Я протянул ей блюдо со всякой всячиной.— У нас маленький праздник, — сказал я.— Что празднуем? — спросила она, вставая, чтобы выбрать на подносе кусочек полакомее. Тут ее взгляд упал через дверь на мою спальню, где все было разгромлено. Она отпустила поднос и кинулась туда. Я хотел было последовать за ней, но Борджиа властным поворотом головы остановила меня. Дескать, продолжайте беседовать, как ни в чем не бывало. Пришлось нам все-таки скушать нудный анекдот Эдисона. Но краем уха я все же слышал, как Фе бродит по дому и удивленно ахает, замечая следы пронесшегося по нему урагана. Она вернулась к нам в комнату с таким видом, словно ее огрели по лбу бОенским молотом (в девятнадцатом веке скот убивали на бойнях — особым молотом: поясняю вместо компьютера, которому не скоро оправиться от знакомства с крутым нравом обезумевшей Фе).— Послушайте! — обратилась к нам Фе. — Что здесь произошло?Борджиа, как обычно, взяла инициативу в свои руки, опережая всех нас.— А, тут один ребенок забежал и все переколошматил.— Что за ребенок? Какой ребенок?— Девочка лет трех.— И зачем же вы ее пустили?— Пришлось.— Не понимаю. Почему?— Потому что она вроде как родственница тебе.— Родственница?— Твоя сестра.— Но у меня нет трехлетней сестры.— Нет, есть. Внутри тебя.Фе медленно опустилась на стул.— Что-то до меня не доходит. Вы хотите сказать, что все это сотворила… я?— Послушай, милая. Я видела, как ты за одну ночь стала совсем взрослой. Ты теперь уже не девочка, но какая-то часть твоего сознания сильно отстала от тебя нынешней. Вот это-то и есть твоя трехлетняя сестричка. Она всегда была с тобой, только прежде ты не давала ей воли. И в будущем тебе придется держать ее под контролем. Сегодня она вырвалась на волю, но не спеши считать себя каким-то уродом из-за этого. Все мы сталкиваемся с подобной проблемой. Одни осознают ее и научаются успешно справляться с ней, а другие — нет. Я уверена, что ты — справишься, потому что я… потому что все мы любим тебя и восхищаемся тобой…— Но что произошло? Из-за чего все это?— Капризная кроха внутри тебя вообразила, что отец бросил ее навсегда и обезумела от страха и злости.— Ее отец? Вы имеете в виду моего папашу?— Нет, Гиня.— Разве о на считает е го своим отцом?— Да, на протяжении последних трех лет она воспринимала его как отца. И вот он внезапно женится. Это-то и спровоцировало ураган эмоций. А теперь… Не хочешь ли ты познакомиться с его молодой женой? Не с твоей новой мамой — нет, с его молодой женой. Вот она — Натома Курзон.Фе-О-Пять-Нормальная подошла к Натоме, окинула ее стремительным цепким взглядом — тем молниеносным взглядом, каким только женщина умеет смотреть, когда за полсекунды делает полную инвентаризацию другой женщины.— Ба, да вы красавица! — выпалила она. Затем подбежала к Вождю, зарылась лицом у него на груди и расплакалась. — Она мне нравится, но я ее ненавижу, потому что не могу быть, как она.— А может, это она мечтает быть как ты, — сказал Вождь.— Никто не мечтает быть, как я.— Ладно, Фе, мне надоели твои глупости. Ты моя гордость и радость, и у нас назначено свидание внутри стерилизатора.— В центрифуге, — уточнила Фе между всхлипами.— Ты замечательная девушка. Уникальная. И сейчас мне нужна твоя помощь в еще большей степени, чем раньше. Ты мне дорога точно так же, как Гиню — его жена. Ну, а теперь скажи мне, чего ты хочешь больше всего в жизни?— Быть… быть дорогой тебе.— Получается, что твое желание уже осуществилось. Зачем же тогда кукситься и психовать?— Но мне хочется и многого другого…— Душа моя, всем нам хочется многого другого! Вот только «другое» не зарабатывается иначе как потом и кровью.Тут внезапно прямо у стола возникла голая манекенщица. Она стояла на четвереньках, а пока сзади на нее забиралась овчарка, эта сука вида хомо сапиенс говорила:— Самая качественная органическая пища для вашего любимого пса — конечно же, «Киста», новая энергетически насыщенная пища с запахом мяса, которая ломает сексуальный барьер между видами…— А я полагала, что твой дом изолирован от рекламной похабщины, — с досадой проговорила Борджиа.С первого этажа донесся голос Греческого Синдиката:— Это моя вина. Я не сумел закрыть дверь. Она у вас сломана.Эдисон пристыженно потупился и пулей вылетел вон — как раз тогда, когда в комнату вплыл Синдикат — чистенький, отутюженный и уверенный в себе. Он одарил всех нас чарующей улыбкой — по очереди, но осекся, когда увидел Натому. Тут он нацепил свое элегантное пенсне, мгновение-другое рассматривал мою женушку, после чего произнес:— Ого!Я начал было объяснять, но он прервал меня.— Бога ради. Гинь. У меня соображалка еще на месте. На каком языке изволит разговаривать мадам — на испангле, на европском, на африканском или на двадцатке? Какой ее родной язык?— Она говорит исключительно на языке индейцев чероки.— Нимного пытать говорить вадцатка, — сказала Натома с милой улыбкой.— Восхитительно! — воскликнул Синдикат, подходя к Натоме и целуя ей руку в тысячу раз галантнее меня. Затем произнес на европейском: — Вы сестра профессора Угадая — тут нельзя обмануться: вы так похожи. И вы только что вышли замуж — судя по счастливому румянцу на ваших прелестно-юных щеках и повадкам молоденькой кошки, которая совсем недавно— и впервые в жизни — съела канарейку. А в этой комнате есть только один мужчина, достойный вашей любви, а именно — Эдуард Курзон. Стало быть, вы — молодая жена Курзона, миссис Курзон, с чем вас и поздравляю.(Поди потягайся с мужчиной такого класса!)— Та, — сказала Натома, возвращая Греку улыбку. Она подошла ко мне и с гордостью продела свою ручку мне под локоть.Грек задумался. Потом сказал на двадцатке:— У меня есть небольшая плантация в Бразилии. Тысяча гектаров на берегу реки Сан-Франсиску. Пусть это будет моим свадебным подарком.Я запротестовал, но он снова перебил меня не терпящим возражений голосом:— Я попрошу Дизраэли составить дарственную. — После этого обратился к Гайавате: — Счастлив сообщить вам, что я, возможно, нашел ответ на загадку происшедшего с вашими крионавтами. Надеюсь сообщить вам кое-что новенькое.Вождь и Фе так и затряслись и стали осыпать Поулоса вопросами.— Компания «Юнайтед Консервайтед» — лидер в производстве металлической тары — проводила испытания нового типа контейнеров на дне выработанной двадцатикилометровой шахты в Аппалачах. Цель: выяснить срок годности контейнеров из новейшего сплава в условиях нейтральной окружающей среды. В эксперимент были включены животные, помещенные в стерильные низкотемпературные камеры — то есть замороженные. Когда шесть месяцев спустя контейнеры были подняты на поверхность, исследователи обнаружили, что животные исчезли. Бесследно. Только на стенках каждой камеры осталось пятнышко слизи.— Господи!— У меня есть подробный отчет об эксперименте. Вот, — сказал Грек, вынимая из кармана кассету и протягивая ее Секвойе. — А теперь вопрос на сообразительность: много ли космической радиации проникает в шахту на двадцатикилометровую глубину?— На этой глубине должен быть тот уровень радиации, при котором развивалось все живое — на протяжении миллиардов лет.— Нет, я толкую о космическом излучении, профессор Угадай.— Ну, тут сотня вероятностей.— Я не обещал точных данных.— Ученые «Юнайтед Консервайтед» догадались, что к чему?— Нет.— Они исследовали состав слизи?— Нет. Они подали предварительную заявку в патентное бюро — так называемое ходатайство о невыдаче патента другому лицу. В этой заявке они описали феномен и шаги, которые они намерены предпринять для его изучения.— Придурки! — пробормотал Вождь.— Совершенно согласен. Но что вы хотите от оболтусов из фирмы средней руки? Я приглашаю вас, профессор Угадай, работать на меня и на нашу замечательную «Фарбен Индустри» — вот где размах, вот где перспективы и мощная финансовая поддержка!— Погоди, — перебил я, — что за хреновина такая — ходатайство о невыдаче?Синдикат снисходительно улыбнулся.— Ах, Гинь, не бывать тебе обеспеченным человеком — ты навсегда останешься жалким миллионером! Пора бы тебе знать, что ходатайство о невыдаче патента другому лицу это способ застолбить право на открытие за собой еще на самом раннем этапе исследования. Предварительным ходатайством вы сообщаете миру, что сделаете заявку на патент, как только будет получен конкретный результат.— О, мы не позволим этим типам обойти себя! — воскликнула Фе. — Не позволим!— Они нас не обойдут, красавица.— Но как вы их остановите?— Уже остановил. Я ее купил.— Черт возьми, — сказал я, — каким образом можно выкупить предварительную заявку, то есть голое намерение исследовать?!— Намерения купить нельзя, — сказал Синдикат. — Поэтому я купил «Юнайтед Консервайтед». Для того я и летал в Проктор-Гэмбл — чтобы провести переговоры о покупке. Это мой подарок исследовательской группе нашей Команды. Я рад, что группу возглавляет новоприобретенный член нашей Команды — именитый профессор Секвойя Угадай.Фе кинулась обнимать Поулоса с таким энтузиазмом, что раздался хруст,— наша Фе-дьмочка сломала Греку его сверхэлегантное пенсне. Поулос расхохотался, громко чмокнул наглую девчонку и развернул в сторону Вождя.— И что теперь? — защебетала она. — Вождь, что будем делать теперь? Только быстро, быстро, быстро!Секвойя заговорил в растяжку, рассеянным тоном, что нас удивило — он был так скор, когда речь заходила о научных материях.— Существуют волны и частицы. С одного края спектра электромагнитных волн — фоновые радиоизлучения, принимаемые кое-кем из моих коллег за эхо Большого Взрыва, с которого началась Вселенная. Есть слабопроникающие рентгеновские лучи и жесткие. Разумеется, еще космические излучения. Нейтрино — у них нет заряда и никакие другие частицы не способны их захватывать. Нейтрино могли бы беспрепятственно пройти через слой свинца толщиной в несколько световых лет. Есть еще частицы, испускаемые гаснущими звездами, когда те превращаются в гравитационные дыры, — это явление позволяет нам выдвинуть захватывающее предположение: быть может, это результат бомбардировки античастицами из Антивселенной. Что?— Мы не проронили ни слова.— Значит, послышалось… Помещение в орбитальный космический корабль увеличивает шансы встречи с этими частицами на пятьдесят процентов.— Именно это и произошло с крионавтами. Вождь?— Возможно.— С какого же конца мы начнем исследование?Он не отвечал. Рассеянно таращился в пространство перед собой — казалось, высматривает пролетающие мимо частицы.— Вождь, чем мы займемся для начала? — не отставала Фе.Опять никакого ответа.Я прошептал Борджиа:— Он, часом, не впал в прежнюю кататонию?Она только пожала плечами.Но тут Ункас наконец заговорил — так медленно, как будто прислушивался к невидимому суфлеру.— Вопрос в том, где… где разумнее проводить эксперимент… в криокапсуле на Земле… или же послать на орбиту… дабы ускорить процесс.— Если решите проводить опыты на Земле, — поспешно вставил Синдикат,— то у меня в Таиланде есть шахта тридцатикилометровой глубины. Она к вашим услугам.— Но, возможно, все же лучше послать капсулу на орбиту — или поместить в новейший двадцатимильный циклотрон.— Захочет ли Объединенный Фонд финансировать твои исследования? — спросил я.— Послушайте, профессор Угадай, я настоятельно приглашаю вас работать на средства «Фарбен Индустри». И пожалуйста, не надо возражать, мисс Фе! Мы поселим вас на самой роскошной вилле, где вы будете жить и работать, нисколько не волнуясь относительно возможных конкурентов.На этом этапе разговора Вождь опять углубился в себя, ведя неслышный разговор с невидимым собеседником. А нам оставалось только ждать. Пока мы с глупым видом переминались с ноги на ногу, в комнату впорхнул счастливый Эдисон. По его довольной физиономии мы догадались, что он наконец починил дверную электронику, но жестами приказали ему оставить эту информацию при себе. Итак, мы ждали в почтительном молчании, которое затягивалось, затягивалось, затягивалось…— А вот этого я еще не слышал, — изрек Вождь.— И мы не слышали, — подхватил я.Внезапно внизу застрекотал принтер. Все мы подскочили от неожиданности. Я совершенно обалдел от такого сюрприза.— Но это же исключено! — воскликнул я. — Эта фиговина повинуется только клавиатуре — а Фе разбила ее на мелкие кусочки!— Любопытно, — сказал Секвойя с прежней живостью в голосе. Похоже, он опять резко вернулся к своему обычному состоянию. (Наш черокский гений неистощим в искусстве удивлять окружающих.) — Давайте-ка взглянем, что там происходит. Возможно, компьютер таким образом запоздало реагирует на истребление клавиатуры? У машин временами случаются неожиданные всплески эмоций.Мы всей компанией ссыпались на первый этаж. Натома приникла к моему уху и спросила шепотом:— Хинь, что есть клавидура?Не пускаясь в объяснения, я только чмокнул женушку в благодарность за ее любопытство.К тому моменту, когда мы оказались внизу, принтер уже отстрелялся и устало свесил длинный белый язык распечатки.Оторвав широкую ленту с распечаткой, я пробежался глазами по тексту.— Ты прав. Секвойя. Запоздалая истерика. Единички и нолики. Бессмысленный лепет на двоичном коде.Я протянул ему распечатку. Он мельком взглянул. Потом взглянул внимательнее. Потом так углубился в изучение единичек и ноликов, что я испугался нового ступора.— Это данные мониторинга, — произнес Вождь с огорошенным видом.— Чего-чего?— Это мониторинг происходящего в опускаемом аппарате с криокапсулами.— Бред.— Факт.— Не верю.— Придется поверить, тупая голова!— Но это просто невозможно. Откуда такая информация в компьютере, который занимается исключительно моими личными воспоминаниями?— Значит, он занимается не только этим.— Но каким образом… Ладно, провались оно все пропадом. Собирайся, Натома, мы сваливаем в Бразилию— Успокойся, братишка. Давай разберемся с фактами. Первые цифры — 10001, код исследования по криометодике. Далее сведения о температуре — 11011. Номинальная. Влажность — 10110. Номинальная. Давление — номинальное. Содержание кислорода — номинальное. Наличие углекислого газа и другие газов — ниже предельно допустимого уровня. Гравитация повышенная— но это, очевидно, вследствие того, что система не сообразила, что аппарат уже спущен с орбиты. Высота над поверхностью Земли — полтора метра, что и понятно. Аппарат прочно сидит задницей на полулаборатории.— Я желаю вернуться домой с моей законной супругой.— Итти с ты. Хинь.— До такой степени озадачен, братишка?— Не то слово. У меня ум за разум заходит, братишка.— Только учти, что сюрпризы на этом не заканчиваются. Ты, по небрежности, не досмотрел распечатку до конца. Последняя строка на двадцатке. Прочти.Я прочитал: «Вес крионавтов увеличивается на один грамм в минуту».Пустив распечатку по кругу, я тупо поводил головой во все стороны.— Я в полной растерянности.— А мы, по-твоему, в полной н ай де нн ос ти ?Тут М'банту вежливо обратился к Секвойе:— Профессор Угадай, можно задать вам несколько вопросов?— Разумеется, М'банту.— Каким образом эти данные оказались в гиневском компьютере?— Понятия не имею.— И с какой стати компьютер сам собой распечатал эту информацию?— Понятия не имею.— Аппарат постоянно докладывает о состоянии крионавтов?— Да.— И в каком виде?— Двоичным кодом.— Но последняя строка — на двадцатке!— Вот именно.— Профессор Угадай, у вас есть объяснение данной аномалии?— Ни малейшего, любезный М'банту. Я так же ошеломлен, как и вы все. Однако мой ум приятно возбужден наличием колоссальной загадки. Сколько любопытных вопросов возникает, какие горизонты для исследования! Разумеется, прежде всего — повышение веса на один грамм в минуту. Соответствует ли это сообщение действительности? Откуда взялась эта информация? Кто передал ее гиневскому компьютеру? Все это надо выяснить. Если факт подтвердится — независимо от его источника, мы имеем дело с ростом, возмужанием крионавтов. Но в кого они превращаются? Мониторинг процесса должен вестись ежечасно. Второе…— До второго должно быть первое — финансирование со стороны Объедфонда.— Хинь правота как вседа.— Меня зовут Г-и-н-ь.— Моя сестра будет звать тебя, как захочет!.. Итак, не обойтись без могущественного Поулоса Поулоса. А Фе необходима мне для мониторинга происходящего в капсуле. Капитан Немо, будьте добры увезти Лауру в свою подводную лабораторию. Принцесса, поднимите слона с помощью лебедки.— Нет, я сделаю наклонный помост, — твердо возразила Благоуханная Песня.— Эдисон, возвращайся в свой институт и попытайся выяснить для меня практическое соотношение двух величин: скорости преобразований в криокапсулах глубоко под землей и скорости тех же преобразований на околоземной орбите.— Но почему же крионавты остановились на этапе зародышей, а не превратились в комок слизи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29