Курит неловко – кто-то сдуру сказал, будто она красиво курит.Спит вообще безобразно, все норовит свои чресла на тебя закинуть. А ручкой «вот так» делает, потому что дура, сказать больше нечего, вот и делает.Но Фаломеев был несказанно далек от таких мыслей и потому терпеливо ждал.С Виолеттой же происходило следующее…Оставив своего мужчину по ту сторону офиса, она кивнула секретарше и одновременно диспетчеру босса и решительно толкнула дверь кабинета. В первый момент смутилась, хотя на лице не дрогнул ни один мускул. В кабинете сидел отец ее ребенка. Вальяжный, хорошо выбритый, розовощекий – кровь с молоком. Вернее, коньяк с кровью. И как это раньше она не замечала свинскую сущность его облика.Честное слово, комсомолец центрального аппарата ВЛКСМ. Шея свиная, розовая. И мочки ушей на просвет. И полтора года она была рядом с ним… Чудовищно. Когда после одной из ссор подруга посоветовала каждый вечер украдкой нюхать его носки – любовь как рукой снимет, пропадет и зависимость, – она пренебрегла. Зато теперь знает: не надо никаких носков, стоит только посмотреть на его уши против света.– Виолетта, что происходит? Раньше ты никогда не пренебрегала кофе в моем обществе. Вот Вадим о тебе справлялся. Куда наша козырная дама делась?.. – пожурил ее шеф.Вадим повернулся лицом к ней. Взгляд у него был добродушно-вопросительный.Знает, все знает про босса, подумала Виолетта, эта сволочь наверняка похвалялся. Слава богу, про беременность не успела сказать. А почему нет?Врезать, что ли, по рогам? В штаны нагадит, он, говорят, с барышней начальника амуры крутит.– Сидите, мальчики? Ну-ну, сидите. Радио бы хоть включили… – загадочно улыбаясь, сказала Виолетта.– А что – радио? – насторожился шеф. Вадим непроизвольно поменял позу.– Коммунистическое большинство в парламенте новый законопроект приняло – национализируют вас всех с вашими конторами. Владельцам по пять тысяч долларов оставляют, а директоров коллектив будет отныне избирать.Говорила она без тени улыбки. В душе у нее поднималась сладкая волна удовлетворения содеянным. Инфаркт хватит – да и черт с ними.Это было до сумасшествия похоже на правду. Главное, ни тот ни другой новостей из парламента не слушали, считая одних депутатов пустобрехами, других хапалами вроде себя, – кто ж под собой сук рубит… Однако…– Да, чуть не забыла, Вадим, отца вашего сняли. Какого-то Егоркина назначили из аппарата президента. Не слышали про такого? Чем-то он им люб стал.А ваш не люб.– Егоркин… Егоркин… Не могу вспомнить… Это не тот, что ректором в МИИТе был?..На Вадима было больно смотреть. Не лучше смотрелся и шеф.Виолетта пожала плечами.Шеф вызвал секретаря-диспетчера. Она, как вошла, сразу поняла, что дело швах.– Ты утром радио или телик смотрела?– Смотрела.– Ну?Секретарь беспомощно хлопала глазами.– А-а-а… МузТВ все крутите. Тьфу… Новости надо знать… Что это? – спросил он про лист бумаги, протянутый Виолеттой.– Увольняюсь.– Бежите? Как крысы с корабля…– Ты погоди, погоди…Вадим пытался набрать на сотовом своего отца.– Идиоты… – непонятно про кого, наверное про депутатов, выдохнул шеф Виолетты и в свою очередь начал набирать номер на своем сотовом.Почему ни тот ни другой не воспользовались обычными телефонами на столе, совершенно непонятно.– Я к себе сбегаю, звони, если что прояснится, – сказал Вадим, взяв себя в руки.– Погоди… Борис? Борис, ты ничего не слышал, что там с утра эти мудаки в Думе утвердили?.. Нет? Источник верный. Национализацию удумали… Кто-кто? А как ты думаешь? Дядюшка Зю и команда… Вся надежа на президента теперь…Виолетта и верила и не верила собственным глазам и ушам. Как все оказалось легко. Поверили. Значит, сидит еще в них червяк смрадный. Гложет. Спать не дает. Может, и любить по-человечески не могут из-за того. Деньги, деньги, деньги! Или порода их такая? Недочеловеческая. Не глаза, а два никеля номиналом в доллар.– И куда же ты теперь? – спросил Вадим.– Куда? – Виолетта подошла к стеклу, отогнула жалюзи и постучала, показав одновременно на дверь. – Вот. Вадик, познакомься, Фаломеев Алексей. Сибиряк.Мужчина… Как твоего отца звали, Алексей?– Панкрат… А что? – встревоженно спросил Фаломеев при виде начальников Виолетты.– Панкрат… – она попробовала имя на вкус, – Панкрат. Звучит ничуть не хуже, чем Михаил. Михаил Вадимович Саперов. Будет Панкрат Алексеевич Фаломеев.Не возражаешь?– Не возражаю. Я его на себя запишу, – согласился Фаломеев, внутренне соображая, что тут что-то не то.Мелькнула у него мыслишка о розовощеком, но он с легкостью отмахнулся: какая кому разница, куда брызги полетят…Они вышли, оставив одного вспотевшего и одного растерянного начальника, причем второй попал в такую ситуацию впервые.Виолетта протянула свое подписанное у начальника заявление в соседней комнате. Ей незамедлительно выдали под расчет и за двухнедельный отпуск. Она не была в отпуске два года. Глава 56ЛАРИН Хотя операция была просчитана уже сотни раз и все шло по плану, Чернова не покидало смутное беспокойство, что чего-то он не учел, не взвесил, до конца не прочувствовал. Уж слишком гладко все проходило. Без сучка без задоринки. А это, Чернов знал по своему многолетнему опыту, было нехорошим предзнаменованием.Нет, что-то не так происходит. Когда все слишком гладко проходит вначале, в конце обязательно случается какая-нибудь пакость. Да хотя бы в виде замка, который дворник поменял в прошлой их операции, когда они брали чеченцев. Ведь этот злосчастный, ничтожный замок чуть было полностью не испортил весь результат прошедшей операции.«Ну не может быть все чисто, должна быть хоть какая-то заноза!» – нервничал полковник.Чернов даже обрадовался, когда полчаса назад в оперативный штаб влетел разъяренный Сева.– Ну эти козлы, товарищ полковник, представляете, что придумали? – начал он рисовать ситуацию в зале. – Вырядились, как на Северный полюс. Да их даже ребенок сразу вычислит.Речь шла о переодевшихся в штатское работниках ФСБ, прогуливающихся под видом пассажиров по территории вокзала. Под штатской одеждой у них были надеты бронежилеты. И чтобы скрыть их от посторонних глаз, они не придумали ничего лучшего, как надеть поверх жилетов дубленки. И это в такую погоду – не зима, а самая разнузданная весна. Конечно же люди в такой одежде посреди толпы в плащах и куртках сразу бросались в глаза любому зеваке. Не говоря уже о профессионалах. А в этой операции, скорее всего, будут работать профессионалы.– И как ты решил этот вопрос? – спросил Чернов у Севы.– Да никак. Приказал им в целях конспирации снять бронежилеты. Ничего с ними не случится. Один раз можно и своей шкурой рискнуть ради такого дела.– Ты смотри, какой прыткий, – усмехнулся Чернов. – А ты бы своей рискнул?Сева побагровел:– Я первый снял бронежилет, хотя мог бы этого и не делать. Мне мой служебный костюм позволял.Сева поднял свой пиджак и продемонстрировал отсутствие жилета.– Ну ладно, ладно. Не злись. Знаю, что не трус! – успокоил капитана полковник.Казалось, вот она, неприятность для Чернова, – в проколе на бронежилетах.Однако чувствовал полковник, что на серьезную «занозу» в таком деле случай с бронежилетами не тянет. А потому беспокойство не покидало его.Он взглянул на Севу, который давал указание по рации своим:– Еще раз проверьте склады и все мастерские. Поставьте везде охрану.Виктор Андреевич, – повернулся к начальнику вокзала капитан. – Дайте распоряжение своим перекрыть платформу электричек. Через нее бомжи все равно проникают. Никакие ваши турникеты не спасают.– Хорошо, – ответил Ларин и тут же вызвал по селектору охранную службу.– Ну вот, все идет по плану, – ударил по коленкам Чернов, чувствуя, что напряжение к концу операции все усиливается.Впрочем, так оно и должно было быть. Только все равно не по себе оттого, что все по плану.– Давайте теперь о самом главном поговорим, – продолжал Чернов. – Об отправке товарища Кантемирова.Снова заработал селекторный гудок.– Да! – включил связь Ларин.– Виктор Андреевич, – закричал в трубку диспетчер. – Там на запасных путях пожар. Горят три вагона люкс!"Слава богу, – отлегло от сердца у Чернова. – Вот то, что мне не хватает.Этой незапланированной пакости. Теперь все должно пойти хорошо".Ларин вопросительно посмотрел на полковника.– Давайте, может, я возьму наших ребят – и к этим вагонам? – предложил шефу помощник.– Отставить, – спокойно ответил Чернов. – А вдруг это отвлекающий маневр.А нам сейчас своими людьми разбрасываться нельзя. Пусть пожаром занимаются линейная милиция и пожарная охрана. Вам понятно, Ларин?Виктор Андреевич кивнул и тут же отдал распоряжения соответствующим службам.– Единственное, что можно сделать, – задумался на секунду Чернов, – так это послать к вагонам одного из наших. Для наблюдения. На всякий случай. И больше ничего.– Понятно, – кивнул Вовчик и, отойдя в угол кабинета, связался по рации со своими подчиненными.– Значит, самое главное, что нам нужно теперь сделать, – это обеспечить полную безопасность Руслана Шамильевича при посадке на поезд.Кантемиров внимательно посмотрел на Чернова, потом перевел взгляд на Ларина.– Какие у вас будут предложения в связи с поставленной задачей? – спросил у начальника вокзала полковник.– А что я могу предложить? Только последить, чтобы вовремя подали состав…– И это все? – вдруг подал голос Кантемиров.И голос у него был не такой, как по телевизору. Это был сухой, острый, стальной голос.– Все, – пожал плечами Ларин.– И ты гарантируешь, что ничего не случится?– Я надеюсь…Кантемиров провел указательным пальцем по правой брови и перевел этот палец на Ларина:– Ты поедешь со мной.Виктор Андреевич почувствовал – вот оно, вот почему болело сердце.– До ближайшей станции, а потом вернешься домой, – убрал палец Кантемиров.– Мне так будет спокойнее.– Хорошо, поеду, – прямо взглянул Ларин в лицо кавказцу. – Но только после того, как встречу гроб.Кантемиров дернул головой:– Что еще за гроб?– Дело в том, что у Виктора Андреевича умерла мать на Украине, – пояснил Чернов. – А хоронить ее он собирается в Москве. Вот ждет поезд с ее телом.– Это плохо, – задумался Руслан Шамильевич.– Когда приходит львовский поезд? – спросил Чернов.– В восемнадцать двадцать.– Так, разница между его прибытием и отправлением поезда, в котором поедет товарищ Кантемиров, пять минут, – быстро высчитал Чернов.– Нехорошо, – недовольно цокнул языком чеченец.– Я могу задержать отправление поезда, на котором отправится господин Кантемиров…– Нет, ничего мы задерживать не будем, – сразу отмел предложение полковник. – Это только вызовет лишние подозрения. А сейчас все должно идти по плану…– Тогда я не знаю, – мрачно произнес Ларин.– Ладно, успеешь, Виктор Андреевич, – решил Чернов. – Пойдешь встречать, распорядишься и сразу к нашему поезду. Идет?– Идет.– Это плохо, – нервничал Кантемиров.– Все-таки мать, – виновато объяснил Чернов. – Вы не волнуйтесь, все будет хорошо. Наши люди на местах, охрана в полном порядке…– Это плохо, – повторил Кантемиров упрямо.– Я встречу гроб с матерью, – тихо произнес Ларин. – Я его обязательно встречу. Вам ясно? Кантемиров прищурил красивые глаза:– Хорошо.Где-то такие глаза Ларин уже видел. Нет, не в жизни, в кино, что ли, на картине какой-то… Ах да… Итальянский мастер. «Поцелуй Иуды»."Львовский идет по расписанию. Прибудет точно в срок. Но это еще не скоро.А знаете, я свой сюрприз приберегу как раз до его прихода. Мальчик, твоя мама покупает тебе мороженое. Не волнуйся. Не волнуйся, мальчик, не плачь. Тут и без тебя слез хватает".«Ну все, – подумал Ларин, – сейчас ты у меня поволнуешься». И он, несмотря на протесты Чернова, отправился к Собиновой. Глава 57СЕРГЕЙ Проводница лежала на полке в свободной позе и читала. Юбка слегка задралась, оголяя загорелые ноги.– Стучать надо, – взглянула она на парня, одернув юбку на ноги.– Закрываться надо, – парировал Сергей.– Ну и чего хочешь? – спросила девушка, возвращая взгляд снова в книгу.– Чайку не дашь? – выпалил первое, что пришло в голову, Сергей.– Чай в вагоне предлагается только в определенные часы – утром, днем и вечером. Часы указаны на доске объявлений. Выйди, почитай возле двери. И вообще мы скоро в Москве будем. Там и напьешься.– А по убедительной просьбе пассажира? – не сдавался Сергей. – Если он, например, умирает от жажды?– Если умирает от жажды, то идет в вагон-ресторан или ждет официантку, которая разносит по вагонам. Слушай, ну что ты пристал? Напитки сейчас каждые полчаса носят.– Значит, не дашь чайку-то? – Сергей хоть и говорил мягко, однако всем своим видом давал понять, что так просто не уйдет.– Если так уж хочешь, на вон, бери мой, – указала она на стакан чая на столе. – Только он уже остыл.Сергей сел рядом с проводницей на полке и стал пить чай.Пил медленно и молча глядя на проводницу, которая снова углубилась в чтение. Ну что ж, попробуем проверить твою бдительность, подумал он холодно.– Ой! Чем это у тебя так несет в купе? – спросил, принюхавшись, блондин.– А что? Учуял? – отвлеклась девушка. В купе действительно стоял острый запах не то лука, не то редьки, не то еще чего.– Да тут мертвый учует! – сказал Сергей.– Чеснок от бабки везу в Москву. Вон, целый мешок, – девушка кивком указала на лежащий под столом мешок чеснока. – А бабка еще мне несколько баночек чеснока с редькой перекрутила – от простуды. Одна банка вчера вечером разбилась, когда грузили. Бабка ее прямо в мешок закопала и мне не сказала. Вот теперь по всему мешку растеклось. Сегодня еще ладно, а вчера просто не продохнуть было.– Я б тут умер от такого запашка, – поморщился Сергей. – Еще и жара к тому же.– А с другой стороны – надышусь здесь за сутки, а потом месяц болезни приставать не будут, – добавила проводница.Сергей допил чай. Поставил стакан на стол. Поудобнее устроился на полке, всем своим видом показывая, что уходить никуда не собирается.– Ну и что дальше? – подняла от книги голову девушка.– Ничего. Посидеть разве с тобой нельзя?– Нельзя. Я на работе, между прочим, нахожусь. – Девушка снова опустила голову в книжку.– А если бы была не на работе, то можно? – не унимался Сергей.– Слушай, отцепись. – Девушка отложила в сторону книгу и встала возле двери.– Ты знаешь, что, когда ты злишься, у тебя кончик носа дергается, – улыбнулся блондин, бесцеремонно разглядывая ее лицо.– Все, с меня хватит. – Проводница открыла дверь купе и сделала шаг из него.Сергей в тот же миг стремительно соскочил с полки, дернул проводницу назад в купе и резко закрыл дверь. Она испуганно взглянула на него. Несколько секунд они так и стояли молча друг перед другом.– Что тебе нужно? – Ей показалось, что глаза блондина вдруг сделались безумными.Сергей понял, что напугал девчонку. «Дурак я, – подумал он с сожалением. – Надо было как-то по-другому к ней подъехать».– Я же ничего плохого не делаю, – попробовал он успокоить девушку. – Мне помощь нужна.Сразу вот так взял и выпалил – неожиданно для самого себя. А потом подумал, что с такой девчонкой долго разводить темноту не стоит. Разозлить это ее может, а после уже к ней не подъедешь.– А чего ж ты тут чаи разводил? Сразу бы так и говорил, – насмешливо усмехнулась проводница.Страх отпустил ее, хотя парень ей казался все-таки странным.– Ну как сразу? А вдруг ты тоже сразу отказала бы? – объяснил он.– Я и теперь отказать могу, – надула она губы, впрочем, несерьезно.– Ну что ж, тогда ничего не поделаешь, – развел он руками.– Да ладно, не боись. Говори уже, – подбодрила его девчонка. – Что, спрятать чего нужно?– А ты догадливая, – обрадовался Сергей тому, что долго объяснять не пришлось.– Тут большого ума не надо. Ко мне за рейс человек десять с такими просьбами обращаются. Только у меня жесткие принципы. Никаких наркотиков и оружия.– Да что ты! Какие наркотики и оружие? Я просто слышал, что в поезде шмон основательный намечается. Кого-то ищут, но, как всегда, крупная рыба уйдет, а мелочь в сеть попадется.– То есть ты себя мелочью считаешь? – поддела проводница.– В общем, да. Я к друзьям на свадьбу еду. Жених – мой очень близкий друг.Мы с ним с одного двора, на одном горшке в детском саду сидели. Так вот, он меня просил для невесты колечко с брюликом привезти. У нас их подешевле можно купить. В общем, если не возражаешь, я у тебя его спрячу.– Хорошо, – кивнула проводница, – сотня. И бабки вперед.– Согласен, – второй раз обрадовался Сергей тому, что так быстро решил и этот вопрос.Он сбегал в свое купе и через минуту вернулся. В руках его был большой целлофановый пакет и что-то в нем, по объему значительно превышающее размер самого большого колечка на палец.– Разверни! – скомандовала проводница.Сергей извлек содержимое пакета.– Ой, это что? – удивилась проводница, увидев в руках блондина двух свадебных кукол, опоясанных обручальным кольцом.– Колечко с бриллиантом я внутрь куклы зашил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34