– Вай, ты посмотри, какой подлый человек! – возмутился житель Кавказа.– Ладно, граждане пострадавшие. Не хотите выходить – это мне понятно.Тогда пройдемте в купе проводницы, составим протокол там. А его берите в отделение, – скомандовал лейтенант двум стоявшим позади милиционерам.– Тут он портмоне выбросил, – напомнила так и оставшаяся стоять начеку у мусорника женщина.– Микола, забери вещдок, – скомандовал коллеге лейтенант.– Счастливого пути, граждане, – абсолютно не ерничая, серьезно сказал очкарик. – Извините за причиненное беспокойство.Пассажиры проводили щупленького вора недоуменным взглядом.Поезд через некоторое время двинулся дальше. Пассажиры разошлись по своим купе, однако, взбудораженные этим приключением, они еще долго не могли угомониться. Глава 35ЛАРИН У Ларина голова шла кругом. После того как Оксана покинула его комнату отдыха под усмешки работников ФСБ, ему захотелось громко и грязно выругаться, да так, чтобы все эмоции сразу наружу. Но полковник Чернов со своими орлами находились все еще в его кабинете.– Ладно, Виктор Андреевич, – покровительственно похлопал по плечу начальника вокзала полковник ФСБ. – Будем надеяться, что эта ваша невеста не испортит нам операцию. У меня глаз на людей наметан – за столько лет службы.Такие, как она, не болтают. Но вы все-таки с ней еще раз переговорите.– Обязательно, – ответил Ларин, а про себя подумал: «Шли бы вы все подальше!»Селектор. Ларин нажал кнопку.– Виктор Андреевич, вам жена звонит. – Голос Ольги был встревожен.– Я же сказал, не соединять меня с ней, – приглушенно ответил Ларин.– Но она звонит каждые пятнадцать минут, – не унималась секретарша. – Не могу же я все время говорить, что вас нет.– Все равно не соединять, – Ларин с неприязнью посмотрел на фээсбэшников, с любопытством прислушивающихся к разговору.– Она говорит, что знает о том, что вы в кабинете, – начала оправдываться секретарша. – И если вы не возьмете трубку, она грозится приехать.– Вы что, хотите, чтоб я вас уволил? – сорвался Ларин, переходя с секретаршей на «вы», что означало высшую степень его раздражения. – Выполняйте, что вам говорят.Ларин стукнул по кнопке селектора, отключив связь.– Тяжелый у вас денек, Виктор Андреевич. Можно только посочувствовать, – фамильярно покачал головой полковник.– Вам что-то еще от меня надо? – мрачно оборвал его Ларин.– Пока ничего, кроме какого-то небольшого помещения с телефонами. Для нашего оперативного штаба, – перешел на серьезный тон Леонид Константинович.Ларин на секунду задумался:– Кабинет моего заместителя подойдет?– Вполне. К тому же это рядом с вами – всегда можно вас быстро разыскать.Виктор Андреевич проводил незваных гостей в соседний кабинет.– Брунев, тут на день товарищи займут твое помещение, – сказал он засуетившемуся возле своего рабочего стола заму.Его короткое замешательство было вызвано одной маленькой причиной: Брунев только что принял сто граммов водочки – для оздоровления, а закусить еще не успел.– Пожалуйста, пожалуйста, – заулыбался быстро краснеющий зам.Новая порция алкоголя, попавшая на старые «дрожжи», очень быстро дала о себе знать.– Ты пока найди, где сам расположишься, – неприятно взглянул на окосевшего зама начальник вокзала.– Не беспокойтесь, я в бухгалтерии устроюсь, – заверил Брунев.«Ты там устроишься!» – усмехнулся Ларин, знавший, что в бухгалтерии работает зазноба его заместителя – пышная хохотушка Ниночка.Брунев быстро собрал нужные бумаги и вышел из-за стола и при этом неосторожно задел спрятанную под стулом недопитую бутылку. Она шумно упала.– Ой, извините, – растерянно улыбнулся заместитель и мигом спрятал бутылку в ящик письменного стола.«Да сколько же терпеть его пьянство, да еще в придачу его жену?» – раздраженно подумал Ларин.Расположив фээсбэшников в кабинете своего зама, Ларин вышел в приемную и с недовольством остановился перед секретаршей. Ольга испуганно подняла на шефа преданные глаза. Виктор Андреевич пытался собраться с мыслями. Что-то ведь он еще хотел выяснить из текущих вопросов, но забыл.– Вот что, Оля! – наконец обратился Ларин к секретарше. – Выясни, что там с застрявшими тремя вагонами. Все главные пути должны быть немедленно расчищены.– Обязательно, – сделала пометку в еженедельнике секретарша.– Теперь так, бригадира носильщиков я когда уже звал?– Три дня назад.– И где он?– Я каждые полчаса его приглашаю.– Да не приглашать надо, а вызывать! – сорвался Ларин.Носильщики были еще одной головной болью Ларина. Эти ребята были настоящей мафией. Собственно, они и заправляли всеми черными делишками на вокзале. У них была строгая военная дисциплина, даже своя агентурная сеть. Основной приработок они получали не когда катили тележки с багажом пассажиров, а снимая пенку со всяких вокзальных проходимцев – с тех же нищих, билетных жучков, кидал, торговцев вразнос, проституток. Они все держали под своим контролем.Справиться с ними Ларин не мог. С Тимошевским у него были долгие беседы о мафии носильщиков, но начальник отделения милиции только разводил руками – нет фактов. Да, знаем, видим, следим, как только попадутся, так сразу…Больше того, носильщики обнаглели уже до того, что могли сами перекрывать входы и выходы из вокзала. Они, собственно, были хозяевами того, чего хозяином считался как раз Ларин. Это был долгий и муторный конфликт. И разрешения его видно не было. Время от времени Ларин вызывал бригадира и делал ему какое-то несущественное замечание. Если тот принимал это покорно, Ларин его отпускал.Если возражал – а именно это Ларину и было нужно, – Виктор Андреевич бушевал и вкатывал бригадиру очередной выговор с занесением. Три таких выговора – и он увольнял бригадира. Хоть так он давал понять веселым и бойким ребятам носильщикам, что хозяин здесь все-таки он. Последний бригадир, татарин Рамиль, пока что все его замечания выслушивал покорно. Но Ларин понимал, тот уже готов сорваться, и ждал. Теперь вот Рамиль вообще игнорировал его вызов. Только Собинова то и дело дергала Рамиля. За это он ей был благодарен, а вот за своенравности, за вольные ее обращения с информационным текстом благодарен не был. Сегодня же выкроит минутку и устроит бывшей актрисе разнос. Да что там – просто уволит ее.– Сегодня разговаривать с бригадиром не буду. А завтра чтоб как штык. Так, что у нас еще? – спросил устало Виктор Андреевич.– Вот, бумаги от экономиста. Это по задолженности компании «Голдрейлвэй».«Умница, хоть и полная дура, – подумал о секретарше Виктор Андреевич. – Именно об этом я и хотел узнать. Нет, справедливости ради надо сказать, что Ольга все-таки не полная дура, а дура с интуицией. А последнее у женщин иногда вполне может заменить ум».– Значит, так – Вадима Саперова вызови ко мне!«Надо с этими фокусами кончать! И решительно!» – давно уже такие мысли были в голове у Виктора Андреевича.– Я звонила – он еще на работе не появлялся, – доложила секретарша."Орел, – возмутился про себя Ларин. – Уже первый час, а ему хоть бы что.Наворотил тут дел и шатается неизвестно где. Хотя, наверное, просто отсыпается – накувыркался ночью с Лариской", – грубо и вместе с тем мучительно подумал он о неприятной ему связи дочери и Вадима.– Виктор Андреевич, – залепетала секретарша. – А как быть с вашей женой?Ведь если она приедет сюда, я не смогу не пустить ее в кабинет. Вы же сами это знаете…Ларин рассеянно посмотрел на Ольгу и, не удостоив ее ответом, скрылся в своем кабинете. Уже сидя за своим столом, он опять вызвал секретаршу по селектору:– Оля, что там львовский поезд?– Полчаса назад уточняла – движется по расписанию.– Хорошо. – Он отключил связь.И тут же снова раздался звонок селектора.– Да что такое? – недовольно спросил он секретаршу.– Виктор Андреевич, вам дочь звонит, – настороженно проговорила Ольга. – Соединять?– А ты как думаешь? – неожиданно спросил начальник, подавив тяжелый вздох.Все-таки достали его сегодня домашние.– Ой, Виктор Андреевич. Делайте, как вам лучше, – ушла от прямого ответа секретарша.– Кто же знает, как оно будет лучше? – невесело усмехнулся Ларин. – Соединяй давай.– Папа, ты че, обалдел совсем? – сразу стала «наезжать» Лариса. – Ты что с матерью делаешь? Или какая-то шлюха может перечеркнуть маме всю жизнь? Ты кто – старый кобель?– Да как ты со мной разговариваешь, соплячка? – возмутился Ларин.А про себя подумал:«Ну что за гадская манера у жены – пользоваться запрещенными приемами и подключать к вопросам, касающимся только их двоих, дочь».– Разговариваю так, как ты себя ведешь, – отпарировала дочь.– Не лезь не в свои дела, я тебе еще раз говорю. А матери передай, что если она будет втягивать тебя в наши дела, то я поведу себя уже по-другому. Ты меня слышишь?– Я ваша дочь. И все, что происходит между вами, касается меня в первую очередь. – Голос Ларисы дрогнул. – К тому же, папа, я уже взрослая и все понимаю. Ты мог бы со мной хоть раз поговорить по душам. Все-таки я тебе не чужой человек.– По душам, – огрызнулся Ларин. – А она у тебя есть, эта душа?! Ты лучше бы со своим хахалем по душам разобралась.– А вот это тебя уже точно не касается.– Ага, значит, то, что происходит у меня с матерью, тебя касается, а что происходит у тебя с дружком, меня не касается. Ты лучше бы отыскала своего бойфренда. Где его носит в середине рабочего дня?– Папа, почему ты так не любишь Вадима? – сухо спросила Лариса.– Да потому, что он подонок! И мне жуть как обидно, что именно такие нравятся моей дочери.В это время дверь кабинета бесцеремонно открылась и без доклада секретарши вошел Вадим.– О, легок на помине, – взглянул на вошедшего Виктор Андреевич, а в трубку сказал:– Объявился твой ненаглядный.– Дай мне с ним переговорить. – Лариса сама уже несколько часов разыскивала Вадима, но его мобильник был снова отключен, а по другим телефонам отвечала секретарша или автоответчик.– После. Сейчас мне самому хочется сказать ему пару ласковых. – Ларин, не попрощавшись с дочерью, положил трубку. – Ну так что, молодой человек? Долго это будет продолжаться?И Ларин пустил по столу расчеты по задолженности прямо в руки Вадиму. Тот бегло просмотрел цифры, положил бумаги на стол и сказал:– Какие мелочи, – и полулег в кресло у журнального столика, вытянув перед собой длинные ноги. – У вас пиво не найдется?– Не найдется. Чай могу предложить, – пытался сдерживаться Ларин.– Что так? Почему так негостеприимно? – куражился, продолжая оставаться внешне неуязвимым и даже игривым, Вадим.– Значит, так! Мне с тобой тут некогда словоблудием заниматься.Вадим напрягся, уставившись злым, немигающим взглядом на начальника вокзала.– С тобой, как с человеком, – продолжал Виктор Андреевич все еще сдержанно. – Дали тебе возможность дело свое начать, все услуги предоставили на льготных условиях…– Вот это мне очень нравится, – хмыкнул Вадим. – Что значит – дали возможность? Кто это дал? Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. И поточнее, поконкретнее. А то неизвестно еще, кто словоблудие здесь разводит, – уже жестко закончил Вадим.Ларин уже открыл рот, чтобы выругаться, но в этот момент раздался селекторный звонок.– Что еще? – включил селекторную связь начальник вокзала.– Виктор Андреевич, с вами говорит старший кассир, – взволнованно проговорила служащая.– Слушаю, Елена Леонидовна, – буркнул раздраженно начальник вокзала.– Виктор Андреевич. У нас здесь черт знает что происходит. Вы только сегодня сами ругались, что в кассах очереди, что работаем медленно. А теперь получается, у нас и кассиров забирать стали. И не просто так, а в милицию. Я не знаю, кому пришло в голову именно сегодня такое сотворить, когда вы сами говорили, что необходимо… – продолжала тараторить возмущенная старшая кассирша.– Подождите, Елена Леонидовна, я ничего не понимаю. Давайте все по порядку.– А что тут понимать? Беспредел сплошной…Ларин устало закрыл глаза рукой, продолжая слушать старшего кассира. Вадим в это время снял трубку другого телефона и набрал номер:– Алло! Экскурсионное бюро? Там Валя еще не появилась?.. Что значит – опять? Буду звонить, пока она не появится… Да! И вы мне будете вежливо отвечать. Договорились?Ларин закончил разговор и с нетерпением ждал, когда Вадим закончит свой. А Саперова, казалось, совсем не волновало, что его ждут.– Нет, вот ты мне, лапочка, скажи. Ну где она может шататься? – продолжал Вадим говорить в трубку, нагло поглядывая в глаза Виктору Андреевичу. – Да знаю я все ее расписания экскурсий, что ты мне паришь? – продолжал Саперов. – Нет у нее сейчас никакой работы. И внеплановой не может быть. В общем, ласточка моя, когда Валя появится, ты скажи, что искал ее любимый котик. Нет, именно скажи, что котик, – она поймет.«Вот сучонок! – прислушался к телефонному разговору Ларин. – Скотина!»Ларин стремительно подошел к Вадиму и нажал на рычаг телефонного аппарата.– В чем дело? – как пружина, вскочил на ноги Вадим.– Сейчас ты выслушаешь меня. Значит, если в ближайшие два дня не заплатишь все долги своей фирмы, пеняй на себя, – с трудом сдерживаясь, чтобы не съездить по наглой физиономии Саперова, выплеснул из себя Ларин.– А теперь ты послушай меня, старик! – вдруг вырвалось у Вадима. – Если ты еще раз вякнешь на меня или сунешь свой нос в мои дела, можешь считать, что тебе конец. Я тебя предупредил. А отец тебе еще сегодня отдельный привет передаст. Только ты его разглядеть постарайся, если не ослеп еще.У Ларина помутилось в голове. Секунда-две – и он пришел в себя только тогда, когда замахнулся на Вадима. Как же ему хотелось врезать сейчас по этой сытой, холеной физиономии!«Нет, только не опускаться до рукоприкладства», – вовремя, большим усилием воли остановил себя Виктор Андреевич.Сделав шаг назад, Ларин уступил дорогу тут же покинувшему кабинет Вадиму.В глазах молодого человека на мгновение промелькнул страх. Впрочем, уже подойдя к двери, Саперов оправился. Чуть повернув голову назад, он презрительно цыкнул сквозь зубы:– Пока, папашка! – И, выйдя из кабинета, пренебрежительно пнул за собой дверь ногой.Ларин долго сидел за столом с застывшим лицом. В висках сильно пульсировало, глаза покраснели. Наверное, поднялось давление.«Что же за день такой сегодня? – с горечью подумал Виктор Андреевич. – Ну все в одну кучу. Как будто бы все нити запутались в одном клубке!»А ведь в детстве казалось, вспомнил Виктор Андреевич, что жить так легко.И он, маленький Витя, постоянно приставал к матери с одним и тем же вопросом:– Мама, а почему взрослые говорят, что жизнь очень тяжелая?– Вот подрастешь, сыночка, – грустно улыбалась мать, – и поймешь, что не так уж легко жить человеку.«Мама, мама, ты всегда была права». Представив лицо молодой матери, Ларин с болью поморщился.Где ты сейчас, моя родная? В закрытом ящике гроба безвольно трясется твое безжизненное тело. Как страшно, наверное, будет увидеть тебя мертвой, с застывшими на груди желтыми сложенными руками…Был жаркий летний день. И мальчик Витя сидел на большом вишневом дереве, зарывшись в гуще зеленых листьев. Он срывал спелые ягоды и, запихивая в рот сразу по несколько, с наслаждением давил их деснами. Даже во сне, спустя много лет, он чувствовал этот терпкий вкус темно-бордовой мякоти, оставшийся на всю жизнь одним из самых ярких воспоминаний детства.Внизу под вишневым деревом стоял летний садовый столик, и мама Виктора, кареглазая и черноволосая женщина с чуть лукавой и грустной улыбкой, постоянно прятавшейся в уголках губ, лепила на столе вареники с вишнями.Сын бросил с дерева несколько вишен маме прямо на стол и с азартным нетерпением ждал, что вот сейчас мама поднимет вверх на него свои немного испуганные и широко распахнутые глаза и с напускной серьезностью погрозит ему вымазанным в муке пальцем. Этого с замиранием сердца ожидал десятилетний мальчик Витя.А пятидесятидевятилетний Виктор Андреевич уже знал, что мама никогда больше не сможет поднять на него свои немного испуганные и широко распахнутые глаза…«Мамаша, ну что вы так, не горюйте, вернется ваш сын. Он только туда и обратно. Такой сын не может не вернуться. Скорый поезд Москва – Гудермес отправляется. Дай вам Бог, ребята»:Ларин изо всей силы шарахнул кулаком по столу. Она что, специально, что ли?! Назло?!! Глава 36ХОМЕНКО Как незаметно летит время. Хоменко подошел к автомату и налил себе кофе в пластиковый стаканчик. Еще два месяца назад этот автомат был всеобщим любимцем.Сотрудники накачивались кофе «на халяву». Компания, желавшая получить подряд на установку таких автоматов во всех залах, презентовала для «испытаний» один и гарантировала его загрузку сырьем. Его доили с такой интенсивностью, что уже через неделю автомат выработал полугодовой ресурс. Его починили, заправили вновь, но былой популярностью металлический бармен уже не пользовался, да и кофе, надо сказать, у него неважнецкий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34