А незваный гость опять заглядывал в окно. Я поднял револьвер и прицелилс
я Ц увы, только мысленно. Револьвер Ц вот он, по-прежнему лежит у меня на к
оленях. Даже инстинкт выживания не мог разогнать заполняющий голову тум
ан. Я опять взглянул на окно. Лицо пропало. Точно, женщина. Теперь я был сове
ршенно уверен. Послали убить меня женщину? Конечно. Прагматики. Выбрали т
о, что лучше всего сработает.
Теперь кто-то яростно дергал дверную ручку. Переборов густеющий туман в
голове, я взял-таки револьвер и нацелил его на вход. Мощный удар в дверь Ц
словно ее пытались высадить. Я сделал еще одно титаническое усилие Ц и п
алец лег на курок. Но именно в тот момент, когда осоловелый мозг послал ука
зательному пальцу приказ: "Жми!" Ц мое сознание погасло. Словно свечу заду
ли.

* * *

Эндрю Филдинг в одиночестве сидел за столом в своем кабинете, неист
ово затягиваясь сигаретой. После столкновения с Годином у него до сих по
р дрожали руки.
Ошибка произошла накануне, однако Филдинг имел привычку мысленно
повторять подобного рода драматические сцены Ц мучаясь тем, что показа
л себя в споре неловким дураком, и бросая в лицо невидимому противнику же
лезные доводы, которые вовремя не пришли в голову.
Ссора была венцом многих недель подавленности и отчаяния. Филдинг
любил споры только теоретические в царстве физики, а конфликтовать в жиз
ни не любил и не умел. И потому «разборку» с Годином откладывал, сколько мо
г.
Филдинг загасил сигарету в пепельнице, встал и принялся шагать туд
а-сюда по кабинету, теперь он прокручивал в голове одну из главных загадо
к квантовой физики: как две частицы, запущенные одновременно из одного и
сточника, одновременно же ухитряются достигнуть конечного пункта, хотя
одна из них может при этом проделать путь в десять раз длиннее. К примеру,
два «Боинга-747» вылетели разом из Нью-Йорка в Лос-Анджелес; один полетел н
апрямую, а другой сделал большой крюк на юг, до Майами, и только затем свер
нул на запад. Тем не менее, оба приземлились в международном аэропорту Ло
с-Анджелеса одновременно. «Боинг», который двигался по прямой, летел со с
коростью света. Но второй самолет, сделавший крюк до Майами, его все-таки
догнал. Из чего следует, что второй «Боинг» умудрился превысить скорость
света. То есть специальная теория относительности Эйнштейна хромает… п
о всей вероятности. На эту проблему Филдинг убил много времени. Но даже сн
осная гипотеза не родилась…
Он закурил еще одну сигарету и стал думать о письме, отправленном ч
ерез «Федерал экспресс» Дэвиду Теннанту. В этом письме он мало что объяс
нил. Практически ничего, все подробности Ц при встрече в Нэгс-Хеде. Сегод
ня Теннант будет весь день работать с ним рядом Ц их кабинеты в нескольк
их шагах друг от друга. Однако Теннант мог бы с таким же успехом находитьс
я на острове Фиджи. Здесь им не пообщаться. Каждый квадратный метр научно
го комплекса «Тринити» под прицелом замаскированных видеокамер и напи
чкан «жучками». Если письмо не перехватят, Теннант получит его ближе к ве
черу. Для пущей безопасности Филдинг велел жене бросить письмо в ящик «Ф
едерал экспресс» в помещении даремского почтового отделения Ц да так, ч
тобы ее не приметил «хвост». За супругами ученых следили от случая к случ
аю и всегда только из машины, но береженого Бог бережет.
Теннант был лично знаком с президентом, по крайней мере бывал на ко
ктейлях в Белом доме. В 1998 году Филдинг получил Нобелевскую премию Ц одна
ко его ни разу не приглашали на Даунинг-стрит, 10
Официальная резиденция бр
итанских премьер-министров.
. И вряд ли когда-нибудь пригласят. Правда, на одном приеме он обменя
лся беглым рукопожатием с британским премьер-министром, но это совсем н
е то. Совершенно не то.
Филдинг сделал длинную затяжку, глядя на рукописи на письменном ст
оле. Там ждут своего времени задачки, которые не по зубам современной мат
ематике. С ними слабо справиться даже самому мощному из нынешних суперко
мпьютеров. Впрочем, на планете есть одна машина, которая могла бы сдвинут
ь многие проблемы с мертвой точки, Ц по крайней мере Филдинг на это надея
лся. И если его надежда оправдается, само понятие «суперкомпьютер» очень
скоро будет звучать не менее странно и архаично, чем слово «абак»
Абак Ц счет
ная доска, разделенная на полосы, где передвигались камешки, кости (как в р
усских счетах), для арифметических вычислений в Древней Греции, Риме, зат
ем в Западной Европе до 18 в.
. Но эта же машина, которой окажутся по плечу уравнения любой сложно
сти, будет способна на куда большее, чем просто вычисления. Питер Годин по
обещал великим ханам в Вашингтоне, что она сделает все, что ни пожелаешь, и
даже больше того. Именно это «больше того» пугало Филдинга. Пугало жутко
Ц до холода в сердце. Кто может предсказать, чем обернется для человечес
тва создание подобной штуковины! Речь шла, естественно, о «Тринити».

Филдинг всерьез прикидывал, не улизнуть ли ему домой. И тут в его лев
ом глазу словно что-то вспыхнуло. Боли не было. Только глаз задернуло пеле
ной Ц а в левой лобной доле мозга будто что-то взорвалось. «Инсульт, Ц от
решенно констатировал он. Ц У меня удар». На удивление спокойно потянул
ся к телефону, чтобы набрать 911, и вдруг вспомнил, что в четырех дверях от ег
о кабинета работает всемирно знаменитый невролог.
Однако позвонить быстрее, чем дойти. Филдинг уже положил руку на тр
убку, но события в его голове стремительно и неумолимо стали развиваться
дальше, к разрушительной развязке. То ли сгусток крови закупорил сосуд, т
о ли сосуд разорвался, но левый глаз внезапно перестал видеть совсем. Реж
ущая боль где-то в глубине черепа. Падая на пол, Филдинг еще успел подумат
ь о той непостижимой частице, которая была проворнее света, игнорировала
законы современной физики и натягивала нос Эйнштейну. Задачка: если бы Э
ндрю Филдинг двигался с такой же невероятной скоростью, что и эта частиц
а, поспел бы он к Рави Нару вовремя, чтоб его успели спасти?
Ответ: нет, Эндрю Филдинга уже ничто и никто не спасет.
Его последней связной мыслью было что-то вроде молитвы или мольбы:
пусть где-то в неведомом мире квантов сознание продолжает существовать
Ц после того, что люди называют смертью. Филдинг считал религию пустым о
бманом. Однако на заре двадцать первого столетия проект «Тринити» внеза
пно воскресил надежду на бессмертие.
Удар о пол был диковинно мягким. Казалось, пол расступился Ц как во
да.

* * *

Дернувшись всем телом, я вдруг очнулся и схватил револьвер.
Незваная гостья дергала дверь, которой не позволяла открыться только це
почка.
Все еще ошалелый от своего видения, я безуспешно пробовал встать. Это был
первый в моей жизни сон такой степени реальности. Впечатление, будто тол
ько что умер я, будто это я только что был Эндрю Филдингом Ц в м
омент его смерти…
Ц Профессор Теннант? Ц раздался громкий женский голос. Ц Дэвид! Вы дом
а?
Мой психиатр?
Стиснув лоб левой рукой, я силился вернуться в реальный мир.
Ц Профессор Вайс? Рейчел? Это вы?
Ц Да! Снимите же цепочку!
Ц Иду, иду… Вы там одна?
Ц Ну да! Откройте же дверь!
Я сунул пистолет под подушку на диване и побрел к двери.
И только когда я коснулся цепочки, меня вдруг пронзила мысль: а ведь я нико
гда не говорил моему психиатру, где живу!

Глава 2

У Рейчел Вайс были смоляные волосы, оливковая кожа и глаза как ониксы. Оди
ннадцать недель назад, во время первого терапевтического сеанса, я мысле
нно сравнивал ее с Ребеккой из «Айвенго» Вальтера Скотта. Только в роман
е красота Ребекки дикая, необузданная. А сосредоточенно-серьезный вид Р
ейчел Вайс отбивал всякое желание задуматься, хороша ли она собой, наряд
но ли одета. Словно профессор Вайс сама нарочно и тщательно прятала все т
о, что могло бы помешать людям видеть в ней только замечательного клиниц
иста.
Ц Это что за дела? Ц воскликнула она, указывая на подушку, под которую я с
унул револьвер. Ц Решили лечиться самым радикальным методом?
Ц Нет. А как вы нашли мой дом?
Ц Позвонила в университет, где вы раньше преподавали, и секретарша подс
казала. Два предыдущих сеанса вы пропустили, но всякий раз по крайней мер
е заранее предупреждали меня по телефону. А сегодня я вас ждала, ждала, а в
ы даже позвонить не потрудились! Учитывая ваше настроение в последнее вр
емя, я вообразила самое худшее. И вот примчалась… Ц Тут Рейчел заметила в
идеокамеру на треноге. Ц О, Дэвид, вы опять за свое?
Ц Это не то, что вы думаете.
Похоже, мои слова ее не убедили. Пять лет назад пьяный водитель столкнул м
ашину моей жены в придорожный пруд. Глубина вроде бы небольшая, но и Карен
, и моя дочь Зуи захлебнулись прежде, чем прибыла помощь. Я работал в больн
ице, куда их привезли, и лично наблюдал, как врачи "скорой помощи" безуспеш
но пытались спасти мою дочь, в которой еще теплилась жизнь. Эта нежданная
трагедия меня сломала. Я днями сидел перед телевизором, снова и снова про
кручивая видеоролики, на которых Зуи училась ходить, смеялась у Карен на
руках, обнимала меня в свой третий день рождения… Моя врачебная практика
сначала скукожилась, а потом и вовсе Богу душу отдала, и я погрузился в са
мую что ни на есть клиническую депрессию. Это был единственный факт моей
личной жизни, который я в деталях обсуждал с профессором Вайс, Ц да и то л
ишь потому, что на третьем сеансе она рассказала, что всего год назад ее ед
инственный ребенок умер от лейкемии.
На откровенность она пошла специально, в уверенности, что истинная причи
на моих снов Ц трагическая гибель моей семьи. Рейчел тоже потеряла не то
лько ребенка. Ее муж не справился с тягостными последствиями болезни сын
а Ц бросил семью и вернулся в Нью-Йорк. Рейчел Ц также как и я Ц провалил
ась в глубочайшую яму депрессии, из которой в конце концов все же выкараб
калась Ц с помощью врача и лекарственных препаратов. Однако я, весь в отц
а, свою частную жизнь охранял от других с яростным упрямством. И поэтому с
амостоятельно прошел через весь ужас внезапного возврата в одиночеств
о. Не было и дня, чтоб я не вспоминал с тоской жену или дочь, но время, когда я,
обливаясь слезами, в тысячный раз просматривал старые видеозаписи, Ц т
о черное время все же миновало.
Ц С Карен и Зуи сегодняшнее никак не связано, Ц сказал я. Ц Пожалуйста,
закройте дверь.
Рейчел, зажимая в руке ключи от машины, по-прежнему стояла в дверном проем
е. Ей явно хотелось поверить мне.
Ц Что же в таком случае происходит? Ц спросила она.
Ц Дело в моей работе. Да заходите вы. И дверь закройте. Пожалуйста.
Еще секунду поколебавшись, Рейчел закрыла за собой дверь и сказала, гляд
я мне прямо в глаза:
Ц Что ж, быть может, вам пора рассказать мне кое-что о своей работе.
Мое нежелание говорить на эту тему давно было яблоком раздора между нами
. Рейчел полагала, что пациент должен доверять врачу так же, как священник
у на исповеди, ибо врач связан такой же клятвой неразглашения. Поэтому мо
е непреклонное молчание оскорбляло ее. По ее мнению, секретность исследо
ваний была выдумкой моего недужного ума. И не надо, мол, ее стращать тем, чт
о знать о моей работе опасно для других. Сочинил себе целый фантастическ
ий мир Ц лишь бы не дать изучающему взгляду проникнуть в душу!.. Я не обижа
лся. По требованию Агентства национальной безопасности при первой встр
ече с Рейчел Вайс я назвался выдуманным именем. Однако не прошло и десяти
секунд после нашего рукопожатия, как она узнала меня Ц вспомнила лицо с
обложки моей книги. Мою попытку остаться инкогнито она классифицировал
а как обычную паранойю медицинского светила Ц и я не пробовал ее разубе
дить. Но затем, неделя за неделей, я наотрез отказывался говорить о своей р
аботе и проявил воистину маниакальное желание «оградить» эту часть сво
ей жизни. И диагноз профессора Вайс, очевидно, начал неумолимо сдвигатьс
я в сторону шизофрении.
Рейчел было невдомек, что мне разрешили видеться с ней лишь после того, ка
к я закатил форменный скандал Джону Скоу, главе проекта «Тринити». Свою н
арколепсию я считал результатом эксперимента, которому меня, среди проч
их, подвергли несколько месяцев назад. Так сказать, производственная тра
вма! И я стоял на том, что без профессиональной помощи психоаналитика мне
никак не разобраться в диковинных снах, которые сопутствовали моим прис
тупам.
Сначала из форта Джордж-Мид специально для меня доставили самолетом аэн
бэшного психиатра, помешанного на медикаментозном лечении. Его диагноз:
хронический стресс и депрессия. У психиатра было только два желания: нап
ичкать меня без меры "таблетками радости" и попутно выпытать секрет, как с
тать автором всемирно известной книги по медицине. Затем выписали откуд
а-то женщину-психотерапевта, опять же из своих, мастерицу лечить неврозы
у людей, которые годами работают в обстановке полной секретности. Символ
ику снов она знала на уровне нескольких популярных брошюр, прочитанных в
студенческие годы Ц "для расширения кругозора". И она, вслед за коллегой,
пыталась начинить меня по самое горло антидепрессантами и нейролептик
ами. Словом, в распоряжении Агентства национальной безопасности не оказ
алось нужного мне психоаналитика, наторевшего в разборе снов.
Созвонившись с друзьями в университете штата Виргиния, я узнал, что всег
о в пятнадцати милях от нас, в медицинском колледже университета Дьюка р
аботает один из ведущих американских психоаналитиков-юнгианцев Ц Рей
чел Вайс. Скоу пытался запретить мне встречу с «посторонним» специалист
ом, но под конец нашей перепалки я рубанул: "Хотите удержать Ц надевайте н
аручники! Только прежде не забудьте позвонить президенту Ц ведь это он
направил меня работать в вашем проекте".
Ц Случилось что-то неприятное… Ц сказала Рейчел. Ц Что именно? Ваши га
ллюцинации опять изменились?
"Галлюцинации! Ц с горечью подумал я. Ц Ни разу не назвала их просто снам
и!"
Ц Они стали сильнее? В них появилось больше личного? Вы напуганы?
Ц Эндрю Филдинг умер, Ц произнес я безжизненным голосом.
Рейчел растерянно заморгала.
Ц Кто такой Эндрю Филдинг?
Ц Физик.
Ц Эндрю Филдинг, физик, умер?
Вот мерило успеха Филдинга: врач, бесконечно далекий от квантовой физики
, тем не менее слышал его имя. Ничего удивительного. Я знавал шестилетних д
етишек, для которых Белый Кролик был не персонаж из сказки, а дядя-ученый.
Человек, почти до конца раскрывший загадку темной материи во Вселенной,
на астрофизическом небосводе был звездой номер два, уступая только Стив
ену Хокингу.
Ц Умер от инсульта, Ц сказал я. Ц По крайней мере так говорят.
Ц Кто говорит?
Ц Наши сотрудники.
Ц Вы работаете с Эндрю Филдингом?
Ц Работал. Последние два года.
Рейчел изумленно покачала головой.
Ц И вы полагаете, что он умер не от инсульта?
Ц Да.
Ц А вы его осматривали?
Ц Только поверхностно. Он упал в своем кабинете и скончался на полу. В по
следний момент перед смертью к нему подоспел другой врач. И этот врач утв
ерждает, что у Филдинга, по всем признакам, был левосторонний паралич и ра
зрыв левого зрачка. Но…
Ц Но что?
Ц Я ему не верю. Филдинг умер от удара слишком быстро. В течение четырех-п
яти минут.
Рейчел критически поджала губы.
Ц Такое иногда происходит. Особенно при массивном кровоизлиянии.
Ц Крайне редко. А чтобы и зрачок лопнул Ц это и вовсе диковина.
Строго говоря, и почти мгновенная смерть, и лопнувший зрачок могли иметь
место при естественной смерти от обширного инсульта. Однако, говоря о ст
ранности этой смерти, я имел в виду другое. Хоть Рейчел и прекрасный психи
атр, у нее нет моих шестнадцати лет терапевтической практики, когда у вра
ча появляется что-то вроде шестого чувства. Многое начинаешь угадывать
интуитивно. Больного чувствуешь и диагноз ставишь полубессо
знательно. Филдинг моим пациентом не был, но за эти два года он столько, ме
жду прочим, поведал о своем здоровье, что интуиция уверенно подсказывала
мне: у больного с таким анамнезом не могло быть обширного кров
оизлияния в мозг.
Ц Послушайте, я понятия не имею, где его тело, и уверен, что вскрытие произ
водить не станут, поэтому…
Ц Почему же не будет вскрытия? Ц перебила меня Рейчел.
Ц Потому что я уверен Ц его убили.
Ц Вы только что сказали, он умер в своем кабинете.
Ц Правильно.
Ц Думаете, его убили прямо на рабочем месте? Ссора? Несчастный случай?
Видя, что до нее не доходят мои намеки, я высказался без обиняков:
Ц Я имею в виду преднамеренное убийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57