Одно дело, когда мы располагаемся пожить в каменном карьере, что весьма полезно, и совсем другое дело, когда каменный карьер располагается в нас; в последнем случае человеку следует не оставить камня на камне. Болезнь лорда-казначея, подагра королевы и стремление как можно скорее заключить мир — вот причины, из-за которых заседания парламента отложены на две недели. У меня пока не было больше приступов головокружений. Я прекрасно прогулялся сегодня пешком в Сити и постарался извлечь из этой прогулки все, что она могла дать для моего здоровья. В парке я сейчас гулять не могу, потому что это прогулка ради прогулки и трата дорогого времени, так что я стараюсь сочетать гулянье с делом. Если бы МД гуляли хотя бы вполовину столько, сколько Престо! Будь я сейчас с вами, я бы заставил вас гулять и шел бы впереди или сзади, а вам пришлось бы принять надлежащий вид и подтянуться; Стелла от природы ходок отменный и держится твердо; я словно вижу, как уверенно она выступает и ловко перешагивает через канаву; Дингли тоже вполне бы справилась, если бы подколола свои юбки булавкой, но она очень уж растерялась и трусит, а тут еще Стелла начинает браниться и Дингли спотыкается и забрызгивает всю свою одежду грязью. По-прежнему ли у вас носят юбки на китовом усе? Я их терпеть не могу; у нас здесь дама вполне может спрятать под ними любовника средних размеров. Тьфу, о чем это я все болтаю? Мне показалось, будто я беседую с МД лицом к лицу.
11. Говорил ли я вам, что этот старый осел Фроуд продает свое поместье в Пепперхара? Он прячется где-то здесь в Лондоне, но где именно, никто не ведает. И кто бы вы думали устраивает ему все это? Мошенник Чайлд, сей увертливый сквайр из Фарнхема? Я надоумил фаворитку королевы миссис Мэшем купить его поместье, но это пока еще большая тайна. Леди Оглторп обещала мне разузнать подробности. Нынче я был у нее; она только неделю или две как приехала в Лондон. А завтра я попытаюсь выследить старого осла; он разорился в пух и прах и наверняка обретается теперь у какой-нибудь грязной шлюхи в одном из глухих переулков. У него два сына, которые принуждены будут голодать, но он никогда не дает им ни фартинга. Если миссис Мэшем купит его землю, я попрошу ее выхлопотать старому дуралею у королевы какую-нибудь пенсию, чтобы спасти его от неминуемой голодной смерти. — Чего ради вы вмешиваетесь в чужие дела? — спрашивает Стелла. — О, но мистер Мэшем и его жена очень просят меня посодействовать им; правда, я сам надоумил их совершить эту покупку. Обедал я нынче с сэром Мэтью Дадли, который, боюсь, скоро лишится своей должности.
12. Утро. Я собираюсь отыскать старика Фроуда и сделать кое-какие дела в Сити. Однако я еще не звал Патрика, чтобы спросить, хорошая ли нынче погода. Последние два дня перестало лить. Дождливая погода вредна моей башке и моей мошне. Патрик говорит, что очень ветрено и небо начинает хмуриться: плакали мои шиллинги. Как справедливо говорится в старой поговорке: покапает самую малость, а шиллингов, глядь, не осталось. Если туч на небе соберется густо, в кошелечке скоро станет пусто. Пусть это падет проклятием на головы моих врагов: туч на небе густо, а в кошелечке пусто. Ну-с, а теперь я встану и расположусь у камина; Патрик говорит, что камин уже затоплен, хотя сегодня я не должен бриться, да и погода не слишком холодная, так что это излишняя роскошь. Что сталось с Дилли? Полагаю, он теперь в Ирландии? Стелла как раз сейчас выставила белую ножку из-под одеяла и сунула ее в комнатную туфлю. — Передайте ей от меня поклон; скажите, что я уже приглашена к декану и хочу, чтобы она тоже пришла; или лучше, Дингли, напишите ей записку? Это утренний диалог Стеллы, или, вернее сказать, ее утренняя речь. — Доброго вам утра, сударыни, и позвольте мне тоже встать. Однако уверяю вас, миссис Уоллс не может сегодня обедать у декана; ведь как раз после обеда она должна побывать у миссис Проби, а оттуда вместе с Грэйси Спенсер пойти в лавки, чтобы купить ярд муслина и серебряную тесьму для нижней юбки. Еще раз доброго утра, сударыни. — Вечером. Обедал со Стрэтфордом в Сити, но дело, ради которого я с ним встречался, пока еще не удалось закончить. Видите ли, я решил приобрести акции Компании Южных морей на сумму в пятьсот фунтов, что обойдется мне только в триста восемьдесят фунтов наличными. Я воспользуюсь для этой цели присланным вами векселем миссис Уоллс на сто фунтов с тем, чтобы причитающиеся по этому векселю деньги выплатил Хокшоу, если же она будет недовольна, я одолжу сто фунтов у секретаря и уплачу ей сам. Три шиллинга истратил нынче на наемную карету. Я говорил с братом Фроуда и просил его разузнать самую низкую продажную цену поместья, чтобы сообщить ее миссис Мэшем.
13. Пообедал нынче вдвоем с приятелем, живущим по соседству. В прошлую субботу, возвратясь вечером домой, я обнаружил, что моя шлюха-хозяйка как раз перед моим приходом вымыла полы в моей комнате и спальне, а камин затопить не догадалась, и такую развела сырость, что мне пришлось лечь в постель. В воскресенье я все же расхворался, и теперь у меня сильная простуда. Я как пес накинулся на Патрика, хотя его тоже тогда не было дома, потому что терпеть не могу, когда моют полы; как будто нельзя сделать это утром, а потом затопить камин и оставить открытыми окна? И вот всю прошлую ночь я глаз не сомкнул, оттого что беспрерывно кашлял и отплевывался, и теперь все в доме простужены. Судите поэтому сами, что у нас тут творится; а засим я, пожалуй, лягу и попытаюсь заснуть.
14. Леди Маунтджой еще два дня тому назад звала меня к себе на обед, и посему я сегодня пообедал с ней, а вечером пошел проведать лорда-казначея. Оказалось, что чуть-чуть раньше там побывал Патрик: он приходил справиться, как милорд себя чувствует, и тот передал ему, что желает меня видеть. Когда я пришел, у милорда была как раз миссис Мэшем, а надобно заметить, что их никогда в таких случаях не беспокоят, и то обстоятельство, что она не слишком хороша собой, весьма в таких случаях кстати, поскольку они беседуют с глазу на глаз, решая судьбы нации. Я сидел тем временем с леди Оксфорд и, когда миссис Мэшем выходила, остановил ее, чтобы рассказать об успехах в моих хлопотах касательно поместья и прочем, а потом прошел к лорду-казначею; он чувствует себя превосходно и лишь когда встает или садится, испытывает некоторую ревматическую боль в бедре и слабость в ногах. Он показал мне небольшой листок бумаги, отправленный неизвестным лицом некоему мистеру Куку, который в свой черед переслал его милорду. На листке крупным разборчивым почерком было написано следующее:
«Хотя Г[иска]ра нож не довершил то дело,
Страшись, сталь Ф[елтон]а его закончит смело».
и чуть пониже: «Сожги это, собака». Милорд нередко получает послания подобного рода. Он показал, мне как-то письмо, которое якобы представляло собой пророческое видение; в нем описывалась одежда, шпага и наружность человека, которому предназначено убить милорда. И он сказал мне, что как-то во время богослужения в Виндзорской часовне заметил человека, одежда которого очень походила на это описание. Ему нередко посылают письма с подписью: «Ваш покорнейший слуга Сатана» и прочее в таком же духе. Я расстался с ним в одиннадцатом часу, и мне еще необходимо кое-что сделать.
15. Узнав, что секретарь вчера приехал из Хэмптон-Корта, я нынче утром пошел к нему пораньше, но оказалось, что вечером того же дня он успел укатить, а, возвратясь домой, я застал от него письмо, в коем он извещал меня, что только что приехал в Лондон, но тотчас возвращается обратно в Хэмптон-Корт и снова будет в Лондоне лишь в субботу вечером. Чума его забери! он задерживает всю мою работу. Я попрошу позволения уехать отсюда, как только доведу это дело до конца, и надеюсь вскоре после Рождества увидеться с МД в Ирландии. — Я устал от двора, и мне недостает моих поездок в Ларакор: мне от них было больше пользы, нежели от всех министров вместе взятых за последние двадцать лет. Обедал нынче в Сити, но не сделал ничего из того, что собирался сделать. Леди Маунтджой сказала мне, что Дилли уже в Ирландии и что причиной его столь поспешного возвращения — архиепископ Дублинский. Два дня тому назад сессия парламента была отложена на две недели, и из-за этого, а также из-за отсутствия королевы, в Лондоне довольно уныло и пусто. Говорят, будто герцог Ормонд собирается привезти сюда из Ирландии всех, кто только пожелает. Зимой в Лондоне нет ничего хуже, нежели полчища ирландцев. Впрочем, я не бываю теперь ни в каких кофейнях и потому редко с ними встречаюсь. Это письмо будет отправлено в субботу, и тогда мы опять будем квиты. Я дал взаймы деньги и никак не могу получить их обратно, а посему принужден, в свою очередь, взять в долг.
16. Мой слуга сплоховал нынче утром и впустил визитера, несмотря на то, что ему велено было никого не пускать, и мне пришлось поэтому спешно препроводить в спальню моего подручного висельника и заставить его прохлаждаться там более часа. — Я продолжаю благополучно хворать со всеми обычными последствиями тяжелой простуды и полагаю, что это продлится не менее десяти дней. — Мне следовало пояснить вам, что в тех двух стихотворных строчках, присланных лорду-казначею, под буквами «Г….ра» подразумевается Гискар, но об этом догадаться нетрудно, а вот относительно «Ф…..а» мы разошлись во мнениях: я решил, что здесь подразумевается — «француза», ведь милорд ненавидит их, а они — его, то есть хотя нож Гискара не осуществил его умысла, нож француза еще может это довершить. Однако милорд считает, что здесь подразумевается имя Фелтона, заколовшего герцога Бакингема. — Сэр Эндрю Фаунтейн и я обедали нынче у миссис Ван, а потом по причине простуды я весь вечер бездельничал. Постойте-ка, юные дамы, а не наступило ли время, когда мне полагается получить от вас письмо? Сегодня ровно месяц, как я получил ваше № 22. Так и быть, подожду еще с неделю, но потом мое терпение истощится; а до тех пор можете играть в ломбер и тому подобное сколько вам заблагорассудится. Виги продолжают всячески поносить наш мир, но я надеюсь, что мы все же его получим им наперекор. А тут еще австрийский император вмешивается со всяким вздором и сулит нам чудеса, только бы мы продолжали войну; но уже слишком поздно; я надеюсь, что именно страх перед такой возможностью принудит французов быть поуступчивей и откровенней. Доброй ночи, сударыни, я намерен нынче рано лечь спать.
17. Утро. Это письмо будет вечером отправлено: я собственнолично отнесу его в почтовую контору. Мне только что доставили довольно пространное письмо от архиепископа Дублинского с отчетом об окончании сессии вашего парламента, какой бурей она завершилась; впрочем, пока сия буря достигнет здешних мест, она заметно утихнет. Признаться, я ничем тут не могу помочь и ни от кого этого не скрываю. Я не раз советовал распустить ваш парламент, хотя и не предполагал, что эти негодяи так расхрабрились; правда, храбры они не там, где надо, как трактирный буян, который рвется в драку из-за шлюхи, но улепетывает с поля боя. Судя по некоторым подробностям, рассказанным архиепископом, у него не слишком добрые отношения ни с правительством, ни с духовенством. — Поглядите, как удачно я исписал весь лист как раз за две недели. — Господь всемогущий, благослови и сохрани драгоценнейших малюток МД . — Ваш лорд-лейтенант, как я предполагаю, отбывает сейчас в Англию. Удивляюсь, почему епископ Клогерский ничего мне не пишет; известите меня хотя бы, получил ли он свои статуэтки и понравились ли они ему; я снова напишу ему, как только выберу время. Прощайте, драгоценнейшие МД , и любите Престо, который любит и будет любить МД бесконечно больше всего сущего на земле. — Поклон от меня миссис Стоит и Кэтрин. Я сижу в постели, но встану, чтобы запечатать письмо. Доброго вам утра, дорогие плутовки. Еще раз прощайте, драгоценнейшие МД , и прочее.
Письмо XXXV
Лондон, 17 ноября 1711.
[суббота ]
Вечером я отнес свое последнее письмо в почтовую контору. Обедал с доктором Кокберном. Поскольку нынче день рождения королевы Елизаветы, у нас здесь черт знает что творилось. Я услыхал обо всем этом как раз после того, как запечатал утром мое письмо, и так вознегодовал, что даже не стал его открывать, чтобы рассказать вам о случившемся. Сделал сегодня визиты леди Оглторп и леди Уорсли, которая совсем недавно приехала на зиму в Лондон и собирается рожать, но вам собственно какая о том забота? В Лондоне испокон веку заведено, что подмастерья празднуют день рождения королевы Елизаветы и прочее, однако виги затеяли устроить в полночь многолюдное шествие и выложили тысячу фунтов, чтобы изготовить восковые фигуры, изображающие папу, дьявола, кардиналов, Сэчверела и прочих и пронести их по улицам с факелами, а после сжечь. Для этой цели были собраны пожертвования. Гарт, например, дал пять гиней; я имею в виду доктора Гарта, если вы когда-нибудь слыхали о таком. Но прошлой ночью по распоряжению секретаря все эти куклы были у них отобраны; вы, впрочем, вскоре об этом узнаете, потому что об этом уже болтают на всех перекрестках. У вигов были чрезвычайно дурацкие и злокозненные намерения; говорят даже, что они замышляли подстрекнуть чернь напасть на дома лорда-казначея и секретаря, а также другие бесчинства. Во избежание этого было заблаговременно поднято на ноги городское ополчение и теперь, я думаю, все будет спокойно. Куклы теперь в канцелярии секретаря в Уайт-холле, и я собираюсь взглянуть на них, если выберу время.
18. Утром побывал у господина секретаря, который только что приехал из Хэмптон-Корта. Он сообщил мне еще кое-какие подробности насчет предполагавшегося сожжения папы. Затея эта стоила уйму денег, и если бы она удалась, то обошлась бы втрое дороже; в городе только и разговоров, что об этом, и уже появилось с полдюжины листков Граб-стрит. Мы с секретарем обедали у бригадира Бриттона, но я расстался с ними в шесть, поскольку уговорился, что приду пить пунш к сэру Эндрю Фаунтейну в обществе благонравных мужчин и дам. Там было не слишком весело, и к тому же я не люблю пунша из арака, мне больше по вкусу из коньяка. А что предпочитаете вы? Ну-с, что еще? Погода не стоит и двадцати пенсов. Да, послушайте, сударыни, отчего вы не играете в волан? Мне это уже сто раз приходило на ум. Верьте слову, Престо приедет к вам после Рождества и будет играть со Стеллой, пока не кончатся холода. Читаете ли вы «Спектэйтора»? Я, например, никогда — он никогда мне не попадается: ведь я не бываю ни в одной кофейне. Говорят, будто многие номера весьма удачны; их собираются напечатать отдельными небольшими книжками, я привезу их с собой. Через неделю кончится, наконец, моя спешка, и, если Ли к тому времени еще не уедет, я пошлю вам тогда с ним то, что сейчас заканчиваю. Признаться, я понятия не имею, где он сейчас обретается; за все это время я ни разу его не видал, хотя он и обещал наведаться; пошлю к нему разузнать. В четверг королева окончательно переедет в город.
19. Утром был в канцелярии лорда Дартмута и послал вызвать его с заседания совета, чтобы переговорить об одном деле. Заодно я хотел разузнать у него еще кое-какие подробности суматохи, вызванной этой затеей с восковыми фигурами папы, сатаны и прочих. Но ему, видно, было недосуг, в противном случае он нашел бы время полюбоваться ими. Владельцы этих кукол настолько обнаглели, что намерены, как я слыхал, требовать возмещения убытков по суду. Меня уверяли, будто изображение сатаны постарались сделать как можно более похожим на лорда-казначея. Обедал я с приятелем на Сент-Джеймс-стрит. Говорят, будто лорд-казначей выходил нынче из дома; завтра я узнаю, как он себя после этого чувствует. В Англию возвратился герцог Мальборо; вчера он был у королевы в Хэмптон-Корте; постойте, кажется это было позавчера; нет-нет, все-таки вчера, потому что, помнится, господин секретарь собирался его повидать, когда я у него находился; не у герцога Мальборо, разумеется, а у секретаря, потому что герцог не настолько меня любит. Но мне-то что до этого? Я выиграл вечером семь шиллингов в пикет, а играю я раза два-три в году.
20. До чего мне надоели миссис Бартон и леди Бетти Джермейн со своей вигистской болтовней; право, никогда не слыхивал ничего подобного. Затею с сожжением папы они пытаются превратить в шутку; впрочем, министры и в самом деле подняли вокруг этого слишком много шума, если только у них не было действительных оснований опасаться каких-нибудь бесчинств. Я обедал у леди Бетти. Назначение Прайора чрезвычайным и полномочным послом на переговорах о заключении мира уже, как я слыхал, утверждено; вторым послом назначен лорд-хранитель королевской печати, которым, как вам известно, является теперь епископ Бристольский, а третьим — наш посол в Гааге лорд Страффорд. Невежественные девчонки, мне то и дело приходится сообщать вам, кто есть кто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
11. Говорил ли я вам, что этот старый осел Фроуд продает свое поместье в Пепперхара? Он прячется где-то здесь в Лондоне, но где именно, никто не ведает. И кто бы вы думали устраивает ему все это? Мошенник Чайлд, сей увертливый сквайр из Фарнхема? Я надоумил фаворитку королевы миссис Мэшем купить его поместье, но это пока еще большая тайна. Леди Оглторп обещала мне разузнать подробности. Нынче я был у нее; она только неделю или две как приехала в Лондон. А завтра я попытаюсь выследить старого осла; он разорился в пух и прах и наверняка обретается теперь у какой-нибудь грязной шлюхи в одном из глухих переулков. У него два сына, которые принуждены будут голодать, но он никогда не дает им ни фартинга. Если миссис Мэшем купит его землю, я попрошу ее выхлопотать старому дуралею у королевы какую-нибудь пенсию, чтобы спасти его от неминуемой голодной смерти. — Чего ради вы вмешиваетесь в чужие дела? — спрашивает Стелла. — О, но мистер Мэшем и его жена очень просят меня посодействовать им; правда, я сам надоумил их совершить эту покупку. Обедал я нынче с сэром Мэтью Дадли, который, боюсь, скоро лишится своей должности.
12. Утро. Я собираюсь отыскать старика Фроуда и сделать кое-какие дела в Сити. Однако я еще не звал Патрика, чтобы спросить, хорошая ли нынче погода. Последние два дня перестало лить. Дождливая погода вредна моей башке и моей мошне. Патрик говорит, что очень ветрено и небо начинает хмуриться: плакали мои шиллинги. Как справедливо говорится в старой поговорке: покапает самую малость, а шиллингов, глядь, не осталось. Если туч на небе соберется густо, в кошелечке скоро станет пусто. Пусть это падет проклятием на головы моих врагов: туч на небе густо, а в кошелечке пусто. Ну-с, а теперь я встану и расположусь у камина; Патрик говорит, что камин уже затоплен, хотя сегодня я не должен бриться, да и погода не слишком холодная, так что это излишняя роскошь. Что сталось с Дилли? Полагаю, он теперь в Ирландии? Стелла как раз сейчас выставила белую ножку из-под одеяла и сунула ее в комнатную туфлю. — Передайте ей от меня поклон; скажите, что я уже приглашена к декану и хочу, чтобы она тоже пришла; или лучше, Дингли, напишите ей записку? Это утренний диалог Стеллы, или, вернее сказать, ее утренняя речь. — Доброго вам утра, сударыни, и позвольте мне тоже встать. Однако уверяю вас, миссис Уоллс не может сегодня обедать у декана; ведь как раз после обеда она должна побывать у миссис Проби, а оттуда вместе с Грэйси Спенсер пойти в лавки, чтобы купить ярд муслина и серебряную тесьму для нижней юбки. Еще раз доброго утра, сударыни. — Вечером. Обедал со Стрэтфордом в Сити, но дело, ради которого я с ним встречался, пока еще не удалось закончить. Видите ли, я решил приобрести акции Компании Южных морей на сумму в пятьсот фунтов, что обойдется мне только в триста восемьдесят фунтов наличными. Я воспользуюсь для этой цели присланным вами векселем миссис Уоллс на сто фунтов с тем, чтобы причитающиеся по этому векселю деньги выплатил Хокшоу, если же она будет недовольна, я одолжу сто фунтов у секретаря и уплачу ей сам. Три шиллинга истратил нынче на наемную карету. Я говорил с братом Фроуда и просил его разузнать самую низкую продажную цену поместья, чтобы сообщить ее миссис Мэшем.
13. Пообедал нынче вдвоем с приятелем, живущим по соседству. В прошлую субботу, возвратясь вечером домой, я обнаружил, что моя шлюха-хозяйка как раз перед моим приходом вымыла полы в моей комнате и спальне, а камин затопить не догадалась, и такую развела сырость, что мне пришлось лечь в постель. В воскресенье я все же расхворался, и теперь у меня сильная простуда. Я как пес накинулся на Патрика, хотя его тоже тогда не было дома, потому что терпеть не могу, когда моют полы; как будто нельзя сделать это утром, а потом затопить камин и оставить открытыми окна? И вот всю прошлую ночь я глаз не сомкнул, оттого что беспрерывно кашлял и отплевывался, и теперь все в доме простужены. Судите поэтому сами, что у нас тут творится; а засим я, пожалуй, лягу и попытаюсь заснуть.
14. Леди Маунтджой еще два дня тому назад звала меня к себе на обед, и посему я сегодня пообедал с ней, а вечером пошел проведать лорда-казначея. Оказалось, что чуть-чуть раньше там побывал Патрик: он приходил справиться, как милорд себя чувствует, и тот передал ему, что желает меня видеть. Когда я пришел, у милорда была как раз миссис Мэшем, а надобно заметить, что их никогда в таких случаях не беспокоят, и то обстоятельство, что она не слишком хороша собой, весьма в таких случаях кстати, поскольку они беседуют с глазу на глаз, решая судьбы нации. Я сидел тем временем с леди Оксфорд и, когда миссис Мэшем выходила, остановил ее, чтобы рассказать об успехах в моих хлопотах касательно поместья и прочем, а потом прошел к лорду-казначею; он чувствует себя превосходно и лишь когда встает или садится, испытывает некоторую ревматическую боль в бедре и слабость в ногах. Он показал мне небольшой листок бумаги, отправленный неизвестным лицом некоему мистеру Куку, который в свой черед переслал его милорду. На листке крупным разборчивым почерком было написано следующее:
«Хотя Г[иска]ра нож не довершил то дело,
Страшись, сталь Ф[елтон]а его закончит смело».
и чуть пониже: «Сожги это, собака». Милорд нередко получает послания подобного рода. Он показал, мне как-то письмо, которое якобы представляло собой пророческое видение; в нем описывалась одежда, шпага и наружность человека, которому предназначено убить милорда. И он сказал мне, что как-то во время богослужения в Виндзорской часовне заметил человека, одежда которого очень походила на это описание. Ему нередко посылают письма с подписью: «Ваш покорнейший слуга Сатана» и прочее в таком же духе. Я расстался с ним в одиннадцатом часу, и мне еще необходимо кое-что сделать.
15. Узнав, что секретарь вчера приехал из Хэмптон-Корта, я нынче утром пошел к нему пораньше, но оказалось, что вечером того же дня он успел укатить, а, возвратясь домой, я застал от него письмо, в коем он извещал меня, что только что приехал в Лондон, но тотчас возвращается обратно в Хэмптон-Корт и снова будет в Лондоне лишь в субботу вечером. Чума его забери! он задерживает всю мою работу. Я попрошу позволения уехать отсюда, как только доведу это дело до конца, и надеюсь вскоре после Рождества увидеться с МД в Ирландии. — Я устал от двора, и мне недостает моих поездок в Ларакор: мне от них было больше пользы, нежели от всех министров вместе взятых за последние двадцать лет. Обедал нынче в Сити, но не сделал ничего из того, что собирался сделать. Леди Маунтджой сказала мне, что Дилли уже в Ирландии и что причиной его столь поспешного возвращения — архиепископ Дублинский. Два дня тому назад сессия парламента была отложена на две недели, и из-за этого, а также из-за отсутствия королевы, в Лондоне довольно уныло и пусто. Говорят, будто герцог Ормонд собирается привезти сюда из Ирландии всех, кто только пожелает. Зимой в Лондоне нет ничего хуже, нежели полчища ирландцев. Впрочем, я не бываю теперь ни в каких кофейнях и потому редко с ними встречаюсь. Это письмо будет отправлено в субботу, и тогда мы опять будем квиты. Я дал взаймы деньги и никак не могу получить их обратно, а посему принужден, в свою очередь, взять в долг.
16. Мой слуга сплоховал нынче утром и впустил визитера, несмотря на то, что ему велено было никого не пускать, и мне пришлось поэтому спешно препроводить в спальню моего подручного висельника и заставить его прохлаждаться там более часа. — Я продолжаю благополучно хворать со всеми обычными последствиями тяжелой простуды и полагаю, что это продлится не менее десяти дней. — Мне следовало пояснить вам, что в тех двух стихотворных строчках, присланных лорду-казначею, под буквами «Г….ра» подразумевается Гискар, но об этом догадаться нетрудно, а вот относительно «Ф…..а» мы разошлись во мнениях: я решил, что здесь подразумевается — «француза», ведь милорд ненавидит их, а они — его, то есть хотя нож Гискара не осуществил его умысла, нож француза еще может это довершить. Однако милорд считает, что здесь подразумевается имя Фелтона, заколовшего герцога Бакингема. — Сэр Эндрю Фаунтейн и я обедали нынче у миссис Ван, а потом по причине простуды я весь вечер бездельничал. Постойте-ка, юные дамы, а не наступило ли время, когда мне полагается получить от вас письмо? Сегодня ровно месяц, как я получил ваше № 22. Так и быть, подожду еще с неделю, но потом мое терпение истощится; а до тех пор можете играть в ломбер и тому подобное сколько вам заблагорассудится. Виги продолжают всячески поносить наш мир, но я надеюсь, что мы все же его получим им наперекор. А тут еще австрийский император вмешивается со всяким вздором и сулит нам чудеса, только бы мы продолжали войну; но уже слишком поздно; я надеюсь, что именно страх перед такой возможностью принудит французов быть поуступчивей и откровенней. Доброй ночи, сударыни, я намерен нынче рано лечь спать.
17. Утро. Это письмо будет вечером отправлено: я собственнолично отнесу его в почтовую контору. Мне только что доставили довольно пространное письмо от архиепископа Дублинского с отчетом об окончании сессии вашего парламента, какой бурей она завершилась; впрочем, пока сия буря достигнет здешних мест, она заметно утихнет. Признаться, я ничем тут не могу помочь и ни от кого этого не скрываю. Я не раз советовал распустить ваш парламент, хотя и не предполагал, что эти негодяи так расхрабрились; правда, храбры они не там, где надо, как трактирный буян, который рвется в драку из-за шлюхи, но улепетывает с поля боя. Судя по некоторым подробностям, рассказанным архиепископом, у него не слишком добрые отношения ни с правительством, ни с духовенством. — Поглядите, как удачно я исписал весь лист как раз за две недели. — Господь всемогущий, благослови и сохрани драгоценнейших малюток МД . — Ваш лорд-лейтенант, как я предполагаю, отбывает сейчас в Англию. Удивляюсь, почему епископ Клогерский ничего мне не пишет; известите меня хотя бы, получил ли он свои статуэтки и понравились ли они ему; я снова напишу ему, как только выберу время. Прощайте, драгоценнейшие МД , и любите Престо, который любит и будет любить МД бесконечно больше всего сущего на земле. — Поклон от меня миссис Стоит и Кэтрин. Я сижу в постели, но встану, чтобы запечатать письмо. Доброго вам утра, дорогие плутовки. Еще раз прощайте, драгоценнейшие МД , и прочее.
Письмо XXXV
Лондон, 17 ноября 1711.
[суббота ]
Вечером я отнес свое последнее письмо в почтовую контору. Обедал с доктором Кокберном. Поскольку нынче день рождения королевы Елизаветы, у нас здесь черт знает что творилось. Я услыхал обо всем этом как раз после того, как запечатал утром мое письмо, и так вознегодовал, что даже не стал его открывать, чтобы рассказать вам о случившемся. Сделал сегодня визиты леди Оглторп и леди Уорсли, которая совсем недавно приехала на зиму в Лондон и собирается рожать, но вам собственно какая о том забота? В Лондоне испокон веку заведено, что подмастерья празднуют день рождения королевы Елизаветы и прочее, однако виги затеяли устроить в полночь многолюдное шествие и выложили тысячу фунтов, чтобы изготовить восковые фигуры, изображающие папу, дьявола, кардиналов, Сэчверела и прочих и пронести их по улицам с факелами, а после сжечь. Для этой цели были собраны пожертвования. Гарт, например, дал пять гиней; я имею в виду доктора Гарта, если вы когда-нибудь слыхали о таком. Но прошлой ночью по распоряжению секретаря все эти куклы были у них отобраны; вы, впрочем, вскоре об этом узнаете, потому что об этом уже болтают на всех перекрестках. У вигов были чрезвычайно дурацкие и злокозненные намерения; говорят даже, что они замышляли подстрекнуть чернь напасть на дома лорда-казначея и секретаря, а также другие бесчинства. Во избежание этого было заблаговременно поднято на ноги городское ополчение и теперь, я думаю, все будет спокойно. Куклы теперь в канцелярии секретаря в Уайт-холле, и я собираюсь взглянуть на них, если выберу время.
18. Утром побывал у господина секретаря, который только что приехал из Хэмптон-Корта. Он сообщил мне еще кое-какие подробности насчет предполагавшегося сожжения папы. Затея эта стоила уйму денег, и если бы она удалась, то обошлась бы втрое дороже; в городе только и разговоров, что об этом, и уже появилось с полдюжины листков Граб-стрит. Мы с секретарем обедали у бригадира Бриттона, но я расстался с ними в шесть, поскольку уговорился, что приду пить пунш к сэру Эндрю Фаунтейну в обществе благонравных мужчин и дам. Там было не слишком весело, и к тому же я не люблю пунша из арака, мне больше по вкусу из коньяка. А что предпочитаете вы? Ну-с, что еще? Погода не стоит и двадцати пенсов. Да, послушайте, сударыни, отчего вы не играете в волан? Мне это уже сто раз приходило на ум. Верьте слову, Престо приедет к вам после Рождества и будет играть со Стеллой, пока не кончатся холода. Читаете ли вы «Спектэйтора»? Я, например, никогда — он никогда мне не попадается: ведь я не бываю ни в одной кофейне. Говорят, будто многие номера весьма удачны; их собираются напечатать отдельными небольшими книжками, я привезу их с собой. Через неделю кончится, наконец, моя спешка, и, если Ли к тому времени еще не уедет, я пошлю вам тогда с ним то, что сейчас заканчиваю. Признаться, я понятия не имею, где он сейчас обретается; за все это время я ни разу его не видал, хотя он и обещал наведаться; пошлю к нему разузнать. В четверг королева окончательно переедет в город.
19. Утром был в канцелярии лорда Дартмута и послал вызвать его с заседания совета, чтобы переговорить об одном деле. Заодно я хотел разузнать у него еще кое-какие подробности суматохи, вызванной этой затеей с восковыми фигурами папы, сатаны и прочих. Но ему, видно, было недосуг, в противном случае он нашел бы время полюбоваться ими. Владельцы этих кукол настолько обнаглели, что намерены, как я слыхал, требовать возмещения убытков по суду. Меня уверяли, будто изображение сатаны постарались сделать как можно более похожим на лорда-казначея. Обедал я с приятелем на Сент-Джеймс-стрит. Говорят, будто лорд-казначей выходил нынче из дома; завтра я узнаю, как он себя после этого чувствует. В Англию возвратился герцог Мальборо; вчера он был у королевы в Хэмптон-Корте; постойте, кажется это было позавчера; нет-нет, все-таки вчера, потому что, помнится, господин секретарь собирался его повидать, когда я у него находился; не у герцога Мальборо, разумеется, а у секретаря, потому что герцог не настолько меня любит. Но мне-то что до этого? Я выиграл вечером семь шиллингов в пикет, а играю я раза два-три в году.
20. До чего мне надоели миссис Бартон и леди Бетти Джермейн со своей вигистской болтовней; право, никогда не слыхивал ничего подобного. Затею с сожжением папы они пытаются превратить в шутку; впрочем, министры и в самом деле подняли вокруг этого слишком много шума, если только у них не было действительных оснований опасаться каких-нибудь бесчинств. Я обедал у леди Бетти. Назначение Прайора чрезвычайным и полномочным послом на переговорах о заключении мира уже, как я слыхал, утверждено; вторым послом назначен лорд-хранитель королевской печати, которым, как вам известно, является теперь епископ Бристольский, а третьим — наш посол в Гааге лорд Страффорд. Невежественные девчонки, мне то и дело приходится сообщать вам, кто есть кто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93