– Здесь мало пищи и много дваргов.
– Эй! – крикнул Орми. – Дварги! Отзовитесь!
– Кто вы? – произнес бесстрастный голос у самых его ног.
– Мы люди. Мы пришли сверху, из Первого пояса.
Молчание.
– Он уползает, – сказал Аш.
– Постой! – крикнул Орми. – Дварг! Остановись! Ответь нам!
Дварг замер и спустя минуту вяло произнес:
– Кто вы?
– Мы люди.
– Не знаю.
Дварг снова пополз прочь.
– Что же делать? – простонал Орми – Как мы без их помощи добудем Нижних дваргов! Я так надеялся, что эти, Средние, нам помогут!
– Средние дварги безразличны ко всему, кроме еды, – сказал Аги – А еды у них не хватает.
– Это мысль, – оживился Орми – Если только у них хватит мозгов… – Он отхлебнул зелья и крикнул:
– Дварги! Еда!
Быстро зашуршали лапы. Пять или шесть Средних дваргов окружили людей и забормотали:
– Где? Где?
– У нас.
– Дай! Дай! Дай!
– Дам, – сказал Орми. – Но в обмен!
Тишина. Потом – приближающийся шорох.
– Они нападают, – шепнул Аш.
– Стойте! Мы сильнее вас! Обмен!..
Могучие лапы схватили Орми за ногу. Он выстрелил в упор. Хватка ослабла, шорох стих. Орми пошевелил ногой и понял, что держат его уже не руки, а куски камня. К счастью, держали не плотно. Он освободил ногу и сказал:
– Еда в обмен на Нижнего дварга.
Долгая пауза, затем сухой голос:
– По-ка-жи.
Орми сунул руку в мешок и достал оттуда увесистую лепешку. Что за наваждение… нарост шевелился! Он вздрагивал, вытягивался и сжимался – на манер улитки или слизняка. А впрочем, чему удивляться? Наросты ведь тоже живые твари. Только бы не переродились во что-нибудь опасное.
– Вот, – сказал Орми. – Еда.
Снова тишина. Потом дварги начали переговариваться:
– Еда. Не да-ет.
– Убьем. От-бе-рем.
– Он силь-ный. Он у-бил.
– Не знаю.
– У-бил двар-га.
– Кто он?
– Еда. Пусть даст.
Орми, Аги и Аш выпили по глотку.
– Об-мен. Хо-чет об-мен.
– Кто хо-чет?
– От-бе-рем.
– Что это – об-мен?
– Он даст еду, я дам…
– Нижнего дварга! – вмешался Орми в беседу.
– Он даст еду, я дам…
– Пусть он даст!
– Он не даст.
– У-бьем.
– Ниж-не-го е-му дам.
– Ко-му?
– Вы мне Нижнего, я вам еду, – не выдержал Орми.
– Е-да.
– Дай е-ду.
– Дай Нижнего, урод, свинья безмозглая! – заорал Орми.
– Он о-рет.
– Пусть даст…
Примерно через час Средние дварги расползлись. По их разговорам трудно было понять, дошел ли до них смысл предложенной сделки. И даже если дошел, неизвестно было, как долго они смогут удерживать в памяти постигнутое.
– Будем ждать, – сказал Аги. – Ничего другого не остается.
Они сели на сухую глину и затянули песню Верхних дваргов. Бурдюк с напитком забвения почти опустел. Наросты копошились в мешке. Наконец послышался приближающийся шорох.
– Средний дварг несет камень, – сказал Аш.
– Надеюсь, это не какой-нибудь каменный топор, чтобы нас убить, – сказал Аги.
– Мозгов у них маловато для топора, – сказал Орми.
– Я при-нес.
Орми нагнулся, нащупал холодные руки дварга и гладкий камень, который он приволок.
– Это камень. А мне нужен Нижний дварг.
– Это Ниж-ний.
– Не врешь?
– Нет.
– А почему он каменный?
– Он ста-рый. Дай е-ду.
– Но он хоть живой?
– Жи-вой вни-зу. На-вер-ху ка-мен-ный.
– Ты хочешь сказать, он оживет, если попадет в Третий пояс?
Пауза, тянувшаяся целую вечность.
– О-жи-вет вни-зу.
Орми отдал дваргу извивающийся нарост. Дварг принялся за еду. Буйное поведение нароста его, похоже, нисколько не смущало.
– Ну, что? – обратился Орми к своим спутникам. – Поверим ему на слово? Возьмем булыжник?
– Вряд ли этот идиот способен на ложь, – сказал Аги.
Они отпили по глотку из бурдюка.
Вскоре Средние дварги принесли им еще шесть гладких камней, получив взамен столько же зеленых лепешек. Последний нарост укусил Орми за палец. Орми понял, что пора уходить. Он так нахлебался зелья, что его могло стошнить в любой момент. А в бурдюке почти ничего не осталось.
Камни были тяжеленные. С великим трудом Аги, Орми и Аш доволокли их до стены.
– Завтра спустимся, обвяжем их веревками и вытащим на ту сторону, – сказал Орми. – А пока пусть тут полежат.
Сидя верхом на стене, они допили остатки зелья. Потом начали спускаться. Как только верхний край стены поравнялся с завязанными глазами Орми, он потерял сознание и рухнул вниз.
Кулу поймал его и уложил на песок. А сверху уже падали Аги и Аш. Их скрюченные тела застыли, как в столбняке.
Орми проспал восемнадцать дней. Аш – на день больше.
Глава 17
ВНИЗ
А Аги очнулся через два часа. Люди спали в верхней части склона, возле головы Уллины. Кулу и Энки громко храпели. Элгар лежал на спине, спокойный и расслабленный, с безмятежной улыбкой на губах. Орми и Аш скорчились на камнях в неестественных позах. Только Эйле не спала, она сидела и смотрела во тьму.
– Эйле!
Эйле резко обернулась.
– Аги? Как ты меня напугал! Сколько мы здесь живем, ни разу никто еще не просыпался среди ночи. Как ты? Ну, рассказывай же!
– Мы добыли Нижних дваргов. Только не десять, а семь. Они лежат там, сразу за стеной.
– Прекрасно! Как вам это удалось? А главное, что вы видели во Втором поясе?
– Видели?
– Ой, что же я говорю… Ну, слышали… узнали…
– Послушай, Эйле. Не будем терять времени. Второй пояс оказался коварнее, чем мы ожидали. Чем меньше ты будешь о нем знать, тем лучше. Понятно? А теперь к делу. Что ты задумала?
– Что с тобой? Ты куда-то спешишь? Успокойся!
– Не получится. У меня в брюхе – полная бадья напитка забвения. Как еще меня успокоить? И пойми, если я говорю «время дорого», значит, время дорого. Рассказывай.
– Аги! – Эйле вздрогнула, ее глаза расширились от ужаса. – Неужели ты…
– Узелок был слабоват, – усмехнулся Аги. – А если честно… я сам не смог устоять, выглянул разок из-под повязки. Не плачь, я рассчитываю продержаться еще пару дней. А сейчас у меня такие ясные мозги, что я могу вам здорово помочь. ОН засел в дальнем уголке мозга. Пока еще он не одолел меня. Я могу использовать его, пока он не окреп. Его логику. Рассказывай.
И Эйле, запинаясь и всхлипывая, рассказала ему свой план.
– Хорошо, – сказал Аги. – Но без меня ты не сможешь построить машину. Сейчас я уйду за перевал, а утром мы встретимся, и я тебе все нарисую. Не говорите дваргам, что я вернулся. Для дваргов я погиб во Втором поясе. Я не хочу, чтобы мне оторвали голову раньше времени.
– Нет, Аги. – Эйле качала головой, и слезы текли по ее щекам. – За перевал нельзя. Я… я уже пробовала. Я хотела посмотреть, ушли ли мамонты… Я… не смогла… Я стала каменеть. Я едва вернулась. Мы никогда не сможем выйти отсюда. Ведь мы научились обходиться без напитка, а значит…
– Мне это не грозит, – сказал Аги. – Я уже не засну. Встретимся у перевала, Эйле. С вашей стороны. Завтра на рассвете, когда дварги еще будут спать.
Утром Эйле поднялась к перевалу и нашла нам большую груду мамонтовых костей, тюки с одеждой, ружья – всю поклажу, которую они не успели взять с собой, отступая в долину Иггир. Аги, должно быть, целую ночь трудился, перетаскивал через перевал все, что могло пригодиться при спуске. Вот только откуда кости?.. Эйле сидела и плакала, пока не услышала голос Аги:
– Нет, Эйле, это не то, что ты думаешь. Я не нашел ни Белолобого, ни Мамы. Это какой-то гуганский мамонт, он издох здесь неподалеку.
Эйле подняла глаза и замерла. Аги помолодел на несколько лет. Волосы и борода стали вдвое короче. А в лице появилось что-то неестественное и пугающее. Белая как снег кожа, мутные глаза, глядящие в разные стороны, кривая усмешка, вздрагивающие ноздри.
– Я пока держусь. Этой мрази придется помучиться, прежде чем она возьмет верх. Ну, смотри.
Он принялся чертить на глине обломком кости, время от времени что-то поясняя. Потом внизу зашевелились дварги, и Аги поспешил за перевал, сказав, что закончит завтра.
– Я буду неважно выглядеть, но ты не пугайся. Я надеюсь остаться собой.
– То, что ты нарисовал, – это просто невероятно! – восхищенно вымолвила Эйле. – Ты мудрее всех, кого я знаю!
Но Аги уже скрылся за камнями.
Днем Энки и Кулу совершили вылазку вниз. Они обвязали Нижних дваргов веревками, втащили их на стену и сбросили в Первый пояс. Вернувшись, они на пару дней впали в оцепенение.
Элгар и Эйле были первыми из людей, кому удалось рассмотреть эти гладкие зеленовато-коричневые камни. В них смутно угадывались очертания грузных, медлительных существ. При жизни они, видимо, походили на гигантских черепах.
На другое утро Эйле снова поднялась к перевалу. Ей навстречу вышло маленькое существо, завернувшееся с головой в гуганскую шубу. От него веяло холодом.
– Это все еще я, – сказало существо высоким дрожащим голосом. – Хоть и трудно поверить.
– Я знаю, – сказала Эйле, сдерживая рыдания. – Ты сможешь закончить?
– Да. Смотри. – За несколько минут Аги завершил рисунок. – Поняла?
Эйле кивнула и заплакала.
– Вот еще что, – сказал Аги. – Напиток забвения, который делают Верхние дварги из зеленых наростов, вам не поможет. Он слишком слаб. Приготовьте себе зелье сами. Пожертвуйте одним Нижним дваргом, истолките его и смешайте с соком наростов. Дальше все как обычно. Этот напиток не даст вам очнуться до самого Четвертого пояса. И еще одно. Я поднимался на гору, откуда видна вся долина. Там есть место, где отвесный обрыв идет от конца Третьего пояса до самого озера. Чтобы попасть на этот обрыв, пройдите двести шагов к северу от головы Уллины и двигайтесь точно вниз. – При имени Уллины земля всколыхнулась, Аги мгновенно стал меньше, и на Эйле накатила волна смрада. – Ну, и все, пожалуй. Мне уже недолго осталось. ОНО обволакивает меня, как тьма, укрывшая землю. Но я не боюсь его. Когда в моем мозгу сидел марбианин, это была игра почти на равных. Два разума, две воли. А у этого ублюдка нет ничего своего. Запомни, Эйле, он – никто. Он – нежить, не осознающая сама себя. Он ничего не чувствует. Вселяясь в людей, он не создает ничего нового. Он просто выворачивает наизнанку нас самих. Выволакивает наружу всю грязь и заставляет читать жизнь от конца к началу, чтобы получалось Зло. Его не надо бояться.
– А как же меченые, Аги? – Эйле дрожала и говорила с трудом, стараясь не глядеть на собеседника. – Ведь в меченых воплощается его Слово.
– Это совсем другое. Есть две разные вещи: Слово и способ прочтения. Но Слово Врага – это всего лишь Слово Имира, читаемое назад.
– Что же будет, если они соединятся в одном существе – Слово и Способ?
– Этого никогда не случится в нашем мире. Такое существо было бы добрым, Эйле. Добрым и прекрасным, как ты. Но оно смогло бы существовать только в обратном времени.
– О Имир над небом! Я не понимаю!
– Не важно. Главное, не бойтесь Губителя. На ваше счастье, он – не личность и не способен на разумные действия. Он никто. Плюйте ему в рожу. Прощай.
Аги, сгорбившись, семенящей походкой двинулся обратно за перевал.
– Что ты теперь будешь делать? – крикнула Эйле ему вслед.
Аги не ответил.
Утром следующего дня очнулись Энки и Кулу. Эйле и Элгар спали; Орми и Аш по-прежнему лежали в оцепенении.
Энки увидел на земле возле Эйле странное маленькое существо. Оно напоминало новорожденного ребенка, только на руках и ногах – длинные когти, а лицо – застывшее, страшное, с единственным выпученным глазом посередине. От неведомой твари несло гнилью и холодом. Горло у существа было перерезано, так что голова едва держалась. Его плоть походила на пчелиный воск. В руке маленькое чудовище сжимало железный нож.
Потом Энки заметил неглубокую, пустяковую ранку на шее Эйле. Кровь из ранки почти не сочилась.
Кулу и Энки быстро обнюхали землю вокруг, и им стало ясно, что произошло. Странное существо явилось с запада, из-за перевала, незадолго до рассвета.
– Эта тварь хотела убить Эйле, – сказал Энки. – Но потом почему-то передумала. И перерезала себе глотку.
Тут проснулась Эйле. Она взглянула на воскового уродца, потрогала ранку у себя на шее и заплакала, а Энки и Кулу долго не могли взять в толк, отчего она так убивается.
Потом они поняли.
Когда Орми пришел в сознание, машина была уже почти готова. Он был потрясен ее сложностью и размерами и долго ходил вокруг, пытаясь разобраться в устройстве.
В передней части сооружения помещались шесть Нижних дваргов. Они лежали прямо на земле, опутанные прочными ремнями, и ими же крепились к массивному каркасу из связанных бивней и бедренных костей мамонта. Над каждым дваргом был установлен тент из шкур – так, чтобы свет падал только на передний конец туловища.
Задняя часть костяного каркаса покоилась на шести булыжниках, почти неотличимых от Нижних дваргов. Однако это были не Нижние, а Средние дварги, которых Кулу, Энки и Элгар заманили в Первый пояс и пасли здесь несколько дней, пока они не окаменели. Средние дварги крепились к каркасу не намертво, а таким образом, что могли освободиться, пятясь назад и если кто-то продвинет вперед всю машину, а они останутся на месте. Перед носом у каждого Среднего дварга сидел зеленый нарост. Сложная конструкция из ремней и костей соединяла наросты с Нижними дваргами в передней части машины.
Сверху на костяном каркасе имелись ремни, которыми люди должны были обвязываться, чтобы не упасть во время спуска.
– Кто же это все придумал? – спросил Орми у Эйле. – Неужели ты?
– Нет, что ты. Я-то собиралась просто поехать вниз, выпив зелья и привязавшись к упряжке Нижних дваргов. Это был никуда не годный план. И зелье не то, и во Втором поясе Нижний дварг не оживет, да и ожив, поползет в любую сторону, только не вниз. Машину придумал Аги. – Эйле помолчала немного и добавила: – Иногда мне кажется, что он нарочно тогда снял повязку и впустил Губителя в свой разум, чтобы перед смертью обрести мудрость и создать то, что ты видишь.
Орми вздохнул. Судьба Аги была ему уже известна. Впрочем, любопытство скоро вытеснило из головы печальные мысли.
– А как работает эта машина? Насколько я понимаю, мы ляжем вот сюда и привяжемся ремнями, а дварги должны ожить и поползти вниз. Но Средние дварги оживут только во Втором поясе. А нам самим такую махину с места не сдвинуть.
– Аги все предусмотрел. Мы не случайно собрали машину здесь, у самой стены. Дело в том, что Верхние дварги, построив стену, отвоевали десяток сажен у Второго пояса. Не будь стены, голос Губителя звучал бы здесь гораздо громче. Поэтому, когда мы пробьем стену, Средние оживут. Ну а дальше просто. Средние учуют наросты и поползут вперед, толкая машину. Они думают только о еде, поэтому не свернут и не остановятся, пока наросты висят у них перед носом. Так мы преодолеем Второй пояс.
– Отлично! Но когда мы окажемся в Третьем, Средние дварги преобразятся, в них вселится Губитель. А мы будем спать и не сможем защитить себя.
– Правильно. Поэтому нужно избавиться от Средних на границе Второго и Третьего поясов. И машина сделает это сама. В конце Второго пояса начнут оживать Нижние дварги. Они, как ты знаешь, ползут на свет, а мы сделали им такие тенты, что у них будут освещены только головы. Они решат, что впереди светлее, и поползут вперед. Теперь самое главное. Пока Нижние спят, эти ремни висят свободно. Но вот Нижние натягивают постромки. Усилие передается вон той связке костей, и наросты – хлоп! Отстегиваются от каркаса и падают на землю. Нижние тянут машину вперед, а Средние наконец-то добираются до наростов и, разумеется, дальше не ползут. Мы едем через Третий пояс уже без них. Задний край каркаса волочится по земле. Ну а потом должен быть обрыв. Он занимает весь Четвертый пояс и, может быть, низ Третьего. Когда дварги повиснут над обрывом, машина переломится поперек, основная ее часть останется на месте, а нас сдернет с решетки и потащит вниз. Мы будем падать до самого дна вместе с Нижними дваргами и передней частью каркаса. Если там не очень высоко и мы не разобьемся, то на этом все опасности кончатся, потому что на дне долины голос Губителя не должен быть громким. Надеюсь, его не заглушили полностью, а то мы не проснемся.
– Когда мы сможем отправиться в путь?
– Машина будет готова дня через три. Зелье почти настоялось. Чем скорее мы соберемся, тем лучше. В последнее время здесь происходит что-то странное.
Орми и сам это заметил. Со дна долины шел еле слышный гул. В воздухе появились незнакомые запахи. Земля то и дело вздрагивала, песок струйками бежал по склону. Туча над долиной сгустилась почти до черноты.
– Как будто Губитель почуял опасность, – сказала Эйле. – Хоть Аги и говорил, что он не может чувствовать. Голос Врага становится громче день ото дня. Мы должны спешить.
– Мы не будем ждать затишья, как снежные великаны?
– Нет. Пусть лучше дварги несут нас быстрее.
И они спешили, как могли. Верхние дварги не препятствовали работе. Сначала многие из них наблюдали за постройкой машины и пытались разобраться в ее устройстве – и все, как один, поплатились за это головой. Тогда хозяева Первого пояса оставили машину в покое. Они как будто перестали замечать ее и ни разу не заговорили с людьми об их планах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Эй! – крикнул Орми. – Дварги! Отзовитесь!
– Кто вы? – произнес бесстрастный голос у самых его ног.
– Мы люди. Мы пришли сверху, из Первого пояса.
Молчание.
– Он уползает, – сказал Аш.
– Постой! – крикнул Орми. – Дварг! Остановись! Ответь нам!
Дварг замер и спустя минуту вяло произнес:
– Кто вы?
– Мы люди.
– Не знаю.
Дварг снова пополз прочь.
– Что же делать? – простонал Орми – Как мы без их помощи добудем Нижних дваргов! Я так надеялся, что эти, Средние, нам помогут!
– Средние дварги безразличны ко всему, кроме еды, – сказал Аги – А еды у них не хватает.
– Это мысль, – оживился Орми – Если только у них хватит мозгов… – Он отхлебнул зелья и крикнул:
– Дварги! Еда!
Быстро зашуршали лапы. Пять или шесть Средних дваргов окружили людей и забормотали:
– Где? Где?
– У нас.
– Дай! Дай! Дай!
– Дам, – сказал Орми. – Но в обмен!
Тишина. Потом – приближающийся шорох.
– Они нападают, – шепнул Аш.
– Стойте! Мы сильнее вас! Обмен!..
Могучие лапы схватили Орми за ногу. Он выстрелил в упор. Хватка ослабла, шорох стих. Орми пошевелил ногой и понял, что держат его уже не руки, а куски камня. К счастью, держали не плотно. Он освободил ногу и сказал:
– Еда в обмен на Нижнего дварга.
Долгая пауза, затем сухой голос:
– По-ка-жи.
Орми сунул руку в мешок и достал оттуда увесистую лепешку. Что за наваждение… нарост шевелился! Он вздрагивал, вытягивался и сжимался – на манер улитки или слизняка. А впрочем, чему удивляться? Наросты ведь тоже живые твари. Только бы не переродились во что-нибудь опасное.
– Вот, – сказал Орми. – Еда.
Снова тишина. Потом дварги начали переговариваться:
– Еда. Не да-ет.
– Убьем. От-бе-рем.
– Он силь-ный. Он у-бил.
– Не знаю.
– У-бил двар-га.
– Кто он?
– Еда. Пусть даст.
Орми, Аги и Аш выпили по глотку.
– Об-мен. Хо-чет об-мен.
– Кто хо-чет?
– От-бе-рем.
– Что это – об-мен?
– Он даст еду, я дам…
– Нижнего дварга! – вмешался Орми в беседу.
– Он даст еду, я дам…
– Пусть он даст!
– Он не даст.
– У-бьем.
– Ниж-не-го е-му дам.
– Ко-му?
– Вы мне Нижнего, я вам еду, – не выдержал Орми.
– Е-да.
– Дай е-ду.
– Дай Нижнего, урод, свинья безмозглая! – заорал Орми.
– Он о-рет.
– Пусть даст…
Примерно через час Средние дварги расползлись. По их разговорам трудно было понять, дошел ли до них смысл предложенной сделки. И даже если дошел, неизвестно было, как долго они смогут удерживать в памяти постигнутое.
– Будем ждать, – сказал Аги. – Ничего другого не остается.
Они сели на сухую глину и затянули песню Верхних дваргов. Бурдюк с напитком забвения почти опустел. Наросты копошились в мешке. Наконец послышался приближающийся шорох.
– Средний дварг несет камень, – сказал Аш.
– Надеюсь, это не какой-нибудь каменный топор, чтобы нас убить, – сказал Аги.
– Мозгов у них маловато для топора, – сказал Орми.
– Я при-нес.
Орми нагнулся, нащупал холодные руки дварга и гладкий камень, который он приволок.
– Это камень. А мне нужен Нижний дварг.
– Это Ниж-ний.
– Не врешь?
– Нет.
– А почему он каменный?
– Он ста-рый. Дай е-ду.
– Но он хоть живой?
– Жи-вой вни-зу. На-вер-ху ка-мен-ный.
– Ты хочешь сказать, он оживет, если попадет в Третий пояс?
Пауза, тянувшаяся целую вечность.
– О-жи-вет вни-зу.
Орми отдал дваргу извивающийся нарост. Дварг принялся за еду. Буйное поведение нароста его, похоже, нисколько не смущало.
– Ну, что? – обратился Орми к своим спутникам. – Поверим ему на слово? Возьмем булыжник?
– Вряд ли этот идиот способен на ложь, – сказал Аги.
Они отпили по глотку из бурдюка.
Вскоре Средние дварги принесли им еще шесть гладких камней, получив взамен столько же зеленых лепешек. Последний нарост укусил Орми за палец. Орми понял, что пора уходить. Он так нахлебался зелья, что его могло стошнить в любой момент. А в бурдюке почти ничего не осталось.
Камни были тяжеленные. С великим трудом Аги, Орми и Аш доволокли их до стены.
– Завтра спустимся, обвяжем их веревками и вытащим на ту сторону, – сказал Орми. – А пока пусть тут полежат.
Сидя верхом на стене, они допили остатки зелья. Потом начали спускаться. Как только верхний край стены поравнялся с завязанными глазами Орми, он потерял сознание и рухнул вниз.
Кулу поймал его и уложил на песок. А сверху уже падали Аги и Аш. Их скрюченные тела застыли, как в столбняке.
Орми проспал восемнадцать дней. Аш – на день больше.
Глава 17
ВНИЗ
А Аги очнулся через два часа. Люди спали в верхней части склона, возле головы Уллины. Кулу и Энки громко храпели. Элгар лежал на спине, спокойный и расслабленный, с безмятежной улыбкой на губах. Орми и Аш скорчились на камнях в неестественных позах. Только Эйле не спала, она сидела и смотрела во тьму.
– Эйле!
Эйле резко обернулась.
– Аги? Как ты меня напугал! Сколько мы здесь живем, ни разу никто еще не просыпался среди ночи. Как ты? Ну, рассказывай же!
– Мы добыли Нижних дваргов. Только не десять, а семь. Они лежат там, сразу за стеной.
– Прекрасно! Как вам это удалось? А главное, что вы видели во Втором поясе?
– Видели?
– Ой, что же я говорю… Ну, слышали… узнали…
– Послушай, Эйле. Не будем терять времени. Второй пояс оказался коварнее, чем мы ожидали. Чем меньше ты будешь о нем знать, тем лучше. Понятно? А теперь к делу. Что ты задумала?
– Что с тобой? Ты куда-то спешишь? Успокойся!
– Не получится. У меня в брюхе – полная бадья напитка забвения. Как еще меня успокоить? И пойми, если я говорю «время дорого», значит, время дорого. Рассказывай.
– Аги! – Эйле вздрогнула, ее глаза расширились от ужаса. – Неужели ты…
– Узелок был слабоват, – усмехнулся Аги. – А если честно… я сам не смог устоять, выглянул разок из-под повязки. Не плачь, я рассчитываю продержаться еще пару дней. А сейчас у меня такие ясные мозги, что я могу вам здорово помочь. ОН засел в дальнем уголке мозга. Пока еще он не одолел меня. Я могу использовать его, пока он не окреп. Его логику. Рассказывай.
И Эйле, запинаясь и всхлипывая, рассказала ему свой план.
– Хорошо, – сказал Аги. – Но без меня ты не сможешь построить машину. Сейчас я уйду за перевал, а утром мы встретимся, и я тебе все нарисую. Не говорите дваргам, что я вернулся. Для дваргов я погиб во Втором поясе. Я не хочу, чтобы мне оторвали голову раньше времени.
– Нет, Аги. – Эйле качала головой, и слезы текли по ее щекам. – За перевал нельзя. Я… я уже пробовала. Я хотела посмотреть, ушли ли мамонты… Я… не смогла… Я стала каменеть. Я едва вернулась. Мы никогда не сможем выйти отсюда. Ведь мы научились обходиться без напитка, а значит…
– Мне это не грозит, – сказал Аги. – Я уже не засну. Встретимся у перевала, Эйле. С вашей стороны. Завтра на рассвете, когда дварги еще будут спать.
Утром Эйле поднялась к перевалу и нашла нам большую груду мамонтовых костей, тюки с одеждой, ружья – всю поклажу, которую они не успели взять с собой, отступая в долину Иггир. Аги, должно быть, целую ночь трудился, перетаскивал через перевал все, что могло пригодиться при спуске. Вот только откуда кости?.. Эйле сидела и плакала, пока не услышала голос Аги:
– Нет, Эйле, это не то, что ты думаешь. Я не нашел ни Белолобого, ни Мамы. Это какой-то гуганский мамонт, он издох здесь неподалеку.
Эйле подняла глаза и замерла. Аги помолодел на несколько лет. Волосы и борода стали вдвое короче. А в лице появилось что-то неестественное и пугающее. Белая как снег кожа, мутные глаза, глядящие в разные стороны, кривая усмешка, вздрагивающие ноздри.
– Я пока держусь. Этой мрази придется помучиться, прежде чем она возьмет верх. Ну, смотри.
Он принялся чертить на глине обломком кости, время от времени что-то поясняя. Потом внизу зашевелились дварги, и Аги поспешил за перевал, сказав, что закончит завтра.
– Я буду неважно выглядеть, но ты не пугайся. Я надеюсь остаться собой.
– То, что ты нарисовал, – это просто невероятно! – восхищенно вымолвила Эйле. – Ты мудрее всех, кого я знаю!
Но Аги уже скрылся за камнями.
Днем Энки и Кулу совершили вылазку вниз. Они обвязали Нижних дваргов веревками, втащили их на стену и сбросили в Первый пояс. Вернувшись, они на пару дней впали в оцепенение.
Элгар и Эйле были первыми из людей, кому удалось рассмотреть эти гладкие зеленовато-коричневые камни. В них смутно угадывались очертания грузных, медлительных существ. При жизни они, видимо, походили на гигантских черепах.
На другое утро Эйле снова поднялась к перевалу. Ей навстречу вышло маленькое существо, завернувшееся с головой в гуганскую шубу. От него веяло холодом.
– Это все еще я, – сказало существо высоким дрожащим голосом. – Хоть и трудно поверить.
– Я знаю, – сказала Эйле, сдерживая рыдания. – Ты сможешь закончить?
– Да. Смотри. – За несколько минут Аги завершил рисунок. – Поняла?
Эйле кивнула и заплакала.
– Вот еще что, – сказал Аги. – Напиток забвения, который делают Верхние дварги из зеленых наростов, вам не поможет. Он слишком слаб. Приготовьте себе зелье сами. Пожертвуйте одним Нижним дваргом, истолките его и смешайте с соком наростов. Дальше все как обычно. Этот напиток не даст вам очнуться до самого Четвертого пояса. И еще одно. Я поднимался на гору, откуда видна вся долина. Там есть место, где отвесный обрыв идет от конца Третьего пояса до самого озера. Чтобы попасть на этот обрыв, пройдите двести шагов к северу от головы Уллины и двигайтесь точно вниз. – При имени Уллины земля всколыхнулась, Аги мгновенно стал меньше, и на Эйле накатила волна смрада. – Ну, и все, пожалуй. Мне уже недолго осталось. ОНО обволакивает меня, как тьма, укрывшая землю. Но я не боюсь его. Когда в моем мозгу сидел марбианин, это была игра почти на равных. Два разума, две воли. А у этого ублюдка нет ничего своего. Запомни, Эйле, он – никто. Он – нежить, не осознающая сама себя. Он ничего не чувствует. Вселяясь в людей, он не создает ничего нового. Он просто выворачивает наизнанку нас самих. Выволакивает наружу всю грязь и заставляет читать жизнь от конца к началу, чтобы получалось Зло. Его не надо бояться.
– А как же меченые, Аги? – Эйле дрожала и говорила с трудом, стараясь не глядеть на собеседника. – Ведь в меченых воплощается его Слово.
– Это совсем другое. Есть две разные вещи: Слово и способ прочтения. Но Слово Врага – это всего лишь Слово Имира, читаемое назад.
– Что же будет, если они соединятся в одном существе – Слово и Способ?
– Этого никогда не случится в нашем мире. Такое существо было бы добрым, Эйле. Добрым и прекрасным, как ты. Но оно смогло бы существовать только в обратном времени.
– О Имир над небом! Я не понимаю!
– Не важно. Главное, не бойтесь Губителя. На ваше счастье, он – не личность и не способен на разумные действия. Он никто. Плюйте ему в рожу. Прощай.
Аги, сгорбившись, семенящей походкой двинулся обратно за перевал.
– Что ты теперь будешь делать? – крикнула Эйле ему вслед.
Аги не ответил.
Утром следующего дня очнулись Энки и Кулу. Эйле и Элгар спали; Орми и Аш по-прежнему лежали в оцепенении.
Энки увидел на земле возле Эйле странное маленькое существо. Оно напоминало новорожденного ребенка, только на руках и ногах – длинные когти, а лицо – застывшее, страшное, с единственным выпученным глазом посередине. От неведомой твари несло гнилью и холодом. Горло у существа было перерезано, так что голова едва держалась. Его плоть походила на пчелиный воск. В руке маленькое чудовище сжимало железный нож.
Потом Энки заметил неглубокую, пустяковую ранку на шее Эйле. Кровь из ранки почти не сочилась.
Кулу и Энки быстро обнюхали землю вокруг, и им стало ясно, что произошло. Странное существо явилось с запада, из-за перевала, незадолго до рассвета.
– Эта тварь хотела убить Эйле, – сказал Энки. – Но потом почему-то передумала. И перерезала себе глотку.
Тут проснулась Эйле. Она взглянула на воскового уродца, потрогала ранку у себя на шее и заплакала, а Энки и Кулу долго не могли взять в толк, отчего она так убивается.
Потом они поняли.
Когда Орми пришел в сознание, машина была уже почти готова. Он был потрясен ее сложностью и размерами и долго ходил вокруг, пытаясь разобраться в устройстве.
В передней части сооружения помещались шесть Нижних дваргов. Они лежали прямо на земле, опутанные прочными ремнями, и ими же крепились к массивному каркасу из связанных бивней и бедренных костей мамонта. Над каждым дваргом был установлен тент из шкур – так, чтобы свет падал только на передний конец туловища.
Задняя часть костяного каркаса покоилась на шести булыжниках, почти неотличимых от Нижних дваргов. Однако это были не Нижние, а Средние дварги, которых Кулу, Энки и Элгар заманили в Первый пояс и пасли здесь несколько дней, пока они не окаменели. Средние дварги крепились к каркасу не намертво, а таким образом, что могли освободиться, пятясь назад и если кто-то продвинет вперед всю машину, а они останутся на месте. Перед носом у каждого Среднего дварга сидел зеленый нарост. Сложная конструкция из ремней и костей соединяла наросты с Нижними дваргами в передней части машины.
Сверху на костяном каркасе имелись ремни, которыми люди должны были обвязываться, чтобы не упасть во время спуска.
– Кто же это все придумал? – спросил Орми у Эйле. – Неужели ты?
– Нет, что ты. Я-то собиралась просто поехать вниз, выпив зелья и привязавшись к упряжке Нижних дваргов. Это был никуда не годный план. И зелье не то, и во Втором поясе Нижний дварг не оживет, да и ожив, поползет в любую сторону, только не вниз. Машину придумал Аги. – Эйле помолчала немного и добавила: – Иногда мне кажется, что он нарочно тогда снял повязку и впустил Губителя в свой разум, чтобы перед смертью обрести мудрость и создать то, что ты видишь.
Орми вздохнул. Судьба Аги была ему уже известна. Впрочем, любопытство скоро вытеснило из головы печальные мысли.
– А как работает эта машина? Насколько я понимаю, мы ляжем вот сюда и привяжемся ремнями, а дварги должны ожить и поползти вниз. Но Средние дварги оживут только во Втором поясе. А нам самим такую махину с места не сдвинуть.
– Аги все предусмотрел. Мы не случайно собрали машину здесь, у самой стены. Дело в том, что Верхние дварги, построив стену, отвоевали десяток сажен у Второго пояса. Не будь стены, голос Губителя звучал бы здесь гораздо громче. Поэтому, когда мы пробьем стену, Средние оживут. Ну а дальше просто. Средние учуют наросты и поползут вперед, толкая машину. Они думают только о еде, поэтому не свернут и не остановятся, пока наросты висят у них перед носом. Так мы преодолеем Второй пояс.
– Отлично! Но когда мы окажемся в Третьем, Средние дварги преобразятся, в них вселится Губитель. А мы будем спать и не сможем защитить себя.
– Правильно. Поэтому нужно избавиться от Средних на границе Второго и Третьего поясов. И машина сделает это сама. В конце Второго пояса начнут оживать Нижние дварги. Они, как ты знаешь, ползут на свет, а мы сделали им такие тенты, что у них будут освещены только головы. Они решат, что впереди светлее, и поползут вперед. Теперь самое главное. Пока Нижние спят, эти ремни висят свободно. Но вот Нижние натягивают постромки. Усилие передается вон той связке костей, и наросты – хлоп! Отстегиваются от каркаса и падают на землю. Нижние тянут машину вперед, а Средние наконец-то добираются до наростов и, разумеется, дальше не ползут. Мы едем через Третий пояс уже без них. Задний край каркаса волочится по земле. Ну а потом должен быть обрыв. Он занимает весь Четвертый пояс и, может быть, низ Третьего. Когда дварги повиснут над обрывом, машина переломится поперек, основная ее часть останется на месте, а нас сдернет с решетки и потащит вниз. Мы будем падать до самого дна вместе с Нижними дваргами и передней частью каркаса. Если там не очень высоко и мы не разобьемся, то на этом все опасности кончатся, потому что на дне долины голос Губителя не должен быть громким. Надеюсь, его не заглушили полностью, а то мы не проснемся.
– Когда мы сможем отправиться в путь?
– Машина будет готова дня через три. Зелье почти настоялось. Чем скорее мы соберемся, тем лучше. В последнее время здесь происходит что-то странное.
Орми и сам это заметил. Со дна долины шел еле слышный гул. В воздухе появились незнакомые запахи. Земля то и дело вздрагивала, песок струйками бежал по склону. Туча над долиной сгустилась почти до черноты.
– Как будто Губитель почуял опасность, – сказала Эйле. – Хоть Аги и говорил, что он не может чувствовать. Голос Врага становится громче день ото дня. Мы должны спешить.
– Мы не будем ждать затишья, как снежные великаны?
– Нет. Пусть лучше дварги несут нас быстрее.
И они спешили, как могли. Верхние дварги не препятствовали работе. Сначала многие из них наблюдали за постройкой машины и пытались разобраться в ее устройстве – и все, как один, поплатились за это головой. Тогда хозяева Первого пояса оставили машину в покое. Они как будто перестали замечать ее и ни разу не заговорили с людьми об их планах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35