Как только позвонит миссис Сейдж, план начнет действовать.– Почему бы вам не съездить в Пайн-Гроув и не проверить, дома ли сейчас Джонни. Или почему бы не устроить засаду в квартире Анны Сейдж?Молчание. Мне показалось, что это было смущенное молчание.– Геллер, это был план... начальника Пурвина, и... мистер Гувер его одобрил. Я доложу им об аресте на Пайн-Гроув. Но мне кажется, что нам следует довести до конца план Пурвина...– Каким образом?– У пожарных лестниц кинотеатра и по обеим сторонам от главного входа у нас расставлены агенты. Пурвин будет стоять с одной стороны, а Заркович – с другой.Мне показалось, что так им будет удобно перестрелять друг друга и Диллинджера, если тот попытается скрыться.– Мне показалось, вы говорили, что постараетесь поймать Диллинджера, а не пристрелить его, – сказал я.– Геллер, вчера вечером мы встретились с миссис Сейдж в обстановке глубокой секретности. Мы ее подобрали на Норд-Сайд и повезли к потайному местечку у озера. Я был в одной машине с капитаном О'Нейлом, а начальник Пурвин и сержант Заркович с миссис Сейдж – в другой.– Зачем вы мне это рассказываете?– Дело в том, что теперь начальник Пурвин и сержант Заркович хорошо знают миссис Сейдж в лицо и смогут ее узнать... Меня не было с ними в машине.– Боже мой! Вы представляете, сколько будет народу в кинотеатре, особенно в такую жару? Если вам придется стрелять, то под пули попадет не только Диллинджер, вы обязательно попадете в чью-то бабушку и пристрелите парочку десятилетних ребятишек!– Геллер, я там буду и сам проконтролирую ситуацию. Даю вам слово.– Коули, черт вас побери, я не ваша дерьмовая совесть! Делайте, что пожелаете.– Мистер Геллер, извините меня... Мне нужно спешить на брифинг.– Что? Малышка Мел будет объяснять вам, как он собирается обгадить все планы?..– Мистер Геллер, мне не нравится ваша манера выражаться. Я – ревностный мормон...– Мне все равно, но Мелвин Пурвин может загадить любую религию.Коули прокашлялся.– Сержант Заркович собирается представить нам полное описание внешности Диллинджера после его пластической операции.– Ну да, может, заодно сержант Заркович объяснит, кто из его собственных «хирургов» из Восточного Чикаго отделал меня резиновыми дубинками?Опять пауза.– Я этому не верю.– Конечно.– Геллер, мне нужно идти. Вы уже лучше... себя чувствуете?– Спасибо, лучше.– Вам следует немного отдохнуть. Пусть на нас поработает полиция.– Кстати, о полицейской работе. Какого черта вы не позволили капитану Стеги выполнять его идиотский план?Снова тишина.– Коули?– Мы не желаем вмешивать в дело полицию Чикаго.– Не вмешивать полицию Чикаго? Но Диллинджера собираются взять в Чикаго. Коули, это что-то новенькое. Как вы до этого додумались?– Слишком много продажных полицейских, – ответил он. Но в его голосе уже не чувствовалось былой уверенности. – Мы не хотим, чтобы кто-то из них предупредил Диллинджера.– Коули, не волнуйтесь по этому поводу.– Почему?– Если он прослышит о вашем плане, он не поверит.Коули помолчал, потом хмыкнул. Я повесил трубку.Почувствовав прохладную руку Салли у себя на плече, я посмотрел на нее.– Все случится сегодня?– Наверное.– Но это действительно Диллинджер?– Да.– Иди ложись.– Не знаю, смогу ли я снова заснуть.– Кто говорил о сне?Действительно, я чувствовал себя гораздо лучше, хотя телефонный разговор меня утомил, и я снова заснул. Когда проснулся, уже стемнело.– Который час?Салли, лежавшая рядом, посмотрела на часы.– Седьмой час.– Господи, я проспал всю жизнь.– Ты должен выздороветь и нечего терзаться.– Я не переживаю. Послушай, ты сегодня не работаешь?– Работаю, мне придется уйти через час. Я отбросил покрывало.– Пойдем в гостиную и послушаем радио. Мы сидели в гостиной и слушали радио, слушали все подряд, пока не начали передавать последние известия: жара, смерти людей от перегрева. Это были основные события дня.– Когда ты изменил свое мнение? – спросила Салли.– О чем?– Что этот человек оказался не Диллинджером? Сначала ты думал по-другому.– Я не был в этом уверен. Он лишь немного внешне напоминал Диллинджера, только немного.– Тогда почему ты сейчас уверен, что он – Диллинджер?– Потому что Фрэнк Нитти желает его смерти.– Мне показалось, что ты говорил, что Диллинджер и Бойз были в хороших отношениях.– Так было раньше, еще до того, как их припекло.– Они смогут убить друг друга?– В любое время, моя сладенькая.– Но почему его собственный адвокат предал его?– Пикет? Деньги. Страх наказания со стороны другого, более влиятельного клиента... Это Бойз, о котором ты говорила...– Мне кажется, что адвокат и этот Бойз постараются найти способ избавиться от него, не убивая. Отправить, например, его в Мексику...Я задумался.– Что-то не так? – спросила Салли.– Ты не устала от того, что пытаешься стать умнее меня?Я встал, прошел в спальню и оделся.Салли стояла в дверях и смотрела на меня. Она все еще была в брючном костюме.– Что я такого сказала? – спросила она.– Ты сказала, что, может, этот парень не Диллинджер.– И?– Может, ты и права.Я поцеловал ее в щеку и выскочил из квартиры так быстро, как только смог. 17 Большая самодельная карта кинотеатра «Марбро» и его окрестностей была выполнена на оберточной бумаге жирным карандашом. Она висела на стене над столом Коули. Примерно дюжина агентов в рубашках с засученными рукавами и с кобурами под мышками столпились в большом офисе. Некоторые сидели на столах, многие курили, и электрические вентиляторы разгоняли дым по всему помещению. В распахнутые окна проникал прохладный вечерний воздух. Многие агенты провели здесь целый день, ожидая звонка Анны Сейдж.Я придвинул стул и бросил шляпу на стол. Положив пиджак на колени, спросил:– Еще не звонила?Коули уставился на свой стаканчик с кофе.На лице у него было написано разочарование, а глаза выражали усталость и скуку. Рукава рубашки были засучены, под мышкой торчала кобура, на шее болтался полосатый галстук.– Хуже, она звонила.– Черт. Когда?– В шестом часу.– И что же случилось? Он отпил кофе.– Ничего. Нам пришлось послать людей в «Байограф».– "Байограф"? Почему? Коули тяжело вздохнул.– Она сообщила, что Диллинджер был у нее в гостях и что они выходят через пять минут и поедут или в «Марбро» или в «Байограф». Она не была уверена, куда именно.– Вот дерьмо. «Байограф». Какие-то крапленые карты... Что вы думаете по этому поводу?Коули рассказал, что сразу же отправил своих людей в «Байограф» в Норд-Сайд на разведку. Те вернулись, сделав план кинотеатра. Специальный агент поехал с Зарковичем в «Марбро», а Пурвин и другой агент устроили засаду в «Байографе». Каждая пара должна периодически звонить и докладывать, как идут дела.– Все произошло полтора часа назад.– Это самые долгие пять минут, – заметил я. – Если учесть, что они собирались пойти в кино пешком из квартиры Анны. Вы же знаете, что кинотеатр «Байограф» расположен рядом с ее домом.– Знаю, – мрачно согласился Коули.– Похоже, что сегодня ничего не случится.– Похоже.– Вот и хорошо.– Почему?– Я начал сомневаться, что Джимми Лоуренс – это Диллинджер.Коули тяжело вздохнул. Казалось, ему хотелось сокрушенно вскинуть руки вверх, но сил для этого у него уже не оставалось.– Вы что, снова начинаете свои сказки? Почему вы изменили мнение, Геллер?– Я должен быть абсолютно уверенным, прежде чем спустить курок.– Пока не возникнет необходимости, мы не собираемся никого убивать. Если это не Диллинджер, после ареста мы с этим разберемся.– Мне казалось, что вы сами собирались проследить, чтобы никто не начал зря палить из пистолетов. Будучи опытным детективом, могу объяснить, почему вы отсиживаетесь здесь у себя за столом.Коули отхлебнул кофе и сделал рукой успокаивающий жест.– Я буду следить за тем, как его арестуют. Не волнуйтесь. Когда они выследят Диллинджера, то сообщат мне, и я сразу же поеду в тот кинотеатр, где он находится.– Разве они не станут его брать?– Наверное, нет.– Наверное, нет?– Если по обе стороны от входа будут стоять по два агента, мы предпочтем подождать, пока не прибудут все наши силы в нужный нам кинотеатр.– И что? Будете его брать в темном зале?– Возможно, если за ним окажутся свободные места; тогда мы сможем его схватить.Я покачал головой.– Не при такой жаре. Да сегодня ни в одном кинотеатре с кондиционером не останется ни единого свободного места.Коули поднял брови.– Тогда мы его арестуем при выходе из кинотеатра.– Анна и Полли с ним?– Да, и Анна Сейдж, и мисс Гамильтон.– Полли знает о том, что происходит?– Мы имели дело только с миссис Сейдж.– Вы хотите сказать, что это делал Пурвин. Вы сами с ней не говорили.Коули почесал уже седеющую голову. Не глядя на меня, сказал:– Все так, но не в этом дело.– Мне кажется, что, если сегодня что-нибудь произойдет, вам следует быть очень осторожным. Особенно, если разрешите парням из Восточного Чикаго принимать участие в задержании. Они будут частью вашей группы задержания? Все шестеро?Коули посмотрел на меня с каменным выражением лица, потом медленно и недовольно кивнул головой.– Я узнал об этом, заскочив сейчас в «Марбро». А где все остальные?В его глазах появилась насмешка.– В конференц-зале, в холле. С ними находятся некоторые мои люди. Они предложили им сандвичи. А что вы хотели бы побеседовать с кем-нибудь из присутствующих там?– Да, эти двое в конференц-зале.У меня вдруг страшно заболело тело.– Им, наверное, там комфортно.Коули попытался сделать вид, что ничего не понимает.Я все же ему сказал:– Думаю, они пойдут в «Байограф». В другом кинотеатре за девять миль к Вест-Сайду идет детский фильм. Конечно, если он предпочитает спать с Ширли Темпл, а не с Мирной Лой, тогда другое дело, и я во многом ошибаюсь.Сексуальные ссылки на малышку Ширли Темпл не понравились порядочному мормону Коули. И вообще он показался мне раздраженным и усталым. Ему все надоело, а я – особенно.– Мистер Геллер, вам здесь нечего делать. Почему бы не предоставить заниматься этим правительственным агентам.– Прекрасная мысль. Мне как раз нужно отдохнуть и развлечься.Я встал, надел шляпу и небрежно перебросил пиджак через плечо.– Пойду, пожалуй, посмотрю кино, – сказал я, улыбнувшись.Услышав это, он нахмурился. 18 Навес над входом в кинотеатр освещался гирляндой из маленьких белых лампочек, которые постоянно зажигались и гасли. Они шли рядами и образовывали круги, ярко освещая четкие крупные буквы:БАЙОГРАФНиже в свете других лампочек можно было прочитать главную приманку дня:МЕЛОДРАМА НА МАНХЭТТЕНЕЗвезды – Кларк ГЕЙБЛ и Вильям ПАУЭЛЛ Рядом висел темно-синий плакат с надписью светло-синими буквами: «Свежий прохладный воздух. Работает кондиционер». Обещание прохладного воздуха в зале, а также приманка из голливудских звезд привлекли в кинотеатр много народу. Было восемь часов вечера, а следующий сеанс – в восемь тридцать. К кассе подходили парочки, целые семьи и иногда – одинокие мужчины и женщины. Купив билеты, они проходили в фойе, чтобы подождать начала сеанса в прохладе и отведать поп-корна и кока-колы.На улице не было особого оживления. Уже стемнело, и над городом нависло небо с какими-то странными оранжевыми полосками. Вблизи кинотеатра не чувствовалось дуновения даже легкого ветерка с озера. Редкие машины проносились по Линкольн-авеню, прохлада забыла о городе. Холодком веяло, только когда двери кинотеатра открывались, впуская и выпуская зрителей.У входа толпилось много народа. Люди, живущие в квартирах на втором этаже, над магазинчиками, расположенными вдоль улицы, открывали окна и высовывались, недоумевая, куда подевался знаменитый ветерок, дующий с озера в Чикаго. Рядом с кинотеатром было открыто кафе «Гетц кантри-клуб», чуть подальше торговали мороженым и прохладительными напитками. Все магазины, кроме тех, где торговали апельсиновым соком или мороженым и чем-нибудь освежающим, были уже закрыты. Разглядывая витрины, прогуливались подростки и молодежь. Парни были в рубашках с короткими Рукавами, а девушки в легких летних платьях. Гуляли парочками, но чаще можно было встретить небольшие группы девушек. Они хихикали, а за ними следовало такое же число развязных парней. Даже жара не могла пресечь их попытки познакомиться. Скорее, наоборот, жара вызывала какую-то лихорадочную активность молодых людей.Я приехал с шиком на такси от Дрейка до «Бэнкерс билдинг», потом прошел пешком к своему офису, где сел в свою машину и доехал до Норт-Сайд. Я подумал было зайти в офис за оружием, но затем отказался от этой идеи, не хотелось навлекать на себя беду. У кинотеатра сегодня и так будет слишком много людей с оружием.Я оставил машину на той же стороне, где был расположен кинотеатр, справа от входа в аллею. Чуть дальше по улице светилась реклама кинотеатра. Между ним и мною был бакалейный магазинчик, стоявший на углу у начала аллеи за кафе, что рядом с кинотеатром. Выйдя из машины, я вдруг вспомнил, что недалеко, в нескольких кварталах отсюда находится тот гараж, где на день святого Валентина происходила кровавая бойня. Как тесен наш мир!Я шел за семейством – отец, мать, мальчик лет десяти и девочка примерно восьми лет. В такую жару родители взяли детей с собой в кино на поздний сеанс. Я как раз проходил мимо кафе «Гетц кантри-клуб», когда обратил внимание на странную машину, стоявшую у тротуара. Я заглянул в нее.За рулем сидел Мелвин Пурвин.Он прикуривал сигарету, рука дрожала. На нем были синий спортивный костюм и щегольская соломенная шляпа. Рядом с ним на пассажирском сиденье расположился агент из «Бэнкерс билдинг», который посмотрел на меня испуганными глазами.Улыбнувшись, я приподнял руки на уровень груди и показал, что не вооружен.Пурвин взглянул на меня, дымя сигаретой, нахмурился, словно хозяйка, у которой только что подгорел пирог, и подозвал меня. Я вплотную подошел к машине и улыбнулся ему.– Привет, Мелвин.– Геллер, какого черта вы здесь делаете? – выдавил он из себя, причем я заметил, что его южный акцент полностью исчез.– Поскольку я оказался неподалеку, подумал, что стоит посмотреть на вас, – радостно заявил я. – На всякий случай сообщаю: я не Диллинджер.Он открыл рот, а глаза загорелись злобой.– Мне показалось необходимым подчеркнуть это, чтобы в меня не стреляли.– Геллер, вы мешаете работе правительственных органов. Катись отсюда!– Мелвин, мы живем в свободной стране. Мне захотелось сходить в кино.Он посмотрел на своего компаньона, и вдруг в его речи снова зазвучали южные интонации.– Агент Браун, почему бы вам не проводить отсюда мистера Геллера?Я наклонился и, продолжая улыбаться, посмотрел прямо в лицо удивленному Пурвину.– Правильно, пошли Брауна, я никогда еще не ломал пук правительственному агенту.– Вы угрожаете...– Обещаю вам скандал, какого никогда не показывали в фильмах, демонстрировавшихся в этом кинотеатре.– Иди в кино. Иди к черту! – выдавил он из себя. Я пожал плечами.– Где мне находиться и чем заниматься – это уже мое дело. Я могу стоять здесь и смотреть, как гуляет народ. Вы же понимаете, что детектив всегда может узнать что-то новенькое, если станет изучать людей.– Сядь на боковое сиденье, – обратился Пурвин к Брауну.Браун повиновался, Пурвин посмотрел на меня с перекошенным лицом и сказал:– Садитесь со мной рядом, Геллер. Если вы тут оказались, – то лучше находиться под моим присмотром.– Я после этого буду хорошо спать ночью, – сказал я.Он показал мне пальцем.– Садитесь в машину. Я сел.– Мелвин, у вас хорошая машина.– Заткнитесь и не приставайте ко мне.Он внимательно оглядывал всех прохожих, но делал это так же незаметно, как парень, сидевший в первом ряду в бурлеске на Стейт-стрит.– Послушай... Эй, Мелвин?Не глядя на меня, он гаркнул:– Что?– Ты сейчас обожжешься.Взглянув на сигарету, которая догорела до самых пальцев, он нервно подскочил и выбросил ее на асфальт.– Мелвин, – мне стало его жаль, – не дергайся и успокойся.Он посмотрел на меня, ожидая подковырки, но, не дождавшись, кивнул головой со вздохом и продолжил наблюдение. В дополнение к синему спортивному пиджаку с белыми пуговицами на нем были белые брюки и ботинки, из кармана пиджака торчал белый платочек с инициалами М. П. Пурвин был так же безукоризненно одет, как и Фрэнк Нитти. В стиле интеллектуальной элиты, а не манеры последователей Аль Капоне.Мел еще раз взглянул на меня и в качестве жеста примирения спросил:– Сигарету не желаете?– Спасибо, нет.Уже было восемь пятнадцать. Агенту Брауну пришлось выйти из машины и позвонить по телефону из кафе, чтобы доложить Коули, что никаких признаков Джона Диллинджера не обнаружено.– Мелвин?– Да?– Я остановился в «Бэнкерс билдинг».Он кивнул головой.– Коули сказал нам, когда мы звонили ему.– Он сообщил, что я могу здесь появиться?Он снова кивнул.– Коули посоветовал нам не пропускать тебя.– А больше он ничего вам не говорил?– Нет.– Пока вы ведете наблюдение за проходящими людьми, я могу вам кое-что рассказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37