Человеку, который мог украсть и пытать мою жену.Алексей перебил англичанина:– Ну, во-первых, я не простой человек, а… Впрочем, это не важно. А во-вторых, если бы ваша супруга сидела у нас в тюрьме, я бы к вам за разъяснениями не приходил.Уилсби презрительно хмыкнул:– Вы не знаете мою жену.– Это точно, – вздохнул Алексей. – Но и вы не знаете наших ребят.Джеральд молчал, и Казарин стал заводиться:– Послушайте, Уилсби, если вы не объясните мне, что такого ценного в этой чертовой книге, что обозначает эта карта и где этот монастырь, я не смогу помочь вам. И собственному отцу.Уилсби удивленно вскинул брови:– Отцу?! Вашему?!Алексей прикусил язык, но было уже поздно. Однако именно эта оговорка в конце концов решила дело. Англичанин заговорил совсем по-другому, правда, по-прежнему пытаясь хоть что-нибудь выторговать.– Пока вы не предоставите гарантии того, что Анна жива, я не скажу ни слова, – не очень уверенно произнес он.Терпение Казарина лопнуло:– Да где ж я их возьму? С потолка? Вера тоже не выдержала:– Ну и черт с ним! Простите, но вы – типичный… типичный сэр Пиквик. Такой же упрямый и глупый. Пошли, Алексей!Казарин вздохнул и поплелся за ней в зал.– Погодите, – услышали они за своей спиной. Обернувшись, Алексей увидел совершенно растерянного Уилсби.– Мне будет достаточно вашего слова, что моя жена не убита вашими людьми.Вид у Уилсби был такой жалкий, что Алексей вдруг приложил руку к своему сердцу и, вспомнив всю английскую литературу, которую ему удалось прочесть, запальчиво произнес:– Слово джентльмена!Англичанин грустно улыбнулся и посмотрел на Веру.– Вижу, что ваш спутник тоже читал Диккенса. – И снова став серьезным, добавил: – Дайте мне рисунок…Когда он уже заканчивал свои объяснения, из-за колонны неожиданно появилась Таня.– Чует мое сердце, ты опять во что-то ввязался, – произнесла она, взяв Алексея под руку и обворожительно улыбнувшись англичанину. А затем, посмотрев на Веру, непередаваемым тоном добавила: – Спасибо, Вер, ты можешь идти домой.Англичанин с нескрываемым интересом наблюдал за этой сценой. Смущенный Казарин развел руками и неожиданно выпалил:– Ши из май вайф… Глава 29 Было примерно девять часов вечера, над Донским кладбищем взошла луна. Фомка сорвала замок на церковных дверях, и две тени проникли в собор. Чиркнула спичка, дрожащий свет свечи озарил лица двух могильщиков.– Чисто, – прошептал долговязый и, выглянув на улицу, свистнул в темноту. В ту же минуту из-за угла церкви появились Владимир Константинович и Анна. Они проскользнули внутрь, дверь за ними захлопнулась.Могильщики запалили керосиновую лампу, ее тусклый свет позволил Анне подойти к алтарю. Прошла минута, за ней другая… Анна по-прежнему внимательно вглядывалась в лики святых на центральном иконостасе.– Надо пошевеливаться, – заныл один из могильщиков, обращаясь к Казарину. – Неровен час, сторожа до ветру подымутся. Тогда без мокрухи не обойтись.Но Владимир Константинович промолчал. Он следил за действиями Анны, которая, о чем-то думая, ходила от иконы к иконе. Могильщики переглянулись, и тот, что был поздоровее, тронул Казарина за рукав.– Мужик, а мужик? Набавить придется.– Будет тебе… и белка, будет и свисток, – пробормотал Владимир Константинович.Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент Анна радостно вскрикнула:– Нашла! Вот она…Казарин посмотрел на указанную Анной икону.– Ты уверена? – тихо переспросил он.– Она! – кивнула Анна. – Конечно она. Дед всегда подводил меня именно к ней.Глаза ее блестели. Казарин махнул могильщикам.– Давайте, только аккуратно.Гробокопатели, перекрестившись, теми же фомками, которыми вскрывали дверь, стали выковыривать икону из оклада. Послышался треск лопающейся рамы.– Осторожнее, варвары, – прикрикнул на них Казарин.Наконец икона была извлечена. Анна взяла ее дрожащими руками и поднесла к лампе, перевернула и обнаружила то, что искала: на обратной стороне была прибита небольшая фанерная дощечка. Анна попыталась подковырнуть ее пальцем, но только посадила занозу. Казарин одной рукой взял икону, а другой – вынул из волос любимой шпильку.– С возвратом, – улыбнулся он и поддел дощечку.Анна тут же поднесла ее к лампе и начала внимательно изучать обратную сторону, сплошь усеянную какими-то буквами. Надписи шли двумя колонками: слева – этрусские буквы, справа – кириллица.– Вот он, – благоговейно прошептала Анна. Казарин понимающе кивнул и протянул икону могильщикам.– Поставьте на прежнее место.Но гробокопатель взял лик и сунул его под телогрейку. Владимир нахмурился.– Я, кажется, ясно сказал: верни икону на место, – строго повторил он свою просьбу.Могильщик сплюнул на пол.– Мужик, не гони. Ты бабой своей командуй, а мы и без тебя разберемся.Казарин схватил его за телогрейку и вырвал икону. Но в этот момент раздался крик, Владимир обернулся и увидел Анну в руках второго грабителя. Он держал нож у ее горла. Казарин замешкался, и этих потерянных секунд было достаточно, чтобы первый грабитель выхватил заточку.– Ну вот и все, дядя, – недобро заулыбался он.Ни один мускул не дрогнул на лице Казарина. Он погладил рукой тяжелый золотой оклад иконы, оценил расстояние между собой и противниками, а затем спокойно спросил:– Что ж, и не побоитесь в храме кровь проливать?– Не-а, – ухмыльнулся тот, что держал нож.– Ну, тогда начнем, – подытожил разговор Казарин, и в ту же секунду в сторону могильщика, державшего Анну, рассекая воздух, полетел камень-неваляшка, который Владимир захватил с собой перед уходом из дома. Анна не успела охнуть, как предмет вонзился в лоб грабителя, и тот рухнул на пол, увлекая ее за собой. Второй бандит бросился на Казарина с заточкой, но Владимир успел загородиться иконой, и отточенный штырь застрял в ней.– Грех-то какой! – успел пошутить Казарин. – Этого я тебе не прощу.С этими словами он нанес короткий молниеносный удар в переносицу нападавшего. Удар был такой мощный, что могильщик отлетел в угол и потерял сознание.Анна уже успела подняться и теперь стояла ни жива ни мертва. А Владимир бережно поставил икону на место и поднял с пола свой камень-неваляшку.– Что это? – спросила Анна.– Так, сувенир из прошлого, – уклончиво ответил Казарин, взял ее за руку и добавил: – Пошли отсюда.Проходя мимо аналоя, Казарин наклонился и поднял с пола сбитую в драке свечу. Поставив ее на место, Владимир перекрестился и поспешил к выходу.– Надо торопиться, пока электрички ходят…По дороге из английского посольства Лешка успел в общих чертах все рассказать жене. Как оказалось, на свою голову: когда они вбежали в свою кремлевскую квартиру и Казарин начал лихорадочно переодеваться, то же самое стала делить Татьяна.– Ты куда это? – спросил Лешка, застегивая ремень.– Не задавай дурацких вопросов, я тебя одного не пущу.– Э-э, нет, так дело не пойдет.Лешка взял жену за плечи и усадил на стул. Она посмотрела на него снизу вверх.– Один пойдешь? Казарин хмыкнул:– Ну, без тебя – это точно.– С Веркой? – В глазах Татьяны сверкнул недобрый огонек.– Что ты несешь? – Лешка даже всплеснул руками. Танька упрямо мотнула головой.– Я тебя одного не пущу. Рассказывать об отце, кроме меня, ты никому не будешь. Значит, пойдешь один. Я с тобой. Какая-никакая, а все же помощь.– Угу, могучая.– Лешка, хочу тебе напомнить, что Владимир Константинович мне не менее дорог, чем тебе. И еще, вспомни Мартынова.Лешка тяжело вздохнул.– Убьет меня Петр Саввич. Ладно, пошли, какая-никакая помощь.Произнося последние слова, он натужно улыбнулся.Электричка остановилась у перрона подмосковной станции. Анна и Владимир Константинович вышли из вагона, перешли железнодорожные пути и углубились в лес. Через несколько километров дорожка привела их к древнему монастырю, который, казалось, парил над землей в дымке вечернего тумана.– Как красиво! – прошептала Анна.– Не устала? – спросил Владимир.– Отдохну, когда все закончится.Казарин подошел к воротам, тускло освещенным единственным фонарем, и дернул за огромное железное кольцо. Ворота оказались заперты.– Эй, кто-нибудь, – крикнул он, и несколько раз постучал кулаком по калитке, врезанной в одну из створок.Никто не ответил. Лишь в небо взлетели несколько ворон, сидящих на сгене.Шум привлек внимание Варфоломеева, стоящего посередине собора с книгой в руках.– Пойди, проверь, – приказал он Афанасию.Тот кивнул, вскинул автомат и направился к выходу.– Куда ты, дурень? – остановил его Герман Степанович. – Накинь!Он бросил Афанасию скомканную рясу и добавил;– Оставь автомат и смотри там, без глупостей.Казарину надоело трясти калитку.– Не нравится мне все это, – пробормотал он, потирая уставшую руку.Анна нахмурилась.– Надо стучать еще.– Бесполезно, – вздохнул Владимир Константинович и, оглядев высокий забор, предложил: – Давай поищем другой вход.Анна пожала плечами и покорно пошла за ним в обход монастыря. Вскоре их поиски увенчались успехом. Дорожка вдоль стены привела к потайной калитке, сквозь щели которой проглядывал сад. Но она, как и главные ворота, оказалась запертой. Владимир вновь постучал, и на этот раз по ту сторону стены послышались чьи-то шаги. Скрипнули старые петли, и в проеме показалась голова монаха.– Что нужно, сыны божьи? – хмуро задал вопрос он. Казарин с любопытством оглядел странного служителя культа и вежливо спросил:– Не могли бы мы пообщаться с настоятелем? Монах почесал небритый подбородок и неуверенно произнес:– Занят батюшка, приходите завтра.Затем он попытался захлопнуть калитку перед носом непрошеных гостей, но Казарин ловко подставил ногу.– Нам он нужен сейчас.Монах налег на дверь и, теряя терпение, зарычал:– А я говорю тебе, он занят!И в этот момент из глубины сада послышалось:– Афанасий, пропусти…Афанасий, не отпуская калитки, резко обернулся. В глубине темной аллеи, ведущей к двухэтажному кирпичному зданию, стоял пожилой, судя по голосу, священнослужитель.– Зачем? – недовольно переспросил Афанасий. Но тот оборвал его строгим окриком.– Не задавай лишних вопросов!– Есть, – неожиданно по-военному ответил Афанасий и нехотя отошел в сторону.Анна и Владимир переглянулись, прошли сквозь калитку и направились к настоятелю. Однако тот развернулся и степенным шагом начал удаляться в сторону трапезной.– Странный какой-то, – прошептала Анна.– Станешь тут странным, – промолвил на ходу Казарин. – Они и так с революции всех боятся, а тут война, мародеры…Так и не увидев лица настоятеля, они вошли в здание трапезной, поднялись по крутой лестнице на второй этаж и оказались в большом мрачном зале. Помещение освещалось лишь одинокой свечой, тускло мерцающей на длинном деревянном столе.– Садитесь здесь.Странный священник указал гостям на один край стола, а сам направился к другому. Сел, положил руки перед собой и важно произнес:– Можете говорить.Казарина раздражало, что до сих пор он так и не смог толком рассмотреть лицо священника, тем не менее он с почтением начал:– Эта женщина ищет очень древнюю книгу, которая является реликвией ее старинного рода.– Шпееров или Татищевых? – вдруг произнес настоятель.От неожиданности Казарин вскочил.– А вы откуда знаете?!– Негоже родственников забывать, неправда ли, Аннушка?При этих словах Варфоломеев встал и медленно пошел в сторону гостей. Когда его лицо попало в отблеск свечи, Владимир Константинович вначале подался вперед, потом резко отпрянул назад.– Герман? Ты?!Он хотел еще что-то сказать, но сзади раздался резкий окрик:– Стоять!Казарин быстро обернулся. За его спиной расположились два монаха с автоматами наперевес, готовые в любой момент нажать на спусковые крючки.Варфоломеев остановился напротив и с насмешкой произнес:– Все такой же. Ладно, у меня нет времени. – Он повернулся к Анне. – Где ты, дорогая кузина, пропадала двадцать с лишним лет, меня не интересует, хотя во время беготни за тобой по всей Москве я кое о чем догадался. Как ты выжила в двадцатом, расскажешь как-нибудь потом. Если свидимся… и сейчас вы будете правильно себя вести… Володя, не дергайся, а то Афанасий вынужден будет сделать из твоей чудесно воскресшей жены красивый и навевающий печаль труп.При этих словах Казарин увидел, как к Анне сзади подошел Афанасий и ткнул автоматом ей в спину.– Все, что в карманах, – на стол.Владимир Константинович медленно достал удостоверение и потертое портмоне. Анна положила на стол свою сумочку.–Все?– Все.Варфоломеев подошел, вывернул содержимое сумки, порылся в нем и, не найдя ничего интересного, смахнул на пол. Затем взял казаринское удостоверение и сунул в карман.– Пригодится. Итак, Аннушка, кузина моя дорогая, мне нужен код.– Герман, а ты стал нервным. В отличие от тебя, я очень рада вновь свидеться. Несмотря ни на что.Анна на удивление спокойно восприняла неожиданную встречу. Она как будто даже была к ней готова.– Я тебя еще там, на нашей старой квартире приметила. Да глазам не поверила. Неужто, подумала, жив братец?Варфоломеев радушно развел руками.– Признаться, я тоже думал, что больше тебя не увижу. Двадцать с лишним лет – не шутка. Что ж, поздравим друг друга с воскрешением.Анна ничего не ответила, продолжая спокойно разглядывать кузена. Герман Степанович перестал улыбаться.– Еще раз повторяю, у меня нет времени. Код.– Я не знаю, о чем ты говоришь, – не отводя взгляда, произнесла Анна.– Не знаешь?Варфоломеев наклонился к Казарину и саркастически заметил:– Она не зна-ет! Хорошо, я тебе помогу.С этими словами он положил перед Анной смятый листок с изображением книги этрусков, который все это время носил с собой.– Помнишь, как, заинтересовавшись этим странным томом в вашей библиотеке, я спросил у деда, зачем нужна книга, которую прочесть нельзя. Помнишь, что он ответил?Анна молчала.– А я помню. «Любую книгу можно прочесть с помощью другой книги и бога». И сколько мы его ни пытали, он только улыбался и говорил: «Придет время – история и бог подскажут». Кто мог знать, что эта «история» в двух карамзинских томах окажется.Выслушав его, Казарин зло рассмеялся.-– Чего ж тебе от нас надо? Карамзина? Так мы тебе его по почте вышлем. Ты только адресок дай.Владимир не успел договорить. Варфоломеев побелел от злости и выхватил из кармана пистолет.– Володя, я ведь не такой гуманист, как ты, – щелкая затвором, промолвил Варфоломеев. – Если вы мне не отдадите код к этрусскому алфавиту, Афанасий вас по очереди на ломти резать начнет. И кто-нибудь да признается.Спокойная до сих пор Анна не выдержала и в ярости закричала:– С чего ты взял, что у нас есть код к этой книге? Варфоломеев приложил палец к голове и с легкой иронией начал размышлять:– Во-первых – интуиция! Во-вторых, вы зачем-то здесь появились, в-третьих, не мог наш дедушка отправится к праотцам, не передав секрет книги кому-то из нас. Мне он ничего не передал. Стало быть, остаешься ты. Логика – неумолимая вещь!– Логик хренов, – пробормотал Казарин себе под нос, но Варфоломеев услышал и, похоже, наконец понял, что ничего не добьется. Помолчав несколько секунд, он вздохнул и приказал:– Афанасий, придержи даму, а ты, Петр, займись ее мужем. Я по глазам вижу, он что-то задумал. И пожестче, Петр, пожестче. Надеюсь, когда я вернусь, у вас все наладится и все будут живы-здоровы, хотя бы частично. А потом мы по-родственному расстанемся, довольные друг другом.Варфоломеев зачем-то двинул ногой скамейку и вышел из зала. Оказавшись на улице, он устало присел на траву и задумался. Времени на то, чтобы довести дело до конца, оставалось все меньше и меньше. Смертельное лекарство, которое дремало в его крови, со дня на день должно было проснуться. При воспоминании об этом холодная испарина выступила на его лице, и Варфоломеев полез в карман. Вместе с платком он достал каза-ринское удостоверение. Герман Степанович повертел его в руках, машинально раскрыл и тут же вскочил: внутри красных «корочек» лежала деревянная табличка с этрусскими буквами.Алексей нашел место, где монастырская стена была не такая высокая, и, ухватившись за выступ, подтянулся на руках. Оглядевшись, он спрыгнул на землю и тут же наткнулся на полураздетый труп монаха, лежащий между стеной и кустарником. От удивления Казарин даже присвистнул. Затем он осторожно подошел к воротам и отодвинул засов. Таня нетерпеливо топталась в ожидании.– Я думала, ты там заснул, – недовольно сказала она, когда перед ней распахнулась калитка. Таня хотела еще что-то добавить, но Алексей втащил жену на территорию монастыря и зажал ей рот рукой.– Тихо, – прошептал он ей на ухо. – Спрячься куда-нибудь получше и жди, когда я вернусь.Татьяна запротестовала, но вдруг замахала рукой, указывая в сторону трапезной. Алексей отпустил жену и обернулся. По аллее шел человек в монашеском одеянии, отбрасывая зловещую тень на монастырскую стену.– Ну вот, опять таинственные монахи, – с дрожью в голосе воскликнула Татьяна.И тут священник остановился и на секунду повернулся к ним лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34