Он, конечно же, не ожидал, что Чарльз Деллард будет вне себя от радости по поводу новой улики или будет выражать за это благодарность. Однако реакция инспектора все же выглядела крайне сдержанной.
Они вместе сидели в конторе шерифа Слокомбе в Келсо, которую Деллард со своей легкой руки определил себе как кабинет. Инспектор восседал за широким дубовым письменным столом и лишь покачал головой, когда взглянул на книгу рун, положенную перед ним.
— И это абсолютно точно тот знак, который вы видели? — обратился он к Квентину. Тот, как всегда, чувствовал себя неуютно в присутствии англичанина.
— Д-да, сэр, — заикаясь, заверил он. — Я полагаю, да.
— Вы полагаете так? — во взгляде Делларда было нечто от хищной птицы. — Или вы уверены?
— Я уверен, — сказал Квентин теперь уже твердым голосом. — Это тот знак, который я видел в библиотеке.
— При нашей последней встрече вы не могли вспомнить его. Откуда такое изменение суждений?
— Ну, теперь, — выручил сэр Вальтер своего племянника, — всем известно, что воспоминания постепенно возвращаются после шокирующего события. Когда Квентин обратил мое внимание на это, мы тут же принялись за расследования. И с результатом наших поисков, инспектор, мы познакомили вас.
— Что я высоко ценю, господа, — заверил Деллард, при этом перекошенное лицо выдало, что его слова — ложь. — Я только опасаюсь, что не смогу последовать вашему указанию.
— Отчего же?
— Потому что…. — начал Деллард, и в его стальных голубых глазах сверкнуло что-то загадочное. Он прервался и, казалось, ненадолго задумался. — Потому что я уже вышел на след, который искал, — объявил он потом.
— Ага, — заметил сэр Вальтер и с любопытством наклонился вперед. — И о каком таком следе идет речь, если позволите спросить?
— Сожалею, сэр, но я не уполномочен давать об этом подробную информацию вам или кому-нибудь другому. Все, что я могу вам сказать, это то, что открытие мастера Квентина и знак в этой книге ничего не имеют общего с ним.
— Откуда такая уверенность, инспектор? Вы уже видели прежде этот знак? Вы уже исследовали эту версию?
— Нет, я… — снова Деллард оборвал себя на полуслове, и от наметанного глаза сэра Вальтера не ускользнуло, что инспектор занервничал. Можно было легко предположить, что Деллард что-то утаивает. Значит, Квентин был прав со своими подозрениями?
Взгляд Делларда бегал от одного посетителя к другому. Он начал понимать, что утратил доверие.
— Я знаю, — поэтому добавил он поспешно, — что для ваших ушей это звучит странно. Но я прошу вас, джентльмены, доверять мне. У меня и в помыслах нет ничего, кроме благополучия граждан этой страны.
— Охотно верю вам в этом, и я убежден, что ваши помыслы честны, инспектор, — сказал Скотт. — Но вы должны признать, что появление этой руны — странное совпадение.
— Я согласен всецело, сэр. Но человеку с вашим опытом должно быть известно, что всякие совпадения не всегда имеют какое-либо особенное значение. Я хочу этим сказать только одно: я верю, что молодой мастер видел этот знак в библиотеке. Но я прошу вас поверить и мне, если я говорю вам, что это не связано с событиями в той библиотеке. Мои люди и я уже заняты тем, чтобы преследовать истинных преступников. В нужное время я сообщу вам о ходе следствия.
— Понимаю, — с нажимом сказал сэр Вальтер. Он рассчитывал на то, что Деллард с неудовольствием позволит штатскому помогать в его работе. То, что он так грубо отклонил дополнительную улику, даже удивило его. — Тем самым, пожалуй, все сказано. Если вы не хотите принять нашу помощь, инспектор, то мы, конечно, не можем вас принудить к этому.
Скотт кивнул своему племяннику, и оба поднялись, чтобы уйти. Деллард тоже привстал, как того требовала вежливость, и Квентин забрал с собой книгу рун. Скотт и его племянник уже хотели покинуть контору, как инспектор откашлялся.
— Сэр Вальтер? — тихо спросил он.
— Да?
— Есть нечто, о чем я хотел бы просить вас, — сказал полицейский. По его выражению лица нельзя было предугадать, что у него на уме. — Честно говоря, это не просьба, а необходимость.
— Да? — снова спросил сэр Вальтер. Это соответствовало британской манере вежливости — долго и обстоятельно беседовать о подгорающей каше. Как прирожденный шотландец, он все же предпочитал говорить напрямик.
— Сведения, которые я получил во время расследования, говорят о том, — начал Деллард обстоятельно, — что вам нельзя больше покидать Абботсфорд.
— О чем вы говорите?
— Я говорю о том, что вы не должны покидать в ближайшие дни ваше жилище, сэр, а также ваш племянник и к тому же домочадцы и ваши родные.
Сэр Вальтер заметил вопросительные взгляды, которые бросал ему Квентин, но не прореагировал на них.
— Итак, инспектор, — сказал он, — я полагаю, что у вас есть веские причины, если вы требуете подобное от меня.
— Таковые есть у меня, сэр, пожалуйста, верьте мне. Это ради вашего блага.
— Больше вы ничего не желаете мне рассказать об этом? Вы требуете, чтобы я больше не покидал Абботсфорд, чтобы я заперся в своих собственных стенах, как вор, и все, чем вы можете обосновать это, — единственное утверждение, что это мне во благо?
— Сожалею, что не могу ничего больше сказать вам по этому поводу, — заверил холодно Деллард. — Но вы должны уважать то обстоятельство, что я связан моими приказами и обязанностями. Я и без того сказал вам уже больше, чем мне следовало. Итак, пожалуйста, сэр Вальтер, передайте нам расследования и возвращайтесь к вашей семье на такой срок, пока это будет необходимо. В Абботсфорде вы в безопасности, поверьте мне.
— В безопасности? Мне угрожает опасность?
— Прошу вас, сэр! — Голос инспектора приобрел молящий тон. — Не расспрашивайте дальше. Мой долг не позволяет мне полностью удовлетворить ваше любопытство. Расследование этого преступления уже далеко зашло, но нам нужны свободные руки.
— Понимаю. — Скотт кивнул головой. — Итак, вы не желаете, чтобы мы дальше принимали в какой-либо форме участие в расследовании.
— Это слишком опасно, сэр. Прошу вас, верьте мне.
— Прекрасно, — только сказал хозяин Абботсфорда и не утруждал себя больше усилиями скрывать насмешливый тон в своем голосе.
— Квентин, мы уходим. Я думаю, что инспектор больше не нуждается в нашей помощи.
— Я благодарю вас, сэр, — возразил Деллард. — И я еще раз прошу вас понять меня.
— Я прекрасно понимаю вас, инспектор, — заверил его Скотт, когда уже стоял на пороге. — Но только и вы должны кое-что понять: я председатель верховного шотландского суда. Один из моих студентов коварно убит, и мой собственный племянник был на волосок от гибели и едва не стал жертвой нападения. Если вы серьезно верите, что я запрусь в четырех стенах и буду спокойно пережидать, то вы совершаете непростительную ошибку, инспектор. Если моей семье действительно угрожает опасность, как вы утверждаете, тогда я совершенно точно не буду сидеть сложа руки и предоставлять другим возможность позаботиться о своей безопасности, наоборот, я приложу все старания, чтобы убийца Джонатана был схвачен. Руководствуйтесь в расследовании своими соображениями, инспектор, желаю вам в этом успеха. Но не пытайтесь удержать меня от того, чтобы вести свои собственные расследования. Всего хорошего.
С этими словами Скотт покинул контору шерифа. Квентин, который вертелся под взглядами Делларда, как уж на сковородке, следовал за ним по пятам. За обоими с грохотом захлопнулась дверь.
Секунду Деллард стоял неподвижно за своим письменным столом. Лишь потом он снова сел и потянулся через полированную столешницу к коробочке, в которой Слокомбе хранил свой индийский табак. Довольная улыбка заиграла на его суровом лице.
В своих кругах Деллард был известен как превосходный тактик. Это относилось к его сильным чертам — влиять на людей и заставлять их делать то, что он хотел.
Сперва их нужно было лишь к тому подтолкнуть. Потом снова, как в случае с этим своенравным шотландцем, надо было только что-нибудь запретить — и они сделают именно то, что от них хотят.
Планы Делларда развивались согласно его желаниям.
— Прости, дядя, — сказал Квентин, стараясь идти в том темпе, который задал в то утро сэр Вальтер. — Но было ли это умно — так открыто перечить Делларду?
— Не об этом речь, мой мальчик, — возразил Скотт, которого явно вывел из себя разговор с инспектором. — Здесь был задан откровенный вопрос. По крайней мере, мистер Деллард знает, с кем имеет дело.
— А что если он прав? Если мы действительно находимся в опасности?
— Нельзя спастись от опасности, если будешь прятать голову в песок и делать вид, будто она не существует, — сказал с уверенностью сэр Вальтер. — Похоже, Деллард что-то знает, но он не хочет нам ничего рассказывать. Я должен это учитывать. В этом случае мы должны сами провести расследование этого дела. Ты видел лицо Делларда, когда он бросил взгляд на руну?
— Э… нет, дядя.
— Наблюдай, Квентин! Ты должен наблюдать! Сколько раз я уже тебе говорил о том, что великий писатель не имеет право ходить с закрытыми глазами по жизни?! В даре наблюдения скрывается самая большая тайна нашего ремесла.
— Я понимаю. Конечно, дядя, — сказал Квентин уничижительно и стыдливо опустил голову.
Сэр Вальтер заметил это и ругал себя за то, что так прикрикнул на юношу. На самом деле не Квентин и даже не инспектор Деллард стали причиной его гнева. Все сложившееся положение вещей действовало ему на нервы и заставляло его становиться вспыльчивым и несговорчивым. Ему казалось, будто он зашел в лес из одних вопросительных знаков и не может найти выход …
— Прости меня, мой мальчик, — сказал он, и его ожесточившиеся от злобы черты лица смягчились. — Это не твоя вина. В действительности…
— Ты скучаешь по Джонатану, не так ли, дядя? — спросил Квентин.
— И это тоже.
— Он был для тебя большей подмогой, нежели я. Возможно, было бы лучше, если бы я свалился той ночью с галереи, тогда Джонатан был бы сейчас с тобой…
— Прекрати. — Сэр Вальтер остановился и схватил племянника за плечи. — Хочу надеяться, что ты говоришь это несерьезно.
— Отчего же? — жалобно ответил Квентин. — Джонатан был твоим лучшим студентом. Я вижу, как его смерть тяжела для тебя. Я же, напротив, постоянно доставляю тебе только беспокойство и раздражение. Возможно, было бы лучше, если бы ты отослал меня обратно в Эдинбург.
— Ты этого хочешь?
Квентин смущенно поглядел в пол и покачал головой.
— Тогда я тоже не отошлю тебя обратно, — пообещал сэр Вальтер решительно.
— Но разве ты не сказал…?
— Возможно, Джонатан был самым талантливым студентом, который когда-либо состоял у меня на службе, и я признаю, что его смерть оставила большую пустоту в моем сердце. Но ты, Квентин, мой племянник! Уже поэтому ты навсегда занимаешь прочное место в моем сердце.
— Даже если я хожу по жизни с закрытыми глазами?
— Даже тогда, — заверил его сэр Вальтер и засмеялся. — Кроме того, тебе не следует забывать, что именно ты увидел руну меча. Без твоей улики мы бы никогда не вышли на след тайны.
— Вероятно, и тайны-то никакой не существует. Инспектор Деллард сказал, что мое открытие никак не связано с убийством Джонатана и пожаром в библиотеке.
— Это он говорит, — вмешался сэр Вальтер. — Но когда он говорил, в его глазах светилось нечто, что мне серьезно не понравилось. Если бы я не знал, что инспектор Деллард надежный и лояльный государственный служащий, я бы сказал, что он обманул нас.
— Что он обманул нас? — Лицо Квентина моментально вспыхнуло.
— Что он, по крайней мере, что-то от нас утаил, — немножко смягчил утверждение сэр Вальтер. — В обоих случаях разумнее всего, если мы продолжим расследования на наш страх и риск. Инспектор Деллард, кажется, не расположен к сотрудничеству.
— А если он прав в своих предостережениях? Если действительно продолжать дальнейшие расследования опасно?
Взгляд, который сэр Вальтер бросил на своего юного подопечного, содержал порыв юношеской бесшабашности и жажды приключений, которые хозяин Абботсфорда не растерял и по сей день.
— Тогда, мой дорогой племянник, — ответил он с глубоким убеждением, — мы сумеем за себя постоять. Однако я гораздо больше склонен признать, что наш достопочтенный инспектор хотел нас лишь припугнуть. Он хочет сам проводить расследование и не желает, чтобы старый взбалмошный шотландец заставлял его открывать карты.
— Ты так считаешь?
— Его вряд ли ждет успех, — сказал сэр Вальтер с улыбкой, отправляясь снова в путь по узкой главной улице, ведущей в Келсо.
— Что мы теперь предпримем? — спросил Квентин.
— Мы отправимся к аббату Эндрю и попросим его уделить нам время. Может так оказаться, что он лучше Делларда знает, как приступить к руническому знаку, — как-никак его нашли у него в библиотеке. И возможно, он сумеет оценить союз с нами.
— Ты все еще убежден, что руна — ключ ко всему?
— Да, это так, мой мальчик, хотя я не могу точно сказать тебе, почему мне так кажется. С одной стороны, на мой взгляд, здесь встретилось слишком много совпадений, с другой — у меня непреодолимое ощущение, что за всем этим скрывается гораздо больше того, чем пока показалось на поверхности.
Квентин не осмеливался задавать новые вопросы. Вся история, начиная со смерти Джонатана до обнаружения руны меча, была для него ужасна и заставляла биться от волнения его юное сердце. Одна часть его, и не малая, ничего не имела бы против, если бы дядя отправил его обратно в Эдинбург. Другая же, и, как утверждал сам сэр Вальтер, здесь проявлялось наследие семьи Скоттов, подталкивала его к тому, чтобы остаться рядом с дядей и всячески помогать ему при расследованиях. Весьма своеобразная гамма чувств из жажды приключений и страха поселилась в сердце Квентина.
Они шли по главной улице в сторону церкви, к которой примыкало небольшое строение.
Там жило только несколько премонстратенских монахов, и их жилище было незаметным и скромным. Каждый из братьев ордена обитал в узкой, скудно обставленной келье; для собраний служила зала с колоннами, рядом с которой находилась трапезная, в которой монахи по обыкновению принимали пищу. Маленький монастырский садик, где выращивали овощи, картошку и травы, обеспечивал их основными продуктами питания; кроме того, герцог Роксбургский регулярно велел закалывать для них корову или свинью.
Квентин уже частенько бывал в библиотеке, но сам монастырь он посетил впервые. Странный священный трепет охватил его, когда они постучали в тяжелые входные ворота. С гулким грохотом ворота открылись, и появилось сморщенное лицо маленького монаха, которого Квентин знал как брата Патрика.
Сэр Вальтер вежливо попросил извинить их за вторжение и спросил, можно ли поговорить с аббатом Эндрю. Брат Патрик кивнул, позволил войти обоим посетителям и попросил их обождать в маленьком холле.
Квентин мял вспотевшими руками свой цилиндр, который вежливо снял, и посмотрел наверх на богато украшенное резьбой деревянное панно, расположенное над входом. Кажущийся снаружи скорее бедным, этот дом ничем не выдавал наличия такой роскоши.
— Потолок — одна из тех немногих вещей, которые сумело сохранить Драйбургское аббатство, — пояснил сэр Вальтер, который заметил удивление Квентина. — Если ты внимательно посмотришь, то увидишь во многих местах следы реставрации. Англичане не очень-то почтительно обошлись со старинным аббатством.
Квентин кивнул головой. Он вспомнил, что рассказывал ему дядя о кровавых событиях во время движения Реформации. В 1544 году англичанин Сомерсет напал со своим войском на юг Шотландии, и три долгих года по земле неслась волна пожарищ. Драйбургское аббатство пало жертвой ее разрушительной ярости еще в первый год войны, и с тех пор так и не было восстановлено. Гордые руины на севере тоже напоминали о прежнем великолепии.
В галерее раздались приближающиеся шаги, и показался аббат Эндрю. Его аскетическое лицо вытянулось в приветливой улыбке, когда он увидел Скотта и его племянника.
— Сэр Вальтер, какая приятная неожиданность. И молодой мастер Квентин с вами.
— Здравствуйте, аббат Эндрю, — сказал Скотт, он и его племянник поклонились. — Будет ли наш визит вам приятен, нужно обождать.
— Я вижу, вас что-то гнетет, друг мой. В чем дело? Могу ли я помочь вам?
— Честно говоря, именно на это мы и надеемся, достопочтенный аббат. Можете ли вы уделить нам немного вашего драгоценного времени?
Аббат горько улыбнулся.
— Друг мой, с тех пор как библиотека погибла в пламени огня, больше нет дел, о которых я или мои собратья должны печься. Итак, для меня всегда будет радостью послушать, что вы расскажете мне. Прошу, следуйте за мной в мой кабинет.
С этими словами он развернулся и пошел впереди своих гостей по узкой галерее, которая примыкала к входу, мимо неоштукатуренных стен из природного камня к деревянной лестнице, поднимавшейся на второй этаж дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57