Б самом ближнем от меня я заметил медленно кружившую
ся невесомую пылинку. Ее движения казались исполненными печальной и бе
зрассудной гармонией.
Во рту пересохло. Я приподнялся и взял какую-то бутыль. В ней оказался вин
ный уксус, но мне было все равно. Будь эта жидкость даже кипящей смолой, я б
ы ее все равно выпил. Движение причинило боль: тысячи иголок впились в мо
е тело, словно кровь многие годы не бежала по жилам. Все еще сидя на полу, я з
аметил значительные перемены в обстановке помещения. Оно и раньше служ
ило складом, но сейчас здесь повсюду громоздились ящики, мешки и сундуки.
Я присмотрелся. Это был мой багаж. Батис вошел на маяк.
Ц Как вам удалось перенести весь этот груз за одно утро? Ц спросил я гол
осом человека, который отходит от наркоза.
Ц Вы проспали больше двух суток, Ц ответил он, снимая с плеч мешок с мук
ой.
Я в полном отупении посмотрел на свои руки:
Ц Я хочу есть.
Ц Так я и думал.
Он не прибавил больше ни одного слова. Я поднялся за ним по лестнице. На хо
ду, не поворачивая головы в мою сторону, Батис сказал:
Ц И вы их не слышали? Никакого шума? Вчера ночью мне показалось, что дело
Ц дрянь. В последнее время они озверели как никогда. Ц И он добавил, пони
зив голос: Ц Мерзкие твари…
Кафф поднял крышку люка, и мы вошли в верхнее помещение.
Ц Садитесь. Ц Он указал место за столом и стул. Мне оставалось только по
виноваться. Батис вышел на балкон и стал набивать свою трубку, осматрива
я окрестности. Я оперся локтями о стол и потер лицо ладонями. Передо мной
поставили тарелку. Я увидел тонкие пальцы с перепонками между ними. Не от
давая себе отчета в том, что делаю, я вскочил со стула. Крик ужаса застрял у
меня в горле. Было слышно, как стучит сердце. Я понял, что снова на острове.

Ц Не надо кричать, Ц сказал Батис. Ц Это просто гороховый суп.
Кафф причмокнул губами, как крестьянин, который велит лошади двигаться с
места. Животина исчезла в проеме люка, точно испарилась. Мы не сказали дру
г другу ни одного слова, пока я не закончил есть.
Ц Спасибо за суп.
Ц Он из вашего гороха.
Ц Тогда спасибо за то, что вы меня им угостили.
Ц Вам его подала она.
Ее не удерживали ни цепи, ни веревки. Я спросил:
Ц И ей не приходит в голову убежать с маяка?
Ц Разве собака убегает с хутора?
Он замолчал. Мне не удалось избежать некоторой доли ехидства:
Ц И какими же еще качествами она обладает? Умеет лишь носить ведра и таре
лки? Может, вы ее и латыни обучаете?
Его взгляд стал жестким. Батис не хотел ссориться, но был готов дать мне от
пор.
Ц Нет, Ц ответил он. Ц Ни латыни, ни греческому. Я показал ей вот это. Ц О
н приподнял приклад Ремингтона. Ц А это стоит всех уроков латыни и греч
еского вместе взятых.
Ц Да, вы правы, Ц сказал я, потирая виски. Ужасная мигрень не позволяла мн
е продолжать разговор.
Ц Но если вам угодно получить ответ на свой вопрос, я отвечу: у нее есть и д
ругие весьма ценные качества. Когда лягушаны приближаются, она поет.
Ц Поет?
Ц Да, поет. Как канарейка. Ц На его губах мелькнула тень улыбки Ц глубок
о запрятанной, отвратительной и зловещей, а потом он добавил: Ц Мне каже
тся, что она приносит удачу своему хозяину. Это самое полезное домашнее ж
ивотное, какое только можно отыскать в этих краях.
Наш разговор иссяк. Я по-прежнему сидел на стуле. Мой мозг действовал заме
дленно: мне стоило большого труда связать образы со словами, их определя
вшими. Оглушенный, как человек, чудом избежавший гибели под снежной лави
ной, я обводил взором комнату, кровать, балкон, стоявшего неподвижно Бати
са, бойницы, но не находил ни в чем точного смысла.
Ц Пожалуй, будет лучше, если я вам все объясню в двух словах, Ц сказал Каф
ф, принимая мое состояние как некую данность. Ц Идите сюда.
Мы поднялись по железной лестнице, которая вела на верхний этаж. Там, под к
уполом маяка, находился механизм прожекторов. Сложная система шестерен
ок часового механизма; массивные стальные детали. В центре располагался
генератор, который обеспечивал энергией оба фонаря, соединяясь с ними ме
таллическими осями. Подвижная платформа размещалась на узких рельсах, к
оторые, подобно карликовой железной дороге, окружали помещение снаружи
. Батис потянул три рычага, и вся конструкция пришла в движение, преодолев
ая инерцию со слоновьим ревом.
Ц Как вы можете видеть, я направил лучи так, чтобы свет прочесывал окрест
ности маяка. Таким образом, мне удается заметить их приближение. С каждым
новым кругом лучи изменяют угол своего падения и освещают то подножие ма
яка, то территорию на некотором расстоянии от него. Я могу осветить весь
лес. Даже дом метеоролога на другом конце острова.
Ц Это мне уже известно.
Я сам не понимал, заключался ли в моем ответе упрек или это была простая ко
нстатация факта. Батис проявил полное равнодушие к моим словам.
Ц Я бы мог сделать так, чтобы луч освещал только дверь, расположенную как
раз под нами. Но чего бы я добился? Они бы просто обошли это пятно света. По
стоянным движением я вынуждаю их беспрестанно бегать. Как все исчадия а
да, они не выносят света, ни Божьего, ни людского.
Мы находились на самой высокой точке острова, и перед нами открывалась в
еликолепная панорама. Клочок суши, имевший форму носка, растянулся поср
еди океана. Шиферная крыша моего дома вырисовывалась вдали, на пятке это
го носка. По обеим сторонам острова, прорисовывая очертания его берегов,
на лице океана поднимались родинки камней и скал разного размера. На сев
ерной окраине, в ста или ста пятидесяти метрах от берега, виднелась самая
большая из скал. Присмотревшись, я заметил, что около нее из воды поднима
лся нос небольшого затонувшего корабля.
Ц Португальцы, Ц сообщил Батис, не дожидаясь моего вопроса. Ц Корабле
крушение было не так давно. Они возвращались из своих колоний в Мозамбик
е. Направлялись в порт на юге Чили. Они везли нелегальный груз и поэтому сл
едовали по маршруту, отдаленному от торговых путей. Корабль был малого т
оннажа, что-то у них случилось, и они хотели сделать остановку на острове
Буве. Но корабль разбился о скалы, Ц заключил он совершенно равнодушно,
словно рассказывал историю из своего далекого детства.
Ц Предполагаю, что вы, будучи человеком любезным и распорядительным, по
могли им спастись и предложили кров и провизию, Ц сказал я с ядовитым ци
низмом.
Ц У меня не было никакой возможности чтоЦ либо предпринять, Ц сказал о
н, словно оправдываясь. Ц Кораблекрушение случилось ночью, когда скалы
особенно опасны. Моряки выбрались вот на те камни возле носа корабля. Вид
ите? На эту небольшую плоскую скалу, да. И, естественно, до наступления рас
света их всех сожрали.
Ц Откуда же вам тогда известны все подробности о маршруте и цели путеше
ствия этих португальцев?
Ц Наутро один из них еще оставался в живых. Не знаю, как ему это удалось, но
он спрятался в одной из кают на носу корабля, в той части, что возвышалась
над водой. Я увидел его лицо через стекло иллюминатора и стал кричать ему
с берега. Сперва мы не понимали друг друга: стекло было очень толстым, и я т
олько видел, как он шевелит губами. Потом он выбрался на палубу, и мы погов
орили несколько минут. Бедняга совсем спятил. В конце нашего разговора н
а него что-то нашло, он схватил пистолет и выстрелил в меня. Ц Тут Батис ух
мыльнулся. Ц Наверное, принял меня за одно из чудищ. Впрочем, это не имеет
значения, метким стрелком он не был. Потом он вернулся в каюту и оставался
там до захода солнца. Помню его лицо в рамке иллюминатора. Идиот несчастн
ый! У него не хватило ума оставить для себя последнюю пулю.
Я во многом мог бы упрекнуть Батиса. Но самым ужасным было для меня то, что
он рассказывал обо всех событиях и о гибели этих злосчастных португальц
ев таким безразличным тоном, что мороз пробегал по коже. Одно описание и
никаких рассуждений. Более того: никаких эмоций. Мы вернулись на жилой эт
аж. Кафф объяснил мне, где хранились боеприпасы, и научил тактике защиты
нашей крепости. Все свои усилия он направлял на защиту балкона. Средневе
ковые бойницы служили для наблюдения за местностью, а также для стрельбы
Ц благодаря им все триста шестьдесят градусов окружности маяка могли
быть под прицелом. Батис не боялся, что лягушаны проникнут внутрь через б
ойницы: они были очень узкими, а каменная кладка башни Ц чрезвычайно про
чной. Им бы никогда не удалось разрушить ее. А вот балкон представлял собо
й уязвимое место. Этим объяснялось заграждение из кольев и остальные пр
испособления на стенах снаружи. Один стрелок, неплохо владеющий оружие
м, мог бы отразить здесь любое нападение, каким бы массовым или мощным оно
ни было.
Ц Следовательно, стрелок, выходящий на балкон, подвергается опасности,
Ц размышлял я вслух. Ц Почему бы нам просто не закрыть эти железные став
ни, которые вы там установили?
Ц Через некоторое время они бы пришли в полную негодность, Ц сказал он.
Ц У лягушанов сверхчеловеческие силы. Они бы постепенно разрушили бро
ню, а на острове нет материалов, чтобы ее ремонтировать. Внутри башни, вза
перти я бы превратился в узника своей крепости. Даже если бы мне удалось п
роделать бойницу в заслонах, я бы смог покрыть только небольшую часть те
рритории. Нет. Единственный способ защиты Ц стрелять и заставлять их де
ржаться подальше.
После его разъяснений мне не оставалось ничего другого, как признать ег
о правоту. Потом мы спустились на нижний этаж. Тяжелая входная дверь была
укреплена тремя мощными засовами, расположенными горизонтально. Чтобы
открыть их, надо было задвинуть бревна в специально проделанные в стене
глубокие отверстия. Наружные укрепления маяка, изобретенные Батисом, бы
ли мне уже известны.
Ц Они лазают по стенам, как обезьяны. Это невероятные существа, Ц сказа
л он, не слишком стараясь скрыть восхищение.
Ему пришло в голову сплести из веревок сеть, подвесить на нее пустые конс
ервные банки и разложить ее на земле, чтобы звон жестянок выдавал прибли
жение чудовищ. Кроме того, он заполнил промежутки между камнями кладки с
месью папье-маше с песком и воткнул в эти швы гвозди и битое стекло.
Ц Никогда не выбрасывайте ни одного ржавого гвоздя или пустой бутылки,
Ц предупредил он меня тоном наемного солдата. Ц В стране лягушанов вал
юта называется «стекло», а гвоздь Ц это ценнейшее сокровище.
На этом его разъяснения закончились. Во второй половине дня я сходил в до
м метеоролога. По сравнению с маяком он показался мне спичечным коробком
: хрупкое, ничтожное сооружение, в котором нельзя держать оборону. Батис
перенес все мои пожитки, кроме матраса. На всякий случай я взял с собой за
ложницу, так как не был совершенно уверен в том, что к моему возвращению д
верь маяка будет открыта. Однако Батис не устроил мне никакого неприятн
ого сюрприза. Такова германская раса: их интеллект движется в длинном и у
зком туннеле по прямой, пока не наступает момент, когда критические собы
тия заставляют его повернуть на девяносто градусов. Создавалось впечат
ление, что мое присутствие было воспринято как некая данность.
Вернувшись на маяк, я кинул матрас в углу на нижнем этаже. Я буду спать там
, у стены, которая выходила на море. Ночью, во время шторма, волны будут пере
катываться через скалы и биться о подножие сооружения. Лишь каменная кл
адка будет отделять меня от бушующей стихии. Близость к волнам и одновре
менная уверенность в защищенности будут возвращать меня в детство, ког
да простыня служит надежным укрытием от всех бед и страхов. Я обустроил с
вой угол как мог и, когда все было готово, услышал окрик Батиса. Он свешив
ался через люк на верхнем этаже:
Ц Эй, Камерад! Вы хорошо заперли дверь? Давайте наверх. Скоро придут гост
и.
Наверху шла подготовка к бою. Батис ходил взад и вперед, задерживался око
ло бойниц, подбирал оружие: патроны, сигнальные ракеты Ц все, следует за
метить, из моего багажа.
Ц Чего вы ждете? Берите свою винтовку! Ц крикнул он, не глядя в мою сторон
у. Человек, который еще не давно был противником, превратился в товарища
по оружию.
Ц Вы уверены, что они сегодня на нас нападут?
Ц А вы сомневаетесь в том, что Папа живет в Риме?
Мы встали на колени на маленьком балконе: он справа, я слева. Нас разделял
о расстояние не больше полутора метров; кроме того, балкон был очень узок
Ц от стены до перил не было и трех пядей. Сверху, с боков и особенно снизу
множество кольев самого разного размера щетинились во все стороны, слов
но иглы гигантского дикобраза. На некоторых из них были видны следы запе
кшейся синей крови. Батис сжимал в руках ружье. Рядом на полу лежал реминг
тон и три цилиндрические сигнальные ракеты. Прежде чем занять позицию на
балконе, он зажег огни маяка. Шум мотора слышался приглушенно. Скрежет м
аятника становился более явственным, когда тележка фонарей проезжала н
ад нашими головами, и звучал тише, когда она отдалялась. Луч света прочес
ывал гранитные скалы, время от времени доходя до границы леса. Однако чуд
овищ не было. Порывы ледяного ветра ломали тонкие веточки, унося их с собо
й. В горле першило. Когда луч света отдалялся, землей завладевала почти к
ромешная тьма.
Ц Откуда вы знаете, что они придут с этой стороны? Море у нас за спиной. Ес
ли они выходят из воды, то смогут вскарабкаться по противоположной стене
маяка, Ц сказал я.
Ц Море тут со всех сторон, мы на острове. И хотя они и звери, но понимают, чт
о означает дверь в стене. За дверью есть мясо. Ц Батис почувствовал мое в
олнение. Он понял, что я еще не оправился от изнеможения послед них дней, и
добавил: Ц Если хотите, можете идти внутрь. Подносите мне патроны или пей
те ром, как вам будет угодно. Я выдержал столько штурмов в одиночку, что не
нуждаюсь в вашей помощи.
Ц Нет, не могу, Ц сказал я и прибавил: Ц Мне слишком страшно.
Консервные банки, подвешенные на стенах, вдруг зазвенели. Это ветер, прос
то ветер Ц успокоил меня Кафф мягким жестом руки. Мне не терпелось выстр
елить в кого-нибудь из них, но я никого не видел. Батис повернул голову, по
добно хамелеону, и запустил сигнальную ракету. Красный пучок света взлет
ел вверх, описал дугу и стал медленно спускаться. По земле растеклось шир
окое пятно малинового цвета. Но их не было. Вторая ракета, на этот раз Ц з
еленая. Ничего. Фосфоресцирующий свет умирал, позволяя разглядеть лишь к
амни и ветки.
Ц Майн гот, майн гот… Ц вдруг прошептал Батис. Ц Сегодня лягушанов буд
ет много. Как никогда.
Ц Но где они? Я ничего не вижу.
Кафф не отвечал. Сейчас он был невероятно далеко, несмотря на то, что сидел
на балконе в двух шагах от меня. Губы его влажно блестели, рот приоткрылс
я, как у слабоумного; казалось, он старается разглядеть что-то в глубине с
воей души, вместо того чтобы наблюдать за подходами к маяку.
Ц Я ничего не вижу, Кафф! Я ничего не вижу. Откуда вы знаете, что их сегодня
много?
Ц Потому что она поет, не переставая, Ц сказал он безразличным тоном.
Наша заложница уже давно завела странную песню, отдаленно напоминавшую
полинезийские напевы. Ее мелодию было невозможно описать, поскольку она
не имела ничего общего с нашими пентаграммами. Сколько человек имело во
зможность прослушать когда-нибудь эту песню? Сколько существ с начала ж
изни на земле, с тех пор как человек стал человеком, получили страшную пр
ивилегию слушать этот напев? Только мы с Батисом? Или еще и те, кто когда-то
приняли здесь свой последний бой? Это был гимн ужаса и варварский псалом
: он был прекрасен своим наивным коварством, безумно прекрасен. Эта песня
затрагивала все нервные окончания с точностью скальпеля, спутывала чув
ства, выворачивала наизнанку и трижды их опровергала. Музыка освобожда
лась от своего исполнителя. Ее издавали голосовые связки, предназначенн
ые природой для передачи сигналов в пучинах океанов; животина сидела, ск
рестив ноги, столь же отрешенная от всего происходящего, как Батис, как ч
удища, которые не подавали признаков жизни. Только в момент рождения или
в минуту смерти человек может быть так одинок, как я в ту ночь на маяке.
Ц Вон они, глядите, Ц объявил Батис.
Чудовища выбрались на остров где-то на дальнем его конце и сейчас показа
лись из леса. Целые стаи чудовищ, по обе стороны от дорожки. Я скорее предч
увствовал их, чем видел. Я слышал их голоса, словно кто-то полоскал одновр
еменно сотни глоток, а может, двести или даже пятьсот. Они медленно прибли
зились Ц бесформенное войско. Я видел лишь тени и слышал их клекот Ц все
ближе с каждой минутой. Господи, какие страшные звуки, словно кто-то гото
в изрыгнуть на тебя потоки кислоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23