Извилистые тропинки часто были такими
узкими, что лошадей приходилось подталкивать вперед, иначе они застряли
бы. Грюннарх отчаяние ругался, его армия теперь просто ползла сквозь горы,
в то время как скорость им была просто необходима. Ларик был странно
молчалив и, казалось, не обращал никакого внимания на проблемы остальных
всадников. Взглянув на него искоса, Грюннарх подумал, что Ларик выглядит
еще более устрашающе, чем когда он прибыл в Макшиган. Его глубоко запавшие
глаза теперь горели безумным огнем, а лицо было плотно обтянуто
мертвенно-бледной кожей.
А еще Рыжий Король заметил также, что кони Ларика и остальных
Смертоносных Всадников напоминали обтянутые кожей скелеты с выступающими
ребрами и затуманенными какой-то неведомой болезнью глазами. Эти признаки
изнеможения, тем не менее, никак не сказывались на выносливости лошадей.
Как бы там ни было, черные кони Смертоносных Всадников, казалось, не
испытывали ни страха, ни боли, ни усталости. Они упорно шли вперед, словно
не обращая внимания на то, что их окружало.
Наконец, больше не в состоянии сдерживаться, Грюннарх задержался на
тропинке, пропустив вперед Смертоносных Всадников, ехавших цепочкой друг
за другом. У всех на лицах были такие же мертвенные маски, как и у Ларика,
- и Грюннарх вдруг почувствовал, что его знобит. Несмотря на то, что он
никак не мог смириться с этим, в глубине души король понимал, что
Смертоносные Всадники, гордость его армии, вышли из-под его контроля, и
что руководит ими теперь какая-то более могущественная и страшная сила.
Возможно, и ему следует опасаться этой силы.
Когда Смертоносные Всадники проехали, Грюннарх присоединился к пешим
солдатам своей армии. Проклиная свое нежелание прямо обвинить Ларика в
том, что он служит сразу двум хозяевам, Грюннарх сердито ехал по дороге,
злобно отбрасывая все, что встречалось у него на пути, и немилосердно
дергая поводья своего несчастного коня. Поэтому получилось так, что Ларик
первым из северян оказался на вершине Прохода Динлок и увидел длинную,
ведущую вниз, в долину Мурлок, тропу. Здесь тропа становилась достаточно
широкой, всадники снова оседлали своих лошадей, и воины в красном поехали
через голые, насквозь продуваемые ветром скалы.
Ночь опустилась на горы раньше, чем основная часть армии добралась до
вершины Прохода Динлок. Грюннарх, который не очень-то умел действовать в
горах, слишком поздно объявил привал, и из-за попыток разбить лагерь в
незнакомом месте, да еще когда уже начало темнеть, произошло немало
несчастных случаев и путаницы. Впрочем, вскоре взошла яркая луна, и
большая часть людей смогли отыскать для себя укромное место, где их не
доставал пронизывающий ветер, и устроиться на ночлег. И все же, надо
сказать, это была не самая приятная ночь в их жизни.
В резком свете полной луны Грюннарх сидел у небольшого костра и
обдумывал положение, в которое попала его армия. Ему было не по себе, к
тому же, они потеряли кучу времени, взбираясь вверх по Проходу. С каким-то
мрачным предчувствием король пытался объяснить себе то странное ощущение
присутствия колдовской силы, которая теперь отделяла его от Смертоносных
Всадников. Из расщелины в скале появилась темная фигура и двинулась в
сторону Грюннарха. Коричневый плащ, в который был закутал человек,
указывал на то, что он не из армии северян, и все же каким-то образом ему
удалось пройти мимо постов незамеченным. Король уже решил, что непременно
отыщет виновного и как следует его накажет, а рука в это время уже легла
на короткий кинжал, спрятанный под складками плаща.
Человек уселся у костра напротив Грюннарха, и тот заметил, что
незнакомец одет в простую одежду лесника; на голову он натянул глубокий
капюшон, так что из-под него были видны лишь горящие злобой глаза.
Стараясь унять дрожь, король северян посмотрел прямо в глаза незнакомца.
- Кто ты?
- Я - Траэрн, друид из Долины Мурлок. Я прибыл, чтобы указать вам
дорогу.
Кольцо рыцарей на белоснежных конях медленно сомкнулось вокруг
Тристана, и он видел, что каждый из них защищен великолепными сияющими
доспехами. Даже, несмотря на большие кольчуги, всадники казались хрупкими,
а их лошади - огромными. Но вели себя рыцари, держали свое оружие с
уверенностью опытных воинов.
- Кто ты? - резко спросил принца один из всадников, лошадь которого
стояла прямо напротив Тристана, и тут принц с изумлением обнаружил, что
перед ним женщина. У нее был высокий, музыкальный голос, которому вовсе не
шел грубо заданный вопрос.
- Тихо, Карина! - заговорил другой, начальственный голос. Этот голос
тоже принадлежал женщине.
Тристан неподвижно сидел на спине могучего жеребца, наблюдая за
рыцарями, молчаливо стоявшими вокруг него. Меч Симрика Хью лежал в ножнах,
и доставать оружие было уже поздно.
Принц прикидывал, сможет ли он на своем удивительном скакуне
перепрыгнуть через кольцо всадников, но тут один из них - тот, который
заставил замолчать Карину, - нарушив круг, подъехал к Тристану. Ее копье
было небрежно опущено вниз, словно она давала принцу понять, что не
собирается нападать на него. Принц смотрел на женщину, и какая-то часть
его сознания отметила великолепие ее доспехов. На боку висел длинный меч,
а голову защищал островерхий шлем, который лишь подчеркивал тонкие черты
ее узкого лица.
Лошадь оказалась на целую ладонь ниже жеребца принца, но была столь
же стройной и мускулистой. Броня из того же серебристого металла защищала
грудь и бока лошади. Принц заметил, что седло было тяжелым и глубоким,
обеспечивая устойчивое положение для всадника и дополнительную защиту
лошади. Узкое забрало шлема было открыто, и Тристан с интересом посмотрел
на лицо всадницы. Удивительно хрупкое лицо украшали огромные лучезарные
карие глаза. Завитки золотистых волос обрамляли лицо, беспорядочно
выбиваясь из-под облегающего шлема.
- Как случилось, что ты оседлал Авалона? - резко спросила она.
- Он сам пришел ко мне в мой лагерь в лесу. Я вскочил на него, и он
сразу поскакал в эту долину. А в чем, собственно, дело?
- Значит, он разрешил оседлать себя? - спросила она.
- Да.
- Скажи нам, пожалуйста, свое имя, - попросила женщина-рыцарь, явно
смущенная чем-то.
- Меня зовут Тристан Кендрик, принц Корвелла.
Ответная реакция всадников была совсем не той, что ожидал Тристан.
Все рыцари, одним слитным движением, несмотря на тяжелые доспехи, опустили
свои знамена и спешились. Принц заметил, что Карина некоторое время
колебалась, прежде чем спрыгнула со своего коня.
Неожиданно воительница, стоящая перед ним, обнажила свой меч и стала
на колени. Она вытянула меч перед собой и заговорила:
- Милорд, меня зовут Бригит. Я командир отряда Сестер Синнории. Мы
ллевиррские воительницы, и ты можешь располагать нами.
...Полдо почти задремал, стоя на страже, перед рассветом. Вдруг он
вздрогнул, с удивлением увидев белые фигуры всадников, появившихся из
темноты.
- Он вернулся! И он по-прежнему на белой лошади! И!.. - тут от
изумления у Полдо перехватило дыхание, когда большая группа всадников
выехала на поляну.
- ...и он привел с собой целую армию! - запинаясь закончил он, когда
Робин и Керен подошли к нему. Дарус едва сдерживал собак, у которых шерсть
встала дыбом. Даже Гэвин с беспокойством смотрел на приближающихся
незнакомцев. Принц соскочил с коня перед своими друзьями. Улыбаясь, он
показал в сторону женщин-рыцарей и просто сказал:
- Это Бригит и ее лейтенанты, Карина и Маура.
Карина продолжала подозрительно хмуриться, с пренебрежением глядя на
спутников Тристана, но две другие девушки приветствовали их с очевидной
искренностью.
- Они ллевиррские воительницы из Синнории и они готовы помочь нам в
войне с северянами.
- Неплохо, - пробормотал пораженный Полдо. Действительно, рыцари
выглядели весьма воинственно. Их доспехи были не только необыкновенно
красивыми и изящными, но и надежно защищали все тело. Легкие копья и
длинные узкие мечи казались хрупкими, но мастерство оружейников не
оставляло сомнений в прочности металла, из которого они были сделаны.
Воительницы сняли шлемы и принялись разбивать лагерь, а Тристан
впервые смог как следует разглядеть их лица. Для человека их волосы были
слишком длинными и золотыми; на хрупких лицах сияли огромные карие или
зеленые глаза. Кончики заостренных ушей пробивались сквозь золотистые
локоны. Что-то детское и удивительно прекрасное таилось в этих утонченных
женских лицах.
Тристан еще не успел до конца разобраться в событиях этой долгой ночи
- ночи самой яркой луны и кануна середины лета. Бригит, в своей вежливой,
но чуть отстраненной манере закаленного воина, многое объяснила ему по
дороге обратно в лагерь. Она рассказала, что они дали обет: год служить
персоне королевской крови, которая сможет обуздать жеребца. Великолепного
коня звали Авалон, и он двумя днями раньше, высадив ворота, сбежал.
Воительницы отправились на его поиски.
Принц, как оказалось, первым нашел жеребца. Или, скорее, - подумал
Тристан, вспоминая, как жеребец показался между елей совсем рядом со
скалой, у которой он сидел на страже, - Авалон его нашел. Так, во всяком
случае, считали Бригит и остальные. Кроме того, на обратном пути Тристан
описал события, которые произошли с ним и его друзьями за последние
недели, и их нынешние намерения. Сестры, как ему удалось выяснить, знали о
всадниках и о том, что часть армии северян идет через долину Мурлок.
Принц собрал Робин, Даруса и Керена на освещенной луной поляне, где к
ним на совет присоединилась Бригит вместе с двумя своими лейтенантами.
- Армия, которую мы преследуем, состоит из большого отряда всадников
и многотысячной пехоты. Похоже, что теперь они собираются осквернить
долину Мурлок, - начал принц.
- Мы обнаружили эту армию вчера, - заявила Маура. Она была самой
маленькой из сестер, лишь немногим выше Полдо. Ее голос был таким тихим,
что остальным пришлось наклониться вперед, чтобы лучше слышать. -
Всадников всего около сотни - очень странного вида люди в меховых плащах
на черных лошадях. В них есть что-то отвратительное и неестественное. Они
внушают страх.
- Кто-то отметил для них путь через Проход Динлок, - сердито сказала
Карина. - Мы слишком поздно узнали об этом и не смогли отвлечь их.
- Сейчас, - заключила Бригит, - они, вероятно, уже добрались до
Прохода и вошли в Долину Мурлок.
- А дальше? - спросил принц. - Я недостаточно хорошо представляю себе
местность в этой части долины.
- У них есть два пути, - объяснила Бригит. - Так как западное
направление перекрыто самыми высокими горами Гвиннета, они могут повернуть
на север, и в этом случае перед ними откроется вся Долина Мурлок. Или,
повернув на юг, они, пройдя через невысокий перевал, окажутся в
центральной части Корвелла.
Стратегические возможности не укрылись от внимания принца:
- Если армия северян войдет в Корвелл, как вы предполагаете, она
может рассечь королевство надвое. Корвелльская Дорога - единственный
удобный путь, связывающий западную и восточную части королевства, а они
могут перерезать его!
- И не забудьте о другой армии! - воскликнула Робин. - Она движется
по Корвелльской Дороге с востока - тысячи беженцев окажутся зажатыми между
двумя армиями, если эти всадники выйдут на Корвелльскую дорогу раньше, чем
мы!
- Это будет такая резня, какой не было за всю историю ффолков, -
негромко сказал Керен.
Тристан мучительно пытался найти выход. Их маленькому отряду не
остановить целую армию северян, однако они обязаны помочь безоружным
ффолкам спастись.
- Есть ли отсюда какой-нибудь другой путь в Корвелл? Путь, при
котором не нужно пользоваться Проходом Динлок?
Сестры нервно переглянулись. Глядя на Бригит, Карина молча покачала
головой, убеждая ее, что она не должна говорить. Однако, Бригит приняла
другое решение.
- Такой путь есть, он даже короче, чем маршрут, ведущий через проход
Динлок. Однако, этот путь лежит через Синнорию, а ллевирры очень не любят
чужих.
Сердце принца забилось быстрее.
- Ты должна провести нас этим путем! - Он посмотрел прямо в глаза
Карины. Она прикусила губу, изо всех сил стараясь сдержаться, а ее
бездонные глаза наполнились недоверием.
Бригит, смущенно посмотрев на сестер, ответила за всех:
- Будет так, как ты захочешь.
Когда совет закончился, до них донесся вой, который через огромные
пространства принес ветер. Звук усилился, жуткий и прекрасный
одновременно. Сестры-воительницы и отряд принца услышали заунывную песнь
волков.

Неземное пение разнеслось над открытыми пространствами болот,
странные звуки доносились со всех сторон. Полная луна, озаряя землю
серебристыми лучами, освещала Стаю. Отдельные волки сидели на каждом утесе
или скальном отроге на мили вокруг, присоединяя свои голоса к дружному
хору Стаи, восхваляя мать-богиню. Всех лесных существ охватил трепет.
Собаки по всему острову завыли в ответ - зов волков пробудил в них давно
забытые инстинкты. Богиня услышала хвалу своих детей, и ее боль перестала
быть такой нестерпимой.

СИННОРИАНСКАЯ РАПСОДИЯ
Однако, полная луна несла не только кротость и спокойствие или хвалу
величию богини. В грязной темной пещере не так уж и далеко от Стаи, Эриан
ждал летнего солнцестояния со смешанным чувством отвращения и вожделения.
После недель, проведенных в животном состоянии, изнуренный и покрытый
коркой грязи, он уже мало походил на человеческое существо.
Теперь, когда яркие лунные лучи, отражаясь от каменных стен пещеры,
безжалостно осветили ее, Эриан выполз наружу. Здесь, открытый со всех
сторон лунному свету, он молил о теле, которого страстно жаждал. Он желал
иметь сильные ноги и крепкие зубы, чуткие нос и уши, которыми он бы
обладал в теле волка. Он больше не хотел иметь ничего общего с человеком.
И вот, под серебряным светом луны, он изменился в третий и последний
раз. Волчье тело и волчьи чувства останутся с ним до самой его смерти.
Превращение было для Эриана настоящей благодатью, потому что теперь он
обрел не только цель, но и возможность ее осуществить.
Его способность слышать, многократно превосходящая человеческую,
позволила ему легко уловить пронзительный вой Стаи. Вскочив на ноги, Эриан
мерно и быстро побежал вперед.
Теперь уже скоро, совсем скоро, он будет дома.

При приближении к Синнории путникам пришлось пройти через похожие на
лабиринты, соединенные между собой каньоны, долины, перевалы и лесные
тропы. Хотя тропа всюду была широкой и легкопроходимой, она была так
хорошо замаскирована, что Тристану никогда не удалось бы еще раз пройти по
этому пути без проводника.
После целого дня подъема, тропа привела их в каньон, из которого,
похоже, не было другого выхода.
- Здесь мы заночуем, - заявила Бригит. - А завтра утром мы войдем в
Синнорию.
- Теперь я понимаю, почему к вам редко забредают чужаки, - заметил
Тристан. - Я совершенно заблудился!
Бригит посмотрела на принца. Ее огромные, серьезные глаза, казалось,
оценивали его, пытаясь определить его реакцию на то, что она собиралась
сказать. С глубоким вздохом она проговорила:
- Завтра вам всем придется завязать глаза.
Тристан было запротестовал, а его спутники с подозрением взглянули на
сестер. Однако, Бригит остановила возражения принца, прежде чем он до
конца успел сформулировать их:
- Вам завяжут глаза отчасти ради нашей безопасности - не буду
притворяться, что это не так, - ее голос был негромким, но твердым, как
железо. - Но кроме того, это необходимо для вашей защиты.
- Видите ли, красота Синнории во много раз превосходит красоту мира,
в котором вы живете. Посторонний посетитель, как говорят, может сойти с
ума от природы и музыки нашей маленькой долины. Тот, кто вошел в Синнорию
и увидел ее при свете дня, никогда не сможет ее покинуть! Это риск, на
который я не могу пойти, - ради страны и из беспокойства о разуме всех
членов твоего отряда.
- Вы должны согласиться надеть повязки, иначе я не смогу провести вас
через Синнорию, - в словах Бригит чувствовалась полнейшая решимость
выполнить свое обещание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45