А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Переводить латынь, на которой была написана хроника, ему было не просто. Он был далеко не так хорош, как Джонатан, если речь шла о том, чтобы просматривать и сортировать записи и затем их расшифровывать.
Конечно, у него не было времени, чтобы прочитать все монастырские хроники, которые занимали полностью два ряда полок. Его дядя конкретно указал ему, что обращать внимание нужно на все, связанное с руной меча и языческой сектой.
Если аббат Эндрю действительно знал больше, чем говорил, то это могло только означать, что как руна, так и секта уже встречались раньше ордену монахов, а значит, где-то в древних документах существовало указание на это. Квентин возражал, что монахи не так уж глупы, чтобы оставить соответствующие страницы в списках, если они не хотели, чтобы кто-то узнал об этом. Однако сэр Вальтер ответил, что нельзя недооценивать силу совпадения и что оно часто приходит на помощь жаждущим.
И без того не было никакого смысла переубеждать сэра Вальтера. Итак, Квентин согласился, и теперь он сидел там, просматривая страницу за страницей, но пока ни одно из искомых указаний не попадалось ему на глаза.
Работа была утомительной. Уже скоро Квентин не мог сказать, как долго он на самом деле просидел над хроникой. Только изменившийся свет солнечных лучей падающих снаружи, подсказал ему, что прошло несколько часов.
Постепенно его глаза закрылись, и он не сумел противиться этому, и погрузился в краткий, только минуту длящийся сон. Тревоги прошлых ночей, когда он, попеременно меняясь со слугами и управляющим, охранял имение, дали о себе знать. И каждый раз, когда Квентин парил в ничейной стране между сном и бодрствованием, его мысли покидали пределы библиотеки и обращались на север, к молодой женщине по имени Мэри Эгтон.
Как у нее были дела? Наверняка она уже повидала своего будущего супруга, богатого лэрда, который обеспечит ее всем, что полагается иметь даме ее положения. С большей долей вероятности Квентин никогда больше не увидит ее снова, а с каким удовольствием он бы поближе познакомился с ней. Он рассказал бы ей о тех вещах, о которых не знал даже его дядя. Он мог представить себе, что доверил бы ей все и нашел бы при этом понимание в ее мягких, приветливо сверкающих глазах. Одно воспоминание о ее нежном взгляде заставило его испытать приятное волнение.
С пробуждением каждый раз наступало отрезвление. Мэри Эгтон была далеко, и она никогда не вернется. Со всей жесткостью он убеждал себя в этом, чтобы в следующий минутный сон забытья снова предаться мечтаниям.
Снова он видел ее перед собой, прелестные черты ее лица, обрамленные белокурыми волосами. Он разглядывал ее, когда она лежала в постели и спала, — ангел, спустившийся с небес, чтобы навестить его на земле. Как сильно он сожалел, что больше не поговорит с ней, не скажет ей, что он чувствует к ней…
Тихие голоса вернули Квентина из сна в реальность.
Он открыл глаза, и ему потребовалось какое-то время, чтобы удостовериться, что он находится не в гостиной в Абботсфорде, а в библиотеке аббата Эндрю. Перед ним лежало не самое прелестное существо, которое ему доводилось видеть, а столетней давности рукопись в переплете из свиной кожи.
Только голоса, которые он услышал во сне, существовали на самом деле. Они шли откуда-то сбоку, из рабочего кабинета аббата.
Сперва Квентин не придал этому значения. Это часто случалось, когда аббат Эндрю принимал у себя в кабинете посетителей. Обычно, если его собратья заканчивали работу или хотели принять решение, они нуждались в его одобрении. Так как аскетически живущие монахи считали излишними словоохотливые беседы, то обменивались только необходимой информацией, и разговоры были чрезвычайно краткими.
На этот раз все было по-другому.
Во-первых, разговор длился существенно дольше обычного, во-вторых, сначала говорили громко, а затем говорящие вдруг приглушили свои голоса. Это было так, словно они скрывали тайну, которую не следовало слышать посторонним ушам.
Квентину стало любопытно.
Бросив украдкой взгляд на дверь, которая отделяла библиотеку от кабинета аббата Эндрю, он встал. Половые доски были старыми и прогнившими, так что ему приходилось это учитывать, поскольку он не хотел бы выдать себя, когда наступал на них. Квентин осторожно прокрался к двери, и хотя ему было неприятно подслушивать чужой разговор, он наклонился и приложил ухо к деревянной створке двери, чтобы услышать, о чем говорили внутри.
Он разобрал два тихих голоса. Один принадлежал аббату Эндрю, другой Квентину никак не удалось распознать, вероятно, он принадлежал одному из монахов монастыря. Квентин знал не всех братьев ордена.
Сперва он едва мог разобрать хоть слово. Потом, сосредоточившись, он ухватил отдельные фразы. И наконец разобрал целые предложения…
— …еще не получили новость. Существует возможность, что они уже собрались.
— Это беспокойство очень волнующе, — ответил аббат Эндрю. — Мы знали, что время развязки настанет. Но теперь, когда оно действительно приближается, мне становится страшно. Уже не одно столетие наш орден несет это бремя, и я признаю, что часто роптал в тишине, почему оно пало именно на нас.
— Не ропщите, отец. Нам нельзя отступать. Не теперь. Появился знак. Это значит, враг вернулся.
— А если мы ошибаемся? Если это всего лишь совпадение, что юноша видел знак? Если в действительности еще не настало время открыться?
Квентин замер. Они говорили о нем?
— Вещи очевидны, если время развязки пришло для этого, отец. Разве вы не сами это всегда говорили? Не может быть сомнения. После стольких столетий вернулся знак. Это значит, что враг снова собрал свои силы. Предстоит последняя битва.
Какое-то время ничего не было слышно. Наступила долгая пауза, во время которой Квентин опасался, что его могут обнаружить.
— Ты прав, — наконец снова раздался тихий голос аббата Эндрю. — Нам нельзя сомневаться. Мы не должны лишать себя ответственности, которую нам передали так много лет назад. Время развязки близится, и мы должны быть внимательнее и осмотрительнее, чем когда-либо. Покушение на мосту, нападение на дом сэра Вальтера — все это может быть знаками, посылаемыми нам, чтобы мы серьезно оценили положение и действовали соответственно.
— Что мы должны предпринять, достопочтенный отец?
— Наша задача хранить тайну и заботиться о том, чтобы враг не раскрыл ее. И мы будет делать это дальше.
— А что с остальными? Они знают, что существуют еще партии, которые пытаются разгадать тайну.
— Никто не должен узнать истину, — решительно сказал аббат Эндрю. — При этом речь идет о слишком серьезных вещах, с которыми нельзя легкомысленно играть. Знание об этих вещах приносит смерть и разрушение. Так уже было испокон веков, и так будет впредь, если мы не будем остерегаться. Тайна не должна выйти наружу. Сохраните то, что должно быть сохранено, как бы ни была высока цена этого.
— Тогда я должен буду сделать наставления нашим собратьям, что пришел час развязки?
— Сделай это. Каждый из них должен быть готов и подумать о своих грехах и искуплении. А теперь оставь меня одного. Я хочу помолиться Господу, чтобы он даровал нам силу и мудрость в столкновении, которое нам предстоит.
Раздался скрип половых досок, когда обутые в сандалии ноги прошли по ним, затем с шумом закрылась в замке дверь в кабинете аббата Эндрю. Переговоры закончились.
Квентин покраснел оттого, что подслушивал. Медленно он отошел от двери в сторону и разрывался теперь от переполнявших его эмоций. Поспешно он огляделся и охотнее всего закричал бы во весь голос.
Его дядя оказался прав. Монахи в Келсо действительно знали больше, чем признавались. Но почему они молчали об этом? Почему они не посвятили сэра Вальтера в свои тайны? Что должны скрывать аббат Эндрю и его братия?
Видимо, это было что-то очень важное. Речь была о столетнем бремени, о враге, который снова окреп, и которого монахи обвиняют в покушении на мосту и нападении на Абботсфорд. Они говорили о предстоящем в будущем столкновении, о времени, которого не хватает.
Что все это должно означать?
Больше содержания разговора Квентина привела в волнение манера переговоров. Не громко и открыто, а таинственно и тихо они беседовали друг с другом о древней тайне, разоблачение которой хотели предотвратить любой ценой.
Упомянутый ими знак мог быть только таинственной руной меча. Аббат Эндрю красноречиво предостерег, что это символ зла, за которым стоят темные силы. Но что точно скрывается за всем этим? Монахи казались очень обеспокоенными, и это снова ввергло Квентина в тревожное состояние.
Он решил поскорее покинуть монастырь и возвратиться в Абботсфорд. Сэр Вальтер должен немедленно узнать об этом разговоре, возможно, он сумеет сделать из этого выводы. С полной поспешностью Квентин схватил свои письменные принадлежности и сделанные записи, чтобы со стороны казалось, что он действительно проводит исследования для нового романа своего дяди. Потом он поставил обратно на полку монастырскую хронику, которую он просматривал в последний раз. Через дверь он вышел в коридор и тут же издал истошный крик, когда худая фигура в темной сутане предстала перед ним.
— Мастер Квентин, — сказал аббат Эндрю и с беспокойством взглянул на него. — С вами все в порядке?
— К-конечно, многоуважаемый аббат, не беспокойтесь, — выдавил с трудом из себя Квентин, так как сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди. — Мне как раз пришло в голову, что меня ждет дядя в Абботсфорде.
— Так скоро? — Аббат изобразил изумление на лице. — Но вы же не могли уже закончить свои исследования.
— Совершенно верно. Но моему дяде крайне важно получить первую информацию поскорее, чтобы начать работать над романом. Если вы позволите, то я бы охотно вернулся в другой раз, чтобы продолжить мои занятия в вашей библиотеке.
— Конечно, — ответил аббат и окинул его при этом внимательным взглядом. — Наша библиотека находится в вашем распоряжении, мастер Квентин. Но с вами действительно все в порядке? Вы выглядите так измученно….
— Со мной все в порядке, — заверил его Квентин так же быстро, как и энергично, и хотя ему было ясно, что это было грубо и невежливо, он оставил аббата стоять, коротко кивнув ему головой, и поспешил по проходу в сторону лестницы.
— Прощайте, мастер Квентин. Благополучного возвращения домой, — крикнул ему вслед аббат Эндрю.
У Квентина было чувство, что взгляд настоятеля ордена все еще лежал на нем тяжким бременем, когда он уже давно покинул монастырь и снова сидел в коляске, везущей его в Абботсфорд.
Глава 5
Снова они сошлись вместе, люди в темных балахонах, в кругу камней.
С последней встречи луна стала полной. Круглым, бледным диском она висела в ночном небе и освещала ужасное представление бледным светом.
Снова они прошагали, приверженцы темного братства, корни которого уходили в далекое прошлое. И снова они собрались вокруг каменного стола, где стоял их предводитель в белоснежных одеждах, окруженный неземным светом.
— Братья мои! — воззвал он после того, как замерло жуткое пение его приверженцев. — Снова мы собрались вместе, и снова приблизился день свершения. Уже скоро наступит то положение звезд, которого мы так долго ждали.
Люди в балахонах молчали. Ненависть и алчность сверкала из узких щелей на их вымазанных сажей масках, и их души сжигало нетерпение, зажженное сотни лет назад. Оно передавалось от отца к сыну не одно поколение. И к каждым десятилетием, на которое оно продлевалось, оно становилось еще настойчивее.
— Наши враги, — продолжал зычным голосом предводитель, — схватили наживку. Они думают, что борются против нас и не знают, что в действительности мы являемся той силой, которая дергает их всех за ниточки. Я спросил руны, братья мои, и они дали мне ответ. Они сказали мне, что случится невероятное, оно разгадает загадку.
Беспокойство прошло по рядам сектантов, возгласы недовольства стали громче.
— Но, — продолжал предводитель, — они также поведали мне, что мы те, кто в конце одержит победу. Порядок будет повержен, и то, что было в начале, с триумфом воцарится в конце. Древние силы вернутся и продолжат то, что так много лет назад было нарушено. Люди не осознают, что произойдет с ними: они как стада овец на лугах, не ведающие, какой пастух их охраняет, пока они должны жевать сочную траву. Но мы, братья мои, установим новый порядок и будем обладать всей безраздельной властью. Никто не удержит нас, даже сам король. Власть принадлежит нам, и никто не отнимет ее у нас.
— Власть принадлежит нам, — эхом отозвались ряды его приверженцев. — Никто не отнимет ее у нас.
— Кто верит, что победит нас, — добавил с легким смехом их предводитель, — в конце будет способствовать нашей победе. Я предсказываю вам это, это так же верно, как и то, что я глава тайного братства. После того как столетия это скрывалось, тайна готова раскрыться. Время триумфа уже близко, братья мои. День уже назначен, и если луна в ту ночь омрачится, это будет началом новой эпохи.
Глава 6
Сэр Вальтер молчал. Сидя в глубоком кресле в своем кабинете, он с полным спокойствием выслушал доклад своего племянника о таинственном разговоре монахов. При этом он не задавал вопросов, не перебивал его. Даже сейчас, когда Квентин закончил свой рассказ, сэр Вальтер ничего не сказал.
Он сидел неподвижно в своем кресле и смотрел на племянника, хотя Квентин не был уверен, что взгляд предназначался ему. Скорее он был направлен сквозь него и уносился в широкую даль. То, что увидел там сэр Вальтер, Квентин предпочитал не знать.
— Странно, — сказал сэр Вальтер после минутного молчания, и глухая угрюмость и злоба звучали в его голосе. — Я догадывался об этом. Я предполагал, что аббат Эндрю знает больше, чем рассказал нам. Ну а теперь, когда все подтвердилось, я не хочу верить в это.
— Я сказал правду, дядя, клянусь, — заверил его Квентин. — Верно каждое слово в отдельности, все, как я передал тебе.
Сэр Вальтер улыбнулся, но эта улыбка производила тоскливое впечатление, не заметить пессимизм было нельзя.
— Ты должен простить старому человеку, сын мой, что его сердце отказывается признать вещи, которые уже давно осмыслил его разум. Конечно, я знаю, что ты не солгал мне, и я верю каждому твоему слову. Но мне больно осознавать, что аббат Эндрю так мастерски провел нас.
— Похоже, монахи действуют не со злым умыслом, — ответил Квентин. — Скорее всего, они просто хотят защитить несведущих.
— Защитить? От чего?
— Этого я не знаю, дядя. Но речь все время шла о том, что угрожает большая опасность. Враг из темного, языческого прошлого. — Квентина всего передернуло от ужаса. — И руна, которую я обнаружил, кажется, непосредственно связана с этим.
— Это мне было ясно при первом же взгляде, когда я увидел полыхающий огнем знак там, на другом берегу реки, — ответил сэр Вальтер хмуро. — Я, пожалуй, догадывался, что существует тайна, которую не хотят мне раскрыть монахи из Келсо, но я никогда не предполагал, что их недоверие зайдет так далеко. Они знают, кто скрывается за убийством Джонатана, и они также знают, кто эти парни, напавшие на нас здесь, в Абботсфорде. Все же они не захотели нарушить свое молчание.
— Возможно, у них есть на то веские основания, — с колебанием вставил реплику Квентин, который редко видел своего дядю таким рассерженным.
— Как нам стало известно, между аббатом Эндрю и инспектором Деллардом состоялся разговор, — размышлял вслух Квентин. — Возможно, аббат сообщил Делларду при этом разговоре некоторые вещи и запретил ему распространять их дальше. Вполне вероятно, что именно поэтому Деллард был так неразговорчив с нами.
— Возможно, вполне вероятно…. — прорычал сэр Вальтер и резко встал. — Я жалею, что должен довольствоваться этими запутанными предположениями и намеками, пока мы все, скорее всего, находимся в большой опасности.
— Что ты хочешь предпринять, дядя?
— Я поеду в Келсо и заставлю говорить аббата Эндрю. Он должен сказать нам, что ему известно об этой руне и что скрывается за ней. Но я дам ему понять, что я не желаю становиться мячиком в игре, правила которой определяют другие. И его слова о таинственных рунических знаках и тому подобную чепуху я не приму на этот раз.
— Но дядя! Подумай, может, у аббата есть веские причины скрывать от нас эти сведения! Вероятно, мы действительно имеем дело с силами, которые не поддаются нашему контролю и с которыми не справиться обычными средствами.
— Что еще, племянник? — насмешка неподдельно сквозила в голосе сэра Вальтера. — Ты снова начинаешь свои истории о привидениях? Ты опять наслушался историй о старом духе Максе? Я уверяю тебя, что противники, с которыми мы имеем дело, не духи, а люди из крови и плоти. И то, что движет этими людьми, ничего не имеет общего ни с древним колдовством, ни с черной магией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57