Похоже, он откручивал головы ради спортивного интереса. Для нас, варрканов, он был не опаснее любого оборотня, но меня заинтересовало другое.
Гемора было очень трудно вывести из сонного состояния, в котором он находился всю свою жизнь. Должно было случиться чтото из ряда вон выходящее.
Тем временем гемор уже был достаточно близко, и если я не хотел ходить с оторванной головой, то должен был позаботиться о своей защите. Пьер уже выхватил своё оружие и терпеливо поджидал в защитной стойке.
Как и все нелюди, гемор обладал отвратительным телом и не менее отвратительной мордой, усеянной мелкими острыми зубами. Создатель, наверное, отвлёкся, когда лепил его. Такими зубами можно откусить разве что головку сыра. Но зато создатель вовремя спохватился и приложил все своё умение, делая гемору лапы. Я бы даже сказал, что это были лапищи.
Мощные горы мускулов, заканчивающиеся плоскими лопатками ладоней с короткими, но толстыми пальцами. Все это дело венчали когти, больше походившие на ножи для разделки мяса. Вот такое симпатичное было существо.
Моя физиономия понравилась гемору больше, и он, мгновенно переменив направление, ринулся ко мне.
Когда на тебя движется такая туша, то главное – нанести всего один удар и сматываться в сторону.
Всё произошло, словно заученный урок. Меч с лёгким свистом вылетел изза спины, метнулся к шее гемора, коснулся его и уже на излёте хватанул по лапе, которая тянулась ко мне. После этого шаг назад и в сторону. Меч, пропев свою песню, замер до следующего раза.
Гемор на какуюто секунду замер, затем по инерции проскочил немного вперёд и рассыпался на три равные части: туловище, голова и кисть. В местах, где побывал "Лучший", засеребрилось голубое пламя.
– Недурно! – Пьер носком сапога перевернул голову и посмотрел на срез. – Ты всегда так работаешь?
– Когда есть стимул, то всегда.
– Я рад, что в тот раз, когда мы с тобой сошлись на кулаках, я не выбрал меч. Можно мне посмотреть твой? Ведь именно изза него ты исчезал на две недели. Можно?
Можно! Чего же нельзя.
Я вытащил "Лучший" и, перехватив за погасшее лезвие, протянул Пьеру.
Варркан взял его в руки, причмокнул, соглашаясь, что меч действительно хорошо сидит в руке, потом подошёл к небольшому деревцу и с моего позволения попробовал его на удар.
Я усмехнулся, наблюдая, как меч, неглубоко войдя в сухую древесину, застрял в ней и Пьеру стоило некоторых усилий вытащить его обратно. Недоуменное лицо варркана вызвало новые приступы смеха, и только нежелание обижать гордость варркана удержало меня от того, чтобы не расхохотаться.
– Чегото я не понимаю. Как ты смог простым куском железа отхватить башку этой гадости?
Ничего не отвечая, я забрал меч и повернулся к дереву, около которого несколько минут назад мучился Пьер.
– Все обыкновенно и просто.
Сказав это, я осторожно положил лезвие меча на рогульку у верхушки дерева и ослабил руку. Меч под собственным весом заскользил вниз, разделяя ствол на две равные половинки.
– Все просто, – повторил за мной эхом Пьер Абан и несколько раз покачал головой, так ничего и не поняв. – Теперьто я знаю, зачем ты мотался за этим куском железа. Почему он служит только тебе?
– Я его заслужил, – отделался я ничего не значащей фразой. Любое упоминание о том, что я обладаю ещё какимито свойствами, кроме варрканских, я считал неуместным.
Пьер потёр ладонью щеку и изрёк голосом, полным уважения:
– Я рад, что ты взял меня с собой.
Зная характер варркана, я понял, что это высшая похвала, на какую способен Пьер.
А ещё через минуту мы шли молча, тщательно сканируя простирающиеся перед нами болота.
Основные неприятности начались на следующее утро, когда мы отдыхали после ночного перехода. По взаимному согласию, мы решили, что отдыхать будем днём, а двигаться ночью.
Мы едва успели задремать, как нас чтото подбросило вверх. Никакого сигнала со стороны сознания не поступало, и я совершенно не понимал, что происходит. Земля ходила ходуном, словно в лихорадке, вздрагивая и содрогаясь.
– Что это? – донёсся до меня голос Пьера, которого отбросило немного в сторону.
Можно подумать, я сам знал, что это такое.
Но пока сознание не обнаружило никакой опасности, я не видел поводов для беспокойства. Ну, пошвыряет немного, потом успокоится, если только…
Я хлопнул себя по лбу и устремил свою мысль вниз. И тотчас же тревожно зазвучал колокольчик, передавая сигнал тревоги Пьеру.
Он и сам понял, что происходит, и больше не задавал никаких вопросов. Мы поспешили обнажить оружие, нападение могло произойти в любое мгновение. Я постарался немного приблизиться к Пьеру. Это мне удалось, и вскоре мы весело тряслись на одном кусочке земли.
– Когдаониполезут? – толчки сделали речь Пьера похожей на испорченную пластинку. – Мнеуженадоело!
Отзываясь на голос Пьера, почва под нами застыла, а в следующую секунду мы стояли по пояс в земле и вокруг нас визжала, извивалась и клацала зубами мохнатая братия випперов.
Мы не зря приготовили оружие. Не знаю, как Пьеру, а мне пришлось даже помогать левой рукой, чтобы сбросить с себя самых наглых нелюдей. А они действительно были наглыми.
Невзирая на наше оружие и прекрасно видя, чем кончается встреча с ним, випперы продолжали настойчиво наседать. Я коекак выбрался из земли, получив при этом несколько весьма ощутимых укусов. Оказавшись на сравнительно твёрдой поверхности, я подскочил к Пьеру и, пока тот карабкался, освобождаясь от липких объятий грязи, защищал его спину. Поэтому, когда варркан оказался рядом со мной, он был в лучшем состоянии, чем я.
Не сговариваясь, а действуя чисто инстинктивно, мы стали друг к другу спинами и дали свободу своему воображению. Вот теперь дело пошло на поправку. Имея защищённый тыл, можно полностью погрузиться в раскрывшуюся перед тобой свалку, где каждый из нелюдей стремится занять место поближе. Нередко это удаётся ему и он получает приз в виде короткого удара мечом.
Вокруг нас разливалось серебряное сияние, исходящее от исчезающих тел випперов. Их становилось всё меньше и меньше, пока нам с Пьером не пришлось расцепиться и броситься вдогонку за разбегающимися врагами.
Меня часто убеждали, что все представители нечистой силы – весьма недалёкие создания.
Но чем больше я путешествовал и занимался работой варркана, тем больше убеждался, что все эти разговоры рассчитаны на обывателей.
Без сомнения, некоторая правда в этом была, но какая? Нелюди с самого начала не могли держать в своих лапах ничего, кроме заработанного зубами куска мяса. А сейчас?
Боболоки, разъезжающие на лошадях, с оружием в руке, разве они глупы? Оборотни, способные проникать сквозь стены, – это ерунда?
Да взять хотя бы випперов. Разве способно тупое существо понять, что все для него кончилось и следует сматываться?
Так что нелюди – достаточно сообразительные твари. А если брать во внимание, что они с каждым годом становятся все самостоятельнее, объединяются в отряды и даже в армии, то становится понятно, почему умные человеческие головы беспокоятся заранее.
Когданибудь придёт время, и та нелюдь, которая не умела ничего, кроме как жрать человеческое мясо, выйдет на улицы городов с транспарантами и политическими требованиями.
– Ты чего разулыбался? – недовольно покосился на меня Пьер, садясь рядом и протирая меч травой.
– Да так, мысли в голову всякие лезут.
– Мысли, это хорошо. Ты бы лучше подумал о том, как нам поскорее добраться до Сухого Леса!
– Думаешь, там нам дадут отдохнуть? Я в этом не уверен.
– Там хоть земля изпод ног уходить не будет. У меня аж в печёнке ёкнуло, когда в первый раз тряхнуло.
Варркан полюбовался мечом и затолкнул его в ножны.
– Ну что, тронулись, или спать будем?
– Пошли, – выдохнул я, подымаясь. – Я лучше подохну, а спать здесь не буду.
– Угу, – поддакнул Пьер, – жестковата постелька.
– И комаров полно.
То, что нам не удалось отдохнуть, было не слишком большой потерей, отдых для варркана тоже постолькупоскольку. Немного больше расход энергии да лёгкая головная боль, которая пропадает после быстрого вмешательства организма.
Нам пришлось несколько раз сворачивать в сторону, чтобы обойти большие пространства чистой воды. Жизнь здесь тоже была. В болоте пели свои нескончаемые песни лягушки, иногда пролетала осторожная птица, так что Пьер весьма оптимистично смотрел на встающую все отчётливее проблему убывающих запасов. У меня не было никакого желания ни ловить лягушек, ни пробовать их на вкус, но я хотел бы посмотреть, как это делает Пьер.
Вообщето варрканы не очень щепетильны в вопросах пищи. Или, точнее сказать, варрканы далеко не гурманы. В меня тоже была вбита эта безразличность, но я бы ни за что не стал пробовать гадости типа мокриц и земляных червяков.
Пьер жалел мой желудок и старался хрустеть этими деликатесами, когда я поворачивался к нему спиной. Но меня выворачивало наизнанку даже от этого хруста, и я потребовал, чтобы Пьер делал это после того, как избавит меня от своего общества. Варркан недоуменно пожал плечами, но больше никогда не занимался этой экзекуцией. По крайней мере, при мне.
Мне кажется, что удача была на нашей стороне. Во всяком случае, пока мы дошли до Сухого Леса, на нас напали только випперы. Я не старался объяснить этот факт, но мне казалось, что даже эта мелочь какимто связана с Шимес. Не могло быть такого, что болото Чёрных Облаков совершенно необитаемы.
Пьер, в свою очередь, полагал, что мы прошли без особых неприятностей, ещё ни о чём не говорит. Нелюди умнели и, возможно, поэтому отходили в глубь болот.
Как бы то ни было, мы тоже шли в ту сторону и с каждой минутой оказывались всё дальше и дальше от мест, где жили все остальные люди.
Сухой Лес был пока что тёмной полоской на горизонте. Если мы будем продвигаться так и дальше, то к утру доберёмся до него и уж там немного отдохнём. Хотя, может быть, именно там нам и не придётся отдыхать.
– Файон! Подойдика сюда!
Пьер держал чтото в руках. Я подошёл и вырвал из его рук кусок ткани. Я узнал этот маленький лоскуток. Это было единственное платье, которое я подарил Илонее перед нашей свадьбой. Когда она надела его, то расплакалась и сказала, что ей никто никогда не дарил таких красивых вещей. А красоты там было всего ничего. Но женщин трудно понять, особенно если это любимая женщина.
– Ну что?
– Они были здесь. Нет, вряд ли остались следы кроме этого куска, прошло слишком много времени. Но ясно одно, они направлялись в сторону Сухого Леса. Неясно, где они вошли в него, но это неважно. Илонея жива, и этот клочок может быть только её весточкой.
Я спрятал обрывок в карман и догнал Пьера.
– Я думаю, у нас есть шанс.
– Может быть. А что ты скажешь насчёт этого?
Варркан протянул руку к темнеющему лесу и указал на белое пятно, виднеющееся на его фоне.
– Трудно сказать, что это. Может быть, просто деревья, а может, и что похуже.
– Может, зайдём? – варркан искоса посмотрел на меня.
– Давай зайдём, – согласился я, считая, что не существует ничего, что помешает варркану быть вечно любопытным.
Я пристроился за спиной Пьера и, смахивая капельки воды с носа, посмотрел на небо. Облака действительно становились чёрными. С них постоянно капало, капало, и ещё раз капало.
– Как ты думаешь, что, это может быть? повернулся Пьер ко мне и показал белую полоску.
– А какая, собственно, разница? Это может быть всё что угодно. На то она и страна такая, непонятная.
Это действительно могло быть всё что угодно. Могла быть, например, ловушка. Шимес прекрасно знала, что если ктото пойдёт по её следу, то не упустит такой замечательной возможности узнать, что это за явление. А может быть, это просто маленькое белое облако спустилось с неба и указывает нам дорогу.
– Прямо на него? – поинтересовался варркан.
– Конечно, мы же специально пришли сюда, чтобы во всём разобраться.
– И то верно, – согласился с моим доводом Пьер Абан.
Пространство перед Сухим Лесом было сплошь покрыто водой, но, на наше счастье, болото было неглубокое, всего по щиколотку, и ничего в себе не таило.
– Посмотри, кажется оно начинает исчезать, – сквозь чавканье трясины донёсся до меня голос моего сотоварища.
И действительно, белое облако словно втягивалось в полоску серого леса и растворялось в нём.
– Что бы это ни было, оно живое.
– Интересно, почему ты так думаешь?
– Не знаю, – варркан склонив голову на плечо и почесал ухо, – у меня такое чувство, что за нами наблюдают.
У меня было такое же ощущение, но я думал, что это всего лишь разыгравшееся воображение.
– Если нами интересуются, то следует нанести визит как можно скорее, пока этот туман или облако не исчезли совсем.
Пьер посчитал мои слова справедливыми, и мы ускорили шаг, насколько это позволяла засасывающая жижа.
Что мне нравилось в Пьере Абане, так это то, что он всегда соглашался. Что бы я ни предложил, он принимал это как должное, без единого слова. Собственно, и я старался следовать этому правилу, но у меня получалось немного похуже.
Мы выбрались из болота совсем близко от Сухого Леса. Он действительно был сухим. Ни одной зелёной веточки. Лишь одни голые сухие ветви, спокойные и застывшие. Ветер кудато исчез, и я только сейчас заметил, что небо перестало осыпать нас мелкими брызгами своих слез. Белого облака тоже не было видно, но это и к лучшему. Если нас не хотят встречать, не надо.
Тем не менее я продолжал чувствовать, как сотни глаз смотрят на нас. Неприятное ощущение, напомнившее мне мои пытки в пещере Шепотов. Будучи на Земле, я иногда почитывал фантастические романы и один из них напомнил мне о живых деревьях.
– Пьер, как бы ты отнёсся к тому, если бы эти деревья стали двигаться и разговаривать? задал я вопрос озирающемуся варркану.
– Я бы тоже подошёл к ним и поздоровался.
– Неплохой вариант. У меня такое впечатление, что это может произойти в любую минуту.
– Да нет! Это только чудится. Если за нами кто и наблюдает, то не эти засохшие палки.
Пьер подошёл к одному из деревьев, с опаской обошёл его и, убедившись, что ничего опасного ни в дереве, ни за ним нет, хлопнул по стволу ладонью.
Наверное, он и сам не понял, что произошло, так как подскочил на месте, и в его руках появился серебряный меч.
От дерева во все стороны разнёсся глухой звук, чтото вроде удара барабана, только в несколько раз насыщенней и полней. Пьер, наконец, сориентировался и, немного успокоившись, вложил оружие в ножны.
– Занятные штучки. Кажется, я слышал когдато о поющих деревьях. Наверное, это они и есть.
Он подошёл к следующему дереву и легонько хлопнул его рукой. Раздался более высокий протяжный звук, и теперь в ушах было два звенящих тона, один уже затухал, а второй только набирал силу. Мне тоже стало интересно. Я и не заметил, как присоединился к Пьеру и стал колошматить деревья обеими руками.
– Ты послушай, какой звук! – удар справа и протяжный зов.
– А посмотри, какой у этого! – шлепок и новый жалобный звон.
– А вот этот как колокольчик! – и звон колокольчика.
– Вот это класс, поющие деревья!
… Колокольчик…?
До нас одновременно дошёл смысл сказанного, и мгновением позже наши клинки выскочили из своих ножен. Я только сейчас услышал, как жалобно надрываются мои колокола тревоги. Где?
Это приближалось так быстро, что не было возможности уклониться от встречи. Белое облако налетело на нас неожиданно и не обращая внимания на наши мечи. Я моментально вспомнил живой туман на Гнилом Болоте и замер, ожидая, как меня сейчас облепят тысячи жующих тварей. Ставить Круг Чистоты было поздно. Облако накрыло нас неожиданно и не давало нам ни мгновения на размышление.
Но пока ничего страшного не происходило.
Я был жив, Пьер, похоже, тоже неплохо себя чувствовал, хоть и мелко дрожал. Наверное, от холода.
– Файон, ты чтонибудь понимаешь?
Нет, это не от холода.
– Я понимаю ровно столько, сколько и ты, Но пока мы живы, и нам не стоит жаловаться на плохое обращение.
– А шевелиться можно? – а я знаю?
– Сколько угодно. Но я бы не советовал.
Пьер тут же снова замер, и его губы чтото прошептали. Я догадался сам, что.
– Пьер, дружище, ты можешь меня обзывать сколько угодно, лишь бы эта белая масса нас не скушала. А у меня такое впечатление, что именно это она и хочет сделать.
– Тогда ей не понравится моя начинка, – гоготнул Пьер, а я поперхнулся, вспомнив, чем закусывал в эти дни Пьер Абан.
– Кажется, она начинает шевелиться!
Я не мог не согласиться с доводами варркана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31