— Разворачивать.., что? — Ланг не сводил с приборов настороженного взгляда.
— Строго между нами, — предупредил Столл, — то, что мы называем «Ти-берд». Эта штука направляет короткий лазерный импульс в твердотельное устройство, генерирующее лазерные импульсы. Эти импульсы длятся всего лишь, э-э.., одну сотую фемтосекунды, то есть одну десятую одной триллионной доли секунды.
Он нажал на квадратную красную кнопку на задней панели источника питания.
— В результате мы получаем волны с терагерциевой частотой, которые болтаются в диапазоне между инфракрасными и радиоволнами. И вот они-то и дают вам возможность узнать, что находится внутри или за каким-то тонким материалом — бумагой, деревом, пластиком, практически чем угодно. Для того чтобы узнать, что же находится по ту сторону, остается только расшифровать изменения, произошедшие в форме волны. А в сочетании вот с этой штучкой, — Столл похлопал по устройству воспроизведения, — вы действительно сможете увидеть внутренности объекта.
— Вроде рентгеновского аппарата, — предположил Ланг.
— Только без всяких «рентгенов», — ответил Столл. — Вы также можете использовать его для определения химического состава объектов, например, количества жиров в ломтике ветчины. И прибор гораздо портативней рентгеновского аппарата.
Столл приблизился к Лангу и протянул руку.
— Не дадите ли мне свой бумажник, — попросил он. Ланг полез во внутренний карман пиджака и передал бумажник ученому. Тот положил его на другой конец стола, а затем по дошел к приборам и нажал на расположенную рядом с белой зеленую кнопку.
Серебристый ящик слегка зажужжал, и через короткое мгновение из напоминавшего факс устройства пополз лист бумаги.
— Практически никакого шума, — заметил Столл. — Когда я включал его в лаборатории, техник рядом со мной так ничего и не услышал.
Когда бумага перестала ползти, Столл оторвал листок и коротко на него взглянул.
— Это ваши жена и дети? — спросил он, передавая страницу Лангу.
Промышленник посмотрел на слегка размытое черно-белое изображение своей семьи.
— Замечательно! — воскликнул он. — Просто удивительно!
— Представьте себе, что можно получить, пропустив изображение через компьютер, — сказал Столл. — Почистив мусор и грубые очертания и выделив детали.
— Когда наша лаборатория только еще разработала эту технику, — заговорил Худ, — то поначалу мы пытались определить, какого типа газы и жидкости содержатся внутри взрывчатых устройств. Зная это, мы могли бы их нейтрализовать, не приближаясь на опасное расстояние. Проблема заключалась в том, что по другую сторону от объекта должен был находиться приемник, анализирующий Т-излучение уже на выходе. Но затем наш научно-исследовательский отдел нашел способ объединить источник излучения с анализатором. Таким образом «Ти-берд» и превратился в инструмент для разведки.
— Какова его дальность действия? — поинтересовался Ланг.
— Луна, — ответил Худ. — По крайней мере, это самое большое расстояние, на котором мы его проверяли. Заглядывали внутрь спускаемого аппарата «Аполло-II». Астронавты Армстронг и Олдрин оказались исключительно славными ребятами. Теоретически он должен работать так далеко, как достанет лазер.
— Боже мой! — восхитился Ланг. — Это же здорово.
Худ стоял немного в стороне, но теперь подошел поближе.
— "Ти-берд" станет жизненно важной составляющей регионального оперативного центра, — обратился он к Лангу. — Но нам необходимо сделать его более компактным и увеличить разрешающую способность, так чтобы оперативники могли им пользоваться в полевых условиях. Нам также необходимо научиться отфильтровывать посторонние изображения, например, металлические каркасы внутри стен.
— И вот тут-то и понадобятся ваши микрочипы, — заметил Столл. — Нам хотелось бы, чтобы кто-то мог встать рядом с посольством и прочитать диппочту, находящуюся внутри.
— Дело сводится к техническому обмену, — продолжил Худ. — Вы получаете то, что находится в этом ящике.., мы получаем ваши микропроцессоры.
— Поразительно! — не успокаивался Ланг. — А существует что-нибудь такое, через что «Ти-берд» не может увидеть?
— Металл, вот сложный вопрос, — ответил ему Столл. — Но мы над этим работаем.
— Поразительно, — повторил Ланг, продолжая всматриваться в фотоснимок.
— Но знаете, что тут самое потрясающее? — спросил Столл. — Пока мы будем улаживать все наши вопросы, подумайте о тех деньгах, которые мы могли бы сделать на продаже металлизированных бумажников!
Глава 20
Четверг, 8 часов 47 минут, Вашингтон, федеральный округ Колумбия
— Да, вы тот еще фрукт, и серьезно подпорченный. Полное горечи заявление Марты Маколл, прежде чем Майк Роджерс на него отреагировал, на какое-то время повисло в воздухе. Генерал остановился в нескольких шагах от двери. Когда он заговорил, то постарался не утратить выдержки. Как бы ему ни претило, когда люди не могут относиться друг к другу просто по-человечески, он не мог состязаться с Мартой на равных в брошенных ему в лицо обвинениях. Если белый мужчина чем-то задевал темнокожую женщину, он был вынужден вымаливать чуть ли не официальное прощение. И это была уже иная крайность, это было неизбежное, пусть даже необходимое, но выводящее из себя наследие, которое осталось от явлений вроде ассоциации «Только для белых».
— Мне очень жаль, что у вас создалось такое впечатление, — ответил Роджерс. — И если это хотя бы чуточку важно, мне также жаль, что я так расстроил сенатора.
— Честно говоря, ни черта это не важно, — призналась Марта. — Вы воспользовались смертью ее дочери, чтобы привести женщину в замешательство, а после этого обозвали ее врагом. И вы же еще имеете наглость заявлять, что вам очень жаль ?
— Все верно, — согласился генерал. — Только, Марта, это не наглость, а выражение сожаления. Мне жаль, что пришлось так поступить.
— В самом деле? — ехидно спросила она.
Роджерс повернулся, чтобы выйти, но Марта перехватила его, встав между ним и дверью. Расправив плечи, она приблизилась к нему, так что между их лицами осталось не больше фута.
— Скажите, Майк, — заговорила она, — вы исполнили бы тот же фокус с Джеком Чаном, или Джедом Ли, или любым иным сенатором-мужчиной из тех, с кем мы имеем дело? Были бы вы столь же бесчувственны с ними?
Женщина говорила таким тоном, что у Роджерса сложилось впечатление, будто он находится под трибуналом. Ему захотелось послать ее подальше, но он заставил себя спокойно ответить:
— Скорее всего, нет.
— Вы просто чертовски правы, что «скорее всего, нет», — торжествующе воскликнула Марта. — Клуб взрослых мальчиков заботится о своих членах.
— Да не в этом дело, — возразил Роджерс. — Я бы вел себя с сенаторами Чаном и Ли по-иному, потому что они не стали бы пытаться унизить меня и поставить на колени.
— О, так вы считаете, что все это было направлено лично против вас? Что сенатор хочет ощипать нас из-за того, что имеет что-то против Майка Роджерса?
— Отчасти, — подтвердил Роджерс. — Не из-за моего пола и не из-за меня лично, а потому, что я убежден, что у США, как у единственной оставшейся супердержавы, существует обязанность вмешиваться там и когда это только необходимо. И наш центр тут является наиважнейшим и наиболее быстро реагирующим инструментом. Марта, неужели вы действительно думаете, что я продвигал собственные интересы?
— Да, я так думаю, — призналась она. — По крайней мере со стороны это выглядело очень похоже.
— Я не делал этого, — сказал Роджерс. — Я продвигал наши общие интересы. Ваши, свои, Пола, Энн, — Лиз, духа Чарли Скуайрза. Я защищал Оперативный центр и «Страйкер». Скольких денег, скольких жизней стоила бы новая корейская война? Во что обошлась бы гонка вооружений с новым Советским Союзом? То, что мы тут сделали, сберегло государству миллиарды долларов.
Говоря все это, он заметил, что Марта слегка расслабилась. Но только слегка.
— Так почему же вы не поговорили с нею так, как говорите со мной? — спросила она.
— Потому, что меня поставили перед совершившимся фактом, — ответил Роджерс. — Мои доводы были бы использованы только для того, чтобы попрактиковаться в битье.
— Я увидела, что вы позаимствовали у Пола самое худшее, — сообщила она.
— Я его подчиненный.
— А разве Оперативный центр не подчиняется сенаторам Фокс, Чану, Ли и другим членам Конгресса, входящим в Комитет по делам разведки?
— До некоторой степени, — признал генерал. — Но ключевым словом здесь остается «комитет». Сенаторы Чан и Ли не являются непримиримыми изоляционистами. Они переговорили бы о сокращении с Полом или со мной, дали бы нам возможность обсудить вопрос, выслушали бы наши доводы.
Марта подняла к щеке сжатый кулак и, тряся им, передразнила:
— Давайте послушаем об этом в курилках.
— И все же дело там делается.
— Мужчинами, — добавила Марта. — Боже упаси, если женщина примет решение и потребует от мужчины претворить его в жизнь. А уж если она это сделает, вы разворачиваетесь и отвешиваете ей оплеуху.
— Точно с такой же силой, с какой она ударила меня, — заверил Роджерс. — И после этого вы считаете, что я там какой-то фрукт? А кто тут требует равенства, но лишь когда это ему удобно?
Марта ничего не ответила.
Роджерс опустил взгляд.
— Думаю, мы что-то слегка увлеклись и ушли в сторону. У нас хватает других проблем. Какие-то подонки собираются выйти в Интернет с видеоиграми, демонстрирующими, как белые линчуют чернокожих. Позже я встречаюсь с Дарреллом и Лиз, чтобы посмотреть, нельзя ли вывести из строя их оборудование. Я буду рад, если вы внесете тут посильную лепту.
Марта кивнула.
Роджерс посмотрел на женщину, и в душе его заскребли кошки.
— Послушайте, — заговорил он, — мне не нравится, если у кого бы то ни было возникает бункерное мышление. Особенно у меня самого. Я думаю, это происходит из-за местничества. Армия приглядывает за армией, морская пехота за морской пехотой...
— Женщины за женщинами, — сухо добавила Марта. Роджерс улыбнулся.
— Туше. Полагаю, подспудно все мы по-прежнему всего лишь плотоядные.
— Это только один из способов перевернуть все с ног на голову, — отозвалась она.
— Хорошо, вот вам другой, — предложил Роджерс. — «Я буду самодержицей: это дело — мое. А простит ли меня милостивый Господь: это дело — его». Это сказала женщина. Екатерина Великая. Так что, Марта, иногда я могу быть автократом. И в таких случаях я смогу лишь надеяться, что вы меня простите.
Марта прищурила глаза. Ей все еще хотелось выглядеть сердитой, но у нее это не получилось.
— Ответное туше, — улыбнулась она.
Роджерс тоже еще раз улыбнулся и посмотрел на часы.
— Мне нужно позвонить. Почему бы вам не связаться с Лиз и Даррелом и не ускорить это дело. Так что до скорой встречи. Марта расслабила плечи и отступила в сторону.
— Майк? — обратилась она, когда тот уже прошел мимо. Роджерс остановился.
— Да?
— И все же вы причинили слишком большую боль сенатору, — сказала она. — Сделайте мне одолжение, позвоните ей позже, просто убедитесь, что с ней все в порядке.
— Я собирался это сделать, — ответил Роджерс. — Я ведь тоже умею прощать.
Глава 21
Четверг, 14 часов 55 минут, Гамбург, Германия
Вот уже битый час, не добавивший ему особых радостей, Боб Херберт не слезал с телефона.
Сидя в своем кресле-каталке и пользуясь персональной линией, он посвятил часть времени переговорам с Альберто Гримоутизом, своим помощником в Оперативном центре. Свежеиспеченный доктор психологии пришел в центр прямо из Университета Джонса Хопкинса, и ему не занимать было ума и хороших идей. Альберто был, конечно же, очень молод, ему не доставало богатого жизненного опыта, но зато он проявлял исключительное трудолюбие, и Херберт относился к нему, как к брату-подростку.
Вопрос номер один, как сказал Херберт, заключался в том, чтобы постараться определить, чью из разведок своих союзников можно потрясти на предмет самой свежей информации о немецких террористах. Они подозревали, что, кроме израильтян, британцев и поляков, эти группировки никто внимательно не отслеживает. Никакие другие страны не испытывали столь сильного и продолжительного внутреннего страха перед немцами, как эти.
Херберт не стал прерывать связь, пока Альберто сверялся с базой данных по их собственной агентурной разведке. Эта информация содержалась в электронной папке, которую Херберт окрестил «подкожными запасами» Оперативного центра, и значилась как ЗАПИС — зарубежные подпольные источники сведений.
Херберт каждый раз стеснялся клянчить данные у других разведок, однако его собственные источники в Германии были достаточно хилыми. До объединения Западной Германии с Восточной Соединенные Штаты очень активно помогали ФРГ разрабатывать террористические группировки, появлявшиеся с Востока. После воссоединения американская разведка постепенно ушла из страны. Немецкие террористы стали европейской заботой. Из-за обглоданного до костей бюджета и ЦРУ, и Национальное бюро разведки, и другие сборщики информации разрывались на части, чтобы не уступить Китаю, России и Западному полушарию.
Нашим умникам стало не до того, чтобы разбираться с еще одной горячей точкой, создающей серьезные проблемы, с горечью подумал Херберт.
Конечно, даже если предположить, что у других государств и есть агентура в Германии, это вовсе еще не значит, что они будут готовы поделиться информацией. Со времен скандалов, связанных с утечкой сведений из разведслужб США в восьмидесятые годы, которые нашли широкое освещение в прессе, другие правительства крайне неохотно рассказывали о том, что им известно, не желая компрометировать собственные источники.
— Хаб и Шломо располагают четырьмя и десятью действующими агентами соответственно, — сообщил Альберто. Он имел в виду коммандера Хаббарда из британской разведки и Ури Шломо Зохара из израильского «Моссада».
Поскольку телефонная линия не была защищена, Херберт не стал вдаваться в подробности. Да ему и так было известно, что в Германии большинство из агентов Хаббарда заняты пресечением поставок контрабандного оружия из России, а израильтяне отслеживают потоки вооружения, направлявшегося к арабам.
— Похоже также, что Богги со своими ребятами все еще разгребает русские дела. — продолжил Альберто. Это была ссылка на генерала Богдана Лозу из польской разведки и недавние события на границе с Россией. — Хотите посмеяться? — добавил он.
— Можно разочек, — разрешил Херберт.
— Глядя на этот список, я вижу, что рассчитывать на помощь мы можем только со стороны Бернара.
Не будь ситуация действительно настолько серьезной, Херберт и впрямь рассмеялся бы.
— Помощь?! С их стороны?! — воскликнул он. — Ну, этого нам уж точно не дождаться. Исключено!
— И все-таки, а вдруг? — не согласился Альберто. — Секундочку, я только просмотрю отчет Даррелла.
Ожидая, Херберт принялся выстукивать о подлокотник своего кресла ритм песни «Алабамские оковы».
Говоря о Бернаре, они имели в виду полковника Бернара Бенджамина Беллона, главу Group d'Intervention de la Gendarmerie Nationale — группы реагирования Национальной жандармерии Франции. Уж так исторически сложилось, что эта силовая структура становилось слепа и глуха, если только преступления были связаны с проявлениями расизма, в особенности когда они совершались по отношению к евреям или иммигрантам. А еще жандармерия находила понимание у немцев. Если бы там не было французских агентов, Германия никогда не раскрыла бы имена тысяч и тысяч коллаборационистов, сотрудничавших с нацистами во время войны. Некоторые из этих мужчин и женщин сегодня являлись лидерами в политике и бизнесе и опирались на французские силовые органы, чтобы их оставили в покое.
Беллон же являлся одним из самых яростных и жестких поборников справедливости из тех, кого знал Херберт. И полковник старался вытащить сопротивлявшуюся и голосившую «Жандармери» из болота ее собственной бездеятельности.
Тем не менее Беллон оставался подотчетен властям, а эти власти недолюбливали Соединенные Штаты. Они в свою очередь испытывали очередной острый приступ национализма. Дело дошло даже до того, что из словарей выкидывались английские слова, из меню исключались американские блюда, а с экранов убирались голливудские фильмы. Мысль о том, что США попали в положение, когда французы могли бы оказать им помощь, вызывала тревогу. А от мысли, что придется идти на поклон к этим душителям всего американского, Херберт просто приходил в отчаяние. Да и само заявление о согласии оказать эту помощь звучало бы едва ли не абсурдно!
— У Бернара возникли местные проблемы, — заговорил Альберто, — и он ищет возможные связи между преступными элементами во Франции и в Германии. В прошлом месяце он обратился к «Большому И», ну, а те связались с Дарреллом, и он помог Бернару получить часть необходимой информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49