Время, жучки и пот порядком подпортили их, но, думаю, несколько слов еще можно прочесть. Пусть этот человек послушает и вспомнит. Однажды ночью к нему тайно пришел знатный сановник из Иерусалима по имени Никодим и спросил: «Кто ты, чем занимаешься? Откройся». Помнишь, что ты ответил ему, сын плотника? «Я тот, кто помогает обрести крылья!» И когда ты сказал это, мы все почувствовали, как у нас вырастают крылья. А теперь ты скулишь: «Жить на земле – значит терять свои крылья». Прочь с глаз моих! Трус! Если жизнь не знает грома и молний, зачем она нужна? Не приближайтесь ко мне, Петр и Андрей. Не кричите, Марфа и Мария. Я не трону его. К чему? Разве вы не видите? Это труп. Ваш учитель давно уже умер. Он стоит, разговаривает, ноет, но это лишь труп. Может, Господь и простит его, но только не я. Пусть кровь, слезы и пепел Израиля падут на его голову.
Ученики повалились на землю. Силы оставили их. Воспоминания о Царстве Небесном, престолах и величии обожгли память, и они разрыдались.
Иисус тоже не мог сдержать слез.
– Иуда, брат мой, прости меня! – Он бросился, чтобы обнять рыжебородого, но Иуда с отвращением отстранился:
– Не прикасайся ко мне. Я больше никому и ни во что не верю. Ты опустошил мою душу!
Иисус обернулся, ища поддержки. Женщины, распустив волосы, лежали на земле и рыдали. Ученики глядели на него с гневом и ненавистью. Арапчонок исчез.
– Ты прав, Иуда. Я предатель, отступник, трус. Теперь я понял это. Ничто меня не спасет. Да, я должен был взойти на крест, но испугался и бежал. Простите меня, братья. Я обманул вас. О, если бы я мог все переменить! – Он бросился на землю рыдая и стал биться головой о камни. – Друзья мои, старые верные товарищи! Я погиб, пропал! Я протягиваю вам руку. Неужели никто из вас не пожмет ее? Не скажет мне ни слова утешения? Никто? Никто? Даже ты, Иоанн, возлюбленный? Даже ты, Петр?
– Что я могу сказать? – всхлипнул Иоанн. – Какими чарами ты одурманил нас, сын Марии?
– Ты обманул нас, – сказал Петр, утирая слезы. – Иуда прав. Ты не сдержал слова. Вся наша жизнь пошла прахом.
– Трус! Отступник! Предатель! – в один голос закричали ученики.
Матфей недовольно ворчал:
– Вся моя работа впустую, впустую, впустую… С каким старанием я согласовывал твои слова и поступки с пророчествами. Это давалось нелегко. Но я говорил себе, что в будущем в синагогах верующие будут открывать толстые украшенные золотом книги и говорить: «Сегодня мы прочтем отрывок из Святого Евангелия от Матфея». Эта мысль окрыляла меня, и я трудился. Но мечты мои не сбылись. Будь проклят ты, неблагодарный, невежда, предатель! Тебя следует распять хотя бы для того, чтобы спасти эту рукопись!
Снова послышались визгливые голоса:
– Трус! Отступник! Предатель!
– Трус! Отступник! Предатель!
И тут Фома бросился к учителю:
– Я не покину тебя, равви. Пускай все отвернулись от тебя и называют предателем! Колесо оборачивается, и я дождусь, когда оно обернется снова.
Петр встал:
– Пойдемте! Веди нас, Иуда!
Иисус лежал ничком, раскинув руки. Старики, тяжело дыша, поднимались с земли и один за другим покидали двор, грозя кулаками и крича:
– Трус! Отступник! Предатель!
Иисус с усилием открыл глаза и огляделся. Он был один. Дом, двор, деревья, ворота, селение – все исчезло. Не осталось ничего, кроме забрызганных кровью камней под ногами и смутно черневшей в отдалении огромной толпы, окутанной мглой.
Иисус напряг все силы, пытаясь вспомнить: где он, почему чувствует такую боль? Хотел закричать… Но не смог разжать губы. В глазах потемнело, он начал терять сознание.
Внезапно перед его лицом закачалась пика, и влажная губка мазнула по губам и ноздрям. Иисус почувствовал терпкий запах уксуса. Он глубоко вдохнул, поднял глаза к Небесам и громко, что было сил, крикнул: «ЛАМА САВАХФАНИ!» – и тут же в изнеможении уронил голову.
Его мучила боль в ладонях, ступнях и сердце. Постепенно туман перед глазами рассеялся, и он увидел терновый венец, кровь и крест. Впереди во мгле сверкнули золотые серьги и ослепительно белый оскал зубов. Послышался язвительный смех, и все исчезло.
Иисус остался один. Он висел в воздухе, его бил озноб.
Внезапно он вспомнил все: кто он, где и почему его мучит боль. И сразу великая, безудержная радость охватила его. Нет, нет, он не трус, не изменник, не предатель! Он не отступил. Сдержал обещание. Принял страдание на кресте. Но когда Иисус крикнул: «ИЛИ, ИЛИ», силы на какой-то миг оставили его – им овладело Искушение и увело с праведного пути. Так, значит, земные радости, жены, дети и эти дряхлые старцы, проклинавшие его, – всего лишь сон, видение, соблазны Лукавого. Его ученики спаслись и теперь по всему миру разносят Благую Весть.
– Свершилось! – вырвался из груди Иисуса победный крик. И было это так, как если бы он сказал: «Началось!»


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57