– Так, может, он где-то живет сейчас? Может быть, остался тогда жить, а мы его не нашли?– Вряд ли, сыночка. Я после войны столько его искала, столько запросов делала. Лет пять еще. Все детдома проверила. И ничего. Никаких следов. Хотя в той послевоенной неразберихе разве можно было кого-то найти? Не мы одни потеряли ребенка, многие теряли тогда родственников.Мама долго молчала, думая о своем.– Я думаю, что он погиб, – сказала она чуть позже. – Вот не чувствует его мое сердце. Если б он жив остался, я бы чувствовала…В течение всей жизни Ларину снился этот сон – мальчик, держащий маму за ручку, он сам – Витя, требующий у матери воды. Потом языки пламени, взрывы, рухнувший вокзал и столб пыли…Почему он сегодня об этом вспомнил?Он тяжело поднялся. Надо было идти в информационный отдел. Глава 44ЛАРИСА ЛАРИНА – Что за гадство! – выругалась Лариса, с силой бросив трубку на рычаг телефонного аппарата, расположенного при входе в транспортный институт.– Ты чего, Лар? – отвлеклась от учебной тетради подруга Ларисы Светлана, стоящая рядом.– Все, как назло! Всем хочется до основания расшатать мне нервную систему.Сговорились, что ли? Папашка решил на старости лет семейную жизнь задвинуть.Полюбил, он, видите ли, перед смертью. Мать в истерике бьется, что этого не переживет. Поговори да поговори с отцом. Пусть образумится. Поздно уже – старческий маразм на него надвигается.– Да плюнь ты на это! Мои вон пять лет назад развелись. Поначалу тоже орали, вешаться собирались. А теперь ничего – все утряслось. Даже в гости друг к другу ходим. А на праздники отец матери огромные букеты цветов дарить стал.Он их никогда раньше не дарил, когда они были мужем и женой.Светлана закрыла тетрадь, обняла подругу за плечи:– Не куксись, Лариска! Сходи лучше вечером с Вадимом куда-нибудь, развейся.– Я до вечера не доживу, – выдохнула Лариса.– Ну плюнь на все, сходи сейчас!– Да поругались мы с ним, Светка! – тяжело выдохнула девушка. – И кажется, серьезно.– Брось ты. Сегодня поругались, завтра помиритесь. Первый раз, что ли? А не хочешь мириться, ну и фиг с ним. Пошли завтра на дискотеку. Оторвемся по полной программе.– Завтра не могу. Завтра бабушку хоронить.– У тебя бабушка умерла? Ой, Лар, извини, я ведь не знала.– Перестань, все нормально.Подруги некоторое время помолчали.– Ты знаешь, так удивительно, – снова заговорила Лариса. – Вроде родной человек умер, а у меня голова совсем другими проблемами занята.– Ты зачет пойдешь сдавать? – посмотрела на часы подруга.– Ничего в голову не лезет, Светка. Дай закурить лучше.– Смотри, к экзамену не допустят.– Ну и фиг с ним. На бабушку свалю – допустят.Девчонки закурили.– А с Вадимом что? – спросила Светка.– Баба у него появилась. Вот что! – глухо произнесла Лариса.– Застукала, что ли?– Чувствую.– Ну, это тогда ерунда. Чувствовать – это не наверняка узнать. И вообще.Появилась – исчезнет. Тебе, главное, умно себя сейчас вести. Все надо продумать, рассчитать…– Не хочу я ничего рассчитывать. Не хочу, чтобы, кроме меня, еще кто-то у него был.– Ну тогда нужно ставить вопрос ребром. Хотя обычно такие ребристые вопросы не в нашу пользу решаются.– Да плевать! Лишь бы разрешить как-то. – Лариса сделала последнюю глубокую затяжку и отбросила окурок в сторону. – А вот прямо сейчас поеду к нему в офис и все разрешу.– Ты куда окурки на землю бросаешь? – появилась откуда ни возьмись старая уборщица. – Рядом же урна стоит.– Ой, мне б твои проблемы, бабушка, – подняла и бросила в урну окурок Лариса. – Я бы тогда самым счастливым человеком была.– Ты вначале просто человеком стань, а потом уже и на «счастливого» замахивайся, – не унималась старуха.– Ну понеслось, – недовольно закатила глаза Лариса. – Ладно, Светка, чао.Я поехала.– Смотри, Лар, чтобы потом не жалела, – дала последнее напутствие подруга.В это время Вадим сидел в своем рабочем кабинете. Настроение после разговора с Лариным было мерзким. Нет, он ни за что не волновался: папа всегда его прикроет. Но все же неприятно, когда с тобой так разговаривают. Он набрал номер телефона экскурсионного бюро:– Там Валя не появилась?.. Нет?.. Послушай, козочка, ты точно ничего не путаешь? Может, она забегала хотя бы на минутку, а ты забыла ей про меня сказать? Нет, не забыла?.. Ладно. – Вадим с раздражением повесил трубку.В кабинет вошла секретарша Майя. Еле заметные синячки под глазами, умело замазанные тональным кремом, выдавали полубессонную ночь.«Хорошо она сегодня отмахала на мне, – вспомнил Саперов сексуальные старания секретарши ранним утром у себя дома. – И между прочим, она в девять уже была на работе. Умница! Хороший работник! А я дрых, как сурок, до полудня».– Вот ваш кофе, – поставила она перед ним чашку. – Я сделала двойной.Думаю, что вам сейчас не помешает взбодриться.«Ты посмотри, на „вы“ меня называет! Держит дистанцию, лапочка!»Вадим сделал несколько глотков.– Новости есть? – погладил он Майю по заднице, аппетитно выпирающей под обтягивающей юбкой.Она вопросительно взглянула на шефа. Уловила его слащавый взгляд и, широко раздвинув ноги, села ему на колени.– Таких новостей, чтобы вас ими обременять, нет! – ответила она, расстегивая ширинку его брюк. – Только проводница бизнес-вагона дожидается. Та, что вы просили вызвать переговорить.– О черт! Совсем забыл, – с досадой остановил он руку Майи, двигающуюся в его штанах. – Ну-ка зови ее сюда.Майя по-деловому привела в порядок штаны шефа и выпорхнула из кабинета.Через несколько секунд к Вадиму вошла совсем молоденькая, перепуганная девчонка. Очень смазливая.– Тебя как зовут? – не предлагая ей сесть, нахально спросил Вадим.– Инна.– Вот что, Инна. Ты мне все подробно расскажи по поводу вчерашнего. Только всю правду – от начала и до конца. И не бойся: здесь тебе не прокуратура.– Да меня уже вызывали туда вчера, – затараторила девчонка. – Только что я могу рассказать? Я им в поезде напитки подавала, ну, этим двум бизнесменам.Потом третий пришел, посмотрел на меня и говорит: «Дайте мне, ребята, эту девчонку на пару часов».Вадима не удивил рассказ Инны. Дело в том, что обслуживать своих клиентов двух вагонов, бизнес-класса поезда «Лолита» должны были совсем молоденькие девочки. Выглядели такие девчонки обычно лет на четырнадцать – пятнадцать – специально их подбирали под название поезда. Хотя на самом деле им обязательно должно было быть не меньше восемнадцати. Чтобы в случае чего не было проблем по соответствующим статьям о несовершеннолетних. Подносили они еду и напитки, будучи одеты в один прозрачный передник на голое тело. И при желании клиентов более интимных услуг должны были выполнять их.– И что дальше? – спросил Вадим.– Ну, в общем, он говорит: «Давайте сюда вашу девку». Страшный такой, старый, лет за шестьдесят.– А ты что?– Я ничего. Отдали бы – пошла с ним. Так они тут как затеялись. Этот старый кричит мне: «Пошла за мной», а те двое ему: «Нет, девка наш вагон обслуживает. Мы за нее платили. В стоимость билета это входит. А ты, если очень ее хочешь, попроси у нас по-человечески!» Этот старый в штыки, тащит меня. Те – с другой стороны. Потом за нож. Я как закричу. Зажмурилась. А когда глаза открыла – кровь на мне. Даже вначале не поняла, что не моя. А потом как глянула – старый лежит на полу, хрипит. Тут я побежала… И больше ничего не видела…– Вот же, блин, козлы старые, – проговорил вслух, больше для себя одного, Вадим. – Им как лучше делаешь, стараешься. Хочешь скрасить придуркам время в дороге, а они по-человечески даже отдохнуть не могут. Правильно везде про нас говорят, что русские цивилизованно досуг проводить не умеют. Только водку жрать, морду бить и за топоры хвататься.– У этого не топор, а нож был, – поправила Инна.– Я понял, – усмехнулся Вадим, «Да ладно, отец все устроит, – подумал он про себя. – Хотя сегодня мне он приличный разгон дал из-за этого случая».– Ну что с тобой делать, Инна? – механически сказал он.«А что с ней делать? – проговорил он про себя. – Пусть идет и работает дальше».Но вслух говорить об этом медлил. Он увидел, как испуганно взглянула на него девчонка.«Боится, что работы ее лишу», – с удовольствием подумал он.Девчонка снова начала оправдываться – не очень уверенно, со слезами на глазах."Трахнуть ее, что ли? – прикинул Вадим и тут же подумал:– Что это со мной стало? Раньше я не так легко мог трахнуться с бабой. И не с любой. А теперь завожусь на каждую юбку. Неужели я превратился в того, о ком обычно говорят:«Трахает все, что шевелится»? Да пусть катится на все четыре. Совсем еще дурочка, хоть и восемнадцать уже есть".– Ладно, иди, детка. И впредь веди себя хорошо. Не ссорь клиентов между собой.– Я постараюсь, – вспыхнула Инна и, пятясь задом, покинула кабинет. Глава 45ПАНЧУК "Прошу внимания. Только что мне сообщили, что на дальних подъездах к нашему вокзалу погиб на путях человек. Он попал под поезд. Прошу всех почтить его память минутой молчания. Давайте помянем этого неизвестного человека.Наверное, он когда-то был пассажиром или кого-то провожал. А может быть, должен был куда-нибудь ехать или кого-то встречать именно сегодня. А отправился в самый дальний путь. Земля ему пухом".Вокзал непривычно смолк.Оксана даже повела головой, прислушиваясь. О чем говорила диктор, она не разобрала. Просто на минуту стало очень тихо и очень тоскливо.– Может, тебе водички? – участливо спросил Тимошевский.Она отказалась – до того все равно было. Тем не менее он кивнул Саушкину.Тот вздохнул и поплелся выполнять приказ. Собственно, майору понадобилось уединение. Лишний свидетель, даже преданный, может когда-нибудь оказаться перед выбором. И кто знает его выбор? Своя рубаха ближе к телу.– Значит, так… Ларин устроил тебя на работу прямо с улицы. Выходит, был расчет на благодарность в будущем. Склонял к интимным отношениям… Ну хорошо, хорошо, интим пока опустим. Эта старая мочалка Брунева была в курсе всех ваших дел. Жалела. Покрывала… Ты меня понимаешь? Ты ее не посадишь. Просто уволят.Место освободится. Пора молодым браться за дело. Да и не уволят – муж заступится. Кто передавал деньги Ларину, не знаешь? Вы оставляли их в конверте.Точно знаешь, что внешние поступали от Эдика. Его мы укатаем, так что тебе ничего не грозит. Давали, скажем, по двадцать пять процентов.Николай Павлович отогнул жалюзи и увидел внизу Саушкина, который шел от автоматов с пластиковым стаканчиком кофе и бутылкой пепси. Пора было закруглять внушение. Тимошевский включил магнитофон. Когда же опер с напитками вошел в общую комнату, сделал ему предостерегающий знак – Оксана говорила в микрофон.Голос у нее был ровный и спокойный, без актерского надрыва и игры. Без чувств.Пораженный таким поворотом дела Саушкин чуть было не уронил принесенное. В глубине души он уважал эту девицу. Она ему даже нравилась. Опер еще раз подумал о том, что Тимошевский все-таки сыщик от Бога. И аналитик. Надо же, как раскрутил. Без шума и пыли.Оксана говорила минут пять. Когда тема исчерпала себя, кассирша, как заводная кукла, начала все сначала, Тимошевский не перебивал. Думал, что всплывут новые детали или события. Тогда можно будет сравнить, выбрать наиболее удачные, ложащиеся в русло его версии факты. Но она повторила все слово в слово. Упомянула подсказанный процент, деньги в конверте, Эдика. Все-все.Николай Павлович вынужден был ее остановить.Он взял телефонную трубку. Звонить прямо сейчас? Нет. Момент еще не созрел.– Уведи ее. Только не в камеру. Найди свободный кабинет. Поставь кого-нибудь присмотреть и давай сюда новенькую, – приказал он Саушкину.Тот повеселел. Ему было неприятно, что начальник сделал из живой, жизнерадостной девчонки заводную куклу наследника Тутти.Сейчас он приведет вторую кассиршу. С ней особых сложностей не предвидится.Саушкин был прав. Как только сопливой девчонке дали прослушать показания Оксаны, признания полились сами собой. Частично она подтвердила показания Панчук. Все очень просто. Она слышала голос. Она узнала факты и автоматически приплюсовала к своим сведениям. Это все равно что перед опознанием преступника свидетелем, прежде чем показать его в ряду других лиц, свидетелю предъявляют фотографию подозреваемого, просят внимательно присмотреться. Естественно, что на самом опознании даже слепой свидетель без очков находит нужного следствию человека.– Уведи. Посади их парой. Им есть о чем поговорить.Когда Саушкин вывел кассиршу, Тимошевский потер руки в сладостном ощущении власти над человеком. Нет, не над Панчук или новенькой. Гвоздем в его печени сидел Ларин. Боже, какие бы дела завертел он перед уходом на заслуженный отдых, будь на месте этого чурбана другой начальник вокзала.А как он здорово прокрутил Панчук! Нет, давние «дела узбекские» его явно чему-то научили. Ну как же дурочка могла поверить, что жена тут же и сознается, что муж ее бросил. Никогда не сознается – это Тимошевский рассчитал точно.Итак… Звонить – не звонить? Звонить – не звонить? Рано или пора?Николай Павлович сидел перед аппаратом и смотрел на его блестящую поверхность. Знал, наберет номер – и телега покатится. Горка крутая. Телега на самом верху. Может быть, стоит попробовать договориться?Потом ему в голову пришла мысль: а что, если продемонстрировать пленку Хоменко. Невзначай. Так. Сидел, повторно слушал. Вошел подчиненный, а он не успел выключить шарманку. В этом что-то было. Мастер стравить подельщиков, заключенных и выиграть на их ссоре, на ненависти – это ли не высший пилотаж?Саперов будет доволен. Но и о самом себе надо подумать. Саперов только прикрытие, а своя рубашка, как уже было сказано, ближе к телу.Тимошевский вспомнил про заветный ящичек в сейфе, потом мысленно подсчитал – сколько раз уединялся с утра, сбился со счета и махнул рукой. Он мужик крепкий. И потом прошло уже больше полутора часов.И с легким сердцем начальник линейного отдела милиции Южного вокзала поспешил в свой кабинет. По дороге ему попалась навстречу еще одна группа оперативников с задержанными жучками, но они теперь его не интересовали – пусть их крутят другие. Глава 46ФАЛОМЕЕВ Они целый час бродили по прилегающим к Басманной улицам, говорила в основном она. Детские воспоминания перемешивались с будничными, сегодняшними, но удивительно, Фаломеев находил все одинаково интересным, отчего иногда пугался. Так пугаются взрослые мужчины, когда вдруг им делают признание совсем молоденькие девушки. И это понятно. При всем романтизме такой ситуации ломать устоявшуюся жизнь, изменять привычки, входить в новый круг приятелей – занятие, требующее постоянного напряжения. Не каждый на это способен.– Ты меня не слушаешь? – прервала она свой монолог.– Нет, что ты. Какая красивая церковь.– Я ходила сюда с бабушкой. А потом мама узнала о нашем походе и отругала ее.Они остановились у церковной ограды. Чистый уютный двор пуст, если не считать нескольких стариков и старух, которые кучковались на паперти в ожидании подаяния.– Пятница. Сегодня у них будет приличный улов, – сказала Валентина и кивнула на несколько машин, расцвеченных лентами. – Свадьба. Пойдем посмотрим…Не дожидаясь согласия, она шагнула в калитку и пересекла двор. Перед входом в церковь перекрестилась. Фаломеев, глядя на нее, проделал то же, но чувствовал себя не совсем уверенно: вдруг придется становиться на колени…В церкви пахло воском и еще чем-то сладким. Впереди, спинами к ним, стояли приглашенные. Каким-то образом Валентина просочилась сквозь них чуть ли не в первый ряд. Сибиряк старался не отставать. Лиц жениха и невесты не видели, зато священник оказался смешным колобком. Розовощекий, кругленький и самый маленький.Обряд венчания подходил к концу. Жених и невеста обменялись кольцами и стали уже «молодыми», которых через час, а может, и раньше будут чествовать за праздничным столом. Каково же было изумление Фаломеева, когда «молодые» в сопровождении гостей и родственников направились к выходу и он увидел их лица.Жениху сразу дал не меньше пятидесяти. Да и невеста не первой свежести.Заметив выражение лица Фаломеева, Валентина дернула его за рукав.Они вместе с толпой вышли во внутренний двор. Слева и справа в две шеренги возникли нищие. Наиболее дерзкие пробились к новобрачным, и жених оделил их из своего кармана. Родственники сгруппировались, взяли «молодых» в кольцо и таким образом эскортировали до машин.– Ну как тебе? – спросила она.– Богато живут…– Ты про кого? – не поняла она. – Да это же для души. Наверняка уже лет двадцать в браке. Дети есть и внуки.– Я про побирушек.– Вовсе нет. Видишь иномарку… Она показала на «ауди», скромно притулившуюся за кустами палисадника.– Ну…– Теперь наблюдай.Сибиряк прислонился к столбу церковной ограды.Как только свадебная процессия расселась по машинам и укатила, из иномарки показался молодой человек в плотно облегающем джинсовом костюме и направился во двор церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34