Но Ларина всегда раздражало то, что Тимошевский никогда не представлялся.– Это Николай Павлович вас беспокоит. Неужели не узнали? А я считал, что вы меня узнаете по голосу лучше, чем жену, – засмеялся майор. – У меня для вас сюрприз имеется. Не хотите ко мне заглянуть? Одну интересную для вас встречу подготовил. Скажем по-нашему, очную ставочку.– Перестаньте, Тимошевский, глупостями заниматься. Тут работы невпроворот.Если у вас ко мне дело, говорите. И желательно – не загадками. У вас наверняка полковник Чернов был. Следовательно, должны быть в курсе того, что происходит.– Не только в курсе, но и принимаю в этом самое непосредственное участие, – засмеялся Николай Павлович. – А дело у меня к вам не телефонное. Так что, Виктор Андреевич, может, все-таки зайдете на пару минут? Уверяю, не пожалеете.– Некогда мне, Тимошевский.– Ну хорошо. Раз гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе. Лично из уважения к вам сделаю такое исключение.Ларин без лишних слов повесил трубку.«Любит этот Тимошевский тянуть кота за хвост, – с раздражением подумал он о начальнике линейного отдела милиции. – Что он там мне за свинью подсунуть хочет? Сюрприз, говорит».Однако в следующую минуту Ларина отвлек очередной звонок, и он тут же забыл про Тимошевского.Николай Павлович после разговора с начальником вокзала тоже разозлился.«Ты посмотри, сука, еще трубку бросать будет! – проговорил он про себя. – Я тебе сейчас устрою сладкую жизнь!»Он посмотрел на сидящую в углу Оксану. Плечи жалко опущены, глаза на мокром месте, губы дрожат.«Вляпалась девочка по первое число, – с азартом подумал Тимошевский. – Ну и правильно, не фиг было ложится под кого попало!»– Хоменко, – крикнул в коридор Николай Павлович. – Иди сюда.Роман заглянул в кабинет начальника. Увидев расквасившуюся Оксану, застыл в дверях.– Значит, так, – перехватил его взгляд Тимошевский. – Будешь сопровождать задержанную Панчук. Ведем ее сейчас к начальнику вокзала на очную ставку.Хоменко увидел, как вздрогнула Оксана, услышав последнюю фразу. Он перехватил ее умоляющие глаза.«Роман, ты хоть не ходи гуда», – сказал ее взгляд лейтенанту. как будто бы – решительно – Товарищ майор, я не пойду, – произнес вдруг Хоменко.– Да ты что, обалдел, что ли? – не понял отказа Тимошевский. – Что это значит?– А ничего не значит. Просто не пойду, и все!– Ой, Хоменко, не вынуждай меня идти на крайности. Ведь хуже тебе будет. И ей будет хуже.Роман понял, что Тимошевский не шутит. Он еще не осознавал, чем может ему и Оксане грозить отказ конвоировать ее, но чувствовал, что нужно подчиниться.– Хорошо, – выдохнул он и повернулся к Оксане, стараясь не смотреть ей в глаза. – Пойдем, Ксюша.– Какие нежности, – съязвил Тимошевский.Хоменко с Оксаной пошли чуть впереди, а Николай Павлович двинулся сзади.Навстречу им попался лейтенант Кальмуцкий, не сразу увидевший за Хоменко с Оксаной Тимошевского.– Что ты ее везде за собой таскаешь? – поддел Борис Хоменко. – Может, и за решетку за ней пойдешь?– Разговорчики! – остановил Кальмуцкого Тимошевский.– Виноват, товарищ майор!Дальше шли молча, каждый думал о своем.– А я на сегодня взял билет в Большой театр. На «Лебединое озеро», – тихо произнес Роман, косясь на девушку.Оксана молча пожала плечами, глядя прямо перед собой.– Оксанка, все еще образуется. Что-нибудь придумаем и на этот раз, – с жаром зашептал Хоменко. – Только не ври. Говори все как есть. Не бойся.– Конечно, только правду, – согласилась Оксана.– Вот и молодец. Ведь я и вправду тебя люблю. Ты и представить себе не можешь, на что я ради тебя могу пойти.– А помолчать немного можешь?Собинова, увидевшая Оксану, тут же прокомментировала: «Счастливцам повезло, если они оказались в кассовом зале, потому что в сопровождении двух галантных кавалеров-милиционеров идет краса и гордость нашего вокзала Оксана Панчук. Кстати, пока незамужняя».В приемной начальника вокзала секретарша удивленно оглядела вошедших:– Так, граждане, а вы по какому поводу?– А мы, красавица, без повода, а по конкретной причине, – попытался соригинальничать Тимошевский. – Устроит тебя такой ответ?– Да ну вас всех! Голова идет кругом с вашими шуточками, – огрызнулась, хотя и беззлобно, Ольга.– А ты заходи ко мне в отделение – я там строгий очень. Глядишь, и понравлюсь тебе серьезным, – продолжал балагурить начальник милиции.– Еще чего, – кокетливо улыбнулась секретарша и перевела взгляд на Оксану:– Что-то вокруг тебя, Ксюша, мужчины все такие интересные крутятся.Оксана промолчала.– Ладно, красавица, – кивнул Николай Павлович. – Мы к твоему шефу ненадолго. А насчет моего предложения подумай. Я ведь действительно очень серьезным могу быть.Они вошли в кабинет к начальнику вокзала совершенно неожиданно для Ларина.Первым появился Тимошевский, за ним Оксана, и замыкал эту странную для Виктора Андреевича компанию Хоменко.Николай Павлович испытал огромное удовольствие, увидев растерянность Ларина, и потому не спешил с объяснениями. Долго держал паузу.– Что это значит? – первым не вытерпел Виктор Андреевич.Он внимательно посмотрел на Оксану, но безжизненный ее взгляд был направлен мимо него.– Сесть не предложите? – вытер платком пот со лба Тимошевский. – И стаканчик воды, пожалуйста.Виктор Андреевич жестом показал на стулья вокруг стола. Николай Павлович сел напротив Ларина. Хоменко и Оксана так и остались стоять у двери.– Забегался! – налил из бутылки стакан минеральной воды Николай Павлович.– Что-то уже сердчишко не справляется…– Так в чем дело? – начал раздражаться от длительной прелюдии Виктор Андреевич.Майор с удовлетворением отметил беспокойные нотки в голосе начальника вокзала. Значит, зацепил его.«Сейчас главное – не спешить, – подумал Тимошевский. – А все аккуратненько, осторожно разложить по полочкам».– Ставлю вас в известность, товарищ Ларин, – перешел на официальный тон майор, – что сегодня при выполнении операции «Жучок», имеющей цель выявление и взятие с поличным лиц, занимающихся незаконной скупкой и перепродажей железнодорожных билетов – иными словами, спекуляцией, – нами задержана гражданка Панчук Оксана Георгиевна. Задержана с поличным – это особо хочу отметить – в момент незаконной перепродажи билетов.– Подождите, – перебил Тимошевского Виктор Андреевич и повернулся к Оксане:– Ты что молчишь?Она подняла на него глаза – холодные, отчужденные. Губы плотно сжаты, скулы резко очерчены. Как ни пытался в них Ларин что-нибудь прочесть, все было бесполезно. Он снова повернулся к Тимошевскому.– Хорошо, что дальше? – сглотнул болезненный комок в горле Виктор Андреевич.– А дальше, – улыбаясь, продолжал Николай Павлович, – стали выяснять, как и что было. Всем понятно, что такие делишки не прокручивают в одиночку. Всегда есть руководитель, покровитель, организатор. Целая система, если хотите…– И что? – нетерпеливо проговорил начальник вокзала.– А вот здесь мы подходим к самому интересному, – все так же спокойно говорил Тимошевский, – потому что этим руководителем являетесь вы, Виктор Андреевич.– Что за ерунда? – отмахнулся от Тимошевского Ларин и снова перевел взгляд на Оксану.На этот раз глаза Оксаны казались более живыми. Ларин даже заметил, что губы девушки несколько размягчились и дрогнули.– Ксюша, да скажи ты все как есть, – не выдержал напряжения Хоменко.– Могу помочь вам, Оксана Георгиевна, – снова взял прежний, легкий тон Тимошевский. – Сейчас необходимо ответить на такой вопрос. Признаешь ли ты, что занималась незаконной перепродажей билетов?Оксана, опустив глаза, кивнула.– Не слышу! – уже без улыбки произнес Николай Павлович.– Признаю, – затравленно посмотрела она на него.– И второй вопрос. Как дальше распределялись вырученные тобой деньги?– Я уже вам говорила!– А ты повтори, – тыкнул он пальцем в сторону Ларина. – Мы вообще здесь собрались исключительно ради него. Нам троим ведь все уже известно, а ему еще нет.– Хорошо, – собралась с духом Оксана. – Мы отдавали часть денег старшему кассиру – обычно половину. А она уже делилась дальше – с начальником вокзала.– Что?.. – только и мог вымолвить Ларин.– Помолчите, – грубо остановил его Тимошевский. – Продолжайте, Панчук!Были ли случаи, когда вы отдавали часть денег начальнику вокзала лично. Минуя старшего кассира.– Были.– Очень хорошо, – снова повернулся к Виктору Андреевичу майор.– Это… чушь какая-то, – встал из-за стола Ларин.Он вплотную подошел к девушке.– Оксана, что?.. Посмотри на меня. Тебя заставили? Да посмотри же ты мне в глаза! – Ларин за подбородок поднял голову Оксане и заглянул ей в глаза.– Ты с ума сошла?! – продолжал он. – Тебя вынудили?! Это он, он тебя заставил?! – ткнул пальцем в Тимошевского Ларин.Оксана молча покачала головой.– Ну-ка выйдите все отсюда. Мне нужно переговорить с ней один на один, – повернулся Виктор Андреевич к начальнику милиции.– Да что вы, Виктор Андреевич. Не положено. Я и так пошел вам навстречу.– Ну хорошо, – взглянул Ларин снова на Оксану. – Меня ты хочешь утопить – не понимаю, правда, почему. А при чем здесь старший кассир? Она за что должна пострадать?Девушка, стиснув зубы, продолжала молчать. Виктор Андреевич приоткрыл дверь в приемную и крикнул секретарше:– Немедленно старшего кассира ко мне.– У нее сейчас обед… – начала было Ольга.– Я сказал – немедленно, – рявкнул Ларин.Через несколько минут старший кассир быстрым шагом вошла в приемную.– Что там, Ольга? – испуганно спросила она секретаршу.– Не знаю. Там начальник милиции, Панчук и этот Хоменко. И шеф сам не свой. Белее полотна.– Вот же, ежкин кот, денек сегодня какой! Не соскучишься! – Елена Леонидовна подошла к двери кабинета начальника, прислушалась, что там за дверью.– Бесполезно, – шепнула ей Ольга. – Слышимость нулевая. После ремонта хорошую звукоизоляцию сделали. Ничего не попишешь.– Ну ладно, пойду, – решительно выдохнула старший кассир.– Ни пуха вам! – пожелала секретарша.– Да иди ты! – отмахнулась от нее Елена Леонидовна.Она вошла в кабинет с осторожностью. Эта ситуация с перепродажей билетов и ловлей маклеров выбила сегодня из нормального ритма и так напряженную работу кассиров. Огорошило и взятие нескольких кассиров в отделение милиции. Кассовый зал стал похож на улей, растревоженный неожиданными посетителями. И это прежде всего отразилось на пассажирах. Очереди сразу ощутимо выросли. Началась нервотрепка, взаимные жалобы кассиров и клиентов.– Вызывали, Виктор Андреевич? – внимательно оглядывая всех присутствовавших в кабинете, обратилась к начальнику старший кассир, – Проходите, – глухо пригласил Ларин.Старший кассир подошла к столу и села рядом с Тимошевским.– Вот, Елена Леонидовна, это все по поводу сегодняшнего инцидента с перепродажей билетов, – ввел в курс дела Ларин и посмотрел на Тимошевского.– Да, – по праву взял на себя инициативу начальник милиции. – Вот, гражданка Панчук Оксана Георгиевна была сегодня задержана с поличным при попытке незаконно сбыть по спекулятивной цене железнодорожный билет…– Ой, да ну что вы! – заулыбалась старший кассир. – «Незаконно сбыть»…Это Оксаночка-то? Не смешите. Я более тридцати лет в кассах работаю и знаю, кто на что способен. Кто-то, может быть, и ловчит налево – не буду отрицать. Не все у нас такие честные. Но чтоб она? Никогда в это не поверю. У нее, кроме одной недостачи еще в первые недели работы, никаких нарушений не было. Да и то она ее покрыла за два месяца. Помните, Виктор Андреевич?«Еще бы не помнить, – подумал Ларин. – С этой недостачи у них все и началось!»– Как же так, Елена Леонидовна? – снова заговорил Николай Павлович. – Интересно получается. Вот вы говорите, что она никогда не могла бы это сделать.А она сама сейчас нам в этом призналась.– Оксаночка, ты что? – с недоумением посмотрела на девушку старший кассир.– Более того, гражданка Панчук призналась в том, что вы сами имели отношение к незаконной торговле билетами, – продолжал Тимошевский.– Это какое еще отношение? – растерялась Елена Леонидовна.– Самое непосредственное. Покрывали действия своей кассирши и участвовали в распределении прибыли.– Что он говорит? – Старший кассир перевела взгляд на Ларина, а потом на Оксану. – А ты что молчишь, Оксаночка?– Я сказала то, что было, – холодно ответила девушка.– Что было? – Елена Леонидовна подалась вперед.– Что занималась перепродажей, а половину денег отдавала вам и Ларину.– Но это же ложь. Она же врет самым наглым образом.– Это правда, – твердо отчеканила Оксана.Елена Леонидовна какое-то время с недоумением смотрела по сторонам. Потом зацепилась взглядом за Ларина, но он только беспомощно развел руками.– Вот, вот чем это все кончилось, – вдруг истерично подскочила старший кассир к начальнику вокзала. – Это все вы эту девку пристроить хотели, «Возьми ее, Лена!», «Научи ее, Лена!», «Помоги». И вот что из этого получилось…– Ну, допустим, это я за нее просил Ларина. И в кассах для нее место искал тоже я, – подал голос Хоменко.– Да ты вообще молчи. Тебя тут ни во что не ставят. И эта вертихвостка в первую очередь за нос водит. А ты уши развесил.– Елена Леонидовна, давайте говорить только о том, что касается перепродажи билетов, – остановил старшего кассира Ларин.– Здесь все касается этого вопроса, – с угрозой в голосе ответила старший кассир. – И если будет нужно, я тут тоже кое о чем могу рассказать.Елена Леонидовна многозначительно перевела взгляд с Ларина на Оксану и снова на Ларина.– Мы вас с удовольствием выслушаем. – Тимошевский был рад, что страсти накалились.В его кармане работал тот самый диктофон. И любая подробность данного разговора могла потом ему очень пригодиться.– Хоменко, вы свидетель, – попробовал вернуть разговору официальный тон Николай Павлович, – что на очной ставке Панчук Оксана Георгиевна подтвердила свои первоначальные показания в отношении начальника вокзала Ларина Виктора Андреевича и старшего кассира Ивановой Елены Леонидовны.Старший кассир, услыхав слова начальника милиции, завыла белугой:– Ой, мамочки, что ж теперь будет!– Не вой, Лена. Ничего еще не доказано, – попытался успокоить ее Ларин.– Откуда они только берутся – эти, с хореографическим образованием, – продолжала реветь женщина.– Тебе не жаль ее? – снова подошел вплотную к Оксане Ларин.– А меня кому-то жалко? – огрызнулась девушка, но голос ее дрогнул.– Ой, дайте умыться, – заверещала с новой силой старший кассир. – Не могу, глаза щиплет.С кассиршей случилась новая неприятность. Потекла вместе со слезами тушь для ресниц. Образовались черные разводы на лице. Попало и в глаза.– Там умывальник имеется? – кивнул в сторону комнаты отдыха Тимошевский.– Да откуда мне знать? Я в этой комнатке никогда не была. Это вот ей лучше известно, что там есть, а чего нет, – злорадно кивнула на Оксану Елена Леонидовна.– Возьмите там чистое полотенце возле раковины, – сдерживаясь, сказал Виктор Андреевич.Николай Павлович под руку повел рыдающую даму в комнату отдыха умываться.Он теперь решил ее опекать, чувствуя, что она много может рассказать интересного про Ларина – даже того, чего не было, особенно если ей будут грозить неприятности.– Теперь ты мне можешь объяснить, в чем дело? – силой усадил безвольно стоявшую Оксану в кресло Ларин. – Послушай, Роман, дай нам поговорить. Подожди хотя бы пять минут в приемной.– Нет, пусть он останется, – возразила девушка.– Отлично. И все-таки, Роман, я прошу тебя выйти.– Не выйду. Только если она сама попросит.– А слушать не тяжко будет? Мы ведь с девушкой можем и сугубо личные вопросы затронуть. А тебе, как я понимаю, они не безразличны.– Ничего, потерплю, – скрипнул зубами Хоменко.– Ну давай, парень, вникай в интимную жизнь любимой женщины. – Ларина, казалось, тоже понесло.– Перестаньте! – не выдержала Оксана.– Я тебе, девочка моя, хочу один вопрос задать, – начал, заводясь, Виктор Андреевич.– Если снова о билетах, то ничего нового ты от меня больше не услышишь, – перебила Оксана.– Нет. С билетами я кое-что, уже понял. По крайней мере, что ты по чьей-то указке будешь рыть под меня. Ну что ж, флаг тебе в руки! Я сейчас про другое.Ты зачем мне сегодня утром этот спектакль устроила?– Какой спектакль? – искренне растерялась Оксана.– А перед выбором меня поставила – или ты, или жена? Это теперь такие веселые игры у молоденьких сучек?– Перестаньте, – встрял Хоменко.– А ты утри нос, сопляк! Она ведь не под тебя легла, а под меня. Возможно, цель у нее была конкретная. Вот я и хочу это выяснить.– Спектакль? Это ты спектакль устроил! Конечно, у меня была цель, а что ж ты думал, Ларин, что я действительно могу влюбиться в такого старика?! – выкрикнула Оксана.Лицо ее пошло красными пятнами. Губы побелели. Казалось, еще немного – и она лишится сознания. Она плохо понимала, что говорит сейчас. Просто крушила всю свою теперешнюю жизнь, все, что было дорогого в ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34