.Тогда я решил, что если уж все равно нахожусь так близко от Рима, то стоит, пожалуй, проведать тебя. Ты говорил мне о доме на Авентине, который тебе оставил дядя, и я быстро разузнал адрес.Но, подойдя к зданию, я увидел, как доблестного воина Гая Валерия Сабина выводят под конвоем. Я спрятался в кустах у дороги, пропустил процессию и вошел в дом.А тут меня искренне приветствовал твой верный Корникс. Он-то и рассказал обо всех ваших приключениях вплоть до сегодняшней веселой ночки.Рассказал по дороге, поскольку я — приложив, надо признаться, немалый труд — уговорил его пойти посмотреть, куда это повели его достойного хозяина.Ехавший сзади Корникс обиженно засопел.— Да не так оно было, — пробормотал он.Херея рассмеялся.— Ну, не обижайся, это я шучу.Затем он вернулся к рассказу.— Мы выяснили, что тебя отконвоировали прямо в Палатинский дворец. Пришлось занять удобный наблюдательный пункт и немножко подождать. Корникс, тем временем, рассказывал мне все новые и новые подробности. В частности, упомянул некоего мерзкого типа по имени Никомед, который не питает к вам симпатии. И похвастался при случае, как подбил ему глаз.— Молодец, — бросил через плечо Сабин. — Надо было вообще шею свернуть подлецу.— Так солдаты же кругом были... — ответил Корникс. — А то бы уж я...— И вот, — продолжал Херея, — когда из дворца вдруг выбежал этот самый Никомед и со всех ног помчался куда-то, крепко сжимая в кулаке какой-то предмет, я сразу сообразил, что к чему. Понял, что тебя собираются ликвидировать без шума и без суда и этот негодяй сейчас приведет людей для этой цели.Правда, я не ожидал, что там будут преторианцы, ну да ладно...— А это были не преторианцы, — сказал вдруг Корникс. — Я узнал двоих из тех, которые напали в ту ночь на сенатора Фабия Максима. Один и дал мне тогда дубиной по голове. Ну, сегодня-то я с ним знатно поквитался.— Да уж, — признал Кассий. — Треснул ты его здорово. Не хотел бы я быть твоим врагом.Корникс хихикнул, а трибун снова заговорил:— Короче, когда грек опять появился в сопровождении тех бравых воинов, я решил, что скоро нам представится случай немного помочь тебе.Мы двинулись за ними, а когда я понял, что развязка близка, то повел Корникса наперерез коротким путем через один переулочек — в молодости я частенько бывал в Эсквилине и неплохо его знаю. Вот так мы и оказались на месте в нужное время.— Да вы настоящие актеры, — улыбнулся Сабин. — Так сыграть пьяных надо уметь. Я ни секунды не сомневался, что вы еле на ногах стоите.— А как же иначе? — серьезно ответил Кассий Херея. — Если бы в этом вдруг засомневался тот центурион, то мы бы уж точно больше никогда на ноги не стали.Все засмеялись.Ко время веселья заканчивалось — они подъезжали к Аврелиевым воротам, а там их вполне мог поджидать какой-нибудь сюрприз, заготовленный предусмотрительной Ливией. * * * И действительно, они еще издали заметили, что возле ворот скопилось что-то уж слишком много повозок, возле которых суетились люди. Видимо, стража проверяла тех, кто собирался выехать после разгрузки товаров на одном из римских рынков.— Что будем делать? — с тревогой спросил Сабин.— Прорвемся, — сквозь зубы ответил Кассий Херея. — У нас нет другого выхода. Пока там, кажется, только городская стража, но вот-вот могут появиться преторианцы. За мной.Корникс с сомнением покачал головой. Не очень то ему хотелось вступать в бой с солдатами городских когорт, но оба трибуна не обратили внимания на его мрачный вид, и трое всадников понеслись к воротам.Услышав стук копыт, все собравшиеся там повернули головы. Среди крестьян, торговцев и носильщиков поблескивали медные доспехи военных.— С дороги! — повелительно крикнул Кассий Херея. — По приказу цезаря!Вполне возможно, что эффект неожиданности сработал бы, и стража, увидев человека в мундире трибуна, не стала бы чинить препятствий, не успев сообразить, что к чему. Но, к несчастью, выезд был загорожен широкой телегой, груженной пустыми бочками, да и с противоположной стороны виднелись несколько подвод с сеном, которые ожидали, когда им разрешат проникнуть за городские стены. Возницы с кнутами в руках с любопытством разглядывали всадников и тихо переговаривались.Кассий Херея резко осадил лошадь у самых ворот и повелительно взмахнул рукой.— Кто тут старший? Расчистить дорогу. Мы спешим по приказу цезаря!Сабин и Корникс тоже остановились.Откуда-то вынырнул невысокий, крепко сбитый мужчина в форме центуриона городской стражи. Он выбросил руку в приветствии и подбежал к всадникам.— Сейчас, господин, — прохрипел он, вытирая ладонью губы, так как только что осушил кружку вина. — Будет сделано. Но ты должен предъявить документ.С этими словами он повернулся и громко крикнул:— А ну, убирайтесь! Дайте проехать достойному трибуну! Живо, мерзавцы!Погонщики схватились за постромки и принялись освобождать проход.Кассий Херея, нахмурив брови, сунул руку за пазуху, делая вид, что ищет пропуск. Центурион ждал, позевывая. Он был совершенно спокоен и, кажется, ничего не подозревал.Тем временем телегу с бочками уже оттащили в сторону, повозки с сеном тоже, и путь был почти свободен.Но и центурион начал проявлять нетерпение.— А, вот он, — сказал Кассий Херея и кивнул стражнику. — Иди ближе, документ секретный.Тот быстро подскочил к лошади трибуна и с любопытством вытянул шею.Кассий сильно двинул его ногой в грудь, центурион отлетел на несколько шагов и с грохотом врезался в телегу с бочками. Все вокруг оторопели.— За мной! — крикнул Херея и рванул поводья.Трое всадников вырвались из городских стен и быстро понеслись по виа Аврелия.— Стой! — завопили сзади. — Держи их!Но лошадей у стражников не было, и погони не предвиделось. Им оставалось только ругаться. Правда, очень скоро они сообщат во дворец, что трое подозрительных людей покинули город, и укажут, в каком направлении. Но даже если будет организовано преследование, у беглецов есть достаточно времени, чтобы отдалиться на солидное расстояние.— Да ты действительно актер! — воскликнул Сабин. — Если тебя выгонят из армии, настоятельно советую идти выступать в театре. Там ты скорее чего-нибудь добьешься.— Спасибо, — буркнул. Кассий. — Так низко я еще не пал. Ладно, посмеемся потом. Пока мы все еще в опасности и сможем вздохнуть свободно, лишь когда убедимся, что погони нет.Всадники молча припали к шеям лошадей и помчались вперед по просторной виа Аврелия, подгоняя верных животных поводьями и толчками коленей.Они не знали, что к тому времени на Палатине уже были прекрасно осведомлены обо всем и быстро принимали меры. Ко всем воротам были разосланы дополнительные отрады стражников, а по всем дорогам разъезжались усиленные конные патрули.И вот, такой патруль — двадцать преторианцев под командой младшего трибуна — подскакал к Аврелиевым воротам буквально через несколько минут после того, как Сабин, Херея и Корникс, вызвав, надо признать, немалое замешательство, благополучно покинули территорию Рима.Взволнованный центурион — начальник поста городских стражников, — растирая ушибленную грудь, доложил командиру преторианцев о том, что трое мужчин только что прорвались через ворота, не предъявив никакого документа, дававшего им право сделать это. И сообщил их приметы.Трибун претория сразу понял, что это те, кого сейчас разыскивают все поднятые по тревоге подразделения стражников, вигилов и гвардейцев.Он приказал центуриону немедленно отправить рапорт во дворец, а сам со своим отрядом устремился в погоню.Теперь беглецов и преследователей разделяли пятнадцать минут и около трех миль дороги. Сейчас все зависело от быстроты и выносливости лошадей. * * * Скачка продолжалась уже с час, когда вдруг Кассий Херея резко осадил коня.— Тише, — сказал он. — Кажется, я слышу стук копыт. За нами кто-то едет.Сабин и Корникс тоже прислушались. Действительно, сзади доносился какой-то глухой гул.— Сейчас проверим, — сказал Херея.Он увидел справа возле дороги довольно высокий холм и направил к нему своего коня, крикнув:— Подождите здесь!Понукая лошадь, трибун взобрался по склону и огляделся. Его губы сжались и лицо напряглось.По дороге, на расстоянии не больше мили от места, где он находился, виднелась какая-то темная масса, которая быстро приближалась. Время от времени вспыхивал неяркий огонек — наверное, от фонаря. И слышался нарастающий топот копыт.Выругавшись, Кассий поспешно спустился с холма и подскакал к своим спутникам, которые нетерпеливо поджидали его, поглаживая шеи уже порядком подуставших коней.— Погоня, — мрачно возвестил трибун. — Никаких сомнений, это за нами.— Тогда вперед, — сказал Сабин. — Чего мы стоим?Кассий Херея покачал головой.— Не уйдем. Они уже слишком близко. Наши лошади выдохлись и через пару миль просто упадут, а они ведь могут брать свежих на заставах и почтовых станциях. Рано или поздно, они нас настигнут. Бой принимать тоже бессмысленно — их слишком много.— Так что, сдаваться будем? — с вызовом спросил Сабин. — Хорошенькое дело!— Я думаю о другом, — ответил Кассий. — Что будет с нами — не так важно. Главное — спасти завещание и доставить его по назначению. Мы не можем допустить, чтобы нас схватили с этим документом на руках. Не имеем права.Лучше всего было бы спрятать завещание где-нибудь здесь, а потом разделиться и пробираться к Германику поодиночке. Авось, хоть один да доедет. Но где же спрятать? Не в землю ведь закапывать?Все трое задумались. Сабин и Херея — о документе, а Корникс — о своей несчастной судьбе.— Придумал, — сказал вдруг Сабин. — Поехали. Тут рядом есть одно место.Всадники снова рванулись вперед. Топот и лязг все нарастал, их преследователи приближались.Они проскакали еще с полмили, и Сабин придержал коня.— Здесь, кажется, — сказал он. — Ждите меня.И трибун свернул с дороги.Он узнал это место и уверенно ехал по узкой тропинке среди невысоких деревьев.Да, вот оно — скромное строение, в котором он недавно пытался узнать будущее.Храм Фортуны.В одном из боковых окошек виднелся слабый свет. Сабин подъехал ближе, спрыгнул с коня и торопливо вошел в святилище, оглядываясь по сторонам.Здесь ничего не изменилось с тех пор, как он заезжал сюда по дороге к Августу. Так же высилась посреди зала статуя богини удачи, те же скульптуры и картины украшали помещение. В углу горел неяркий светильник в бронзовой чаше, а возле него сидел старый жрец, задумчиво глядя в огонь.Услышав шаги, фламин медленно повернул голову. На его лице не было ни малейших признаков удивления.— Здравствуй, достойный жрец, — сказал Сабин, чувствуя, как на него опять магически начинает действовать обстановка и атмосфера храма. — Ты не узнаешь меня?Старик кивнул.— Узнаю. Ты был тут недавно, принес жертву и я предсказал тебе будущее. Прорицание сбылось?— В общем, да, — кивнул Сабин. — Но кое-что еще впереди. Извини, почтенный, сегодня я не могу принести жертву и поблагодарить богиню. Я очень спешу. У меня есть к тебе просьба...Он умолк в нерешительности, не зная, как начать.— Говори, — скрипучим голосом произнес жрец. — Я слушаю. Если просьба твоя не противна богам, я ее исполню. Фортуна любит тебя, и я, ее служитель, должен быть послушным ее воле.— Спасибо, — с облегчением сказал Сабин и быстро направился через зал.Фламин смотрел на него немигающими старческими глазами и молча ждал.— Вот, — выдохнул трибун, протягивая ему таблички, на которых была записана последняя воля цезаря Августа. — Это очень важный документ. От него зависит судьба целой Империи. Прошу тебя, спрячь его в надежное место, а через некоторое время я или кто-нибудь от моего имени заберет его. Он не должен попасть в руки людей, которые используют это письмо во вред другим...Старик махнул рукой.— Меня не интересуют мирские дела. Я служу богине.Он взял таблички, даже не взглянув на них.— Хорошо, — сказал жрец после небольшой паузы. — Под алтарем есть потайное место. Я положу это туда. Сейчас я покажу тебе., где оно находится, чтобы ты мог сам в любой момент войти сюда и забрать то, что тебе принадлежит. Но помни, входить в храм ты должен с чистыми помыслами. Иначе Фортуна может разгневаться...— Спасибо, почтенный, — радостно сказал Сабин. — Вот, возьми, тут деньги на жертву. А уж потом я и сам принесу гекатомбу, как обещал.— Благодарю, — с достоинством ответил фламин, принимая монеты, и встал. — Пойдем.Они двинулись к алтарю.— Этот документ был очень важен для Божественного Августа, — добавил трибун. — Что ж, теперь он сам среди бессмертных и, надеюсь, поблагодарит Фортуну за услугу, которую ему оказал ее мудрый служитель.— Человек не может стать богом по решению сената, — неприязненно произнес жрец.Сабин не стал вдаваться в религиозный диспут, хотя за такую ересь фламина вполне могли бы лишить сана.Через минуту старик показал ему потайное место под алтарем и положил туда дощечки.— Благодарю тебя, — еще раз сказал трибун. — Я должен идти. Прошу тебя, сохрани это.Жрец пожал плечами.— Люди не найдут твоих дощечек, клянусь, — сказал он, — но вот богиня может забрать. Ведь то, что приносится на алтарь, принадлежит только ей одной.— Ладно, — улыбнулся Сабин. — Она сама дала мне это и вряд ли станет забирать обратно. Прощай, отец.Он быстро выбежал из храма, вскочил на лошадь и поскакал к дороге.Жрец стоял и смотрел ему вслед. Время шло, а старик все не двигался. Наконец, он тяжело вздохнул, повернулся и побрел на свое место в углу помещения, рядом со светильником.— Люди, которые делают богов из себе подобных, никогда не смогут обратиться к истинному богу, — прошептал он, грустно качая головой.А потом сел на маленький коврик и вновь погрузился в свои размышления. Глава XIIIПомощь Сабин выехал на дорогу и махнул рукой своим спутникам.— Все в порядке! — крикнул он. — Потом расскажу. Вперед! Уходим!Всадники снова устремились в путь. Шум позади них слышался уже очень отчетливо, можно было различить даже голоса людей, что-то говоривших друг другу.Документ, судьбой которого были озабочены столь многие, теперь находился в безопасности, и следовало подумать о своем собственном спасении. Хотя думать особенно было не о чем. Через час, а то и раньше, погоня настигнет их, и тогда останется лишь два выхода: сдаться и вернуться в Рим или погибнуть с оружием в руках.По крайней мере, надо было доехать до какой-нибудь развилки, где они могли бы разделиться.— Где документ? — спросил Кассий Херея, поравнявшись с Сабином. — Надеюсь, ты не положил его в дупло столетнего дуба? В этих местах молнии часто бьют в деревья.— Нет, — ответил трибун. — Он в надежном месте. Лучшего и пожелать нельзя.— Не будь таким скрытным, — неодобрительно сказал Кассий. — Мало ли что?— С нами богиня Фортуна, — значительно произнес Сабин. — Под ее покровительством мы выиграем.— Я бы лучше предпочел свежую лошадь, — мрачно ответил Херея и вдруг привстал на седле.Он напряженно всматривался вперед, Сабин с удивлением повернул голову.— Что там такое? — спросил он.— Кто-то есть на дороге, — ответил Кассий. — Только нам нехватало застрять...Всадники продолжали скакать вперед, подгоняемые шумом погони, который, впрочем, почему-то стал слабее. Видимо, преследователи остановились с какой-то целью.Сабин с испугом" подумал, не захотят ли они посетить храм Фортуны, но тут же успокоился. Старый жрец поклялся хранить тайну и документ. Он не подведет. А сама богиня молниями поразит дерзких пришельцев, если те посмеют сунуться к ее алтарю.Кассия Херею, однако, тревожило сейчас нечто совсем иное. Он продолжал всматриваться в темноту и — в конце концов — оказался прав.Вдруг прямо перед всадниками появились человеческие фигуры, чьи-то руки схватили под уздцы вздыбившихся от неожиданности лошадей, другие крепко вцепились в одежду Кассия, Сабина и оторопевшего Корникса.— Духи, — прошептал перепуганный галл. — О, боги, лучше уж встретить преторианцев.— А ну, слезай! — раздался грубый голос. — И быстро, мы не привыкли повторять приказы!— Сукины дети! — рявкнул Кассий, пытаясь выдернуть меч, но оружия его уже не было в ножнах. — Убирайтесь с дороги! Мы едем по приказу цезаря!— По приказу цезаря? — издевательски захохотали вокруг. — Смотри-ка! А какого именно? Уж не Тиберия ли?— Это бандиты! — крикнул Сабин, пытаясь освободиться от вцепившихся в него рук. — Пустите меня!— Не трожь кошелек! — истерически завопил Корникс. — Отдай, я сказал!Но поскольку волосатый мужик, который буквально сорвал с пояса галла кожаный мешочек с деньгами, честно и с риском для жизни заработанными последним, явно не собирался расставаться с добычей, Корникс от души хватил его по голове дубинкой, столь успешно испробованной при освобождении Сабина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53