Туман это или просто облако, но оно начало активизироваться. С того времени, как оно накрыло нас, не было заметно никакого движения. А теперь облако принялось играть своими лохмотьями, собирая их в кучки.
– Кажется, мы ему не по вкусу. Меня уже освободили!
Раздавшийся стон Пьера говорил о том, что он не так счастлив.
– Пьер, ладно, двигай ко мне. Вдвоём както веселее.
Пьер не имел ничего против и двинул ко мне быстрее, чем я ожидал.
– Как ты думаешь, – я задумчиво пытался понять, что происходит с облаком. – Что оно хочет? Ведь не зря же оно налетело на нас как бешеное?
– Оно просто поздоровалось. – Пьер уже снова превратился в невозмутимого великана и занимался тем, что счищал сучком грязь с высоких сапог.
– Э! Пьер! Ну ка!
Я толканул его в бок и выхватил меч. Пьера не надо было предупреждать дважды. Он уже стоял на ногах и заворожёнными глазами смотрел на то, во что превращается облако. Прямо на наших глазах. И это было невероятно. Хотя, что в этом мире невероятного? Всё, что я встретил за это время, было необычным и невероятным. Мне пора бы давно прекратить удивляться. Но то, что сейчас происходило передо мной, действительно заслуживало внимания.
Белое облако аккуратно разделилось на маленькие беленькие тучки совершенно одинаковых размеров. Эти облака стали принимать какие то формы, они постоянно растягивались, сжимались и видоизменялись. Потом в какойто миг внутреннее сияние разорвало одно из них и облако, на секунду разлетевшись, собралось во вполне узнаваемое тело. Оно стояло на земле, смотрело сквозь нас, и сквозь его мутную призрачность я видел сухие стволы деревьев.
Направляемое моим ошеломлённым взглядом, оно двинулось ко мне. Протянуло белые руки и остановилось прямо передо мной. Оно смотрело человеческими глазами. Это была моя мать.
Слабая рябь прошла через облако, оно двинулось на меня, и не было сил двинуться с места.
Оно прошло сквозь меня, добрело до ближайшего дерева, вошло в него и исчезло. В момент, когда белая масса моей матери исчезла, дерево издало слабое: бум м. И все.
А ко мне уже шло другое. На этот раз это был мой погибший командир, он остался в горах, в моём мире. Но сейчас он снова был со мной. Точно также его тело прошло через меня и, исчезнув в дереве, вызвало: бум м.
А ко мне уже двигался следующий…
Кажется, я стал понимать, что происходит.
Белое облако действительно было живым. Оно проникло в мою память и срисовало там все. И теперь старательно воспроизводило это.
Через меня проходили и исчезали в стволах деревьев люди, давно умершие, но дорогие мне.
Знакомые, родственники, друзья. Каждое появление начиналось со странного сияния внутри бесформенного облака, затем оно принимало образ человека и проходило сквозь меня, чтобы затем исчезнуть. И всё начиналось сначала.
Краем глаза я видел, как и к Пьеру подходят какие то люди, останавливаются на несколько секунд, чтобы заглянуть в его лицо, и продолжают свой путь.
Немного позже, когда я уже почти привык к появлениям дорогих мне людей, в облаке произошло какое то движение, и я заметил, что одно из них, обернувшись человеком, не прошло сквозь меня, а скрылось в дереве сразу. И дерево издало стон.
Я стал внимательней. Следующее облачко было довольно больших размеров. Оно вспыхнуло, разбежалось, а когда собралось воедино, я увидел перед собой образ Безоры. Её белое лицо корчилось и строило гримасы. Точно так же, как и предыдущий призрак, Безора сразу повернулась к деревьям и, исчезая, выдавила из ствола протяжный стон.
Так продолжалось довольно долго. Кто то проходил через меня, кто то исчезал сразу. Появилось даже несколько людей, которых я не помнил, и совсем мало было тех, кого я бы не хотел видеть: искажённая гримаса Лииса и сморщенное личико Марго.
Наконец, на поляне осталось всего два облака, которые никак не хотели превращаться во что либо. Пьер подошёл ко мне, ошарашенный и растерянный.
– Пойдём отсюда. Я больше не могу. Кажется, я впервые увидел своих родителей. Они так плакали. Пойдём.
– Подожди, осталось ещё два.
– Хорошо, но потом мы уйдём отсюда.
Пьер, сам белый, как облако, стал рядом.
Два облака продолжали видоизменяться и, наконец, сияние разорвало их. Сразу оба. И соединились они вместе. Один около другого. И снова грудь моя сжалась от боли.
Это были Иннея и Ило. Они стояли рядом, взявшись за руки, и смотрели на меня. Где то рядом тяжело дышал Пьер, я ничего не замечал. Для меня сейчас существовали только два белых создания.
Иннея и Ило, все так же не отрываясь друг от друга, пошли мне навстречу. С каждым шагом они становились ближе друг к другу, пока их тела не соединились. И, словно по волшебству, их лица слились, и я увидел Илонею.
Она шла улыбаясь, и её белые волосы развевались, теряя по дороге белые барашки кудрей. Илонея остановилась, дотронулась до меня своей бесплотной рукой, её губы что то безмолвно прошептали, и она вошла в меня.
И не вышла. Я обернулся, пытаясь снова увидеть её со спины, но в этот момент прямо во мне раздался звук: Бум м м! И меня разорвало в клочья…
– Ну, старик, ты меня совсем напугал! надо мной склонилось сияющее лицо Пьера Абана. – Я уж думал, тебе конец.
Я передёрнулся и поднялся на ноги. Тело немного шаталось, но я чувствовал себя довольно неплохо.
– Ну и что произошло? – повернулся я к своему спасителю.
– Ничего не помнишь?
– Бум м помню, а дальше провал. Оно вышло из меня?
По выражению лица Пьера я понял, что нет.
– Ну и ладно, и не с такими гадостями жил.
Разберусь. Так что со мной было?
Пьер довольно потёр руки, хотя я не видел никаких причин веселиться.
– Когда оно вошло в тебя… ну, понимаешь,…
ты сам изменился.
– Да? Надеюсь в лучшую сторону?
– Ага. Стал как будто деревом.
Я пристально посмотрел на стоящего рядом варркана.
Кажется, у Пьера крыша поехала.
– Да не смотри ты на меня так. Ты действительно стал похож на дерево, но потом этот…
звук и огонь…
– Взрыв, – подсказал я.
– Да. Наверное, это был… взрыв. Я думал, что тебя разнесло в клочки, но когда всё исчезло, ты лежал на земле и не дышал.
– Не дышал?
– Да. Не дышал. – А сердце у меня стучало?
– Да ты вообще был похож на мертвеца.
Даже посинел, а потом вроде всё стало обычно, ты задышал и вот… Ну и напугал ты меня.
Представляю состояние Пьера. Один, возле мёртвого друга, который превращается в дерево. Замечательно.
– А ты уверен, что я ещё живой, а, Пьер?
Может, я уже упырь?
Я прищурил глаза и впился в лицо варркана.
– Тьфу на тебя, и вали отсюда со своими дурацкими шуточками. Я не для того тебя пер столько, чтобы ты становился упырём.
Я улыбнулся. Всё таки замечательные люди мне попадаются. Добрые и отзывчивые. А главное, взамен ничего не просят.
– Ладно, дружище, не дуйся. Будем считать, я просто неудачно пошутил. Но, – я нахмурился вспомнив последнюю тучку, – почему облако приняло образ Илонеи. Не значит ли это…
– Глупости говоришь, Файон. Она ведь вошла в тебя и осталась в тебе. Это ли не знак?!
– Да?
Я задумался. Может быть, Пьер прав? Может, это знак того, что Илонея жива? Но всё равно, я найду её, живую или мёртвую. И если я найду её мёртвой, то собственными руками задушу тех, кто виновен в её смерти.
– И правильно сделаешь, – поддакнул Пьер.
– Разве я говорил вслух?
– А разве нет? – глаза варркана были чисты, как слезы младенца. – Кстати, что ты сжимаешь в своём кулаке?
Я посмотрел на свою руку и, действительно, обнаружил, что мой кулак сжат, а в нём что то есть. Я раскрыл ладонь… На ней лежал чёрный локон.
– Хм! Это тебе, Пьер. Если мне не изменяет память, это волосы Шимес. Я, правда, не знаю, откуда я их взял.
Варркан осторожно взял локон и двумя пальцами поднёс к глазам.
– Ты лучше понюхай его. Волосы Шимес замечательно пахли, – посоветовал я и отвернулся, не желая смотреть, как Пьер ощущает запах той, что похитила мою Илонею. Когда я снова повернулся, Пьер, как ни в чём не бывало, занимался тем, что изучал ствол дерева, куда спряталось облако.
– Очень странное дерево, – задумчиво произнёс Пьер и сморщил свой бульдожий нос. Такое впечатление, что оно начинает оживать.
Я чувствую, как внутри него начинают биться соки жизни.
– Весьма интересное замечание, но, кажется, ты сам, не далее получаса назад, хотел поскорее смыться отсюда.
Пьер изумлённо уставился на меня.
– Что то не так?
– Файон! Какие полчаса? Ты провалялся здесь сутки!
Вот даже как! Сутки! И я ничего об этом не знаю! Когда вернусь на Землю, покажусь к психиатру.
– Сутки? Ну, это мелочь, мой друг, – хороша мелочь, потерять целые сутки только ради того, чтобы в твоих руках оказались волосы самой вздорной и любвеобильной ведьмочки. Но!
Это доказывает, что Шимес была здесь. Значит, мы на верном пути.
– Мы на верном пути, приятель. И нам следует торопиться, потому что мне кажется, что наши приключения только начинаются. Эй, Пьер, меня то подожди!
Мы уже полдня пробирались по Сухому Лесу. Благодарение Господу, не было больше никаких Белых Облаков. Жизнь, да и не жизнь, словно вымерла в этом лесу. Каламбурчик получился, надо запомнить. Проходя мимо сухих стволов, ни Пьер, ни я больше не старались послушать, как стонут поющие деревья. Нам было достаточно одного представления. Я уже было совсем заскучал, когда врезался носом в спину Пьера, шедшего впереди меня.
Мы решили, что не стоит зря тратить силы на что, чтобы обоим контролировать ситуацию, и теперь сменяли друг друга каждый час. Так вот, я упёрся носом в спину Пьера и недовольно спросил:
– Ну, что там опять?
Пьер не ответил, и мне пришлось самому заглянуть через плечо. Ровным счётом ничего.
– Ну, что застыл, дружище? Что чуешь ты в краю далёком?
– Вообще то твои шуточки не смешны и глупы, но иногда ты прав. Ты ничего не чувствуешь?
Как я могу чувствовать, если я полностью отключился?!
Пришлось снова активизировать органы чувств и принюхаться. Пьер правильно сделал, что остановился. Мои ноздри учуяли запах листьев и ещё чего то, не поддающееся описанию. Если бы я был на Земле, то сказал бы, что это Шанель номер пять. Но так как до ближайшего шопа было чёрт знает какое расстояние, то я занёс запах в свою память, как неопознанный.
– Тебе не кажется, что запах листьев немного не к месту?
М да! Тонко замечено. Я бы сказал, нюх художника.
– Что же ты предлагаешь, дружище Пьер?
– Может, посмотрим?
– И ты ещё спрашиваешь?
На сей раз Пьеру пришлось догонять меня.
И не из за того, что была моя очередь. Когда дело касается неизвестности, мне нет равных.
Минут через двадцать быстрой ходьбы мы подошли к источнику странного запаха.
– Невероятно!
Я был полностью согласен со своим другом.
Посреди совершенно мёртвого Сухого Леса сверкал свежими красками оазис зелёного леса. Густые деревья спускали свои ветви до самой земли, которая представляла собой сплошной зелёный ковёр.
Отвечая на молчаливый вопрос варркана, я пояснил:
– Это просто рай. А ты ещё не хотел идти.
– Кто? Я? – изумился Пьер.
– Ладно, хватит пререкаться, пошли посмотрим. Мне кажется, что на этом чудеса не закончатся.
Оазис был совсем небольшим, может быть, шагов сто в диаметре, но тем невероятней казалось его расположение в этой Богом забытой земле. Граница оазиса была словно прочерчена гигантским циркулем. Вот здесь мёртвая земля, а вот здесь уже цветочки и мягкая травка.
– Ты заметил, что есть ещё один запах? поинтересовался тихо Пьер.
– Я заметил не только это. Нам лучше быть наготове. Там есть что то живое. Может быть, сегодня мы полакомимся дичью. Или нами полакомятся.
Пьер правильно понял намёк и вытащил меч. Я тронул его за плечо и отрицательно покачал головой. Только нож. В таком лесу трудно будет работать мечом. Варркан, ни слова не говоря, послушно спрятал меч и достал ножи.
Вот так то лучше. Я кивнул, приглашая следовать за мной. В таких ситуациях Пьер признавал моё первенство.
Осторожно переступив границу, я тихо заметил:
– Островок охраняется от нелюди.
Шаг за шагом мы углублялись в лес, осторожно проверяя место, куда должна была ступить нога. Потихонечку мы добрели до середины рая и остановились. Запах шёл отовсюду, но я не видел ничего и никого, кто бы мог издавать такой душистый аромат.
– Файон!
Шёпот Пьера был настолько своеобразен, что я не стал прыгать и махать во все стороны ножом. Я просто скосил глаза на друга и увидел, что он, открыв рот, смотрит вверх.
Чертова страна, то снизу, то сверху. Скоро начнут из за угла выскакивать.
Подумав таким образом, я, не делая резких движений, но внутренне готовый к любым неожиданностям, поднял глаза.
– Матерь Божья!
Все ветки деревьев были облеплены женщинами. Причём, совершенно раздетыми. Я имею в виду, что на них не было ничего. А ничего в моём лексиконе означает абсолютно. Я кивнул головой, отчасти проталкивая в горло жёсткий комок удивления, отчасти здороваясь.
– Привет, крошки!
Крошки оказались хорошо воспитаны и кивнули в ответ.
– Пьер, захлопни челюсть, это неприлично! – верзила неохотно выполнил мою просьбу, но глаза его расширились ещё больше. Я называю это законом сохранения энергии.
– Кто это? – наконец смог выдавить из себя варркан. Я его прекрасно понимал, потому что вокруг меня тоже никогда не было столько красивых женщин. Вернее, женщины были, но не в таком виде.
– А а, приятель, похоже, ты никогда не слышал о них? – я ухмыльнулся, ведь в данный момент я был единственным человеком в этом мире, кто знал, как это называется. Но вслух этого я говорить не стал. А сказал совершенно иное. – Это дриады, женщины, по нашей земной мифологии, живущие на деревьях и очень любящие… как бы тебе объяснить получше…
– Не надо, – прервал меня приятель. – Я догадываюсь. Кажется, они начинают спускаться вниз.
– Ты хотел сказать: к нам?
Ситуация была бы действительно комичной, если бы я не знал, чем всё это может кончиться.
В некоторых книгах указывалось, что дриады весьма любвеобильны и, проводя всю жизнь на деревьях, только и делают, что занимаются любовью. Все бы ничего, но их было слишком много, а, как известно, с женщинами не шутят.
– Пьер! Нам нужно смываться! Пьер, ты что, оглох?
А беднягу Пьера уже обступили дриады и, нежно улыбаясь, гладили Пьера. Везде. Он даже покраснел. Но, самое интересное, что ко мне ни одна… не подошла. Свинство, да и только.
– Эй, Пьер, ты что делаешь?
Похоже, варркан попал в ловушку. Женщины, едва касаясь руками одежд, стали расстёгивать куртку. Если это начнётся, то даже будь Пьер циклопом, всё равно ему не справиться.
А значит, ему крышка.
– Ну ка, подружки, – я несколько неэлегантно растолкал испуганно. озирающихся красоток и пробрался к наполовину раздетому телу варркана. – Ба, да ты уже и рассудок потерял.
Крошки! Пять минут. Мне только пару слов ему сказать, и он в вашем распоряжении. Да отцепитесь, вы, заразы!
Мне пришлось буквально отрывать тонкие пальчики, прежде чем удалось освободить все тело Пьера. Он уже почти не стоял на ногах, но довольно активно упирался и мотал головой, не желая сдвинуться с места.
Дриады снова начали вплотную подступать к нам, и по их глазам, и особенно рукам, я заметил, что за дело взялись профессионалки.
– Ну ка, красотки, расступись немного!
Глава 7
ИСКУШЕНИЕ И СТРАСТЬ
Сухой Лес кончился неожиданно. Мы только что старательно обходили стволы поющих деревьев, и вдруг, раз, перед нами открылся совершенно другой вид. Это были развалины старого города. И не просто развалины небольшого захолустного городишки. Насколько хватало взгляда, насколько ум мог охватить пространство, всюду стояли полуразвалившиеся здания.
Это был целый мир, забытый, дряхлый и осыпающийся. Время безжалостно разрушало его, забирая старый долг. Ветер выдувал песчинки и уносил их куда то дальше, дожди проникали сквозь прохудившиеся крыши, а яркое солнце безжалостно превратило некогда яркие краски в однообразную серую массу.
– Что то мне этот городок не нравится!
Пьер давно очухался, но немного дулся на меня за то, что я поставил ему приличный фонарь. Немного участия и совсем немного убеждения сделают его прежним, таким, каким я его знал. Что касается руинного города, то и у меня не возникало к нему особой любви. На меня всегда производили гнетущие впечатления старые дома в городах музеях Земли. А сейчас передо мной был целый город исторических памятников.
– Что будем делать?
– Пьер, ты задаёшь странные вопросы! Разве у нас есть другой путь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Кажется, мы ему не по вкусу. Меня уже освободили!
Раздавшийся стон Пьера говорил о том, что он не так счастлив.
– Пьер, ладно, двигай ко мне. Вдвоём както веселее.
Пьер не имел ничего против и двинул ко мне быстрее, чем я ожидал.
– Как ты думаешь, – я задумчиво пытался понять, что происходит с облаком. – Что оно хочет? Ведь не зря же оно налетело на нас как бешеное?
– Оно просто поздоровалось. – Пьер уже снова превратился в невозмутимого великана и занимался тем, что счищал сучком грязь с высоких сапог.
– Э! Пьер! Ну ка!
Я толканул его в бок и выхватил меч. Пьера не надо было предупреждать дважды. Он уже стоял на ногах и заворожёнными глазами смотрел на то, во что превращается облако. Прямо на наших глазах. И это было невероятно. Хотя, что в этом мире невероятного? Всё, что я встретил за это время, было необычным и невероятным. Мне пора бы давно прекратить удивляться. Но то, что сейчас происходило передо мной, действительно заслуживало внимания.
Белое облако аккуратно разделилось на маленькие беленькие тучки совершенно одинаковых размеров. Эти облака стали принимать какие то формы, они постоянно растягивались, сжимались и видоизменялись. Потом в какойто миг внутреннее сияние разорвало одно из них и облако, на секунду разлетевшись, собралось во вполне узнаваемое тело. Оно стояло на земле, смотрело сквозь нас, и сквозь его мутную призрачность я видел сухие стволы деревьев.
Направляемое моим ошеломлённым взглядом, оно двинулось ко мне. Протянуло белые руки и остановилось прямо передо мной. Оно смотрело человеческими глазами. Это была моя мать.
Слабая рябь прошла через облако, оно двинулось на меня, и не было сил двинуться с места.
Оно прошло сквозь меня, добрело до ближайшего дерева, вошло в него и исчезло. В момент, когда белая масса моей матери исчезла, дерево издало слабое: бум м. И все.
А ко мне уже шло другое. На этот раз это был мой погибший командир, он остался в горах, в моём мире. Но сейчас он снова был со мной. Точно также его тело прошло через меня и, исчезнув в дереве, вызвало: бум м.
А ко мне уже двигался следующий…
Кажется, я стал понимать, что происходит.
Белое облако действительно было живым. Оно проникло в мою память и срисовало там все. И теперь старательно воспроизводило это.
Через меня проходили и исчезали в стволах деревьев люди, давно умершие, но дорогие мне.
Знакомые, родственники, друзья. Каждое появление начиналось со странного сияния внутри бесформенного облака, затем оно принимало образ человека и проходило сквозь меня, чтобы затем исчезнуть. И всё начиналось сначала.
Краем глаза я видел, как и к Пьеру подходят какие то люди, останавливаются на несколько секунд, чтобы заглянуть в его лицо, и продолжают свой путь.
Немного позже, когда я уже почти привык к появлениям дорогих мне людей, в облаке произошло какое то движение, и я заметил, что одно из них, обернувшись человеком, не прошло сквозь меня, а скрылось в дереве сразу. И дерево издало стон.
Я стал внимательней. Следующее облачко было довольно больших размеров. Оно вспыхнуло, разбежалось, а когда собралось воедино, я увидел перед собой образ Безоры. Её белое лицо корчилось и строило гримасы. Точно так же, как и предыдущий призрак, Безора сразу повернулась к деревьям и, исчезая, выдавила из ствола протяжный стон.
Так продолжалось довольно долго. Кто то проходил через меня, кто то исчезал сразу. Появилось даже несколько людей, которых я не помнил, и совсем мало было тех, кого я бы не хотел видеть: искажённая гримаса Лииса и сморщенное личико Марго.
Наконец, на поляне осталось всего два облака, которые никак не хотели превращаться во что либо. Пьер подошёл ко мне, ошарашенный и растерянный.
– Пойдём отсюда. Я больше не могу. Кажется, я впервые увидел своих родителей. Они так плакали. Пойдём.
– Подожди, осталось ещё два.
– Хорошо, но потом мы уйдём отсюда.
Пьер, сам белый, как облако, стал рядом.
Два облака продолжали видоизменяться и, наконец, сияние разорвало их. Сразу оба. И соединились они вместе. Один около другого. И снова грудь моя сжалась от боли.
Это были Иннея и Ило. Они стояли рядом, взявшись за руки, и смотрели на меня. Где то рядом тяжело дышал Пьер, я ничего не замечал. Для меня сейчас существовали только два белых создания.
Иннея и Ило, все так же не отрываясь друг от друга, пошли мне навстречу. С каждым шагом они становились ближе друг к другу, пока их тела не соединились. И, словно по волшебству, их лица слились, и я увидел Илонею.
Она шла улыбаясь, и её белые волосы развевались, теряя по дороге белые барашки кудрей. Илонея остановилась, дотронулась до меня своей бесплотной рукой, её губы что то безмолвно прошептали, и она вошла в меня.
И не вышла. Я обернулся, пытаясь снова увидеть её со спины, но в этот момент прямо во мне раздался звук: Бум м м! И меня разорвало в клочья…
– Ну, старик, ты меня совсем напугал! надо мной склонилось сияющее лицо Пьера Абана. – Я уж думал, тебе конец.
Я передёрнулся и поднялся на ноги. Тело немного шаталось, но я чувствовал себя довольно неплохо.
– Ну и что произошло? – повернулся я к своему спасителю.
– Ничего не помнишь?
– Бум м помню, а дальше провал. Оно вышло из меня?
По выражению лица Пьера я понял, что нет.
– Ну и ладно, и не с такими гадостями жил.
Разберусь. Так что со мной было?
Пьер довольно потёр руки, хотя я не видел никаких причин веселиться.
– Когда оно вошло в тебя… ну, понимаешь,…
ты сам изменился.
– Да? Надеюсь в лучшую сторону?
– Ага. Стал как будто деревом.
Я пристально посмотрел на стоящего рядом варркана.
Кажется, у Пьера крыша поехала.
– Да не смотри ты на меня так. Ты действительно стал похож на дерево, но потом этот…
звук и огонь…
– Взрыв, – подсказал я.
– Да. Наверное, это был… взрыв. Я думал, что тебя разнесло в клочки, но когда всё исчезло, ты лежал на земле и не дышал.
– Не дышал?
– Да. Не дышал. – А сердце у меня стучало?
– Да ты вообще был похож на мертвеца.
Даже посинел, а потом вроде всё стало обычно, ты задышал и вот… Ну и напугал ты меня.
Представляю состояние Пьера. Один, возле мёртвого друга, который превращается в дерево. Замечательно.
– А ты уверен, что я ещё живой, а, Пьер?
Может, я уже упырь?
Я прищурил глаза и впился в лицо варркана.
– Тьфу на тебя, и вали отсюда со своими дурацкими шуточками. Я не для того тебя пер столько, чтобы ты становился упырём.
Я улыбнулся. Всё таки замечательные люди мне попадаются. Добрые и отзывчивые. А главное, взамен ничего не просят.
– Ладно, дружище, не дуйся. Будем считать, я просто неудачно пошутил. Но, – я нахмурился вспомнив последнюю тучку, – почему облако приняло образ Илонеи. Не значит ли это…
– Глупости говоришь, Файон. Она ведь вошла в тебя и осталась в тебе. Это ли не знак?!
– Да?
Я задумался. Может быть, Пьер прав? Может, это знак того, что Илонея жива? Но всё равно, я найду её, живую или мёртвую. И если я найду её мёртвой, то собственными руками задушу тех, кто виновен в её смерти.
– И правильно сделаешь, – поддакнул Пьер.
– Разве я говорил вслух?
– А разве нет? – глаза варркана были чисты, как слезы младенца. – Кстати, что ты сжимаешь в своём кулаке?
Я посмотрел на свою руку и, действительно, обнаружил, что мой кулак сжат, а в нём что то есть. Я раскрыл ладонь… На ней лежал чёрный локон.
– Хм! Это тебе, Пьер. Если мне не изменяет память, это волосы Шимес. Я, правда, не знаю, откуда я их взял.
Варркан осторожно взял локон и двумя пальцами поднёс к глазам.
– Ты лучше понюхай его. Волосы Шимес замечательно пахли, – посоветовал я и отвернулся, не желая смотреть, как Пьер ощущает запах той, что похитила мою Илонею. Когда я снова повернулся, Пьер, как ни в чём не бывало, занимался тем, что изучал ствол дерева, куда спряталось облако.
– Очень странное дерево, – задумчиво произнёс Пьер и сморщил свой бульдожий нос. Такое впечатление, что оно начинает оживать.
Я чувствую, как внутри него начинают биться соки жизни.
– Весьма интересное замечание, но, кажется, ты сам, не далее получаса назад, хотел поскорее смыться отсюда.
Пьер изумлённо уставился на меня.
– Что то не так?
– Файон! Какие полчаса? Ты провалялся здесь сутки!
Вот даже как! Сутки! И я ничего об этом не знаю! Когда вернусь на Землю, покажусь к психиатру.
– Сутки? Ну, это мелочь, мой друг, – хороша мелочь, потерять целые сутки только ради того, чтобы в твоих руках оказались волосы самой вздорной и любвеобильной ведьмочки. Но!
Это доказывает, что Шимес была здесь. Значит, мы на верном пути.
– Мы на верном пути, приятель. И нам следует торопиться, потому что мне кажется, что наши приключения только начинаются. Эй, Пьер, меня то подожди!
Мы уже полдня пробирались по Сухому Лесу. Благодарение Господу, не было больше никаких Белых Облаков. Жизнь, да и не жизнь, словно вымерла в этом лесу. Каламбурчик получился, надо запомнить. Проходя мимо сухих стволов, ни Пьер, ни я больше не старались послушать, как стонут поющие деревья. Нам было достаточно одного представления. Я уже было совсем заскучал, когда врезался носом в спину Пьера, шедшего впереди меня.
Мы решили, что не стоит зря тратить силы на что, чтобы обоим контролировать ситуацию, и теперь сменяли друг друга каждый час. Так вот, я упёрся носом в спину Пьера и недовольно спросил:
– Ну, что там опять?
Пьер не ответил, и мне пришлось самому заглянуть через плечо. Ровным счётом ничего.
– Ну, что застыл, дружище? Что чуешь ты в краю далёком?
– Вообще то твои шуточки не смешны и глупы, но иногда ты прав. Ты ничего не чувствуешь?
Как я могу чувствовать, если я полностью отключился?!
Пришлось снова активизировать органы чувств и принюхаться. Пьер правильно сделал, что остановился. Мои ноздри учуяли запах листьев и ещё чего то, не поддающееся описанию. Если бы я был на Земле, то сказал бы, что это Шанель номер пять. Но так как до ближайшего шопа было чёрт знает какое расстояние, то я занёс запах в свою память, как неопознанный.
– Тебе не кажется, что запах листьев немного не к месту?
М да! Тонко замечено. Я бы сказал, нюх художника.
– Что же ты предлагаешь, дружище Пьер?
– Может, посмотрим?
– И ты ещё спрашиваешь?
На сей раз Пьеру пришлось догонять меня.
И не из за того, что была моя очередь. Когда дело касается неизвестности, мне нет равных.
Минут через двадцать быстрой ходьбы мы подошли к источнику странного запаха.
– Невероятно!
Я был полностью согласен со своим другом.
Посреди совершенно мёртвого Сухого Леса сверкал свежими красками оазис зелёного леса. Густые деревья спускали свои ветви до самой земли, которая представляла собой сплошной зелёный ковёр.
Отвечая на молчаливый вопрос варркана, я пояснил:
– Это просто рай. А ты ещё не хотел идти.
– Кто? Я? – изумился Пьер.
– Ладно, хватит пререкаться, пошли посмотрим. Мне кажется, что на этом чудеса не закончатся.
Оазис был совсем небольшим, может быть, шагов сто в диаметре, но тем невероятней казалось его расположение в этой Богом забытой земле. Граница оазиса была словно прочерчена гигантским циркулем. Вот здесь мёртвая земля, а вот здесь уже цветочки и мягкая травка.
– Ты заметил, что есть ещё один запах? поинтересовался тихо Пьер.
– Я заметил не только это. Нам лучше быть наготове. Там есть что то живое. Может быть, сегодня мы полакомимся дичью. Или нами полакомятся.
Пьер правильно понял намёк и вытащил меч. Я тронул его за плечо и отрицательно покачал головой. Только нож. В таком лесу трудно будет работать мечом. Варркан, ни слова не говоря, послушно спрятал меч и достал ножи.
Вот так то лучше. Я кивнул, приглашая следовать за мной. В таких ситуациях Пьер признавал моё первенство.
Осторожно переступив границу, я тихо заметил:
– Островок охраняется от нелюди.
Шаг за шагом мы углублялись в лес, осторожно проверяя место, куда должна была ступить нога. Потихонечку мы добрели до середины рая и остановились. Запах шёл отовсюду, но я не видел ничего и никого, кто бы мог издавать такой душистый аромат.
– Файон!
Шёпот Пьера был настолько своеобразен, что я не стал прыгать и махать во все стороны ножом. Я просто скосил глаза на друга и увидел, что он, открыв рот, смотрит вверх.
Чертова страна, то снизу, то сверху. Скоро начнут из за угла выскакивать.
Подумав таким образом, я, не делая резких движений, но внутренне готовый к любым неожиданностям, поднял глаза.
– Матерь Божья!
Все ветки деревьев были облеплены женщинами. Причём, совершенно раздетыми. Я имею в виду, что на них не было ничего. А ничего в моём лексиконе означает абсолютно. Я кивнул головой, отчасти проталкивая в горло жёсткий комок удивления, отчасти здороваясь.
– Привет, крошки!
Крошки оказались хорошо воспитаны и кивнули в ответ.
– Пьер, захлопни челюсть, это неприлично! – верзила неохотно выполнил мою просьбу, но глаза его расширились ещё больше. Я называю это законом сохранения энергии.
– Кто это? – наконец смог выдавить из себя варркан. Я его прекрасно понимал, потому что вокруг меня тоже никогда не было столько красивых женщин. Вернее, женщины были, но не в таком виде.
– А а, приятель, похоже, ты никогда не слышал о них? – я ухмыльнулся, ведь в данный момент я был единственным человеком в этом мире, кто знал, как это называется. Но вслух этого я говорить не стал. А сказал совершенно иное. – Это дриады, женщины, по нашей земной мифологии, живущие на деревьях и очень любящие… как бы тебе объяснить получше…
– Не надо, – прервал меня приятель. – Я догадываюсь. Кажется, они начинают спускаться вниз.
– Ты хотел сказать: к нам?
Ситуация была бы действительно комичной, если бы я не знал, чем всё это может кончиться.
В некоторых книгах указывалось, что дриады весьма любвеобильны и, проводя всю жизнь на деревьях, только и делают, что занимаются любовью. Все бы ничего, но их было слишком много, а, как известно, с женщинами не шутят.
– Пьер! Нам нужно смываться! Пьер, ты что, оглох?
А беднягу Пьера уже обступили дриады и, нежно улыбаясь, гладили Пьера. Везде. Он даже покраснел. Но, самое интересное, что ко мне ни одна… не подошла. Свинство, да и только.
– Эй, Пьер, ты что делаешь?
Похоже, варркан попал в ловушку. Женщины, едва касаясь руками одежд, стали расстёгивать куртку. Если это начнётся, то даже будь Пьер циклопом, всё равно ему не справиться.
А значит, ему крышка.
– Ну ка, подружки, – я несколько неэлегантно растолкал испуганно. озирающихся красоток и пробрался к наполовину раздетому телу варркана. – Ба, да ты уже и рассудок потерял.
Крошки! Пять минут. Мне только пару слов ему сказать, и он в вашем распоряжении. Да отцепитесь, вы, заразы!
Мне пришлось буквально отрывать тонкие пальчики, прежде чем удалось освободить все тело Пьера. Он уже почти не стоял на ногах, но довольно активно упирался и мотал головой, не желая сдвинуться с места.
Дриады снова начали вплотную подступать к нам, и по их глазам, и особенно рукам, я заметил, что за дело взялись профессионалки.
– Ну ка, красотки, расступись немного!
Глава 7
ИСКУШЕНИЕ И СТРАСТЬ
Сухой Лес кончился неожиданно. Мы только что старательно обходили стволы поющих деревьев, и вдруг, раз, перед нами открылся совершенно другой вид. Это были развалины старого города. И не просто развалины небольшого захолустного городишки. Насколько хватало взгляда, насколько ум мог охватить пространство, всюду стояли полуразвалившиеся здания.
Это был целый мир, забытый, дряхлый и осыпающийся. Время безжалостно разрушало его, забирая старый долг. Ветер выдувал песчинки и уносил их куда то дальше, дожди проникали сквозь прохудившиеся крыши, а яркое солнце безжалостно превратило некогда яркие краски в однообразную серую массу.
– Что то мне этот городок не нравится!
Пьер давно очухался, но немного дулся на меня за то, что я поставил ему приличный фонарь. Немного участия и совсем немного убеждения сделают его прежним, таким, каким я его знал. Что касается руинного города, то и у меня не возникало к нему особой любви. На меня всегда производили гнетущие впечатления старые дома в городах музеях Земли. А сейчас передо мной был целый город исторических памятников.
– Что будем делать?
– Пьер, ты задаёшь странные вопросы! Разве у нас есть другой путь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31