Ц Да как он смел чужой жоне во снах сниться! Дома спит, буди и весь тут! А са
м в ту же пору к чужой жоне в лодочке подъезжат! Да и ты хороша! Да как ты сме
шь чужого мужа в свой сон пушшать! Я в город пойду, все управы обойду, добью
сь приказу, строгого указу: чтобы не смели мужья к чужим жонам во сны ходит
ь!

Как купчиха постничала

Уж така ли благочестива, уж такой ли правильной жизни была купчиха, что пр
осто умиленье!
Вот как в масленицу сядет купчиха с утра блины есть, и ест и ест блины: и со с
метаной, и с икрой, с семгой, с грибочками, с селедочкой, с мелким луком, с са
харом, с вареньем, с разными припеками, ест со вздохами и с выпивкой.
И так это благочестиво ест, что даже страшно. Поест, поест, вздохнет и снов
а ест.
А как пост настал, ну, тут купчиха постничать стала.
Утром глаза открыла, чай пить захотела, а чай-то нельзя, потому Ц пост.
В посту не ели ни молочного, ни мясного, а кто строго постил, тот рыбного не
ел. А купчиха постилась из всех сил Ц она и чаю не пила и сахару ни колотог
о, ни пиленого не ела, ела же сахар особенный Ц постный, вроде конфет.
Дак благочестивая кипяточку с медом выпила пять чашек, да с постным саха
ром пять, да с малиновым соком пять чашек, да с вишневым пять, да не подумай,
что с настойкой, Ц нет, с соком, и заедала черными сухариками.
Пока кипяточек пила и завтрак поспел, съела купчиха капусты соленой таре
лочку, редьки тертой тарелочку, грибочков мелких рыжичков тарелочку, огу
рчиков соленых десяточек, запила все квасом белым.
Взамен чаю стала сбитень пить паточной.
Время не стоит, оно к полудню пришло. Обедать пора. Обед весь постный-пост
ный! На перво жиденька овсянка с луком, грибовница с крупой, лукова похлеб
ка. На второе: грузди жарены, брюква печеная, солоники Ц сочни-сгибни с со
лью, каша с морковью и шесть других разных каш с разным вареньем и три кисе
ля: кисель квасной, кисель гороховой, кисель малиновой. Заела все вареной
черникой с изюмом.
От маковников отказалась.
Ц Нет, нет, маковников есть не стану, хочу, чтобы во весь пост и росинки мак
овой в роту не было.
После обеда постница кипяточку с клюквой и с пастилой попила.
А время идет да идет. За послеобеденным кипяточком с клюквой да с пастило
й и паужне черед пришел.
Вздохнула купчиха, да ничего не поделать Ц постничать надо!
Поела гороху моченого с хреном, брусники с толокном, брюквы пареной, тюри
мучной, мочеными яблоками с мелкими грушами в квасу заела.
Ежели неблагочестивому человку, то эдакого поста не выдержать Ц лопнет.

А купчиха до самой ужны пьет себе кипяточек с сухими ягодками. Трудится
Ц постничат.
Вот и ужну подали.
Что за обедом ела, всего и за ужной поела. Да не утерпела и съела рыбки кусо
чек Ц лешшика фунтов на девять.
Легла купчиха спать и глянула в угол, а там лешш, глянула в другой, а там леш
ш! Глянула к двери Ц и там лешш! Из-под кровати лешши, кругом лешши! И хвост
ами помахивают.
Со страху купчиха закричала.
Прибежала кухарка, дала пирога с горохом Ц полегчало купчихе.
Пришел доктор, просмотрел и сказал:
Ц Первой раз вижу, что до белой горячки объелась.
Дело-то понятно: доктора образованны и в благочестивых делах ничего не п
онимают.

Собака Розка

Моя собака Розка со мной на охоту ходила-ходила да и научилась сама одна о
хотиться, особливо за зайцами.
Раз Розка зайца гнала. Заяц из лесу, да деревней, да к реке, а тут шшука приве
лась. Заяц от Розкиной гонки недосмотрел, что шшукина пасть разинута, Ц д
умал, в како хорошо место спрячется, Ц в пасть шшуки и прыгнул. Розка за за
йцем в шшукино пузо скочила и давай гонять зайца по шшучьему нутру. Догна
ла-таки!
Розка у шшуки бок прогрызла, выбежала, зайца мне принесла.
Со шшукой у нас было много хлопот. Дом-то мой, видишь, задне всех стоит. Шшук
у мы всей семьей да всей родней домой добывали.
Ташшили, кряхтели, пыхтели. Приташшили. Голова на дворе, хвост в воде. Вот к
ака была рыбина!
Мы три зимы шшуку ели. Я в городу пять бочек соленой шшуки продал.
Вот Ц пирог на столе. Думашь, с треской? Нет, это шшука. Розкина лова, только
малость лишку просолилась. Да это ничего, поешь, обсолонись, Ц лучше поп
ьешь! Самовар у меня ведерной, два раза дольем Ц и оба досыта чаю попьем.

* * *

Я вот про Розку при жоне говорить стал заезжим охотникам. Охотники слуша
ют по-настояшшему. Да как и не слушать! Коли говорю Ц значит, правда, сказа
но в словах: «говоримое в говори живет».
Вот и говорю: умна собачонка Розка, особливо на медведя. Как в лес ступит, т
ак и завынюхиват, где медведь спит. Вынюхает, лапу подымет и идет. Идем дал
ьше, к медведю ближе, Розка вторую лапу подымет и идет.
Как близко заподходим, Розка третью лапу подымет и идет.
Как к берлоге подойдем… Тут я только что хотел сказать, как Розка четверт
у лапу подняла, и только для пушшей понятности руку поднял и говорю: «Вот Р
озка че…» Ц баба моя рявкнула, как из берлоги:
Ц Только соври у меня, что Розка четверту лапу подняла и пошла! Самовар г
реть брошу!
А Розке куды иттить? Уж пришли. Розка на хвост уперлась и четверту лапу под
няла. Этим показала, что медведь тутотки.

* * *

Охотилась собачонка Розка на зайцев. Утресь поела и Ц на охоту. До полден
бегала в лес да домой, в лес да домой, Ц зайцев таскала.
Пообедала Розка, отдохнула, Ц тако уж старинно заведенье после обеда от
дыхать. И снова в лес за зайцами.
Розку волки заприметили и Ц за ней. Хитра собачонка! Быдто и не пужлива, б
ыдто играт, Ц кружит около одного места: тут капканы были поставлены на в
олков. Розка кружит да через капканы шмыгат. Волки вертелись-вертелись з
а Розкой и попали в капканы.
Хороши волчьи шкуры были, большушши таки, что я из их три шубы справил: себ
е, жоне и бабке. А как волки-то Розкиной ловли, я и Розку не обидел. У шубы сво
ей сзади пониже пояса карман сделал и для Розки. Розка тепло любит, в карма
не спит и совсем неприметна, и избу караулит, Ц шуба в сенях у двери висит,
ну, никому чужому и проходу нет от Розки. А как я в гости засобираюсь, Розка
в карман на свое место скочит: по гостям ходить Ц для Розки перво дело. В о
дних гостях увидал поп Сиволдай мою шубу, сразу обзарился и говорит:
Ц Эка шуба широка, эка тепла! Шубу эту мне носить больше пристало
Надел поп Сиволдай шубу, а Розка как стала зубами шшолкать, попа сзаду хва
тать. Поп Сиволдай шубу скинул и говорит:
Ц Больно горяча шуба, меня в пот бросило!
Тут урядник не утерпел: у урядника руки к чужому сами тянутся.
Ц Коли шуба жарка Ц значит, для меня как раз.
Надел урядник шубу, по избе начальством пошел. А Розка дело свое знат. Уряд
ника рванула зубами. Не выдержал урядник, скинул шубу и говорит:
Ц Здорово шуба греет, да одно неладно, Ц в носке тяжела!
Хозяйка в застолье звать стала с поклонами, с упросами. Мы сели. Поп Сиволд
ай присел было, да подскочил (Розка по-настояшшому накусала) и на коленки
стал у стола.
Ц Я буду на коленях молиться за вас, пьяниц, и, чтобы вы не упились, лишно в
ино в себя вылью.
Урядник тоже присел было, да выскочил, как обжегся, и проговорил, дух перев
одя:
Ц Коли батюшка поп Сиволдай на коленях, дак и я так же стану.
Стоят на коленях перед водкой поп да урядник, водку в себя хлешшут, пироги
уплетают. В избе народу набилось полнехонько, всем охота поглядеть на по
па да на урядника в эком виде.
Какой-то проходяшшой и украл мою шубу, в охапку подхватил и по деревне как
каку дельну ношу понес. За деревней проходяшшой шубу надел. Розка его хва
тила сзаду. Проходяшшой не своим голосом взвыл. На всю Уйму отдалось.
Мы сполошились: что такое стряслось? Из застолья выскочили и видим: за дер
евней человек удират, за зад руками держится, а по деревне к нам шуба бежит
. По дороге шуба расширилась, полами размахиват, рукавами вскидыват, воро
тником во все стороны качат, собак пугат.
Урядник торопится, пирог доедат, на меня наступат:
Ц Говори, Малина, кака така сила в твоей шубе?
У попа в руках в кажной по большому пирогу, а во рту варена рыба, поп только
мычит да головой трясет. А говорить и ему пора. Поп Сиволдай пироги в карма
ны, а варену рыбину за пазуху и заорал:
Ц Это колдовство! Дайте сюды воды святой. Я шубу изничтожу!
Дали воды из рукомойки, Сиволдай брызнул на шубу Ц раз да и два на Розку в
одой попал. Розка водяного брызганья не терпит, с шубой вместях подскочи
ла, попа Сиволдая за пузо рванула. Ох, заверешшал поп! За брюхо руками хват
ился и за угол дома забежал, оттуда визжит, будто его режут.
Шуба к уряднику. Это Розка все своим умом выделыват, мое дело сторонне; уря
дник ноги заподкидывал да бегом из нашей деревни. И долго к нам не загляды
вал.
Городски полицейски уж знали мою шубу; коли в волчьей шубе по городу иду
Ц не грабили.

Поросенок из пирога убежал


Тетка Торопыга попа Сиволдая в гости ждала. И вот заторопилась, по избе за
крутилась, все дела за раз делат и никуды не поспеват! Хватила тетка порос
енка, водой сполоснула да в пирог загнула. Поросенок приник, глазки зажму
рил и хвостиком не вертит. Торопыга второпях позабыла поросенка выпотро
шить.
А поп зван есть пирог с поросенком.
Тетка Торопыга шшуку живу на латку положила, на шесток сунула. Взялась за
пирог с поросенком, в печку посадила, а под руку друго печенье-варенье сун
улось. Торопыга пирог из печки выхватила, в печку всяко друго понаставил
а. Пирог недопеченной да шшуку сыру на стол швырнула. У пирога тестяны кор
ки чуть прихватило. Поросенок в пироге рылом в тесто ткнул и жив отсиделс
я.
Торопыга яйца перепечены по столу раскидала. Сама тетка Торопыга вьется
, ног не слышит, рук не видит, вся кипит!
Поросенок из пирога рыло выставил и хрюкат шшуке:
Ц Шшука, нам уходить надо, а то поп Сиволдай придет, нас с тобой съест, Ц н
е посмотрит, что мы не печены, не варены.
Шшука в латке булькнулась:
Ц Как уйдем-то?
Ц За пирог, в коем я сижу, зубами уцепись, хвостом от стола отмахнись, по пе
ченым яйцам прокатись да норови к печке.
Шшука так и сделала. За пирог зубами уцепилась, хвостом от стола отмахнул
ась, по печеным яйцам прокатилась да к печке.
Пирог на шесток шлепнулся, корки разошлись, поросенок коротенько визгну
л, из пирога выскочил, да на улицу, да к речке и у куста притих.
А шшука у самого шестка от пирога отцепилась и в ушат с водой угодила, на с
амо дно легла и ждет.
Торопыга пусты корки пироговы в печку сунула, Ц допекла.
Гости в избу. Поп Сиволдай ишшо в застолье не успел сесть, Ц пирог в обе ру
ки тем краем, из которого поросенок убежал, повернул ко рту и возгласил:
Ц Во благовремении да с поросенком… Ц и потянул в себя жар из пирога.
Жаром поповско нутро обожгло. В нутре у попа заурчало, поп с перепугу едва
слово выдохнул:
Ц Кума, я поросенка проглотил! Слышь Ц урчит.
Крутанулся Сиволдай по избе Ц да к речке, упал у куста и вопит:
Ц Облейте меня водой холодной, у меня в животе горячий поросенок!
Тетка Торопыга заместо того, чтобы воды из речки черпнуть, выташшила уша
т с водой и чохнула на попа.
Шшука хвостом вильнула, в речку нырнула.
Поросенок это дело увидал, из-за куста выскочил и с визгом ускакал в сторо
ну.
Поп закричал:
Ц Не ловите его, он уж съеден был!
Поп вызнялся, оглядел себя всего. После экого угошшенья он не то что не сыт
, а даже отошшал весь.

Угольно железо

Запонадобилось жоне моей уголье, и чтобы не покупное, а своежженое. Я было
попытал словом оттолкнуться:
Ц Не робята у нас, хватит с нас, робята будут Ц сами добудут.
Баба взъершилась. И на всяки лады, на всяки манеры меня изругала.
Ц Семеро на лавке, пять на печи, ему все ишшо мало!
Я от жониной ругани подальше. Из избы выбрался, сел за угол. Как подумал о р
аботе, так и устал. Отдохнул. Про работу вспомнил Ц опять устал. Так до пол
ден от несделанной работы отдыхал.
Время обеденно, жона меня сыскала:
Ц Старик, уголье нажег уже?
Ц Нажгу ужо!
После обеда соснуть не пришлось Ц прогнала баба на работу. Только я угне
здился для спанья Ц старуха кричит:
Ц Старик, уголье нажег уже?
Ц Нажгу ужо!
За подходяшшим матерьялом надо в лес иттить, а мне неохота; я осиннику нал
омал, Ц тут под рукой рос, Ц кучу наклал, зажег. Горит, чернет, а не краснет
. Како тако дело? Водой плеснул Ц созвенело, в руки взял Ц железо. В руки вз
ял: весом Ц деревянно уголье, а крепостью Ц всамделишно железо. Я из осин
ника всяких штук хозяйственных настрогал: и самоварну трубу, и кочергу, и
вьюшки, заслонки, и чугунки, и ведра, лопату Ц ну, всяку полезность обжег, ж
оне принес, думал Ц будет сыта, а жона обновки угольно-железны заперебир
ала, языком залопотала:
Ц Поди скорей, старик, нажги, принеси: ухваты, шшипцы, грабли да вилы, желез
ной поднос, на крышу узорной обнос, сковородки, листы, да гвоздей не забудь
, новы скобы к избенным да к банным дверям, да флюгарку с трешшоткой, обруч
и на ушат, рукомойник, лоханку, пуговицы к сарафану, пряжки к кафтану. Я отд
охну, снова придумывать начну. Иди, жги, поворачивайся!
Я свернулся поскорей, пока баба не надумала чего несуразного. Наделал вс
е по бабьему говоренью, нажег, к избе приволок, все очень железно и очень д
еревянно!
Кабы тешшина деревня была на этом берегу, ушел бы, там чаю напился бы, блин
ов, пирогов, колобов наелся бы. Тешша за рекой живет. Придумал мост через р
еку построить, к тешше в гости ходить.
Обжег большушшую осину, толстушшую дубину со столб ростом. А этот столб в
берег вбил, начало мосту сделал. Сидел около, соображаю: какой меры да како
го вида штуки для моста обжигать?
Вдруг инженер царской налетел на меня, криком пыль поднял
Ц По какому полному праву зачал мост строить, ковды я инженер казенной ц
арской, а плана не составил и задатка не пропил? Перестать строить и столб
убрать!
Я ему, инженеру казенному царскому, и говорю:
Ц Не туго запряжено, можно и вобратно повернуть, а столб дергать мне неох
ота.
Столб-то хошь и из осины, да железной, ево не срубишь, нижной конец в земле к
орни пустил, его не выдернешь. Бились-бились Ц отступились.
Весной столб Уйму спас.
Вот как дело было. Вода заподымалась, берег заподмывала. Гляжу Ц дело опа
сно. Я Уйму веревкой обхватил, к столбу прихватил, привязал накрепко. Наша
Уйма была вся в куче, Ц дом возле дому, все в тесноте. Водой подмыло Уйму и
с места сдернуло! Веревка в море не пустила, на месте удержала, Уйма в ряд в
ытянулась да так и до сего дня стоит. Не веришь Ц сходи проверь. Пока с одн
ого конца до другого пойдешь, не раз есть захошь.
Ко мне инженер казенной царской пристал с расспросом:
Ц Где это особенно железо достал?
У меня ответ уж готов:
Ц В болоте экого железа сколь надобно!
Инженер казенной план составил, задаток пропил, Ц стали болото сушить. К
анавы копают, а железа нету. Стали-таки канавы копать, по которым вода из б
олота да опять в болото.
Много товды работал царской инженер казенной Ц ничего не наработал, да
много заработал.

На уйме кругом света

Взбрело на ум моей бабе свет поглядеть. Ежеденно мне твердит:
Ц Хочу круг света объехать, поглядеть, как люди живут, как все есть на све
те! Да так объехать, чтобы здешних новостей не терять, чтобы тамошно видет
ь и про здешно знать: кто на ком женится, кто взамуж идет, у кого нова обнова
, у кого пироги пекут!
Ц Как так свет объехать, все оглядеть и в ту же пору про Уйму все знать? В г
ород поедешь на полден Ц дак уемских новостей короба накопятся, а ты на о
собицу хошь и там и тут все знать! Как так?
Ц Как сказала, так и делай, а не перетакивай!
В это дело запасны ветры сгодились. Я под Уймой в разных местах дыр наверт
ел, туда ветров натолкал, за завязки дернул. Уйму ветрами вызняло высоко н
ад землей. С той высоты широко стало видать.
Бабы забегали, заспорили, который венец деревни носовой, которой кормово
й? Остроносы кричат, что ихно место на носу, с носу первы все высмотрят, пер
вы всем расскажут.
Попадья с Перепилихой в спор взялись. Чуть не в драку: которой кормой быть
? Попадья кричит:
Ц Толшше меня нет никого, про меня все говорят: шире масленицы. Я и буду ко
рмой!
Перепилиха не отступат:
Ц Я шире всех, на мне больше всех насдевано, я буду кормой. Я буду Уймой в л
ете править!
Чтобы баб угомонить, я под Уйму с разных концов сунул встречны ветры, они и
держат деревню на одном месте. У деревни все стороны носовы стали, со всех
сторон вперед гляди.
Уйма на ветрах на месте стала, а земля свой ход не меняет, под нами поворач
ивается.
В Уйме у нас, как мы на одном месте стоим, и день прошел, и вечер череду отвел
, и ночь стемнела, и обутрело и опять до полден, а земля под нами полным ходо
м идет, и на ней всю пору полден, все время обеденно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40