Руками в берег упереться можно, а ногами от воды н
е много оттолкнешься. Меня не спросили как. А сам я называться не стал.
Тешшина деревня ближе стала, мне и ладно.
Апельсин
Да вот на прежной ширине реки ехал я вечером на маленьком пароходишке. Ре
ка спокойнехонька, воду прогладила, с небом в гляделки играт Ц кто кого п
ереглядит. И я на них загляделся. Еду, гляжу, а сам апельсин чишшу и делаю эт
о дело мимодумно.
Вычистил апельсин и бросил в воду, в руках только корка осталась. При солн
ешной тиши да яркости я и не огорчился. На гладкой воде место заприметил. П
отом, как семгу ловить выеду, спутье не спутье, а приверну к апельсиновому
месту поглядеть, что мой апельсин делат?
Апельсин в рост пошел: знат, что мне надо скоро, Ц растет-торопится, ветка
ми вымахиват, листиками помахиват. Скоро и над. водой размахался большим
зеленым деревом и в цвет пустился.
И така ли эта была распрекрасность, как кругом Ц вода, одна вода, сверху
Ц небо, посередке Ц апельсиново дерево цветет!
Наш край летом богат светом. Солнце круглосутошно. Апельсины незамедлит
ельно поспели. На длинных ветвях, на зеленых листах Ц как фонарики золот
ы поблескивают.
Апельсинов множество, видать, крупны, сочны, да от воды высоко Ц ни рукой,
ни веслом не достанешь, на воду лестницу не поставишь.
Много городских подъезжало, вокруг кружили, только все безо всякого толк
у.
Раз буря поднялась, воду вздыбила. Я в лодку скочил, карбасов штук пятнадц
ать с собой прихватил, к апельсиновому дереву подъехал. Меня волнами под
кидыват, а я апельсины рву. Пятнадцать карбасов нагрузил с большими верх
ами, и лодка полнехонька. На самой верхушке один апельсин остался. Пятнад
цать карбасов да лодку с апельсинами в деревню пригнал. Вся деревня всю з
иму апельсинами сыта была.
Франт и франтиха
Меня раздумье берет, как достать остатний апельсин. В праздник, в тиху пог
оду подъехал в лодочке к апельсиновому дереву. А около дерева, тоже в лодо
чке, франт да франтиха крутятся. Франт весь обтянут-перетянут Ц тонюсен
ькой, как былиночка. А франтиха растопоршена безо всякой меры, у нее и юбка
на обручах. Франтиха выахиват:
Ц Ах, ах! Как мне хочется апельсина! Ах, ах! Не могу ни быть, ни жить без апель
сина!
Франт отвечат:
Ц Для вас, апельсин? Я-с сейчас!
Поднялся обтянутой, тонконогой и, как пружинка, с лодки скочил. Апельсина
не достал, на лодку упал на самую корму. Лодка носом выскочила Ц франтиху
выкинуло. Франтиха над водой перевернулась, на воду юбками с обручами хл
опнулась и завертелась, как настояшша пловуча животна!
Франт в лодке усиделся, франтихе веревочку бросил и мимо городу на букси
ре повез.
Франтиха на лице приятность показыват, ручкой помахиват и так громко гов
орит:
Ц Теперь ненавижу в лодках ездить, как все, и ах как антиресно по реке сам
оходом гулять на особицу!
Городски франтихи с места сорвались, им страсть захотелось так же плыть
и хорошими словами, сладким голосом на берегу гуляюшших дразнить. Франти
хи в воду десятками скакать почали.
Народ, которой безработной был, много в тот раз заработали Ц мокрых фран
тих из воды баграми выволакивали. Смотреть было смешно, как на балаганно
представление.
К апельсиновому дереву воротился, дерево нагнул и апельсин сорвал.
Дело стало к вечеру, вода стихла, выгладилась, заблестела. Небо в воду смот
рится, на себя любуется.
Я стал апельсин чистить без торопливости, с раздумчивостью. Это я под ста
ть реке того часа тихим стал.
Вычистил апельсин, на себя оглянулся, а у меня только корки в руках. Апельс
ин я опять мимодумно в воду бросил. Должно, опять впрок положил.
Чтобы всего себя не разбуди
ть
Вот скажу тебе, гость разлюбезной, как я дом-от этот ставил. Нарубил это я л
есу на дом, а руки размахались, устатка нет, Ц стал рубить соседу на избу, д
а брату, да свату, да куму с кумой, да своим, да присвоим. Нарубил лес, Ц вишь
, дом слажен, что нать.
А как домой лес достать? Лошади худы. И эстолько лесу возить время много на
ть.
Вот я уклал лес по дороге до самой деревни, укладывал в один ряд концом на
конец. Подождал, ковды спать повалятся наши деревенски, чтобы как грехом
не зашибить кого.
Вот уж ночь, все угомонились. Я топором по последнему бревну стуконул что
было силы! Бревно выгалило, да не одно, а все на попа стали. На попа стали да
перевернулись и сызнова на попа, да впереверт, и так до моего дому. У дома с
клались кучей высоченной.
Посмотрел кругом Ц все спят. По времени знаю Ц долго ишшо не заживут. А м
оя стара избенка ходуном ходит, Ц это жона моя храп проделыват. Хотел пок
олотиться, да будить боязно, как бы чем не огрела.
Залез на бревна на верех и спать повалился. Заспал крепко-накрепко с уста
тку.
Утресь просыпаться почал, Ц жить уж пора. Да хорошо, что проснулся не раз
ом, а вполсна. Смотрю, а мои соседи да родня лес из-под меня раскатали, кому
сколько надобно, а я в высях лежу на крепком сне, как на подпорке, да носом п
есни высвистываю!
Скорей рукой один глаз прихватил да половину рта.
Одной половиной сплю-тороплюсь, а другой в соображение пришел и вполгол
оса, чтобы всего себя не разбудить, кричу вниз:
Ц Сватушки, соседушки! Ташшите лестницу да веревки, Ц выручайте тако сп
анье перводельное!
Приладился на снах крепких спать. Коли где в высях засплю и жить время при
дет, то я только норовлю легонько просыпаться. Как попроснусь, так и опушш
усь, а как совсем глаза открою, Ц я уж на земле али на крыше какой.
Одинова я заспал так в высях, а меня ветром в город отнесло да и спустило н
а пожарну каланчу, на саму маковку, где сигналам место. Проснулся, а внизу
Ц шум, тревога, народ всполошился. Ишшут: где горит? Это меня за сигнал при
няли.
Даже не били Ц домой отпустили. Только полицейский штрафу рупь содрал з
а спанье в неуказанном месте.
В одно время в двух гостях го
шшу
Всяка пора быват: в другу пору никто не дергат, никуды не зовут, дома сижу и
сам с собой разговор веду: спорю редко, больше по согласью расспрашиваю д
а себя слушаю. С хорошим человеком хорошо поговорить.
Ты думашь, я только и умею сам с собой говорить? Нет, я умею разом в разны сто
роны ходить. Быват так, что здеся неловко, а то в работу запрягают, в каку не
хочу, Ц я даюсь, на место становлюсь, а сам надвое, да так, что и здеся и в сто
рону на хороший разговор, а то просто в спанье. Только спать не во всю шири
ну разворачиваюсь, Ц половина-то меня в работе али в перепалке какой, а д
руга половина спит.
В другу пору почетить начнут, меня и жону в гости звать станут. Особливо в
праздники разом в разны стороны зовут, приглашают. Да не то что зовут да бы
ть не велят, а с упросом, с уговором, с принукой за руки тянут.
Иных зовут:
Ц Милости просим мимо наших ворот с песнями!
Мы с жоной экого званья не слыхивали, на все с поклоном:
Ц Садитесь Ц прижмитесь, хвастайте Ц языком хрястайте!
Ну, вот, в гости зовут, да из разных деревень. Жона хочет в одну, где чаем пои
ть будут, а мне охота в другу, где пивом угошшать станут. Хошь разорвись.
С жоной спорить не стал, а попросту я разорвался, да так, что весь я здесь с ж
оной, и весь я в другу деревню к пиву тороплюсь.
Пришел туды, Ц а там пиво наварено, вино напасено. Пришел с жоной сюды, Ц
тут самовар кипит.
Я обеими половинами слышу и вижу и для проверки языком ворочаю. Жона обор
отилась ко мне со словами:
Ц Что, муж, городишь без толку?
А как толком говорить, коли я тут и там здороваюсь? Тут с хозяевами об руку,
а с остальными гостями да гостьями поклоном не всех поименно, а всех вооб
ще. Опосля хозяев здешних я об руку там здоровался с хозяевами да с разлюб
езными приятелями.
Потчевать стали, ну, я отказываюсь: тут Ц от чаю, там Ц от пива-вина. Так, дл
я прилику, с час поотказывался. Потом здеся стакан взял, стал ложкой болта
ть, а там хлопнул пива стакан, водки стакан да вина стакан. Про чай здешной
и позабыл. Здешна хозяйка и спрашиват:
Ц Кум Малина, что ты ложкой болташь, а сахару не кладешь, чаю не пьешь?
А у меня рот выпивкой занят, мне не до чаю, я и объяснение даю:
Ц Коли эдак семьдесят пять разов болтонуть, то чай сладкой станет и без с
ахару. Только болтать не считать: коли боле али мене семидесяти пяти разо
в Ц сладости не будет.
Вот все взялись здесь ложками болтать, только звон пошел. А я туды, там к ку
ме Капустихе и присел. Капустиха Ц баба ладна, крепка, как брюква. Все чер
едом пошло. Здеся чай пью с прохладкой, разговор веду молчанкой. А там я яз
ык распустил, словами сыплю, за своими словами, своими мыслями сам едва по
спеваю, над столом разговорны сузоры развесил. А мне чарки Ц то хозяин-ку
м, то хозяйка-кума, то сват-сосед, то кума Капустиха подносят. Я на ножки ст
ал, поклон отвесил да от всех за всех и выпил. Это и здесь к разу пришлось: от
здешной хозяйки чаю стакан горячего принял, Ц холодной за окошко выпле
снул. Моя баба ко мне с улыбчатыми словами:
Ц Ах, муженек, сколь ты сегодня расхорошой, и с чаю у тебя глаза заблестел
и, засмеялись!
Я на жонино слово уши развесил да оттудова сюды одну загогулину словесну
и перекинул! Там-то с пивом да с водкой загогулина под раз была. А тут хозяй
ка да гости успели чаем обжегчись; ну, мужикам, хоша и тверезым, конфуз не н
ужон, Ц мужики хохотом грохнули:
Ц Ну-ко, ишшо, Малина! Молчал-молчал да сказанул!
Там по новому стакану обносят, там пью, там куму Капустиху прихватил и в пл
яс пошел, а здеся все застолье ходуном пошло.
От пляски меня скружило, и я заместо Капустихи свою бабу обнял. Баба моя за
краснелась, как в перву встречу, и говорит:
Ц И… что ты, ведь я-то, чай, тебе жона!
Я отсюда Ц туды, к Капустихе: там пляшу, здеся пот утираю.
От тихого сиденья, от пляса, от молчанья да от веселого разговору, от чаю д
а от хмельного меня закружило. Позабывать стал, которо здесь, которо там. Т
ам тверезым показался, Ц все пьяны сдивились, мне кричат:
Ц И силен же ты, Малина, на хмельно! Гляньте-ко, бабы, девки, на Малину: выпил
в нашу меру, а с виду нисколь не приметно.
Сюды пьяным обернулся, тут гогочут:
Ц Ну, и приставлюн, ну и притворшшик, Малина! С нами чай пил, а сидит, как пья
ной!
Кума, хозяина здешнего, по уму ударило, он мне тихим шепотом:
Ц Дай-косе и мне развеселья выпить.
Как кума не уважить? Я оттуда сюды стакан за стаканом Ц да в кума, да в кума.
Кум мой мало несет головой и вскорости на четвереньках по избе пошел.
Я там с Капустихой парой в кадрели скачем. Сюда при саживаюсь для разгону
жониного сумленья. От деревни до деревни, где я гостил, пять верст, ежели б
ез обходов. Я и мечусь, устал, а от тамошней гостьбы отстать жалко, а от здеш
ной никак нельзя, потому тут баба моя.
Там пляшу, оттуда куму пиво ношу, Ц мы с кумом уж и распьянехоньки, языкам
и лыко вяжем.
Наши бабы хихиньки в сторону бросили и за нас взялись вместях со всеми го
стьями и Ц ну нас отругивать.
Мы с кумом плетеным лыком, что язык наплели, от бабьей ругани, как от оводо
в, отмахивалися. Бабы не отстают, орут одно:
Ц Давайте и нам пива! Ишшо како заведенье заводят сами напились, а нам и п
ригубить не дали!
* * *
Мы с кумом ногами пьяны, руками пьяны, языком поворачивам через большую с
илу, а головами понимам, Ц в головах-то все в разны стороны идет, а то, что н
ам сейчас надобно, то посередке разуменья держим. Бабам объяснение сказа
ли:
Ц Бабы, мы того Ц двистительно Ц как есть. Только это не от выпивки, а от
чайного питья. Мы Ц как, значит с вами сидели, с вами чай пили, Ц окошки бы
ли полы. В той-то деревне пиво варили, вино пили, ветер все это сюда нес. Нас
пьяным ветром и надуло и развезло. Да вам же, бабам, ладней, ковды мужики ве
селы.
Бабам выпить охота, они и тараторят:
Ц Выдумшшики вы, и кум и Малина. Плетете-плетете всяку несусветность. Мы
пива наварим да дух по деревням пустим, ваши слова испытам.
Так ведь и сделали. Обчественно пиво наварили, по соседним деревням с при
глашеньем пошли:
Ц Покорно просим нашего пива испить, к нам не ходя, дома сидя. Только окош
ки отворите да рот откройте. Нашего пива ждите, коли ветер будет в вашу дер
евню.
Время к вечеру, ветер подходяшший дунул. Бабы посудины с пивом прямь ветр
у поставили пива попробовали, нас покликали угошшаться.
Я не утерпел, здеся выпил да разорвался надвое: один я весь здесь, а другой
тоже весь наскоро по деревням побежал. Наша деревня трезвей всех Ц у нас
пьян, кто пьет, а там, кто не хочет и рот зажимат, только носом свистит, Ц и т
от пьян.
Из соседней деревни сигналы подают, мужики шапками машут, бабы подолами
трясут, чтобы больше пивного пьяного духу по ветру слали. Выискались гор
лопаны, крик до нашей деревни кинули:
Ц Хорошо в гостях, дома лутче! А того лутче дома гостем сидеть. За угошшен
ье благодарим, и напередки ваши гости дома сидя!
Ветер свое дело делат, по деревням окресь пьяной дух гонит. Деревни-то кру
гом распьяны, с песнями Ц хороводами взялись.
А в лесу, а в поле что творится!
Поехали из городу охотники, Ц ветром пьяным на охотников пахнуло, а у гор
одских головы слабы, их разморило. Увидали охотники пьяно зверье, хотели
стрелить, да позабыли, которой конец стрелят. Ну, охотники взяли зверье за
лапы и ведут в деревню к нам. А сами охотники с ног валятся. Зверье Ц медве
ди, да волки, да пара лисиц Ц на ногах крепче, они от хмелю злость потеряли,
веселы стали. Звери охотников Ц за руки да за ноги, да волоком до деревни,
тут с лап на лапы нашим пьяным собакам и сдали.
Охотники хвалятся:
Ц Гляньте, сколь мы храбры, сколь мы ловки. Живых медведей, волков и пару л
исиц в деревню пригнали!
Нам пьяной ветер много разов службу сослужил.
Как каки разбойники, грабители на нашу деревню нацелятся Ц к примеру: чи
новники, попы, полицейски, Ц мы навстречу им пьяной ветер пустим, а пьяны
х обратно в город спроваживам.
Белы медведи
Вот теперича на Нову Землю ездить стало нипочем. А в старо время, ковды мы,
промышленники, туды дорогу протаптывали, своими боками берега обминали,
Ц солоно товды доставалось.
К примеру скажу, как я впервой попал на Нову Землю и как белы медведи меня
ловили, а я их поймал.
Пришел это пароход к Новой Земле. Меня на берег выкинули. Да как выкинули!
От берега далеко остановились, места для проходу не знали. Чиновник, что н
ачальствовал на пароходе, говорит:
Ц Нет расчета в опасно место соваться, к берегу подходить, швырнем на вер
евке.
Меня веревкой обвязали, размахали да и кинули на берег. Посвистели, дымом,
как хвостом, накрылись и ушли.
Остался я один на пустом месте. Кругом голо место и посередке камень торч
ит, и всего один. А у берега лесу нанесло множество. Я веревку за камень при
хватил, а другим концом давай бревна на берег вытаскивать. И стал дом стро
ить.
Выставил дом уж высоко, только окон да дверей не прорубил, Ц топора не бы
ло, да крышей покрыть не успел.
Место, в которое меня выкинули с парохода, Ц медвежье было, проходно для
медведей, вроде как медвежой постоялой двор. Белой медведь высмотрел мен
я, и ко мне Ц со всех ног. А мне куды девать себя? Место голо, в дом без дверей
да без окошок не вскочишь. Я привязался к концу веревки да от медведя круг
ом камня, а медведь за мной, что силы есть, ухлестыват. Веревка натянулась,
я оттолкнулся ногами от земли, меня и вынесло на натянутой веревке и поне
сло кругами.
А медведь по земле лапы оттоптыват. А я ногу на ногу, цигарку закурил, дым п
устил да медведя криком подгоняю. Мне что, меня выносом носит, и я устали н
е знаю, сижу себе да кручусь!
Медведь из силы выбился и упал, ему дыханье сперло. Я веревку укоротил, мед
ведя дернул за хвост и в дом бескрышной закинул.
Гляжу Ц опять медведь. Я и этого таким же ходом прокрутил до уморенья и в
дом закинул. А медведи один за одним идут и идут. Мне дело стало привычно, я
и ловлю.
К осеннему пароходу наловил медведей ровно сто.
Чиновник счет-расчет произвел, высчитал с меня и за землю, и за воду, и за ст
о медведей белых мне один пятак дал.
Пятак дал да две копейки с грошом отобрал на построение кабака и говорит:
Ц Понимай, как мы о вас, мужиках, заботу имеем. Здесь на пустом месте кабак
поставим да попа со звоном посадим.
Это ковды денег с вас наберем.
* * *
Я знал, что чиновники слушают, только ковды им выгода есть. Я и подзадорил
чиновника самому медведей ловить. Чиновник до конца и слушать не стал, на
наживу обзарился, веревкой обвязался и Ц бегом кругом камня. Я его слово
м подгоняю:
Ц Шибче бежи, ваше чиновничество, скоро и медведь за тобой побежит!
Медвежья пора прошла в этом месте, в это время медведи не ходят.
Чиновник подскочил, натянута веревка его высоко вызняла, а заместо медве
дя наскочил ветришшо да с грозишшой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
е много оттолкнешься. Меня не спросили как. А сам я называться не стал.
Тешшина деревня ближе стала, мне и ладно.
Апельсин
Да вот на прежной ширине реки ехал я вечером на маленьком пароходишке. Ре
ка спокойнехонька, воду прогладила, с небом в гляделки играт Ц кто кого п
ереглядит. И я на них загляделся. Еду, гляжу, а сам апельсин чишшу и делаю эт
о дело мимодумно.
Вычистил апельсин и бросил в воду, в руках только корка осталась. При солн
ешной тиши да яркости я и не огорчился. На гладкой воде место заприметил. П
отом, как семгу ловить выеду, спутье не спутье, а приверну к апельсиновому
месту поглядеть, что мой апельсин делат?
Апельсин в рост пошел: знат, что мне надо скоро, Ц растет-торопится, ветка
ми вымахиват, листиками помахиват. Скоро и над. водой размахался большим
зеленым деревом и в цвет пустился.
И така ли эта была распрекрасность, как кругом Ц вода, одна вода, сверху
Ц небо, посередке Ц апельсиново дерево цветет!
Наш край летом богат светом. Солнце круглосутошно. Апельсины незамедлит
ельно поспели. На длинных ветвях, на зеленых листах Ц как фонарики золот
ы поблескивают.
Апельсинов множество, видать, крупны, сочны, да от воды высоко Ц ни рукой,
ни веслом не достанешь, на воду лестницу не поставишь.
Много городских подъезжало, вокруг кружили, только все безо всякого толк
у.
Раз буря поднялась, воду вздыбила. Я в лодку скочил, карбасов штук пятнадц
ать с собой прихватил, к апельсиновому дереву подъехал. Меня волнами под
кидыват, а я апельсины рву. Пятнадцать карбасов нагрузил с большими верх
ами, и лодка полнехонька. На самой верхушке один апельсин остался. Пятнад
цать карбасов да лодку с апельсинами в деревню пригнал. Вся деревня всю з
иму апельсинами сыта была.
Франт и франтиха
Меня раздумье берет, как достать остатний апельсин. В праздник, в тиху пог
оду подъехал в лодочке к апельсиновому дереву. А около дерева, тоже в лодо
чке, франт да франтиха крутятся. Франт весь обтянут-перетянут Ц тонюсен
ькой, как былиночка. А франтиха растопоршена безо всякой меры, у нее и юбка
на обручах. Франтиха выахиват:
Ц Ах, ах! Как мне хочется апельсина! Ах, ах! Не могу ни быть, ни жить без апель
сина!
Франт отвечат:
Ц Для вас, апельсин? Я-с сейчас!
Поднялся обтянутой, тонконогой и, как пружинка, с лодки скочил. Апельсина
не достал, на лодку упал на самую корму. Лодка носом выскочила Ц франтиху
выкинуло. Франтиха над водой перевернулась, на воду юбками с обручами хл
опнулась и завертелась, как настояшша пловуча животна!
Франт в лодке усиделся, франтихе веревочку бросил и мимо городу на букси
ре повез.
Франтиха на лице приятность показыват, ручкой помахиват и так громко гов
орит:
Ц Теперь ненавижу в лодках ездить, как все, и ах как антиресно по реке сам
оходом гулять на особицу!
Городски франтихи с места сорвались, им страсть захотелось так же плыть
и хорошими словами, сладким голосом на берегу гуляюшших дразнить. Франти
хи в воду десятками скакать почали.
Народ, которой безработной был, много в тот раз заработали Ц мокрых фран
тих из воды баграми выволакивали. Смотреть было смешно, как на балаганно
представление.
К апельсиновому дереву воротился, дерево нагнул и апельсин сорвал.
Дело стало к вечеру, вода стихла, выгладилась, заблестела. Небо в воду смот
рится, на себя любуется.
Я стал апельсин чистить без торопливости, с раздумчивостью. Это я под ста
ть реке того часа тихим стал.
Вычистил апельсин, на себя оглянулся, а у меня только корки в руках. Апельс
ин я опять мимодумно в воду бросил. Должно, опять впрок положил.
Чтобы всего себя не разбуди
ть
Вот скажу тебе, гость разлюбезной, как я дом-от этот ставил. Нарубил это я л
есу на дом, а руки размахались, устатка нет, Ц стал рубить соседу на избу, д
а брату, да свату, да куму с кумой, да своим, да присвоим. Нарубил лес, Ц вишь
, дом слажен, что нать.
А как домой лес достать? Лошади худы. И эстолько лесу возить время много на
ть.
Вот я уклал лес по дороге до самой деревни, укладывал в один ряд концом на
конец. Подождал, ковды спать повалятся наши деревенски, чтобы как грехом
не зашибить кого.
Вот уж ночь, все угомонились. Я топором по последнему бревну стуконул что
было силы! Бревно выгалило, да не одно, а все на попа стали. На попа стали да
перевернулись и сызнова на попа, да впереверт, и так до моего дому. У дома с
клались кучей высоченной.
Посмотрел кругом Ц все спят. По времени знаю Ц долго ишшо не заживут. А м
оя стара избенка ходуном ходит, Ц это жона моя храп проделыват. Хотел пок
олотиться, да будить боязно, как бы чем не огрела.
Залез на бревна на верех и спать повалился. Заспал крепко-накрепко с уста
тку.
Утресь просыпаться почал, Ц жить уж пора. Да хорошо, что проснулся не раз
ом, а вполсна. Смотрю, а мои соседи да родня лес из-под меня раскатали, кому
сколько надобно, а я в высях лежу на крепком сне, как на подпорке, да носом п
есни высвистываю!
Скорей рукой один глаз прихватил да половину рта.
Одной половиной сплю-тороплюсь, а другой в соображение пришел и вполгол
оса, чтобы всего себя не разбудить, кричу вниз:
Ц Сватушки, соседушки! Ташшите лестницу да веревки, Ц выручайте тако сп
анье перводельное!
Приладился на снах крепких спать. Коли где в высях засплю и жить время при
дет, то я только норовлю легонько просыпаться. Как попроснусь, так и опушш
усь, а как совсем глаза открою, Ц я уж на земле али на крыше какой.
Одинова я заспал так в высях, а меня ветром в город отнесло да и спустило н
а пожарну каланчу, на саму маковку, где сигналам место. Проснулся, а внизу
Ц шум, тревога, народ всполошился. Ишшут: где горит? Это меня за сигнал при
няли.
Даже не били Ц домой отпустили. Только полицейский штрафу рупь содрал з
а спанье в неуказанном месте.
В одно время в двух гостях го
шшу
Всяка пора быват: в другу пору никто не дергат, никуды не зовут, дома сижу и
сам с собой разговор веду: спорю редко, больше по согласью расспрашиваю д
а себя слушаю. С хорошим человеком хорошо поговорить.
Ты думашь, я только и умею сам с собой говорить? Нет, я умею разом в разны сто
роны ходить. Быват так, что здеся неловко, а то в работу запрягают, в каку не
хочу, Ц я даюсь, на место становлюсь, а сам надвое, да так, что и здеся и в сто
рону на хороший разговор, а то просто в спанье. Только спать не во всю шири
ну разворачиваюсь, Ц половина-то меня в работе али в перепалке какой, а д
руга половина спит.
В другу пору почетить начнут, меня и жону в гости звать станут. Особливо в
праздники разом в разны стороны зовут, приглашают. Да не то что зовут да бы
ть не велят, а с упросом, с уговором, с принукой за руки тянут.
Иных зовут:
Ц Милости просим мимо наших ворот с песнями!
Мы с жоной экого званья не слыхивали, на все с поклоном:
Ц Садитесь Ц прижмитесь, хвастайте Ц языком хрястайте!
Ну, вот, в гости зовут, да из разных деревень. Жона хочет в одну, где чаем пои
ть будут, а мне охота в другу, где пивом угошшать станут. Хошь разорвись.
С жоной спорить не стал, а попросту я разорвался, да так, что весь я здесь с ж
оной, и весь я в другу деревню к пиву тороплюсь.
Пришел туды, Ц а там пиво наварено, вино напасено. Пришел с жоной сюды, Ц
тут самовар кипит.
Я обеими половинами слышу и вижу и для проверки языком ворочаю. Жона обор
отилась ко мне со словами:
Ц Что, муж, городишь без толку?
А как толком говорить, коли я тут и там здороваюсь? Тут с хозяевами об руку,
а с остальными гостями да гостьями поклоном не всех поименно, а всех вооб
ще. Опосля хозяев здешних я об руку там здоровался с хозяевами да с разлюб
езными приятелями.
Потчевать стали, ну, я отказываюсь: тут Ц от чаю, там Ц от пива-вина. Так, дл
я прилику, с час поотказывался. Потом здеся стакан взял, стал ложкой болта
ть, а там хлопнул пива стакан, водки стакан да вина стакан. Про чай здешной
и позабыл. Здешна хозяйка и спрашиват:
Ц Кум Малина, что ты ложкой болташь, а сахару не кладешь, чаю не пьешь?
А у меня рот выпивкой занят, мне не до чаю, я и объяснение даю:
Ц Коли эдак семьдесят пять разов болтонуть, то чай сладкой станет и без с
ахару. Только болтать не считать: коли боле али мене семидесяти пяти разо
в Ц сладости не будет.
Вот все взялись здесь ложками болтать, только звон пошел. А я туды, там к ку
ме Капустихе и присел. Капустиха Ц баба ладна, крепка, как брюква. Все чер
едом пошло. Здеся чай пью с прохладкой, разговор веду молчанкой. А там я яз
ык распустил, словами сыплю, за своими словами, своими мыслями сам едва по
спеваю, над столом разговорны сузоры развесил. А мне чарки Ц то хозяин-ку
м, то хозяйка-кума, то сват-сосед, то кума Капустиха подносят. Я на ножки ст
ал, поклон отвесил да от всех за всех и выпил. Это и здесь к разу пришлось: от
здешной хозяйки чаю стакан горячего принял, Ц холодной за окошко выпле
снул. Моя баба ко мне с улыбчатыми словами:
Ц Ах, муженек, сколь ты сегодня расхорошой, и с чаю у тебя глаза заблестел
и, засмеялись!
Я на жонино слово уши развесил да оттудова сюды одну загогулину словесну
и перекинул! Там-то с пивом да с водкой загогулина под раз была. А тут хозяй
ка да гости успели чаем обжегчись; ну, мужикам, хоша и тверезым, конфуз не н
ужон, Ц мужики хохотом грохнули:
Ц Ну-ко, ишшо, Малина! Молчал-молчал да сказанул!
Там по новому стакану обносят, там пью, там куму Капустиху прихватил и в пл
яс пошел, а здеся все застолье ходуном пошло.
От пляски меня скружило, и я заместо Капустихи свою бабу обнял. Баба моя за
краснелась, как в перву встречу, и говорит:
Ц И… что ты, ведь я-то, чай, тебе жона!
Я отсюда Ц туды, к Капустихе: там пляшу, здеся пот утираю.
От тихого сиденья, от пляса, от молчанья да от веселого разговору, от чаю д
а от хмельного меня закружило. Позабывать стал, которо здесь, которо там. Т
ам тверезым показался, Ц все пьяны сдивились, мне кричат:
Ц И силен же ты, Малина, на хмельно! Гляньте-ко, бабы, девки, на Малину: выпил
в нашу меру, а с виду нисколь не приметно.
Сюды пьяным обернулся, тут гогочут:
Ц Ну, и приставлюн, ну и притворшшик, Малина! С нами чай пил, а сидит, как пья
ной!
Кума, хозяина здешнего, по уму ударило, он мне тихим шепотом:
Ц Дай-косе и мне развеселья выпить.
Как кума не уважить? Я оттуда сюды стакан за стаканом Ц да в кума, да в кума.
Кум мой мало несет головой и вскорости на четвереньках по избе пошел.
Я там с Капустихой парой в кадрели скачем. Сюда при саживаюсь для разгону
жониного сумленья. От деревни до деревни, где я гостил, пять верст, ежели б
ез обходов. Я и мечусь, устал, а от тамошней гостьбы отстать жалко, а от здеш
ной никак нельзя, потому тут баба моя.
Там пляшу, оттуда куму пиво ношу, Ц мы с кумом уж и распьянехоньки, языкам
и лыко вяжем.
Наши бабы хихиньки в сторону бросили и за нас взялись вместях со всеми го
стьями и Ц ну нас отругивать.
Мы с кумом плетеным лыком, что язык наплели, от бабьей ругани, как от оводо
в, отмахивалися. Бабы не отстают, орут одно:
Ц Давайте и нам пива! Ишшо како заведенье заводят сами напились, а нам и п
ригубить не дали!
* * *
Мы с кумом ногами пьяны, руками пьяны, языком поворачивам через большую с
илу, а головами понимам, Ц в головах-то все в разны стороны идет, а то, что н
ам сейчас надобно, то посередке разуменья держим. Бабам объяснение сказа
ли:
Ц Бабы, мы того Ц двистительно Ц как есть. Только это не от выпивки, а от
чайного питья. Мы Ц как, значит с вами сидели, с вами чай пили, Ц окошки бы
ли полы. В той-то деревне пиво варили, вино пили, ветер все это сюда нес. Нас
пьяным ветром и надуло и развезло. Да вам же, бабам, ладней, ковды мужики ве
селы.
Бабам выпить охота, они и тараторят:
Ц Выдумшшики вы, и кум и Малина. Плетете-плетете всяку несусветность. Мы
пива наварим да дух по деревням пустим, ваши слова испытам.
Так ведь и сделали. Обчественно пиво наварили, по соседним деревням с при
глашеньем пошли:
Ц Покорно просим нашего пива испить, к нам не ходя, дома сидя. Только окош
ки отворите да рот откройте. Нашего пива ждите, коли ветер будет в вашу дер
евню.
Время к вечеру, ветер подходяшший дунул. Бабы посудины с пивом прямь ветр
у поставили пива попробовали, нас покликали угошшаться.
Я не утерпел, здеся выпил да разорвался надвое: один я весь здесь, а другой
тоже весь наскоро по деревням побежал. Наша деревня трезвей всех Ц у нас
пьян, кто пьет, а там, кто не хочет и рот зажимат, только носом свистит, Ц и т
от пьян.
Из соседней деревни сигналы подают, мужики шапками машут, бабы подолами
трясут, чтобы больше пивного пьяного духу по ветру слали. Выискались гор
лопаны, крик до нашей деревни кинули:
Ц Хорошо в гостях, дома лутче! А того лутче дома гостем сидеть. За угошшен
ье благодарим, и напередки ваши гости дома сидя!
Ветер свое дело делат, по деревням окресь пьяной дух гонит. Деревни-то кру
гом распьяны, с песнями Ц хороводами взялись.
А в лесу, а в поле что творится!
Поехали из городу охотники, Ц ветром пьяным на охотников пахнуло, а у гор
одских головы слабы, их разморило. Увидали охотники пьяно зверье, хотели
стрелить, да позабыли, которой конец стрелят. Ну, охотники взяли зверье за
лапы и ведут в деревню к нам. А сами охотники с ног валятся. Зверье Ц медве
ди, да волки, да пара лисиц Ц на ногах крепче, они от хмелю злость потеряли,
веселы стали. Звери охотников Ц за руки да за ноги, да волоком до деревни,
тут с лап на лапы нашим пьяным собакам и сдали.
Охотники хвалятся:
Ц Гляньте, сколь мы храбры, сколь мы ловки. Живых медведей, волков и пару л
исиц в деревню пригнали!
Нам пьяной ветер много разов службу сослужил.
Как каки разбойники, грабители на нашу деревню нацелятся Ц к примеру: чи
новники, попы, полицейски, Ц мы навстречу им пьяной ветер пустим, а пьяны
х обратно в город спроваживам.
Белы медведи
Вот теперича на Нову Землю ездить стало нипочем. А в старо время, ковды мы,
промышленники, туды дорогу протаптывали, своими боками берега обминали,
Ц солоно товды доставалось.
К примеру скажу, как я впервой попал на Нову Землю и как белы медведи меня
ловили, а я их поймал.
Пришел это пароход к Новой Земле. Меня на берег выкинули. Да как выкинули!
От берега далеко остановились, места для проходу не знали. Чиновник, что н
ачальствовал на пароходе, говорит:
Ц Нет расчета в опасно место соваться, к берегу подходить, швырнем на вер
евке.
Меня веревкой обвязали, размахали да и кинули на берег. Посвистели, дымом,
как хвостом, накрылись и ушли.
Остался я один на пустом месте. Кругом голо место и посередке камень торч
ит, и всего один. А у берега лесу нанесло множество. Я веревку за камень при
хватил, а другим концом давай бревна на берег вытаскивать. И стал дом стро
ить.
Выставил дом уж высоко, только окон да дверей не прорубил, Ц топора не бы
ло, да крышей покрыть не успел.
Место, в которое меня выкинули с парохода, Ц медвежье было, проходно для
медведей, вроде как медвежой постоялой двор. Белой медведь высмотрел мен
я, и ко мне Ц со всех ног. А мне куды девать себя? Место голо, в дом без дверей
да без окошок не вскочишь. Я привязался к концу веревки да от медведя круг
ом камня, а медведь за мной, что силы есть, ухлестыват. Веревка натянулась,
я оттолкнулся ногами от земли, меня и вынесло на натянутой веревке и поне
сло кругами.
А медведь по земле лапы оттоптыват. А я ногу на ногу, цигарку закурил, дым п
устил да медведя криком подгоняю. Мне что, меня выносом носит, и я устали н
е знаю, сижу себе да кручусь!
Медведь из силы выбился и упал, ему дыханье сперло. Я веревку укоротил, мед
ведя дернул за хвост и в дом бескрышной закинул.
Гляжу Ц опять медведь. Я и этого таким же ходом прокрутил до уморенья и в
дом закинул. А медведи один за одним идут и идут. Мне дело стало привычно, я
и ловлю.
К осеннему пароходу наловил медведей ровно сто.
Чиновник счет-расчет произвел, высчитал с меня и за землю, и за воду, и за ст
о медведей белых мне один пятак дал.
Пятак дал да две копейки с грошом отобрал на построение кабака и говорит:
Ц Понимай, как мы о вас, мужиках, заботу имеем. Здесь на пустом месте кабак
поставим да попа со звоном посадим.
Это ковды денег с вас наберем.
* * *
Я знал, что чиновники слушают, только ковды им выгода есть. Я и подзадорил
чиновника самому медведей ловить. Чиновник до конца и слушать не стал, на
наживу обзарился, веревкой обвязался и Ц бегом кругом камня. Я его слово
м подгоняю:
Ц Шибче бежи, ваше чиновничество, скоро и медведь за тобой побежит!
Медвежья пора прошла в этом месте, в это время медведи не ходят.
Чиновник подскочил, натянута веревка его высоко вызняла, а заместо медве
дя наскочил ветришшо да с грозишшой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40