Тем более, такую, как атомную подводную лодку К-10, самую шумную их всех атомарин первого поколения. Уяснив задачу, Иванов почувствовал себя, как герой из сказки «Конек-горбунок», которому царь дал очередное заведомо невыполнимое задание. «Что, Иванушка, не весел? Что ты голову повесил?» Иванушке было легче: в его распоряжении был шустрый, а главное бесшумный конёк даром, что горбунок. А у него - «ревущая корова», как прозвали подводники ракетные атомные подлодки 675 проекта, шумевшая под водой «на пол океана». Голову, однако, Иванов вешать не стал, а заглянул в штурманскую рубку и сам, благо, в командиры вышел из штурманов, прикинул по карте как и что. Но даже самый общий взгляд не внушал ни малейшего оптимизма. Чтобы выйти на перехват отряда быстроходных атомных кораблей, надо было преодолеть около 800 миль (более полутора тысяч километров). На такой дистанции любое даже самое незначительное отклонение цели от своего главного курса - на один градус или небольшое изменение скорости - приводило к смещёнию точки встречи на десятки миль, а площадь района нахождения цели превышала полмиллиона квадратных миль. Тем более, что данные о первоначальных координатах цели, переданные на К-10 из Москвы уже устарели на несколько часов. Тем более, что и уточнить их с помощью специальных самолетов-разведчиков ни было ни малейшей возможности. Над центральной частью Тихого океана бушевал шторм и погода была стопроцентно нелетной. И все же Иванов решился на погоню.
- Я надеялся, что все погрешности в определении точки упреждения перекроются тем, что посылки американских гидролокаторов мы услышим миль за сто и точно наведемся на них.
Но был ещё один риск - (да, впрочем, вовсе и не один) - чтобы перехватить американскую авианосно-атомную эскадру надо было в течении полутора суток идти на максимальных ходах. А это - предельное напряжение всех механизмов, да не где-нибудь - на атомоходе, где случись что, лопни паропровод, замкни кабель, и любая авария может стать радиационной. Известно, как ненадежны были парогенераторы на лодках первого поколения. Но Иванов принимает решение идти на максимально возможном ходу - 28 узлов (около 50 километров в час). Именно так, на пределе скоростей, догонял свою главную цель капитан 3 ранга Александр Маринеско в январе 1945 года.
Помимо всех опасений насчет надежности техники давило душу и то, что именно в этом районе всего лишь три месяца назад бесследно исчезла подводная лодка К-129. Иванов хорошо знал ее командира капитана 2 ранга Кобзаря да и многих офицеров этого корабля. Но лодка сгинула и думай что хочешь. А кружить над подводной могилой товарищей и не думать об этом - невозможно.
За сутки бешеного хода, о чем только не передумаешь. Но главная мысль - что же там такое стряслось в мире, если приходится так экстренно и так рискованно идти на перехват? Может быть, уже настал «угрожаемый период» и вот-вот придет приказ на применение ядерного оружия?
…Шел 1968-й год - один из самых опасных в послевоенной истории мира. Ещё не погасли толком угли военного конфликта на Ближнем Востоке. Одна за другой погибали в морях по неизвестным причинам подводные лодки - советская К-129, американская «Скорпион», израильская «Дакар», французская «Минерва»… В плену у северокорейцев находился экипаж американского разведывательного корабля «Пуэбло». Советские танки вошли в Прагу. Американские авианосцы вели яростную бомбардировку Вьетнама. И капитан 2 ранга Николай Иванов вел свой ракетный атомоход в полном неведении о том, что ждет его в точке пересечения курсов… Ведь если его так бросили под АУГ - без прикрытия и целеуказания, через пол океана, как говорили в кавалерии, аллюр три креста, значит что-то случилось…
* * *
С кораблями воюющей державы шутки плохи. Близко подходить к ним, а уж тем более отрабатывать по ним учебные атаки, играть в кошки-мышки, ой, как небезопасно. Но именно такая задача и была поставлена Иванову: перехватить «Энтерпрайз» и условно уничтожить его ракетным залпом. В военное время - это была бы самоубийственная задача. Атомоходы 675 проекта могли запускать свои крылатые ракеты только из надводного положения. На это уходило… Минут. Дай, бог успеть выпустить последнюю ракету до того, как на тебя обрушится огненный шквал ответного удара! А уж о погружении и благополучном отрыве и думать не приходилось. Задача для смертников или штрафников. Но в экипаже К-10 не было ни тех, ни других. Это было великолепное воинское содружество моряков и потеря его было бы чувствительным ударом для мощи советского ВМФ…
Итак, в Южно-Китайское море на всех парах шел атомный авианосец США «Энтерпрайз» с 90 самолетами на борту и в сопровождении трех атомных кораблей - ракетного крейсера «Лонг-Бич», фрегатов «Бейнбридж» и «Траксан», а также обычных эсминцев. «Энтерпрайз» был чемпионом американского флота по числу боевых вылетов в день - 177. Его называли «Королем океанов», им гордились, им устрашали… Наперерез этой атомной армаде была брошена единственная, которая оказалась в относительной близости, атомная подводная лодка с крылатыми ракетами надводного старта. Ее командир капитан 2 ранга Иванов не знал да и не мог знать, что два года назад Пентагон с одобрения президента США и Конгресса разрешил командирам авианосно-ударным группам - уничтожать в мирное время советские подводные лодки, обнаруженные в радиусе ста миль от АУГ. Да даже если бы и знал, он все равно бы продолжал выполнять приказ из Москвы: перехватить, условно атаковать, вести слежение…
- А если б знали тогда, пошли бы на такой риск? - допытываюсь я у своего собеседника.
- Пошел. Бог не без милости, казак не без удачи. - Усмехается Николай Тарасович.
А ведь он и впрямь казак, родом из запорожцев. Вот только та дерзкая атака меньше всего походила на лихой казачий налет… У Иванова был свой рассчет. В оперативный район надвигался мощный тайфун по имени «Диана». А это обещало прежде всего, что противолодочные самолеты с авианосца в воздух не поднимутся, как не станут летать и самые главные враги подводных лодок патрульные самолеты наземного базирования. Так оно и вышло.
Иванов прекрасно понимал, как тяжело переносить качку в тесных и душных корабельных рубках, как резко падает бдительность укачавшихся операторов. Ведь даже здесь, на глубине и то ощущалось могучее дыхание океана. А какого же было тем, кто находился наверху, на вздыбленных волнах? Американские командиры буквально голосили в эфире, сообщая флагману о своих повреждениях и опасениях, что тайфун изрядно покалечит их корабли. Все это слышал лодочный радиоразведчик в эфире на последнем сеансе связи. АУГ резко снизил скорость движения, а значит то же самое мог сделать и Иванов, значительно снизив шумность своих турбин. Повышались и шансы на незаметное подкрадывание.
К вечеру акустики К-10 услышали в своих гидрофонах печально-протяжные замирающие звуки - это работали гидролокаторы «Энтерпрайза», зондировавшие ультразвуковыми посылками окрестные глубины.
К вечеру Иванов вышел на рубеж ракетной атаки. Можно было бы провести ее условно, просчитать все нужные параметры, красиво нарисовать схемы маневрирования, а потом представить отчеты начальству. Но ведь реально она была неосуществима. Если бы Иванову пришла в голову такая дикая мысль - всплыть и привести ракеты в боевое положение, то «Диана» просто своротила бы поднятые контейнеры. А если бы и в самом деле - война? Так и уходить ни с чем, списав отказ от атаки на погоду?
И капитан 2 ранга Иванов решает выйти на дистанцию торпедного залпа! А это значит, что нужно подойти к цели намного ближе, чем при ракетном пуске. И К-10 идет на прорыв боевого охранения атомного авианосца, рискуя быть уничтоженной в случае обнаружения. И прорывает его под прикрытием тайфуна - обойдя корму ближайшего фрегата. А дальше, перейдя на режим минимальной шумности, ловко маневрируя по глубине и курсу, «десятка» выходит на рубеж атаки. В торпедный автомат введены все данные о цели: курс, скорость, осадка… В реальном морском бою торпеда с ядерным боезарядом уничтожила бы не только плавучий аэродром, но и все корабли его охранения. Капитан 2 ранга Иванов выполнил свое боевое предназначение. Но на этом дело не кончилось.
- Мы находились внутри ордера, когда «Энтерпрайз» немного изменил курс и можно сказать накрыл нас своим днищем. Разумеется, мы находились на безопасной глубине, ни о каком столкновении не могло быть и речи. Я мгновенно оценил преимущество нашего нового положения - мы находимся в мертвой зоне американских гидролокаторов, к тому же шум гребных винтов авианосца надежно прикрывает наши шумы. Мы неслышимы для кораблей охранения и невидимы для них. И я принял решение идти под «Энтерпрайзом» до тех пор, пока это возможно. Было опасение, что мои люди устали после дикой гонки, после напряженнейшего перехода, но тут замполит капитан 3 ранга Виктор Агеев объявил по трансляции: «Товарищи подводники, сейчас мы находимся под днищем самого крупного американского авианосца…» И тут слышу в отсеках «Ура!» кричат. Ну, думаю - это наши матросы, с ними нигде не пропадешь!
И они не пропали. Тринадцать часов кряду шла ракетная атомная подводная лодка под авианосцем «Энтерпрайз»! Это был высший подводницкий пилотаж. Экипаж К-10-ой, этой воистину великолепной «десятки», четко выдерживал безопасную глубину и курс. Несмотря на мощный шум авианосца - воду над лодкой молотили восемь гребных винтов и выли восемь турбинных установок - акустики сумели взять пеленги на все корабли охранения и Иванов провел ещё серию торпедных атак - и по атомному крейсеру, и по атомным фрегатам, и по эсминцам - до полного «израсходования» торпед. Более того, акустики записали на магнитофон характерные шумы всех кораблей АУГ.
И лишь когда шторм пошел на убыль, а авианосная эскадра прибавила оборотов, Иванов плавно увел свою лодку из-под нависавшего над ней «футбольного поля». Оставаясь в кормовом секторе «Энтерпрайза» он столь же скрытно, как и проник в ордер походного охранения, вышел за пределы дальней зоны обнаружения. И только тогда всплыл и провел ту самую ракетную атаку, которую сорвал тайфун «Диана». Да не одну, а по полной и сокращенной схемам.
Позже в боевом листке, вывешенном в центральном посту, появились стихотворные строки (Иванов и по сию пору помнит их наизусть):
Недавно Пентагон решил подбросить
Сюда крупнейший свой авианосец.
В Москве кривую провели -
И вмиг Мыколу навели.
Подводник, брат!
Мотай себе на ус:
Один храбрец похерит весь АУС!
* * *
Можно только догадываться какого нервного напряжения, каких душевных и физических сил стоил тот невероятный командирский успех. Невероятный уже потому, что подводная лодка насмешливо прозванная «ревущей коровой» сумела незамеченной поднырнуть под красу и гордость американского флота новейший по тому времени и единственный в мире по своему техническому совершенству корабль, нареченный «королем океанов», блестяще провести серию условных атак и благополучно выйти из опаснейшей игры. Заметим так же, что вся королевская рать, то есть атомный крейсер «Лонг-Бич», атомный фрегат УРО «Бейнбридж», были не просто случайным сборищем кораблей, а хорошо сплаванной эскадрой, которая в 1964 года сумела обогнуть земной шар в совместном кругосветном плавании. Именно «Энтерпрайз» был брошен в 1962 году в Карибское море, как главный козырь в большой политической игре вокруг Кубы и советских ракет. Ко всему прочему экипаж «Энтерпрайза» обладал реальным боевым опытом войны против Вьетнама. И вдруг - «ревущая корова» под днищем «короля океанов»!
Это был позор и для командования авианосца, равно как и для флага новой владычицы морей - Америки. За этот позор должностные лица ВМС США отвечали перед комиссией Конгресса по безопасности. Была срочно изменена тактика действий АУГ, в частности, в состав кораблей охранения стали включать и атомную подводную лодку, которая должна была обеспечить прикрытие нижней полусферы авианосной эскадры, то есть обезопасить ее от удара из-под воды.
Подводная лодка К-10 благополучно вернулась в родную базу на Камчатке поселок Рыбачий. Экипаж Иванова встретили, как положено после «автономки» - с оркестром. Потом начальство долго выясняло не было ли со стороны командира лихачества и неоправданного риска. Карты и схемы маневрирования К-10 изучались последовательно - в штабах 29-й дивизии, потом в 15-й эскадре, потом во Владивостоке в штабе Тихоокеанского флота, наконец, дошло дело и до Главного штаба ВМФ в Москве. Никто не смог найти в маневрировании подводного ракетоносца ничего предосудительного. В Рыбачий пришел вердикт: капитана 2 ранга Иванова и других отличившихся подводников наградить. 36-летнего командира представили к званию Героя Советского Союза. Его подвиг оценили все, кроме политработников. Начальник политуправления наложил свою резолюцию: «Иванов - командир молодой, и все награды у него впереди». В чем-то он оказался прав этот ценитель чужого мужества, Иванов потом получил и орден Красной Звезды, и орден «За службу Родине в ВС СССР». Но Золотая Звезда так больше и не просияла отважному подводнику. А за ту, воистину звездную свою атаку, Иванов был награжден, по иронии судьбы и неуклюжести начальства сразу тремя биноклями: от командира эскадры, командующего Тихоокеанским флотом и Главкома ВМФ СССР. Что называется, зри, командир, в корень… Хорошо ещё, что не тремя электробритвами. То же ведь - «ценные подарки» в родимой наградной системе.
Первым открыл России и миру подвиг командира К-10 и его экипажа бывший сослуживец Иванова капитан 1 ранга Геннадий Дрожжин. В журнале «Капитан» он писал о той дерзкой атаке: «…Выполнить все это стоило такой выдержки, мужества, хладнокровия и напряжения ума, что людям, далеким от всего этого, «не понять, на весах не взвесить», как сказал поэт. Это теперь, когда уровень автоматизации достиг такой степени, что 90% расчетных работ берет на себя электроника. А тогда, более тридцати лет назад, на лодках превалировала электромеханика, а электроники было относительно немного. Вместо нее приходилось «включать» мозги… От умения наблюдать, анализировать, обобщать, принимать решения на основе сделанных выводов зависело все. И, конечно же, надо было хорошо владеть вычислительной математикой, уметь считать и оценивать вероятности…»
Дрожжин же назвал ивановскую атаку последней «атакой века» двадцатого столетия, уподобив ее деянию командира С-13 Александра Маринеско. И с ним нельзя не согласиться.
«И хотя атака эта (К-10-ой - Н.Ч.) была «виртуальной», - справедливо утверждает Геннадий Геннадьевич, - без фактического применения оружия, по своей неординарности, накалу нервного и физического напряжения экипажа подводной лодки, оперативно-тактическому мастерству командира ее, по значению для Военно-морских сил СССР и США она вошла в мировую историю подводного флота, в частности, в период Холодной войны, как «атака века». Это была последняя «атака века» прошедшего»…
За долгие годы Холодной войны были и другие дерзкие прорывы советских подводных лодок к американским авианосцам - так в 1966 атомная году подводная лодка К-181 под командованием капитана 2 ранга В. Борисова свыше четырех суток следила за американским авианосцем «Саратога», а в 1984 году атомная подводная лодка К-314 (командир капитан 1 ранга А. Евсеенко) сумела подобраться под днище авианосца «Китти Хок», - но все же пальму первенства следует отдать Николаю Иванову: по числу преодоленных форс-мажорных обстоятельств, по дерзости и скрытности, по красоте маневра К-10 не имеет себе равных.
Мне довелось видеть этот самый «Энтерпрайз» в Аннаполисе у его родного причала. Он до сих пор находится в боевом строю, несмотря на свой 40-летний возраст (у нас же авианосные корабли списывали в утиль как устаревшие даже после 15 лет эксплуатации). А «Энтерпрайзу» срок службы продлен аж до 2013 года. Мне довелось увидеть и знаменитую К-10, увы, на корабельном кладбище близ Петропавловска в ожидании разделки на металл.
* * *
Адрес «Маринеско Холодной войны» я узнал от автора другой уникальной атаки - контр-адмирала Валентина Степановича Козлова, который ещё в 1959 году сумел подойти на дистанцию торпедного залпа к американскому крейсеру «Де-Мойн» с президентом США Эйзенхауэром на борту. Есть в том своя логика, что эти два моряка, люди одной легенды, дружат между собой.
Контр-адмирал в отставке Николай Тарасович Иванов живет на новостроечной окраине Санкт-Петербурга. Когда я с трудом отыскал его дом, над ним вдруг прокричала чайка, прилетевшая с Финского залива…
Дверь открыл невысокий седой человек с палочкой, в котором ничего не выдавало аса подводной войны. Разве что глаза - серо-стальные, острые и…грустные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
- Я надеялся, что все погрешности в определении точки упреждения перекроются тем, что посылки американских гидролокаторов мы услышим миль за сто и точно наведемся на них.
Но был ещё один риск - (да, впрочем, вовсе и не один) - чтобы перехватить американскую авианосно-атомную эскадру надо было в течении полутора суток идти на максимальных ходах. А это - предельное напряжение всех механизмов, да не где-нибудь - на атомоходе, где случись что, лопни паропровод, замкни кабель, и любая авария может стать радиационной. Известно, как ненадежны были парогенераторы на лодках первого поколения. Но Иванов принимает решение идти на максимально возможном ходу - 28 узлов (около 50 километров в час). Именно так, на пределе скоростей, догонял свою главную цель капитан 3 ранга Александр Маринеско в январе 1945 года.
Помимо всех опасений насчет надежности техники давило душу и то, что именно в этом районе всего лишь три месяца назад бесследно исчезла подводная лодка К-129. Иванов хорошо знал ее командира капитана 2 ранга Кобзаря да и многих офицеров этого корабля. Но лодка сгинула и думай что хочешь. А кружить над подводной могилой товарищей и не думать об этом - невозможно.
За сутки бешеного хода, о чем только не передумаешь. Но главная мысль - что же там такое стряслось в мире, если приходится так экстренно и так рискованно идти на перехват? Может быть, уже настал «угрожаемый период» и вот-вот придет приказ на применение ядерного оружия?
…Шел 1968-й год - один из самых опасных в послевоенной истории мира. Ещё не погасли толком угли военного конфликта на Ближнем Востоке. Одна за другой погибали в морях по неизвестным причинам подводные лодки - советская К-129, американская «Скорпион», израильская «Дакар», французская «Минерва»… В плену у северокорейцев находился экипаж американского разведывательного корабля «Пуэбло». Советские танки вошли в Прагу. Американские авианосцы вели яростную бомбардировку Вьетнама. И капитан 2 ранга Николай Иванов вел свой ракетный атомоход в полном неведении о том, что ждет его в точке пересечения курсов… Ведь если его так бросили под АУГ - без прикрытия и целеуказания, через пол океана, как говорили в кавалерии, аллюр три креста, значит что-то случилось…
* * *
С кораблями воюющей державы шутки плохи. Близко подходить к ним, а уж тем более отрабатывать по ним учебные атаки, играть в кошки-мышки, ой, как небезопасно. Но именно такая задача и была поставлена Иванову: перехватить «Энтерпрайз» и условно уничтожить его ракетным залпом. В военное время - это была бы самоубийственная задача. Атомоходы 675 проекта могли запускать свои крылатые ракеты только из надводного положения. На это уходило… Минут. Дай, бог успеть выпустить последнюю ракету до того, как на тебя обрушится огненный шквал ответного удара! А уж о погружении и благополучном отрыве и думать не приходилось. Задача для смертников или штрафников. Но в экипаже К-10 не было ни тех, ни других. Это было великолепное воинское содружество моряков и потеря его было бы чувствительным ударом для мощи советского ВМФ…
Итак, в Южно-Китайское море на всех парах шел атомный авианосец США «Энтерпрайз» с 90 самолетами на борту и в сопровождении трех атомных кораблей - ракетного крейсера «Лонг-Бич», фрегатов «Бейнбридж» и «Траксан», а также обычных эсминцев. «Энтерпрайз» был чемпионом американского флота по числу боевых вылетов в день - 177. Его называли «Королем океанов», им гордились, им устрашали… Наперерез этой атомной армаде была брошена единственная, которая оказалась в относительной близости, атомная подводная лодка с крылатыми ракетами надводного старта. Ее командир капитан 2 ранга Иванов не знал да и не мог знать, что два года назад Пентагон с одобрения президента США и Конгресса разрешил командирам авианосно-ударным группам - уничтожать в мирное время советские подводные лодки, обнаруженные в радиусе ста миль от АУГ. Да даже если бы и знал, он все равно бы продолжал выполнять приказ из Москвы: перехватить, условно атаковать, вести слежение…
- А если б знали тогда, пошли бы на такой риск? - допытываюсь я у своего собеседника.
- Пошел. Бог не без милости, казак не без удачи. - Усмехается Николай Тарасович.
А ведь он и впрямь казак, родом из запорожцев. Вот только та дерзкая атака меньше всего походила на лихой казачий налет… У Иванова был свой рассчет. В оперативный район надвигался мощный тайфун по имени «Диана». А это обещало прежде всего, что противолодочные самолеты с авианосца в воздух не поднимутся, как не станут летать и самые главные враги подводных лодок патрульные самолеты наземного базирования. Так оно и вышло.
Иванов прекрасно понимал, как тяжело переносить качку в тесных и душных корабельных рубках, как резко падает бдительность укачавшихся операторов. Ведь даже здесь, на глубине и то ощущалось могучее дыхание океана. А какого же было тем, кто находился наверху, на вздыбленных волнах? Американские командиры буквально голосили в эфире, сообщая флагману о своих повреждениях и опасениях, что тайфун изрядно покалечит их корабли. Все это слышал лодочный радиоразведчик в эфире на последнем сеансе связи. АУГ резко снизил скорость движения, а значит то же самое мог сделать и Иванов, значительно снизив шумность своих турбин. Повышались и шансы на незаметное подкрадывание.
К вечеру акустики К-10 услышали в своих гидрофонах печально-протяжные замирающие звуки - это работали гидролокаторы «Энтерпрайза», зондировавшие ультразвуковыми посылками окрестные глубины.
К вечеру Иванов вышел на рубеж ракетной атаки. Можно было бы провести ее условно, просчитать все нужные параметры, красиво нарисовать схемы маневрирования, а потом представить отчеты начальству. Но ведь реально она была неосуществима. Если бы Иванову пришла в голову такая дикая мысль - всплыть и привести ракеты в боевое положение, то «Диана» просто своротила бы поднятые контейнеры. А если бы и в самом деле - война? Так и уходить ни с чем, списав отказ от атаки на погоду?
И капитан 2 ранга Иванов решает выйти на дистанцию торпедного залпа! А это значит, что нужно подойти к цели намного ближе, чем при ракетном пуске. И К-10 идет на прорыв боевого охранения атомного авианосца, рискуя быть уничтоженной в случае обнаружения. И прорывает его под прикрытием тайфуна - обойдя корму ближайшего фрегата. А дальше, перейдя на режим минимальной шумности, ловко маневрируя по глубине и курсу, «десятка» выходит на рубеж атаки. В торпедный автомат введены все данные о цели: курс, скорость, осадка… В реальном морском бою торпеда с ядерным боезарядом уничтожила бы не только плавучий аэродром, но и все корабли его охранения. Капитан 2 ранга Иванов выполнил свое боевое предназначение. Но на этом дело не кончилось.
- Мы находились внутри ордера, когда «Энтерпрайз» немного изменил курс и можно сказать накрыл нас своим днищем. Разумеется, мы находились на безопасной глубине, ни о каком столкновении не могло быть и речи. Я мгновенно оценил преимущество нашего нового положения - мы находимся в мертвой зоне американских гидролокаторов, к тому же шум гребных винтов авианосца надежно прикрывает наши шумы. Мы неслышимы для кораблей охранения и невидимы для них. И я принял решение идти под «Энтерпрайзом» до тех пор, пока это возможно. Было опасение, что мои люди устали после дикой гонки, после напряженнейшего перехода, но тут замполит капитан 3 ранга Виктор Агеев объявил по трансляции: «Товарищи подводники, сейчас мы находимся под днищем самого крупного американского авианосца…» И тут слышу в отсеках «Ура!» кричат. Ну, думаю - это наши матросы, с ними нигде не пропадешь!
И они не пропали. Тринадцать часов кряду шла ракетная атомная подводная лодка под авианосцем «Энтерпрайз»! Это был высший подводницкий пилотаж. Экипаж К-10-ой, этой воистину великолепной «десятки», четко выдерживал безопасную глубину и курс. Несмотря на мощный шум авианосца - воду над лодкой молотили восемь гребных винтов и выли восемь турбинных установок - акустики сумели взять пеленги на все корабли охранения и Иванов провел ещё серию торпедных атак - и по атомному крейсеру, и по атомным фрегатам, и по эсминцам - до полного «израсходования» торпед. Более того, акустики записали на магнитофон характерные шумы всех кораблей АУГ.
И лишь когда шторм пошел на убыль, а авианосная эскадра прибавила оборотов, Иванов плавно увел свою лодку из-под нависавшего над ней «футбольного поля». Оставаясь в кормовом секторе «Энтерпрайза» он столь же скрытно, как и проник в ордер походного охранения, вышел за пределы дальней зоны обнаружения. И только тогда всплыл и провел ту самую ракетную атаку, которую сорвал тайфун «Диана». Да не одну, а по полной и сокращенной схемам.
Позже в боевом листке, вывешенном в центральном посту, появились стихотворные строки (Иванов и по сию пору помнит их наизусть):
Недавно Пентагон решил подбросить
Сюда крупнейший свой авианосец.
В Москве кривую провели -
И вмиг Мыколу навели.
Подводник, брат!
Мотай себе на ус:
Один храбрец похерит весь АУС!
* * *
Можно только догадываться какого нервного напряжения, каких душевных и физических сил стоил тот невероятный командирский успех. Невероятный уже потому, что подводная лодка насмешливо прозванная «ревущей коровой» сумела незамеченной поднырнуть под красу и гордость американского флота новейший по тому времени и единственный в мире по своему техническому совершенству корабль, нареченный «королем океанов», блестяще провести серию условных атак и благополучно выйти из опаснейшей игры. Заметим так же, что вся королевская рать, то есть атомный крейсер «Лонг-Бич», атомный фрегат УРО «Бейнбридж», были не просто случайным сборищем кораблей, а хорошо сплаванной эскадрой, которая в 1964 года сумела обогнуть земной шар в совместном кругосветном плавании. Именно «Энтерпрайз» был брошен в 1962 году в Карибское море, как главный козырь в большой политической игре вокруг Кубы и советских ракет. Ко всему прочему экипаж «Энтерпрайза» обладал реальным боевым опытом войны против Вьетнама. И вдруг - «ревущая корова» под днищем «короля океанов»!
Это был позор и для командования авианосца, равно как и для флага новой владычицы морей - Америки. За этот позор должностные лица ВМС США отвечали перед комиссией Конгресса по безопасности. Была срочно изменена тактика действий АУГ, в частности, в состав кораблей охранения стали включать и атомную подводную лодку, которая должна была обеспечить прикрытие нижней полусферы авианосной эскадры, то есть обезопасить ее от удара из-под воды.
Подводная лодка К-10 благополучно вернулась в родную базу на Камчатке поселок Рыбачий. Экипаж Иванова встретили, как положено после «автономки» - с оркестром. Потом начальство долго выясняло не было ли со стороны командира лихачества и неоправданного риска. Карты и схемы маневрирования К-10 изучались последовательно - в штабах 29-й дивизии, потом в 15-й эскадре, потом во Владивостоке в штабе Тихоокеанского флота, наконец, дошло дело и до Главного штаба ВМФ в Москве. Никто не смог найти в маневрировании подводного ракетоносца ничего предосудительного. В Рыбачий пришел вердикт: капитана 2 ранга Иванова и других отличившихся подводников наградить. 36-летнего командира представили к званию Героя Советского Союза. Его подвиг оценили все, кроме политработников. Начальник политуправления наложил свою резолюцию: «Иванов - командир молодой, и все награды у него впереди». В чем-то он оказался прав этот ценитель чужого мужества, Иванов потом получил и орден Красной Звезды, и орден «За службу Родине в ВС СССР». Но Золотая Звезда так больше и не просияла отважному подводнику. А за ту, воистину звездную свою атаку, Иванов был награжден, по иронии судьбы и неуклюжести начальства сразу тремя биноклями: от командира эскадры, командующего Тихоокеанским флотом и Главкома ВМФ СССР. Что называется, зри, командир, в корень… Хорошо ещё, что не тремя электробритвами. То же ведь - «ценные подарки» в родимой наградной системе.
Первым открыл России и миру подвиг командира К-10 и его экипажа бывший сослуживец Иванова капитан 1 ранга Геннадий Дрожжин. В журнале «Капитан» он писал о той дерзкой атаке: «…Выполнить все это стоило такой выдержки, мужества, хладнокровия и напряжения ума, что людям, далеким от всего этого, «не понять, на весах не взвесить», как сказал поэт. Это теперь, когда уровень автоматизации достиг такой степени, что 90% расчетных работ берет на себя электроника. А тогда, более тридцати лет назад, на лодках превалировала электромеханика, а электроники было относительно немного. Вместо нее приходилось «включать» мозги… От умения наблюдать, анализировать, обобщать, принимать решения на основе сделанных выводов зависело все. И, конечно же, надо было хорошо владеть вычислительной математикой, уметь считать и оценивать вероятности…»
Дрожжин же назвал ивановскую атаку последней «атакой века» двадцатого столетия, уподобив ее деянию командира С-13 Александра Маринеско. И с ним нельзя не согласиться.
«И хотя атака эта (К-10-ой - Н.Ч.) была «виртуальной», - справедливо утверждает Геннадий Геннадьевич, - без фактического применения оружия, по своей неординарности, накалу нервного и физического напряжения экипажа подводной лодки, оперативно-тактическому мастерству командира ее, по значению для Военно-морских сил СССР и США она вошла в мировую историю подводного флота, в частности, в период Холодной войны, как «атака века». Это была последняя «атака века» прошедшего»…
За долгие годы Холодной войны были и другие дерзкие прорывы советских подводных лодок к американским авианосцам - так в 1966 атомная году подводная лодка К-181 под командованием капитана 2 ранга В. Борисова свыше четырех суток следила за американским авианосцем «Саратога», а в 1984 году атомная подводная лодка К-314 (командир капитан 1 ранга А. Евсеенко) сумела подобраться под днище авианосца «Китти Хок», - но все же пальму первенства следует отдать Николаю Иванову: по числу преодоленных форс-мажорных обстоятельств, по дерзости и скрытности, по красоте маневра К-10 не имеет себе равных.
Мне довелось видеть этот самый «Энтерпрайз» в Аннаполисе у его родного причала. Он до сих пор находится в боевом строю, несмотря на свой 40-летний возраст (у нас же авианосные корабли списывали в утиль как устаревшие даже после 15 лет эксплуатации). А «Энтерпрайзу» срок службы продлен аж до 2013 года. Мне довелось увидеть и знаменитую К-10, увы, на корабельном кладбище близ Петропавловска в ожидании разделки на металл.
* * *
Адрес «Маринеско Холодной войны» я узнал от автора другой уникальной атаки - контр-адмирала Валентина Степановича Козлова, который ещё в 1959 году сумел подойти на дистанцию торпедного залпа к американскому крейсеру «Де-Мойн» с президентом США Эйзенхауэром на борту. Есть в том своя логика, что эти два моряка, люди одной легенды, дружат между собой.
Контр-адмирал в отставке Николай Тарасович Иванов живет на новостроечной окраине Санкт-Петербурга. Когда я с трудом отыскал его дом, над ним вдруг прокричала чайка, прилетевшая с Финского залива…
Дверь открыл невысокий седой человек с палочкой, в котором ничего не выдавало аса подводной войны. Разве что глаза - серо-стальные, острые и…грустные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44