Никак не хотел поверить Герман Степанович, что вырученные средства шли на индустриализацию Советской страны и поддержку мирового коммунистического движения. Но Лешка считал Варфоламеева чудаком, не понимающим сути нового времени, а не классовым врагом. Глава 8 На следующий день Лешка, как и обещал, после школы забежал к Варфоломееву. Старик сидел в кресле у окна, держась рукой за сердце.– Что с вами, Герман Степанович? – испугался Лешка. Варфоломеев махнул рукой.– Ерунда, прихватило.– Давайте, я за врачом сбегаю.– Нет, не нужно. Ты вот что… Выручи старика.Он потянулся к столу и взял с него что-то завернутое в тряпицу.– Тут одна штука, которую я никак не могу раскусить. То ли XVI, то ли XVII век. То ли Франция, то ли Голландия. У меня от нее в голове ералаш приключился.Старик попытался встать, но сил у него не было.– Снеси-ка ты ее одному хорошему человеку, пусть глянет. А я с ним по телефону потом созвонюсь. Выручишь?– О чем разговор!Варфоломеев кивнул и тронул Лешку за рукав.– Просьба у меня к тебе еще. Никому об этом – ни-ни. Даже Татьяне, ладно? Сам понимаешь: если кто об этом узнает, то меня в два счета отсюда выкинут. А мне еще пенсия нужна.Лешка понимающе кивнул.– Да что вы, Герман Степанович, сделаем в лучшем виде.– Тогда запомни: Лебяжий переулок, там есть антикварный магазин. Спросишь Зиновия Ефимовича Когана…Если выйти из кремлевских ворот со стороны Большого Каменного моста, то до Лебяжьего переулка можно дойти пешком за три минуты. Но куда интересней проделать этот путь на трамвае. Поэтому Казарин отправился к Спасским воротам. Лешка не мог отказать себе в удовольствии вскочить на подножку и с ветерком пролететь несколько остановок.Но удовольствие было испорчено тут же. На задней площадке трамвая раздался истошный крик. Оказалось, что какой-то инвалид на костылях не успел войти в вагон, а вожатый уже тронул трамвай с места. Народ стал ругать вагоновожатого, а один пассажир потребовал:– Назовите свой номер, товарищ! Я напишу на вас жалобу!– Мой номер давно помер! – огрызнулся вагоновожатый. Трамвай так и не тронулся. Лешка спрыгнул на землю, плюнул с досады и поплелся пешком.Через 20 минут он уже входил в старинную стеклянную дверь, сжимая под пиджаком драгоценный сверток.Зиновий Ефимович Коган – коренастый мужчина лет 50-60 вел неспешную торговлю с каким-то гражданином в синем пальто. Можно было подумать, что Зиновия Ефимовича всю жизнь только и делали, что обманывали. Но теперь ему это надоело. Вещи, которые принес для продажи посетитель, Коган тут же назвал «безделушками» и попросил «не пить из него соки», потому что он и так дает за них «хорошую цену». При этом глаза старого ювелира начали быстро бегать, взгляд стал колючим, а на лбу выступил пот. Но как только клиент принял условия сделки, Зиновий Ефимович превратился в добряка и самолично проводил его до двери.Когда Коган вернулся к прилавку, Лешка спросил-.– Вы товарищ Коган?– Кому – товарищ, а кому и Зиновий Ефимович! – строго ответил тот.Лешка покраснел.– А ты,– Алексей. Верно?– Угу, – кивнул Лешка и достал из-за пазухи сверток. Коган быстро перехватил его у Лешки и удалился в подсобку.Пока Зиновий Ефимович ходил изучать Варфоломеевскую посылку, Казарин стоял у прилавка и слушал разговоры завсегдатаев антикварного магазина. Это был своеобразный люд: нищающая старорежимная интеллигенция, проедающая остатки припрятанного, перекупщики краденого и ненормальные коллекционеры. Острый казаринский глаз подметил кое-кого из ответственных работников, видимо приходящих сюда приобрести что-нибудь необычное для жен. Живя всю жизнь в Кремле, Лешка научился отличать их по одежде и манере поведения. Один из таких покупателей вел оживленный разговор с магазинным оценщиком.– Что вы мне подсовываете всякую дрянь? – раздраженно говорил покупатель. – Предложите же что-то дельное…– Это вы Фаберже дрянью называете? – возмущению оценщика не было предела. – Что бы вы понимали!– Не обижайтесь. Просто я хочу приобрести что-нибудь посерьезнее. – Покупатель понизил голос. – У меня с собой хорошие деньги.– У нас весь товар серьезный, – гордо возразил оценщик. – А что вас, собственно, интересует?Покупатель сделал вид, что думает, а потом вдруг заявил:– Ну, скажем, что-нибудь из коллекции Барона. Продавец холодно посмотрел на него и, как бы понимающе, переспросил:– Барона? Покупатель кивнул:– Слыхали про такого?– Это, простите, никак-с невозможно-с. Бдрон свой товар в наш магазин не носит. Да мы ворованного и не держим…Лешку Казарина этот разговор сильно удивил. Он бы еще послушал, но тут вернулся Коган и протянул ему сверток.– Ну-с, молодой человек, пощупал я вашу вещицу. И вот мой вердикт: XVI век. Понимаете ли вы меня? Но никакая это не Голландия, ни, тем более, Франция. Шкатулочка итальянская, работы ученика Челлини. Так и передайте Герману.Лешке ужасно не терпелось узнать, кто же такой этот «Барон», но Коган проводил его к выходу и закрыл за ним дверь…Вечером того же дня Казарин сидел возле кровати Вар-фоломеева и докладывал о проделанной работе:– Италия, говорит, и точка.Старик приподнялся и поправил подушку.– Вот видишь, и на старуху бывает проруха… А ты чего такой загадочный?Лешка замялся.– Ну, говори, говори.Казарин почесал затылок и решился:– Герман Степанович, а вы про Барона слыхали?Старик удивленно посмотрел на Лешку.– Ну, слыхал… А ты откуда про него знаешь?– Да у Когана в магазине один разговор подслушал.– Что за разговор?– Да так, собственно, никакой. Мужчина один у продавца спрашивал: нет ли в магазине чего-нибудь от Барона.– А продавец чего?– Послал мужика куда подальше. «Ворованного, говорит, не держим».– И правильно сделал. Я бы еще в МУР позвонил. Старик присел на кровати и взял со стола капли Зеленина.– Герман Степанович, так расскажите о Бароне. Варфоломеев накапал в стакан лечебных капель.– Рассказывать-то и нечего. Говорят, что он царскую коллекцию бриллиантов в свое время прихватил. Вот сейчас и распродает ее.– А какой он? Ну, в смысле, как выглядит, сколько ему лет?– Откуда мне знать: в лицо его я, естественно, никогда не видел. Где живет и чем промышляет – тоже не знаю. Слышал только легенду о коллекции.Осушив стакан, он прилег и продолжил:– В последнее время в Москве стали всплывать камни, которых и в Кремле нет. Откуда – непонятно! А как только это происходит, так все и начинают твердить: «Барон! Барон!» А где этот Барон? Никто и не знает.Лешка все это выслушал и твердо заявил:– Надо его поймать.Герман Степанович рассмеялся.– Ты уж определись – кого ты ловишь: Черного Монаха или Барона. Глава 9 Весь следующий день Казарин изнывал от любопытства: вчерашний рассказ о Бароне не шел у него из головы. Лешкино воображение беспрестанно рисовало его образ. Как назло, приболела Танька, и Казарин остался один на один со своим мыслями. Поделиться секретом было не с кем, и поэтому после уроков Лешка отправился гулять по Москве. Но очень скоро ноги сами собой привели его в Лебяжий переулок – к лавке ювелира Когана. Тяжелая дверь оказалась не заперта и, поразмыслив немного, Лешка решил войти внутрь. Но привычного блямса колокольчика он не услышал Казарин обернулся – колокольчик застрял под притолокой. Магазин был пуст, Зиновия Ефимовича на привычном месте не было. Ничего не оставалось, как направиться в маленькое подсобное помещение, где старик накануне осматривал посылку Германа Степановича. Неожиданно Казарин остановился. Из подсобки доносились голоса. Фанерная дверка, разделяющая оба помещения, была наполовину приоткрыта. Этого хватило, чтобы Лешка увидел бархатный мешочек, на котором поблескивали какие-то крупные камни. Коган, нагнувшись, рассматривал их через лупу. Неожиданно старик выпрямился, изменившись в лице…– Откуда это у вас?– Наследство, – ответил человек, которого Лешке видно не было.Коган еще раз рассмотрел камни.– Знаете, это вы зря ко мне пришли. Понимаете ли вы меня? – пробормотал он, откладывая лупу. – Я такими вещами не занимаюсь. У меня с Советской властью всегда все в порядке было…«Невидимка» недовольно хмыкнул и прикрыл дверь.Казарин, смутившись, что пришел не вовремя и теперь, к тому же, вынужден подглядывать, осторожно открыл входную дверь и вышел на улицу. Колокольчик по-прежнему промолчал. На этот раз Лешка решил обнаружить себя сразу. Он аккуратно вернул колокольчик на место, потоптался на улице, вновь распахнул дверь и тут же нос к носу столкнулся с любопытным человеком, выходившим от Когана. Этот субъект не был похож на обычных посетителей антикварной лавки: кремовое пальто, заграничная шляпа, лакированные ботинки. На руке – золотой перстень…«Барон!» – пронеслось в Лешкиной голове. Он не мог сказать, почему так решил. Но именно таким Казарин себе и представлял Барона. А бриллианты только укрепили подозрения. Незнакомец пропустил Лешку и зашагал вверх по направлению к Волхонке.Коган так и не появился из подсобки. Вместо работы он о чем-то очень оживленно говорил по телефону. Лешка услышал только последнюю фразу:– …говорю же: я собственными глазами их видел… мое дело предупредить.Коган положил трубку и вышел в зал.– Мой юный друг? – удивился ювелир при виде Каза-рина. – Давно ждете?– Не очень…Лешка хотел промолчать, но любопытство переполняло его.– Зиновий Ефимович, а что это за человек от вас сейчас вышел?Коган внимательно поглядел на Лешку:– А чем это, любезный, он так вас заинтересовал? Лешка помялся, но все-таки сказал:– Это… это не Барон?– Барон?! – удивленно переспросил ювелир и приподнял очки на лоб. – Ну что же, смешно… А я как-то не подумал… Постой! А ты откуда про Барона знаешь?– Слыхал, – уклончиво ответил Лешка.Коган усмехнулся и нацепил вместо очков лупу-глазок на резинке.– «Барон»! – презрительно фыркнул старик. – Развелось, понимаете ли вы меня, всякой шушеры. Носят каждый божий день всякое. А что носят – сами не знают.Он разложил инструмент на прилавке.– Ладно, давай посмотрим, что ты принес. Лешка растерянно пожал плечами:– Да я так приходил. Просто… Коган нахмурился.– «Просто» ходят за дверью. А у нас, понимаете ли вы меня, работа. Прощайте, милостивый государь.Уже начинало темнеть. Лешка стоял на набережной и смотрел на Москву-реку, подернутую легкой рябью.Он был разочарован: Коган так ничего и не рассказал про Барона. По-видимому, у ювелиров, как и у врачей, есть своя служебная тайна. Тем не менее Лешке понравилось, что Зиновий Ефимович оказался порядочным человеком: ведь не стал же он связываться с ворованными камнями. Что ж, в поисках Барона Каза-рину оставалось надеяться только на себя. Его это не пугало. Представлялась реальная возможность стать Шерлоком Холмсом и Эркюлем Пуаро в одном лице. Только вот начало было трудным: пока у Казарина не было ни одной зацепки, за которую можно было бы ухватиться.Звуки города отвлекли Лешку от размышлений. Грохот трамвая, марш духового оркестра, обрывки чьих-то фраз не давали возможности сосредоточиться. Из открытого окна донесся женский крик:– Погаси свет! Я за тебя платить не буду! Нечего газету в уборной читать!Проза жизни буквально шла по пятам. Казарин вздохнул и поплелся домой, в Кремль. Глава 10 Следующий день был выходным. Приглашенный к Ша-пилиным на обед, Лешка с утра забежал в кондитерский магазин на улице Горького. Ходить с пустыми руками в гости он был не приучен. На прилавке лежали коробки шоколадных конфет «Деликатес», «Карнавал», «Лилипут», расфасованный в пакетики «Театральный набор», и шоколадные «бомбы» размером с бильярдный шар, с сюрпризом внутри. Остановив свой выбор на коробочке «Ровесник Октября», Казарин расплатился и через полчаса уже сидел над шахматной доской в кабинете Шапилина. Петр Саввич спрятал за спиной две пешки.– Правая, – указал Лешка.Шапилин разжал ладонь с черной фигуркой.– Повезло, я начинаю. Предлагаю Е2-Е4, – зевнув, произнес Петр Саввич и двинул пешку.Лешка оценил ход и, в свою очередь, резко двинул пешку от ферзя на две клетки.– Ну, не волнуйся. Ты ведь книжку прочел? – покровительственно спросил Шапилин.Лешка кивнул.– Переходи.– Не хочу. Шапилин усмехнулся.– Это сложный дебют. Не простой – тебе еще рано его играть.– Ну и ладно.Лешка взял яблоко из вазы и смачно откусил от него огромный кусок. Шапилин хмыкнул и съел Лешкину пешку. Лешка, не задумываясь, съел пешку противника ферзем. Партия начиналась нестандартно. Шапилин попытался напасть на ферзя слоном, но Лешка отошел и стал быстро развивать свои фигуры. Через несколько ходов он поймал Шапилина на «вилке». Шапилин напрягся.– Фу ты черт, прозевал.Лешка, как ни в чем не бывало, «съел» слона и снова откусил от яблока. На этот раз кусок был поменьше.– Вы ошиблись два хода назад. Вам надо было убирать коня, а вы решили играть ферзевый гамбит.От удивления глаза Шапилина поползли на лоб.– Что?!!– Гамбит, говорю, ферзевый вы напрасно начали играть. Шапилин покраснел от злости.– Ты что, гараж, будешь меня учить? Ты играть сначала научись.Уже через пять минут ситуация стала для него угрожающей.– Шах, – тихо сообщил Лешка.Шапилин чесал затылок. Он сделал еще пару бессмысленных ходов.– Извините, Петр Саввич, вам мат.Шапилин долго глядел на доску. Он развел руками и положил короля.– Случайность… Но все равно: для первого раза ты сыграл блестяще.– Спасибо.– Давай еще одну.Они заново расставили фигуры, и теперь играть белыми предстояло Лешке. Через 15 минут все повторилось. Шапилин вскочил и зашагал по комнате.– Не понимаю! Такого не бывает! Как это у тебя получается?Лешка пожал плечами.– А может, ты врешь? Небось с отцом с утра до вечера фигуры двигаешь, а мне голову морочишь?Лешка отложил яблоко и встал с кресла.– Ладно, ладно! Не кипятись! Но как?– Да очень просто: я запомнил все комбинации, описанные в той книге, что вы мне дали. Вы играете комбинации в два-три хода, поэтому их легко просчитать.– А сколько ходов ты сам просчитываешь?– Может, пять, может, шесть. Я не задумывался…Шапилин не мог вымолвить ни слова. Постояв с минуту, он развел руками и вышел из кабинета. Танька прыснула от смеха.– Он что, обиделся? – виновато спросил Лешка. Танька махнула рукой и сняла фантик с очередной конфеты.– Папа вообще не обижается, – прожевав, ответила она. Но вдруг нахмурилась и внимательно посмотрела на Лешку. – А вот я могу. Скажи-ка, где это ты шляешься по вечерам?Теперь улыбаться настала Лешкина очередь.– Ты что, ревнуешь?– Еще чего! – возмутилась Танька. – Но все-таки?Лешка решил не мучить подругу и рассказал ей историю о Бароне, не упустив подробностей про бриллианты и загадочного посетителя. Танька слушала, затаив дыхание.– Будем ловить! – резюмировала она Лешкину историю.– Кого? – вздохнул Казарин.– Ясно «кого»! Того – в кремовом пальто. Глава 11 Барон вновь появился у Когана на следующий день. Танька и Лешка дождались, когда он выйдет от ювелира, и, стараясь не выделяться в толпе, двинулись за ним.Барон направился к трамвайной остановке. Протолкавшись сквозь спины пассажиров, ребята вскочили за ним в вагон и притаились на задней площадке. Народ в трамвае обсуждал последние новости:– Слыхали, на рынке весы устанавливают. Будут все взвешивать: и рыбу, и мясо, и овощи… А мерками теперь торговать запретят.– Давно пора. А то сколько хотят, столько и продают. Не проверишь!– Как обманывали, так и будут обманывать.– Это верно!Лешку и Таньку мало интересовали подробности московской торговли. Все их внимание было сосредоточенно на «объекте».Трамвай свернул на Петровку и остановился возле магазина «Подарки». Барон протиснулся к выходу, вышел и скрылся в магазине. Ребята последовали за ним.В магазине протекала крыша. Прошлепав по лужам, ребята заняли наблюдательный пункт у прилавка, на котором были разложены деревянные ложки, детские скакалки, ведерки, мочалки из люфы и ночные горшки. Отсюда было хорошо видно Барона, беседующего с каким-то неизвестным типом. Незнакомец что-то незаметно положил в карман пальто Барона и вновь растворился в недрах магазина.– Видала?! – прошептал Лешка.Танька не успела ответить. Барон направился к выходу и чуть было не столкнулся со своими преследователями нос к носу.Чтобы не попасть в поле зрения бандита, ребятам приходилось идти на почтительном расстоянии. Барон перемещался довольно быстро, и угнаться за ним было тяжело. Следующую остановку он сделал на Смоленской площади в «Торгсине».Лешка сбавил ход и придержал подругу.– Чего ты встал? Уйдет, – занервничала Танька. Лешка медлил. Магазин «Торгсин» был открыт не для всех посетителей. Его название расшифровывалось как «торговля с иностранцами», и поэтому доступ в него был ограничен. Конечно, никто при входе не спрашивал заграничный паспорт, но продавцы и кассиры с одного взгляда определяли «чужака». Поэтому Казарин не рискнул перешагнуть порог магазина, боясь привлечь внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34