- А ну-ка! - глухо вскрикнул он, заковылял к низкому парапету,
опоясывающему цветники, плюхнулся на него в тени дерева и расслабился. От
цветов исходил усыпляющий аромат, слышалось гудение пчел. Он, должно быть,
провел на ногах многие часы, потому что солнце уже опускалось и тени
вытягивались. Вэлли обхватил голову руками. Переутомление, голод,
эмоциональное напряжение...
Через некоторое время он поднял глаза и увидел смертельно
встревоженное лицо своего вассала.
- Со мной все в порядке, - сказал Вэлли. - Просто был трудный день. -
Ответом был неуверенный кивок. - Черт возьми, я только разговаривал с
богами, но сам-то я не бог! - Теперь слабая улыбка. - Сядь, Нанджи. Скажи,
почему никто не оплакивает Хардуджу?
Длинная фигура Нанджи согнулась и опустилась на стену рядом со своим
повелителем. Его лицо выдавало борьбу между осторожностью и презрением,
наконец презрение победило.
- Это был презренный человек, мой повелитель. Он не сдержал своих
клятв. Он брал взятки.
Вэлли кивнул. О садизме юноша не упоминает?
Нанджи ринулся в атаку.
- Мой повелитель, скажите, почему жрецы сделали правителем такого
человека? Ведь он оскорбляет все воинство!
- Может быть, он был хорошим человеком, до тех пор пока не стал
правителем?
Нанджи недоуменно уставился на него:
- Как это, мой повелитель?
- Власть разлагает, ученик!
Сам он долго раздумывал над этой проблемой, но для Нанджи подобные
соображения были в диковинку. И Вэлли пустился в объяснения. Рассказал он
и о том, как насмехалась над ним толпа.
- Благодарю вас, мой повелитель, - торжественно произнес вассал. -
Когда я достигну высокого ранга, я не забуду о том, что вы рассказали.
Юношеский идеализм светился в его глазах.
- Кажется, все неприятности закончились, Нанджи, - сказал Вэлли с
надеждой. - Ты не хочешь, чтобы я освободил тебя от клятв?
По выражению лица Нанджи было понятно, что он скорее даст смолоть
себя на мельнице или скормить вампирам.
- Нет, мой повелитель!
- И даже от третьей? Это ведь страшная клятва, ученик. Я могу
приказать тебе сделать все что угодно - и преступления, и извращения,
любую мерзость.
Нанджи только усмехнулся - его герой никогда не сделает ничего
подобного.
- Быть связанным такой клятвой - честь для меня, мой повелитель.
Похоже, никогда раньше он не чувствовал себя таким счастливым:
светясь отраженным светом, он поднимался в своих собственных глазах.
- Ну хорошо, - сказал Вэлли неохотно. - Но если ты захочешь стать
свободным - только попроси! В сутре говорится, что, как только дело
сделано, клятву следует отменить.
Нанджи открыл рот, опять закрыл, посмотрел на Вэлли, потом вниз, на
свои ноги, и наконец решился:
- У вас задание от Богини, мой повелитель, - тихо сказал он. Ясно
было, что его раздирает любопытство.
Выходит, мальчик решил присоединиться к богоугодному делу? Вэлли
вздохнул. Ему бы найти несколько хороших воинов, чтобы они охраняли то
сокровище, которое он носит на спине, а иметь в подчинении этого
неуклюжего подростка - последнее из того, что можно пожелать. Обыкновенный
ученик - это не защита, а одни неприятности. И опять в его усталом мозгу
возникают странные мысли: Нанджи, беги к пещере и скажи дракону, пусть
выходит. Нанджи, иди к замку и скажи, что им пора греть смолу...
Потом он вспомнил, что, возможно, готовится измена. Где же тут найти
воинов, которым можно доверять, которые прикроют его спину, а не воткнут в
нее нож? Ему нужна преданность, так вот она, горит перед ним ярким светом.
К тому же Нанджи мог бы посоветовать ему, кого еще из охраны можно взять.
Он услышал свой собственный голос, голос Шонсу: "Плох тот путь, который
ведет только в одном направлении".
Нанджи расплылся в довольной улыбке.
- Вторая сутра, - сказал он. - "О подчиненных".
Вэлли смерил ученика быстрым взглядом: долговязый, неловкий
оборванец, рыжий, худой - настолько худой, что видна каждая косточка,
наивный, как только что вылупившийся цыпленок; но с другой стороны, ему не
откажешь ни в старательности, ни в стремлении к самосовершенствованию...
Он уже показал мужество, граничащее с безрассудством, когда не пожелал
повиноваться, видя перед собой обнаженный меч. Нанджи имел полное право
считать себя вовлеченным в данное богом задание, потому что Вэлли тоже
связан клятвой он поклялся лелеять, защищать и направлять. В мире, который
не знает письменности, это равносильно подписи под контрактом. Исчезни он
теперь - и друзья Хардуджу сотрут мальчишку в порошок. Нравится ему это
или нет, он накрепко связан с Нанджи.
- Ты знаешь сутру "О тайнах"? - спросил он осторожно.
- Да, мой повелитель, - Нанджи просиял. Не успел Вэлли и слова
сказать, а его вассал уже затараторил:
176 О ТАЙНАХ
Суть
Подопечный не станет обсуждать нрав своего
наставника, дела своего наставника, приказы своего
наставника, друзей своего наставника и то, что он
сам может когда-либо сказать своему наставнику.
Пример
Когда Фандаррасу начали пытать, он молчал, но
от него пахло чесноком.
Так Кунги узнал, что в осажденный город
провезли еду.
Сентенция
Язык сильнее меча, потому что одно слово
может погубить целую армию.
- Хорошо, - сказал Вэлли, усмехаясь его рвению, - если ни на что
другое он не сгодится, Нанджи по крайней мере будет его развлекать - Все
полагают, что я стану правителем - пусть пока так и думают. Что касается
задания, я ничего о нем не знаю. Бог сказал мне только, что... один очень
доблестный воин... попробовал его выполнить.. но не смог, а я следующий.
Это очень важно для Богини...
Перепуганный Нанджи молча кивал.
- Мне приказали идти в Мир и быть честным и доблестным воином.
Задание мне откроется. Значит, я уеду отсюда и буду путешествовать.
Полагаю, будут опасности. Может быть, это принесет мне честь.
Он помолчал, с наслаждением глядя на раскрытый рот и широко
распахнутые глаза Нанджи.
- Я не знаю... Хотел бы ты поехать со мной в качестве моего
подопечного?
Совершенно очевидно, что вопрос глупый. Быть протеже у Седьмого?
Выполнять задание богов? Такого Нанджи не мог представить даже в самых
бурных своих фантазиях. В ответ он выпалил еще одно выражение из
казарменного жаргона:
- И все мои погремушки тоже?
Вэлли засмеялся; отдохнув, он почувствовал себя лучше.
- Думаю, да, - сказал он. - Я очень надеюсь сохранить свои
собственные! Но послушай, вассал: я - не более чем хороший воин, просто со
мной происходят некоторые необычные вещи. Я попытаюсь быть для тебя
достойным наставником, но я не сверхчеловек. Я не герой из сказки.
- Да, мой повелитель, - почтительно ответил Нанджи.
Из всего, что когда-либо скажет Вэлли, это - единственное, чему он не
поверит.


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИМЯ

1
Казармы - это массивное здание из мрамора, украшенное балконами и
сводчатыми окнами, оно слегка напоминает средневековый мавританский
дворец. Тарру распорядился заранее, и поэтому нового посетителя встретила
специальная делегация, в нее входили древние или увечные воины, мечей при
них не было. Их предводитель оказался настолько старым, что уже не мог
держаться прямо, и его седая голова выдавалась вперед, как у черепахи, а
руки тряслись так, что никто не понял, какие именно жесты он делает во
время приветствия. Старец назвал себя Конингу, воином пятого ранга.
Опытным глазом он быстро оценил, в каком Вэлли состоянии, и, отказавшись
от всех дальнейших формальностей, спросил, что угодно его милости.
- Горячая ванна, перевязать раны, поесть и спать.
Конингу кивнул одному из своих воинов, а потом повел Вэлли вверх по
мраморной лестнице, по ширине не уступающей двухстороннему шоссе. Все,
каким-либо образом связанное с храмом, строилось с тем же гигантским
размахом, потолки были такие высокие, что каждый этаж занимал три
лестничных пролета. Валли не решался оглянуться назад, опасаясь, что
оставляет на каждой ступеньке кровавые следы, которые придется счищать
рабам. Вот они поднялись на самый верх и оказались в коридоре
соответствующих размеров; Конингу открыл какую-то дверь и вошел.
Вэлли поразился. Перед ним открывалась огромная комната - сверкающее
дерево пола устилали яркие ковры, на стенах прохладного мрамора висели
прекрасные гобелены, высокий лепной потолок украшали бледные фрески,
которые сделали бы честь Сикстинской Капелле. Здесь стояли четыре кровати
и другая мебель, но комната была столь огромна, что казалась пустой. Тут
Вэлли заметил, что Конингу не собирается задерживаться в этом зале и
подходит к другой двери. Так, значит, это - всего лишь приемная, а главные
апартаменты - впереди.
В главной комнате для гостей, которая была в три раза больше, чем
эта, стояли кровати, по размерам похожие на плавательные бассейны. Сквозь
занавешенные окна по обеим сторонам, ведущие на балконы, проникал легкий
ветерок. Ковры и гобелены - настоящие произведения искусства, вся
деревянная мебель отполирована до блеска. Судя по выражению лица Нанджи,
можно было понять, что он никогда раньше не был в этой части казарм и
сейчас просто ошеломлен.
- Ну как тебе? - тихо спросил его Вэлли, надеясь, что Конингу не
услышит. - Это подойдет или, может, поискать чего-нибудь получше?
Нанджи уставился на него, пораженный. Конингу все-таки услышал и
улыбнулся ничего не говорящей улыбкой.
- Это великолепно, - быстро заверил его Вэлли. - Просто царский
дворец.
- Бывали здесь и цари, светлейший, - ответил Конингу, заметно
успокоившись.
Вэлли не смог совладать с желанием поддразнить его.
- А как насчет заключенных? Вы знаете, где я провел прошлую ночь?
Конингу бесстыдно усмехнулся.
- И они тоже, светлейший. Перевороты в храме уже случались.
Забыв о своих больных ногах, Вэлли бродил вокруг. Он обнаружил
веревочку звонка и какую-то массивную бронзовую емкость размером с
бочонок, украшенную барельефом с нимфами и цветами. Вэлли решил, что это,
должно быть, ночной горшок. Вычурные светильники на стенах, похоже,
изготавливались из чистого золота. В массивном шкафу резного дерева
множество рапир, фехтовальных масок и гантелей - все, что может пожелать
воин на отдыхе. Пройдясь по коврикам, Вэлли решил, что они, как и те, что
висят на стенах, сделаны из шелка. На двери висели тяжелые железные
засовы, такие же, наверное, как и в передней; Вэлли проковылял на балкон,
чтобы посмотреть, достаточно ли надежно он защищен с той стороны.
Балкон прикрывал широкий тент, а стены вокруг были очень гладкими.
Чтобы сюда забраться, нужны крылья. Внизу расстилался парк, похожий на
картинку из книжки, дальше, за высокой стеной, городские трущобы, потом
долина, уходящая вверх дорога, домики паломников... и, наконец, ярко-синее
тропическое небо. Второй балкон, наверное, выходит в сторону тюрьмы.
Вспомнив город, всю ту грязь, которую он видел два дня назад, Вэлли
нахмурился. В ушах явственно звучали слова: "Богиня щедро награждает тех,
кто верно служит Ей. Не сомневайся в справедливости богов".
Вэлли нашел здесь серебряное зеркало во весь рост. Ему вспомнился
образ Шонсу, который он видел в бреду: тогда он был совершенно голый, а
теперь на нем отрепья, в которых ходят рабы, распухшее лицо и тело в
синяках, ранах, глаза отекли и покраснели, пряди черных волос выбиваются
из хвоста и падают на плечи. Вэлли принял грозный вид и сам ужаснулся
тому, что увидел. Как это Нанджи умудрился не послушаться его, видя перед
собой такой кошмар?
Раздался шум шагов, послышались голоса. Это пришли рабы, они принесли
огромную медную ванну и ведра с горячей водой. Все распоряжения отдавал
какой-то одноногий. Еще один увечный привел других рабов, с полотенцами и
какими-то коробками. Комната заполнялась народом. Вэлли понял, что должен
совершить свой туалет публично, как Луи XIV, но он слишком устал, чтобы
возражать. Нанджи расстегнул ремни и забрал ножны и меч Вэлли: похоже, это
входит в обязанности подопечного. Рабы вылили воду и пошли за новой
порцией. Вэлли вздохнул, подумав о нормальной ванне и хорошем мыле, но
спорить с местным этикетом не приходилось.
Рабы прислуживали, Вэлли отмокал в ванне, а пожилые воины тихо стояли
вокруг Нанджи. Их было с полдюжины: появление Вэлли, кажется, явилось
самым значительным событием за последнюю пару веков. Подходящий повод,
чтобы поглазеть на этот номер люкс.
- Позвольте вынуть меч, мой повелитель? спросил Нанджи.
Воинов очень заинтересовал меч, и они столпились вокруг юноши, как
мальчишки, которые увидели иностранную спортивную машину.
- Конечно, - сонно ответил Вэлли. До него донесся ропот восхищения:
воины увидели клинок. Потом Нанджи начал читать, произнося слова нараспев:
Украсил этот меч грифон -
Из серебра, сапфира он,
Рубином взгляд его горит,
И, как звезда, клинок блестит.
Последний этот меч, седьмой -
Победа будет за тобой.
- Что это ты бормочешь? - Вэлли так и подскочил в ванне, и вода
залила шелковые коврики.
- Вирши сказителей, мой повелитель. - Нанджи удивился беспокойству
Вэлли. - В них рассказывается о семи мечах Шиоксина. Я могу прочесть вам и
о первых шести, если пожелаете, но это довольно длинная история.
- Шиоксин! Шиоксин? - Вэлли явственно увидел такую картину на стене
висит клинок, старый и сломанный, с обеих сторон на нем вырезаны фигуры
людей и животных. Он пытался понять что-то еще, но все исчезло. Это
воспоминание Шонсу, оно лежит где-то на границе между тем, что касается
воинского искусства, и личными воспоминаниями, которые Вэлли не получил.
Он почувствовал внезапное беспокойство. Что это и где это - Шиоксин?
- Похоже, ты говоришь именно о моем мече, - сказал он. - Грифон и
сапфир, да? Что еще ты об этом знаешь?
Нанджи вдруг смутился.
- Я никогда не слышал ее полностью, мой повелитель. Это было, когда я
только что пришел в казармы, в мой первый здесь вечер. - Он улыбнулся,
припоминая старое. - Теперь-то я понимаю, что это был не очень искусный
сказитель, но тогда мне казалось, что он - просто чудо. Он пел балладу о
семи мечах Шиоксина, и я хотел дослушать до конца. Но как раз в тот
момент, когда он начал последнюю часть, о седьмом мече... мне надо было
уйти, мой повелитель.
- Наверное, к Дикой Ани, - сказал один из воинов. При этом все
разразились громким смехом, а Нанджи покраснел от ярости.
Конингу стоял в стороне, как одинокий, согнутый ветрами кипарис, и не
спускал глаз с меча. Почувствовав взгляд Вэлли, он посмотрел на него и
быстро отвернулся. Конингу слышал эту балладу до конца и знал, что
говорится в ней о седьмом мече. И даже такого старого циника что-то смогло
задеть за живое.
Вэлли выбрался из ванны, рабы принялись подтирать лужи. А его вытерли
и предложили на выбор несколько синих юбок, которые хранились где-то в
запасниках казарм. Он взял самую простую, хотя и она была из
прекраснейшего батиста, Нанджи застегнул на нем ремни, а потом разделся и
плюхнулся в воду, из которой только что вышел его наставник. Видимо,
такова одна из привилегий подопечного.
Двое целителей, шестого и третьего ранга, поклонились Вэлли и
одобрительно закивали головами, увидев пациента, столь сильно израненного,
но способного тем не менее двигаться. Вэлли нехотя позволил им наложить на
раны бальзам. Потом они собрались перевязать ему ноги.
- Стойте! - закричал он. - Что это такое?
- Это повязки, светлейший, - удивленно ответил Шестой. - Очень
хорошие повязки. Много лет назад их благословили в храме, и с тех пор они
излечили уже множество больных.
В руках он держал какие-то старые грязные тряпки, подобные тем, что
обычно хранятся в гараже.
- Множество больных? И даже двух последних? - спросил Вэлли. Ответом
ему был взгляд, полный замешательства. - Надо найти другие. На этих
благословение уже кончилось. А пока возьмите полотенца.
Целитель попытался возражать.
Вэлли слишком устал, чтобы спорить.
- Вассал! - позвал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37