Но чья-то нижняя юбка на подоконнике комнаты, где она и Фаина жили с другими женщинами, была хорошо видна. А потом она увидела подзорную трубу на полу балкона. Значит, он мог все видеть и на таком большом расстоянии. Что если..? Сначала Порция покраснела, потом ее захлестнула волна гнева.
С другой стороны, что в этом особенного, если мужчина пытается проникнуть в их жизнь? Сейчас его положение позволяло ему шпионить за ними напрямую. И он предложил заказать одежду для капитана, для Фаины, и для нее самой. Снять ее размеры? А что он вздумает потом? Лучше она прекратит все это не дожидаясь, когда он подойдет к ней с меркой.
– Я хотел бы представить вам мой доклад, мистер Логан. Фаина будет беспокоиться обо мне. Мне еще предстоит заключить соглашение, в соответствии с которым капитан сможет пользоваться минеральными источниками и принимать лечебные ванны.
– Не беспокойтесь, Филипп. – Даниэль повысил голос, чтобы Порция могла слышать его, пока он одевается. – Я уже распорядился, чтобы каждый день в десять утра за ним приходил экипаж. Он до завтрака будет доставлять вашего отца к ванному павильону и обратно в общежитие.
– Вы распорядились? Я думаю, вы не знаете капитана, Дан. Полагаю, что нам следует поговорить об этом. Я привык быть очень бдительным с моим отцом.
– О?..
Солнце припекало. Порция чувствовала, что ее волосы под шапкой сделались влажными от пота. Огромный жилет тоже был очень жарким.
– Капитан, видимо, заказал экипаж сюда, в отель, на игру в бильярд.
– Я позаботился и об этом, Филипп. Персонал получил указание подтверждать все требования вашего отца у моего компаньона, Яна Ганта. Они будут пресекать все возможные инциденты.
– Зачем, Дан? Это не входило в наш договор. Зачем вы делаете это?
– Потому что, – он отменил легкомысленный ответ, который приготовил, и ответил более серьезно, чем хотел, – был некто, кто был очень добр ко мне однажды. Она помогла мне, когда мне больше не к кому было обратиться. Может быть, у меня появился шанс сделать то же самое для кого-то еще. Я думаю, ей понравился бы ваш отец. Возможно, она дала бы ему денег. Они были бы хорошей парой.
– Ваша жена?
Даниэль почувствовал перемену в ее голосе и поднял глаза на девушку в мужском платье, очень тихо стоящую на балконе и смотрящую вдаль.
– Нет. – Даниэль мог бы посмеяться над таким предположением в отношении женщины, которая была гораздо старше его и которая была для него больше чем матерью. – Белла была другом, очень хорошим другом, который принял во мне участие и заботился обо мне. Она была особенная. Она, кстати, очень любила театр…
– Она была актриса?
– Нет, в то время, когда я знал ее, Белла была… ну, я пожелал бы, чтобы вы сами узнали Беллу.
Даниэль Логан застегнул рубашку и заправил ее в брюки. Он ни с кем не говорил о Белле раньше. Он не знал, почему сказал о ней Порции. Она была очень естественна в разговоре, даже слишком естественна. Он был еще обеспокоен ее происхождением.
Прошлой ночью в общежитии, когда Гораций, решив, что умирает, подтвердил подозрение Даниеля, что Фаина и Порция – в самом деле близнецы, Даниэль был полностью очарован сестрами. Капитан – хитрая старая лиса! Он понимал, что у него не было ангажемента на летний сезон в Чатакве. Он намеревался поговорить об этом по-своему. Возможно, он сделал то же самое в Саратога-Спрингс.
Карточная игра и ложный ангажемент могли служить старику прикрытием для того, чтобы заниматься разведкой состояния отелей. Гораздо больше людей, чем одна престарелая дама, могло подпасть под его обаяние. Даниэль полагал, что капитан Гораций Макинтош использовал свое остроумие и свое обаяние так же, как свой талант на сцене.
К тому же старик мог заранее знать, что он болен, мог даже нарочно проиграть ту финальную игру, чтобы подставить свою семью под покровительство Даниэля. Приступы прошлой ночи и сообщение врача подтвердили болезнь старика. Сердечная недостаточность – таков диагноз доктора Джеррита. И язва желудка с опасностью прободения при отсутствии отдыха и должного ухода.
Даниэль бросил последний взгляд в зеркало и усмехнулся. Позади него, отраженная в стекле, стояла Порция, явно ощущая неловкость, глядя в пол и щурясь на утренний солнечный свет. Она видела его подзорную трубу. Прекрасно, в его намерения входило дать ей понять, что он будет вести тайное наблюдение за ними. Гораций вырвал у него обещание следить за ними. Правда, он не был полностью уверен, что Гораций имел в виду подзорную трубу.
– Белла была особенная, – спокойно продолжал Даниэль, – она отдала бы последний цент тому, кто в нем нуждается. Она любила музыку и книги. Вы не поверите, мы повсюду возили с собой книги. Может быть, я знаю пьесы Шекспира так же хорошо, как и вы. Нет, Белла не была высокопоставленной дамой, но я очень ее ценил. Для десятилетнего мальчика Белла была сразу матерью и другом.
Голос Даниэля был очень тих, и Порция повернулась к нему, чтобы лучше слышать. На мгновение она забыла свой гнев. Она забыла о своем нежелании быть здесь, завороженная его словами. В его голосе была такая печаль одиночества, что она знала: в его намерение не входило насильно заставить ее слушать. Все, что Порция могла сейчас сделать, это вернуться в спальню и в сострадании взять его за руку.
Золотопромышленник с Запада читает Шекспира? Она знала, что он неплохо образован, но это было уже чересчур много для такого человека. Он был тронут прошедшей печалью, она и ее семья стали еще ближе ему. "Правдивый свет мне заменила тьма, и ложь меня объяла, как чума". Где она слышала это? Как точно сказано!
– Что вы думаете об этом зеленом сюртуке, Филипп? – Даниэль вышел на балкон следом за ней. – Может быть, такой цвет больше подошел бы к вашей белой коже. – Даниэль подавил улыбку, когда она потрясенно взглянула на него, оглядывая сюртук.
– Он очень хорош, Дан. Но я уже сказал, что меня это не интересует. Труппа принадлежит вам в данное время, но вы не ответственны за мою семью. За нее ответственен я.
Итак, она хочет чувствовать себя главой семьи? Прекрасно. Раньше или позже ей придется быть честной с ним. Он надеется, что все-таки раньше.
Порция старалась смотреть в сторону. Цвет сюртука был изумительный. Сюртук облегал торс Даниэля, не образуя ни единой морщинки. Бледно-кремовые брюки сидели на нем превосходно. Он был дьявольски красив, с освещенным солнцем загорелым лицом и темными густыми волосами, перевязанными красным шнурком. Порция чувствовала, что Даниэль Логан понимает, какое воздействие он оказывает на нее, что ее сердце металось, как вырвавшаяся на свободу молодая кобылица, увидевшая жеребца. Молчание было напряженным.
Она должна была признаться ему во всем этим утром. Она собиралась войти в комнату и сказать, что она – Порция Макинтош, чтобы не запутаться еще больше. Но когда она увидела его в белых шелковых панталонах, она не могла произнести ни слова. Теперь время упущено, слишком поздно! Если она признается ему, что она – женщина, тогда ей придется признать, что Даниэль – мужчина, мужчина, который околдовал ее. Интерес к мужчине был новым для Порции состоянием, новым и пугающим. Она не хотела думать о чувствах, которые он возбуждал в ней. Она не хотела вообще что-либо чувствовать. Все, что она хотела, – это бежать – бежать как можно дальше.
– Даниэль, – голос Порции сломался, и она сделала вдох, заставляя голос быть ниже и глубже и сосредоточивая внимание на листке бумаги, который теребила в руках. – Я хотел бы теперь отдать вам мой доклад. Я должен вернуться в труппу и начать монтировку сцены. Видите ли, мы никогда прежде не играли на площадках, предназначенных для религиозных проповедей и лекций. Размеры помещения и акустика совершенно другие…
– Я не понимаю Филипп, что значит "религиозные проповеди".
– Они не говорили вам? Они передвинули нас на внешнюю сцену. У нее нет занавеса. Чтобы представить безупречный спектакль для любой аудитории, а мы очень надеемся привлечь курортную публику, у нас должен быть занавес. Кроме того, мистер Лен сказал мне, что религиозные проповедники иногда задерживаются часами, и мы не всегда сможем вовремя начинать спектакли.
– Религиозные проповедники? – Даниэль не мог справиться с тоном недоверия в своем голосе. – Вы хотите сказать, что будете соревноваться с Богом?
– Ну нет, не совсем. Проповеди начинаются в шесть тридцать. Они должны кончаться к началу наших спектаклей – в восемь. Но директор настаивает, чтобы мы заканчивали в десять, одно из правил Чатаквы. Это будет трудно из-за нехватки обслуживающего персонала.
– Как так?
– Ну, наши рабочие сцены и костюмеры также дублируют работу актеров. Некоторые часто, а некоторые участвуют в массовках. Это не доставляло особенных трудностей раньше, но теперь… ну, я не знаю.
– Не могли бы вы найти дополнительных актеров?
– Увы, для этого нужно слишком много времени. Новые актеры должны выучить свои роли и нужны костюмы.
– Я начинаю понимать, что вы имеете в виду. Что вы предлагаете?
– У меня пока нет ответа. Мы начнем с "Ромео и Джульетты". Эта наша лучшая постановка. Потом, может быть, у отца появится какая-нибудь новая идея.
– Ромео и Джульетта. Без сомнения, Фаина играет Джульетту. А вы?
– Ромео, конечно, я никак не могу быть Джульеттой. Она слишком глупа.
– Возможно, но я так не думаю, что вы Ромео. Вы слишком… прагматичны.
– Прагматичен? Боюсь, я не знаю этого слова.
– Это значит, что вы воспринимаете вещи такими, как они есть, и имеете с ними дело постольку, поскольку должны иметь это так, Филипп? Я не ошибся?
Послышался легкий стук в дверь.
– А, должно быть, наш завтрак готов. Мы перекусим, потом я загляну на ваш список. – Даниэль пошел открывать дверь.
Завтрак? Дело? Порция поспешно отступила вглубь балкона. Только на небесах известно, что Даниэль Логан собирается предпринять еще. Он, может быть, поедет в Чатакву, чтобы самому посмотреть реквизит. Рано или поздно кто-нибудь из труппы выдаст ее.
– Филипп, вы только взгляните, что нашел Ян. Сладкая, красная земляника. И довольно много. Может быть, вы возьмете и для моей невесты. Фаина любит землянику?
– Фаина обожает землянику. Порция не хотела завтракать с Даниэлем. Она хотела скорее закончить эту встречу и избавиться от его несокрушимого давления.
– Вот что нужно постоянно помнить, Филипп. Дамы любят сюрпризы. Сладости и цветы прекрасны, но свежая сладкая земляника – это подарок от сердца. Вы не согласны?
Ну, хватит. Он зашел уже достаточно далеко. Труппа – не труппа, земляника – не земляника, но она должна уйти из комнаты Даниэля, прежде чем…
– Не все дамы, Даниэль.
– Уверен, что все. Все женщины любят, когда им оказывают знаки внимания… Но я, кажется, начал учить вас, как обращаться с дамами. Угоститесь лучше земляникой.
Когда она повернулась, Логан стоял сзади, протягивая вазу, полную крупных ягод, обсыпанных белыми кристалликами сахара. На его лице играла озорная невинная улыбка. Он был как актер, старающийся обыграть другого актера с помощью импровизации новой роли и неожиданных сценических мизансцен. Он забавлялся с ней, играя ведущую роль. Она разгадала его технику.
Что же, Порция знала несколько приемов, как обыграть такого актера. Она быстро собралась, чтобы войти в ту роль, которая была ей предназначена. Итак, он хочет, чтобы они стали приятелями. По-видимому, у нее не было выбора.
Прекрасно, будем иметь в виду, что Фаина мечтает вновь увидеть Эдварда, отцу нужен хороший медицинский уход, а Даниэль должен гарантировать существование труппы. Она изобразит интерес к жизни зажиточных людей и в то же время подкинет мистеру Логану одну-две вещицы для размышления.
Порция взяла одну ягоду и положила ее в рот, слизнув маленьким розовым язычком сахарные кристаллы с губ.
– Изумительно, Даниэль, – сказала она, прокашлявшись. – Фаине очень понравится. На завтрак будет кофе или чай? Я предпочитаю кофе; это более мужественный напиток, вы согласны?
– Несомненно. А это мой компаньон, Ян Гант; – Даниэль склонил голову и отступил назад, когда Ян вошел в комнату. – Ян, пожми Филиппу руку. Мы будем завтракать на свежем воздухе, на балконе.
– Прекрасно. Доброе утро, мистер Макинтош. Рад познакомиться с вами.
Пожав руку Яна, Порция смотрела, как тощий человек в черном сюртуке накрывает на стол. Мало было находиться в гостиничном номере наедине с одним мужчиной, теперь их двое!
Даниэль предложил Порции стул и уселся напротив нее. Порция старалась не замечать пристального внимания к своей персоне элегантного мужчины, сидящего перед ней.
Пока они ели ягоды, Ян отчитывался о своей поездке в поселок под названием Сот-Спрингс, расположенный неподалеку от Свитуотера. Он нашел одну фермершу и уговорил ее продать последнюю землянику, пообещав за это билеты на спектакль Шекспировской труппы. Фермерша никогда не видела пьес Шекспира, и страшно обрадовалась такой сделке.
– Может быть, нам принять ее в труппу, – засмеялся Даниэль, передавая тарелку с рулетом. – Филипп говорит, что нам нужны актеры. Что вы скажете на это, Фил?
Порция только кивнула. Ей было достаточно того, что она все время находилась в пределах пяти шагов от Даниэля Логана, поэтому она не могла последовательно думать. К тому же их колени время от времени соприкасались, и это сделало ее положение еще более невыносимым. Каково было бедной Фаине, когда он начал свою игру любящего жениха? Лучше бы она сразу же отдала Даниэлю список и покинула этот балкон и эту комнату как можно быстрее!
Порция посмотрела вниз через балконные перила. Через плечо Логана она уловила мелькание пышных белокурых волос, искрящихся на утреннем солнце. Белокурые волосы и улыбающееся лицо на аллее внизу – родное улыбающееся лицо. Это была Фаина.
О господи! Фаина, одетая в какую-то нелепую для этого времени матроску, ехала на велосипеде по тропинке под окном Даниэля. Фигура, следующая на другом велосипеде сзади, был не кто иной, как Эдвард Делекорт. Где она раскопала этот костюм? Что, если Даниэль увидит ее? Он мог не быть столь же терпимым к Фаининой выходке в это утро, как прошлой ночью.
– Мистер Логан, может быть, нам пойти в комнату. Я уже насытился, да и солнце уже очень печет здесь. Я боюсь, как бы у меня из-за него не разболелась голова.
Порция встала и драматично закрыла глаза. Удивительно, мужчина с головной болью. Какой ненормальной должна она выглядеть со стороны. Но, благодарение небесам, она все-таки актриса. Люди обычно ждут от сценических актеров некоторой эксцентричности.
– Конечно, Филипп. Здесь слишком жаркое солнце при вашей одежде. Думаю, что вам сейчас нужно, – это добрая капля виски в кофе. Это успокоит вас.
Даниэль еще сдерживал смех. Если остальные актеры труппы так же плохи, как этот якобы молодой человек, изображающий обморок на его балконе, да помогут небеса посетителям Чатаквы. Даже распространение билетов, как он обещал директору, не может гарантировать аншлага.
Даниэль поднялся и хотел проводить Порцию в комнату, но вдруг тоже заметил Фаину на велосипедной дорожке под своим окном. Она обернулась к своему попутчику с нежной улыбкой. Эдвард Делекорт медленно крутил педали с таким же выражением ребяческой любви, делавшим глупыми его аристократические черты. Даниэль понял, что Порция в панике.
– Кстати, Филипп, я вдруг вспомнил, как однажды в Калифорнии из-за солнечного удара был выведен из строя на целую неделю. Ян, принеси виски.
– Ты уверен, Дан? Кажется, рановато для спиртного. – В голосе Яна слышался упрек. Даниэль знал, что Ян не одобряет такого хода событий. – Помните, старина, твоя болезнь была на самом деле лихорадкой, которой ты заразился на строительстве железной дороги, – а вовсе не солнечным ударом.
– Я уверен, Ян. Мы не можем допустить, чтобы бедный Фил заболел в такое время. Бедняга… Ему необходимо добавить каплю виски в кофе. Выпей, парень, я не хочу, чтобы ты хлопнулся в обморок. У тебя даже голос изменился.
Голос? Порция беспомощно перевела взгляд с Даниэля Логана на его друга, потом обратно. Она должна увести Логана с балкона, пока он не увидел Фаину. Если нужно, она даже виски выпьет.
Порция схватила чашку с кофе, глотнула и почувствовала, что внутренности ее буквально обожгло огнем.
– Ух! – В этот момент ее низкий голос не был игрой. Переведя дыхание, она сказала:
– Какой прекрасный крепкий кофе с виски, Даниэль. Давно не пил такого хорошего виски.
На глазах ее выступили слезы, она осторожно поставила чашку на столик и вручила свой доклад Даниэлю Логану, который вдруг страшно увлекся своим собственным кофе. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы взять листок, и Порция выпустила его в нескольких дюймах от пояса зеленого утреннего сюртука Даниэля Логана. Он полетел и упал возле его ног.
– Здесь вся необходимая информация для вас о первой постановке, мистер Логан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
С другой стороны, что в этом особенного, если мужчина пытается проникнуть в их жизнь? Сейчас его положение позволяло ему шпионить за ними напрямую. И он предложил заказать одежду для капитана, для Фаины, и для нее самой. Снять ее размеры? А что он вздумает потом? Лучше она прекратит все это не дожидаясь, когда он подойдет к ней с меркой.
– Я хотел бы представить вам мой доклад, мистер Логан. Фаина будет беспокоиться обо мне. Мне еще предстоит заключить соглашение, в соответствии с которым капитан сможет пользоваться минеральными источниками и принимать лечебные ванны.
– Не беспокойтесь, Филипп. – Даниэль повысил голос, чтобы Порция могла слышать его, пока он одевается. – Я уже распорядился, чтобы каждый день в десять утра за ним приходил экипаж. Он до завтрака будет доставлять вашего отца к ванному павильону и обратно в общежитие.
– Вы распорядились? Я думаю, вы не знаете капитана, Дан. Полагаю, что нам следует поговорить об этом. Я привык быть очень бдительным с моим отцом.
– О?..
Солнце припекало. Порция чувствовала, что ее волосы под шапкой сделались влажными от пота. Огромный жилет тоже был очень жарким.
– Капитан, видимо, заказал экипаж сюда, в отель, на игру в бильярд.
– Я позаботился и об этом, Филипп. Персонал получил указание подтверждать все требования вашего отца у моего компаньона, Яна Ганта. Они будут пресекать все возможные инциденты.
– Зачем, Дан? Это не входило в наш договор. Зачем вы делаете это?
– Потому что, – он отменил легкомысленный ответ, который приготовил, и ответил более серьезно, чем хотел, – был некто, кто был очень добр ко мне однажды. Она помогла мне, когда мне больше не к кому было обратиться. Может быть, у меня появился шанс сделать то же самое для кого-то еще. Я думаю, ей понравился бы ваш отец. Возможно, она дала бы ему денег. Они были бы хорошей парой.
– Ваша жена?
Даниэль почувствовал перемену в ее голосе и поднял глаза на девушку в мужском платье, очень тихо стоящую на балконе и смотрящую вдаль.
– Нет. – Даниэль мог бы посмеяться над таким предположением в отношении женщины, которая была гораздо старше его и которая была для него больше чем матерью. – Белла была другом, очень хорошим другом, который принял во мне участие и заботился обо мне. Она была особенная. Она, кстати, очень любила театр…
– Она была актриса?
– Нет, в то время, когда я знал ее, Белла была… ну, я пожелал бы, чтобы вы сами узнали Беллу.
Даниэль Логан застегнул рубашку и заправил ее в брюки. Он ни с кем не говорил о Белле раньше. Он не знал, почему сказал о ней Порции. Она была очень естественна в разговоре, даже слишком естественна. Он был еще обеспокоен ее происхождением.
Прошлой ночью в общежитии, когда Гораций, решив, что умирает, подтвердил подозрение Даниеля, что Фаина и Порция – в самом деле близнецы, Даниэль был полностью очарован сестрами. Капитан – хитрая старая лиса! Он понимал, что у него не было ангажемента на летний сезон в Чатакве. Он намеревался поговорить об этом по-своему. Возможно, он сделал то же самое в Саратога-Спрингс.
Карточная игра и ложный ангажемент могли служить старику прикрытием для того, чтобы заниматься разведкой состояния отелей. Гораздо больше людей, чем одна престарелая дама, могло подпасть под его обаяние. Даниэль полагал, что капитан Гораций Макинтош использовал свое остроумие и свое обаяние так же, как свой талант на сцене.
К тому же старик мог заранее знать, что он болен, мог даже нарочно проиграть ту финальную игру, чтобы подставить свою семью под покровительство Даниэля. Приступы прошлой ночи и сообщение врача подтвердили болезнь старика. Сердечная недостаточность – таков диагноз доктора Джеррита. И язва желудка с опасностью прободения при отсутствии отдыха и должного ухода.
Даниэль бросил последний взгляд в зеркало и усмехнулся. Позади него, отраженная в стекле, стояла Порция, явно ощущая неловкость, глядя в пол и щурясь на утренний солнечный свет. Она видела его подзорную трубу. Прекрасно, в его намерения входило дать ей понять, что он будет вести тайное наблюдение за ними. Гораций вырвал у него обещание следить за ними. Правда, он не был полностью уверен, что Гораций имел в виду подзорную трубу.
– Белла была особенная, – спокойно продолжал Даниэль, – она отдала бы последний цент тому, кто в нем нуждается. Она любила музыку и книги. Вы не поверите, мы повсюду возили с собой книги. Может быть, я знаю пьесы Шекспира так же хорошо, как и вы. Нет, Белла не была высокопоставленной дамой, но я очень ее ценил. Для десятилетнего мальчика Белла была сразу матерью и другом.
Голос Даниэля был очень тих, и Порция повернулась к нему, чтобы лучше слышать. На мгновение она забыла свой гнев. Она забыла о своем нежелании быть здесь, завороженная его словами. В его голосе была такая печаль одиночества, что она знала: в его намерение не входило насильно заставить ее слушать. Все, что Порция могла сейчас сделать, это вернуться в спальню и в сострадании взять его за руку.
Золотопромышленник с Запада читает Шекспира? Она знала, что он неплохо образован, но это было уже чересчур много для такого человека. Он был тронут прошедшей печалью, она и ее семья стали еще ближе ему. "Правдивый свет мне заменила тьма, и ложь меня объяла, как чума". Где она слышала это? Как точно сказано!
– Что вы думаете об этом зеленом сюртуке, Филипп? – Даниэль вышел на балкон следом за ней. – Может быть, такой цвет больше подошел бы к вашей белой коже. – Даниэль подавил улыбку, когда она потрясенно взглянула на него, оглядывая сюртук.
– Он очень хорош, Дан. Но я уже сказал, что меня это не интересует. Труппа принадлежит вам в данное время, но вы не ответственны за мою семью. За нее ответственен я.
Итак, она хочет чувствовать себя главой семьи? Прекрасно. Раньше или позже ей придется быть честной с ним. Он надеется, что все-таки раньше.
Порция старалась смотреть в сторону. Цвет сюртука был изумительный. Сюртук облегал торс Даниэля, не образуя ни единой морщинки. Бледно-кремовые брюки сидели на нем превосходно. Он был дьявольски красив, с освещенным солнцем загорелым лицом и темными густыми волосами, перевязанными красным шнурком. Порция чувствовала, что Даниэль Логан понимает, какое воздействие он оказывает на нее, что ее сердце металось, как вырвавшаяся на свободу молодая кобылица, увидевшая жеребца. Молчание было напряженным.
Она должна была признаться ему во всем этим утром. Она собиралась войти в комнату и сказать, что она – Порция Макинтош, чтобы не запутаться еще больше. Но когда она увидела его в белых шелковых панталонах, она не могла произнести ни слова. Теперь время упущено, слишком поздно! Если она признается ему, что она – женщина, тогда ей придется признать, что Даниэль – мужчина, мужчина, который околдовал ее. Интерес к мужчине был новым для Порции состоянием, новым и пугающим. Она не хотела думать о чувствах, которые он возбуждал в ней. Она не хотела вообще что-либо чувствовать. Все, что она хотела, – это бежать – бежать как можно дальше.
– Даниэль, – голос Порции сломался, и она сделала вдох, заставляя голос быть ниже и глубже и сосредоточивая внимание на листке бумаги, который теребила в руках. – Я хотел бы теперь отдать вам мой доклад. Я должен вернуться в труппу и начать монтировку сцены. Видите ли, мы никогда прежде не играли на площадках, предназначенных для религиозных проповедей и лекций. Размеры помещения и акустика совершенно другие…
– Я не понимаю Филипп, что значит "религиозные проповеди".
– Они не говорили вам? Они передвинули нас на внешнюю сцену. У нее нет занавеса. Чтобы представить безупречный спектакль для любой аудитории, а мы очень надеемся привлечь курортную публику, у нас должен быть занавес. Кроме того, мистер Лен сказал мне, что религиозные проповедники иногда задерживаются часами, и мы не всегда сможем вовремя начинать спектакли.
– Религиозные проповедники? – Даниэль не мог справиться с тоном недоверия в своем голосе. – Вы хотите сказать, что будете соревноваться с Богом?
– Ну нет, не совсем. Проповеди начинаются в шесть тридцать. Они должны кончаться к началу наших спектаклей – в восемь. Но директор настаивает, чтобы мы заканчивали в десять, одно из правил Чатаквы. Это будет трудно из-за нехватки обслуживающего персонала.
– Как так?
– Ну, наши рабочие сцены и костюмеры также дублируют работу актеров. Некоторые часто, а некоторые участвуют в массовках. Это не доставляло особенных трудностей раньше, но теперь… ну, я не знаю.
– Не могли бы вы найти дополнительных актеров?
– Увы, для этого нужно слишком много времени. Новые актеры должны выучить свои роли и нужны костюмы.
– Я начинаю понимать, что вы имеете в виду. Что вы предлагаете?
– У меня пока нет ответа. Мы начнем с "Ромео и Джульетты". Эта наша лучшая постановка. Потом, может быть, у отца появится какая-нибудь новая идея.
– Ромео и Джульетта. Без сомнения, Фаина играет Джульетту. А вы?
– Ромео, конечно, я никак не могу быть Джульеттой. Она слишком глупа.
– Возможно, но я так не думаю, что вы Ромео. Вы слишком… прагматичны.
– Прагматичен? Боюсь, я не знаю этого слова.
– Это значит, что вы воспринимаете вещи такими, как они есть, и имеете с ними дело постольку, поскольку должны иметь это так, Филипп? Я не ошибся?
Послышался легкий стук в дверь.
– А, должно быть, наш завтрак готов. Мы перекусим, потом я загляну на ваш список. – Даниэль пошел открывать дверь.
Завтрак? Дело? Порция поспешно отступила вглубь балкона. Только на небесах известно, что Даниэль Логан собирается предпринять еще. Он, может быть, поедет в Чатакву, чтобы самому посмотреть реквизит. Рано или поздно кто-нибудь из труппы выдаст ее.
– Филипп, вы только взгляните, что нашел Ян. Сладкая, красная земляника. И довольно много. Может быть, вы возьмете и для моей невесты. Фаина любит землянику?
– Фаина обожает землянику. Порция не хотела завтракать с Даниэлем. Она хотела скорее закончить эту встречу и избавиться от его несокрушимого давления.
– Вот что нужно постоянно помнить, Филипп. Дамы любят сюрпризы. Сладости и цветы прекрасны, но свежая сладкая земляника – это подарок от сердца. Вы не согласны?
Ну, хватит. Он зашел уже достаточно далеко. Труппа – не труппа, земляника – не земляника, но она должна уйти из комнаты Даниэля, прежде чем…
– Не все дамы, Даниэль.
– Уверен, что все. Все женщины любят, когда им оказывают знаки внимания… Но я, кажется, начал учить вас, как обращаться с дамами. Угоститесь лучше земляникой.
Когда она повернулась, Логан стоял сзади, протягивая вазу, полную крупных ягод, обсыпанных белыми кристалликами сахара. На его лице играла озорная невинная улыбка. Он был как актер, старающийся обыграть другого актера с помощью импровизации новой роли и неожиданных сценических мизансцен. Он забавлялся с ней, играя ведущую роль. Она разгадала его технику.
Что же, Порция знала несколько приемов, как обыграть такого актера. Она быстро собралась, чтобы войти в ту роль, которая была ей предназначена. Итак, он хочет, чтобы они стали приятелями. По-видимому, у нее не было выбора.
Прекрасно, будем иметь в виду, что Фаина мечтает вновь увидеть Эдварда, отцу нужен хороший медицинский уход, а Даниэль должен гарантировать существование труппы. Она изобразит интерес к жизни зажиточных людей и в то же время подкинет мистеру Логану одну-две вещицы для размышления.
Порция взяла одну ягоду и положила ее в рот, слизнув маленьким розовым язычком сахарные кристаллы с губ.
– Изумительно, Даниэль, – сказала она, прокашлявшись. – Фаине очень понравится. На завтрак будет кофе или чай? Я предпочитаю кофе; это более мужественный напиток, вы согласны?
– Несомненно. А это мой компаньон, Ян Гант; – Даниэль склонил голову и отступил назад, когда Ян вошел в комнату. – Ян, пожми Филиппу руку. Мы будем завтракать на свежем воздухе, на балконе.
– Прекрасно. Доброе утро, мистер Макинтош. Рад познакомиться с вами.
Пожав руку Яна, Порция смотрела, как тощий человек в черном сюртуке накрывает на стол. Мало было находиться в гостиничном номере наедине с одним мужчиной, теперь их двое!
Даниэль предложил Порции стул и уселся напротив нее. Порция старалась не замечать пристального внимания к своей персоне элегантного мужчины, сидящего перед ней.
Пока они ели ягоды, Ян отчитывался о своей поездке в поселок под названием Сот-Спрингс, расположенный неподалеку от Свитуотера. Он нашел одну фермершу и уговорил ее продать последнюю землянику, пообещав за это билеты на спектакль Шекспировской труппы. Фермерша никогда не видела пьес Шекспира, и страшно обрадовалась такой сделке.
– Может быть, нам принять ее в труппу, – засмеялся Даниэль, передавая тарелку с рулетом. – Филипп говорит, что нам нужны актеры. Что вы скажете на это, Фил?
Порция только кивнула. Ей было достаточно того, что она все время находилась в пределах пяти шагов от Даниэля Логана, поэтому она не могла последовательно думать. К тому же их колени время от времени соприкасались, и это сделало ее положение еще более невыносимым. Каково было бедной Фаине, когда он начал свою игру любящего жениха? Лучше бы она сразу же отдала Даниэлю список и покинула этот балкон и эту комнату как можно быстрее!
Порция посмотрела вниз через балконные перила. Через плечо Логана она уловила мелькание пышных белокурых волос, искрящихся на утреннем солнце. Белокурые волосы и улыбающееся лицо на аллее внизу – родное улыбающееся лицо. Это была Фаина.
О господи! Фаина, одетая в какую-то нелепую для этого времени матроску, ехала на велосипеде по тропинке под окном Даниэля. Фигура, следующая на другом велосипеде сзади, был не кто иной, как Эдвард Делекорт. Где она раскопала этот костюм? Что, если Даниэль увидит ее? Он мог не быть столь же терпимым к Фаининой выходке в это утро, как прошлой ночью.
– Мистер Логан, может быть, нам пойти в комнату. Я уже насытился, да и солнце уже очень печет здесь. Я боюсь, как бы у меня из-за него не разболелась голова.
Порция встала и драматично закрыла глаза. Удивительно, мужчина с головной болью. Какой ненормальной должна она выглядеть со стороны. Но, благодарение небесам, она все-таки актриса. Люди обычно ждут от сценических актеров некоторой эксцентричности.
– Конечно, Филипп. Здесь слишком жаркое солнце при вашей одежде. Думаю, что вам сейчас нужно, – это добрая капля виски в кофе. Это успокоит вас.
Даниэль еще сдерживал смех. Если остальные актеры труппы так же плохи, как этот якобы молодой человек, изображающий обморок на его балконе, да помогут небеса посетителям Чатаквы. Даже распространение билетов, как он обещал директору, не может гарантировать аншлага.
Даниэль поднялся и хотел проводить Порцию в комнату, но вдруг тоже заметил Фаину на велосипедной дорожке под своим окном. Она обернулась к своему попутчику с нежной улыбкой. Эдвард Делекорт медленно крутил педали с таким же выражением ребяческой любви, делавшим глупыми его аристократические черты. Даниэль понял, что Порция в панике.
– Кстати, Филипп, я вдруг вспомнил, как однажды в Калифорнии из-за солнечного удара был выведен из строя на целую неделю. Ян, принеси виски.
– Ты уверен, Дан? Кажется, рановато для спиртного. – В голосе Яна слышался упрек. Даниэль знал, что Ян не одобряет такого хода событий. – Помните, старина, твоя болезнь была на самом деле лихорадкой, которой ты заразился на строительстве железной дороги, – а вовсе не солнечным ударом.
– Я уверен, Ян. Мы не можем допустить, чтобы бедный Фил заболел в такое время. Бедняга… Ему необходимо добавить каплю виски в кофе. Выпей, парень, я не хочу, чтобы ты хлопнулся в обморок. У тебя даже голос изменился.
Голос? Порция беспомощно перевела взгляд с Даниэля Логана на его друга, потом обратно. Она должна увести Логана с балкона, пока он не увидел Фаину. Если нужно, она даже виски выпьет.
Порция схватила чашку с кофе, глотнула и почувствовала, что внутренности ее буквально обожгло огнем.
– Ух! – В этот момент ее низкий голос не был игрой. Переведя дыхание, она сказала:
– Какой прекрасный крепкий кофе с виски, Даниэль. Давно не пил такого хорошего виски.
На глазах ее выступили слезы, она осторожно поставила чашку на столик и вручила свой доклад Даниэлю Логану, который вдруг страшно увлекся своим собственным кофе. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы взять листок, и Порция выпустила его в нескольких дюймах от пояса зеленого утреннего сюртука Даниэля Логана. Он полетел и упал возле его ног.
– Здесь вся необходимая информация для вас о первой постановке, мистер Логан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35