Играли по ночам, а в то время единственным освещением были свечи. Но даже появляясь при этом неверном свете, я, как говорят, послужил прообразом графа Дракулы. Партнеры звали меня граф Дракон. А вы сами знаете, как выглядят драконы на картинках. Существа, мягко говоря, малосимпатичные.— Но ведь теперь вы такой импозантный мужчина!— Благодаря многочисленным пересадкам кожи и костным протезам, моя дорогая, а также бескорыстному искусству великой Лукреции Борджиа. Возможно, вас позабавит тот факт, что в реконструкции моего лица принимал участие сам Леонардо да Винчи — я имею в виду нашего бессмертного приятеля Леона. Он говорил, что перестанет себя уважать, если доверится костолому в вопросах эстетики. Борджиа по сей день не простила ему этих слов.В пузырь-камеру вошли через шлюз пять охранников в громоздких белых скафандрах — похожие на снежных людей. По жесту своего начальника четверо охранников сбросили скафандры и остались в чем мать родила, явив нам безупречные мускулистые тела.— Одевайтесь, — приказал Гарри Гудини.Мы проворно натянули скафандры. Я не задавал никаких вопросов. Гарри вопросов не любит.Когда мы выбрались из пузыря и оказались вне помещения с фосфоресцирующим газом, Гудини приказал:— Пошли.— Куда? — раздался голос Вождя.— К вертолету.— Нет. Вначале к криокапсулам.— Вы — Угадай?— Да, я профессор Угадай.— Гинь, ты где?— Я тут, — отозвался я из скафандра.— Должен ли я слушаться Угадая?— Если это исполнимо, тогда делай, как он просит.— Для меня нет неисполнимого. Вперед.Гарри повел нас мимо постов. Очевидно, он давал руками правильные кодовые сигналы, потому что нас пропускали без задержки. Одна из неуклюжих фигур в скафандрах приблизилась ко мне, робко прижалась к моему боку и тихонько произнесла:— Гинь, мне страшно.— Мне тоже, но крепись. Объедфонд не нанимает в охранники гомиков, так что худшего не случится.Шутки шутками, но у входа в зал, где находилась взлетно-посадочная платформа и космический аппарат, нас поджидал отвратительный сюрприз. Эти сволочи установили вибрационный щит перед двойной дверью. Никаких шансов прорваться. Вот такой хреновиной Лейкемие Лавалье защищать бы свой украденный карбункул!— Новая модель, — сказал Гарри.— Откуда ты знаешь?— Впервые вижу подобную переливчатую штуковину.— Можно преодолеть?— Спрашиваешь! Но мне нужно какое-то время, чтобы понять принцип работы этого щита. А у нас, к сожалению, времени кот наплакал. Что решим?— Сваливаем отсюда, — сказал я. — Разумеется, если ты знаешь способ свалить отсюда.Но Гарри тот еще тип! Конечно же, у нас не оказалось проблем при выходе. Он опять делал верные знаки у каждого поста, и нас пропускали беспрекословно. Не хочу поставить под сомнение изобретательность Гудини, но сдается мне, что он тратит миллионы в год на подкуп всех караулов и всех стражей по всему миру — просто на всяких случай. Это очень помогает проходить сквозь стены и творить разные прочие чудеса.Мы прилетели к моему бывшему дому, по дороге сбросив с себя скафандры. В доме нас встретил Джимми Валентайн, а также моя женушка, без нитки на теле, зато разрисованная кубическими картинами Пикассо (голубой период). М'банту смущенно улыбался.— Это последний крик моды, — сказал он мне. — И, кажется, по эту сторону добра и зла.— Говори спасибо, что Вождь так ослабел, что не реагирует.После того, как я обстоятельно поприветствовал Натому, она с озабоченным видом бросилась к Фе и Секвойе. Я повернулся к Валентайну.— А тебя каким ветром сюда занесло, Джимми? Когда ты нужен, никогда не дозовешься!— Странный вопрос! Я был занят делом в Ванкувере — и тут получил просьбу от тебя немедленно приехать.Быть может, вы уже догадались по прозвищу моего друга, что Джимми был на протяжении веков «вором в законе» — подлинным гением в деле проникновения в чужие дома и квартиры. Подобно всем великим авторитетам воровского мира внешне — это бесцветный человечек с невыразительной физиономией. Но зато человек чести. Ни разу ничего не упер у членов Команды.— Фе, Натома, уложите Вождя в постель. М'банту, постарайся найти Борджиа и привести ее сюда. Гарри, Джимми, отвечайте мне, как духу: кто направил вам просьбу явиться сюда?— Ты.— Каким образом?— Радиограммой.— И что в ней говорилось?— Что тебе необходима помощь весьма специфического рода.— Уточнялось, какая именно?— В моей, — сказал Гарри, — было написано, что ты угодил в кутузку Объедфонда и не хотел бы там засиживаться.— А в моей, — сказал Джимми, — говорилось, что ты хотел бы попасть вн ут рь объекта Объедфонда.— Безмерно благодарен вам, ребята, за поддержку, но я очень озадачен. Ведь я не посылал никаких радиограмм.Оба отмахнулись от меня.— Что за препятствие? — спросил Джимми у Гарри.— Вибрационный щит. Таких я сроду не видел.— Линейный? Сетчатый? Типа жалюзи?— Переливчатый.— М-да. Это новейшая мослеровская модель К-12-FK. Появилась несколько месяцев назад.— Сможешь прорваться через нее?— Глупый вопрос. Надо только повозиться с индуктором и электропроводкой. Делов на двадцать минут. У меня инструмент с собой — покажу, чего и как.— Неужели ты так уверен в себе?Валентайн оскорбленно поджал губы.— Не уважаешь. Гинь, из тебя никогда не получится хорошего вора. Как только переливчатый вибрационный щит появился на рынке, я его тут же купил. В первый же день. И неделю изучал его, пока не допетрил, где там уязвимые места. Теперь гастролирую, а компания Мослера после каждого моего дела вносит улучшения в свое изделие. Норовит поспеть за мной. Этим я и занят в Ванкувере.Вот так-то, господа! Еще один профессионал высшего класса. Но кто же рассылает приглашения асам нашей Команды? Не подсказывайте мне. Я и сам знаю, да только еще не готов посмотреть прямо в лицо данному факту.Тут в дом вошел совершенно незнакомый мне человек в белом лабораторном халате. Невежа.— Не извиняюсь за неожиданное вторжение, — сказал он на испангле. — Срочное дело, парни. Профессор Угадай здесь?— Вы кто?— Из Юнион Карбида.— Что у вас такого срочного?— Да вот с Экстро беда. Вроде как шизонулся.— Только что?— Нет, часов десять назад. Совсем рехнулся. Мы сбились с ног — искали профессора Угадая. Чтоб доложить. Может, он опять поможет починить. У него получается.— У него и на этот раз получится. Только позже. Сейчас он занят. Я ему передам. Подождите на улицы. Давай-давай, на улицу!Когда университетский лаборант выкатился вон, Поулос задумчиво констатировал:— Приступ у профессора Угадая случился именно десять часов назад.— Слушай, Грек, что тебе известно?— Все, что тебе нашептывала эта юная особа. У меня отменный слух.— Получается, что Угадай воздействует на Экстро в той же мере, в какой компьютер воздействует на него.— Думаю, умозаключение верное.— И это Экстро направил радиограммы Гарри и Валентайну.— Вне сомнения. Через свою электронную сеть.— Нас и сейчас подслушивают?— Вероятно. Причем, не исключаю, что не только слова, но и мысли.— Получается, мы вроде как с жучками в голове!— Да, в определенном смысле именно так. Тогда, когда профессор Угадай в сознании и владеет всеми своими чувствами. Однако он не единственный человек, помогающий компьютеру.— Что-о-о?— Один из членов Команды осуществляет кровную месть. Ведет свою войну против Команды.— Боже мой! Поулос, кто? Почему? И чего он добивается?— Не знаю. Просто делаю вывод, что это кто-то из нашей Команды.— Да бросьте!— Чего ж тут бросать. Среди Молекулярных людей появился предатель.— Невозможно!— В жизни и не такое случается.— Чтобы Молекулярный мужчина обратился против своих?— Это может быть и женщина. А почему ты так удивляешься? Разве между некоторыми членами Команды не существует застарелой вражды? Они даже мстили друг другу — были такие факты. Так что мы имеем хоть и совсем особый, но лишь очередной случай.— Что привело тебя к подобному выводу?— Подложные послания к Гудини и Валентайну.— Их же направил Экстро.— Верно. Но откуда он проведал об их существовании и об их уникальных способностях? И как он их нашел?— Он мог… э-э… М-да, ты прав. Впрочем, он мог узнать все это от Вождя.— А разве Вождь знал о Гудини и Валентайне? Он и недели не провел в качестве члена Команды. Он видел полдюжины наших — но, разумеется, не Гарри и Джимми. И никто про них не говорил. Так что Экстро получил эту информацию не от Секвойи.— Боже мой. Боже мой! Боюсь, ты совершенно прав. По всему выходит, что ты прав. Один из наших! Но почему ты утверждаешь, что он затевает что-то именно против нас?— Потому что он на стороне Экстро, который доказал свою полную враждебность по отношению к нам.— Господи! Иуда в нашей среде — какая пошлость!— И этот предатель — могучий враг. С богатым многовековым опытом. Внушительный противник.— У тебя есть догадки, кто он?— Понятия не имею.— Его мотивы?— Ненависть. Причины могут быть разными.— Он ненавидит всех нас или кого-то конкретно?— Можно лишь гадать.— Ну и как он или она выходит на связь с Экстро?— Это проще простого. Снимает трубку любого типа телефона и говорит в нее. А электронная сеть уже сама доводит сведения до Экстро — в том случае, если их живой передатчик находится в сознании.— Поулос, это может стать катастрофой для Команды! Я уже сейчас готов бежать куда глаза глядят и забиться в какую-нибудь щель!— Отчего же. Гинь? Это же грандиозный вызов — о таком только мечтать можно! Первая серьезная угроза за многие столетия существования Команды!— Согласен, вот только чем это кончится для нас?— Кончится перелетом на Цереру. Не бегством, а мерами по обеспечению безопасности Угадая и сохранности криокапсул. А затем мы начнем борьбу всерьез.Гарри и Джимми совершенно не слушали нас, погруженные в свой сугубо профессиональный разговор, и сыпали такими словечками как ватты, амперы, частотные характеристики, индукция и прочая фигукция. В моем прошлом взломщики толковали о нитроглицерине и сверлах с алмазной головкой. Прогресс. Когда мы с Поулосом замолчали, они тоже умолкли и уставились на нас.— Когда? — спросил Джимми. Говорил он как обычно — тихо, под сурдинку, заставляя прислушиваться к себе.— Как только краснокожий окончательно придет в себя. Вам нужно провести внутрь объекта его одного.— Надо бы дождаться времени минимального потребления электроэнергии.— Не получится, — сказал Гарри. — У Лаборатории свои независимые генераторы.— Тогда любое время подойдет, — сказал Джимми. — Я тороплюсь в Токио.— Погляжу, как там Вождь, — сказал я.Вождь чувствовал себя неплохо. Фе заботливо порхала вокруг него, а сам он на черокском языке распекал Натому за то, что она изменила высоким моральным принципам резервации Эри. Натома только посмеивалась.— Гадкая шовинста к жещщинам! — сказала она мне на двадцатке. Видно, М'банту успел научить ее многому, преображая в женщину, идущую в ногу со временем.— Команда готова провести тебя к криокапсулам, — сказал я. — А ты готов?— Да, — ответил Секвойя, вставая с постели. — Стало быть, я обратил тебя в свою веру.— Черта с два! Я ни на грош не верю в то, что двуполость спасет человечество. Просто среди членов Команды развита взаимовыручка.— Это напоминает мне вольтеровскую позицию: «Мне не нравится то, что вы говорите, но я готов насмерть стоять за ваше право выражать свое мнение».— Тоска утверждает, что ничего подобного Вольтер никогда не говорил. Пошли вниз.Он несколько секунд к чему-то прислушивался. И теперь я знал, к чему.— Ты прав, как всегда. Гинь, — произнес наконец Вождь. — Это выражение только приписывается Вольтеру, но процитировал я его точно.В вертолете лежали пять скафандров. Для Джимми и Гарри, для Вождя и Фе. А пятый? Четверка вопросительно смотрела на меня.— Нетушки, — сказал я. — Я желаю уединиться в своем вигваме с женушкой, которая уже извелась от тоски по мне.— Давай с нами, Гинь!— Чего ради?— Это ты приобрел Угадая для Команды. Кому как не тебе следить за развитием событий.— За развитием — до какой точки? Я понятия не имею, куда катится вся эта история и когда ей будет конец! Натома, возвращаемся в вигвам?— Заботиться о брата. Хинь, — сказала Натома. — Ты идти. Я ждать.Ну я и «идти». В последний момент М'банту привел Борджиа — слишком поздно. Так что пришлось извиниться за беспокойство и расстаться с ней. Пока вертолет летел к Лаборатории, а мы надевали легкие скафандры — чтобы охрана нас не узнала (при нынешнем загрязнении атмосферы многие время от времени пользуются легкими скафандрами, так что они удивления не вызовут), я осведомился у лучшего сына резервации Эри:— Какие у тебя планы?— Не очень ясные. Но дерзкие. Цель одна — вырваться из-под власти Объедфонда. Поднять аппарат в воздух и увести его с территории Лаборатории при помощи вспомогательных двигателей. Надеюсь, топлива хватит.— Там полные баки. При нас техники накачали, чтобы Объедфонд мог осуществить свои подлые планы.— Это большой плюс, но единственный. Крутая переделка. Смогу ли я выкрасть космический аппарат? Мне не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь хотя бы попытался сделать подобное.— Помощь вора в законе упростит твою задачу.— Ладно, украду. Но ведь его в карман не положишь. Куда с ним деваться? Удрать на орбитальный циклотрон? Или на Цереру — в объятия «Фарбен Индустри»? Или забраться в шахту к Греку? Пока я ничего не решил. Надо все хорошенько взвесить. Так или иначе, без знания результатов анализа, который проводит Эдисон, я как в тумане. Вероятней всего, если мне удастся спереть этот аппарат, я просто поставлю его на стационарную орбиту — до принятия окончательного решения.— А как на это посмотрит Экстро? Согласится?Вождь пытливо уставился на меня.— Почему ты задал подобный вопрос?— Я все знаю. Фе-Пять изложила мне весь сценарий событий.— Слишком большие у нее уши, — раздраженно буркнул Вождь и опять замкнулся в молчании.Гарри провел нашу компанию в Лабораторию — делая все те же условные знаки охране.— Никудышная система безопасности, — ворчал он. — Кодовые сигналы надо менять каждые четыре часа!Возле двойной двери с вибрационным щитом, за которой находилась взлетно-посадочная платформа, мы остановились, и за дело взялся Джимми Валентайн. После внимательного осмотра объекта работы он выбрался из скафандра и стал выгружать инструменты из карманов своего комбинезона — похоже, таких же бездонных, как саквояж Секвойи.— Засекайте время: максимум двадцать минут, — сказал Джимми. — Стойте на шухере и вырубайте всех любопытных.Он приступил к работе. По тщательности и искусности это напоминало то, как Резерфорд проникал в секреты атома. Гарри подглядывал из-за его плеча, и они деловито обменивались ученой тарабарщиной. Эдисон составил бы им отличную компанию, но с другой стороны, он бы непременно затеял дискуссию, и двадцать минут обратились бы в пятьдесят. Словом, опять я маялся без дела в ожидании.Охранник в форме появился в конце широкого коридора и рассеянно посмотрел на нас. Людьми в скафандрах местных стражей не удивишь. Он дружелюбно кивнул нам, но тут его внимание приковала деятельность Джимми. Охранник напрягся и быстрым шагом направился к двойной двери. Сперва я подумал, не попросить ли его показать мне свои новые часы, но вместо этого я шепнул Секвойе на двадцатке:— Вождь! Помни о канцелепре. Используй индейскую хитрость.Я медленно двинулся в сторону охранника, сжимая в кармане разводной ключ, однако Секвойя опередил меня. Тигриным прыжком он бросился на охранника, охватил его обеими руками за шею, а колено просунул ему между ног. Со стороны это выглядело, как ласковые объятия двух педиков, но колено ударило раз, и еще раз — и охранник рухнул на пол. Вождь проворно обыскал парня и протянул мне его оружие. Джимми и Гарри даже не оглянулись.— Это и есть индейская хитрость? — спросил я.— Мы — племя миролюбивое, — сказал Вождь. — Но если тряхнуть стариной, много чего можно вспомнить.— Ты убил его? — спросила Фе придушенным голосом.— Нет.— Просто лишил беднягу на время проклятой сексуальной озабоченности,— весело сказал я, чтобы успокоить ее.В этот момент переливчатый вибрационный щит внезапно стал одноцветным, затем прекратил дрожать и начал съеживаться, пока не превратился в округлое пятно — но и оно вскоре исчезло.— Дорога открыта! — объявил Джимми.— Пятнадцать минут, — сказал Гарри. — Джимми, тебе говорили, что ты гений?— Неоднократно. Руководство Английского банка. И все полицейские сводки. А теперь мне надо в Токио. Тамошние банки и особняки заждались меня. Я отстаю от гастрольного графика.— Подожди еще несколько минут. Пусть Вождь заберет свою штуковину, после чего я выведу тебя отсюда. Собирай инструмент и надевай скафандр.Тем временем Фе и Вождь открыли двойные двери и вошли в амфитеатр, где находилась взлетно-посадочная платформа. Тут Секвойя взял командование в свои руки. Он протянул Фе электронную карточку.— Вставь в прорезь на панели управления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29