Скажите, вы владеете этим зданием?Моя дерзость вызвала у нее еще одну широкую улыбку.– Как было мое понимание, – сказала она, – вы больше не были с полицией...– Нет, – я пожал плечами. – Но коп из меня не выветривается.– И также было мое понимание, что вы не были в дружеских отношениях с полицией... Я опять пожал плечами.– Мы стараемся не вставать друг у друга на пути. У меня остались друзья, которые занимаются карманниками. Невозможно свидетельствовать против копов и при этом нравиться им.– Даже если офицеры, против которых вы свидетельствуете, виновны?– Каждый коп, которого я знаю, виновен. Но представьте, что полиция – это букет лилий, а все, что я сделал, так это выдернул пару сорняков... На меня до сих пор смотрят как на доносчика.Анна криво улыбнулась:– Мир преступлений, мир закона. Две стороны одной и той же монеты.– Можно сказать «двуглавая» монета Специально изготовленная из двух одинаковых монет подделка с одним и тем же изображением «головы» (президента или королевы) на обеих сторонах. Используется шулерами при игре в орлянку.
.– Когда мы встречались в последний раз, вы не произвели на меня впечатление философа.Я покачал головой.– В последний раз, возможно, я произвел на вас впечатление пьяницы, который хотел привалиться к одной из ваших девушек.– И, как припоминаю, преуспели в этом.– Правильно. Именно поэтому я и пришел к вам.– Не понимаю.– Вы хорошо знаете Полли Гамильтон?– Есть какие-то причины, по которым я должна ответить на этот вопрос?– А есть какие-то причины, по которым не должны?Она задумалась.– Я могу оскорбить вас и предложить деньги, Анна, – сказал я, делая вид, что интересуюсь притоном, но я ненавижу давать деньги людям, которые умеют их делать намного лучше, чем я.– Я не спрашиваю у вас никаких денег, мистер Геллер, – улыбаясь, сказала Анна. – Я спрошу вас, хотите ли вы немного чая или кофе? Или чего-нибудь покрепче?– Как насчет чего-нибудь холодного, например воды со льдом?– Прекрасно.Она встала и вышла из комнаты. Мне показалось, что я услышал за стеной справа какой-то шум. Словно в соседней комнате кто-то находился. В этой квартире, по крайней мере, было шесть или восемь комнат. Судя по звуку, который я услышал, она, наверное, держала постояльцев. А может быть, здесь был кто-нибудь из ее девушек.Она вернулась с водой со льдом для меня и кофе для себя. Казалось, она совсем не ощущала жары, несмотря на ее почти зимнее облачение.– Чем объясняется ваш интерес к Полли, мистер Геллер?– Это связано с работой, которой я сейчас занимаюсь. Ничего криминального, заверяю вас. Полли ни в чем таком не замешана. Ни в чем... незаконном.– А в чем же?– Тут замешан... мужчина.– Я слышала об этом, – сказала она, прихлебывая кофе.– Анна, Полли замужем?– Была. За полицейским из Восточного Чикаго.– Полицейским?Анна кивнула.– Она встретилась с ним, когда работала для меня.– В отеле «Костур»?Это было место в Гэри, где Анна держала свой бордель. Там, в цокольном этаже, под названием «Бадья крови» находилось имеющее дурную репутацию казино. Стрельба и поножовщина были заурядным делом, хотя известно, что наверху Анна содержала чистый, в полном порядке «дом».– Да, – призналась Анна, – в «Костуре».– Но это могло быть уже несколько лет назад. Полли выглядит слишком молоденькой, чтобы работать на вас в «Костуре», ведь это было лет восемь назад?– Она выглядела тогда еще моложе.– Готов спорить, что да. Но как может случиться, что девушка знакомится с полицейским в борделе? Теперь Анна улыбнулась по-настоящему. – Ну, а как она может познакомиться с другим полицейским в борделе?– Извините, сказал глупость. Итак, она вышла замуж за полицейского?– Да.– Вы можете его описать?– Зачем? Мистер Геллер, вы уже переступаете...– Я прошу вас. Это никому не принесет вреда.Она вздохнула.– Он худой высокий мужчина. Каштановые волосы, на макушке плешь. Довольно приятный в общении. Совсем не похож на моего клиента.Я не принял всерьез утверждение официантки-брюнетки из кафе, что Полли разведена; в конце концов, мой клиент говорил, что его жена работала под девичьей фамилией и – особенно, если она обманывала его и, возможно, даже занималась своим промыслом – ей ни к чему было всем говорить, что она замужем.Я сделал новую попытку:– А фамилия ее мужа была не Говард?– Нет, – ответила Анна. – Кили. Рой Кили.– И она развелась только несколько месяцев назад?– Верно.Мой клиент говорил, что он и Полли женаты больше года...– Скажите, у нее были какие-то постоянные дружки?– Да, – сказала Анна, кивнув. – Несколько. Последний называл себя... – тут она сделала паузу, словно то, что я должен был услышать, имело значение. – ...Джимми Лоуренс. Говорил, что работает в торговой палате.– Очки в золотой оправе, усики, как нарисованные, среднего сложения? Хорошо одевается?Она снова кивнула, при этом выглядела немного встревоженно.– Это он.– А кто был до него?Она, приложив палец к щеке, размышляла.– Мне кажется... не уверена, но кажется, это был разъездной торговец.– Его имя Говард? Джон Говард?– Я не знаю. Никогда не знала его имени. Почему бы вам не спросить Полли?– Это будет неловко, по крайней мере, сейчас. Этот разъездной торговец, блондин, тоже в очках и с усами?– Да.– Внешне он немного похож на этого Джимми Лоуренса?– Пожалуй. А что?– Ничего. Мой клиент лгал мне, только и всего. Сказал, что является ее мужем, тогда как в действительности – всего лишь брошенный дружок. И он опасался, что ни один уважающий себя детектив не возьмется за его дело, если он не представится супругом Полли.– У него выговор, словно он не из Чикаго.– Да, – сказал я, – он, очевидно, приезжий. Я встал.– Спасибо, Анна. И спасибо за холодную воду.– Вы собираетесь поговорить с Полли?– Нет.– Почему так?– Почему? Я завершил работу, на которую был нанят. И ответил на вопрос, который породило мое любопытство. Не надо провожать меня, я знаю дорогу. И еще раз спасибо...Она протянула руку, и ее прикосновение было теплым, но рука дрожала. Дрожала! Это невозмутимое существо было испугано...– Что случилось, Анна, – спросил я, – что-то не так?– Ничего, – ответила она с непроницаемым лицом, но ее рука по-прежнему дрожала. – Пожалуйста, сядьте, я хочу поговорить с вами. Я должна с кем-то поговорить, и... вы кажетесь таким милым. В конце концов, вы почти полицейский.Я сел.Ее темные глаза казались очень мягкими и призывными. Эта большая привлекательная женщина обладай способностью выглядеть то сильной, то уязвимой, как, впрочем, многие другие «мадам».Она сама оставила промысел достаточно рано, чтобы сохранить свою внешность. Но приобретенный ею опыт позволял легко управлять мужчиной.Наклонившись ко мне со своего кресла, держа руки на коленях, она сказала:– Однажды вы провели с Полли ночь...– Откровенно говоря, я был пьян и долгое время не был близок с женщиной. У меня с ней были трудности другого рода... Вы, должно быть, понимаете меня...Попытка облегчить разговор не возымела действия. Непременная улыбка Анны уже не появлялась.– Вы ей понравились, – сказала она.– Я не хочу заходить так далеко, – ответил я.– Полли сама это сказала. А вам она тоже немного понравилась?– Да, понравилась, но, честно говоря, дальше я не хочу заходить. Я был пьян, вы помните?Ее лицо стало бледным, темные глаза померкли, алые губы вытянулись в линию.– Я думала, что, может, вы заинтересованы... чтобы помочь ей...– Пожалуй... конечно... но я следил за ней несколько дней, и она не узнала меня, даже оказавшись рядом.– Но вы должны помочь ей, если можете. Вы должны помогать каждому, кто в беде.– Не совсем. Но тем не менее выкладывайте. Вы вновь разбудили мое любопытство.Она встала и принялась расхаживать по комнате, возможно, для усиления драматического эффекта, возможно, действительно нервничая. Я не знал.Потом остановилась и сказала:– Полли может оказаться в опасной компании.– Каким образом?– Этот Джимми Лоуренс... Она привела его сюда, на ужин. Полли и несколько других девушек для меня больше, чем просто служащие – они для меня семья. И я часто приглашаю их к себе. Угощаю румынскими блюдами, которые, готовлю сама. Знаете, я славлюсь своими кулинарными способностями. Мои вечеринки с ужином пользуются успехом.– Убежден в этом. Но мы отклоняемся от главного, Анна.Она снова начала расхаживать, потом села рядом со мной и положила руку мне на колено. Я почувствовал запах хорошей пудры и дорогих духов. Пожалуй, она была лет на пятнадцать старше меня. Я прекрасно понимал, что Анна хладнокровно занималась секс-бизнесом целые десятилетия, когда-то она была проституткой, а теперь стала преуспевающей «мадам». Тем не менее, она по-прежнему обладала такой страстной чувственностью что мне стало как-то не по себе.– Мой сын Стив и его девушка... Они уходили с ними. Несколько раз.– Уходили с кем?– С Полли и этим ее дружком Лоуренсом.– И что?– Вы понимаете, в какой опасности они оказались?– Кто оказался? В какой опасности?– Мой сын Стив и его девушка! Они еще дети, им всего лишь немногим за двадцать.– Мне тоже, Анна. Но я вас не совсем понимаю.– А знаете, как другие девушки из этой лавочки с сандвичами называют Лоуренса за его спиной?– Понятия не имею.– Дилли.– Ну и что? Он носит в карманах укроп, что ли?– Нет, – сказала Анна. – Они думают, что он похож на Диллинджера Игра слов. Дилл (англ.) – укроп, который используется в соленьях, маринадах и т. п. – Диллинджер – один из самых знаменитых американских гангстеров 20 – 30-х гг.
. 7 Я проехал по Пайн-Гроув-авеню и припарковался напротив роскошной берлоги, в которой проживала Полли Гамильтон со своим дружком. Поскольку на работе мне сказали о ее болезни, возможно, сейчас она была прикована к постели. Я надеялся, что бедняжке станет получше...Сидя за рулем, я опустил боковое стекло, чтобы чувствовать ветер с озера. Передо мной была утренняя «Геральд энд экзаминер» – «газета для людей, которые думают», как считал мистер Херст. Что ж, может, он и прав: я не читал, но напряженно думал.Думал об Анне Сейдж и ее предположении, что приятель Полли Гамильтон Джимми Лоуренс в действительности тот самый Джон Диллинджер.– Разве вы не заметили сходства? – спросила она.– Нет, – ответил я, но про себя отметил, что он немного смахивает на Диллинджера.Но на него смахивают многие. За последние месяцы через каждые несколько дней появлялась очередная история о «двойнике Диллинджера», которого задерживала полиция где-нибудь на Среднем Западе. Одного беднягу из Сент-Пола арестовывали пять раз, а когда после этого он решил пойти в местный полицейский участок, чтобы как-то решить эту проблему своего сходства, то его опять арестовали и не освобождали до тех пор, пока не сняли отпечатки пальцев и не сравнили с отпечатками настоящего Диллинджера.Месяц назад другой нечаянный двойник Диллинджера вывалился из кулуаров кинотеатра «Аптаун», того самого, где Полли, ее красавчик и ваш покорный слуга смотрели вчера вечером «Вива Вилья!», и встретил шесть взводов полиции спецназначения Чикаго, которые посоветовали ему не шевелиться, в противном случае пообещали снести голову.А в прошлое воскресенье один страховой агент в Колумбусе, штат Огайо, сошел с самолета после деловой поездки в Индианаполис и неожиданно был встречен дюжиной вооруженных людей. Оказывается, они получили от управляющего отелем, в котором он останавливался накануне ночью, «полную идентификацию», что он является Диллинджером. Продал ли ему этот парень страховой полис или нет, газеты не сообщали.Страну охватило что-то вроде «лихорадки Диллинджера», которая после годового разгула грабителей банков привела несколько месяцев назад в Маленькой Богемии в нижнем Висконсине к кровавой разборке, когда феды по наводке должны были взять Диллинджера. В результате они лишь убили одного или двух оказавшихся ни при чем гражданских лиц и схватили несколько любовниц гангстеров, в то время как Диллинджер, Нельсон «Детское личико» и их команды благополучно смылись.Как этот «враг общества» (выражение, заимствованное федами в Чикаго, где Комиссия по преступлениям приклеила его к Аль Капоне) за какой-то год стал настолько известен, было больше связано со стилем его ограблений, чем с самими ограблениями. Содержание этой легенды было известно каждому мужчине, женщине и ребенку в нашей стране.Получив двадцать лет за незначительное преступление от судьи, известного тем, с какой легкостью он выносил смертные приговоры, двадцатилетний Джонни Диллинджер прямо с фермы отца отправился в исправительный дом, а затем в тюрьму. Там провел девять лет под покровительством таких лиц, как Гарри Пиргюнт. Гомер Ван Метер и Джон Гамильтон – опытных, закоренелых преступников, искусных мастеров в деле ограбления банков.И все же Джонни условно освободили под поручительство. Петицию об его освобождении в целях оказания помощи в работе на ферме его престарелому папаше подписали тот самый человек, которого Диллинджер ограбил, а также «раскаявшийся» судья. Помощь престарелому папаше заключалась в грабежах банков и магазинов с целью сбора денег на финансирование побега своих покровителей Пирпонта, Ван Метера, Гамильтона и еще шести его приятелей из тюрьмы штата в Мичиган-Сити. Он переправил в тюрьму несколько револьверов в ящике с нитками, которые привозили в тюремную мастерскую, где шили рубашки. Девять дружков Диллинджера бежали как раз вовремя, так как необходимо было уже вызволять самого Диллинджера из тюрьмы Лимы, штат Огайо. Кажется, он был схвачен, когда наносил визит хорошенькой Мэри Лонгнейкер, одной из своих многочисленных подружек. Пресса любила Джонни и его хорошеньких девушек.Они любили Джонни – и точка. Потому что когда он грабил свои банки, то, перегнувшись через банковскую стойку, флиртовал с женщинами и был любезен с мужчинами. Если же все-таки были жертвы, Джонни никогда не оказывался в числе стрелявших, он осуждал подобное насилие. Был известен, например, такой случай: Пирпонт застрелил шерифа во время побега в Лиме, и Джонни остановился, нагнулся над умирающим, к которому проникся симпатией во время его препровождения в тюрьму, и грустно сказал Пирпонту:– Разве была в этом необходимость?Публике нравилось все это, публике нравилось, что он позволял вкладчикам, которым «посчастливилось» оказаться в банке во время ограбления, оставить при себе свою наличность – он брал только «банковские деньги». И когда он бежал из тюрьмы Кроун-Пойнт, штат Индиана, использовав револьвер, который будто бы вырезал из дерева и покрасил черным гуталином, то обыватели одобрительно говорили: «Здорово проделано, Джонни, ты показал им, Джонни!»Обывателю обычно нравилось, если его принимали за Джона Диллинджера. А почему бы и нет? У Джона было лицо среднего американца. Может быть, даже немного привлекательное, во всяком случае, для грабителей банков. Фотографии часто изображали его с чуть кривой улыбкой, с выражением лица, достойного того, чтобы быть помещенным на афишу кинотеатра. На фото мы всегда не такие, как в жизни.А пока что в стране нагнеталась национальная истерия. За последние три или четыре месяца «полная идентификация» Диллинджера могла произойти, скажем, и в Массачусетсе, и в Огайо почти одновременно.Поэтому, когда Анна углядела в приятеле-щеголе Полли сходство с Диллинджером, хотя я и был застигнут врасплох, но не пришел в замешательство. Имя Диллинджера было у всех на устах, в каждом газетном заголовке. К тому же, как говорила Анна, Джимми Лоуренс сам прочитал об этом несколько вечеров назад у нее на квартире.Это происходило примерно так. Анна приготовила румынские кушанья для Лоуренса, Полли, неработающего сына Стива и его девушки, чье имя Анна не назвала. Обедали на кухне, возле открытых окон, чтобы не так было жарко. После ужина женщины убрали со стола и стали мыть посуду. Говорили лениво – было слишком жарко для оживленной болтовни. Тем временем Лоуренс, несмотря на жару, закурил сигару – большую, толстую Дорогую сигару. И начал читать газету.Через некоторое время он сказал:– Вот здорово, сегодня они поймали меня в Сент-Поле, – и рассмеялся.Потом встал и вышел на заднюю лестницу докурить свою сигару и подышать свежим воздухом. Анна на мгновенье перестала вытирать тарелки, чтобы взглянуть на первую полосу газеты, которую читал Лоуренс; ее поразило сходство Диллинджера на фотографии и Лоуренса.Услышав эту басню, я вынужден был спросить ее:– Как он мог быть Диллинджером? Он немного похож на Диллинджера, конечно. Но вовсе не выглядит как Диллинджер.– А разве вы не слышали о пластической хирургии? В наши дни гангстеры уходят в подполье и делают себе пластические операции, – сказала она.И все же оспаривать мнение Анны трудно. Это не была истерическая реакция взвинченной донельзя домохозяйки из Дулута, которая по пути в банк с тяжело заработанными за неделю деньгами вдруг увидела мужчину, похожего на Джона Диллинджера, и немедленно помчалась в полицейский участок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
.– Когда мы встречались в последний раз, вы не произвели на меня впечатление философа.Я покачал головой.– В последний раз, возможно, я произвел на вас впечатление пьяницы, который хотел привалиться к одной из ваших девушек.– И, как припоминаю, преуспели в этом.– Правильно. Именно поэтому я и пришел к вам.– Не понимаю.– Вы хорошо знаете Полли Гамильтон?– Есть какие-то причины, по которым я должна ответить на этот вопрос?– А есть какие-то причины, по которым не должны?Она задумалась.– Я могу оскорбить вас и предложить деньги, Анна, – сказал я, делая вид, что интересуюсь притоном, но я ненавижу давать деньги людям, которые умеют их делать намного лучше, чем я.– Я не спрашиваю у вас никаких денег, мистер Геллер, – улыбаясь, сказала Анна. – Я спрошу вас, хотите ли вы немного чая или кофе? Или чего-нибудь покрепче?– Как насчет чего-нибудь холодного, например воды со льдом?– Прекрасно.Она встала и вышла из комнаты. Мне показалось, что я услышал за стеной справа какой-то шум. Словно в соседней комнате кто-то находился. В этой квартире, по крайней мере, было шесть или восемь комнат. Судя по звуку, который я услышал, она, наверное, держала постояльцев. А может быть, здесь был кто-нибудь из ее девушек.Она вернулась с водой со льдом для меня и кофе для себя. Казалось, она совсем не ощущала жары, несмотря на ее почти зимнее облачение.– Чем объясняется ваш интерес к Полли, мистер Геллер?– Это связано с работой, которой я сейчас занимаюсь. Ничего криминального, заверяю вас. Полли ни в чем таком не замешана. Ни в чем... незаконном.– А в чем же?– Тут замешан... мужчина.– Я слышала об этом, – сказала она, прихлебывая кофе.– Анна, Полли замужем?– Была. За полицейским из Восточного Чикаго.– Полицейским?Анна кивнула.– Она встретилась с ним, когда работала для меня.– В отеле «Костур»?Это было место в Гэри, где Анна держала свой бордель. Там, в цокольном этаже, под названием «Бадья крови» находилось имеющее дурную репутацию казино. Стрельба и поножовщина были заурядным делом, хотя известно, что наверху Анна содержала чистый, в полном порядке «дом».– Да, – призналась Анна, – в «Костуре».– Но это могло быть уже несколько лет назад. Полли выглядит слишком молоденькой, чтобы работать на вас в «Костуре», ведь это было лет восемь назад?– Она выглядела тогда еще моложе.– Готов спорить, что да. Но как может случиться, что девушка знакомится с полицейским в борделе? Теперь Анна улыбнулась по-настоящему. – Ну, а как она может познакомиться с другим полицейским в борделе?– Извините, сказал глупость. Итак, она вышла замуж за полицейского?– Да.– Вы можете его описать?– Зачем? Мистер Геллер, вы уже переступаете...– Я прошу вас. Это никому не принесет вреда.Она вздохнула.– Он худой высокий мужчина. Каштановые волосы, на макушке плешь. Довольно приятный в общении. Совсем не похож на моего клиента.Я не принял всерьез утверждение официантки-брюнетки из кафе, что Полли разведена; в конце концов, мой клиент говорил, что его жена работала под девичьей фамилией и – особенно, если она обманывала его и, возможно, даже занималась своим промыслом – ей ни к чему было всем говорить, что она замужем.Я сделал новую попытку:– А фамилия ее мужа была не Говард?– Нет, – ответила Анна. – Кили. Рой Кили.– И она развелась только несколько месяцев назад?– Верно.Мой клиент говорил, что он и Полли женаты больше года...– Скажите, у нее были какие-то постоянные дружки?– Да, – сказала Анна, кивнув. – Несколько. Последний называл себя... – тут она сделала паузу, словно то, что я должен был услышать, имело значение. – ...Джимми Лоуренс. Говорил, что работает в торговой палате.– Очки в золотой оправе, усики, как нарисованные, среднего сложения? Хорошо одевается?Она снова кивнула, при этом выглядела немного встревоженно.– Это он.– А кто был до него?Она, приложив палец к щеке, размышляла.– Мне кажется... не уверена, но кажется, это был разъездной торговец.– Его имя Говард? Джон Говард?– Я не знаю. Никогда не знала его имени. Почему бы вам не спросить Полли?– Это будет неловко, по крайней мере, сейчас. Этот разъездной торговец, блондин, тоже в очках и с усами?– Да.– Внешне он немного похож на этого Джимми Лоуренса?– Пожалуй. А что?– Ничего. Мой клиент лгал мне, только и всего. Сказал, что является ее мужем, тогда как в действительности – всего лишь брошенный дружок. И он опасался, что ни один уважающий себя детектив не возьмется за его дело, если он не представится супругом Полли.– У него выговор, словно он не из Чикаго.– Да, – сказал я, – он, очевидно, приезжий. Я встал.– Спасибо, Анна. И спасибо за холодную воду.– Вы собираетесь поговорить с Полли?– Нет.– Почему так?– Почему? Я завершил работу, на которую был нанят. И ответил на вопрос, который породило мое любопытство. Не надо провожать меня, я знаю дорогу. И еще раз спасибо...Она протянула руку, и ее прикосновение было теплым, но рука дрожала. Дрожала! Это невозмутимое существо было испугано...– Что случилось, Анна, – спросил я, – что-то не так?– Ничего, – ответила она с непроницаемым лицом, но ее рука по-прежнему дрожала. – Пожалуйста, сядьте, я хочу поговорить с вами. Я должна с кем-то поговорить, и... вы кажетесь таким милым. В конце концов, вы почти полицейский.Я сел.Ее темные глаза казались очень мягкими и призывными. Эта большая привлекательная женщина обладай способностью выглядеть то сильной, то уязвимой, как, впрочем, многие другие «мадам».Она сама оставила промысел достаточно рано, чтобы сохранить свою внешность. Но приобретенный ею опыт позволял легко управлять мужчиной.Наклонившись ко мне со своего кресла, держа руки на коленях, она сказала:– Однажды вы провели с Полли ночь...– Откровенно говоря, я был пьян и долгое время не был близок с женщиной. У меня с ней были трудности другого рода... Вы, должно быть, понимаете меня...Попытка облегчить разговор не возымела действия. Непременная улыбка Анны уже не появлялась.– Вы ей понравились, – сказала она.– Я не хочу заходить так далеко, – ответил я.– Полли сама это сказала. А вам она тоже немного понравилась?– Да, понравилась, но, честно говоря, дальше я не хочу заходить. Я был пьян, вы помните?Ее лицо стало бледным, темные глаза померкли, алые губы вытянулись в линию.– Я думала, что, может, вы заинтересованы... чтобы помочь ей...– Пожалуй... конечно... но я следил за ней несколько дней, и она не узнала меня, даже оказавшись рядом.– Но вы должны помочь ей, если можете. Вы должны помогать каждому, кто в беде.– Не совсем. Но тем не менее выкладывайте. Вы вновь разбудили мое любопытство.Она встала и принялась расхаживать по комнате, возможно, для усиления драматического эффекта, возможно, действительно нервничая. Я не знал.Потом остановилась и сказала:– Полли может оказаться в опасной компании.– Каким образом?– Этот Джимми Лоуренс... Она привела его сюда, на ужин. Полли и несколько других девушек для меня больше, чем просто служащие – они для меня семья. И я часто приглашаю их к себе. Угощаю румынскими блюдами, которые, готовлю сама. Знаете, я славлюсь своими кулинарными способностями. Мои вечеринки с ужином пользуются успехом.– Убежден в этом. Но мы отклоняемся от главного, Анна.Она снова начала расхаживать, потом села рядом со мной и положила руку мне на колено. Я почувствовал запах хорошей пудры и дорогих духов. Пожалуй, она была лет на пятнадцать старше меня. Я прекрасно понимал, что Анна хладнокровно занималась секс-бизнесом целые десятилетия, когда-то она была проституткой, а теперь стала преуспевающей «мадам». Тем не менее, она по-прежнему обладала такой страстной чувственностью что мне стало как-то не по себе.– Мой сын Стив и его девушка... Они уходили с ними. Несколько раз.– Уходили с кем?– С Полли и этим ее дружком Лоуренсом.– И что?– Вы понимаете, в какой опасности они оказались?– Кто оказался? В какой опасности?– Мой сын Стив и его девушка! Они еще дети, им всего лишь немногим за двадцать.– Мне тоже, Анна. Но я вас не совсем понимаю.– А знаете, как другие девушки из этой лавочки с сандвичами называют Лоуренса за его спиной?– Понятия не имею.– Дилли.– Ну и что? Он носит в карманах укроп, что ли?– Нет, – сказала Анна. – Они думают, что он похож на Диллинджера Игра слов. Дилл (англ.) – укроп, который используется в соленьях, маринадах и т. п. – Диллинджер – один из самых знаменитых американских гангстеров 20 – 30-х гг.
. 7 Я проехал по Пайн-Гроув-авеню и припарковался напротив роскошной берлоги, в которой проживала Полли Гамильтон со своим дружком. Поскольку на работе мне сказали о ее болезни, возможно, сейчас она была прикована к постели. Я надеялся, что бедняжке станет получше...Сидя за рулем, я опустил боковое стекло, чтобы чувствовать ветер с озера. Передо мной была утренняя «Геральд энд экзаминер» – «газета для людей, которые думают», как считал мистер Херст. Что ж, может, он и прав: я не читал, но напряженно думал.Думал об Анне Сейдж и ее предположении, что приятель Полли Гамильтон Джимми Лоуренс в действительности тот самый Джон Диллинджер.– Разве вы не заметили сходства? – спросила она.– Нет, – ответил я, но про себя отметил, что он немного смахивает на Диллинджера.Но на него смахивают многие. За последние месяцы через каждые несколько дней появлялась очередная история о «двойнике Диллинджера», которого задерживала полиция где-нибудь на Среднем Западе. Одного беднягу из Сент-Пола арестовывали пять раз, а когда после этого он решил пойти в местный полицейский участок, чтобы как-то решить эту проблему своего сходства, то его опять арестовали и не освобождали до тех пор, пока не сняли отпечатки пальцев и не сравнили с отпечатками настоящего Диллинджера.Месяц назад другой нечаянный двойник Диллинджера вывалился из кулуаров кинотеатра «Аптаун», того самого, где Полли, ее красавчик и ваш покорный слуга смотрели вчера вечером «Вива Вилья!», и встретил шесть взводов полиции спецназначения Чикаго, которые посоветовали ему не шевелиться, в противном случае пообещали снести голову.А в прошлое воскресенье один страховой агент в Колумбусе, штат Огайо, сошел с самолета после деловой поездки в Индианаполис и неожиданно был встречен дюжиной вооруженных людей. Оказывается, они получили от управляющего отелем, в котором он останавливался накануне ночью, «полную идентификацию», что он является Диллинджером. Продал ли ему этот парень страховой полис или нет, газеты не сообщали.Страну охватило что-то вроде «лихорадки Диллинджера», которая после годового разгула грабителей банков привела несколько месяцев назад в Маленькой Богемии в нижнем Висконсине к кровавой разборке, когда феды по наводке должны были взять Диллинджера. В результате они лишь убили одного или двух оказавшихся ни при чем гражданских лиц и схватили несколько любовниц гангстеров, в то время как Диллинджер, Нельсон «Детское личико» и их команды благополучно смылись.Как этот «враг общества» (выражение, заимствованное федами в Чикаго, где Комиссия по преступлениям приклеила его к Аль Капоне) за какой-то год стал настолько известен, было больше связано со стилем его ограблений, чем с самими ограблениями. Содержание этой легенды было известно каждому мужчине, женщине и ребенку в нашей стране.Получив двадцать лет за незначительное преступление от судьи, известного тем, с какой легкостью он выносил смертные приговоры, двадцатилетний Джонни Диллинджер прямо с фермы отца отправился в исправительный дом, а затем в тюрьму. Там провел девять лет под покровительством таких лиц, как Гарри Пиргюнт. Гомер Ван Метер и Джон Гамильтон – опытных, закоренелых преступников, искусных мастеров в деле ограбления банков.И все же Джонни условно освободили под поручительство. Петицию об его освобождении в целях оказания помощи в работе на ферме его престарелому папаше подписали тот самый человек, которого Диллинджер ограбил, а также «раскаявшийся» судья. Помощь престарелому папаше заключалась в грабежах банков и магазинов с целью сбора денег на финансирование побега своих покровителей Пирпонта, Ван Метера, Гамильтона и еще шести его приятелей из тюрьмы штата в Мичиган-Сити. Он переправил в тюрьму несколько револьверов в ящике с нитками, которые привозили в тюремную мастерскую, где шили рубашки. Девять дружков Диллинджера бежали как раз вовремя, так как необходимо было уже вызволять самого Диллинджера из тюрьмы Лимы, штат Огайо. Кажется, он был схвачен, когда наносил визит хорошенькой Мэри Лонгнейкер, одной из своих многочисленных подружек. Пресса любила Джонни и его хорошеньких девушек.Они любили Джонни – и точка. Потому что когда он грабил свои банки, то, перегнувшись через банковскую стойку, флиртовал с женщинами и был любезен с мужчинами. Если же все-таки были жертвы, Джонни никогда не оказывался в числе стрелявших, он осуждал подобное насилие. Был известен, например, такой случай: Пирпонт застрелил шерифа во время побега в Лиме, и Джонни остановился, нагнулся над умирающим, к которому проникся симпатией во время его препровождения в тюрьму, и грустно сказал Пирпонту:– Разве была в этом необходимость?Публике нравилось все это, публике нравилось, что он позволял вкладчикам, которым «посчастливилось» оказаться в банке во время ограбления, оставить при себе свою наличность – он брал только «банковские деньги». И когда он бежал из тюрьмы Кроун-Пойнт, штат Индиана, использовав револьвер, который будто бы вырезал из дерева и покрасил черным гуталином, то обыватели одобрительно говорили: «Здорово проделано, Джонни, ты показал им, Джонни!»Обывателю обычно нравилось, если его принимали за Джона Диллинджера. А почему бы и нет? У Джона было лицо среднего американца. Может быть, даже немного привлекательное, во всяком случае, для грабителей банков. Фотографии часто изображали его с чуть кривой улыбкой, с выражением лица, достойного того, чтобы быть помещенным на афишу кинотеатра. На фото мы всегда не такие, как в жизни.А пока что в стране нагнеталась национальная истерия. За последние три или четыре месяца «полная идентификация» Диллинджера могла произойти, скажем, и в Массачусетсе, и в Огайо почти одновременно.Поэтому, когда Анна углядела в приятеле-щеголе Полли сходство с Диллинджером, хотя я и был застигнут врасплох, но не пришел в замешательство. Имя Диллинджера было у всех на устах, в каждом газетном заголовке. К тому же, как говорила Анна, Джимми Лоуренс сам прочитал об этом несколько вечеров назад у нее на квартире.Это происходило примерно так. Анна приготовила румынские кушанья для Лоуренса, Полли, неработающего сына Стива и его девушки, чье имя Анна не назвала. Обедали на кухне, возле открытых окон, чтобы не так было жарко. После ужина женщины убрали со стола и стали мыть посуду. Говорили лениво – было слишком жарко для оживленной болтовни. Тем временем Лоуренс, несмотря на жару, закурил сигару – большую, толстую Дорогую сигару. И начал читать газету.Через некоторое время он сказал:– Вот здорово, сегодня они поймали меня в Сент-Поле, – и рассмеялся.Потом встал и вышел на заднюю лестницу докурить свою сигару и подышать свежим воздухом. Анна на мгновенье перестала вытирать тарелки, чтобы взглянуть на первую полосу газеты, которую читал Лоуренс; ее поразило сходство Диллинджера на фотографии и Лоуренса.Услышав эту басню, я вынужден был спросить ее:– Как он мог быть Диллинджером? Он немного похож на Диллинджера, конечно. Но вовсе не выглядит как Диллинджер.– А разве вы не слышали о пластической хирургии? В наши дни гангстеры уходят в подполье и делают себе пластические операции, – сказала она.И все же оспаривать мнение Анны трудно. Это не была истерическая реакция взвинченной донельзя домохозяйки из Дулута, которая по пути в банк с тяжело заработанными за неделю деньгами вдруг увидела мужчину, похожего на Джона Диллинджера, и немедленно помчалась в полицейский участок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37