Сегодня дорога была с
вободна, но я ехал на самой малой скорости Ц с ребячливым желанием никог
да не доехать.
От небольшого щита с надписью "Аргус оптикал" до лабораторного комплекса
«Тринити» метров двести. Неприступно-неприветливое пятиэтажное здани
е из стали и затемненного стекла, шестьдесят акров леса, целый подземный
городок и посадочная площадка для вертолетов. Сталь и стекло Ц это внеш
няя упаковка, напоказ. Настоящие, внутренние стены Ц из суперсовременно
го медного сплава под кодовым названием «Буря». Эта оболочка непроницае
ма для электромагнитных волн. Тот же принцип защиты от шпионажа применен
и в зданиях АНБ в форте Джордж-Мид.
Поскольку здание было построено в низинке, своего рода глубокой чаше, то
первые два этажа вообще не видны прохожему из-за ограды комплекса, а глав
ный вход находится на третьем этаже, и к нему можно попасть, только пройдя
по крытой галерее длиной метров тридцать. Эта галерея перед самым входом
в здание сужалась. Там вас встречали офицер охраны, сверхчувствительные
металлодетекторы, электронные «носы» для распознавания взрывчатых ве
ществ и флюороскопы. Покажите пропуск с фотографией, приложите палец для
сканирования и дайте тщательно обыскать себя и все, что вы с собой несете.
Я подошел к галерее и нажал кнопку. Дверь сводчатого прохода загудела и о
ткрылась Ц я зашагал дальше. Приближаясь к охраннику, я старался выгляд
еть как можно беззаботнее, хотя внутренне весь вибрировал от страха и на
пряжения.
Ц Доброе утро, профессор, Ц приветствовал меня толстяк средних лет по и
мени Генри.
Я втайне считал, что этот Генри чей-то родственник и тут по блату. Другие о
хранники были не старше тридцати Ц мускулистые парни и девушки без един
ой жиринки, с идеальной кожей и бараньими глазами. Генри отличался не тол
ько возрастом и дородностью, он единственный из охранной братии не брезг
овал здороваться с профессорами.
Ц Доброе утро, Генри, Ц сказал я.
Ц Не забудьте, в девять собрание в конференц-зале.
Ц Спасибо.
Ц У вас только четыре минуты.
Я покосился на часы и кивнул.
Ц Все еще не могу прийти в себя после смерти профессора Филдинга, Ц ска
зал Генри. Ц Говорят, помер раньше, чем приехала машина "скорой помощи".
Я вздохнул и сделал подобающе-печальное лицо. Ведь тут видеокамера и мик
рофоны, и надо соответствовать.
Ц Инсульт Ц штука коварная.
Ц Что ж, не худший способ отдать Богу душу. Я имею в виду Ц недолго мучить
ся.
Я выдавил улыбку и положил указательный палец правой руки на панельку ск
анера. Аппарат удовлетворенно пискнул: сошлось. После этого я прошел скв
озь П-образные ворота Ц как в аэропорту, только длиннее, с куда большим к
оличеством всяческих детекторов. Конференц-зал и административные офи
сы находились на пятом этаже. На двери кабинета Филдинга красовалась жел
тая полицейская лента. Кто ее нацепил? Вряд ли АНБ допустило сюда полицию.
Быстро проверив, нет ли кого в коридоре, я взялся за ручку двери. Заперто. Т
ут, ясное дело, не заурядный замок из супермаркета. Если карманные часы Фи
лдинга все еще в его кабинете, мне до них не добраться.
Я прошел по коридору дальше, к своему кабинету, и сел к главному компьютер
у. Он был частью закрытой сети, которая обслуживала ученых и технический
персонал в пределах здания «Тринити» и не имела никакой связи с внешним
миром. В Интернет я мог входить при помощи второго компьютера, имевшего с
вязь только в одну сторону, Ц можно было получать информацию, но порты дл
я экспорта файлов отсутствовали. Электронная почта действовала лишь в п
ределах здания.
На экране главного компьютера мигало напоминание о собрании. Машинальн
о я открыл список полученных электронных писем и с холодком в сердце пой
мал себя на том, что ищу обычное послание от Филдинга: он любил забрасыват
ь мне всякую юмористическую мелочевку. Анекдот или забавную цитату врод
е афоризма Томаса Генри Хаксли: "Ученые старше шестидесяти приносят боль
ше вреда, чем пользы!" Но сегодня письмеца от него не было. И больше никогда
не будет.
Я обвел свой кабинет унылым взглядом. Без Филдинга я осиротел. Шесть неде
ль назад мы на пару остановили проект «Тринити», вызвав у коллег бурю воз
мущения. Но причину побочных неврологических явлений после Супер-МРТ мы
так и не обнаружили. В одиночку мне проблему не решить. И как теперь отбив
аться от желающих немедленно возобновить работы, я понятия не имел.
То, что я вызвался добровольцем на супертомографию, не было бесшабашной
глупостью. Все свято верили в ее полную безвредность. Теория была проста:
эволюция обезьяны в homo sapiens происходила при постоянном наличии магнитного
поля Земли; мы безбедно живем в этом магнитном поле; наши МР-томографы ген
ерируют магнитные поля в тридцать тысяч раз мощнее обычных фоновых Ц и
никак не вредят здоровью, что доказано годами их использования. Чего же б
ояться? Однако разработанный у нас Супер-МР-томограф давал магнитные по
ля в восемьсот тысяч раз мощнее магнитного поля Земли. Нас заверили Ц эт
о не опасно, а побочные проблемы типа нагрева ткани успешно решены во вре
мя экспериментов с животными.
Тем не менее через несколько дней после суперсканирования у каждого из ш
ести добровольцев вдруг обнаружились настораживающие неврологически
е отклонения.
Ютта Клейн, главный проектировщик Супер-МРТ, перенесла краткосрочную по
терю памяти. У Рави Нара развилась болезненная гиперсексуальность (его н
есколько раз поймали на мастурбации Ц в собственном кабинете и в туалет
е). У Джона Скоу появился тремор рук, Питер Годин начал страдать от эпилепт
ических припадков, а бедняга Филдинг заработал синдром Туретта: он време
нами непроизвольно выкрикивал непристойные слова или бессмысленные ку
ски фраз. Ну а меня Супер-МРТ наградил проклятой нарколепсией.
Рави Нара, наш увенчанный Нобелевской премией невролог, не сумел найти у
бедительного медицинского объяснения внезапному шквалу непохожих дру
г на друга заболеваний. Поэтому сканирование на Супер-МТР было временно
приостановлено. Работы над самим компьютером «Тринити» продолжались, н
о инженеры Година были вынуждены экспериментировать, имея только первы
е шесть нейрослепков Ц и без надежды получить в ближайшее время новые. Н
икто не знал, насколько эти нейрослепки удачны, сделаны они с достаточны
м разрешением или нет, хватит ли их для "прорыва к созданию опытного образ
ца".
Поскольку Рави Нара только руками разводил, то Филдинг пробовал сам, в ре
дкие свободные минуты, разобраться с проблемой побочных явлений суперс
канирования. Шесть недель спустя он высказал предположение, что эти проб
лемы вызваны нарушением квантовых процессов в нашем мозгу Ц и подкрепи
л свою гипотезу двадцатью страницами сложнейших математических выклад
ок. Рави Нара яростно возражал: мол, за всю историю неврологии ни один факт
не указал на то, что работа человеческого мозга как-то связана с квантовы
ми процессами. Хотя только считанные физики поддержали эту внезапную и о
шеломляющую теорию функционирования сознания (впрочем, среди них была т
акая фигура, как Роджер Пенроуз), Филдинг трудился не покладая рук, чтобы е
е доказать.
Питер Годин поначалу отнесся благожелательно к теории Филдинга, но вско
ре опыты по суперсканированию мозга приматов возобновились Ц и опять ш
импанзе и орангутангам процедура не причиняла ни малейшего видимого вр
еда. Филдинг не сдавался: обезьяний разум, мол, ниже человеческого, оттого
и квантовые процессы у них не задействованы, в том у нас и разница с ними! Т
еперь Годин только отмахивался от него, как от назойливой мухи. В конце ко
нцов я доложил о подозрениях Филдинга президенту Ц и тот официально при
остановил проект, пока причина настораживающих побочных явлений не буд
ет установлена.
Это случилось шесть недель назад. С тех пор мы с Филдингом вкалывали по дв
енадцать Ц шестнадцать часов в день, пытаясь доказать его теорию наруше
ний на квантовом уровне во время суперсканирования. Я чувствовал себя ка
к помощник Альберта Эйнштейна: гений работал, а я затачивал ему карандаш
и и записывал за ним прозрения. Но все усилия этой светлейшей головы оказ
ались напрасны. Доказательств не находилось. Уж слишком много белых пяте
н в наших знаниях о работе человеческого сознания.
И вот Филдинг мертв. Теперь некому доказать прямую связь между суперскан
ированием и нашими неврологическими расстройствами. А в одиночку, на осн
ове только гипотезы, я не смогу долго сдерживать напор коллективной воли
продолжать проект во что бы то ни стало.
Сражение разгорится прямо сейчас, через пару минут. Собрание для приличи
я начнется с минуты молчания и нескольких не вполне искренних фраз по по
воду "безвременной кончины" и "постигшей нас большой утраты", а затем полет
ят пух и перья.
По дороге к конференц-залу мое лицо заливал пот Ц я был во власти самых н
едобрых предчувствий.
Но конференц-зал оказался пуст.
Такого еще не бывало, чтоб я первым пришел на собрание! В отличие от меня д
ругие руководители были подчеркнуто пунктуальны. Я налил себе кофе из эл
ектрического кофейника, сел в самый дальний конец комнаты и старался не
паниковать.
Где же, черт побери, остальные? Наблюдают за мной откуда-нибудь? Где их про
клятая камера? За этой огромной фотографией на стене? Справа от меня висе
л черно-белый групповой портрет основных участников "Манхэттенского пр
оекта": Оппенгеймер, Сцилард, Ферми, Вигнер, Эдвард Теллер. Они стоят тесны
м дружеским полукругом на фоне горной цепи Оскура в Нью-Мексико Ц гиган
ты науки двадцатого века, у каждого впереди великая известность или вели
кий позор Ц в зависимости от того, как вы относитесь к результату их труд
ов. Некоторые, подобно «ястребу» Теллеру, прожили жизнь без угрызений со
вести и удостоились торжественных похорон с приспущенными флагами и во
инским салютом; другим повезло меньше. К примеру, Роберт Оппенгеймер поп
латился за протест против создания американцами водородной бомбы, был о
бвинен в 1953 году в «нелояльности» и лишен допуска к секретным проектам. Хо
ть он трудился и дальше и занимал почетные места в разных комиссиях, но в н
ауке совершил, похоже, куда меньше, чем мог бы. Однако в том 1944 году они были д
ружной компанией веселых молодых людей. В темных европейских костюмах с
реди белого песка пустыни, они взирали с фотографии на дебатирующих в ко
нференц-зале участников проекта «Тринити» подобно святым заступникам:
глаза исполнены чудного сочетания юмора, смирения и мудрости. Единствен
ный ученый «Тринити», который был во всех отношениях на их уровне, вчера с
кончался в собственном кабинете.
В коридоре раздались голоса. Я выпрямился в кресле. Идут. У меня возникло п
одозрение, что у них было свое, предварительное, собрание, на котором они в
ыработали тактику поведения со мной.
Первой появилась Ютта Клейн, единственная женщина в нашей команде учены
х. Руководитель исследовательского центра компании «Сименс» в Германи
и, седовласая Клейн тоже была лауреатом Нобелевской премии в области физ
ики. Компания «Сименс» любезно «одолжила» ее нам на время работы над про
ектом «Тринити». Это она, вместе с Филдингом и группой инженеров компани
и "Дженерал электрик", разработала и построила супер-магнитно-резонансн
ый томограф четвертого поколения.
Ц Guten Morgen, Ц сухо сказала она и села справа от меня Ц с непроницаемым лицом
почтенной матроны.
Ц Morgen, Ц отозвался я.
Вслед за Клейн вошел Рави Нара. Он сел за три стула от меня Ц подчеркивая,
как далеко мы с ним разошлись в последнее время. В одной смуглой руке моло
дой индийский невролог держал шоколадный пончик, другая висела на перев
язи. Я с трудом удержался от злорадной улыбки. Четыре дня назад Рави Нара з
ашел в комнату с аппаратом Супер-МРТ с кружкой кофе и поставил ее на стойк
у. А кружка частично из металла. Когда Клейн включила томограф, чтобы прос
канировать мозг шимпанзе, кружка перелетела через всю комнату и с такой
силой толкнула руку невролога на корпус аппарата, что ему раздробило лок
тевую кость. Клейн сказала, что он еще легко отделался. В день самого перво
го включения Супер-МТР женщина-техник, тоже из «Сименса», была убита мета
ллической тележкой аппарата ЭКГ, которая вдруг превратилась в пушечное
ядро и проломила ей череп.
Ц Доброе утро, Дэвид.
Я поднял голову и увидел с иголочки одетого и подтянутого Джона Скоу, кот
орый прошествовал к креслу во главе стола. Заместитель директора АНБ, на
иболее авторитетный американский специалист в области информационной
войны, Скоу был официальным руководителем проекта «Тринити». На самом же
деле последнее слово в любом вопросе имел Питер Годин Ц он выбирал напр
авление исследований и определял их темпы. Отношения между Скоу и Годино
м были зеркальным повторением отношений генерала Лесли Гроувса и Робер
та Оппенгеймера в Лос-Аламосе. Гроувс был строгий и требовательный нача
льник, но он всегда уступал Оппенгеймеру, ибо душой и главным двигателем
начинания был именно ершистый физик. Поэтому и существовал диковинный п
арадокс: в военное время в важнейшем военном проекте имел последнее слов
о не генерал, а штафирка.
Ц Доброе утро, Скоу, Ц сказал я, даже не попытавшись улыбнуться.
Ц То, что вчера случилось, для всех нас ужасный удар, Ц почти не двигая то
нкими губами, проворковал он с аристократическим бостонским акцентом.
Ц Но для вас, Дэвид, я знаю, это особенная, большая и личная потеря.
Сколько искренности было в его словах, можно только гадать. Такой наторе
лый бюрократ владеет голосом не хуже актера.
Ц Питер вот-вот будет, Ц сказал он. Ц Похоже, отныне он наш постоянный з
амыкающий.
Я печально улыбнулся про себя. В прошлом Филдинг всегда приходил последн
им… а то и вовсе не приходил. Когда он манкировал собранием, на розыски обы
чно посылали меня. Искать долго не приходилось Ц как правило, Филдинг по
тел над уравнениями в своем кабинете.
Негромкое чертыханье в коридоре предшествовало появлению Питера Годин
а. Истинный руководитель проекта «Тринити» страдал от ревматического а
ртрита, и во время очередного многодневного приступа пройти даже нескол
ько шагов было для него сущим мучением. Годину шел семьдесят второй год, и
он был значительно старше всех ученых, занятых в проекте. Когда он родилс
я, не то что компьютера, еще и телевизора-то не существовало! И тем не менее
«старец» проекта «Тринити» на протяжении последних сорока лет добился
в компьютеростроении столь многого и так быстро, что современные ученые
хлыщи из Кремниевой долины рядом с ним кажутся ленивыми посредственнос
тями.
Подобно Сеймуру Крэю, отцу суперкомпьютера, Годин был в начале пятидесят
ых годов двадцатого века одним из инженеров-зачинателей компьютеростр
оения и работал в "Контрол дейта корпорейшн". В 1957 году он ушел из компании в
месте с Сеймуром Крэем и помогал ему создавать фирму "Крэй рисерч". Годин б
ыл в командах, создававших знаменитые «6600» и «Крэй-1». Но когда у Крэя стал р
азваливаться слишком амбициозный и непомерно раздутый проект «Крэй-2»,
Годин решил, что настало время выйти из тени наставника. Он обошел банки, в
два счета получил шестимиллионный кредит, и через шестьдесят дней в Мау
нтин-Вью, штат Калифорния, начала работу его собственная фирма "Годин суп
еркомпьютинг". Пока Сеймур бился над новаторской супермашиной «Крэй-2», Г
один вместе со своей крошечной командой создал изящную и надежную машин
у с четырьмя процессорами, которая превосходила «Крэй-1» по скорости в ше
сть раз. Ничего особенно нового, однако государственные военные лаборат
ории этот компьютер покупали охотно, платя по восемь миллионов за штуку.
Годин быстро расплатился с долгами и получил возможность разрабатыват
ь суперкомпьютер своей мечты.
Успешно конкурируя с целыми странами, производящими компьютеры, и с фирм
ой Сеймура Крэя, Питер Годин укрепился на рынке суперкомпьютеров и посто
янно оставался в научном авангарде отрасли. Когда внезапное завершение
холодной войны практически поставило крест на производстве военных су
перкомпьютеров, Годин быстро переключился на разработку вычислительны
х машин параллельной обработки, и в середине девяностых его компьютеры п
реобладали или полностью вытеснили машины Крэя и в ПВО, и в АНБ, и в Пентаг
оне, и в Лос-Аламосе, и в ракетных бункерах.
Старик вошел в конференц-зал, и все подняли на него глаза.
Два года назад, когда я присоединился к команде, Годин выглядел чуть стар
ше Эндрю Филдинга, которому тогда был шестьдесят один год.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
вободна, но я ехал на самой малой скорости Ц с ребячливым желанием никог
да не доехать.
От небольшого щита с надписью "Аргус оптикал" до лабораторного комплекса
«Тринити» метров двести. Неприступно-неприветливое пятиэтажное здани
е из стали и затемненного стекла, шестьдесят акров леса, целый подземный
городок и посадочная площадка для вертолетов. Сталь и стекло Ц это внеш
няя упаковка, напоказ. Настоящие, внутренние стены Ц из суперсовременно
го медного сплава под кодовым названием «Буря». Эта оболочка непроницае
ма для электромагнитных волн. Тот же принцип защиты от шпионажа применен
и в зданиях АНБ в форте Джордж-Мид.
Поскольку здание было построено в низинке, своего рода глубокой чаше, то
первые два этажа вообще не видны прохожему из-за ограды комплекса, а глав
ный вход находится на третьем этаже, и к нему можно попасть, только пройдя
по крытой галерее длиной метров тридцать. Эта галерея перед самым входом
в здание сужалась. Там вас встречали офицер охраны, сверхчувствительные
металлодетекторы, электронные «носы» для распознавания взрывчатых ве
ществ и флюороскопы. Покажите пропуск с фотографией, приложите палец для
сканирования и дайте тщательно обыскать себя и все, что вы с собой несете.
Я подошел к галерее и нажал кнопку. Дверь сводчатого прохода загудела и о
ткрылась Ц я зашагал дальше. Приближаясь к охраннику, я старался выгляд
еть как можно беззаботнее, хотя внутренне весь вибрировал от страха и на
пряжения.
Ц Доброе утро, профессор, Ц приветствовал меня толстяк средних лет по и
мени Генри.
Я втайне считал, что этот Генри чей-то родственник и тут по блату. Другие о
хранники были не старше тридцати Ц мускулистые парни и девушки без един
ой жиринки, с идеальной кожей и бараньими глазами. Генри отличался не тол
ько возрастом и дородностью, он единственный из охранной братии не брезг
овал здороваться с профессорами.
Ц Доброе утро, Генри, Ц сказал я.
Ц Не забудьте, в девять собрание в конференц-зале.
Ц Спасибо.
Ц У вас только четыре минуты.
Я покосился на часы и кивнул.
Ц Все еще не могу прийти в себя после смерти профессора Филдинга, Ц ска
зал Генри. Ц Говорят, помер раньше, чем приехала машина "скорой помощи".
Я вздохнул и сделал подобающе-печальное лицо. Ведь тут видеокамера и мик
рофоны, и надо соответствовать.
Ц Инсульт Ц штука коварная.
Ц Что ж, не худший способ отдать Богу душу. Я имею в виду Ц недолго мучить
ся.
Я выдавил улыбку и положил указательный палец правой руки на панельку ск
анера. Аппарат удовлетворенно пискнул: сошлось. После этого я прошел скв
озь П-образные ворота Ц как в аэропорту, только длиннее, с куда большим к
оличеством всяческих детекторов. Конференц-зал и административные офи
сы находились на пятом этаже. На двери кабинета Филдинга красовалась жел
тая полицейская лента. Кто ее нацепил? Вряд ли АНБ допустило сюда полицию.
Быстро проверив, нет ли кого в коридоре, я взялся за ручку двери. Заперто. Т
ут, ясное дело, не заурядный замок из супермаркета. Если карманные часы Фи
лдинга все еще в его кабинете, мне до них не добраться.
Я прошел по коридору дальше, к своему кабинету, и сел к главному компьютер
у. Он был частью закрытой сети, которая обслуживала ученых и технический
персонал в пределах здания «Тринити» и не имела никакой связи с внешним
миром. В Интернет я мог входить при помощи второго компьютера, имевшего с
вязь только в одну сторону, Ц можно было получать информацию, но порты дл
я экспорта файлов отсутствовали. Электронная почта действовала лишь в п
ределах здания.
На экране главного компьютера мигало напоминание о собрании. Машинальн
о я открыл список полученных электронных писем и с холодком в сердце пой
мал себя на том, что ищу обычное послание от Филдинга: он любил забрасыват
ь мне всякую юмористическую мелочевку. Анекдот или забавную цитату врод
е афоризма Томаса Генри Хаксли: "Ученые старше шестидесяти приносят боль
ше вреда, чем пользы!" Но сегодня письмеца от него не было. И больше никогда
не будет.
Я обвел свой кабинет унылым взглядом. Без Филдинга я осиротел. Шесть неде
ль назад мы на пару остановили проект «Тринити», вызвав у коллег бурю воз
мущения. Но причину побочных неврологических явлений после Супер-МРТ мы
так и не обнаружили. В одиночку мне проблему не решить. И как теперь отбив
аться от желающих немедленно возобновить работы, я понятия не имел.
То, что я вызвался добровольцем на супертомографию, не было бесшабашной
глупостью. Все свято верили в ее полную безвредность. Теория была проста:
эволюция обезьяны в homo sapiens происходила при постоянном наличии магнитного
поля Земли; мы безбедно живем в этом магнитном поле; наши МР-томографы ген
ерируют магнитные поля в тридцать тысяч раз мощнее обычных фоновых Ц и
никак не вредят здоровью, что доказано годами их использования. Чего же б
ояться? Однако разработанный у нас Супер-МР-томограф давал магнитные по
ля в восемьсот тысяч раз мощнее магнитного поля Земли. Нас заверили Ц эт
о не опасно, а побочные проблемы типа нагрева ткани успешно решены во вре
мя экспериментов с животными.
Тем не менее через несколько дней после суперсканирования у каждого из ш
ести добровольцев вдруг обнаружились настораживающие неврологически
е отклонения.
Ютта Клейн, главный проектировщик Супер-МРТ, перенесла краткосрочную по
терю памяти. У Рави Нара развилась болезненная гиперсексуальность (его н
есколько раз поймали на мастурбации Ц в собственном кабинете и в туалет
е). У Джона Скоу появился тремор рук, Питер Годин начал страдать от эпилепт
ических припадков, а бедняга Филдинг заработал синдром Туретта: он време
нами непроизвольно выкрикивал непристойные слова или бессмысленные ку
ски фраз. Ну а меня Супер-МРТ наградил проклятой нарколепсией.
Рави Нара, наш увенчанный Нобелевской премией невролог, не сумел найти у
бедительного медицинского объяснения внезапному шквалу непохожих дру
г на друга заболеваний. Поэтому сканирование на Супер-МТР было временно
приостановлено. Работы над самим компьютером «Тринити» продолжались, н
о инженеры Година были вынуждены экспериментировать, имея только первы
е шесть нейрослепков Ц и без надежды получить в ближайшее время новые. Н
икто не знал, насколько эти нейрослепки удачны, сделаны они с достаточны
м разрешением или нет, хватит ли их для "прорыва к созданию опытного образ
ца".
Поскольку Рави Нара только руками разводил, то Филдинг пробовал сам, в ре
дкие свободные минуты, разобраться с проблемой побочных явлений суперс
канирования. Шесть недель спустя он высказал предположение, что эти проб
лемы вызваны нарушением квантовых процессов в нашем мозгу Ц и подкрепи
л свою гипотезу двадцатью страницами сложнейших математических выклад
ок. Рави Нара яростно возражал: мол, за всю историю неврологии ни один факт
не указал на то, что работа человеческого мозга как-то связана с квантовы
ми процессами. Хотя только считанные физики поддержали эту внезапную и о
шеломляющую теорию функционирования сознания (впрочем, среди них была т
акая фигура, как Роджер Пенроуз), Филдинг трудился не покладая рук, чтобы е
е доказать.
Питер Годин поначалу отнесся благожелательно к теории Филдинга, но вско
ре опыты по суперсканированию мозга приматов возобновились Ц и опять ш
импанзе и орангутангам процедура не причиняла ни малейшего видимого вр
еда. Филдинг не сдавался: обезьяний разум, мол, ниже человеческого, оттого
и квантовые процессы у них не задействованы, в том у нас и разница с ними! Т
еперь Годин только отмахивался от него, как от назойливой мухи. В конце ко
нцов я доложил о подозрениях Филдинга президенту Ц и тот официально при
остановил проект, пока причина настораживающих побочных явлений не буд
ет установлена.
Это случилось шесть недель назад. С тех пор мы с Филдингом вкалывали по дв
енадцать Ц шестнадцать часов в день, пытаясь доказать его теорию наруше
ний на квантовом уровне во время суперсканирования. Я чувствовал себя ка
к помощник Альберта Эйнштейна: гений работал, а я затачивал ему карандаш
и и записывал за ним прозрения. Но все усилия этой светлейшей головы оказ
ались напрасны. Доказательств не находилось. Уж слишком много белых пяте
н в наших знаниях о работе человеческого сознания.
И вот Филдинг мертв. Теперь некому доказать прямую связь между суперскан
ированием и нашими неврологическими расстройствами. А в одиночку, на осн
ове только гипотезы, я не смогу долго сдерживать напор коллективной воли
продолжать проект во что бы то ни стало.
Сражение разгорится прямо сейчас, через пару минут. Собрание для приличи
я начнется с минуты молчания и нескольких не вполне искренних фраз по по
воду "безвременной кончины" и "постигшей нас большой утраты", а затем полет
ят пух и перья.
По дороге к конференц-залу мое лицо заливал пот Ц я был во власти самых н
едобрых предчувствий.
Но конференц-зал оказался пуст.
Такого еще не бывало, чтоб я первым пришел на собрание! В отличие от меня д
ругие руководители были подчеркнуто пунктуальны. Я налил себе кофе из эл
ектрического кофейника, сел в самый дальний конец комнаты и старался не
паниковать.
Где же, черт побери, остальные? Наблюдают за мной откуда-нибудь? Где их про
клятая камера? За этой огромной фотографией на стене? Справа от меня висе
л черно-белый групповой портрет основных участников "Манхэттенского пр
оекта": Оппенгеймер, Сцилард, Ферми, Вигнер, Эдвард Теллер. Они стоят тесны
м дружеским полукругом на фоне горной цепи Оскура в Нью-Мексико Ц гиган
ты науки двадцатого века, у каждого впереди великая известность или вели
кий позор Ц в зависимости от того, как вы относитесь к результату их труд
ов. Некоторые, подобно «ястребу» Теллеру, прожили жизнь без угрызений со
вести и удостоились торжественных похорон с приспущенными флагами и во
инским салютом; другим повезло меньше. К примеру, Роберт Оппенгеймер поп
латился за протест против создания американцами водородной бомбы, был о
бвинен в 1953 году в «нелояльности» и лишен допуска к секретным проектам. Хо
ть он трудился и дальше и занимал почетные места в разных комиссиях, но в н
ауке совершил, похоже, куда меньше, чем мог бы. Однако в том 1944 году они были д
ружной компанией веселых молодых людей. В темных европейских костюмах с
реди белого песка пустыни, они взирали с фотографии на дебатирующих в ко
нференц-зале участников проекта «Тринити» подобно святым заступникам:
глаза исполнены чудного сочетания юмора, смирения и мудрости. Единствен
ный ученый «Тринити», который был во всех отношениях на их уровне, вчера с
кончался в собственном кабинете.
В коридоре раздались голоса. Я выпрямился в кресле. Идут. У меня возникло п
одозрение, что у них было свое, предварительное, собрание, на котором они в
ыработали тактику поведения со мной.
Первой появилась Ютта Клейн, единственная женщина в нашей команде учены
х. Руководитель исследовательского центра компании «Сименс» в Германи
и, седовласая Клейн тоже была лауреатом Нобелевской премии в области физ
ики. Компания «Сименс» любезно «одолжила» ее нам на время работы над про
ектом «Тринити». Это она, вместе с Филдингом и группой инженеров компани
и "Дженерал электрик", разработала и построила супер-магнитно-резонансн
ый томограф четвертого поколения.
Ц Guten Morgen, Ц сухо сказала она и села справа от меня Ц с непроницаемым лицом
почтенной матроны.
Ц Morgen, Ц отозвался я.
Вслед за Клейн вошел Рави Нара. Он сел за три стула от меня Ц подчеркивая,
как далеко мы с ним разошлись в последнее время. В одной смуглой руке моло
дой индийский невролог держал шоколадный пончик, другая висела на перев
язи. Я с трудом удержался от злорадной улыбки. Четыре дня назад Рави Нара з
ашел в комнату с аппаратом Супер-МРТ с кружкой кофе и поставил ее на стойк
у. А кружка частично из металла. Когда Клейн включила томограф, чтобы прос
канировать мозг шимпанзе, кружка перелетела через всю комнату и с такой
силой толкнула руку невролога на корпус аппарата, что ему раздробило лок
тевую кость. Клейн сказала, что он еще легко отделался. В день самого перво
го включения Супер-МТР женщина-техник, тоже из «Сименса», была убита мета
ллической тележкой аппарата ЭКГ, которая вдруг превратилась в пушечное
ядро и проломила ей череп.
Ц Доброе утро, Дэвид.
Я поднял голову и увидел с иголочки одетого и подтянутого Джона Скоу, кот
орый прошествовал к креслу во главе стола. Заместитель директора АНБ, на
иболее авторитетный американский специалист в области информационной
войны, Скоу был официальным руководителем проекта «Тринити». На самом же
деле последнее слово в любом вопросе имел Питер Годин Ц он выбирал напр
авление исследований и определял их темпы. Отношения между Скоу и Годино
м были зеркальным повторением отношений генерала Лесли Гроувса и Робер
та Оппенгеймера в Лос-Аламосе. Гроувс был строгий и требовательный нача
льник, но он всегда уступал Оппенгеймеру, ибо душой и главным двигателем
начинания был именно ершистый физик. Поэтому и существовал диковинный п
арадокс: в военное время в важнейшем военном проекте имел последнее слов
о не генерал, а штафирка.
Ц Доброе утро, Скоу, Ц сказал я, даже не попытавшись улыбнуться.
Ц То, что вчера случилось, для всех нас ужасный удар, Ц почти не двигая то
нкими губами, проворковал он с аристократическим бостонским акцентом.
Ц Но для вас, Дэвид, я знаю, это особенная, большая и личная потеря.
Сколько искренности было в его словах, можно только гадать. Такой наторе
лый бюрократ владеет голосом не хуже актера.
Ц Питер вот-вот будет, Ц сказал он. Ц Похоже, отныне он наш постоянный з
амыкающий.
Я печально улыбнулся про себя. В прошлом Филдинг всегда приходил последн
им… а то и вовсе не приходил. Когда он манкировал собранием, на розыски обы
чно посылали меня. Искать долго не приходилось Ц как правило, Филдинг по
тел над уравнениями в своем кабинете.
Негромкое чертыханье в коридоре предшествовало появлению Питера Годин
а. Истинный руководитель проекта «Тринити» страдал от ревматического а
ртрита, и во время очередного многодневного приступа пройти даже нескол
ько шагов было для него сущим мучением. Годину шел семьдесят второй год, и
он был значительно старше всех ученых, занятых в проекте. Когда он родилс
я, не то что компьютера, еще и телевизора-то не существовало! И тем не менее
«старец» проекта «Тринити» на протяжении последних сорока лет добился
в компьютеростроении столь многого и так быстро, что современные ученые
хлыщи из Кремниевой долины рядом с ним кажутся ленивыми посредственнос
тями.
Подобно Сеймуру Крэю, отцу суперкомпьютера, Годин был в начале пятидесят
ых годов двадцатого века одним из инженеров-зачинателей компьютеростр
оения и работал в "Контрол дейта корпорейшн". В 1957 году он ушел из компании в
месте с Сеймуром Крэем и помогал ему создавать фирму "Крэй рисерч". Годин б
ыл в командах, создававших знаменитые «6600» и «Крэй-1». Но когда у Крэя стал р
азваливаться слишком амбициозный и непомерно раздутый проект «Крэй-2»,
Годин решил, что настало время выйти из тени наставника. Он обошел банки, в
два счета получил шестимиллионный кредит, и через шестьдесят дней в Мау
нтин-Вью, штат Калифорния, начала работу его собственная фирма "Годин суп
еркомпьютинг". Пока Сеймур бился над новаторской супермашиной «Крэй-2», Г
один вместе со своей крошечной командой создал изящную и надежную машин
у с четырьмя процессорами, которая превосходила «Крэй-1» по скорости в ше
сть раз. Ничего особенно нового, однако государственные военные лаборат
ории этот компьютер покупали охотно, платя по восемь миллионов за штуку.
Годин быстро расплатился с долгами и получил возможность разрабатыват
ь суперкомпьютер своей мечты.
Успешно конкурируя с целыми странами, производящими компьютеры, и с фирм
ой Сеймура Крэя, Питер Годин укрепился на рынке суперкомпьютеров и посто
янно оставался в научном авангарде отрасли. Когда внезапное завершение
холодной войны практически поставило крест на производстве военных су
перкомпьютеров, Годин быстро переключился на разработку вычислительны
х машин параллельной обработки, и в середине девяностых его компьютеры п
реобладали или полностью вытеснили машины Крэя и в ПВО, и в АНБ, и в Пентаг
оне, и в Лос-Аламосе, и в ракетных бункерах.
Старик вошел в конференц-зал, и все подняли на него глаза.
Два года назад, когда я присоединился к команде, Годин выглядел чуть стар
ше Эндрю Филдинга, которому тогда был шестьдесят один год.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57