От мыслей отвлек Саушкин.– Товарищ майор, все готово, наши уже в залы пошли и на перрон. Третья группа на стоянке и у касс.Тимошевский вздохнул, поднялся с кресла, тоскливо ему было покидать кабинет, где стоял сейф с наиболее важными документами.Он спустился со своего второго этажа и вышел в центральный зал.Сколько ни мой пол с шампунем, сколько ни распыляй дезодоранта, все равно человечиной пахнет. Тимошевский был брезглив с детства и потому выносить не мог запаха человеческого пота. Как только появилась первая возможность, купил подержанный «Москвич», чтобы не дышать в метро чужими миазмами. Это сейчас у него «вольво». Кстати, надо менять. Один из уважаемых знакомых назвал «вольво» чемоданом на колесах.Тимошевский вышел через служебный на стоянку такси. Здесь работали его мужчины. Выгружающиеся пассажиры разговорчивы. Жучки же имеют хороший слух. Как только женщина скажет что-нибудь про опоздание и отсутствие билетов, они тут как тут.Вот уже идет торговля. Мадам, в кассах билетов нет, но я готов уступить вам свои… Сколько?.. А тут оперативник в штатском.Я дам больше, дорогой, в два раза против номинала. Настоящая мадам, дает два с половиной. Оперативник – три. Идет торг. Кто перекупит у жучка. Перекупил оперативник. Щелкнули наручники. Мадам, вы пойдете свидетелем. Но я опаздываю.Для вас мы специально задержим поезд. Всего несколько строк для протокола.У касс та же техника, но с небольшими дополнениями. Тимошевский заметил свою курносенькую. У нее в руках был малыш в пикейном одеяльце. Она чуть не на коленях ползала, просила за номинал. Таким образом собрала вокруг себя аж четырех жучков. Кто-то из их братии даже сжалился, продал. Конечно, был повязан со всеми вместе. Свидетелям были твердо обещаны билеты в случае заполнения протокола. Граждане свидетельствовали охотно.Тимошевский отозвал в сторону курносенькую:– Ты где ребенка достала? У цыган, что ли?– Нет. Я в универмаг сбегала за куклой. Ну в одеяльце, – сказала курносенькая.– Молодец, квитанции сохрани, оплатим. А тебе еще премию за сообразительность.Девица-милиционер чуть было честь не отдала.– Ты вот что… Видишь вон ту барышню в шестнадцатой кассе?Курносенькая видела.– Какое направление дефицит?– Кишинев. Ни одного билета. Я справлялась.– Что хочешь делай, в лепешку расшибись, но заставь ее достать тебе билет.Заставь. Разжалоби. Лоб об асфальт разбей. Придумай что-нибудь. Обобрали.Ребенку есть нечего. Третий день на вокзале. Мужа в Приднестровье убили…Поняла? Действуй.Майор подозвал двух оперативников и приказал установить персональную слежку за действиями курносенькой в отношении кассы номер шестнадцать.Попадется. Куда денется. Если и свой резерв отдала, вывернется. У подруг попросит.Курносенькая оказалась прирожденной актрисой. Были испробованы все возможные варианты. Не помог даже погибший муж. Все решил ребенок. С третьего захода Оксана не выдержала стенаний молодой русской матери и пошла по кабинкам других кассиров. На ее несчастье, все они уже свой личные, притыренные билеты кишиневского направления загнали. И тогда она посоветовала подойти к некоему Эдуарду. Сказать, что от нее.Который в шляпе?Нет, который в бейсболке «Кентукки». Так я ж у него уже просила.Оксана повесила на свою кассу табличку и вышла. Скоро она появилась в зале в наброшенном на форму гражданском пальто и поманила «мамашу» за собой. Следом двинулись оперативники. Она подвела «мамашу» к Эдуарду.– Эдик, у тебя сердце или камень? Я понимаю, что ты далеко не благотворительный фонд, но для меня-то можно было сделать? Я же просила…– Впервые вижу, – возмутился Эдик. – Но для тебя, Оксаночка, всегда. Куда?Кишинев небось?Курносенькая кивнула и протянула сжатые в потном кулачке деньги.Тут их и повязали. Всех.Тимошевский Николай Павлович, полчаса любовавшийся филигранной работой сотрудницы милиции, остался доволен. Теперь можно поспешить к заветному сафьяновому ящичку.Операция набирала обороты, но главное для него уже было сделано – Саперов будет доволен. Остальное – дело техники."Электричка до Твери отправится с двенадцатого пути через несколько минут.Бабушка, если вы не поняли – это до бывшего Калинина. Да-да, теперь называется Тверь. Как во времена вашей Юности. Поторопитесь". Глава 33БОЦМАН Станция. Мать. Братишка. Переполненный пульман. На соседних путях воинский эшелон. Младший ничего не понимает, а вот он, Алексей, машет нашим солдатам, рассматривает зачехленные, опущенные книзу хоботы орудий. Ему интересно все. И как у ополченцев завязаны обмотки, и где они берут гуталин, и как примкнуть штык. А потом мать послала его за кипятком к титану на станции. Он побежал, и начался ад. Небо раскололось на множество мелких цветных стеклышек, как в детском калейдоскопе. Но главное, звук, от которого все обрывалось в низу живота и нестерпимо хотелось стать маленькой мышью, забиться в уголок или щель и больше никогда-никогда не выходить оттуда. Даже к маме. Даже к братишке.Рвануло так, что посыпались потолочные балки. Совсем рядом соседу такой балкой разнесло голову. Мальчик увидел, как она исчезла, а в лицо ему брызнуло чем-то горячим. Больше ничего не помнил. Откопали случайно. От станционного здания остались одни полутораметровые стены. Умели строить при царе. На пожарище копошились местные жители в надежде добыть из-под обломков годное для хозяйства.Мальчик ничего не соображал. Его погрузили в вагон следующего в тыл поезда с эвакуировавшимся детским домом. Так он оказался в Перми.Алексей сидел истуканом около костра, и на его холодное тело садилась роса. Глаза были бессмысленно открыты, и в них, отражаясь, плясали языки пламени. Колдун подкрался сзади и начал нашептывать на ухо одному ему известные слова. Затем внезапно поднял бубен и ударил в его тугую кожу.Все. Боцман очнулся. Посмотрел вокруг ничего не видящими и непонимающими глазами. Его отвели спать. Поутру запрягли лошадь.Собственно, дороги обратно не помнил вовсе. Очнулся только на причале. Был одет в аккуратно постиранную и зашитую форменку.Маньчжурка подтолкнула его к трапу, где собралась уже вся команда.Это потом лоцман скажет, как уговаривал капитана задержаться, не списывать моториста на берег, придумывал разные предлоги, а когда и это не помогло, он, самый старший, напился. А ведь его самого могли наказать в первую голову. И дождались. Алексей, молчавший всю обратную дорогу, доложился капитану судна, без единой запинки отбарабанив общепринятый текст. Без картавинки, без заикания.И простили. Простили. Две недели на камбузе пролетели незаметно, а в Комсомольске он сразу же пошел к начальству Амурского речного пароходства.Вот так вот, закончил свой рассказ Боцман.– Давай еще, что ли, приложимся?Никто не возражал, тем более была еще чекушка. О ней забыли, но ведь всему свое время.– Да, Алексей, ваша великая страна… – начал американец.– Только ни черта ею управлять не умеют, – перебил Профессор с горечью.– Ты бы сумел… – сказал Боцман, и никто не понял, серьезно или нет высказался их товарищ, но Лэрри, похоже, был согласен.– Нет, славяне, – отказался Профессор. – Для этого нужна доминантность.– Харизма, – подсказал Боцман.– Мне интересно, почему это уголовные психологи для своих клиентов применяют термин «доминантность», а для политиков изобрели какую-то харизму.Так вот, кто-нибудь слышал про теорию «клевания»? Понятно. В курятнике, среди двадцати кур, одна начнет наводить порядок. Это те самые пять процентов доминантности. Среди людей то же самое явление и то же процентное содержание доминантов. Сделаем поправку на интеллект и НТР, получаем общество неравных возможностей. Те доминанты, для которых сложились обстоятельства, становятся полководцами и политиками, в других обстоятельствах доминант – преступник.Таким образом, политика от преступления отличается только названием и… обстоятельствами.Американец с трудом постигал изложенное.– Во время корейской войны среди американских военнопленных, например, были очень редки бунты и побеги, а все почему. Потому что хитрые китайцы понаблюдали за заключенными, выделили неординарных и содержали отдельно.Неординарных было всего пять процентов. Их содержать проще, чем всю ораву, представляющую собой гремучую смесь. Остальных охраняли чисто номинально. Нет лидера, нет бунта… Боцман! Алексей Иваныч, ты уже того?..– Говори, говори, я слушаю, – буркнул Боцман.На самом деле он был далеко отсюда. Какая-то еще неоформившаяся мысль занозой засела в его мозгу, и, пока не образовался нарыв и не прорвался, заноза эта еще будет сидеть, причиняя чувство беспокойства и неуверенности. Это было давно забытое предчувствие. Боцман иногда испытывал в прошлой жизни это тянущее беспокойство, которое потом оборачивалось приятным или неприятным событием. Но давно уже не было такого с ним, а пожалуй, что и всю жизнь. Такого сильного беспричинного волнения он не испытывал никогда. Что-то должно произойти в ближайшее время. В самое ближайшее.Он пытался разгадать, откуда ждать беды или радости, – не получалось. От этой умственной работы его клонило ко сну. Может, там он что разгадает? На самом деле, сочиняют же симфонии во сне, открывают Периодическую систему элементов.– Вы в Бога верите? – внезапно спросил Профессора Лэрри.– Алексей Иваныч сегодня видел, как погиб его друг. Человеческая жизнь, в сущности, ничего не стоит. Природа дает нам ее с рождением и отнимает с одинаковым равнодушием. Вселенная возникла по воле случая, и мы несемся в пустоте со своими мелкими заботами и претензиями. Придумали себе великодушного Бога. А землетрясения, торнадо, цунами не что иное, как свидетельство его отсутствия. Или наличия.Покончив с тирадой, Профессор вдруг заметил, что Боцман давно уже клюет носом, а американец сидит с глупой улыбкой. У нас такое выражение лица назвали бы блаженным. Бывший интеллигент засуетился, засобирался, как некогда – в другой жизни, – наверное, суетился и собирался в гостях, когда вдруг понимал, что никому его проповеди не нужны, молодым надо в койку, а любителям на посошок. Он подхватил Боцмана под руки, пожал американцу руку от всего русского народа и вздохнул. Путь до вокзала с таким грузом представлялся ему восхождением на Голгофу. Впрочем, что такое русская история, как не постоянное стремление вверх.– Что ты сказал? – вдруг вскинулся Боцман. Глава 34СЕРГЕЙ После украинской таможни в купе уже не ложились. Не пройдет и получаса, как снова начнут ходить, но уже русские пограничники и таможенники.– Полож ты банки! Зараз москали перевернут усе вверх дном, – дала указание жена Васеньке, раскладывающему после украинской таможенной проверки банки снова по сумкам.– Будут переворачивать, я опять достану. Шо це, трудно? – Васенька, однако, перестал заворачивать консервацию в тряпки и газеты, а заложил в сумки просто так.Сергей лежал на верхней полке, глядя в потолок. Пульсация в голове почти оставила его, и мучительная картинка больше не тревожила.«Может быть, и обойдется еще?» – подумал он.Чеченец Аслан похрапывал на нижней полке. После таможенного шмона, когда его чуть не замели, он почувствовал большое облегчение и с удовольствием заснул.Поезд все еще стоял на пограничной зоне Украины. В коридоре вагона ходили люди. За окном светало.– А-а-а-а, – вдруг истошно закричала женщина из соседнего купе. – А, помогите! Люди добрые! Обокрали!– Ой, мамочка ридна, что там случилось? – заговорила жена Васечки, прислушиваясь к крикам женщины.– Обворовали бабу! Не слышишь, что ли? – Васечка беспокойно выглянул из купе.Многие пассажиры вагона в этот момент бросились проверять свои кошельки и карманы. И через некоторое время закричал, ругаясь матом, кавказец:– Вай, кошелек украли. Вай, все деньги…– Прямо из сумки вытащили, – причитала первая обнаружившая пропажу женщина.– Ты посмотри, гад какой. Из кармана пиджака весь бумажник увел, – бурно жестикулируя, воздевал руки к небу кавказец.– Ой, я видела, как паренек такой здесь всю ночь околачивался, – говорила пожилая женщина из третьего купе. – У меня бессонница в поездах. И духота еще доканывает. Я щелочку-то приоткрыла в купе. А он туда-сюда ходит. Туда-сюда.Вроде как курить в тамбур. А глаза-то по купе бегают.– Точно-точно. Это такой очкарик щупленький. Я тоже видал, как он ночью шастал по вагону, – заговорил пенсионер.Обокраденный кавказец, немного еще покричав, побежал к купе проводницы.– Слушай, зови милицию, – проговорил он ей. – У меня такую сумму денег украли, какая тебе и не снилась.– Да откуда ты знаешь, что мне снится? – усмехнулась курносая проводница.– Может быть, мне снится такое, что ты никогда в жизни не увидишь.– Ой, да что же мне делать! Ведь все забрали, – выла белугой первая пострадавшая.– Глядите, вот он идет, – крикнул наблюдательный пенсионер.Несколько человек выглянули из купе и увидели, как из тамбура появился ни о чем не подозревающий очкарик. Двое здоровых мужчин, тут же сориентировавшись, двинулись ему навстречу. Что-то в них насторожило очкарика. Он остановился на полдороге, внимательно оглядывая мужиков. Почуяв опасность, дернулся назад и побежал. Но мужики уже ждали этого и ринулись за ним. У тамбурной двери они схватили очкарика за шиворот и поволокли в вагон. Он попробовал пару раз дернуться в их руках, но, почувствовав, что это бесполезно, затих.– Ну-ка тащите его сюда, – закричали пассажиры из разных купе.– Выворачивай ему карманы! – скомандовал пенсионер.Два здоровых мужика обыскали карманы парня. Они извлекли оттуда целлофановый пакет с пачкой денег.– Вот они – мои деньги, – закричала пострадавшая женщина. – У, ворюга!Сволочь! Сволочь! Попался!– Хоть бы от пакета избавился, козел! – презрительно сказал один из обыскивавших мужиков.– Почему сразу козел? – спокойно отпарировал очкарик. – Просто не успел еще.– Он еще и огрызается, подонок, – выкрикнул кто-то из пассажиров.– Не огрызаюсь, а просто объясняю, – поправил очки пойманный вор.Мимо обыскивающей группы пронесла мусор женщина, испуганно оглядывая щупленького преступника.– Бумажник мой есть? – прибежал из купе проводницы пострадавший кавказец.– Бумажника нет. Вот только пачка баксов, – нашел в кармане щупленького доллары второй обыскивающий.– Мои баксы, – закричал кавказец. – А портмоне куда дел?– Чего кричишь? Докажи, что твои баксы! – снова спокойно сказал вор.Он, казалось, не испытывал никакого беспокойства по поводу своей поимки.Наоборот, старался вести себя вежливо, говорить убедительно. И весь его опрятный вид, маленькие математические очки, тонкие пальцы, интеллигентно поправляющие эти очки, сбивали всех с толку. Не о таких ворах обычным пассажирам рассказывали фильмы и книги!– Да вот же портмоне. Он его в мусорный ящик кинул, – нашла улику женщина, выбрасывающая мусор.– Не хватайте портмоне из мусора, – посоветовал кто-то. – Пусть милиция берет бумажник с отпечатками пальцев.– Да я и не собиралась по помойкам лазить, – пожала плечами женщина с мусором.– Скотина! Падаль! Мы честно своим горбом их заработали! А он, гадина! – снова забилась в истерике пострадавшая женщина и ударила парня по голове кулаком.Очкарик успел закрыться от нее рукой.– Бить меня не надо, – все так же сдержанно проговорил вор. – И кричать не стоит. Это никому ведь жизни не прибавит.Спокойствие вора выводило из себя.– Да тебя убить мало! – заревела жертва воровства.– Ну за воровство казнят только в азиатских странах. Да и то – не везде, – заметил вор. – А вы давайте действуйте по нашим законам. Зовите милицию сюда. И никакого рукоприкладства.Вокруг парня угрожающе сдвинулась толпа. Может быть, и накостыляли бы ему сейчас граждане пассажиры, если бы в это время не появились в сопровождении проводницы украинские стражи порядка.– Что здесь происходит? – сразу оценил ситуацию уже не очень молодой лейтенант.– Да вот ворюгу с поличным взяли, – сказал один из задержавших мужиков.– Ну насчет «с поличным» – это пусть милиция разбирается. Дайте и ей проявить себя, – проговорил очкарик. – А то, что скрутили они меня и что я признаюсь в совершении кражи, – это точно.– Двух краж, – уточнил возмущенный кавказец.– Так, кто тут пострадавший? Давайте пройдем в отделение милиции, – предложил немолодой лейтенант.– Как то есть пройдем? – растерялся пострадавший кавказец.– А поезд в это время тю-тю? – усмехнулась уже получившая обратно свой сверток с деньгами женщина.– Но протокол-то составить нужно? – сказал лейтенант.– Зачем составлять, дарагой? И тебе, и нам время терять, да? Пусть он отдаст мои баксы, и разойдемся по-хорошему, да? А вы его забрать можете и без нас, да?– На каком же я основании его заберу? – резонно заметил лейтенант.– Да! На каком основании? – улыбнулся очкарик. – И пусть еще этот гражданин докажет, что это его баксы, – повернулся он к кавказцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34