И потом позвонили, мне
еще показалось, что чудной звонок, долгий такой. Мне ведь не пришло в голов
у, что это междугородка. Петька звонил в субботу, это я сама своими глазами
видела, Ч повторяла испуганная Дуся.
Выцветшее бело Ч голубое небо, как эмалированный таз, висело над городк
ом. Из телефонной будки против Дома связи я набрал номер Нади. Не дожидаяс
ь моих вопросов, она быстро сказала:
Ч Я позвонила ему… Он скоро приедет…
Ч Вы не сказали, о чем хотите с ним говорить?
Ч Конечно, нет. Ч В голосе ее звенела тревога.
Ч Да не волнуйтесь вы так, Надя, Ч постарался я ее успокоить. Ч Вам боят
ься его нечего…
Ч Я и не боюсь его нисколько. Я ведь его давно знаю, этакий странный гибри
д Ч помесь ласковой свиньи с наглой собакой, а не волноваться не могу.
Ч Я минут через десять буду у вас.
И все равно я опоздал. Когда я притормозил у голубой изгороди вокруг Нади
ного дома, там уже стоял знакомый «Запорожец», а Петр Есаков разговарива
л с Надей у калитки. На ее лице было написано затруднение Ч пускать ли его
во двор или задержать до моего приезда на дальних подступах.
Я подошел и окликнул его:
Ч Здравствуйте, Есаков…
Он обернулся, удивленно приподнял брови, вежливенько усмехнулся:
Ч Чего-то не припоминаю я вас.
Ч Ладно дурака валять, Ч махнул я на него рукой. Ч Вы эти гримасы, ужимк
и и прыжки приберегите до другого раза Ч может, понадобятся, а меня вы хор
ошо помните и прекрасно знаете, кто я такой и, что я тут делаю…
Ч А-а! Ч обрадовался Есаков Ч Никак вы тот самый Тихонов, что по всем до
мам шастает, из всех душу вытрясает Ч как так случилось, что дедушка наш К
оростылев хвост откинул? Такой был бравый боевой дедуган, здоровяк, моло
дец и спортсмен Ч ему бы сто лет жить, а он вдруг погиб в расцвете лет от пр
едательского обреза затаившегося кулака! Не ошибся я? Вы и есть оно?
Он откровенно и радостно смеялся надо мной. Совершенно искренне, и не опа
сался он меня нисколько, потому, что знал наверняка Ч ничего, кроме жалоб
ных подозрений и слезливых укоров, кроме сердцеразрывающих просьб заду
маться о содеянном Ч мне предъявить ему нечего, а на слова мои ему Ч тьфу
! И растирать не надо, само высохнет.
Ч Какая же ты пакость, Есаков! Ч с сердцем сказала Надя. От ярости она сжи
мала кулаки так, что побелели и резко проступили костяшки, и я испугался, ч
то сейчас она бросится на него и ударит его в сытое красивое лицо этими ко
стяшками
Ч на разрыв кожи, ломая суставы, не чувствующая боли, а переполненная лиш
ь ненавистью и страданием.
Ч Надечка, голубка дорогая! Ч закричал весело Есаков. Ч Ошибочку дава
ли! Я ведь вам все время объясняю, что вы меня не за того принимаете! Не пако
сть я и не сладость я, а сложный современный человек. Я, как киплинговский
кот, хожу сам по себе!
Я смотрел на него, и меня не покидало ощущение, что я его уже где-то много ра
з видел. У него было определенно знакомое мне лицо. Наверняка я его видел р
аньше. Где и когда Ч вспомнить не мог.
Ч Да, я это вижу, Ч согласился я и попросил: Ч Сделайте одолжение, Есаков
, поговорите со мной маленько. Мне ведь не часто доводится говорить со сло
жными и современными. У меня все больше клиентура простая и отсталая.
Ч С полным моим удовольствием, Ч поклонился церемонно Есаков. Ч Вообщ
еЧ то я сюда мчался на крыльях любви, можно сказать, по приглашению моей в
озлюбленной девушки, да видать, о любви ей уже есть с кем поговорить окром
я меня.
Надя покраснела, а я успел ее крепко взять за руку и ответить ему.
Ч Лично я полагаю, что с кем бы Надя ни говорила о любви, это все равно лучш
е, чем с вами.
Ч Это почему еще? Ч удивился Есаков. Ч Я для всякой молодой женщины оче
нь соблазнительный вариант.
Ч Чем? Ч коротко поинтересовался я.
Есаков так рассмеялся от души, так он всплеснул руками, так замотал своей
аккуратно подстриженной маленькой сухой головой, что я вспомнил Я вспом
нил, где я раньше видел его.
Ч Всем, Ч исчерпывающе объяснил он, справившись с приступом смеха. Ч Я
человек веселый, внешне привлекательный, очень здоровый, можно сказать,
начитанно Ч культурный. Я во время передачи по телевизору «Что? Где? Когд
а?» половину вопросов отгадываю. И материально независимый.
Он сделал широкий кругообразный жест, который охватывал его шикарный си
ний адидасовский костюм, стоявший понуро за забором «Запорожец», улицу,
Надю, склон холма, лежавший внизу город, далекий лес, мир. Все принадлежало
ему, кроме меня Ч меня он как-то ловко выкинул из этого круга, как вещь абс
олютно ненужную и весьма противную.
Я уселся на скамейку под окном, не спеша положил ногу на ногу, закурил, а он
с интересом следил за мной, дожидаясь моего следующего беспомощного и бе
звредного для него вопроса.
Ч Неувязка получается, Ч сказал я. Ч Насчет вашего распрекрасного кос
тюма и кроссовок не знаю, может быть, действительно ваши, а на машину-то вы
зря показываете. Машина не ваша…
Ч Это как? Ч сразу набычился Есаков и снова стал похож на себя в других в
иденных мною ракурсах.
Ч А так. Видел я вас тут вчера, понравились вы мне сильно, решил поинтерес
оваться: что это за шикарный плейбой катается здесь на роскошном лимузин
е? Спросил в ГАИ, а мне отвечают Ч зовут его Клавдия Сергеевна Салтыкова.
Я им отвечаю Ч ошибка какая-то! Я отчетливо видел существо мужского пола
, не может оно быть Клавдией Сергеевной никакой! А они бестактно упираютс
я Ч не верьте глазам своим! Это была наша знаменитая Клава! А то, что вам по
чудилось, Ч это обман зрения. Ничто. Выдумка.
Есаков гордо поднял голову, готовясь мне ответить по всем нотам и адреса
м, но за окном в доме зазвонил телефон. Я попросил Надю:
Ч Надюша, послушайте, пожалуйста… Она взбежала на крыльцо, и Есаков встр
евоженно проводил ее глазами, ему разговор явно перестал нравиться. И в э
том резком повороте головы я опять опознал его Ч десятки раз я видел так
ие неотличимые, тщательно причесанные головы на фотографиях во всех пар
икмахерских, рекомендующих нам идеальный стандарт мужской куаферной к
расоты.
Аппарат, видимо, стоял где-то рядом с окном Ч я отчетливо слышал голос На
ди.
Ч Да, да… Он здесь. Разговаривают… Я ему могу дать трубку… Пожалуйста. Се
йчас. Надя выглянула в окно, в руке у нее была трубка:
Ч Станислав Павлович, вас просят к телефону… Есаков облегченно вздохну
л и со смешком сказал:
Ч Умора! Точь-в-точь, как в фильме «Волга-Волга». Игоря Ильинского не хва
тает.
Я взял трубку, и, прикрывая ладонью микрофон, заметил Есакову.
Ч Вы не огорчайтесь Ч я вас сейчас насмешу пуще Игоря Ильинского… Напо
ристый голос Воробьева сказал в трубке:
Ч Тихонов? Это я, Воробьев… Из Москвы сейчас сообщили. Телефон в Урюпине
номер 3-13-26 установлен у гражданки Пелех Нины Николаевны. В ее доме третий м
есяц проживает сын Александр, двадцати трех лет, без определенных заняти
й. По внешности соответствует приметам отправителя телеграммы в Мамоно
ве. Пелеха задержали и допрашивают, как появятся новости Ч сообщат.
Ч Спасибо. Я очень на это надеялся.
Ч А, что у вас происходит? Ч спросил Воробьев.
Ч Собеседуем. О жизни неспешно толкуем…
Ч Это хорошо, Ч одобрил Воробьев. Ч Вы там побалакайте еще, а я скоро к в
ам тоже подтяну. Думаю, что не помешаю?
Ч Ни в коей мере… Жду.
Я отдал Наде трубку и повернулся к Есакову:
Ч Итак, мы остановились на машине… Его, видно, нервировал мой разговор по
телефону, поскольку он изменил тон, ответив мне простецки:
Ч Да полно уж Ч ма-аши-ина! Ч презрительно протянул он.
Ч «Запор» трескучий! Есть о чем разговаривать! Ему крышу можно консервн
ым ножом вскрыть…
И вид у него был трусливо-независимый Ч как у киплинговского кота, котор
ый ходит сам под себя. Настоящий лирический герой Ч то робостью, то нагло
стью томим.
Я положил ему руку на плечо и спросил задушевно:
Ч Что, не хочет покамест Клава перевести его на твое имя?
Мышцы у него были длинные и жесткие, как у бегового жеребца. И по тому, как о
н нервно Ч зло отшвырнул мою руку, я понял, что мыслишка у меня правильная
, что где-то здесь «горячо».
Ч Хочет! Не хочет! Не ваше это дело! Нечего соваться, куда не просят! Дружба
у нас с Салтыковой! А может быть, любовь! Не ваше это собачье дело! Может быт
ь, человек она исключительной душевности!.. Женщина она очень хорошая!
Ч Ну да! Ну да, конечно! Ч сразу же закивал я. Ч Конечно, хорошая! Червь не
дурак, он в кислое яблоко не полезет…
Я достиг своей цели Ч Есаков взбесился, утратив охранительную ироничес
кую сдержанность.
Ч Плевать я на вас хотел! Ч заорал он. Ч И на все, что вы там думаете обо м
не! Погоди, мы еще встретимся! Камни жрать будешь!..
Под эластичной тканью спортивного костюма убедительно перекатывались
тугие бугры и комья мышц, а лицом он больше не походил на величавоЧ споко
йные парикмахерские глянцованные эталоны. На его бесхитростноЧ прият
ном лице была начертана яростная готовность совершить любую мерзость з
а самое скромное вознаграждение. Он резко повернулся и направился к кали
тке, и я сказал в эту мощную гибко Ч мускулистую спину:
Ч Слушайте, Есаков, а ведь Салтыкова не сможет выполнить своего обещани
я.
Он сделал еще пару шагов с разгона, но остановился и посмотрел на меня:
Ч Какого обещания?
Ч Я долго думал, что она могла предложить вам за то, чтобы вы со своим друж
ком Пелехом организовали эту телеграмму Коростылеву, пока не понял, чего
вам не хватает для счастья. «Жигули». Седьмую модель Ч мечту с мерседесо
вской облицовкой…
Он молча смотрел мне в лицо, и я знал, что угадал точно. Или очень близко. Я в
идел, как в его сухой, красиво причесанной голове проигрываются варианты
отпора, ловких ответов, хитрого запирательства, поиски самого правильно
го поступка Ч от решения свернуть мне шею до лихого бегства на трескуче
м «Запоре». Но, видимо, «Запорожец» не показался ему подходящим участник
ом гонок с преследованием, потому, что он тускло спросил:
Ч Вы чего от меня хотите?
И был он уже не издевательски наглый, не упружисто-ловкий, а вялый и злой, к
ак осенний комар.
Ч Да в общем-то ничего… Хочу в жизни твоей объявить перерыв. Делом тебя п
ора занять…
За забором раздался короткий рев автомобиля на форсаже, и, подняв летуче
е облачко белой пыли, притормозила у ворот раскрашенная в канареечные ми
лицейские цвета «Волга». Воробьев распахнул калитку, прошел мимо Есаков
а, словно не видел, пожал мне руку и уселся рядом на скамейке. Потом поднял
голову и тут будто впервые заметил этого корпусного парня, приветливо ма
хнул ему рукой:
Ч А, Есаков! Здорово! Тебе Пелех привет передает! Соскучился он без тебя, н
е с кем, говорит, пошутить крепко. Никому, спрашивает, телеграмму послать н
е надо?
Есаков затравленно оглянулся Ч у калитки стоял милиционер, водитель с м
ашины Воробьева. Неуверенно заговорил, а глаза у него все время ерзали ми
мо нас, чтобы не встретиться взглядом:
Ч Да бросьте вы… Какой там Пелех… Не знаю, чего там кто нашутил…
Ч Что значит какой Пелех? Ч удивился Воробьев. Ч Дружка своего забыл? В
ы же с ним несколько лет за одну команду второй лиги в футбол играли! Пока
вас обоих с треском не выперли… Не помнишь?
Есаков растерянно помотал головой.
Ч Ай-яй-яй! Ч укоризненно сказал Воробьев. Ч А Пелех помнит: вы деньги в
зяли, чтобы ваша команда проиграла. Матч «сплавили». Ты мяч как бы по ошибк
е в свои ворота дал закатить. Не помнишь?
Ч И помнить мне нечего, Ч все так же волгло отбивался Есаков. Ч Кто это
доказал?..
Ч Да уж не знаю, как в спорте доказывают, у них там законы другие, чем у нас,
в милиции и прокуратуре. Только выгнали тебя с Пелехом твои же товарищи. А
федерация футбольная дисквалифицировала. Как я понимаю, ты после этого у
нас здесь в городе и объявился. Не рассмотрел я тебя раньше, а жалко…
Ч А чего меня было рассматривать? Живу нормально, ничего не нарушаю…
Ч Не нарушаешь? Ч прищурился Воробьев. Ч Я тебе, Есаков, вот, что скажу: к
ак доказывали, что ты гол своим товарищам забил, это я не знаю, а то, что мы д
окажем тебе покушение на убийство, Ч это как пить дать!
Ч Что-о-о? Ч завизжал Есаков. Ч Какое убийство? Что бы там Пелех ни болта
л, может, он с ума сошел, так в крайнем случае глупость мы сморозили… Ну, нах
улиганили Ч пускай…
Ч Нет, Есаков, Ч грустно сказал Воробьев. Ч Не с ума вы сошли. Вы с совест
и соскочили. И смотрю я на тебя сейчас, а у самого сердце рвется…
Ч Никак жалеете? Ч трусливо ухмыльнулся Есаков.
Ч Жалею, Ч кивнул Воробьев. Ч Потому, что тебя сейчас не арестовывать, н
е привлекать надо… Боюсь, что совести людской тебе не вернуть… Жалею я, чт
о нет у меня возможности, не дано мне право выпороть тебя плетью, пока бы т
ы не обделался! Потому, что никаких ты слов не разумеешь, ничем тебя, кроме
страха, не проймешь… Сорный ты человечишка…
Ч Оскорбляйте, бейте! Ч со слезой тонко крикнул Есаков.
Ч Пользуйтесь, что вас тут толпа, а у меня ни одного свидетеля! Только и на
вас управа найдется! Здесь, в вашем паршивом городке, власть не кончается!

Ч Вот видишь, и свидетели тебе уже понадобились, Ч вздохнул Воробьев.
Ч Вы когда с Салтычихой да с Пелехом сговаривались убить Коростылева, в
ам тогда свидетели не нужны были? Да не трясись ты так, кому ты нужен, руки о
б тебя марать…
Ч Павел Лукьяныч! Ч заблажил Есаков. Ч Да почему Ч убить сговаривали
сь? Да никто и в мыслях такого не держал! Кто мог знать, что он от такой глупо
сти с катушек может слететь?
Ч Ну да, это я тебе верю Ч что вы этого и в мыслях не держали, вам на него на
чихать было, главное Ч из города на пару дней Коростылева выкурить. Вот э
то и образует не прямой, а эвентуальный умысел на убийство…
Ч Что-что-что? Какой еще умысел?
Ч Эвентуальный, Ч терпеливо повторил Воробьев. Ч Поскольку ты челове
к вполне дикий Ч на жизнь зарабатываешь ногами или еще там чем, Ч поясню
тебе конкретным примером. Жили у нас тут несколько лет тому назад супруг
и Рычаговы, хорошая парочка Ч баран да ярочка. Полдома на Заречье имели. Д
а только он их не устраивал, вот они его крепко застраховали и спалили. Июл
ь, страда, никого поблизости не оказалось, дом и сгорел дотла в два счета, а
на другой половине была парализованная старуха Домна Смагина. Рычаговы,
как и вы, и в уме не держали старуху убивать, они только страховку получить
хотели, а бабушка безногая им до фонаря была Ч выберется из пожара, так, п
ожалуйста, на здоровье. Вот и судили их за убийство с эвентуальным умысло
м. Понятно?
Я рассматривал Есакова все это время с искренним интересом Ч это было к
акое-то физиологическое чудо. Ладно скроенный, крепко связанный корпус
не имел внутри никакого костяка, в нем не существовало скелетной основы
Ч внутри синего «Адидаса» переливалась, булькала, вяло плескалась слиз
истая текучая протоплазма.
Ч Чего там… Ч почти шепотом бормотнул Есаков. Ч Везите, я все скажу… Я в
едь ничего и не делал… Я только Клавдии про Пелеха сказал… Она всем коман
довала… Везите, я скажу, как было…
Ч Нет, Есаков, Ч мотнул головой, будто боднулся Воробьев.
Ч Я тебя не повезу. Я тебя пешком поведу через город. Сам. Пусть тебя все ви
дят. Пусть весь город, все люди знают Ч убийцы хороших людей не с рогами, н
е с когтями, и пистолеты им не нужны. Поведу тебя, и пусть все знают Ч вот та
к выглядит человек без совести…
Я нажимал кнопку звонка у знакомой мне двери, пухло Ч набивной, коричнев
ой, богато украшенной желтыми фигурными гвоздями, и сердце тревожно сжим
алось. Я ведь уже почти все знал, а придумать, с чего начать разговор, что ск
азать при встрече, не мог. И когда дверь распахнулась и в проеме увидел тон
енькую девичью фигурку, я понял, что не прийти сюда вновь я не имел права.
Ч Здравствуй, Настя, Ч сказал я. Ч Моя фамилия Тихонов. Ты, наверное, обо
мне слышала…
Ч Слышала, Ч кивнула она, но стояла в дверях твердо, не пропуская меня в п
рихожую, а красивые синие глаза, удлиненные косметической тушью, пытливо
ощупывали меня, стараясь сообразить, зачем я сюда пришел.
Ч Настя, я хотел поговорить с тобой.
Настя дернула своенравным подбородком:
Ч А я с вами разговаривать не буду…
Ч Почему ты не хочешь поговорить со мной?
Ч А меня мама предупредила, что по закону вы не имеете права допрашивать
меня. Я несовершеннолетняя; и меня нельзя допрашивать без родителей или
учителя…
Я засмеялся:
Ч Настенька, я не собираюсь тебя допрашивать. Ч Я тяжело вздохнул и доб
авил: Ч А учитель твой умер…
Ч Все равно мама мне не велела с вами говорить без нее. И ничего вы от меня
не узнаете…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18